Горящий лед

Глава 4

Перед домом Буше стояли две патрульные машины: одна перегораживала подъезд; на обеих работали мигалки. Рядом был припаркован седан темного цвета. Буше припарковался бампер в бампер с полицейской машиной, мешавшей ему подъехать к дому.

— Что тут происходит? — спросил он у одного из полицейских.

— А вы кто такой? — поинтересовался коп.

— Окружной федеральный судья Джок Буше. Это мой дом. Что тут, кража со взломом?

— Нет, — ответил коп. — А кто с вами в машине?

— Моя знакомая.

— Попросите, пожалуйста, вашу знакомую выйти.

Малика вылезла из автомобиля и подошла к Джоку. Коп уставился на нее так, будто в обозримом прошлом вообще не видел ни одной женщины.

— Где вы были? — осведомился он.

Джоку Буше в этот день уже хватило наглецов.

— Я требую, чтобы мне сообщили, что вы делаете в моем доме и чья это машина стоит рядом.

— Знаете, судья, хорошо бы, чтобы вы тоже нам кое-что сообщили. Может быть, подойдете сюда и поможете нам разобраться. А вот даму попросите пока постоять в сторонке.

Полицейский подошел к седану, встал рядом с водительской дверью. Боковое стекло было опущено. Буше заглянул внутрь.

— Господи боже.

— Знаете ее?

— Да, по имени. Ее зовут Рут Калин.

Входное пулевое отверстие имело форму черной дыры на левом виске. По лицу темной дорожкой стекала кровь.

— Тоже ваша знакомая?

Джок Буше стиснул кулаки. Но тут прибыл инспектор в штатском и подошел к судье — казалось, он устал так, что уже никаким отдыхом не исправишь.

— Инспектор Фитч, — представился он. Они пожали друг другу руки. — Я вас знаю, судья. Давайте пройдем в дом.

Они прошли внутрь. Фитч остановился на пороге. Осмотрелся.

— Вас весь вечер не было дома? — спросил он.

— Да. Я приехал и обнаружил возле дома полицию, а у дверей — эту машину.

Фитч взглянул на Малику и нагнул голову.

— Мадам, — произнес он любезно. Она ждала, когда Буше ее представит.

— Малика Чопра, моя знакомая, живет в Нью-Йорке, — сказал Буше.

Фитч задал ей несколько коротких вопросов, она отвечала сдержанно, лаконично. Видимо, удовлетворившись ее ответами, инспектор отвернулся и выглянул из окна столовой. Патрульные машины отбыли. Санитарная машина забрала тело, а седан убитой как раз грузили на эвакуатор.

— Знаете, судья, полагалось бы мне дать своим ребятам распоряжение обыскать дом, но в сложившихся обстоятельствах…

— Инспектор, если считаете нужным, обыскивайте. Собственно, мы с моей подругой можем переночевать в отеле, а дом будет в полном вашем распоряжении.

— Спасибо за такое понимание. Только знаете что? Можете зайти ко мне в Восьмой участок на Роял-стрит в воскресенье с утра? Я здесь сделаю все, что положено, а потом запру дверь. Мне представляется, пока не нужно вмешивать во все это мисс Чопра.

— Можно, мы прихватим кое-что из ванной? — спросил Джок.

— Разумеется.

Они с Маликой извинились и вернулись через несколько минут. В руке у Джока была небольшая сумка. Он повел Малику к дверям.

— Мы вернемся часов в девять утра. Хватит вам времени?

Фитч кивнул. Они уехали.

— Это та женщина, которую я видела вечером, когда вернулась? — спросила Малика, как только они уселись в машину.

— Да.

— Господи, но за что? И почему здесь?

— Не знаю.

Одно он знал точно. Зря он сидел с Рут Калин в ресторане на глазах у сотен людей. Если бы не эта его беспечность, возможно, она была бы жива.

Они доехали до отеля «Роял Орлеан» — он был совсем недалеко. Зашли в номер, Малика села на кровать и застыла.

