Горячий шоколад

Глава 9

— Ну что ты, Стив, — проговорила она как можно спокойнее. Черт, только не это, она так не хотела подобных сцен… Ее жизнь в последнее время предельно осложнилась, а Стив таким образом усложнял ее еще больше.

— Милая… мы знакомы целую вечность. — Голос у него был очень нежный. — Я никогда не скрывал от тебя своих чувств…

Он смотрел на нее с мольбой. Софи ничего не оставалось, как кивнуть. Ободренный, Стив продолжил:

— Я люблю тебя так сильно, что мечтаю жениться на тебе.

Внутри у нее все сжалось. Так она и знала. Что же делать, как избавиться от него?..

— Стив…

Он поднял руку, чтобы она не перебивала:

— Я знаю, что ты скажешь, Софи. Но прежде чем ты заговоришь, выслушай меня. Я догадываюсь, что не безразличен тебе. И уважаю твое желание не путать бизнес и личную жизнь.

Она беспокойно заерзала на стуле. Что он себе напридумывал?

— Поэтому я решил… — Стив немного помедлил, — решил попросить тебя вернуть мне деньги, которые я вложил в фирму. Момент подходящий. Дела у тебя еще никогда не шли так хорошо.

Софи вскинулась:

— Ты не можешь этого сделать!

Он смотрел на нее со спокойной улыбкой.

— Если передо мной стоит выбор — иметь с тобой деловые отношения или личные, я выбираю второе. Если ты вернешь мне деньги, у нас не останется общих интересов в бизнесе, и тогда ты сможешь посмотреть на меня как на мужчину, а не как на финансового партнера.

У Софи закружилась голова. Он хочет забрать свои деньги. Именно сейчас… Но у нее нет средств даже на то, чтобы проплатить заказанные товары и расходные материалы. Как же вернуть ему долг?

Надо было с самого начала откровенно сказать Стиву, что она его не любит. Сказать, что она за него не выйдет ни при каких обстоятельствах…

Она не в состоянии выплатить кредит. Сейчас это будет означать верное банкротство фирмы. Но и выйти за него она не может. Она не любит его. Она любит…

На этом месте Софи заставила себя остановиться.

— Стив… — начала она.

— Пожалуйста, Софи, не решай сгоряча. Подумай как следует. — Он взял ее за руку и с надеждой заглянул в голубые глаза.

Прикосновение было, как всегда, неприятно. Но Софи понимала, что обидит Стива, если отдернет руку.

— Софи, мы знаем друг друга очень долго. Нас связывает доверие и дружба. Разве это не прекрасная основа для брака?

— А то, что я тебя не люблю, тебе не мешает?

Он приложил палец к ее губам:

— Даже если это было бы так, у меня все равно оставалась бы надежда, что с годами ты полюбишь меня.

Главное — спасти фирму. Значит, она должна обнадежить Стива. В очередной раз.

— Мне очень лестно твое предложение. Но я не совсем поняла — ты забираешь деньги из фирмы или нет?

Он нежно перебирал ее пальцы.

— Если это единственный шанс заполучить твое сердце, то конечно же да.

Софи оцепенела от холода. Предложение руки и сердца больше походило на шантаж. Но Стив не может так нагло ее шантажировать. Она всегда верила в то, что он — хороший человек, пусть и неприятен лично ей. Особенно в последнее время… с того момента, как в ее жизни появился Оливье. Нет, нельзя думать сейчас о Дюрране, потому что внутри все сразу сладко сжимается, а на лице появляется счастливое выражение — чего доброго, Стив примет его на свой счет. Нужно действовать… целесообразно.

— Стив, дай мне время. Пожалуйста. — Софи выдавила из себя улыбку, которая, она надеялась, сойдет за обнадеживающую.

Он замялся:

— Сколько?

— Максимум неделю.

Разумнее ему доверять. А может, рассказать все как есть? Вдруг, узнав о ее финансовых проблемах, Стив даст еще один щедрый кредит? Но с другой стороны, почему она решила, что он поведет себя как джентльмен? Какой у него интерес? Нет, если Стив поймет, что у нее неприятности, мышеловка точно захлопнется…

— Хорошо, любовь моя, неделя. Но не больше.

Он поцеловал ее руку. Софи старалась не делать резких движений.

— Неделя, — глухо подтвердила она.

