Город солнца

Глава 23

«Не останавливайся», – мысленно подбадривал себя Бер рано утром в пятницу во время своего первого забега в гору Сэддл-Хилл с рюкзаком, набитым солью и книгами. Середину недели он посвятил попыткам узнать имя Задиры, адрес и связи. Результат пока был нулевым – как ведро, поднятое из высохшего колодца. Бер попросил разузнать о Задире своих друзей и знакомых, надеясь, что кто-нибудь из них сможет хоть чем-то ему помочь. Несколько вечеров подряд он часами разъезжал с Полом по городу. Они прочесали все бары в районе Хоторн, где собиралась публика, получившая условные сроки, и начинающие мошенники. Побывали они и в Западном районе, где их не тронули только потому, что он когда-то его патрулировал, но все равно Бер и Пол не рискнули задержаться там надолго. Глухо. Бер уже начал думать, что Задира играет в одиночку, и решил больше не брать Пола с собой, так как не хотел, чтобы клиент видел его неудачи. Но когда Бер высаживал Пола у дома, тот обернулся и сказал:

– Я понимаю, Фрэнк: вы очень стараетесь и делаете все, что в ваших силах. Увидимся завтра.

Эти слова значили для сыщика очень много – Пол знает, что он не сидит сложа руки и к тому же нисколько ему не мешает. Присутствие напарника Беру даже понравилось. Даже когда они просто молчали, сидя в машине, это совсем не тяготило его. И еще: если в самом начале его единственной целью было найти мальчика, то после нескольких недель, проведенных с его не желавшим сдаваться отцом, Бер осознал, что делает это и для Пола, чтобы тот мог наконец обрести покой, если это вообще возможно при сложившихся обстоятельствах.

«Не останавливайся», – подгонял себя Бер во время второго и третьего забега в гору и думал о том, что одних больше всего на свете интересуют данные с фондового рынка или результаты боксерских боев, других – результаты скачек, третьи жить не могут без прогноза погоды. Получается, что абсолютно все ежедневно потребляют информацию в той или иной форме, анализируют ее и делают выводы, как мудрецы, изучающие Талмуд. В результате у каждого из, казалось бы, разрозненных фактов и цифр складывается своя картина мира. «Коньком» Бера были не спортивные результаты – он любил просматривать криминальные сводки: список всех задержаний, где это произошло и почему. Когда Бер работал в полиции, он штудировал их каждый день, пополняя копилку своих знаний и пытаясь почувствовать город, как запрограммированный на поиск преступников человек-компьютер. Теперь сыщик не имел возможности заниматься этим каждый день, да и особого смысла не видел, но совсем отказаться от своей привычки не мог. У него был дружок, молодой полицейский Майк Карьеро, который раз в неделю присылал ему по факсу все эти данные, и Бер изучал их, как медиум. Сопоставляя кражи машин в северной части города, задержания за вождение в нетрезвом виде на шоссе Ай-74 и бытовые преступления возле Стринджтауна, где люди живут в трейлерах, сыщик почти физически ощущал темную паутину преступности в городе. Изучив последнюю сводку, Бер не нашел в ней ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к делу Джейми Гэбриэла. Кроме, пожалуй, убийства Форда, останков, найденных в парке, и нападения на женщину-патрульную. Последнее происшествие показалось ему достойным внимания.

«Не останавливайся», – продолжал подбадривать себя Бер во время четвертого и пятого подъема в гору. Теперь он думал исключительно о беге. Все остальные мысли вылетели из головы, как только зажегся огонь в легких, а ноги чуть ли не задымились. Бер, превозмогая себя, продолжал бег. Он бегал, бегает и будет бегать, пока хватит сил. От тренировки он никогда не отлынивал, хотя всегда задавался вопросом: надо ли ему это? Когда Бер достиг «вершины» в шестой раз, он остановился. Не потому, что на этот раз ответил себе – нет, а потому, что увидел Терри Коттрела. Сыщик кивнул ему, согнулся пополам и минуту восстанавливал дыхание. Затем выпрямился и вопросительно уставился на Терри.