— Как ты можешь быть таким спокойным? — спросила она. — Эту женщину убили прямо перед твоим домом. И эта драка сегодня вечером — между этими событиями ведь есть связь, да?

Он подошел к кровати, сел рядом, взял ее руки в свои.

— Не бывает таких совпадений, а значит, эти события связаны. Вот только я пока не знаю, как и почему. А спокоен я потому, что это часть моей работы. Я научился бесстрастно относиться к…

— Бесстрастно? Бесстрастно относиться к тому, что прямо перед твоим домом убили женщину? Не понимаю. Я этого совсем не понимаю.

Он поцеловал ее в щеку.

— Я и сам не понимаю. Но я буду помогать полиции, и мы сделаем все, чтобы найти убийцу.

Тогда она обвила его руками, зарылась лицом ему в шею и зарыдала.

— Я не хочу прочитать в газете и про тебя, — всхлипывала она.

Он проснулся с первыми утренними лучами и увидел, что Малика смотрит на него широко раскрытыми глазами.

— Удалось поспать? — спросил он.

— Немного.

— Что бы ты сегодня хотела поделать?

— Знаю, это звучит ужасно, — прошептала она, — но мы не могли бы сделать что-нибудь такое, что отвлекло бы от мыслей о вчерашнем?

Он сел в постели.

— Да. Давай выбираться отсюда. Начнем с «Двух сестер». У них по выходным отличный бранч с джазом. Пойдем во Французский квартал, как будто никогда раньше там не бывали.

Тайные рецепты, магическое зелье: гостеприимство Французского квартала — это ведьминские чары, запеченные в бенье, пропитанные сазераком. Поддайтесь его неодолимому шарму, и все страхи развеются, а тревоги забудутся. Вот что обещает всякому крошечное королевство, и в последний день визита Малики оно исполнило свое обещание. На весь этот день беды были забыты — или, по крайней мере, никто о них не вспоминал.

Утром Джок завез Малику в аэропорт и вернулся в Квартал, чтобы встретиться с инспектором Фитчем.

Восьмой полицейский участок на Роял-стрит был еще одной архитектурной достопримечательностью Французского квартала. Судью Буше проводили в кабинет Фитча, комнату в горчичных тонах, где с трудом помещались три стула и стол, за которым восседал инспектор. Судья остановился в дверях, глаза его тут же приковала к себе пепельница на столе у Фитча. Она была украдена из ресторана «Старый абсент», и в ней торчало шесть-семь сигарет, закуренных и тут же потушенных.

— Пытаюсь бросить, — пояснил Фитч.

— Хорошее дело. — Буше пододвинул стул и сел.

Глаза инспектора Фитча были как два шарика из черного мрамора, запрятанных между выпирающей лобной костью сверху и одутловатыми воспаленными мешочками снизу. Казалось, он смотрит на вас из пещеры. Он сильно горбился, отчего вид у него был хронически утомленный, это же подчеркивало обрюзгшее лицо.

— Вы были знакомы с покойной? — спросил Фитч.

— Познакомился недавно. — Буше описал все обстоятельства, а потом добавил: — Моя подруга говорит, что вроде бы видела ее в пятницу рядом с моим домом, еще до того, как я вернулся, но уверенности у нее нет. Было темно.

Фитч покачал головой.

— Вы только один раз и встречались?

— Да, только один.

— И после этого она снова приехала к вам, без приглашения. — Фитч побарабанил пальцами по столу и посмотрел на Буше. Передернул плечами. — Кто-то пытался представить это как самоубийство. Пистолет был у нее в левой руке, однако следов выстрела на руке нет.

Джок восстановил в памяти картину. Вот он стоит рядом с машиной с опущенным стеклом. Входное отверстие на виске. Следом всплыла другая картина: Рут есть курицу, держит в руке ножку.

— Она была правшой.

— Вы в этом уверены? — уточнил Фитч.

— Да. Вспомнил, как она ела. Правой рукой.

Фитч вытащил из кармана рубашки пачку сигарет. Буше бросил на него укоризненный взгляд. Фитч убрал пачку.

