Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца)

Тот, кто не помнит уроков истории, обречен пережить их еще раз. Украинская Повстанческая Армия — это хороший или плохой урок для украинцев? Заносить ли его в хрестоматийные учебники, как, например, геройства и славу, стыдится ли нам за деятельность УПА, каяться?

Жертвы УПА. Любомль. В местности Острувки около Любомля на Украине происходит эксгумация останков поляков, расстрелянных УПА 30 августа 1943 г. В этот день погибло в Острувках свыше 1.700 поляков из сел: Острувка, Воля Острорецкая, Яновец и Куты. Их останки будут перенесены на польское кладбище в Римачах около Ягодина[231].

Была кровавая бандеровщина[232].

Перед войной я окончил 9 классов. Когда немцы увозили молодежь в Германию на каторгу, взяли и меня. Мне посчастливилось убежать, и я направился к партизанам. Попал в партизанское объединение Г. Шукаева, которое прошло по тылам с боями от Чернигова до Чехо-Словакии. То есть через Житомирщину, Ровенщину, Тернопольщину, Львовщину, Прикарпатье… Так что с бандеровцами (ОУН, УПА) приходилось встречаться не раз и не два. И не за столом, а в боях… Не дай Бог было угодить им в руки! Издевались хуже немцев. Вырезали на груди или лбу звезды, выкручивали руки, ноги, замучивали до смерти. А сколько они сожгли польских сел и порезали "свячеными ножами" поляков! Сколько мирных людей, служащих, учителей перебили уже после войны! Вот такая была их борьба за свободную Украину[233].

Конференция "Украинская Повстанческая Армия и национально-освободительная борьба в Украине 1940–1950", которая состоялась в Киеве в августе 1992 г. рекомендует Президенту Украины…: Конференция ставит вопрос о том, чтобы законодательные органы новой Украины признали ОУН, УПА, УГОС наиболее последовательными борцами за независимость Украины, а воинов Украинской Повстанческой Армии — воюющей стороной…[234]

М. Зеленчук, председатель Всеукраинского Братства УПА на Софийской площади 26.08.1992 г. добивался:

Признать борьбу УПА как справедливую национальноосвободительную борьбу украинского народа за свое независимое Государство[235].

В Киеве УПА, поздравим. Столько фальсификаций, столько незаслуженных обвинений, столько неиспользованного пороха в идеологических арсеналах КПУ, а теперь соцпартии! С тем, чтобы доказать: Если Украинская повстанческая армия и была, то только как армия продажности и позора. И казалось: политической реабилитации УПА никогда не дождаться[236].

То кто же она, УПА? Правдой ли является, что 30 августа 1943 года она в нескольких селах на Волыни — не расстреляла, как пишет польская "Газета", а ужасающими методами убила (о чем будет еще речь) 1.700 поляков из нескольких сел? Если так, то была ли это армия, которая принесла славу Украине, как об этом твердили во время научной конференции теперь уже в Киеве, как это пишет журнал "Украина"? Попробуем дать ответ на эти вопросы.

Истоки преступлений УПА

ОУН берет свою родословную от УВО, а эту организацию учредил полк. Евгений Коновалец, который ранней весной 1921 г…. созвал тайное собрание из около 100 бывших старшин и испортил им тогдашнюю политическую ситуацию, как потребность, задание новой подпольно-революционной организации[237].

Само собой понятно, что офицеры не создают военную организацию с целью играть в карты. Они мечтали об армии. Эти их мечты совпали с позже сформулированной доктриной Дмитрия Донцова о путях создания украинского государства, а государства без армии не бывает. Только военная сила, — говорится в постановлениях I Конгресса украинских националистов 1929 г. — которая будет опираться на вооруженный народ, готовый настойчиво и рьяно бороться за свои права, сможет освободить Украину от займанцев и сделает возможным упорядочение Украинского Государства[238].

Поэтому и школила ОУН в Гданьске[239] и где-либо офицеров. Школила за немецкие средства, за что оказывала услуги Абверу.

Подполк. М. Колодзинский разработал в 1935-37 гг. заметную студию пн. "Украинская военная доктрина"… Эта студия Колодзинского имела большое влияние на организаторов УПА в 1940-х годах[240]. Под влиянием героической борьбы в обороне Карпатской Украины, революционизация настроений на западно-украинских землях достигла высокого напряжения на кануне Второй мировой войны, так что была распространена мысль поднять антипольское восстание. Однако немецко-польская война в сентябре 1939 г. была молниеносной, а поэтому была возможность организовать лишь кое-где повстанческие отделы, революционно-повстанческую акцию подготавливала и ею руководила Краевая Экзекутива ОУН на ЗУЗ[241]. Да, господин профессор Богдан Осадчук! А вы противоречите этому!

Для немецкой агрессии на СССР в Германии возникли батальоны "Нахтигаль" и "Роланд", которые по замыслу должны были быть зародышем будущей украинской армии.

"Акт 30 июня" призывал не "складывать оружие до тех пор, пока на всех украинских землях не будет создано Суверенное Украинское Государство".

В Манифесте ОУН-б, опубликованном в первые дни июля 1941 г. говорится: Призываем всех украинцев — где бы они не жили — становиться в боевые ряды Фронта Украинской Национальной Революции[242].

Как видим из сказанного, идея УПА теплилась в замыслах ОУН с момента ее рождения. Организация украинской военной силы будет постепенно развиваться, а ее форма меняться в соответствии с тремя этапами политического состояния Украины: враждебного захвата (займанщины), национальной революции, государственного закрепления[243]. Так предусматривала ОУН в постановлениях I Конгресса.

В июне 1941 г. окончился первый этап политического состояния Украины: окончилась польская и большевистская "займанщина". Наступило время "национальной революции". Украинская Повстанческая Армия восстала. Восстала и совершила такие преступление, при упоминании о которых становится жутко на душе.

Доказательства преступлений УПА

Если бы описать все преступления УПА над польским и украинским народами, в отношении которых имеются доказательства, нужно было бы издать отдельную книгу, приводя сами факты без комментариев, на нескольких сотнях страниц мелкого печатного текста. Сам я собрал свыше ста, подписанных людьми, с указанием адресов, реляций. Но пока о них — сначала личные доказательства:

Летом 1943 г. моя тетя по матери Анастасия Витковская пошла с соседкой-украинкой днем в село Тараканов, расположенное в трех километрах от г. Дубно. Разговаривали по-польски, потому что тетя, женщина неграмотная, родом с Люблинщины, не смогла выучить украинский язык. Пошли они, чтобы кое-что поменять на хлеб, потому что у тети — шестеро детей. Никогда ни она, ни дядя Антон Витковский, тоже человек совсем неграмотный, не только не мешались в какую-либо политику, но и не имели о ней ни единого представления. И ее, а также соседку-украинку, убили бандеровцы из УПА или Кустовых Отделов Самообороны только за то, что они разговаривали по-польски. Убили по-зверски, топорами, и выбросили в придорожный ров. Об этом мне рассказала вторая тетя — Сабина, которая была замужем за украинцем Василием Загоровским.

Родители моей жены жили до войны на Полесье. Ее отец — чех, а иметь — полька. В семье разговаривали по-польски. Когда в начале 1943 г. на Южном Полесье начались массовые убийства поляков — вся семья убежала на Кременчужчину к родственникам отца в село Угорск, около Дерманя. Однажды знакомый украинец сообщил отцу супруги, что УПА готовится уничтожить его семью. Они убежали в Кременец. Кто-то слышал разговор этого молодого украинца с отцом супруги. Его, подозревая в "измене", повесили посреди села и прикрепили на груди надпись: Так будет со всеми изменниками. Повешенного не разрешали снимать нескольких дней.

Два факта, которые имели место в разных местах и в разное время, объединяет одно: авторство ОУН-УПА, беспричинность убийств.

У моего отца был брат, Ярохтей, который жил в с. Липа, Лубненского р-на. За то, что он открыто клеймил УПА, его убили выстрелом в рот. Дядя Ярохтей был обычным, малограмотным крестьянином.

Нет возможности из-за нехватки места в одной книге привести факты одиночных и массовых мордований на поляках и украинцах, совершенных ОУН-УПА, поэтому ограничусь только некоторыми из них.

Очень близкий мне человек М.С., рассказала: 24 марта 1944 года, в морозную ночь, бандеровцы напали на наш дом, подожгли все здания. Жили мы в селе Поляновицы (Цицивка), Зборовского уезда, Тернопольской области, в котором были только поляки, но не военные колонисты. Колонистов вывезли большевики в феврале 1940 года в Сибирь, а на их место прибыли украинцы из-под Перемышля. Отец мой поляк, женился на украинке. С украинцами из близлежащих сел до войны мы жили в согласии, как и все наше село. Мы слышали о мордованиях на Волыни, но сначала не допускали мысли, что и нас могут убивать. Где-то в феврале 1944 года бандеровцы — мы не различали кто из УПА или из другой группы — всех называли бандеровцами, потому что они сами воспевали "вождя" Бандеру, выдвинули перед нашим селом требование о выкупе. Крестьяне деньги собрали и отдали бандеровцам. Но это не помогло. В упомянутую ночь, члены мужского рода, то есть отец, младший брат и я, как и другие ночи, ночевали в хранилище под хозяйственными домами. И мать (украинка) с двумя моими сестрами и сестрой отца, которая вышла замуж за украинца из-под Харькова, ночевали в доме. Около пополуночи мы в убежище услышали запах дыма и догадались, что УПА подожгла дома. Я первый выскочил из убежища, подняв крышку. Открывая крышку, я обжог руки, потом, пробегая сквозь огонь, обжог лицо. По мне, убегающему, стреляли, но не попали. Я скрылся в темноте. Отец тоже пытался вылезти из убежища, однако не смог, сгорел. В убежище от дыма задушился мой младший брат. Убегающую из пылающего дома мать ранили выстрелом, но она убежала. Убежала также семилетняя сестра, хоть и получила ранение в колено из охотничьего оружия. Убежала также сестра отца, которую ранили выстрелом в руку, из-за этого нужно было руку ампутировать. Вторая, 13-летняя сестра, убегая, натолкнулась на бандеровца, который проколол ее грудь штыком и она погибла на месте.

Той же ночью сожгли и убили бандеровцы соседей наших — Белоскурского и Барановского. Той же ночью сожгли и убили еще других из нашего небольшого села, но фамилий их не помню.

После этого мы направились в село Зарудье, где перепрятывала нас наша, украинская по матери, семья.

Т.Г. из Глухолазов, Польша, пишет: Жили мы в польском селе Чайков, уезд Серны. В июне или июле 1943 года со стороны украинских сел понаехали перед обедом бандеровцы на конях, из села Хиноч. Окружали дома, поджигали их, а тех, кто из них убегал, убивали топорами, штыками. Так замордовали шесть семей, а их дома сожгли. Убили из семьи Романовских, Мандрих, Якимовича, Гродовских и еще двух. УПА не боролась с немцами. До войны не было вражды между украинцами и поляками.

Э.Б. из США: жили мы в селе Радоховка, гмина Клевань. В марте 1943 г. в полночь уповцы подожгли дом соседа Янчарека. Мы не спали дома, только в убежище, неподалеку от дома, а один человек из семьи всегда стоял на карауле. Поэтому видели мы, как идут со стороны украинской Радоховки фигуры, напрямик, не дорогой. Подожгли дом Янчарека, а кто из него выбегал, по тем стреляли. Спасся только сын Ян, остальные погибли: Якуб Янчарек, его жена, его мать, сын Януш, дочь Льодзя, вторая дочь с младенцем. Жертвы бандеровцы бросили в колодец. Мы после этого события убежали в Клевань.

Моя мать была убита в мае того же года — шла в село, и ее застрелили, у нее также была разбита голова. До войны с украинцами мы жили в согласии.

М.П. из США: На село Дубовица бандеровцы напали 6-го апреля 1943 г. Часов в 11. Родителям Юзефа Москаля сказали вынести выносить из дома ценные вещи, потом впихнули их назад в дом и подожгли его. Ошкробу застрелили около мельницы. Жена Ошкробы пряталась в подвале с дочерью и внуками, туда бросили гранату. Г. Павловская ночевала у украинцев, у Илька Гуменного, ее оттуда вытащили вместе с маленькими детьми, били, чтобы сказала, где муж. Поместили к Ануфрию Баланде, которого били за то, что помогает полякам. Было много украинцев, которые помогали полякам — Иван Чмиль, который информировал о намерениях бандеровцев, Юско Федишин, священник Софрон Иванчишин. А сын священника, Николай, отрекся от церкви и пристал к бандеровцам. Меня и брата перепрятал Володя Кухар, а отца — Даниил Сплавинский. Илько Гуменный перепрятал Г. Павловскую с детьми и Стефанию Райц. Юзефа Ортеля с женой и детьми бандеровцы бросили в огонь, в пылающий дом на Вирхне. Все погибли. Один человек выскочил из огня, один украинец завез его в госпиталь в Калуше, но его так и не спасли. Четыре человека из семьи Свежевских шли из Войнилова в Калуш всех их убили бандеровцы. В Дубовице было 400 домов и только 5 % поляков. Во время нападения погибло 18 человек. Многие украинцы помогали полякам. Когда немцы начали отступать, то молодые украинцы сходились и советовались — что делать с поляками? Михаил Кумцов говорил, что поляка убить легче, чем воробья.