Хватит ли, чтобы хоть как-то выправить ситуацию?

— Ты дала согласие на участие в шоу в Цюрихе?

В распахнутом пальто, с перекошенным лицом, Софи влетела в офис. Красные пятна на щеках предупреждали: надвигается гроза. С громом и молниями.

— Нет, ты же взяла время подумать, — сказала Фанни.

Она не стала говорить, что согласилась — сразу. Она знала: Софи — человек осторожный и осмотрительный. Прежде чем принять решение, она семь раз подумает, а потому результат может быть любым, но всегда — правильным.

— Позвони и скажи, что я принимаю их приглашение.

— Так и сделаю.

— Частный детектив приходил?

— Уже работает.

— Тем лучше. Где глянцевый журнал?

— Какой?

— С фото Дюррана, — раздраженно фыркнула Софи.

Фанни молча протянула ей журнал. Софи сунула добычу под мышку и широким шагом устремилась к себе в кабинет. Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Софи осторожно вырезала снимок из журнала. Разгладила его руками и принялась рассматривать. Мальчишеская улыбка, смеющиеся глаза и фантастически привлекательная фигура. Никакого сравнения с накачанными типами из спортклубов. Тем не менее он мускулистый.

И сверхъестественно чувственный.

Такой мужчина, как Оливье, просто должен хорошо готовить. Особенно десерты, шоколад и сладости. К хорошей еде всегда примешивается изрядная порция чувственности. А при ближайшем рассмотрении Оливье прямо-таки излучает секс.

Софи закрыла глаза и снова стала вспоминать ночь в отеле. Она тогда ужасно злилась на него. Но когда Оливье возник перед дверью ее номера с таблетками от головной боли и с мороженым, вся ее защита оказалась разрушена в один момент. Она отдалась ему без раздумий. Просто так.

Она думала о нем постоянно. Утром, днем, ночью и даже во сне, когда не могла себя контролировать. Он не снился ей каждую ночь, но и без этого ей было достаточно дней, целиком наполненных этими мыслями. Этими чертовыми мыслям, навязчивыми идеями, неотступно преследующими образами. Иногда Софи даже становилось страшно — как далеко могут увести ее мечты, не потеряется ли она в них, сможет ли вернуться в реальность…

Она вспоминала про Оливье, еще не просыпаясь, в утренней полудреме, когда невозможно понять, где кончается сон и начинается привычная реальность. Именно утром к Софи приходили самые смелые фантазии, самые невероятные, сказочные ситуации. Но это был всего лишь антураж, красивые декорации к действию. Конечно, в его различных вариантах, но с одним и тем же финалом — громкими стонами, горячими поцелуями, следами от ее острых коготков на плечах Оливье… Вчера это была чаща таинственного зеленого леса, сегодня — крыша заброшенного небоскреба… А что будет завтра…

После сна наступал завтрак. В это время, за чашкой кофе и утренними газетами, Софи пыталась отвлечься хоть ненадолго, узнать, что происходит в мире, пока круговорот мыслей снова не уносил ее от действительности.

И, раздеваясь перед душем, она вспоминала, как Оливье ее касался. Скорее всего, это происходило даже неосознанно, ее тело помнило его, и с этой тягой уже ничего нельзя было поделать. Его руки… Сколько необычных новых реакций у нее появилось в последнее время!

Под первыми каплями воды Софи вздрагивала почти так же, как тогда, когда Оливье в первый раз вошел в нее. Она замирала, стараясь задержать дыхание, но через несколько минут уже привыкала к струям, обнимающим все тело. Это чем-то напоминало его поцелуи, такие же горячие, такие же нежные и ласковые. Ей хотелось продлить эти ощущения. Ей давно уже хочется большего! Чтоб как-то отвлечься, она пыталась думать о другом. Специально сосредоточивать внимание на окружающих предметах. Гель для душа… Такой же — лавандовый — был в отеле, где она провела ночь с Оливье. Размазывая гель по плечам, по груди, по бедрам, она ловила себя на мысли, что хотела бы, чтоб Оливье ее видел. Сейчас, в этот момент. Что бы он чувствовал? Незаметно движения становились более плавными, она выгибала спину, когда вода уносила с поясницы остатки нежной пены. Смог бы Оливье дальше просто стоять и смотреть? Что они могли бы сделать вдвоем? Пронзительный трезвон мобильного телефона, напоминающего, что пора в офис, не давал Софи окончательно затеряться в фантазиях. Она быстро чистила зубы, наспех вытиралась и выбегала из ванной. На крем для тела она боялась даже смотреть… Оливье мог бы намазать ее сам. После душа. Это могло быть очень интересно…

Все это крутилось у нее в голове, пока она пыталась натянуть чулки, не потерять ключи, закрыть дверь… От очень сильного волнения у Софи всегда дрожали руки.