— Хороший у вас дом, — заметил он. — Не многим судьям такое по карману — даже федеральным судьям.

— До того как стать судьей, я работал адвокатом в суде. Удачно провел парочку дел, связанных с токсическим отравлением.

— Так вы богаты?

— Мне хватает.

Фитч выдохнул — долго, медленно.

— У меня до «Катрины» тоже был неплохой дом. Мы жили в Шалметте. А теперь я нигде не живу. Ночую в одном месте, а здесь работаю. У вас есть алиби на ночь пятницы?

— Я вам уже говорил: ездил с подругой слушать зайдеко в одном придорожном заведении на озере Поншартрэн.

— Свидетели есть?

— Человек двести. Я ввязался в драку.

Фитч усмехнулся:

— Синяков не видать. Победили?

— Мне помогли. Пехота и артиллерия.

Инспектор не стал расспрашивать, только усмехнулся снова.

— Окружной федеральный судья мутузит посетителей придорожного притона. Хороша история.

— Это не притон, а каджунский бар.

— А-а. Ну, суть причин и следствий от этого, на мой взгляд, не меняется. Слушайте, мне нужно задать вам еще несколько вопросов, но меня что-то достала эта дыра. Пойдемте отсюда?

— Я по воскресеньям занимаюсь одним делом, — сказал Джок. — Если хотите, присоединяйтесь, а по ходу поговорим.

И он объяснил, что разбирает завалы, оставленные ураганом.

— Только есть просьба, — сказал Фитч. — Поедем в приход Сан-Бернар.

Приход Сан-Бернар, единственный из всех, был практически полностью уничтожен «Катриной». Из почти двадцати семи тысяч домов после урагана пригодными для жилья остались шесть. Шесть. Помимо наводнения, здесь лопнули нефтяные цистерны, и все вокруг на фут затопила черная жижа.

— Тело моей жены обнаружили через неделю после урагана, — сказал Фитч. Они ехали в городок, который назывался Вайолет. — В толще нефти. Вы когда-нибудь были женаты?

— Моя жена умерла от рака груди, — ответил Джок.

— Сочувствую, — сказал Фитч.

— Взаимно. Ну, попробуем здесь? — Джок остановил машину.

Несколько уцелевших домов представляли из себя пустые оболочки. На обочинах громоздился мусор. Стояла тишина, лишь ветерок шевелил что-то полуотвалившееся, и оно колотило по твердой поверхности без всякого ритма или рифмы. Животных здесь не было, а людей и подавно: все смыло смертельными потоками.

Они вышли из машины и принялись разбирать мусор — в основном это были гнилые деревяшки и всякие вещи, например ботинок без пары. Тот факт, что чернокожий и сомнительного вида белый смогли набить багажник пикапа и никто им ни разу не помешал, еще раз говорило о том, что этот район превратился в пустыню, о которой уже некому было заботиться.

Когда они набили багажник, Фитч прислонился к боку машины и закурил. Сделав три затяжки, раздавил сигарету каблуком.

— Ну ладно, судья. Вернемся к расследованию. Я, знаете, должен делать свое дело. Почему покойная вообще пришла к вам?

Пока они ехали обратно в Квартал, сперва должным образом выкинув мусор, судья Буше изложил весь ход событий, начав с инфаркта судьи Эпсона. Правда, он умолчал о докладе, который передала ему Рут Калин — ведь если тот будет приобщен к делу, то уплывет у него из рук. Полиция сейф не обнаружила.

— Я хотел бы просмотреть материалы дела по убийству этого адвоката двадцать лет назад, — сказал Фитч. — Я вообще любитель нераскрытых преступлений.

Когда они остановились рядом с участком, инспектор Фитч, перед тем как уйти, протянул руку.

— А вы порядочный человек, судья.

В понедельник в середине дня ассистентка принесла Буше дело, которое он запросил из федерального архива. Он поблагодарил ее и попросил закрыть дверь, когда будет уходить.

