Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Гродненщина

МСТИБОВО или МСТИБОГОВ (февраль, 2008)

(По материалам доклада С. А. Пивоварчика (Гродно) на научно-практической конференции, проведенной в Волковыске 22 декабря 1995 г.)

К расшифровке названия здешнего городка (12 км от Волковыска) следует подходить комплексно, разбирая каждое из обстоятельств.

В богатейшей и до сих пор несистематизированной славянской мифологии в среде множества богов встречаются такие, как Белбог, Чернобог, Стрибог. В некоторых же местностях веровали и в Мстибога. Единственное, что остается неизвестным, это за что отвечал этот таинственный бог.

Действительно, местное городище, о котором я еще буду рассказывать, имеет планировку, характерную для языческих капищ (размещено в труднодоступном месте, имеет мощные валы и маленькую верхнюю площадку). Возможно, в древние времена оно выполняло функции культового места, где поклонялись таинственному богу, а впоследствии имя этого бога получило поселение.

Подобное вполне вероятно, потому что название соседней деревни Яриловка (в 3-х км от Мстибова) происходит от тамошней горы (высокого холма), которую искони связывали с поклонением богу Яриле.

(По материалам С.А. Пивоварчика и районной книги «Памяць» за 2004 г.)

В 1451 г. великий князь Казимир подарил Мстибогов из владений казенных старосте жмудскому Яну Кежгайловичу. В 1473 г. к владениям мстибоговским присоединили двор Андрейковский, Русиновский и Хрустов.

До 1532 г. Мстибоговым владел внук Яна Кежгайловича — Станислав Кежгайла. Одну треть своих владений он завещал королю Сигизмунту Августу.

После смерти Станислава Кежгайлы (1532) Мстибов и Зельва отошли к королеве Боне (матери Сигизмунта Августа). Эта в 1533 г. создала здесь отдельную державу («староство негродовое»), независимую от поветового Волковыска. Известно несколько мстибовских державцев: с 1533 г. — Иван. Горностай; 1567 г. — Матей Жилинский; 1575-79 гг. — Ян Иероним Хадкевич; 1599–1615 гг. — Криштоф Манвид Дорогостайский. Кроме того, старостами мстибовскими в литературных источниках упоминаются представители следующих известных родов: Воловичи, Веселовские, Раковские, Глебовичи, Сапеги, Масальские, Бжастовские, Огинские.

В XVI–XVIII вв. Мстибогов упоминается как центр староства. В 1618 г. в Мстибовское староство входили Монтовцы, Дергели, Верабейки, Леоновичи, Бобровники, Бобровнички, Янисовичи, Рудавы, Бортники, Ятвезь, Алешишки.

(По материалам С.А. Пивоварчика)

Мстибовский замок был построен на возвышении, размещавшимся в пойме реки Ольшанки в полукилометре от поселения на том самом городище, где в древности совершали обряд жертвоприношения в честь божества, носившего имя Мстибог.

В древности городище представляло собой остров посреди поймы реки. Туда добирались на лодках. В средние века, когда река сильно обмелела, ниже по течению была построена длинная дамба, позволившая сохранить островное положение замка, при этом от дамбы до самых въездных ворот насыпали дорогу. Что касается замчища, то в центре его археологи выявили широкий средневековый колодец из бревен.

Усадьба феодала располагалась в центре современной деревни Мстибово. Что касается городища, окруженного водой (а нынче непроходимым болотом), то оно играло роль укрытия («схорона») Сооружение замкового типа могло появиться на нем еще в XII–XIII вв.[1] Позже, когда река обмелела, вокруг замка выкопали ров.

До середины XVII в. замок находился в хорошем состоянии и охранялся гарнизоном. Возможно, он выполнял функции казенной (королевской) тюрьмы, потому что известно, что в начале XVI в. здесь держали пленников, которые были захвачены еще во время битвы под Оршей. Причем, не простых пленников, а тех, кого можно было бы выгодно обменять или продать. Дмитрий и Андрей Растапчины и Сидор Савин — сын ростовского боярина. Возможно, они так и умерли в этом замке и похоронены где-то в Мстибове, потому что московские власти отказали в их обмене («если попали в плен — для нас умерли»).

События, подарившие известность этому поселению и этому замку, происходили в XVI и XVII вв.

Известно, что 13 января 1546 г. в Мстибовском замке ночевал король Сигизмунт Август. Он направлялся на охоту в Беловежскую пущу. (По легенде, его визит стал отправной точкой к появлению в соседнем Гнезно готического костела).