– У меня новости, Великан. – Терри сегодня не смеялся, и неудивительно – Бер немного рассказал ему о деле, над которым работал. – Не по телефону же мне их рассказывать.

– Я часто бываю «У Донохью».

– Не очень приятное местечко, чтобы я один там появился.

– Да ладно, Терри. Место хорошее, да и ты не из застенчивых.

– Спасибо, брат. В общем, я смог пристегнуть фамилию к кличке Задира. Это Минц. – Фамилия показалась Беру очень знакомой. – Не знаю, где он сейчас, но занимается он… – Коттрел замолчал, но не для того, чтобы поэффектнее закончить, просто ему тяжело было продолжать.

Бера бросило в пот, сердце отчаянно забилось в груди.

– Какого хрена, Терри! Говори быстрее, не заставляй меня выбивать из тебя ответ.

Коттрел нахмурился и переступил с ноги на ногу.

– Он «укротитель». Их еще называют «объездчиками». – Бер окаменел. – Прости, друг.

Сыщик уже расстегивал ремень рюкзака и сбрасывал с плеч лямки. Грохот свалившейся на землю тяжести заглушил слова благодарности. Бер не оглядываясь рванул домой – он вспомнил, где видел фамилию Задиры.

– Возьмите один день отпуска. – Бер позвонил Полу в четверть восьмого утра. – Или хотя бы первую половину дня, если я успею все подготовить. Поедете со мной. – Пол почти физически ощущал, как возбужден сыщик.

– Хорошо, – ответил он, мысленно перекраивая свой рабочий день.

Больше Бер ничего не сказал. Пол слышал лишь его дыхание. После паузы детектив добавил:

– И оденьтесь так, как вы обычно одеваетесь для наших поездок. Никаких костюмов.

– Хорошо. А куда мы едем?

– В тюрьму округа Марион.

Этого Пол не ожидал. Он и подумать не мог, что когда-нибудь ему придется побывать там. На нем были темно-синие брюки, тяжелые ботинки, свитер и ветровка. Пол не знал, что его ждет. По тону Бера он догадался, что это чрезвычайно важно. Пол решил, что тот, к кому они едут, может что-то знать о Джейми, и старался сдерживать свои эмоции. Сейчас это удавалось гораздо легче, чем раньше, когда он впервые осознал, что подтвердились его самые худшие опасения. Жестокая реальность хищно ухмылялась ему из темноты по ночам. Она лишила его надежды и разрушила все жизненные планы.

Подъехал Бер, и Пол сел в машину. В салоне было свежо, кожаные сиденья затвердели от холода. Волосы Бера были еще влажными, несмотря на то что ехал за Полом он не менее получаса. На сыщике были джинсы, грубые ботинки и толстовка, обтягивающая плечи. По дороге они молчали. Бер не решался вывалить на Пола страшную новость. Наконец, словно в награду за молчание, Бер повернулся и сказал:

– Настоящее имя Задиры – Гарт Минц.

– Значит, все-таки Задира? – Пол молча ждал продолжения.

– Да, он, – лаконично ответил Бер.

Пол старался понять, что все это может значить. Через несколько километров он наконец решился:

– И в чем там дело?

Бер вцепился в руль, ни на секунду не отрывая глаз от дороги.

– Для торговцев детьми главное – их покорность, несопротивление. И это понятно. Для этого используют разные препараты. Но при длительном применении они могут вызывать тошноту, рвоту, ну вы понимаете… – говорил Бер очень сухо, без эмоций. – Так вот, в этом случае взрослые мужчины… совершают с ними… половые акты… пока ребенок не будет окончательно сломлен, подавлен. Их зовут «объездчиками». Вот этим Задира и занимался.

Пол почувствовал себя так, словно его пригвоздили к сиденью вилами. С размаху.

– Но ведь мы не знаем… был ли он… с Джейми? – услышал он надрывную мольбу в собственном голосе.

– Нет, не знаем.