З.Х. из Польши, город Валч: Село Николаевка, парафия Корец, на Волыни. Нападение бандеровцев было 29.04.1943 г. на рассвете. Бандеровцы, которые возвращались из Кобыльни, напали на польские семьи Брухлевских и Загадловых. Бандеровцы вошли в наш дом и начали мордовать, коля штыками. Принесли солому и подожгли. Меня тоже проткнули штыком, и я потерял сознание, падая на тетю. Когда пламя подобралось ко мне, я очнулся, выскочил через окно. Бандеровцев уже не было. Мой стон услышал сосед, украинец Спиридон, он занес меня к другому украинцу — Безухи, который на конях завез меня в Корец в госпиталь. В результате нападения погибло 14 человек, вот их список: фамилии, имена, сколько лет, среди них была беременная 20-летняя женщина. Этот человек — З.Х. - приложила к рассказу фотокопии метрик о смерти, выписанные местным парохом.

Г.К. из США: 14 июля 1943 г. в Колодне бандеровцы замордовали 300 человек. Согнали, приказали им лечь, мол, будут искать оружие. И в лежащих начали стрелять. Наглядный свидетель — Антек Полюля, который спрятался в овине маминой сестры. Бандеровцы из Колодна: Андрей Шпак, Семен Коваль, Володя Сничишин; из Олешкова — Павел Романчук. Других фамилий не знаю. К мордованиям подстрекал поп, во время процессии говорил: Будем святить ножи, чтобы куколь из пшеницы вырезать.

В.В. из Великобритании говорит, что 12.07.1943 г. в селе Загаи, уезд Горохов, бандеровцы убили — и здесь список из 165 фамилий, имен, сколько лет, среди них младенцы, маленькие дети, беременные женщины, старики. Он говорит, что совместное проживание с украинцами до войны было хорошим, вражда началась тогда, когда Гитлер начал обещать свободную Украину.

Г. Д. из Польши: Во вторник, 14 июля 1943 г. в селе Силец, уезд Владимир Волынский, украинцы убили двое старших людей — Юзефа Витковского и его жену Стефанию. Их застрелили в собственном доме, который потом подожгли. Их взрослые дети день перед этим убежали во Владимир-Волынский, а старики не хотели покидать свои дома. В полдень в тот же день топорами убили двое стариков Михаловичей и их 7-летнюю внучку, стариков-супругов Гроновичей и жену ксендза по имени Зофия. В убийствах принимал участие Иван Шостачук, который до войны был в польском войске капралом и поменял тогда вероисповедание на римско-католическое. Его младший брат Владислав, православный, предостерег семью Морелевских (отца и четырех дочерей) и семью Михалковичей (отца и двух дочерей) и поэтому они спаслись. В банде был украинец — Юхно, который убивал поляков, а его отец спас семью Стычинских. До войны отношения с украинцами были хорошие, портиться начали в начале 1943 года, когда со Львовщины и Станиславовщины начали прибывать агитаторы, которые бунтовали украинскую молодежь, обещая свободную Украину. Не все поддались подстрекательству, в частности, не поддались люди пожилые. Учительницу начальной школы Майю Соколову, жену заведующего школой, которую прислали в Силец из Советского Союза, россиянку, вместе с мужем, матерью и однолетним сынком Славой утопили в колодце. Из села некоторые молодые убежали, а стариков убили. Из семьи Мореловских убили дочь Ирену, которая вышла замуж за Юзефа Поповшека и жила с семьей под Луцком. Бандеровцы замордовали родителей — Апполонию и Станислава, невестку Ирену (19 лет) и сына Юзефа (20 лет). Всех, кроме Ирены, убили под лесом. Ирену забрали в дом вожаки банды, держали ее в подвале, насиловали, а затем бросили в колодец. Ирена была беременна. Бандеровцы не разрешали оставлять село, наоборот — в одном случае украинец Недзельский не разрешил оставить село Мореловским. Смешанные семьи также убивали.

Я.Д. из Канады: На наше село Лозов, Тернопольской области, что над рекой Гниздечной, бандеровцы совершили нападение ночью 28 декабря 1944 г. Замордовали около 800 человек. Я сделал список тех убитых, которых хорошо знал, в этом списке 104 человека. У Марьяна Стоцкого, его сестры Марьяны, которые тогда были детьми, были изуродованы лица. Около 23.00 часов с трех сторон окружили село, а затем пошли в наступление. Первая группа после выстрела ракеты выбивала окна и выламывала двери, вторая группа бандеровцев убивала, а третья грабила, после чего готовились поджигать дома. Кто-то успел зазвонить в колокол из костела и подоспел советский бронепоезд. Банда начала убегать, за ней погнались советы, но бандеровцы как будто растворились в темноте. За 2 км к северу от нас было село Шляхетские Курники, а на юг село Шляхтинцы.

В.М. из Канады: Село Грабина, гмина Олески, Владимир-Волынская обл. 29 августа 1943 г., в воскресенье, дошла весть, что бандеровцы мордуют. Отец приказал мне спрятаться в овине, сам тоже спрятался. Когда вошли на наш двор, там была моя мать, которую сразу же застрелили из пистолета. Отец это видел и не выдержал, вышел, говоря: Что вам нужно, ведь я вам ничего плохого не сделал!? Бандеровец в ответ ударил его топором в голову. Отец упал, тогда бандит еще в него выстрелил. Мать убили сразу, а сестру Казимиру на третий день. Остался я и сестра, которую раньше забрали в Германию на работу.

К.И. из Великобритании: Германовка, уезд Борщев. Нападение произошло в сентябре 1943 г. на рассвете. Напали на меня близкие соседи — Костецкий, Головастый и Заплитный. Побили только меня и ограбили. 14 февраля 1944 г. была свадьба моей двоюродной сестры, недалеко от меня, на нашей улице. Молодой работал на почте, поэтому и пригласили начальника, а когда тот уходил, бандеровцы убили его выстрелом. Началась стрельба, бросали гранаты. Все гости на свадьбе были убиты, дом сожгли. Убили музыкантов, их было шестеро, оркестр назывался "Шелест", среди них было несколько украинцев, их тоже убили. Среди гостей также было несколько украинцев, их тоже убили. Убито 26 человек. Один украинец, сосед, разрешил мне ночевать в их доме, но однажды, придя из церкви, сказал, что больше не может меня перепрятывать, потому что поп, то есть их ксендз, сказал: "Братья и сестры, пришло время, когда можем отплатить полякам, жидам и коммунистам". А мой сосед работал на большевиков в совхозе, поэтому его считали коммунистом. Этого попа звали Волошин. Была одна польско-украинская семья, ее тоже, как и всех поляков, убили. До войны с украинцами жили хорошо, вражда наступила, когда начали организовать УПА. В конце ноября 1944 г. на воротах была прикреплена бумажка, на которой было написано, чтобы за три дня я выбрался из села, потому что убьют и сожгут. Я оставил все и убежал.

Е.П. из Польши прислала выписку из парафиальной книги села Мосты Большие, уезд Жовква, в которой указано, что 6.09.1943 г. убит Владислав Клодной, 27 января 1944 г. двенадцать фамилий убитых, семеро убитых с 26.03 по 26.04.1944 г. В селе Рокитная на Вербное (католическое — В.П.) воскресенье были убиты топорами… указано шестнадцать фамилий и имен, а три человека: Казимир Витицкий, пономарь, его жена и ребенок были утоплены в проруби.

И так далее, и так далее. Повторяю: нет возможности опубликовать все реляции. У меня не было возможности достать подобные реляции из Украины, в частности, из Волыни и Галичины о замордованных бандеровцами украинцах. Когда я обращался на Украину, на мои письма не отвечали или отмалчивались относительно сути дела. Не могу понять — или там еще боятся бандеровцев или уже снова их боятся. Если бы я жил на Украине, такие реляции я достал бы. Считаю нужным, пока еще живы некоторые свидетели этих преступлений, создать общую, польско-украинскую, а может и польско-украинско-еврейскую комиссию или комитет, чтобы получить реляции от непосредственных свидетелей мордований. Чтобы можно было такие данные объединить с теми, которые уже есть и напечатать хотя бы небольшим тиражом, документ, чтобы такая книга была в научных заведениях в Польше и на Украине, в библиотеках. Об этом должны позаботиться те, кто живет в Польше и на Украине.

А вот А.Л. из Польши прислал списки семей, в которых от рук УПА погибли люди. Списки очень точные, в них указаны фамилии и имена членов семьи, количество членов семьи, количество убитых, в том числе и детей до 15 лет. Список из села Острувки, уезд Любомль. Именно об этом селе сообщала "Газета". Список включает 439 человек убитых, в том числе 191 ребенок. Список из села Куты включает 106 человек убитых, в том числе 47 детей, из села Янковицы — 39 человек убитых, в том числе 13 детей. Списки составлены двумя бывшими жителями села Острувки в 1981 г. по памяти. Списки включают только тех замордованных, в отношении которых составители списков не сомневались и знали их лично. Вспомним, что польская "Газета" в Торонто указывала, что в этих селах было "расстреляно" УПА 1.700 поляков. Нет, они не расстреляны, они убиты, иногда лишь выстрелами. Потому что "расстреливать" — это "подвергать смертной казни " на основании приговора или законного приказа[244]. Значит, расстреливают того, кого суд приговорил к смертной казни или другой орган выдал приказ о расстреле конкретного лица. Другое причинение смерти с помощью огнестрельного оружия не является расстрелом, оно является обычным убийством. Тогда человека не расстреливают, а застреливают.

Когда дело речь идет о трех вышеназванных селах, способ убийств был другой. Об этом пишут Ю. Туровский и В. Семашко: 30 августа 1943 г. Янковцы, польское село, гм. Бережцы, уезд Любомль, и жители хуторов, прилегающих к Гуще и Опалине, были атакованы отделами УПА и жителями украинских сел Ровно и Прекурка, гм. Гуща. Мордовали топорами, вилами, палками и тому подобное, а убегающих убивали из огнестрельного оружия. Замордовали также украинку Нину Шлапак, которая была беременна. Больше всего людей погибло в северной части села. В южной части большинство спаслось, ее жители смогли убежать в Римачев. Из общего числа жителей села в количестве 762 человек замордовали 79, в том числе 18 детей.

30 августа 1943 г. Куты, польское село, гм. Бережцы, уезд Любомль, на рассвете было окружено "стрелками" УПА и украинскими крестьянами, преимущественно, из села Лесняки, которые совершили массовую резню проживающих там поляков. Убивали всех, не пропуская женщин, детей, стариков. Убивали в домах, во дворах, в хозяйственных помещениях топорами, вилами, палками и тому подобное, а по убегающим стреляли. Целые семьи бросали в колодцы, засыпая их землей. Павла Прончука, поляка, который выскочил из убежища, чтобы защитить мать, схватили, положили на лавку, отрубили ему руки и ноги и оставили, чтобы дольше умирал. По-зверски там замордовали украинскую семью Владимира Красовского с двумя детьми. Из общего числа жителей села Куты в количестве 282 человек убито 138, в том числе 63 ребенка.

Воля Островецкая… (в тот же день — В.П.) Из общего числа жителей села в количестве 806 человек убито 529, в том числе 220 детей[245].

Там же есть описание мордований в селе Острувки, из 604 жителей убито 437, в том числе 146 детей.

Книга Ю. Туровского и Вл. Семашко на 166 страницах густой и мелкой печати указаны названия сел, количество жителей, количество замордованных, способ мордований, количество убитых детей, в том числе и украинцев. Это — потрясающая лектура! Авторы при этом каждый раз ссылаются на источники информации. Они не придумали того, что написали. Описание преступлений УПА имеет форму календаря, начинается с сентября 1939 г. и заканчивается июлем 1945 года. Авторы отмечаются объективностью, многократно описывают помощь, которую предоставляли полякам украинцы, пишут об убийствах украинцев. Они подсчитывают, что от рук украинских националистов в 1939–1945 годах на Волыни погибло 60–70 тысяч поляков, что составляло около 20 % тогдашнего польского населения того региона.