День. Днем ей было немного проще. Есть множество дел, через которые периодически пробивались мелочи, в очередной раз напоминающие о… Вот как эта разглаженная фотография, о которой Софи часто вспоминала. Когда она ехала в такси, то старалась думать о нейтральных вещах, потому что ее пугала реакция собственного тела. Мимолетная мысль — и по спине уже пробегает волна мурашек, дыхание останавливается, а внутри сжимаются мышцы в предчувствии чего-то большего. Наверное в этот момент Софи выглядела несколько странно. Один раз она даже вскрикнула от неожиданности, немного напугав водителя. А уж после сегодняшнего… Теперь надо стараться быть осторожнее.

И, наконец, ночь. В который по счету раз она смотрела в темный потолок — и думала только об Оливье. Она подолгу не могла заснуть. Все, что ей было нужно, — это его руки, дыхание, тело! Сейчас, срочно! Ведь нет ничего проще этих действий. Деньги, проблемы? Этого просто не существует. Не существовало в те моменты, когда Софи грезила о нем… Он был очень далеко, а она — здесь. И он был нужен ей именно сейчас. Чтоб стать одним целым, потеряться в чувствах, стонах и словах, полностью подчиниться желанию. Вне времени и пространства… И уже не хватает воздуха, чтоб дышать… образы становятся четче, а реальность — дальше…

…Софи глубоко вздохнула и помотала головой. Ничего себе гормональный всплеск! Она совершенно забыла, где находится, а ведь в любой момент в кабинет мог кто-нибудь постучаться. И застать ее в таком состоянии…

Но Оливье будто приворожил ее. Как бы он ни обидел ее, та ночь в отеле была чудом.

Что может произойти, если они вновь встретятся в Цюрихе? Чудо исчезнет?

По странной прихоти погоды за иллюминатором проносились снежинки. Софи попыталась разглядеть внизу аэропорт. Все было покрыто снежной пеленой.

Через пятнадцать минут она уже спускалась по трапу. Цюрих встречал ее холодом и сыростью. Она подняла воротник пальто.

К счастью, дожидаться багажа было не нужно. В кейсе прекрасно поместились блузка, которую Софи хотела надеть к костюму на передачу, ночная сорочка и косметичка. И конечно же туфли. Она рассчитывала ночевать в Цюрихе максимум один раз. Передача сегодня вечером, а завтра она улетит домой. Ей сказали, что в аэропорту ее встретит сотрудник телекомпании. Проходя паспортный контроль, Софи завертела головой, чтобы поскорее его увидеть.

И наткнулась взглядом на табличку «Софи Лойес». Молодцы, постарались, без всяких накладок.

Однако в следующий момент она рассмотрела человека с табличкой и оцепенела: ее ожидал Оливье Дюрран.

Сотрудник таможни с улыбкой протянул ей паспорт. Софи подобралась, Оливье не должен заметить ее смятения. Она без всяких церемоний распрощалась с ним в Париже после… Неважно, после чего! Именно такой она и предстанет перед ним сейчас — холодной и неприступной.

— Как мило, что вы меня ожидаете. — Сияющая улыбка, взмах ресниц, ясные глаза.

Оливье ответил ей тем же. От счастья ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Мы знакомы? Мы встречались раньше?

Лицо Оливье вытянулось, будто от неожиданной пощечины. На какой-то момент он потерял дар речи. Последнее время он думал только о том, что наконец вновь увидит Софи. Радовался как ребенок… И зачем? Она его даже не узнала!

А может, она играет?

Оливье заметил крохотную жилочку, которая билась возле ее глаза. Нет, Софи вовсе не такая бесчувственная, как хочет казаться.

— Оливье Дюрран, — формально представился он. — А вы — Софи Лойес?

И со злорадством отметил, что она нервно заморгала. Настроение сразу улучшилось. Игра начинала ему нравиться.