Звуки и краски потеряли для Пола четкость и яркость, пока они ехали по Алабама-стрит мимо белого каменного здания тюрьмы. Они покружили по улицам с односторонним движением вокруг похожей на крепость постройки (Полу показалось, что очень долго!), отыскивая свободное место, и припарковались. Шок постепенно прошел, и Пол стал отчетливее, чем обычно, воспринимать окружающую действительность. Теперь он ощутил исключительную ясность мысли.

Они вошли в здание через служебный вход со стороны Делавэр-стрит. Открыл им мужчина в форме тюремного надзирателя, и Пол сразу ощутил специфический запах тюрьмы, который трудно передать словами. Он шел за Бером, слышен был лишь скрип их ботинок по линолеуму. Мужчины прошли в дверь, ведущую в служебные помещения. Бер был сосредоточен и напряжен. Он пожал руки нескольким служащим, а с самым старшим из них, седые волосы которого были гладко зачесаны назад и набриолинены и от которого исходил сильный запах табака, даже обнялся и похлопал его по спине. На седом была коричневая форма шерифа с биркой, на которой была указана его фамилия: «Силва». Бер и Силва отошли в сторонку, и между ними состоялся короткий разговор вполголоса.

– Я не поверил своим ушам, когда ты позвонил, Фрэнк, – сказал Силва хриплым, прокуренным голосом. – Этого парня подозревают в избиении женщины-патрульной. Есть видеопленка. Ты представляешь себе, сколько народу просило меня о свидании с ним наедине?

– Неужто вся полиция округа? – подыграл ему Бер.

– А то! За вознаграждение, которое мне предлагалось, я мог бы сейчас отдыхать во Флориде – гольф, рыбалка и все такое. – Силва мечтательно вздохнул.

– Почему же мне так повезло?

– Понимаешь, если я организую этому парню встречу с полицейским, карьера последнего на этом, возможно, и закончится. Сам знаешь, как в наши дни обстоят дела с гражданскими свободами. – Силва негодующе крякнул. – Но вот с тобой…

– А что со мной? – Бер весь подобрался. – Мне-то терять особо нечего.

– Дело не в этом, Фрэнк. Пусти я к нему кого-нибудь, и парень останется без жетона. И как я после этого буду себя чувствовать? А дело это ни при каком раскладе нельзя спускать на тормозах. Так что тебе – зеленый, но учти: только пять минут.

Бер кивнул:

– Давно пора.

Силва тоже покивал:

– Уже давно пора. Должок отдать.

– Да. Мы сюда как раз за этим и приехали.

Сыщик кивнул Полу, и их быстро провели через пару тамбуров в комнату для допросов.

– У нас только пять минут, – шепнул Бер, когда за ними закрылась дверь.

Суетливость Бера застала Пола врасплох, тем более что он и представить себе не мог, как может выглядеть чудовище, которое войдет сейчас через эту дверь. Ждать пришлось недолго. Охранник открыл дверь, и в комнату ввели рыжеволосого мужчину в наушниках с CD-плеером, одетого в выцветший тюремный комбинезон и резиновые шлепанцы. Охранник снял с него наручники и удалился, закрыв за собой дверь. Они остались втроем.

«А он маленький», – было первым впечатлением Пола. «Накачанный», – тут же промелькнуло в голове. Бер в мгновение ока вскочил со стула и врезал рыжему по голове, сбив наушники.

– Эй! – завопил тот. – Какого хрена…

– Заткнись! – рявкнул Фрэнк и схватил его за шкирку.

CD-плеер отлетел в угол. Сыщик перебросил шнур от наушника вокруг шеи заключенного, затянул его и держал так некоторое время. Когда он ослабил удавку, на шее рыжего проступили красные и белые полосы. Бер с хрустом раздавил наушники и швырнул Гарта Минца по кличке Задира на стул. Тот, держась за горло, вытирал слезы, выступившие на глазах.

– Догадываешься, зачем мы здесь? – В голосе детектива зазвенел металл, и вопрос он задал с такой интонацией, что Пол поежился.

Минц, держась руками за горло, покачал головой.

– Вы про ту женщину?

– Нет!

Бер бросил фотографию Джейми через стол у Минца, тот и бровью не повел.