На фоне книги Ю. Туровского и Вл. Семашко следующие рефлексии: На Западе ряд лет проходит общедиаспорная, управляемая МКСУ, акция в защиту Ивана Демьянюка, на которую на настоящее время украинское общество потратило много миллионов долларов. Причиной того является вроде бы "обесславливание украинского народа" из-за того, что во время процесса над Иваном Демьянюком в Израиле указывалось, что он — украинец, и что прокурор, а также суд многократно ссылались на факты преступлений других украинцев. Заангажирование этим делом управляемого украинскими националистами общества можно объяснить пунктом 2 "Декалога": Не разрешай никому марать (пятнать — В.П.) ни славы, ни чести Твоей Нации. Если по этому поводу националистическая украинская диаспора так финансово и политически заангажировалась, то почему же она, в лице МКСУ — Мирового Конгресса Свободных Украинцев — не привлечет к судебной ответственности Александра Кормана за его фальшивые утверждения о преступлениях украинских националистов, почему не привлечет к ответственности авторов — священника Вацлава Шетельницкого, епископа Винцента Урбана за их утверждения, что ОУН-УПА по-зверски мордовала десятки тысяч польского мирного населения? Теперь существуют все возможности такого привлечения к ответственности перед судом в Польше, в которой есть много адвокатов-украинцев. Заодно можно и издательство привлечь к ответственности, добиваться судебного приказа о прекращении распространения книг. И все — за "обесславивание украинского народа". Потому что, как утверждают украинские националисты, ОУН-УПА никогда не совершала преступлений убийства на мирных поляках Волыни, Галичины. А если названные авторы распространяют другие утверждения, то — их нужно привлечь к суду!

Но как-то не делают украинские националисты ничего в этом направлении. А авторы книг, думаю, рады бы были предстать перед судом, доказать перед ними правду о том, что написали. И суд, установив факты народоубийства на поляках, совершенные ОУН-УПА, подтвердил бы одновременно вину ОУН-УПА. Этого и боятся украинские националисты.

А названные авторы никоим образом не бесславили украинский народ, не пятнали его чести. Все они говорят: убивали, мордовали украинские националисты, ОУН, УПА, "Нахтигаль", дивизия СС "Галичина" и тому подобное.

Вот почему молчат украинские националисты. В народе говорят: Знает киска, чье сало съела! Не сделают они ничего, чтобы дошло до судебного процесса. Потому что это был бы форум, на котором те, которые добиваются раскрытия правды, публично могли бы сопоставить свои доказательства с утверждениями ОУН относительно народоубийства УПА на поляках. Повторяю: процессуальных препятствий для такого процесса не существует. Польша теперь — независимое государство. А если западные адвокаты подумают, то найдут способ привлечь авторов к суду на Западе.

Названную книгу Ю. Туровского и Вл. Семашко должны приобрести бывшие члены УПА. Может у них после ее прочтения отзовется совесть? Может кое-кто вспомнит себе те страшные годы, то "геройство", ту пролитую кровь беззащитных. В книге — названия местностей, фамилии жертв, в некоторых случаях также фамилии преступников.

Я с 1946 года убежден в том, что УПА, бандеровцы и другие националисты убивали поляков и невыгодных им украинцев. Убивали по-зверски. Впоследствии я узнал и о том, как они убивали украинцев, которых советская власть послала в Западную Украину, часто против их воли. ОУН-УПА их тоже убивала. До сих пор об этих ужасных убийствах, о народоубийстве писали польские авторы, писали и советские, в том числе и украинские. Однако, последние писали в условиях строгой цензуры. Да и не слишком интересовали их дела убийств поляков. Им не слишком верили. Не верили полякам — потому что они поляки. Не верили коммунистам — потому что они коммунисты. Но как не верить, когда столько доказательств живых свидетелей? Тем более, что по истечении времени они заявляют, что не испытывают ненависти, не желают наказания. Они хотят только сказать правду. Они не считаю украинцев врагами. Они знают, что преступления на совести ОУН-УПА.

Хотя идеология украинского национализма, как и немецкого национал-социализма, — далека от христианских идеалов, однако, украинские националисты охотно ссылаются на Бога, на украинскую, в частности, греко-католическую, церковь, которая подчинена Папе Римскому, следовательно, родственна не только по Христу с римско-католической церковью, в том числе с польской. Поэтому почитаем — так пишет о преступлениях ОУН-УПА католический ксендз Вацлав Шетельницкий. Здесь будут только фрагменты из его книги, изданной в 1992 году. Если уже ему не верить, то кому тогда вообще верить?

… в 1943 и в начале 1944 г. происходили очень часто (в Теребовельской парохии — В. П.) похороны жертв убийств, которые совершили бандеровцы. В частности, население потрясли мордования, совершенные поздним вечером 24.11.1943 г. на 11 поляках, жителях села Плебановка, в 2 км от Теребовля…

В домах кирпичного завода в Плебановке скрывался еврей. Каким-то образом узнала об этом украинская полиция, которая обратилась к местному поляку Яну Юхневичу, добиваясь, чтобы тот вывел из убежища еврея. Когда Юхневич вошел на территорию кирпичного завода, там его полицай застрелил.

Бандеровцы подъехали на двух грузовиках с потушенным светом на ул. Зофии Хшановской и задержались возле белой фигуры… к селу отправились пешком. Через некоторое время из Плебановки послышался крик. Видел это и слышал поляк Полишевский, житель Теребовля. В ту ночь он вместе с украинцем караулил на железной дороге. Тот предостерег его: Если хочешь жить, то помни — ты ничего не видел и не слышал.

Нападавшие разошлись группами по селу, вошли в некоторые дома и там замордовали жителей. Топорами, ножами убили тогда: Яна Гливу, Яна Круковского… (дальше список — В.П.)… В день похорон прибыли туда викарии из Теребовля: ксендз Пйотр Левандовский и автор этой реляции, которые прочитали молитвы над телами убитых. Перед нами была потрясающая картина человеческих останков, порезанных ножами, изрубленных топорами, с отрубленными ногами и руками[246].

В 1944–1945 гг. в селе Могильница националисты замордовали таких поляков: (здесь список фамилий и имен — В. П.), всего 53 человека. В том же время в селе Романовка, которое принадлежало к парохии в Могильнице, замордованы поляки (список — В. П.), всего 16 человек[247].

В нескольких километрах от Теребовля находится село Баворов, в котором душепастырями были ксендз Кароль Процик как парох, и ксендз Людвик Рутина как викарий… Организация Украинских Националистов в Смолянцах, гмина Баворов, на собрании 28.10.1943 г. вынесла смертный приговор тем душпастырям и органисту Висьневскому за то, что они принимали участие в похоронах поляков, замордованных членами этой организации. Выполнение приговора состоялось 2.11.2943 г…. Около 18.00 группа убийц ворвалась в усадьбу (плебанию) в Баворове. Органиста застрелили на месте, а ксендза Процика вытянули из комнаты. Ксендз Рутина убежал через окно, за ним бросили гранату, но она не разорвалась. Ксендз Процик начал кричать, его проткнули штыком, связали и вывезли в лес… Его тело не нашли[248].

Из реляции автора выходит, что 21 января 1945 г. бандеровцы убили ксендза Войцеха Роговского из парафии на площади возле Копычинец. 10 февраля 1945 г. похоронили ксендза Яна Вальничка по-зверски замордованного — перед убийством издевались над ним, заставляли танцевать перед смертью. Убили его выстрелом в рот. Он был из парафии в Коцюбинцах.

На Пасху 1944 г. ксендз Казимир Бяловонс, парох из Глещавы, ночь провел в костеле. Ночью произошло нападение бандеровцев на село. Ксендз с несколькими людьми спрятался в подвале, однако нападающие открыли убежище, вбросили в него несколько гранат, а затем на умирающих людей бросили зажженную солому. Когда бандеровцы отошли, ксендз, которого спасла от обломков гранат грубая перина, вышел из убежища[249].

Автор дает несколько описаний мордований, совершенных на поляках. Он описывает, что 19.03.1989 г. во Вроцлаве в костеле Христа-Царя состоялась панихида по убитым в ночь на 19.03.1944 г. полякам села Вербовец. После панихиды выступал Антони Гомулкевич, свидетель событий, который, между прочим, сказал:

Уже 45 лет прошло с тех трагических событий в нашем селе, что около Будзанова, между Теребовлем, Чертковом и Бучачем. С давних времен наше сожительство с украинцами складывалось нормально, как обычно между соседями. Навещали мы друг друга, помогали в разных работах, а смешанные польско-украинские семьи были на повестке дня.

Между тем уже в первые дни июля 1941 г. украинская полиция, которую называли "шуцманами", забрала под предлогом допроса первого поляка из с. Вербовец двадцатисемилетнего Мацея Белецкого. Над ним издевались, и он умер от побоев. Потом, во время нападений на соседнее село Могильница замордовали Леона Сонецкого, Станислава Гоца, а также семьи Малиновских, Мазуров, Яницких и другие…

В соседнем селе Лясковцы, замордовав евреев, шуцманы и бандеровцы добрались до польского населения. На основании приговора шефа банды в Лясковцах Николая Поперечного мученической смертью погибли в парафиальном доме грекокатолической парафии Бронислав Грушецкий, Михал Грушецкий, Николай Фридрих, Пйотр Овсянский, Владислав Овсянский и Казимир Снежек. Это зверское преступление заключалось в том, что каждого из них раздевали, связывали колючим проводом и били до смерти. Еще перед смертью вколачивали им в головы гвозди, отрубали топором или отрезали пилой руки и ноги и пробивали штыком живот… шли и мордовали на счет "Самостоятельной"…

18 марта 1944 г… наступает 23.00. Из Лясковец, в направлении Вербовец, выпустили ракету… Догадывались, что вскоре начнется… И вот подожгли первые здания польских жителей, сначала с трех сторон, а после пополуночи всю часть польского Вербовца охватил огонь. На огородах роило от бандеровцев. Дома обливали бензином и поджигали факелами, гранатами. Люди убегали. На открытом пространстве польское население стало жертвой бандеровцев. Те, кто спрятался, задушились от дыма. Утром стрельба утихла. С полей начали приходить те, кто уцелел. Они впоследствии рассказали о смерти своих близких.

От рук мстительных преступников погибли:

— Бартосевич Гжегож и Антони

— Базилькевич Гелена

— Буляк Альойзи, Стефан и Анджей с маленьким ребенком

— Була Ян и Вавжинец

— Бык Францишек, Гжегож и Юзеф

— Циганец Анна с двумя детьми

— Грицан Альойзи, Анджей, Антони, Апольония, Юзеф и Михал

— Гоц Мария

— Киналь Юзеф, Катажина и Мария

— Кубачковски — Мария, Тадеуш и Анна

— Олейник Ян

— Пеньковский Станислав и Мария

— Польоляк Стефан

— Рутко Альойзи, Мария и Розалия

— Скубицкая Михалин

— Снежек Малгожата с тремя детьми

— Шмигель Михал и Аполония…

Собрались мы сегодня в костеле Христа-Царя во Вроцлаве, чтобы принять участие в панихиде в сорок пятую годовщину поджога польской части наших Вербовцев и убийства украинскими националистами наших матерей, родителей, братьев, сестер, друзей и знакомых. Пришли мы сюда без ненависти к виновникам преступления, мы всего лишь хотим напомнить, в частности, молодому поколению ту красную трагическую ночь 45 лет назад.

Мы, поляки с тернопольской земли, не умеем мстить. Даже сейчас после трагедии не было ни одного случая мщения со стороны поляков, которые остались в живых.

Сейчас после трагедии с 18 на 19 марта 1944 г. на место преступления в сожженные Вербовцы приехали на бронированных автомобилях вооруженные немцы. Направили огонь пулеметов в сторону украинского населения и спросили едва живого Винцента Садляка, присутствующего сегодня среди нас, стрелять ли в украинцев? Он ответил — нет, не стреляйте. Этот факт пусть будет ответом тем, которые на родине и за границей в различных газетах каждый раз все чаще пишут о будто бы замордованных поляками украинцах Подолья и Волыни…

Парох парафии в Вербовцах, ксендз Эугениюш Бутра, спасся только потому, что его предупредил местный грекокатолический парох. Он успел выехать в Будзанов[250].

В глазах поляков — ОУН, УПА, бандеровцы, — это синонимы. Известно, однако, о ком идет речь.

А Владимир Мазур, заместитель председателя Провода ОУН-б, на большом вече в честь УПА в Киеве на Софийской площади 9 августа 1992 г. сказал:

В двадцатом веке УПА, больше, чем какое-либо другое украинское учреждение или формация, способствовала воспитанию в украинском народе национального сознания, национального достоинства и национальной гордости… УПА и ОУН своими образами заявили перед целым миром, что украинская нация живет, и она единственная является хозяином на своей родной Земле — Родине с правом, данным ей от Бога, на собственное национальное государство[251].