В правосудии дознание — это процесс установления фактов, который предшествует судебному разбирательству. Цель его — позволить участникам как следует подготовиться; основан он на представлении о том, что свободный обмен информацией позволит выявить истину. Дознание может включать в себя письменные вопросы, на которые под присягой дают ответы, устные заявления под присягой, осмотр предметов и мест, которые физически невозможно доставить в здание суда, представление документов. Именно в этой последней части судья Буше и обнаружил слона под кроватью. Боба Пальметто принудительно поставили перед выбором: либо выдать профессиональную тайну, либо отправиться в тюрьму. Судья Буше никогда еще не видел такого вопиющего нарушения правил дознания. Адвокат Декстер Джессап противостоял как мог, своевременно и аргументировано выдвигал возражения, но они, как правило, отклонялись. Бумаги, которые держал в руках судья Буше, представляли собой пародию на правосудие.

Ход его мыслей прервал стук в дверь.

— Простите, что побеспокоила, судья, но я пойду домой, — сказала его секретарша. — Уже почти шесть часов.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Он даже не поднял глаза, продолжая переворачивать страницы. В тишине своего кабинета он сознавал, что держит в руках доказательство злоупотребления служебным положением.

— Ну, а дальше что? — проговорил он вслух. — Судья был мошенником. Но он мертв.

Он закрыл дело, запер в ящик стола и вышел из кабинета. Прошел мимо стола секретарши, на котором лежал экземпляр свежей газеты. О смерти Рут Калин сообщалось на первой полосе, прямо в шапке: «ПРОПАВШАЯ АДВОКАТША ЗАСТРЕЛЕНА ПЕРЕД ДОМОМ СУДЬИ». А ниже шел подзаголовок: «ФЕДЕРАЛЬНЫЙ СУДЬЯ ВЕРНУЛСЯ ПОСЛЕ ПОТАСОВКИ В БАРЕ И ОБНАРУЖИЛ ТРУП». Он взял газету и вышел.

Прежде чем войти в дом, он провел рекогносцировку. Как и следовало ожидать, журналисты были тут как тут и ждали свежих сенсаций. Ему удалось незаметно отъехать. Вот только куда податься? Он вспомнил надпись «Старый абсент» на пепельнице Фитча. Угол рю Бурбон и рю Бьенвиль. Он хорошо знал это место. Спокойная гавань в бурю, да еще и ресторан на втором этаже. Посетителей в этот час явно будет немного.

Владелец ресторана приветствовал его утешительным кивком головы и добавил, что уже видел газеты.

— Добрый вечер, Тони. Можно мне туда? — Буше указал на столик в углу.

— Меню принести?

Буше покачал головой.

— Салат «Цезарь» с устрицами, пиккату из телятины. Бокал «монтепульчано».

Владелец вернулся, откупорил бутылку.

— За счет заведения, — сказал он и оставил ее на столе.

Буше поел в одиночестве, потом подозвал хозяина.

— Инспектор Фитч часто здесь бывает? — спросил он.

— Да он и сейчас внизу, в баре. Если вам нужно выйти через черный ход…

— Нет-нет. Он на моей стороне. Попросите его подняться?

Через несколько минут Фитча проводили к его столику.

— Я уже поел, — сказал судья. — Налить вам вина?

Фитч кивнул. Молча поднял бокал.

— Полагаю, газеты вы уже видели, — сказал он.

— Видел. Труп возле дома, потасовка в баре; вряд ли это сильно улучшит мою профессиональную репутацию.

— Похоже, кто-то натравил на вас прессу.

— Газетчики просто делают свое обычное дело, — возразил Буше. — Я ведь пока не подозреваемый, верно?

— Верно. Я, по крайней мере, вас не подозреваю. Похоже, ее убили в другом месте, а потом привезли к вашему дому на ее же машине. Как вы поужинали? Хорошая здесь кухня? Я еще ни разу не был наверху. А тут неплохо.

Он огляделся.

Буше снова махнул хозяину.

— Тони, принесите, пожалуйста, инспектору Фитчу меню.

