Горячая любовь холодной блондинки

Глава седьмая

— И что ты собираешься надеть? — Андреа перевернулась на кровати и охнула, когда ее четырехлетняя дочь плюхнулась прямо ей на живот.

— Келли, мамочка трамплином быть не хочет. — Озорная темноволосая девчушка хихикнула и опять подскочила.

Андреа издала устрашающий рык, опрокинула дочь на спину и навалилась сверху, тиская ее до тех пор, пока обе не начали изнемогать от смеха и визгов.

Санни, смеясь, обернулась к гардеробу. Андреа умела обращаться с малышней. Как и все сестры Ника. А умеет ли она сама ладить с детьми? Раньше этот вопрос не приходил ей в голову.

— Что надену? — Санни смеялась и глядела на шкаф. Туалеты ее поменялись. Разительно. Вещи, давно — казалось, лет сто назад — привезенные Карлом, висели в шкафу нетронутые. И как ей могло прийти в голову, что блузки и платья от известных дизайнеров могут тут пригодиться? Между прочим, вся эта одежда была повседневная — она носила ее в колледже.

Сестры Ника потащили ее по магазинам после первой же получки. Она была жутко горда собой, успешно применив свои деловые способности на то, чтобы хватило имеющейся суммы. Кредитная карточка оставалась нетронутой, за исключением того раза, когда ей пришлось заплатить Джо за квартиру. А теперь Санни твердо решила жить по средствам. И живу, подумала она, трогая ярко-красное платье, купленное вчера. Гордость распирала ее, когда она обернулась к Андреа.

— Я ж не иду на свадьбу. Буду помогать с готовкой. Самое оптимальное — черные брюки и белая куртка. — Повернулась, прижала куртку к груди. — Стильно, как считаешь?

Андреа усадила дочку на колени и занялась ее хвостиками.

— Всегда бывает время после свадьбы.

Санни вздохнула. Без толку пытаться отвратить Андреа от ее бредовой идеи составления пар.

— Тебя Ник везет на церемонию?

Санни раздраженно закатила глаза.

— Тебя ничем не проймешь! — Натянула белую куртку поверх хлопчатобумажной футболки, застегнулась на все пуговицы. — Это не свидание. Даже не пахнет свиданием.

Дочка Андреа широко раскрыла глазенки.

— Разве тебе не нравится мой дядя Никко?

Санни, как ни крепилась, не могла не улыбнуться. Опустилась на колени перед пухленькой крошкой.

— Все любят твоего дядю Никко. Он мой босс и исключительно уважаемый человек. — Поверх головы Келли она взглянула на Андреа. — Но тем все и ограничивается — и не изменится никогда.

Андреа открыла было рот, но под угрожающим взглядом Санни снова его закрыла. Санни двинулась в ванную закрепить на голове наколку.

— Кстати, относительно твоего дяди, — слышала она голос Андреа, — почему бы тебе не подняться наверх и не поглядеть, готов ли он к выходу?

Келли проскакала к двери, а Андреа появилась в дверном проеме ванной. Она глядела на отражение Санни в зеркале.

Санни повернулась, вынимая изо рта последнюю шпильку, и честно ответила:

— Я здесь не навсегда, Андреа. Ник прав. Моя жизнь не тут.

— Нет закона, запрещающего богатым девушкам выходить замуж за самостоятельных молодых людей, пусть даже они с другого конца города, — возразила Андреа.

Санни прищурилась.

— Нечестный прием. Ты знаешь — деньги тут ни при чем. Тут больше, чем разница культур. Ты понимаешь, с чем мне придется иметь дело, когда я вернусь в семью? Как я смогу совмещать свою жизнь с его? Он же возненавидит мой мир! — Она аккуратно отодвинула Андреа и прошла в спальню, села на кровать надеть туфли. — И вообще, откуда взялась дикая мысль, что я могу выйти замуж за этого парня?

Андреа присела рядом, обняла Санни за талию.

— Да, — сказала она с улыбкой, поймав взгляд Санни. — Откуда? А?

Санни уткнулась подбородком в грудь и вздохнула.

Андреа похлопала ее по плечу.

— Мы бы и слова не сказали, но уже всем очевидно: вы настолько друг другу нравитесь, что прямо искры летят.

Санни покачала головой.

— Мне он нравится, это правда.

— И ты ему тоже.

У Санни тут были большие сомнения. Хотя, всякий раз, когда их взгляды скрещивались…

— Как бы там ни было, у меня и так хлопот хватает.

Андреа была всего на год старше Санни, но в глазах у нее отражалась вековая мудрость.

— Чтобы влюбиться, любое время годится. Спроси себя, о чем ты будешь больше жалеть лет в восемьдесят. Что отказалась от работы, от места проживания? Или от человека, с которым могла бы прожить до конца дней? Если ничего не получится, ты хотя бы будешь в том уверена. А вот сейчас уйдешь — и никогда не узнаешь об этом.