И ни слова об убийствах поляков.

Умалчивает об убийствах поляков также историк Мирослав Прокоп, главный деятель ОУН-с, который опубликовал на двадцати страницах "Современности" исследование п.н. "Украинское противонацистское подполье 1941–1944"[252].

Также проф. Ярослав Пеленский в интервью журналу "Контакт" (польский журнал в Париже) говорит об ОУН, ее родословной, о различных подробностях периода оккупации, но… ничего не говорит об убийствах поляков. Неужели он о них не знает?[253]

В книге о. Вацлава Шетельницкого указаны местности, даты, фамилии. Также подобные данные есть в реляциях, которые я собрал у поляков из Польши и других стран. Если написано здесь — ложь, пусть тогда ОУН опровергает ее даже путем судебных процессов. Один из таких случаев уже сопоставлен на месте. Речь идет о тех 1.700 жертвах около Любомля. Украинская торонтская газета "Украина и мир" тоже писала о нем.

Ни упоминания об убийствах поляков на Волыни и в Галичине в ряде других публикаций 1992 года по случаю 50-летия УПА. Не говорилось о них также во время научной конференции об УПА п.н. "Украинская Повстанческая Армия и национально-освободительная борьба в Украине в 1940–1950 годах", отчет о которой подал ее участник Степан Семенюк[254].

Вместо этого проф. Петр Потичный из Канады говорит о "взаимном польско-украинском кровопролитии"[255].

Лев Шанковский, националистический историк, в труде "История украинского войска" пишет, что УПА применяла только акции возмездия в отношении к польскому населению и то только в первой половине 1944 г. в Галичине. А так УПА воевала на Волыни только с А.К., то есть с польской подпольной вооруженной организацией[256].

Обе стороны — поляки и украинцы, взаимно обвиняют себя. Это увязывается с вопросом: Кто и почему начал? Но об этом — в отдельном разделе.

Здесь, вместо этого, в подтверждение доказательств убийств мирного польского населения на Волыни сошлюсь на абсолютно объективные источники: на чешских авторов, бывших жителей Волыни. Чехи на Волыни поселились во второй половине XIX века после подавления Январского (в 1863 г.) польского восстания против царизма. У тех поляков, которые поддерживали повстанцев, у крупных землевладельцев на Волыни, царское правительство отобрало имения, которые перешли в собственность царской казны. Именно у царской казны купили землю чехи по соглашению российского царя и австрийского цесаря. У украинцев есть, за что благодарить тех чехов, от них они переняли многих методов возделывания земли, выращивания зерновых и технических культур. Недалеко от села Липы, Лубненского района, есть село Мирогоща, половина которого была Чешской Мирогощей, а половина — Русской Мирогощей. Именно от тех чехов местные украинцы, среди них и мой дед, научились выращивать хмель, потому что очень хорошо родил на волынском черноземе. Крестьяне начали богатеть.

Знакомый мне чех, но не из Мирогощи, в которой не жили поляки, также не жили они в близлежащих к Мирогоще селах, человек почтенный, полковник (отец моей жены — по происхождению чех, поэтому мы часто ездили после войны в Чехо-Словакию) на мой вопрос — Правда ли, что украинцы убивали поляков на Волыни? — ответил: Убивали! Если не углубляться в этот вопрос, то выглядело, что все украинцы убивали. Но это не так. Было много таких, которые не одобряли убийств. Но преимущественно молчали, потому что властвовал террор ОУН-УПА. Многие украинцы заплатили жизнью за сопротивление ОУН-УПА. уПа, СБ. ОУН затерроризировали украинское население Волыни.

Этот чех указал на ряд фактов помощи украинцев полякам в форме предупреждения о плановом нападении. Указал тоже на Василия из Долины Казачества, что около Боремля, который еще при большевиках говорил: Придут немцы — будет свободная Украина. А как начали бандеровцы мордовать поляков, то тот же Василий сказал: Так мы Украину не построим. Это слышали люди. Через два дня его тело нашли в колодце с проводом на шее, там же нашли его 24–25 летнюю жену.

Тот же чех рассказал об одном случае с С. Б. ОУН — Службы Безопасности. Один ее начальник сам застрелил 18 бандеровцев за то, что они плохо дрались в схватке с немцами с целью отобрать у них оружие, а также чтобы захватить у них скот. А православный священник говорил: Будем бороться за свободную Украину всевозможными способами. Это было уже тогда, когда убивали поляков.

Чехи не враждовали с украинцами, бандеровцы их в основном не задевали.

В мои руки попала книга "Волынские чехи", написанная Юзефом Фоитиком и четырьмя другими авторами, предметом которой является история поселения чехов на Волыни, их жизнь, быт и тому подобное. И только на страницах книги авторы, при описании годов в немецкой оккупации, пишут:[257]

Украинская полиция сначала охотно служила немцам, но когда оккупанты не удовлетворили их желаний, они убежали в лес (стр. 13)… Украинцы были весьма рады приходу немцев, приветствовали их, помогали им как полиция. Такое же было в Русских Новоселках… В 1942 г. украинцы начали оказывать сопротивление немцам, украинская полиция впоследствии пошла в лес, они стали партизанами, то есть бандеровцами (стр. 42)… Когда россияне отошли, возникла бандеровщина — это был такой же фашизм, только в националистической украинской форме (стр. 43)… На праздник Петра и Павла, 29 июня 1943 г. прошла сквозь село ватага неизвестных людей с топорами. На следующий день мы узнали, что ночью напали на польскую колонию Загаи и всех его жителей по-зверски убили (стр. 50)… В селе Рачин… в 1943 г. украинские националисты убили польскую гражданку Голяковскую (стр. 63)… В 1942 г. бандеровцы начали убивать польских граждан Волыни (стр. 67)… Летом 1943 г. бандеровцы напали на Сенкевичевку, сожгли костел, больницу и дома, после чего убежали в лес (стр. 76)… Бандеровцы сожгли польские села: Марусю, Выдумку, Маряновку и часть Скурчей. Утром напали на молочарню, сожгли дома поляка Кильяна. Сожгли дома поляка Крупинского, а когда он убегал, его застрелили (стр. 83)… Кроме гитлеровского оккупанта донимали и бандеровцы, которые воровали все, за чем пришли (сор. 89)… Кровью и огнем залита была Волынь — ночью бандеровцы нападали на польские села, а днем немцы жгли и убивали украинцев. В Сенкевичевке бандеровцы сожгли костел, больницу, мельницу и многие другие дома. Поляки убегали в Невчих или в Луцк.

Названная книга издана на чешском языке в Чехо-Словакии, на ней нет года и места издания. В ней нет ни одного упоминания о каких-либо акциях поляков против украинцев.

Вот вторая чешская книга автора инж. Вацлава Ширца "Минулость: завата часем"[258], в которой тоже на страницах описания жизни чехов на Волыни, между прочим, сказано:

Поляки пытались быстрыми темпами полонизировать жителей Волыни. Когда Красная Армия отступала в июне 1941 г… украинцы вырезали друг друга по политическим причинам. В Боярке вилами убили председателя сельсовета Пасечника и его 14-летнего сына в лесу около Московщины. Нескольких украинцев застрелили свои… Вместе с немцами вернулись домой украинские националисты, которые перед этим убежали в оккупированную немцами Польшу, где проходили специальную выучку в школе в Кракове. В Красной Горе устроили они что-то типа народного суда над советскими активистами с 1939–1941 годы. Вражда просочилась с такой силой, что мать не защищала сына или дочь, сын отца, брат брата.

На стр. 45: Где-то за неделю (в июле 1941 г. — Вии.) пришло за фронтовым войском гестапо и вместе с ним украинские националисты, вышколенные в школе в Кракове: одним из них был взводный (командир взвода — В. П.) Польского Войска Дмитрий Новосад из Красной Горы… Вместе с немцами разоружили полицию (призванную поляком Антоном Якубовским, поставленным фронтовыми подразделениями бургомистром в Млынове около Дубна — В. П.), посадили их на автомобиль, отвезли в лес под названием Хвороща и там постреляли. В автомобили взяли еще из польской общины Людвикувка молодых ребят, вроде бы на работу в Германию, и их расстреляли в лесу Хвороща. Без какого-либо суда. В Млынове застрелили ряд польских интеллигентов — 40 поляков и 20 евреев. Так начала действовать украинская полиция "шуцманы" под начальством Дмитрия Новосада… На протяжении 19411942 годов украинская полиция вместе с гестапо устроила несколько менее масштабных погромов в окрестностях.

Стр. 47: На протяжении зимы 1942 вплоть до 1943 доходило до одиночных, потом массовых убийствам поляков, перед Пасхой бросили лозунг: "Устранить из Украины поляков и жидов", то есть выгнать их или убить… Бандеровские экстремисты говорили: Нужно крови по колени, чтобы наступила свободная Украина! Где-то на исходе 1942 или в начале 1943… в Турецкой Горе неизвестные убили украинца Николая Домбровского. Он не был коммунистом, но это был человеком умным, логически думающим, добрый приятель чехов. Он доблестно провозглашал взгляды, которые не совпадали с официальной идеологией бандеровского подполья. Он не был ни первым, ни последним. Бандеровцы террором придушили голоса разума… Бандеровцы сосредоточились на поджогах и убийстве целых польских семей, позже целых сел. Весна 1943 г. прошла в сплошных пожарах. Ночью пожаром пылали польские села и колонии. Днем столбы дыма шли от пожаров украинских сел. Поляки, изгнанные из своих сел в города, поступали на службу к немцам, в полицию, и мстили украинцам. Украинцы убегали в лес. Несколько украинцев было застрелено… Бандеровцы убили в окрестностях несколько чехов, преимущественно католиков или из семей смешанных с поляками, в Чешских Дорогостаях никого не убили… Польские отделы нападали ночью на семьи выдающихся украинских националистов… Зимой 1943 по дороге с Ужинцев бандеровцы под вечер напали на телегу с польскими женщинами из Каролинки, которые ехали в Масленку ночевать у Полощанских, думая, что там безопаснее. Застрелили жену Юзефа Полощанского и еще одну женщину. Кроме того, в польском имении Лебендзянка бандеровцы застрелили жену и дочь Юзефа Ольшака из Масленки, когда они были в гостях у своих родственников. На исходе 1943 г. напали на мельника поляка Стеця, жена которого была украинкой, убили ее и пятилетнюю дочь… Зимой 1942 г в Млынове. Был погром евреев. Шли на смерть, как отара овец, не сопротивляясь. Многие убежали, скрывались у поляков, чехов и в отдельных случаях у украинцев. Оккупанты и украинская полиция угрожали смертью за укрывание евреев, охотились на них по лесам и селам. Во дворе Владимира Вострого из Франкова напали на 14летнего еврейского парня, которого гнали вплоть до Каролинки и безжалостно застрелили. В лесу "Графчина" недалеко от Франкова застрелили 14 евреев, которые прятались в бункере, среди них и Йозефа Гринберга из Млынова. В чешском лесу около Франкова застрелили четырех ребят в возрасте 12–14 лет.

Начальник млыновских полицаев — "шуцманов", Дмитрий Новосад стал бунчужным — прапорщиком, он хвастался: Всю польскую интеллигенцию в Млынове я истребил! Собственноручно застрелил 869 жидов! Я дал себе слово, что застрелю их тысячу!

Это написал чех. Как видно — абсолютно объективно.

А вот в чешском журнале "Респект", который выходит в ЧехоСловакии пишет Павел Янко в статье "Испытали беду, испытали горе":

В ту пору начались убийства польских семей и целых сел. Если жена украинца была полячкой, он ее убил или убили ее соседи, а его провозгласили изменником. Каждый вечер, как только смеркалось, видно было со всех сторон зарево, слышна была стрельба. Мы знали, что там были поляки, которых убивают. Когда на следующий день мы туда пришли, все были убиты — мужчины, женщины, старики, дети. Все ценное имущество — забрали. Многие люди были брошены в колодцы. Многие поляки, шли к немцам, создали отряды преследователей и совершали наезды на украинские села, кого поймали, застрелили, В убегающих поляков стреляли как в зайцев. Не стреляли, однако, в маленьких детей, как это делали украинцы. Такие наезды они совершали, потому что это спровоцировали украинцы[259].

Чешка из Чехо-Словакии пишет мне: У нас не было поляков (в Мирогоще, около Дубно), поэтому не убивали никого, только посетили пять чешских семей, приказали открыть амбары, забрали половину того, что в них было. Наш батюшка (православный — В.П.) Федор Шумовский и его сын, тоже священник, просили в проповедях, чтобы не делали людям зла. А ее брат, врач из Чехо-Словакии пишет мне, что такое могли позволить православные священники в Мирогоще или в Завале, но не в Дермане, в селе, которое захватили бандеровцы. Вместо этого, — пишет он, — греко-католические священники из Галичины были в своем большинстве связаны с ОУН, впоследствии с УПА.