Во второй половине XVI в. Мстибовский замок стал местом проведения сеймов. Последовательно они проводились тут в 1572, 1576 и 1607 гг. Наиболее важным был сейм 1576 г. В Мстибогов тогда съехались литвины, чтобы выбрать короля. Ян Хадкевич, виленский каштелян, убеждал собравшихся, чтобы те провозгласили королем Стефана Батория, который не имеет «злого ока на Литву». Представители потерявшего еще при Ягайле независимость княжества желали иметь у власти объединенного государства своего человека. Соперником Батория был Максимильян Габсбург. Победила партия Батория. Прямо из Мстибогова к Баторию в Краков была отправлена делегация во главе с Яном Хадкевичем — с решением этого сейма, и, конечно, условиями, которые будущий король должен был исполнять. Баторий поблагодарил гостей за поддержку.

В 1664 г. Мстибовский замок посетил еще один король — Ян Казимир (Ян III Собесский). По крайней мере, именно в Мстибове 13 июля этого года государь подписал свое распоряжение (универсал) о том, что ввиду угрозы московского войска Черкасского и Баратынского пинское дворянство должно собраться под Долгиновом 17 июля.

(По материалам С.А. Пивоварчика)

Инвентарь за 1738 г. сообщает, что в местечке было три улицы: Волковыская, на которой располагались 55 домов и две мельницы, Вельская — с 39 домами и Гродненская — с 35. Что касается замка, то в нем в это время размещалась еврейская корчма, владельцами которой были Давид Абрамович, Абрам Мойхевич и Берка Борухович.

В 1744 г. король Август III дал местечку магдебургское право и соответствующие этому праву вольности.

По легенде, город в указываемое время имел четыре въезда, причем каждый украшала брама. На каждой браме были устроены часы. От прадедов здесь известно, что «до шведов только одних часовых мастеров в Мстибове было сорок человек».

В конце XIX в. в Мстибове насчитывалось 312 душ мужского пола и 297 женского. Местечко было целиком деревянное: 107 домов, две церкви, костел, синагога, почтовая станция, три хлебных магазина, шесть лавок, один постоялый двор. За год здесь проводилось три ярмарки.

(По материалам С.А. Пивоварчика)

Первый деревянный костел в Мстибове фундовал в 1485 г. Кежгайло. Этот костел сгорел в 1660 г. Вскоре Александр Катович выделил деньги на строительство нового. Эта святыня тоже была деревянной. Однако простояла не в пример меньше первой — сгорела в 1700 г.

В 1715 г. костел отстроил мстибовский староста Казимир Огинский. Однако в 1770 г. здание этого храма пришлось переделать, ибо оно оказалось ненадежным.

В 1849 г. храму нанесла урон буря. На средства парафии, в том числе главных вкладчиков панов Толочко из Вердомич и Ельских из Хатьковцев, он был обновлен в 1877-80 гг.

В 1910 г. на средства парафии начали строительство нового каменного костела. Для этого старый разобрали. А службу проводили в небольшом временном храме, сооруженном за территорией костельного двора. Новый костел решено было возвести из красного кирпича в неоготическом стиле. Главным фундатором его вызвался стать Эдвард Толочко из Вердомич, а к управлению строительством был привлечен инженер Дзеконский. Войны, революции затянули строительство. Храм был освящен в честь святого Иоанна Крестителя виленским арцибискупом Ялбжиковским лишь в 1922 г. С тех пор двери его для верующих не закрывались.

(По материалам С.А. Пивоварчика)

В Мстибове было две церкви. Одна «существовала с давних времен». Другая была построена в 1871 г. на месте древнейшего, всеми забытого кладбища. В документах Гродненского губернского правления касательно ее имеется следующее прошение: «В расстоянии от 10 до 15 саженей от самого нового церковного здания расположено 6 грязных еврейских домиков. Просим снести их, так как в случае пожара существует опасность ее возгорания».

Церковь эта простояла до 70-х гг. XX в. Храм был разобран заключенными Волковыской колонии. Теперь на его месте магазин.