Санни не успела ответить, потому что в этот момент в комнату ворвалась Келли с истошным воплем:

— Уже пора!

* * *

Ник невольно задержал внимание на женихе и невесте. Прием проходит гладко. Настолько гладко, насколько вообще возможно в подобных случаях. Вино лилось рекой, оркестр играл вовсю, а присутствующих абсолютно не волновало, что марципанов было гораздо больше, чем наполеонов.

— Они выглядят счастливыми, как думаешь?

Ник обернулся и обнаружил рядом с собой Би Джей.

— Что им остается — при таких-то затратах?

Би Джей рассмеялась.

— Как глупо с моей стороны ожидать, что ты увидишь здесь что-то, кроме счетов за провизию. Не знаю, зачем я и спросила. Сентиментальным ты не был никогда.

Как ни странно, слова сестры задели Ника.

— Я бываю сентиментальным в некоторых случаях, — возразил он. Поймав вопросительный взгляд, он секунду подумал и сказал: — На все домашние игрища я надеваю свою любимую фуфайку с медведями.

Она шлепнула ладошкой по его плечу, и оба расхохотались.

Ник выделил из толпы Санни, проталкивающуюся среди людей с подносом, уставленным бокалами с шампанским. Проницательный взгляд сестры внезапно стал физически ощутимым, поэтому он повернулся к ней и слегка подтолкнул локтем.

— Спасибо, что заскочила сегодня. — Кивнул на ее живот. — Как малыши?

Сосредоточенная улыбка появилась на ее лице, рука сама собой легла на живот.

— Думаю, они тренируются перед вступлением в ряды скаутов. Барахтаются без передышки. — Она усмехнулась. — Спроси меня через месячишко и, гарантирую, услышишь массу свежих новостей.

В порыве чувств он поцеловал ее в щеку.

— Все идет превосходно, Барбара Джейн. Ты отличная мать. И не волнуйся, Джон подстроится. Или я сам его настрою, как надо.

Он хотел пошутить, и потому слезы, выступившие на глазах у его маленькой сестренки, привели его в состояние шока.

— Ох, Никколо. — Она внезапно обвила руками его шею, прижалась ближе. — Беру свои слова обратно. Что с того, что ты упрям и не желаешь видеть ничего у себя под носом! В качестве брата ты вовсе неплох.

— Ну спасибо. — Он обнял ее. Гормоны беременных. Его сестры достаточно часто были беременными, и он усвоил: надо улыбаться, обниматься и со всем соглашаться.

— Привет.

Он обернулся и обнаружил рядом с собой Санни. Ее глаза сияли, лицо разгорелось.

— По-моему, ты вполне можешь проработать еще часов восемь, — буркнул он.

— Я вымотана, но это приятная усталость. — Она сияет так же, как и ее имя, заметил Ник и обнаружил, что совершенно очарован.

Опасность, опасность, Ник Д’Анжело!

— Просто я никогда раньше не видела большой итальянской свадьбы. Такой эмоциональной и шумной.

— Разве свадьба может быть другой? Это праздник.

Санни качнула головой.

— У нас свадьба — прежде всего формальная процедура, где самое главное — заполучить на церемонию как можно больше важных персон, нужных людей. — Она пародийно подняла бровь, изобразила, как будто прикуривает сигарету: — Я вам скажу, дорогая, тут гораздо приличнее, чем у Маффи и Вернона в прошлом году. Как продуманно с их стороны снять для этого скромного торжества весь ресторан. О, там, кажется, Дональды? — Санни выронила воображаемую сигарету, оставив вместе в ней и напускной светский тон. — Все свадьбы, на которых я присутствовала, были идеальны для совершения нужных сделок. — Она рассмеялась. — Чем, по сути, они все и являлись.

— Не хочу тебя разочаровывать, — сказал он, — но то же самое происходит и тут, только добавляются старинные обычаи. Традиции и семейные связи имеют в моем мире колоссальное значение. Соединение этих двух семей потребовало не меньших усилий, чем иная деловая операция.

Санни пристально разглядывала невесту, отплясывающую со своим молодецки подпрыгивающим отцом.

Ник проследил за ее взглядом. Шутки шутками, но перед ним внезапно пронеслось видение того, как он сам мог бы кружить по залу под ручку со своей дочерью в день ее свадьбы. Паника, неминуемо охватившая бы его при подобных мыслях еще пару недель назад, как ни странно, сейчас так и не возникла.

— Ее папаша пока еще радуется — он не ознакомился с моим счетом.

Санни усмехнулась.

— Можешь сколько угодно сводить все к выгодам своего ресторана, но мои фантазии оставь мне, хорошо?