Вот так помаленьку вырисовывается образ событий на Западной Украине во время немецкой оккупации. Не всех, как казалось, украинцы мордовали, не все священники призывали к убийствам, не все святили топоры.

Не всех украинцев ОУН-УПА смогла затерроризировать. Не самым выразительным доказательством ли этого является воспоминание Александры Гловинской, родом из Гороховщины на Волыни, опубликованное в польской "Политике". Вот его перевод:

ВЕЗДЕ ПОЛНО КРОВИ

Жила я в селе Люлювка, уезд Горохов, вместе с родителями, 12-летним братом и 15-летним парнем, который служил у нас. Две усадьбы, наша и соседская, были отрезаны от остального села небольшим лесом.

16 июля 1943 г. было солнечным и теплым. В нашем хозяйстве робота шла обычным ходом. Отец с соседями дробил хлеб для скота в овине. Мама что-то делала в огороде, я была возле нее. Мне тогда было 7 лет. Бабка была на кухне. Как-то прибежала соседка и крикнула: "Мордуют!" Возникла паника, все растерянно бегали. Мама вскочила в дом, начала упаковывать какие-то вещи в чемоданчик. С этим чемоданчиком побежала в маковое поле и там его спрятала. Я все время бегала за мамой. Все вместе: родители, брат, парень, который у нас служил, и я побежали в направлении леса. Из леса вскочили в хлебное поле. Там услышали выстрелы, стон и вскрикивания. Мы ползали по хлебу. Натолкнулись на убегающего 12-летнего кузена, который и остался с нами. Убегая, мы встречали разных людей, между ними рыдающую женщину с отрезанным ухом. Мы шли дальше. Через некоторое время выстрелы утихли. Слышен был стон недобитых. Сели мы на краю хлебного поля около дороги. Кажется, мы должны были перейти через дорогу на другое поле, и поэтому папа выглянул на дорогу. В то время проходил патруль. Раздалась команда: "Стой!" Спросили, один ли он. Он не мог ничего другого сказать, потому что мы сейчас за ним сидели, не было возможности этого скрыть. Приказали выйти и идти домой. Нас было шестеро, а их двое. Мама заболела, не могла идти, ее толкали и покрикивали на нее. С противоположной стороны, когда увидели, что нас ведут, подбежало еще два бандеровца. Когда мы вошли в дом, там все было разбросано, уничтожено. В дверях от комнаты до комнаты стоял с руками в боки вожак банды. Он был больше всего вооружен. Мама подошла к нему и начала просить, чтобы нас не убивали. Он крикнул: "Не говори со мной!" Мама начала плакать, раздался выстрел. Я почувствовала, что лежу на полу. Лежала я тихонько. Слышала, как ходят по дому, стучат сапогами, разговаривают между собой. Я не почувствовала ни одного удара или пули. Я потеряла сознание, потому что после того, как я очнулась, мне показалось, что я спала. Мне хотелось пить. Качаясь, я встала и вышла на двор. Ни на что не обращала внимания. Одно, чего я хотела, это лечь в корыто, потому что думала, что в нем есть вода. Воды в нем не было, мне сделалось томно. Проснулась я в корыте. Мне все еще хотелось пить. Я встала и увидела ведро около колодца. В ведре была вода. Я ладонью набирала воду и пила. Вода была теплая, но я пила. Я вернулась домой и легла в то же место, где я раньше лежала побитая и сразу же уснула. Когда я снова проснулась, я почувствовала, что мне лучше. Я начала ходить и разглядывать где кто лежит убитый. Папа лежал поперек кровати лицом к постели. Его рубашка была вся в крови. Мама лежала возле стола, брат за столом, кузен под кроватью. Бабушку убили во дворе. Она с нами не убегала, спряталась в тайник из веточек около дома, но думаю, что она слышала, что делается, и вышла, и ее тоже убили. Везде было полно крови. На мне тоже. Платье и волосы стояли от крови. Мне почему-то захотелось переодеться. Я выбрала себе блузу, которая мне всегда нравилась. Поскольку левая рука у меня в локте была пробита насквозь, я знала, что не смогу надеть блузу, хотя и была она с коротким рукавом. Я решила перерезать этот рукав. Взяла ножницы из швейной машины, села на пороге и пыталась резать. Однако я была такая ослабленная, что не смогла поднести ножницы, едва поднесу, рука падает вниз. Намучившись, я опять уснула, и мне приснилось, что все убитые встали и вышли. Через минуту вроде бы снова приходит мама и говорит, положив на голову руку: "Сиди здесь, Олечка, сиди". В то мгновение я оглянулась и увидела, что все лежат, как и лежали, убитые. Это уже не был сон, я точно помню, как, когда я оглядывалась, заболела моя рана, которая была у меня на правой стороне плеча. На тот момент я перестала интересоваться происшедшим, я вышла перед домом. Я стояла и прислушивалась — слышно ли что-то у соседей? У них была большая семья, но никого не было во дворе. Выли только собаки. Я уже знала, что там нет ни одной живой души. Я стояла и думала, что я — одна одинешенька в целом мире. Я представила себе, что я стану другим человеком, и потом все будет, как и прежде. Мне захотелось есть. Я пошла на кухню. Насыпала в тарелку немного вишен из корзины, залила их кислым молоком и немного поела. Я вышла перед домом и в то мгновение увидела, что из леса идет двое мужчин. Я быстро убежала и легла на то же место, где я лежала ранее. Я лежала с открытыми глазами и смотрела. Подошли к окну, и один из них сказал, чтобы я не боялась. Я не двигалась с места. Вошли внутрь, посмотрели и вышли. Через мгновение один из них возвратился, подошел ко мне, взял за руку и вывел из дома. Второй стоял под домом и блевал. Ходили по двору, заглядывали, что-то искали. Спрашивали, знаю ли я, где папа что-то закопал. Потом на клумбе перед домом начали копать яму. Когда закончили, отправили меня за куст смородины и там приказали сидеть. Сами вошли в дом. Меня заинтересовала выкопанная яма, и я туда пошла. Через минуту двое мужчин вынесли завернутые во что-то труппы и сложили их в могилу. Они думали, что я буду плакать и поэтому спрятали меня в кустах. Я не плакала. Я стояла без реакции. Когда могилу засыпали, взяли меня за руку и пошли в лес. По пути я начала блевать теми вишнями, которые съела. В лесу один из них остался со мной, а второй пошел. Через минуту вернулся и сказал, что можно идти. Мы приближались к какому-то дому через огород. Какая-то женщина открыла окно, и меня быстро пересадили через него внутрь. Посредине кухни стояла миска с водой. Разрезали на мне платье, обрезали волосы, которые ломились от сухой крови. Помыли меня и перевязали раны. Их было восемь. В двух местах у меня была разбита голова. Остальные раны с правой стороны грудной клетки и левая рука. Бандит, по-видимому, ошибся и поэтому не попал в сердце. Когда меня помыли, помазали йодом раны, положили меня на соломенный матрас в каморке. Ухаживал за мой преимущественно тот мужчина, он менял мне повязки, научил креститься по-украински и читать "Отче наш". Я слышала ранее украинский язык, поскольку украинцы приходили к моему отцу, я вскоре забыла польский язык, а разговаривала исключительно по-украински. На моих опекунов я говорила "Тато" и "Мамо". У них была 17-летняя дочь Настуся и сын, которого в то время не было (кузина говорит, что он был в УПА).

Когда я выздоровела и начала выходить, мои опекуны говорили знакомым, что я их племянница. Через некоторое время "тато" привез из леса девушку лет 17–18, которую там нашел. Она не могла ходить. Сегодня догадываюсь, что у нее было воспаление суставов. Она лежала в овине и стонала от боли. Когда я заносила ей еду, обращалась к ней по-украински. Она сердилась и ругала меня — почему я не говорю с ней по-польски. Имя ее было Вацка, она знала моих родителей и меня, но я, как ребенок, не знала ее. Теперь она живет в Познани. Украинская "мама" брала меня иногда в церковь. Не вспоминаю, чтобы мной как-то кто-то интересовался. Заботился обо мне преимущественно "тато". С их дочерью я пасла коров. Теперь я знаю, что мое пребывание у Войтовичей (так их звали) перестало быть тайной. Им начали угрожать, и они вынуждены были от меня избавиться. С этой целью меня посадили на телегу, накрыли соломой, а погоняла "мама". Приехали мы в соседнее село Бужаны. В нем жила польская семья Струтинских — знакомые моих родителей. Вопрос они уже предварительно обсудили, потому что перед домом ожидало две женщины. Украинская "мама" взяла меня на руки и без единого слова передала в руки этих женщин. Мама, плача, села на телегу и ударила по коням кнутом. До сегодняшнего дня помню грохот отъезжающей телеги. Я начала страшно плакать и кричать: "Мама, не бросай меня!" Долго я плакала, не могли меня успокоить. На второй день повели меня к знахарке, которая колдовала надо мной, молилась, выливала яйцо и вбрасывала уголь в воду. Она сказала, что у меня перепуг.

.Вскоре я с ними отправилась на Люблинщину. Там меня нашла моя тетя — сестра моей мамы. Ей удалось убежать из Люлювки с 6-летней дочерью. Самая старшая дочь тети, 17летняя Йоланта, 6 дней просидела в хлебе. Совсем отощала, она смогла дойти до села, в котором и я находилась, и там, на дворе украинцев упала потерявшая сознание. Украинец оказал ей помощь и отвез в Горохов, где уже была ее мать. Ее сестра, 12-летняя Алина с 3-летней Крысей два дня сидели в хлебе. Маленькой сестренке она давала кушать зернышки из колосков, пили росу, собранную с листьев. Больше она не выдержала и пошла в направлении украинского хозяйства. Шла дорогой, ей было уже все равно. Запретила только малышке отзываться по-польски, чтобы не догадались, что они польки. Алина ходила с украинцами вместе в школу и поэтому в совершенстве разговаривала по-украински. Подъехала телега с несколькими бандеровцами. Задержались. Начали спрашивать, куда мы идем. Сказала, что к тете. Когда спрашивали младшую, я молчала. Один хотел сойти с телеги, нацелил на нас карабин, крикнув: "Это поляки!", хотел стрелять, но другой сказал, чтобы он успокоился, ударил по коням, и они поехали. Дошли до первого хозяйства. Какая-то украинка увидела их, начала кричать, но дала напиться и кусок хлеба. Показала дорогу, по которой можно дойти в Горохов, где были беженцы. Удачно добрались до Оби и там нашли мать. Их брат был замордован, тот, который был вместе с нашей семьей. Их отца убили на поле. Где-то в 1945 году нашлась и моя тетя — сестра отца, они возвратились из Германии, куда их вывезли на работу всей семьей. Она взяла меня к себе, потому что тете-вдове было тяжело с купой своих детей. У той тети я окончила школу и отделилась, стала самостоятельной.

Весной 1977 года, в 34 года, я получила весть, что моя "украинская мама" много лет разыскивает меня. Расспрашивала, где только можно было, всех, кто приезжал туда из Польши, спрашивала — не знают ли — где я? Так получилось, что спрашивала она у одного мужчины, который знал, где живет моя тетя. Таким образом, я получила их адрес. Живут там, где и когда-то жили. Я неоднократно желала возобновить контакт с ними, но меня отговаривали, чтобы не навредить им, тогда на эти вещи смотрели по-другому. Я немедленно написала им письмо. В ответ я сразу же получила приглашение, которое оформила мне лично уже 82-летняя "мама". Я покончила со всеми формальностями и поехала с мужем и дочерью. Приехали по указанному адресу. Во дворе перед новым домом поздоровалась со мной женщина, очень сильно похожая на мою "маму" — это была Настуня. Через минуту выбежала из дома 80-летняя бабушка, это и была моя "мама". Обратилась ко мне, называя меня именем моей мамы — ей казалось, что это она, а не я, я же похожа на маму. Схватила меня за руку, посадила на лавку перед домом и начала рассматривать мою голову, искала в волосах. А когда увидела шрам на голове, тогда схватила меня за руку, обняла и, плача, повторяла: "Теперь я верю, что это ты, Оля". Ей было трудно поверить, что это была я. В последний раз она видела меня 7летним ребенком, а здесь перед ней стояла 41-летняя женщина. Находясь там, я узнала, что когда "мама" меня отвезла в Бужаны, дома она нашла убитого мужа. Убили его будто бы русские. Боялись говорить на эту тему, когда ехали туда, я должна была по плану пойти туда, где находится могила моих близких. Поехали мы туда вместе с "мамой", Настуней, мужем и внуками Настуни. На месте, где когда-то стоял наш дом, где была могила моих родных, шумело поле хлеба. Остановили кони под лесом. Я хотела сойти с телеги, застыть на этом месте. Но я почему-то не отважилась. Может в другой раз[260].