Кажется, приход в Мстибове был велик и две церкви не справлялись с желанием помолиться всех, ведь в городок на церковную службу приезжали с окрестных деревень и хуторов. По крайней мере, в Белорусском государственном архиве имеется документ, доказывающий, что в местечке планировалось строительство новой каменной церкви. 24 января 1914 г. Гродненский строительный комитет отправил в губернское правление на рассмотрение и утверждение проект на ее возведение. Общая стоимость храма, с учетом работ, должна была составить 14 тысяч 325 рублей 50 копеек. По цене можно судить о каком сооружении шла речь.

Думаю, в силу веяний, касающихся возрождения белорусских городов и деревень, теперь было бы просто справедливым осуществить задумку предков и построить в Мстибове храм, причем, по тому самому проекту. Это надо сделать хотя бы для того, чтобы исправить ошибку 70-х гг. Появление церкви здесь стало бы знаком нашей цивилизованности, нашего достойного отношения к своему прошлому.

(По материалам моей книги «По некоторым замечательным уголкам Беларуси», изданной в 1995 г.)

Кагал в Мстибове существовал уже в 1529 г. В Новогрудском воеводстве он представлял собой отдельную округу, которая так и называлась — мстибовская.

В XVIII в. эта округа состояла из кагалов Мстибова, Роси, Свислочи и Берестовицы.

Здание синагоги сгорело во время бурных событий XX в.

Более подробно о евреях в Мстибове можно прочесть в вышеуказанной книге. Я же воспроизведу из нее лишь несколько выписок, составленных, кстати, по рассказам местного жителя Франца Ивановича Окулинского.

В тридцатые годы многие евреи-торговцы в Мстибове стали разоряться — этому содействовала организованная местными поляками торговая кооперация. Иные даже вынуждены были продавать дома. Поляки скупали эти дома и использовали в своих целях (под магазины, кассу взаимопомощи, млечарню). Два дальновидных еврея, Кивель и Цимех, призывали сородичей распродать имущество и отправиться в Америку. Они предрекали скорую войну с Германией. В 1937 г. оба они, с семьями, выехали.

В сорок третьем году, осенью, мстибовская жандармерия получила приказ: доставить всех евреев в концлагерь в Волковыск. Старожилам навсегда запомнился день 2 ноября. День был хороший, солнечный. С утра евреи пошли по домам просить, чтобы люди взяли их вещи на временное хранение.

Они надеялись вернуться. Часам к двенадцати на площади перед костелом собралось около пятисот евреев. Среди них было много незнакомых — перебежчиков из Польши и Германии. Когда усаживали на подводы, послышались рыдания. Отъезжавшие тянули руки к тем, кто оставался, и просили с отчаянием:

— Братки, ратуйте!

Те, кто вышел проводить, понимали, зачем увозят этих людей. Многих отъезжавших они знали с детства: учились в одной школе, играли на одной улице. Их мучила глубочайшая неясность. Им было непонятно, почему один народ признавался хуже другого? Чем он был хуже?.. И еще их мучило собственное бессилие: они не могли помочь несчастным… Это был скорбный для мстибовцев день. Как только подводы скрылись из виду, городок словно опустел, оглох, — казалось, будто по нему прокатилась чума…

Нынче в Мстибове о евреях напоминает лишь их колоритное кладбище. Оно расположено на плоской вершине одного обширного кургана при въезде в деревню со стороны Гнезно.

Кажется, могилы на нем размещены по каким-то имеющим смысл и невероятное объяснение пересекающимся линиям. Разгадать этот секрет уже непросто, ибо много могил уничтожено. Тесаные камни разной формы, отделки и размеров с надписями и даже рисунками чем-то напоминают головы идолов с острова Пасхи. Надписями все они смотрят на юг. От их молчания и общей направленности веет суровым упрямством. Кажется, даже после смерти каждый из здесь погребенных продолжает верить в свою звезду…

(Из книги «По некоторым замечательным уголкам Беларуси»)

С 1905 по 1943 гг. главным священнослужителем в Мстибовском костеле был Марк Бурак. С большим уважением вспоминают о нем старожилы Мстибова и близлежащих к этой деревне поселений — Огородников, Лесников, Олекшичей, Видеек, Ятвязи, Яриловки, территориально составляющих местную парафию. Этим человеком в 1910 г. была выдвинута идея построения в местечке нового каменного храма — идея, сразу нашедшая поддержку. Был создан специальный комитет, руководителем которого стал сам Марк Бурак. Помимо строительства, на комитет возлагалась обязанность помогать бедным. Святыню строили долго — мешали войны, не хватало средств. С 1914 по 1922 гг. строительство вовсе не велось. Потом работы возобновились. Тем не менее, шли они медленно, ибо нечем было платить каменщикам. Костел возводился на средства народа и силами народа. Поначалу, когда формировали фонд строительства, делали «раскладку» на каждого прихожанина — в зависимости, кто сколько имел земли. Вдобавок, каждый парафиянин отрабатывал на стройке определенные дни.