— Не надо. Что там судья ел, то меня и устроит. — Фитч взглянул на Буше. — А знаете, какой есть верный способ выкинуть федерального судью, назначенного пожизненно, с работы? Устройте ему потасовку в баре, а потом подкиньте к нему домой труп. Похоже, кто-то очень хочет, чтобы ваша судейская карьера оказалась самой короткой в истории. Во что это вы вляпались, дружище?

— В дерьмо двадцатилетней давности, — ответил Буше.

— Кстати, я просмотрел дело Декстера Джессапа.

— Нашли что интересное?

— Пожалуй.

— Да ладно вам, инспектор. Кстати, как вас по имени? Ежели я кого угощаю ужином, так должен знать его имя.

— Вообще-то Роско, но никто меня так не зовет.

— А как же мне вас называть?

— Фитч. Просто Фитч. А вас? Обращаться к вам «судья»?

— Когда мы будем наедине, я предпочел бы Джок. А при посторонних…

— Судья. Это я понимаю.

— И что вы обнаружили?

— Стреляли в упор. Ствол пистолета прижали ему к затылку. — Фитч проглотил устрицу. — Он остановился у дороги. Когда обнаружили тело, двигатель все еще работал. На правом колене ушиб, так что, полагаю, он выскочил из машины, попытался бежать, поскользнулся и разбил колено о гальку на обочине.

— Интересно, зачем он остановился.

— У меня на это есть один ответ: его остановил кто-то, кого он знал. Он вышел из машины, увидел пистолет, попытался убежать. Расследование вели спустя рукава, отчасти потому, что место преступления было затоптано. Парень, который обнаружил тело, остановился прямо за машиной покойного, а потом стал останавливать других. В результате там скопилось с полдесятка машин, и все водители бродили вокруг до прибытия полиции.

— То есть на месте никаких улик не обнаружили.

— То, что я вам рассказываю, — материалы нашего нераскрытого дела. Там только документы и фотографии. Вещественные доказательства? Да откуда? Наш склад затопило во время «Катрины». Так что никаких материалов по старым делам не осталось. — Фитч отхлебнул вина, облизал губы. — В общем, как я уже сказал. Стреляли в упор. Ствол приставили прямо к лысине на затылке. Остался ожог. Почти как татуировка. Тридцать восьмой калибр, особый патрон, а пистолет — «смит-вессон» десятой модели.

— Если пули не было, откуда же вы узнали калибр?

— Калибр можно прикинуть по входному отверстию.

Фитчу как раз принесли салат; он пожевал немного, а потом продолжил:

— Десятая модель «смит-вессона», стоявшая на вооружении в армии и в полиции, была усовершенствована в 1961 году, к ней добавили тяжелый ствол и скошенную мушку. Десятая модель использовалась во всех полицейских подразделениях до начала девяностых годов.

— Вы сами понимаете, к чему ведете? Возможно, стрелял полицейский?

— Сомневаюсь, что это был коп, — возразил Фитч. — Коп может застрелить водителя, которого остановил, если тот представляет непосредственную опасность, но после этого, повозившись, вполне в состоянии выстроить обоснованную защиту: самооборона без превышения и все такое. В этом случае ничего подобного не было.

— Вы говорите, этим пистолетом и такими патронами пользовались в органах правопорядка. Значит, и в ФБР тоже?

— Разумеется. Существует даже специальный фэбээровский магазин тридцать восьмого калибра. Он вместительнее. Есть еще одна подробность. Пистолет, которым была убита Рут…

— «Смит-вессон» десятой модели, с особым патроном тридцать восьмого калибра, — закончил за него Джок.

— Точно, — ответил Фитч. — Правда, таких пушек вокруг полно, совершенно необязательно, что оба убийства совершены одним оружием, возможно, просто одна модель. Пистолет, который женщина держала в руке, неопознаваем. Серийный номер не зарегистрирован. Пулю, которой ее убили, мы не обнаружили. Похоже, стреляли где-то в другом месте, а потом привезли ее к вам.