Это воспоминание, считаю, является самым правдивым образом того, что делалось во время войны в Западной Украине. Одни украинцы — бандеровцы, убивали, другие — спасали, играясь со смертью. Даже, как видно, среди бандеровцев были разные — один хотел застрелить девочек, а другой не допустил этого. Родители спасали польского ребенка, а сын был в УПА. И спасителя, без всякого сомнения, убили за то, что спасал польского ребенка.

О помощи украинцев полякам и евреям много пишет упомянутый уже автор ксендз Вацлав Шетельницкий, который рассказал об истреблении евреев в Теребовле. В частности, описывает он помощь евреям со стороны д-ра Александра Дейницкого, украинца, директора госпиталя в Теребовле[261].

Лондонское польское издательство публикует проработанные Энджеем Гертрихом реляции свидетелей бандеровских мордований. На 41-й странице мелкой печати представлено около ста реляций, читая которые, нужно очень напрячь нервы, чтобы не разрыдаться. Автор публикует отзывы украинцев. В одном из писем-реляций написано: Хочу объяснить, что 10.10.1944 г. бандеровцы замордовали 55 украинцев, а не поляков, за исключением нескольких римско-католиков. В то время в Малопольше убивали тех, кто выходили на работу в колхоз, потому что бандеровцы хотели голодом выморить большевиков. Беда в том, что сыновья сельских богачей были в лесу, как бандеровцы, а сельская беднота умирала от голода без "трудодней", не могла выжить, поэтому и вынуждены были идти строить в колхоз. Это была борьба бандеровцев, членов УПА, за потерянные в пользу колхоза морги, а не за Украину[262].

Пишет П. Фальковская из Бразилии: Между Луцком и Ровно было село Пальчи… В 1942–1943 годах бандеровцы замордовали 18 человек из семьи ее мужа… пытали, вырывали языки, 80летнего кузнеца порезали живым на куски… у одного украинца жена была полькой, бандеровцы приказали его брату убить его. Семья убегала из Котова в Пальч, по пути напали на них бандеровцы, среди них был тот брат. Убили всю семью — отца-украинца, мать-польку и детей. В селе Зверев бандеровцы убили целую семью, впоследствии поляки нашли живого младенца, который сосал грудь убитой матери[263].

Не нужно, по-видимому, продолжать описания бандеровских преступлений. А их можно, на основании имеющегося у меня материала, продолжать на сотнях страниц. Однако было бы несправедливо, если бы я совсем не вспомнил о хотя бы некоторых доказательствах, которые происходят с украинской стороны. О них — кратко.

Сначала несколько слов скажу об источниках, происходящих из ОУН. Мне удалось натолкнуться на номер бандеровского журнала "К оружию": № 6 (19) за август-сентябрь 1950 год. В нем содержится много интересного материала в рубрике "Из боевых действий УПА и вооруженного подполья на украинских землях под московско-большевицкой оккупацией". Для начала процитирую некоторые сообщения из этого источника, нужно сказать следующее: Каждое государство имеет свою полицию или милицию, чтобы удерживать строй и порядок на местах, чтобы бороться с преступностью. В СССР милиция входила в состав ведомства, которое называлось Министерство внутренних дел, по-русски аббревиатура: МВД. Именно поэтому оуновцы милиционеров называли "мвдистами". О них больше всего говорится в упомянутом источнике. Вот выдержки из него:

1.1.47 г. в с. Калинов (р-н Самбир, Дрогобычская обл.) боевые отряды ОУН ликвидировали (убили — В.П.) лейт. МВД Мельникова, сельского участкового.

2.1.47 г. в с Голынь (р-н Калуш, Станиславская обл.) повстанцы отдела "Рысь" конфисковали в государственной мельнице муку и хлеб…

6.1.47р. в с Дорогов (р-н Галич, Станисл. обл.) повстанцы ликвидировали первого секретаря райкома партии…

8.1.47 г. в с Борщев… боевые отряды уничтожили сельсовет, уничтожили списки "избирателей"…

10.1.47 г. повстанцы под ком. сот. С. уничтожили в селе Крилос… 4 мвдистов…

21.1.47 г. в с Угринов Дол… повстанцы отдела Журавли уничтожили 3 мвдистов и 1 ранили…

23.2.47 г. в с. Дороговище… повстанцы ликвидировали присланного партийца — председателя сельсовета, который пытался основать в селе колхоз…

И так далее на четырех страницах. УПА, как видно, убивала милиционеров и активистов. Делала это тайно. А отвечали за все это спокойные крестьяне. А знали же бандеровцы, какой является большевистская власть. Они не осознавали того, что не в силах ничего сделать, кроме того, что принести несчастье спокойным крестьянам. С большевизмом не такими методами нужно было бороться. Такие методы были безрезультатными.

А вот выпуск 14 (7) "К оружию", в котором, между прочим, указывается:

2.4.48 г. повстанцы сожгли мост узкоколейной железной дороги между сс. Спас-Луги (р-н Рожнитов, Станисл. бл.)…

2.4.48 г. в лесу около г. Болехов… подпольщики застрелили двух партийцев

2.4.48 г. подпольщики уничтожили помещение клуба…

2.4.48 г. подожгли колхоз…

уничтожили телефонную линию… уничтожили помещение сельсовета… уничтожили документы и уничтожили телефонные аппараты… застрелили организатора колхоза… сожгли дома, предназначенные для колхоза… сожгли мост узкоколейки… ликвидировали механика Долинской автобазы… уничтожили клуб… уничтожили киноаппарат… уничтожили клуб… уничтожили помещение сельсовета… вместе с помещением сгорел хлеб, хранившийя большевиками для посева… уничтожили сельсовет, клуб и молочную… двое прислужников убито… уничтожили фильмопроектор… застрелили председателя колхоза… застрелили большевицкого прислужника… сожгли колхоз… сожжен дом председателя сельсовета… совершили атентат (убили — В.П.) на заведующего райкультотделом… сожгли колхоз… сожгли колхоз… уничтожили фильмопроектор… совершили атентат на заведующего торфозаводом… уничтожили помещение сельсовета… уничтожили клуб… тяжело ранили заведующего клубом… приговорили к смерти через повешение секретаря первичной комсомольской организации… сожгли МТС и 4 молотилки… сожгли колхоз… сожгли молочную… ликвидировали в день финагента… Летом 48 г. повстанцы провели массовые акции против колхозов в Волынской области… ликвидированы большевицкие прислужники-активисты…

И так далее, и так далее на восьми страницах большого журнального формата. Из приведенного видим, чем занималась УПА после войны. Такое длилось до 1950 года. А теперь шумят, что большевики вывезли в Сибирь каждого десятого жителя Западной Украины. Эта деятельность была преступлением против мирного населения Западной Украины, потому что потерпело оно, а не бандеровцы.

Я не буду ссылаться здесь на работы таких авторов, как Ярослав Галан, чтобы не встретиться с упреком в тенденциозности. Я не буду ссылаться на явно под диктат пишущих историков и пропагандистов большевистского периода. Здесь сошлюсь лишь на описания фактов, которые корреспондируются с работами главных и выдающихся сегодня писателей. Натолкнулся я на стихотворение Дмитрия Павличко из сборника его поэзий "Быстрина", Киев, 1959, стр. 138, в котором есть такие строки:

Что же это за "Дерманские колодцы"? Пишет об этом Юрий Мельничук в книге "Вырванное сердце", Киев,1966, стр.147–157:

Воробьиной ночью в районе Острога бандеровская банда "Держача" совершила звериную расправу над семьей Ивана Гаевского. Ему самому связали руки, на шею надели петлю с телефонного кабеля, ударили прикладом по голове, повесили, а для уверенности решили ножом пронзить сердце…

Бандеровцы в декабре 1943 года в селе Даниловцы Острожского района расстреляли семью Гончаровых, а труппы бросили в колодец…

Александра Черуху бандеровцы расстреляли вместе со всей семьей и труппы бросили в колодец…

На хуторе Перелисянцы Деражнявского района… шесть членов семьи из семи бандиты убили, а ее только ранили…

В селе Бокиймы Демидовского района одной сентябрьской ночью 1944 года замучили и бросили в колодец 12 местных жителей. Среди них была и Лариса Рутковская 1940 года рождения…

Во время массовой расправы над жителями села Каминной Вербы Вербовского района бандеровцы замучили и бросили в колодец 12 человек…

В селе Рокитное Рокитнянского района бандеровцы повесили Татьяну Корж, а мужа и детей задушили… чтобы замести следы своего преступления, они бросили трупы в Горынь…

В селе Малый Мидск Степанского района… убили старуху-мать и сына…. в семье Алексея Романцева замучили жену и четырех детей. Отрубили им руки и ноги, разрезали животы. Эти кошмары описывает Ольга Романцева, которую бандиты тоже жестоко мучили, вырвали ей язык и она теперь немая.

Борис Харчук в книге "Слово о Дермани", Киев, 1959, стр. 7-11, пишет:… Не сняв Марию с жерди, кровопийцы понесли ее через заносы и бросили живьем в темный колодец, куда ранее бросили ее мужа.

Не одну Марию, которая когда-то брала живую воду из того колодца… И детей-младенцев, и старых матерей бросали бандиты в колодец, засыпая их острыми камнями… колодец стал колодцем смерти.

Таких описаний фактов — с названиями сел, с фамилиями, датами совершенных преступлений — в украинской литературе очень много. Эту деятельность ОУН-УПА так подытожил нестор украинской литературы Олесь Гончар:

Истории известно много примеров того, как приверженцы фальшивых человеконенавистнических доктрин неминуемо скатывались в болото вырождения, деградации, из "борцов за идею" превращались в обычных бандитов, палачей, убийц, запятнанных бесчисленными преступлениями перед своим народом и человечеством… националистические детоубийцы, мучители, которые чем дальше, тем больше деградировали в своих жестокостях, в садизме, окончательно теряли человеческое обличие и не останавливались ни перед чем, не признавали ни морали, ни закона, ни права, кроме права ножа и штыка… ("Людской крови не смыть", Киев, 1970, стр. 3–4).

Вот такое происходило в Западной Украине, в частности, на Волыни, в частности в Дермани, откуда родом Улас Самчук — редактор газеты "Волынь" во время оккупации, тот, который не "видел" этих злодеяний, потому что этого не позволяла ему идеология украинского национализма. Об этих кошмарах он не написал ни слова.

Не видел злодеяний Улас Самчук, но и сегодня не хотят себе их вспоминать на Волыни. Более того, в докладе во время конференции в Луцке 8-10 октября 1992 г. Л. Степанов и Л. Степанова говорят, что "Воспоминания Уласа Самчука представляют собой исторический источник" (Прошлое и современное Волыни… Тезисы докладов…, Луцк, 1992). С таким тезисом выступили названные авторы в пединституте в Луцке. Да, по-видимому, учат теперь будущих учителей: Не было преступлений ОУН-УПА, ведь о них не писал Улас Самчук…

А злодеяния были. Были страшные злодеяния. Это — дело рук украинского народа? Ответ на этот вопрос дает украинский современный философ Мирослав Попович:

Украинский народ мирный, уравновешенный, доброжелательный. Да и в его истории бывали страшные страницы. И не потому, что украинцы вдруг зверели, а потому, что на авансцену в силу различных обстоятельств выходили люди без морали, без совести, люди, которыми руководило только стремление к власти. А такие люди в каждом обществе есть всегда. И, не дай Бог, чтобы время вызывало их! (журнал "Украина", Киев, 1992, № 35, стр. 8).

Дополнительной информацией о почти безвыходной ситуации украинцев в Западной Украине во время войны и после нее (потому что мордование поляков не прекратилось с окончанием войны), может быть описание М. Назаркевича в "Новых днях", ежемесячнике в Торонто. Отец автора уже по окончании войны был вынужден скрываться, скрываться от бандеровцев, потому что не "хотел идти убивать, хотел иметь чистую совесть". Он прятался от бандеровцев, а в то же время НКВД подозревало, что он в УПА, и истязали его мать, чтобы сказала — где человек. Непросто было украинцам[264].