– Смотри! – гаркнул Бер.

Минц пару секунд смотрел на сыщика, потом перевел взгляд на фото. На лице его не дрогнул ни один мускул.

– Ну посмотрел.

– Помнишь этого парня? – продолжал давить Бер.

– Да нет. – Ответ не был вызывающим. Минц старался быть вежливым. Пол был готов поспорить, что этот человек никогда не видел его сына.

– Скоро ты у меня по-другому запоешь, сукин сын, – заорал Бер ему прямо в лицо, отчего Минц пару раз моргнул.

– Что вы хотите от меня услышать? Симпатичный парень.

Сыщик опять толкнул Минца на стул, зашел сзади и вывернул ему руки. Затем приказал Полу:

– А ну врежь ему!

– Подождите. Мы даже не знаем, видел ли он Джейми…

Ситуация представлялась Полу совершенно идиотской: он участвовал в каких-то безумных поисках, а затем Бер использовал его для того, чтобы учинить самосуд над парнем, который избил сотрудницу полиции. Но он-то тут при чем?!

И тут Пол вспомнил одну драку, тогда он единственный раз в жизни избил человека. Это было в колледже. На старшем курсе. Они с друзьями выпили уже приличное количество пива «Милуокиз бест». Дело было в «Спагетти Бендер», любимом баре Кэрол, и они уже тогда встречались с ней. Парень из футбольной команды, направляясь в туалет, вдруг дотронулся до волос Кэрол – просто провел рукой по волосам, собранным в хвост, и пошел дальше. Этот жест собственника довел Пола до белого каления. Несмотря на свои приличные габариты, до туалета парень так и не дошел. Пол врезал ему в челюсть и бил еще, пока тот оседал на пол. Он успел достать футболиста два или три раза, а затем их растащили в разные стороны. После драки их обоих забрали в полицию. С тех пор друзья стали называть его Дубиной – как персонажа Мистера Т в одном из фильмов «Рокки», а Пол долго еще переживал из-за того, что сделал.

Окрик Бера прервал его воспоминания.

– Этот урод творил кошмарные вещи! Так что он это заслужил!

Бер дернул Минца со стула и поставил прямо. Пол встал…

Ничто не пахнет так, как пахнет тюрьма, подумал Бер, когда они только зашли в здание: мастикой для пола, паршивой едой, по́том, человеческими отбросами и ненавистью. Он еще подумал, не будет ли то, что он привез сюда Пола Гэбриэла, самой большой его ошибкой. Хотя тот и с характером, у него нет опыта в таких делах, да и в подобных местах бывать ему не приходилось. И контингент местный для него в новинку. В тот момент, когда Задира вошел в комнату, старый полицейский радар в голове Бера начал подавать сигналы и не замолкал ни на секунду. Этот недомерок буквально фонтанировал отрицательной энергией. К тому же в тюрьме он явно пользовался уважением, которое оказывается здесь тем, кто убил или искалечил полицейского. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – этот человек мерзавец до мозга костей, и избиение полицейского до полусмерти – далеко не самое страшное из его деяний.

Сыщик надеялся, что эффект неожиданности, а также энергетика отца жертвы позволят выбить из Минца информацию, которую официальным путем получить было бы совершенно невозможно. И вообще Пол получил право на расплату. Сейчас было самое время убедиться в том, прав Бер или нет. Пол встал со стула, робко подошел к Минцу и неуверенно ударил его негнущейся правой. Удар скользнул по подбородку слева.

– Не по лицу! – рявкнул Бер. Он с растущим беспокойством смотрел, как Пол перенацелил свою атаку на корпус, нанося слабые и неэффективные удары.