— Вложить пистолет в левую руку — это какая-то любительщина, — заметил Буше. — Тем более если на руке нет следов выстрела.

— Преступники в запарке иногда не замечают самых очевидных вещей. Ей выстрелили в левый весок, потому что с этой стороны было удобнее. Она опустила боковое стекло. Проще было схватить ее левую руку и всунуть пистолет в нее. В обоих убийствах есть одна общая черта: жертвы подпустили убийцу на очень близкое расстояние, как будто бы знали его. И есть один человек, которого оба знали: Боб Пальметто.

— Пальметто — убийца? Да не может быть. И потом, Декстер Джессап был ему нужен. Он пытался спасти Пальметто и его фирму. А кроме того, мне он говорил, что вообще не знал Рут Калин.

— Но вы не станете отрицать, что последовательность событий такова: адвокат Джессап застрелен. Пальметто исчез. На двадцать лет исчезла и Рут, потом они с Пальметто одновременно всплыли. Калин застрелена, а где теперь Пальметто? Если бы он был здесь, у меня нашлось бы к нему немало вопросов. Я захотел бы, например, узнать, не он ли ворует чужие открытия, как утверждалось в иске. И выяснил бы, что его связывало с Рут Калин.

Внезапно Буше тоже посетило сомнение. Связь между Рут и Пальметто. Оба нашли его почти одновременно, оба побывали в его доме. Фитч прав. У них обоих немало вопросов к Пальметто.

События развивались стремительно. Утром Буше нашел на рабочем столе записку: «Зайдите ко мне немедленно». Подписана она была судьей Вундтом. Буше явился в кабинет старшего судьи, где его заставили прождать целых полчаса. Когда его наконец впустили, судья Вундт не поднялся ему навстречу.

— Хочу напомнить, Джок, — сказал Вундт, — что несколько дней назад я просил вас не ворошить прошлое судьи Эпсона. А вы что делаете? Строго противоположное. Вы затребовали дело из архива. У вашего дома обнаружили убитую женщину.

— Судья, хотите я представлю вам письмо от инспектора, который ведет дело, где будет сказано, что меня не подозревают в убийстве? Я могу получить его в течение часа. И вообще, как вы узнали, что я затребовал документы из архива?

— Это не ваше дело. Цель этой встречи другая: попросить вас временно покинуть состав судей. Пока предположительно на трехмесячный срок.

— Вы меня отстраняете? Вы что, серьезно?

— Эта потасовка в баре сильно осложнила ситуацию. Судья Буше, я обсудил это дело с коллегами. Нам, конечно, придется непросто — на двух судей меньше, — но мы как-нибудь справимся. А вы возьмете трехмесячный отпуск.

— Вы не можете… — начал было Буше.

— Вы правы. Я не могу принудить вас взять отпуск. Ваше назначение является пожизненным. Но как старший судья, я имею право выносить порицания и накладывать иные взыскания. Послушайте моего совета. Уйдите в отпуск. И постарайтесь пока больше не устраивать потасовок в барах. Это все. Встреча закончена.

— Это был каджунский бар. Я и сам каджун.

Он вышел, сильно хлопнув дверью.

Судья Буше дошел в тот вечер до реки и долго смотрел на воды Миссисипи. Солнце зашло. Буксир тянул вереницу баржей — казалось, что по темной воде плывет некий доисторический хищник. Может, Фитч был прав? Пальметто переиграл его? Буше понятия не имел, куда девался Пальметто, но у него набралось к тому много вопросов — значит, нужно заставить его вернуться. Итак, до ухода с должности предстоит выполнить еще одно официальное действие.

На следующее утро он пришел на работу раньше своей секретарши и к ее приходу успел составить черновик ордера. Ордер отменял его предыдущее решение и восстанавливал в силе иск против Роберта Пальметто за неисполнение постановления суда; единым росчерком пера свободный человек вновь превратился в беглеца, скрывающегося от правосудия. Судья Буше добавил еще оно распоряжение. Если Пальметто будет задержан, его должны уведомить лично.