Из реляций свидетелей и других материалов можно воспроизвести следующий образ событий на Волыни и в Галичине в 1941–1945 годах:

— Предварительно подготовленная ОУН, одновременно с продвижением немецких войск к востоку через своих членов организовала вспомогательную (немцам!) полицию;

— ОУН послала на Волынь своих эмиссаров, которые пропагандой и террором заставляли многих украинских крестьян Волыни принимать участие в грабежах и жестоких убийствах мирного населения;

— Украинская вспомогательная полиция принимала участие в истреблении еврейского и польского населения Западной Украины;

— Часть украинского населения не принимала участия в убийствах, помогала полякам и евреям;

— Украинцев, которые отказывались от участия в убийствах, чаще всего уничтожали;

— Убийства носили жестокий характер, они имели целью физическое истребление (экстерминацию) польского населения в Западной Украине;

— Истребление не обошло смешанные польско-украинские семьи;

— Истребление носило организованный, заранее запланированный характер, на что указывает одновременный уход украинской вспомогательной полиции в лес;

— На организованность и плановость истребления указывает также география преступления народоубийства: началось оно с северного востока Западной Украины, продвигалось на юго-запад, закончившись в Галичине. Это по приказу ОУН — УПА делала свою черную работу, вроде бы из Галичины весной 1943 года замахнулась огромной метлой, начав заметать от Серн, через Ровенщину, Луччину, Здолбуновщину, Дубенщину,

— Кременечужчину, Владимирщину, Гороховщину, чтобы 1944 г. достичь Галичины.

— Мордование поляков началось осенью 1942 г., сначала это были мордования отдельных людей, семей, впоследствии целых сел;

— Мордования продолжались также после прихода Советской Армии в Западную Украину. Последнее лишний раз досказывает, что целью ОУН-УПА было не изгнание поляков из "украинских этнических земель", а их истребление, "чтобы не вернулись";

— Мордование поляков охватило только те территории Украины, на которые распространялось влияние ОУН. Об этом свидетельствуют факты, что мордуемые поляки убегали на Житомирщину, ища и находя там спасение у украинцев;

— Мордование поляков было делом не украинцев как членов нации, а ОУН, как украинской националистической преступной идеологии и политики.

А между тем на Украине в 1992 году идет полным ходом кампания за реабилитацию ОУН-УПА, за признание ее "геройства", в эту кампанию включились (по-видимому, не зря) некоторые украинские историки, сделана кинокартина о "геройстве" УПА, систематически умалчивается вопрос об истреблении поляков.

Левко Лукьяненко, амбасадор Украины к Канаде, 15.11.1992 г. выступая по случаю 50-летия УПА в Гамильтоне, Канада, говорит: У нас на Украине об УПА долго распространялись разные басни. С приходом демократии, с возможностью говорить и распространять правду наш народ смог заново открыть для себя и перечесть эти славные страницы украинской истории. От имени народа и Президента Украины я поздравляю воинов УПА в Канаде с праздником и горжусь вашим вкладом в борьбу за национальную независимость[265].

И странно становится при чтении этих строк: действительно ли Л. Лукьяненко сказал такое от имени народа Украины и от имени Президента Украины? Говорил ли он действительно как амбасадор Украины в Канаде? Говорил ли он только как председатель Украинской Республиканской партии, которая идентифицируется из ОУН Мельника? Если он не имел полномочия от Президента Украины поздравлять УПА, то он злоупотребляет своим положением.

Неужели можно "гордиться вкладом в борьбу за национальную независимость" тем, что сделали ОУН-УПА с семьей Олеси Гловинской, с ней самой?

Кто-то из нас не знает истории — либо я, либо амбасадор Левко Лукьяненко. Чтобы дать ответ на этот вопрос, посмотрим, как дошло до событий, которые имели место в Западной Украине в годы войны.

Когда свидетели событий в Западной Украине во время гитлеровской оккупации говорят о бандеровцах, на самом деле речь идет об Украинской Повстанческой Армии. Она не возникла спонтанно и она не является исключительно произведением ОУН-б, хоть эта последняя имела огромное влияние на развитие УПА, на методы ее борьбы. Здесь, однако, речь идет о происхождении УПА как вооруженной силы ОУН. При этой возможности вспомним, что большевистская партия до 1917 г. уже имела свою Красную Гвардию, которая в основном состояла из вооруженных членов партии. Гитлеровская НСРПГ имела свою вооруженную силу — СС, которая во время войны переросла в большую армию. Поэтому и ОУН как организация, которая признавала тоталитаризм и на нем была построена, которая возникла вместе с УВО, с самого начала имела свою вооруженную силу. Ее началом была Украинская Военная Организация как отдельная организационная структура, а впоследствии как внутренняя структура ОУН.

ОУН во время своего возникновения в 1929 г. в принятых постановлениях утверждала: Только военная сила, которая опирается на вооруженный народ… сможет освободить Украину от займанцев[266].

В 1931 г. вышла брошюра ген. М. Капустянского на 32 страницах п.н. "Военное знание", в "Горне" за июль 1931 г. содержится ценная статья п.н. "Партизанка", которая полностью напоминает структуру и тактику УПА[267].

О подготовке националистической армии говорит весь путь ОУН, в частности, подготовка старшин (офицеров), участие националистов в организации вооруженных сил Карпатской Украины. С формирования Дружин Украинских Националистов ("Нахтигаль" и "Роланд") в рамках гитлеровской армии, а также первые шаги ОУН после гитлеровской агрессии на СССР. ОУН, отождествляя себя со всем украинским народом, в воззвании II БСУН (27.08.1993) говорит: Каждый украинец — крестьянин, рабочий и интеллигент — приложит руку к большому построению и борьбе, или он раб и не представляющий ценности человек… Не оставить ни кусочка Украинской земли в руках врагов и чужестранцев[268].

Еще 7 июля 1941 г. еще вместе с гитлеровцами: На освобожденных украинских землях Организация Украинских Националистов (О.У.Н.) строит Украинское Государство под проводом Ст. Бандеры[269].

После ареста Степана Бандеры (5.07.1941 г.), главы Правительства Ярослава Стецько (9.07.1941 г.) и нескольких других деятелей ОУН Бандеры повели работу в двух направлениях: а) она прилагала усилия по расширению сетки (сети — В.П.) членов на всю Украину и б) она приступила к общей психологической и военной подготовке молодежи и в общем населения к вооруженной борьбе[270].

Мы уже знаем, что вслед за гитлеровской армией продвигались "производные группы" обеих ОУН — бандеровцев и мельниковцев. Они не только организовывали местную администрацию и вспомогательную полицию, но начали мероприятия с целью построения вооруженных сил. УПА, следовательно, возникла с первых дней немецкой оккупации Западной Украины. Ее возникновение было предусмотрено много лет назад, и много лет назад перед этой армией были сформулированы задания. Поэтому несущественным для меня являются споры — или УПА была произведением УОН-б или ОУН-м или же Тарас Бульба-Боровец создал ее прообраз в виде "Полесской Сечи". Такой несущественной является формальная дата происхождения УПА. УПА — это произведение ОУН.

Вообще была ли это "армия"? Каждая армия несет потери в битвах, каждая армия берет в плен воинов противника. Где же те пленные, которых захватила УПА, если это была армия? Где она их держала? Вообще не держала, потому что это не была армия. Пленных — убивали.

Из приведенной цитаты из станиславской "Самостоятельной Украины" видим, что ОУН-б сразу, то есть в июле 1941 г., приступила к общей психологической, политической и военной подготовке молодежи и вообще населения к вооруженной борьбе. Как могла выглядеть и как выглядела такая подготовка?

Польский историк Тадеуш Анджей Ольшанский (Ян Лукашув), с оценками событий которого я не соглашаюсь, но об этом дальше, пишет на страницах "Исторических тетрадей", издаваемых парижской "Культурой", что многочисленное участие крестьян, в том числе женщин и детей в антипольских выступлениях стимулировалось агитаторами — только бандеровских их было около 1.000…[271]

Т. Ольшанский правдоподобно опирается на исследование, которое было проведено в 1943 г. в Польше для польского правительства в Лондоне[272]. В этом исследовании пишется: С другой стороны, пропаганду массовых мордований должны были начать эмиссары крайнего ответвления галицкой ОУН, которые численностью около тысячи человек агитировали убивать поляков.

Обратим внимание на то, что названный здесь источник датируется 1943 годом.

Следовательно, около тысячи бандеровских эмиссаров направилось на Волынь. А мельниковцы тоже не спали, тоже посылали своих эмиссаров. Их всех хватило на каждое волынское, даже самое маленькое украинское село. А они же не задерживались на месте, сделав свою работу, продвигались дальше. К злу уговаривать долго не приходится. На месте нашлись любители терроризировать местное население.

Можно себе представить такую схему деятельности эмиссаров ОУН: в каждом селе найдутся такие, которые, не понимая цели и методы деятельности ОУН, были готовы, или с патриотических или совсем низких мотивов, пойти на сотрудничество с ОУН. Тем более, что она пользовалась лозунгами построения самостоятельной Украины. Найти таких людей не составило большого труда, ведь согласно с националистической доктриной они становились "лучшими людьми", "инициативным меньшинством", которое может диктовать свою волю большинству. В каждом селе найдутся примитивы, которые свою правду готовы доказывать кулаком, топором, чужой кровью. Или же недоучи, разочарованные неуспехом, на четверть интеллигенты или же просто немножко грамотные, которых не признало общество.

Наряду с патриотической пропагандой эмиссары ОУН пользовались, без сомнения, тоже низким, аморальным аргументом: прогоним поляков — земля под ними останется нам. Да и имущество их нам пригодится. Упомянутый Т. Ольшанский пишет, что волынское село было перенаселено, изгнание поляков создавало возможность получить так нужную землю, (поэтому) трудно удивляться, что "деполонизация" довольствовалась массовой поддержкой украинского села.

Отсюда — к самому простому источнику наживы, только один шаг: помордовав поляков и/или украинцев, которые сопротивлялись ОУН, перед сжиганием усадьбы, можно было ограбить движимое имущество, взять корову, коня, подсвинка. Человеческая натура такая, что ей присуще грести к себе. Тем более, когда агитаторы-эмиссары заранее отпускали грехи. Те эмиссары ОУН из Галичины, которые шли на Волынь подстрекать спокойную до сих пор Волынь к преступлениям, считали себя донцовским "инициативным меньшинством", а волынских крестьян — черными исполнителями преступных идей. Но и некоторые священники были не против таких методов.

Направления пропаганды — кто враг?

ОУН изображала перед украинцами образ врага. Кто им был? Ими были "оккупанты", "займанцы", "захожие", "изменники", "хруны". Такие определения "врагов" украинского народа находим в официальных документах ОУН, начиная с постановлений I Конгресса украинских националистов. В глазах ОУН оккупантами были не только представители польской власти, но и поселенные ею на территории Западной Украины т. н. "колонисты", а также все другие поляки, независимо от того, когда и при каких условиях они очутились в Западной Украине. Это были "захожие". Словарь украинского языка под "захожим" понимает "человека, который пришел откуда-либо, не местный"[273]. Чужестранцами считались все, кто не был украинцем, а чужестранец — враг. Это — весьма примитивный взгляд. Еще во времена Киевской Руси князья выдавали своих дочерей замуж за границу, и не для того, чтобы их там считали чужестранками. Да и сами князья — Рюриковичи, не были "здешними", то есть местными украинцами, они пришли из Скандинавии. Развитие транспортных средств привело к массовой миграции населения. Люди смешивались между собой, становились родичами. Кого же тогда считать врагом? Моего отца, который взял в жены польку? А ее двоюродные сестры были православными, считали себя украинками — Надежда и Полина. Или врагами считать детей и внуков моей, замордованной бандеровцами, тети-польки, которые поныне живут на Украине — Адама, Романа, Петра и Регину и их детей? А вот тетя моей жены считает себя русской, потому что ее мать была русская, а отец — чех. И она вышла замуж за украинца, брат которого был долгие годы самым выдающимся членом ОУН в США, был выдающимся ученым-энтимологом. Мать прославленного украинского художника Леся Курбаса была полькой, Ванда Адольфовна. Тогда Лесь Курбас был кто — тоже враг?

Люди смешиваются, одни ассимилируются в украинскую, другие в польскую нацию, культуру. В этом нет никакой трагедии, если это не целеустремленная государственная ассимиляционная политика, если ассимиляция происходит естественным путем. В этих делах расистский подход недопустим, а таким подходом отличалась ОУН.

Интересно — что бы сказали идеологи ОУН на то, если бы среди индиан и инуитов возникла организация типа ОУН, которая бы поставила себе целью выгнать огнем и железом всех "чужестранцев" из Канады и США, а среди них украинцев, которые сто лет назад поселились на этом континенте, которые приехали сюда после I и II мировых войн? И как бы смотрели украинские националисты на методы, которые они применяли в отношении к польскому населению в Западной Украине? Одобряли бы они методы, применяемые ОУН-УПА на Волыни и в Галичине в 1941–1945 годах?

Было время, когда волынские бояре пригласили на Владимиро-Волынский престол литовского князя, потому что свои умерли. Тогда его потомки — тоже "захожие"?