Он придвинулся к ней поближе и проговорил, дыша в самое ухо:

— А какие фантазии у тебя, Сани?

* * *

Внезапно они оказались слишком близко друг от друга, и в комнате стало чересчур жарко.

Я не должна его провоцировать. Санни попыталась сконцентрировать внимание на танцующих людях, но Ник заполнил собой всю зону ее обзора. Надежда, что вопрос был чисто риторическим, померкла, стоило заглянуть в его вопрошающие глаза.

Она пожала плечами.

— Ничего особенного. Просто я не была маленькой девочкой, выросшей с мечтами о пышном свадебном платье, планирующей мельчайшие детали венчания. Но… — Ее взгляд убегал от него. — Но сегодня было столько… Ну, звучит, должно быть, глупо и банально. Только сегодня здесь так много любви! Между невестой и женихом, конечно, но кроме того, еще и внутри их семей и между семьями. — Она посмотрела на него. — Изобилие нежности и любви. Возможно, если б я знала, что у меня будет нечто подобное, то тоже мечтала бы о собственной свадьбе.

Он взял ее за подбородок, дрожь пробежала по ее телу.

— Я думал, что все принцессы живут сказочной жизнью — с прекрасными принцами и свадьбами, как у Золушки.

— Моя жизнь не очень-то похожа на ту сказку, которую ты представляешь.

— Я только что пришел к тому же заключению. — Он придвинулся еще ближе. — Возможно, если ты расскажешь мне поподробнее, я смогу вынести более правдоподобное суждение.

— Зачем? Чем тебе может быть интересна моя жизнь?

Его пальцы замерли у ее щеки. Прядь волос выбилась из-под наколки, он заправил ее за ухо.

— А может, мне интересен не столько твой мир, сколько ты сама.

Санни не могла двинуться, едва дышала.

— Почему? — спросила она, более не беспокоясь о своем голосе, звучащем откуда-то издалека. Именно здесь, именно сейчас, в зале, переполненном танцующими людьми, казалось правильным стоять рядом с самым замечательным человеком в мире и тонуть в его глазах. — Я просто твоя наемная работница.

Ник хмыкнул, и ноги у нее едва не подкосились.

— Ты никогда не была только наемной работницей. На тебе словно написано — ответственный руководитель крупной корпорации, принадлежу к престижному клубу и высшим социальным сферам.

Вот так — мыльный пузырь лопнул, разлетелся радужными брызгами.

Она отшатнулась назад, бешено вертящийся до того зал неожиданно замер, сфокусированный четко и ясно. Очень глупо было воображать невесть что.

— В настоящий момент я всего лишь кухонная прислуга в ресторане «Д’Анжело». — Она расстегнула куртку и сорвала ее с себя. — И сюда пришла, чтобы избавиться от людей, которые считают, что я обязана быть кем-то — только потому, что меня готовили к определенной роли, потому, что я родилась в определенной семье. Ничего не могу поделать с тем, что я Чендлер, что меня так растили и воспитывали. Но ждать от меня чего-то только по этой причине я не позволю. Ты говорил, что хочешь узнать меня настоящую, а сам заведомо загоняешь в установленные рамки. — Куртка полетела ему в руки. — Я увольняюсь.

— Санни, погоди!

Она продолжила движение, набирая скорость, и замедлила шаги только в конце аллеи, ведущей от заднего крыльца кухни.

Из двери выскочил Ник и резко затормозил прямо перед ней.

— Санни, забери-ка. — Протянул ей куртку. — Я не хотел тебя обидеть. Просто высказал свое мнение, указал на очевидное.

Она опять начала закипать.

— Очевидное что?

Рука его потянулась взъерошить волосы.

— Слушай, даже ты должна признать, что малость не подходишь под обычный стандарт, по которому оценивают кухонную прислугу в ресторанах.

Весь ее праведный гнев внезапно испарился, на место ему пришла усталость.

— К несчастью, я не подхожу ни под какой стандарт. — Она повернулась, чтобы уйти. Куда идти — неизвестно, но оставаться здесь?..

— Что ты стараешься доказать, Санни?

— Ничего. Ничего особенного. Разве нельзя просто устроиться на работу? Я стараюсь, как могу. А в ответ прошу только одного: принимать меня такой, какая я есть.

— Я уважаю твою работу. Знаю, что очень сложно начать делать то, к чему тебя совершенно не готовили. И я совсем не собирался тебя обижать. Разговор был о твоем мире, и я просто констатировал факт, что, как бы тяжело ты ни работала, но, глядя на тебя, никто не скажет, что ты родилась быть прислугой на кухне.

— Почему? Тебе ж это подходит. Почему же недостаточно хорошо для меня? Если я хорошо исполняю свои обязанности, почему же все равно выгляжу не на месте?

Он осмелился сделать шаг вперед, глядя на нее в упор. Она не отступила. Довольно отступлений, пронеслось у нее в голове.