Пол отошел в сторону, тяжело дыша. Задира держал удары отлично и, похоже, в душе смеялся над ними. Пол нервничал, был испуган, а Бер знал, как страх влияет на удары: он лишает их силы. Он делает их слабыми. Бер уже видел такое много раз, когда переутомленные полицейские в ходе ведения особо важного дела вдруг начинали работать вполсилы, а то и вовсе допускали серьезные ошибки. Видел он это и на ринге, во время боев между полицейским управлением и управлением пожарной охраны. Сильные, подготовленные боксеры неожиданно для всех не могли противостоять соперникам, несмотря на чистые проникающие удары. Бер сам через это прошел, но научился себя преодолевать и дважды побеждал братьев Келли: один раз благодаря рассеченной брови, а другой – чистым нокаутом. Бер забеспокоился. Они не раскололи Минца, а времени у них в обрез. Детектива так и подмывало собственноручно хорошенько взгреть этого подонка, но это было бы неправильно. Так у них ничего не получится.

– Опусти плечи… представь себе сына… и врежь этому мерзавцу! – отчеканил он.

Глаза Пола остекленели. Он глотнул воздуха, повел плечами и сделал шаг вперед. Теперь его удары были более точными. Он бил с сосредоточенной целеустремленностью, со злостью, которая так давно копилась у него в душе, тлела там, как угли. А теперь вспыхнула яростным пламенем. Пол скрежетал зубами, и казалось, вот-вот пробьет пресс Задиры и вырвет его гнилое нутро. Вот это было правильно. Бер чувствовал, что человек в его руках, который вначале был расслабленным, потом активно сопротивлялся, теперь напрягся от боли и начал оседать на пол. Пола охватила дикая ярость, и Бер знал – это только начало.

«Я могу это терпеть, – пронеслось в мозгу Задиры, – сколько угодно». Ему очень повезло, что здоровяк держал его, а не бил сам. Ему было смешно, как суетливые слабенькие удары второго типа отскакивали от каменных мышц его пресса. «Мне всегда везло». Конечно, когда его ввели в комнату и здоровяк набросился на него, ему так не показалось. Он сразу узнал в них посетителей тренажерного зала, а затем здоровяк посмотрел прямо сквозь него, и в его взгляде было столько ненависти, что внутри у него все сжалось. Задира почувствовал его силу, когда тот обмотал шнуром его горло, а потом кулачищами, как тисками, сжал и вывернул его руки.

Стальные пальцы буквально раздавили его бицепсы и впились в плечевые нервы. Если бы он начал бить, Задире пришлось бы туго, а этот слабак, бестолково машущий руками, нисколько его не пугал. Он быстро прикинул, кто они такие и что у них на него есть. Вначале он подумал, что они полицейские, но то, как они себя вели, и эти побои… Задира не знал, что и думать. И еще это фото, которое ему сунули. В лице мальчишки было что-то знакомое, хотя Задире вовсе ни к чему помнить всех детей, с которыми он имел дело. Впрочем, этот был каким-то не таким. Да как он может их всех помнить? В темноте он видел лишь тела. Да не помнит он! А если бы и вспомнил, все равно бы не сказал. Он здесь не для того, чтобы сделать мир лучше. Нет! Мир обделал его с головы до ног, и его девизом стало: «Передай эстафетную палочку следующему».

Слабак отошел от него с севшей дыхалкой, но Задира не стал смеяться им в лицо. Он не собирался их вдохновлять. Затем здоровяк проинструктировал своего дружка, и положение Задиры вдруг резко ухудшилось. Мужчина поиграл плечами – как тяжеловес, выходящий на ринг во втором раунде, – и его удары кардинально изменились. Он вкладывал теперь в них весь свой вес, а его руки работали как поршни. Задира почувствовал, как мышцы пресса стали вжиматься внутрь, затем удары стали проникать глубже, и его охватила паника. Дыхание ему сбили. Теперь он очень старался не выблевать съеденный недавно горох с морковью. А еще он хотел, чтобы все наконец закончилось. Он мысленно кричал: «Остановитесь! Остановитесь, вашу мать!» Но «слабак» лупил как одержимый. Мышцы пресса ослабли, вогнулись внутрь, как медный лист, по которому колотили кувалдой. Теперь удары доставали печень и селезенку. Изо рта Задиры пошла кровь, голова закружилась. Если бы здоровяк его не держал, Задиру бы сейчас кидало по всей комнате. Он уже готов был сказать все, что они хотят, все, что угодно, если только бы его спросили. «Да спросите же меня!» – одними глазами молил он. Но они не спрашивали. Задиру сотрясали рвотные спазмы, ноги подкосились, он обмяк в руках здоровяка.