В 1922 г. на освящение храма приезжал арцибискуп из Гродно Ялбжиковский.

Марк Бурак был деятельным человеком. Рабочий день его начинался в костеле в восемь часов утра с утренней молитвы. Выходных не имел. В мае и в октябре служба проводилась дважды в день. По воскресеньям, как и положено, ксендз работал целый день. Кроме святой службы занимался хозяйством, так как имел 18 га земли. Доходы с земли целиком отдавал на нужды костела.

И все же активность мстибовского пастыря выплескивалась за рамки его обязательных деяний. Он был не просто альтруистом, но и человеком широкого размаха. Желал всюду успеть. В 1920 г. ушел добровольцем в армию. Служил в чине капитана. В 1922 г. баллотировался в депутаты сейма. В то время в возрождающейся Польше было зарегистрировано около двух десятков партий. И, естественно, победить на выборах было крайне непросто. Старожилы рассказывают, что иных народных депутатов и их агитаторов местные изгоняли из деревни палками. Стать депутатом Бураку не посчастливилось. Позже стал идейным вдохновителем создания в Мстибове сети торговой кооперации, в задачу которой входило сбить грабительские цены, устанавливаемые евреями.

Возможно, неудача на депутатском поприще поселила в душе Бурака разочарование. Он критически относился к Пилсудскому и его правительству и, как человек прямой, не скрывал этого. Как-то, направляясь домой, он взялся подвезти на своей коляске двух полицейских из Волковыска. По дороге зашел разговор о политике, и священнослужитель нелицеприятно отозвался о президенте и его ставленниках. Досталось от него и председателю местного уезда. Спустя несколько дней его попутчики и председатель подали на него в суд.

Суд, в свою очередь, вынес решение: полтора года тюрьмы. Тогда ксендз подал на обжалование в воеводский суд в Гродно. К тому времени решение уездного суда уже амнистировали. Но Бурак не пожелал отступить:

— Я не принимаю амнистии, — заявил он. — Пусть рассудит суд!

Его дело привлекло внимание главным образом потому, что председателем суда в Гродно был белорус. Противники ксендза очень надеялись, что представитель другой нации будет особенно придирчив к поляку, и они выиграют. Но все разрешилось самым неожиданным образом: председатель уездного суда… оправдал Бурака.

В 1939 г. в Мстибово пришла советская власть. Ксендза арестовали. В это время большую силу в местечке имели евреи, составлявшие половину его населения. Их община потребовала освободить ни в чем невиноватого священника. Бурака освободили. Это был уже убеленный сединой старец, мудрый и тонкий «дипломат». Даже находясь под арестом и зная о жестокости новых властей, он позволял себе подшучивать над ними. У красноармейцев считался за своего — те иначе, как «батя», его не величали.

Даже фашистов не испугался Бурак. Немцы разместили в его доме жандармерию. Поэтому ксендз вынужден был жить у людей. Однако даже в такое трудное время продолжал работать. Как и прежде, прихожане собирались в костеле, и их ксендз разъяснял им ситуацию и наставлял их. Вот фраза, высказываемая им не раз в те годы с алтаря, — я слышал ее от людей, хорошо знавших Марка Бурака:

— Не предавайте родины. Шкада женки, дитя, но еще больше шкада родины!

Даже немцы предупреждали: «Прячьтесь! Вы погибнете!» Но он отвечал им:

— Я никому плохо не сделал. А если и погибну, то за веру!

В 1943 г. немцы арестовали его. А 15 июля того же года расстреляли. С ним расстреляли еще пятьдесят человек. Это были самые образованные люди из Свислочекого и Волковысского поветов, местная интеллигенция: учителя, врачи, инженеры, священники. Их расстреляли на окраине небольшого леска, невдалеке от Мстибова. Мальчик-пастух видел, как их вели, и узнал своего ксендза.

Через год, когда пришло великое освобождение, власти разрешили вскрыть яму с расстрелянными. Тело ксендза лежало выше других. Его перезахоронили возле костела.

С тех пор и стоит во дворе Мстибовского храма постамент с вылитым в металле именем: «Марк Бурак».