— Потому что, — тихо ответил он, — ты можешь хоть пять лет проработать на моей кухне, но я буду смотреть в твои синие глаза, на нежные черты твоего лица и представлять тебя в изысканной гостиной разливающей чай.

— Но это воспитание, среда. Ничего не могу поделать со своей манерой речи или поведения. Нельзя только поэтому причислять меня к разряду снобов.

— Да я это и не имел в виду. Просто такое поведение не укладывается в рамки нынешней твоей жизни, вот о чем речь.

— Ну ладно. Но тут дело не в моем воспитании. — Она с трудом подыскивала нужные слова. — Просто… Я обнаружила, что работа в ресторане, пусть даже не только работа, а руководство рестораном — не для меня. Для тебя — да, это твое. Дело не в крови или воспитании, а в том, что вот тут. — Она стукнула кулачком в грудь. — Ты удивишься, но у вас с моим дедом много общего. Он всю жизнь объяснял мне, кто я и что я должна делать, как будто призвание передается по наследству. Ты вот смотришь на меня и тоже ждешь, что я буду жить так, как предопределено. Ни одного из вас не волнует, кто я на самом деле.

— Кто же ты?

Она раскинула руки в стороны. Злость на Ника прошла.

— Не знаю! Какого дьявола вы требуете от меня ответа о моем призвании и о том, что я из себя представляю, когда ни разу в жизни не позволяли мне побыть собой хоть немного?

Он улыбнулся, и она с трудом поборола искушение вцепиться ему ногтями в физиономию.

— Что? — вырвалось у нее. — Что тут смешного?

— Ты. Никогда не слышал от тебя бранных слов. Мне всегда казалось, что было бы забавно, если бы с тебя слетела твоя немыслимая холодность.

— Забавно?..

— Стой, я вовсе не собирался злить тебя с этой целью.

* * *

Она замерла.

Он придвинулся чуть ближе, его улыбка слегка поблекла.

— О чем ты?

— Неужели так важно, что мы думаем о тебе? Я, или твой дед, или еще кто? Какая тебе разница?

Она открыла рот, чтобы защитить свою точку зрения, и… не нашла слов. Вопрос хорош. Проклятие! Она любит деда, пусть он и невероятно ограничен кое в чем.

— Справедливо. — Его руки легли ей на плечи, притянули ее ближе. — А я? Какое значение имеет мое мнение?

Его прикосновение поколебало остатки ее самообладания, но она ничего не сделала, чтобы нарушить контакт. Попыталась смотреть в другую сторону, но его глаза притягивали ее взгляд к себе. Требовали честного ответа. Сопротивляться она не стала.

— Я правда не знаю. Но значение имеет. Я восхищаюсь тем, что ты делаешь и как здорово у тебя получается. Восхищаюсь и завидую. И еще вот что — тепло и близость между вами всеми, мне очень не хочется все это терять. Ваша семья мне нравится. И мне хочется, чтобы и я вам нравилась. Нравилась такой, какая есть сейчас. — В уголках ее рта родилась легкая улыбка. — Как бы чертовски нелепо не было данное зрелище!

. — Может, тебе стоит попробовать стать счастливой? — сказал он тихо. — А остальное придет. Бери пример с тех, кто тебе важен. А другие не имеют значения.

— Я стараюсь, Ник. Это куда сложнее, чем казалось вначале.

— Может, ты хочешь сразу слишком многого. Не лучше ли сосредоточиться на мелочах? Шаг за шагом. И все получится.

— Надеюсь.

— Можно тебя спросить? — Он притянул Санни ближе, не отпуская ее плеч. — Ты действительно хочешь уйти из ресторана?

— Не знаю. Но я не хочу бросать квартиру и вообще уезжать отсюда. Мне нравится твоя семья. Нравится здесь.

— Ладно. Один шаг сделан. Можно кое о чем попросить?

— Смотря о чем.

— Ты не можешь остаться до конца месяца? Тогда мне будет легче найти замену. Конечно, если ты передумаешь, можешь оставаться, сколько захочешь.

— То есть я прошла испытание, а?

— У меня сложилось впечатление, что ты можешь пройти любое испытание, стоит тебе как следует захотеть.

Она ухмыльнулась.

— Спасибо. Лучшего комплимента я не получала. Я остаюсь. Подумаю, каким должен быть следующий маленький шаг.

— Можно внести предложение? Тебе бы не хотелось меня поцеловать? У некоей Санни Чендлер, женщины, что стоит прямо передо мной, не появится ли подобное желание?

На мгновение она замерла, переваривая только что произнесенные им слова, потом качнулась вперед, откликаясь:

— Да.

— Слава богу. С момента нашей встречи я сам не свой от желания попробовать твой рот на вкус. — Он опустил голову и осуществил желаемое.