– Вот и хорошо, – сказал Бер, усаживая то, что осталось от Минца, на стул. Изо рта у того текла черная желчь, но у него не было сил ее вытереть. Бер продолжал бы побои до того момента, когда раздастся стук в дверь, и тогда после их ухода Минц окажется в больнице, но он видел, как устал Пол. Еще не хватало, чтобы его партнер вырубился прямо в комнате для допросов, да и главный вопрос еще не задан.

Минц издавал рвотные звуки, но жратву свою удерживал. Бер сунул ему под нос фотографию Джейми. Минц посмотрел на нее и слабо покачал головой.

– Понятно. Ты никого не выдашь? Мы знаем, кто ты и чем занимаешься!

– Я не… Я не…

– Мы все знаем о тебе и твоем старом дружке Тэде Форде! – Бер заметил, как вздрогнул кадык Минца.

«Сукин сын, – подумал Задира, – он что-то знает об убийстве Форда».

– Нам на это наплевать! Нас интересует только вот этот парень! – Бер постучал пальцем по фото Джейми. – Ты его видел?

– Не видел.

– Ладно, сейчас тобой займусь я!

В глазах Минца отразился ужас.

– Какого хрена вам от меня надо? – взвизгнул он высоким срывающимся голосом.

Он плакал. Слезы и сопли смешались на его лице с желчью и по́том, выглядел он ужасно. В дверь громко постучали. Их время вышло.

– Подержи-ка дверь, Пол, – прорычал сыщик и с удовлетворением увидел, как тот вскочил и ринулся к двери. – Я знаю, что ты ломал этих детей, чтобы они были послушными. А теперь скажи мне что-нибудь существенное, или ты никогда не выйдешь из этой комнаты!

Бер схватил Минца за горло и сильно сжал. В скважине повернулся ключ. Пол налег на ручку, не давая открыть дверь. Бер душил Минца, тот из последних сил сопротивлялся.

– Я-то здесь при чем? Я не знаю, где сейчас этот Джейми! – прохрипел Минц. – Вам нужен Ригги! Оскар Ригги!

В дверь начали колотить. Пол посмотрел на Бера, и тот кивнул. Пол отошел от двери, и она тут же распахнулась. Силва был очень недоволен.

– Пора, черт побери! Валите скорее отсюда!

Бер отпустил Минца, достал блокнот и записал имя. Рука его дрожала от адреналина и отвращения.

Все чувствовали себя неловко. На Задиру надели наручники, и все гуськом вышли из комнаты. В холле стоял следующий посетитель – лысый адвокат средних лет с большим портфелем. Комната для допросов была звуконепроницаемой, но адвокат посмотрел на них с пониманием. Мерзость произошедшего буквально вылилась в вестибюль и была ощутимой, как вонь из сортира.

По коридору шел клиент адвоката – большой и сильный чернокожий мужчина с гладко выбритым черепом. Бер его узнал. Эрл Пауэрс. Он мог достать все, что нужно клиенту. Очень часто это было оружие. Он был другом Терри Коттрела.

– Эрл! – поприветствовал его сыщик.

– Что ты тут делаешь, Бер? – пророкотал тот.

Минц, которого тащили, как грязную тряпку, повернулся к ним.

– Значит, тебя зовут Бер? Я тебя засужу, козел!

– Ты знаешь этого ублюдка? – обратился сыщик к Эрлу. – Он детей насилует. – Так Задире Минцу был подписан смертный приговор.

Пауэрс рассвирепел. Его глаза сузились, ноздри раздувались от гнева. Все преступники – и Эрл Пауэрс тоже – хорошо знали, что делать с такими нелюдями.

– Неправда! – завопил Минц в животном страхе. Он кричал не переставая, и крики эти эхом отдавались от тюремных стен: «Правда!.. Правда!.. Правда!..»

Бер и Пол вышли из здания тюрьмы. Трой Силва вернул свой старый долг.