— Мне поручено отвезти вас сразу в студию. Или вы сначала хотите в отель?

— Нет, благодарю. В студию, пожалуйста.

Она искоса взглянула на него. Неужели он действительно не узнал ее?

Как ужасно, когда рушатся мечты… А она всю дорогу о нем думала.

И до дороги тоже. Все время.

Какое-то время они молча шли друг за другом. Оливье взял ее кейс. Он вел Софи к своей машине, старомодному драндулету. Такими пользуются либо по бедности, либо, наоборот, из пижонства, тратя сумасшедшие деньги на раритет.

— Скажите, имя Оливье Дюрран чрезвычайно распространено в Швейцарии?

Он не должен сразу заметить ее состояния.

— Нет, с чего вы взяли?

Оливье не удостоил ее взгляда. Он развлекался по-королевски. Пусть помучается, гадая, нет ли у него двойника.

— Вы очень похожи на одного человека, с которым я недавно познакомилась на телепередаче.

— Вы имеете в виду — в Париже?

— Да-да. «Моник». Значит, это все-таки вы?

— Кто, я?

Он с вызовом посмотрел на нее. Софи вдруг ужасно захотелось треснуть его сумочкой по голове. Видите ли, он ее не узнает! Просто бессовестно с его стороны. В конце концов, они провели вместе ночь! И какую! Полную страсти, секса, восхитительных чувств…

Она насмешливо выдержала его взгляд:

— Валяете дурака?

Оливье завел двигатель, машина выехала со стоянки и двинулась по шоссе к городу.

— Какой ответ вы хотите услышать? — осторожно осведомился он.

— Честный.

Он усмехнулся:

— Ты хоть понимаешь, что заслужила штраф?

— Я? За что?

— За то, что втаптываешь в грязь мое достоинство. После лучшей ночи в моей жизни ты меня выставила за дверь. Обошлась со мной, как с поганым тараканом.

— Повтори, пожалуйста.

— Ты обошлась со мной, как с тараканом.

Она засмеялась:

— Нет, не то! Мне хотелось бы еще раз услышать по поводу лучшей ночи в твоей жизни.

— Она тебе тоже понравилась. Я знаю.

Его правая ладонь игриво легла на колено Софи. Она мягко отвела ее.

— Кто сказал, что мы продолжим с того места, на котором остановились в Париже?

Он глубоко вздохнул:

— Я не могу больше ни о чем думать после того, как мы расстались. Кровь кипит. Из-за тебя.

Повисла пауза.

— Ты серьезно? — наконец глухо спросила Софи. Сердце колотилось в ожидании его ответа.

Серьезно ли он? Да он каждую минуту думает о ней. Ее дивное тело стоит у него перед глазами. Он помнит, как она кричала, как стонала от его ласк… И каждый раз, когда лучший кондитер Швейцарии пробует молочный шоколад, ему кажется, что он чувствует вкус губ Софи.

С ним никогда не случалось такой глупости. Но этого он ей не расскажет никогда. И не простит, что она вышвырнула его из номера.

Оливье взял себя в руки и лукаво покосился на Софи:

— Да, ночь была ничего. Но мы вроде бы оба хотим сделать из этого маленькую государственную тайну, не так ли?

Софи резко отвернулась, и, поджав губы, уставилась в окно. Она не должна поддаваться его чарам. Стоит ей чуть-чуть открыться, как он тут же надменно ставит ее на место. Дюрран эгоист до мозга костей. Совсем не тот человек, на которого может положиться женщина.

Он сразу заметил, что Софи вовсе не пришла в восторг от его ответа, и обрадовался. Маленькая месть. Они еще довольно долго будут вдвоем, и он успеет убедить ее следующую ночь снова провести вместе.

Он желал ее гораздо сильнее, чем в первый раз. Тогда ему было просто любопытно, что таится под ледяной оболочкой успешной бизнес-леди. Теперь же он знал это и решил не останавливаться ни перед чем, лишь бы еще раз с ней переспать.

Наверняка утром он убедится, что ее притягательность — чистой воды фантазия. Парижского наваждения не повторить. Следующая ночь будет преснятиной.

Но окончательно Оливье не был в этом уверен и потому не стал ждать ночи. Он остановил машину у тротуара перед зданием телецентра и вдруг, не давая Софи времени опомниться и осознать, что происходит, одной рукой обнял ее за шею, притянул к себе, впился ртом в ее губы, а второй скользнул по талии, вытаскивая блузку из-за пояса узкой юбки.

Движения его были настолько уверенными и сильными, что Софи подчинилась его напору. Сколько раз она представляла себе эту сцену в машине, где, несмотря на тесноту, есть где разгуляться фантазии! Она позволила Оливье завести себя, погладить нежную грудь, провести ладонью по бархатистому животу. И только сама потянулась к «молнии» на его джинсах, как он левой рукой повернул под ее сиденьем рычажок и опустил Софи в горизонтальное положение.

Софи задыхалась от его поцелуев, не забывая, впрочем, осторожно стягивать с Оливье брюки. И тихо, восторженно застонала, почувствовав ладонью приятную твердость его естества, рвавшегося наружу. Она гладила внутреннюю поверхность его бедер, низ живота, дразня его. Оливье взял ее руку и решительно прижал пальцы Софи к своей восставшей плоти. Софи послушно оторвалась от его губ.

— Я хочу, чтобы ты потрогала его язычком, — проговорил Оливье.

— А я? Я тоже хочу, чтобы ты ласкал меня так…

— Сейчас.

Он подхватил ее под мышки и сильным движением потянул вверх, так что голова Софи оказалась на заднем сиденье, а ноги на переднем — благо спинка ее кресла лежала абсолютно горизонтально. Пока она устраивалась поудобнее, он умудрился ловко расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке и стащить с Софи этот, теперь ненужный, предмет туалета вместе с мокрыми насквозь трусиками.

— Ждала меня? — хрипло спросил он. Как будто ответ не был очевиден!

— Я хочу тебя! — выкрикнула Софи. — Не останавливайся, бога ради! Я уже не могу больше!

И он не стал останавливаться. Твердым кончиком языка Оливье принялся водить по ее влажной от желания плоти. Он помогал себе губами и не забывал ласкать руками груди Софи, то нежно поглаживая их, то сильно сжимая, так что она вскрикивала от боли, которая тут же влекла за собой неземное наслаждение.

Софи окончательно потеряла контроль над собой. Она извивалась всем телом; вцепившись в густые волосы Оливье, с силой прижимала к своему лону его лицо, а он полностью забрал в рот ее бутон и языком творил с ним невероятные вещи, отчего Софи перестала соображать, на каком свете находится. Оливье жадно вдыхал ее запах — запах возбужденной женщины — и заводился еще сильнее от сознания того, что это он — причина ее сумасшествия.

Когда Софи, больше не сдерживаясь, закричала, потому что в глазах у нее потемнело и только яркие всполохи окружили безмерно счастливую в своей любви женщину, Оливье понял, что и ему до кульминации недолго.

— Давай, детка, — хрипло попросил он, — теперь твоя очередь. Хочу тебя. Скорее…

Он выпрямился на водительском сиденье. Тяжело дыша, Софи повернулась на бок, потом потянулась к нему, наклонилась, жестом попросила Оливье чуть приподняться, чтобы ей удобнее было освободить его от трусов. Великолепный, бархатистый на ощупь, устремленный вверх стержень вырвался наружу. Почему-то при виде его на ум Софи пришло странное сравнение — с брикетом мороженого, даже, скорее, с эскимо, чудесную сладость которого так неодолимо хотелось попробовать, почувствовать языком, облизать, нежно укусить…

— О, какой… — тихо простонала Софи. — Я ведь впервые вижу его при дневном свете.

— Нравится? — самодовольным шепотом спросил Оливье.

— Ты еще спрашиваешь!

— Детка…

Софи не заставила себя упрашивать и обхватила горячее «эскимо» губами. Оливье застонал и принялся ритмично двигаться на сиденье. Софи помогала ему ртом и правой рукой, чувствуя огромное удовольствие оттого, что может доставить этому потрясающему мужчине наслаждение, которого тот заслуживает.

Она хотела бы сделать это еще раз. И еще. И делать каждый вечер и каждое утро. Потому что даже вкус щедро выплеснувшейся ей в рот густой жидкости оказался приятным — чуть сладковатым.

Не иначе, Оливье налопался клубники, прежде чем отправился встречать ее в аэропорт. А может, это знаменитый молочный шоколад всему причина?..