В мире существует естественное право победителей. История регистрирует в общих чертах известные факты, которые на завоеванных землях поселяют своих людей. Была и экономическая, торговая экспансия. Так на территории Украины возникли греческие города. После упадка Киевской Руси сотни лет властвовали на Украине литовцы, поляки, россияне. Когда началось поселение поляков в Западной Украине? Не углубляясь в нюансы, можно сказать, что свыше 500 лет назад. Поляки были запорожскими казаками. На территории Украины были поселены немцы, с которыми пришло магдебургское право. Как было сказано, во второй половине ХIХ-го века на Волыни поселились чехи. На Украине жило много евреев. И не потому, что им было там плохо, а потому, что им там было лучше, чем где-либо.

Расовый подход в "очищении территории", применявшийся ОУН — был преступлением. Он был следствием программных принципов ОУН.

Следовательно — враг был. На него указывали эмиссары ОУН. Они завербовали себе сторонников, которые и стали по селам вожаками, станичными. Вспомним, что во время оккупации на Волыни фактически, как и во всем Рейхскомисариате Украины, не действовали суды, правосудия не существовало. Там, где стояли немецкие гарнизоны, можно было найти проблематичную защиту. Но по селам даже такой защиты не было. Власть была в руках того, кто имел силу, то есть оружие. Силу имела ОУН, которая организовала администрацию и полицию.

Кустовые Отделы Самообороны (КОС)

Собственно: ОУН поставила себе задание вовлечь все население в вооруженную борьбу против "займанцев", что видно из формулировки цитируемых заданий ОУН. Это уже было после ареста Бандеры и Стецько, но машина уже была запущена в движение. Методом привлечения к сотрудничеству с ОУН был, между прочим, террор, устрашение. Единственной вооруженной силой на волынской земле была ОУН. Она и организовывала правдой и неправдой массы украинского населения в так называемые Кустовые Отделы Самообороны. По селам ОУН имела уже своих проводников. Это они выполняли организаторскую роботу ОУН.

В апреле 1942 г. состоялась Вторая Конференция ОУН (б — В.П.), которая учитывает близкую возможность вооруженной борьбы за украинскую государственность в удобное время…. Краевой Проводник на Северо-западных Землях издал приказ создать Кустовые Отделы Самообороны (КОС) размером в взвод, сложенные (состоящие — В.П.) из местных людей, которые брались за оружие, когда нужно было… после отступления врага (после нападений — В.П.) члены КОС возвращались к своим занятиям. Летом и осенью 1942 г. возникло множество таких КОС на Полесье и Волыни[274].

Отделы УПА

Следовательно — эмиссары ОУН из Галичины, которые прибыли на Волынь и Полесье, выполнили свое задание, кустовые отделы самообороны возникли, приняв лицемерное для себя название. Они — не оборонялись, они — нападали, после чего "возвращались к своим занятиям". Это были вооружены отделы, которых не нужно было ни кормить, ни одевать, ни квартировать. Достаточно свистнуть — и "войско" готово. С топорами, вилами, палками, а то и с огнестрельным оружием.

Сначала не было организованной Украинской Повстанческой Армии. Она возникала постепенно. Но жила идея, принесенная из Галичины на Волынь и Полесье, создать такую армию, которая бы выбросила с территории Украины "захожих", которая бы избавилась от них навсегда. Именно на волнах этой идеи, не исключено, что без полного понимания цели, начали на Полесье и Волыни организоваться лесные вооруженные отделы. Так осенью 1941 г. из расформированной полиции под командованием Тараса Бульбы-Боровца возникла "Полесская Сечь". Нет нужды вдаваться в подробности относительно названий и начального подчинения вооруженных групп на Волыни и Полесье, достаточно сказать, что поляки, жители северо-восточной Волыни (той, которая была под Польшей) и южного Полесья (того, который был под Польшей), долгое время говорили, что мордуют их "бульбовцы", а не бандеровцы. Несущественным также является то, руководил ли Тарас Бульба-Боровец, который в написанной им книге показывает себя как сторонника Украинской Народной Республики, а не ОУН, в частности же ОУН-б, политикой истребления поляков. Важным является утверждение, что подчиненные ему вооруженные группы мордовали поляков. Тарас Бульба-Боровец показывает себя в своей книге почти демократом, гуманистом[275] и говорит, что во всем плохом виноваты бандеровцы.

Важным и бесспорным является факт, что в 1943 г. бандеровцы силой подчинили себе вооруженные отделы Тараса Бульбы-Боровца, уже своей УПА, а сам Тарас Бульба-Боровец сначала действовал от имени и согласно с инструкциями Украинской Государственной Власти, то есть ОУН-б, провозглашенной "Актом 30 июня",[276] но впоследствии Николай Лебедь вынес заочный смертный приговор всему штабу "Полесской Сечи" — УПА Тараса Бульбы-Боровца и приказал подчиненной ему как проводнику оУн на зУз, С.Б. — Службе Безопасности любой ценой привести эти приговоры в исполнение[277]. Дело не в личностях, следовательно, не в Бульбе-Боровце или в Климе-Легенде, а в отделах, которые внедряли в жизнь политику ОУН.

Эти отделы, организованные наподобие войска, со своим штабом, службами снабжения, вооружения, медицины и тому подобное, выполняя задание, часто действовали совместно с Кустовыми Отделами Самообороны, названными так для введения народа в заблуждение, потому что они не были "самооборонные", только "атакующие".

Вооруженные отделы ОУН-УПА, подчиненные Николаю Лебедю, следовательно, верные С. Бандере, разоружили создаваемые ОУН-м, то есть мельниковцами вооруженные отделы. В частности, ОУН-м имела такие отделы в Кременчужчине и Владимирщине. На название УПА — Украинская Повстанческая Армия еще и до сих пор претендуют обе ОУН, на него претендует в своей книге Тарас Бульба-Боровец, который еще летом 1941 года установил контакты с ОУН-м, о чем пишет Улас Самчук[278].

Откуда УПА брала провиант — пищу, оружие, одежду, медикаменты? Откуда ее человеческие ресурсы?

Отвечая на эти вопросы, нужно помнить о том, что ОУН-УПА узурпировала себе власть несуществующего государства, и что ОУН действовала по принципу: Кто не с нами — тот против нас. Это — два важных фактора, с помощью которых ОУН-УПА терроризировала украинское население, втягивая некоторые элементы в УПА, другие в КОС.

К политическим методам ОУН, которые помогали ей вербовать в УПА, следует причислить лозунг:… Победим только путем украинской национальной революции, только путем всенародного восстания и вооруженной борьбы. Поэтому никто не смеет стоять в стороне, присматриваться и ожидать[279].

Поэтому, узурпируя себе "государственную" власть, ОУН-УПА проводила мобилизацию молодых людей в УПА, в которой старшинами (офицерами) главным образом были галичане, бывшие ученики украинских гимназий. По селам были назначены станичные типа оуновских старосты сел, которые, по требованию ОУН-УПА, усиленной деятельностью Службы Безопасности в форме профилактических расстрелов налагали на жителей сел обязанность снабжения, заготовки, хранения продуктов, одежды и тому подобное. Отказ от выполнения такого приказа был равнозначен смерти.

Крестьяне были под постоянным террором. Они не могли не выполнять приказов станичных, а станичные не могли не передавать эти приказы от ОУН-УПА. А затем, когда вернулась на Волынь и в Галичину советская власть, часто за то, что женщина подала бандеровцу стакан воды — ее карали десятью годами лагерей. Попробовала бы она не подать бандеровцу воды! Давали не только воду, но и последнее с себя, чтобы сохранить жизнь.

Следовательно, нужно иначе смотреть на тех, кто мордовал, и их хватит понимать, и на тех, которые "подавали стакан воды" бандеровцам. Их нужно понимать.

Организация Украинских Националистов имеет целью восстановление, благоустройство, оборону и расширение (подчерк. — В.П.) независимого Соборного Украинского Национального Государства[280]. Такая цель сформулирована в постановлениях I Конгресса украинских националистов в 1929 г. Следовательно, ОУН ставила перед собой следующие этапы деятельности: 1) восстановление украинского государства, то есть восстановление ранее существующей в 1918 г. УНР; 2) благоустройство государства; 3) оборону возникшего государства; 4) расширение (путем экспансии в сторону соседей) государства. ОУН-б "Актом 30 июня 1941 г." провозгласила государство, а не восстановило его, чем пошла намного дальше постановлений ОУН 1929 года. Провозглашенное ОУН-б государство должно было быть качественно другим, чем Украинская Народная Республика, в участке государственного строительства ОУН-б хотела начинать историю от себя.

В 1941 г. ОУН оказалась в условиях господства гитлеровской Германии в Западной Украине. ОУН-м лояльно относилась к оккупанту, контролировала УЦК с В. Кубийовичем во главе. Вместо этого ОУН-б, после запрета "Государственного правления", после приказа отозвать "Акт 30 июня", "разгневалась" на Гитлера, "разгневалась " за то, что он не хочет признать "украинское государство". Хотя гневаться не было причины — немцы, в частности, диктатор А. Гитлер, никогда ничего не обещали украинским националистам, немцы никогда не считали их, украинских националистов, своим партнером, не считали своим союзником, не имели установленного сотрудничества с ОУН. ОУН всего лишь выполняла волю Абвера и установки Г. Гиммлера. Но были субъективные причины гневаться: например, Словакия получила разрешение на создание сателитного государства. Но словаки действовали путем просьб у немцев, вместо этого ОУН-б действовала методом постановки перед немцами убедительных фактов… Этого никто не любит, почему же должен был это любить Гитлер, тем более во время своего могущества! Не помогло провозглашение в "Акте 30 июня": Слава Героической Немецкой Армии и ее Фюреру Адольфу Гитлеру! Не помогли дифирамбы в честь Гитлера и его армии, которые раздавались из уст многочисленных ораторов, которые публиковали тогдашние украинские газеты в Галичине. "Самостоятельная Украина" из Станиславова 7.07.1941 г. писала:…

Вождь Немецкого Народа поднял свой меч… Слава Вождю Немецкого Народа — Адольфу Гитлеру![281]

Так или иначе, ОУН очутилась в конкретной существующей ситуации. ОУН-б — в неблагоприятной. Существующая в 1941 г. и в следующие годы ситуация не способствовала осуществлению первого этапа цели ОУН: восстановить украинское государство. Однако, ОУН-б пошла не только на восстановление, но и на провозглашение украинского государства.

Каким образом ОУН должна была осуществлять это задание? На этот вопрос найдем ответ в тех же постановлениях ОУН от 1929 года, на которые не обратили до сих пор внимания польские авторы, вместо этого украинские националистические авторы не сосредотачивают внимание на их. Поэтому обратим хорошо внимание на следующее:

ТОЛЬКО ПОЛНОЕ УСТРАНЕНИЕ ВСЕХ ЗАЙМАНЦЕВ С УКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ ОТКРОЕТ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ШИРОКОГО РАЗВИТИЯ УКРАИНСКОЙ НАЦИИ В ПРЕДЕЛАХ СОБСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА[282].

Следовательно: первая предпосылка построения украинского государства: УСТРАНЕНИЕ с украинских этнических земель всех оккупантов, то есть "займанцев", "захожих", следовательно, в первую очередь поляков. Поляков, потому что с евреями справились немцы с помощью украинской полиции.

ПОЛНОЕ УСТРАНЕНИЕ ВСЕХ ЗАЙМАНЦЕВ С УКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ… НАСТУПИТ В ХОДЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ…[283]

Вот главное задание и пути его выполнения во время гитлеровской оккупации Западной Украины:

УСТРАНЕНИЕ, то есть довести до исчезновения, прекращения существования, ликвидации[284] поляков. Следовательно — не вытеснение, не принуждение оставить этническую территорию, а — устранить. Путем убийств. Путем экстерминации.

Психологи должны были бы сказать свое слово по вопросу убийств по-зверски. Потому что убить можно человека, не доставляя ему лишних мук. А если найдутся такие психологи, пусть они не забудут проштудировать "Национализм" Дмитрия Донцова. В нем найдут частичный ответ по вопросу зверских убийств поляков и украинцев. Потому что он, ссылаясь на Шопенгауера, пишет, что в национальном фанатизме большое оружие сильных народов (стр. 218). А кто не хочет принадлежать к сильному народу? Одной из наиболее характеристических черт воли является безоглядность к другим (стр. 232). Будьте насильниками и добытчиками, пока не сможете быть властелинами и обладателями (стр. 233). Человеческий род… всегда был и остается хищнической породой (стр. 234). Вражда неминуема (стр. 239). Жажда войны между нациями вечна. Вечной является война (стр. 243). Фанатик — признает свою правду объявленной, общей, которая должна быть принята другими…. безмерная ненависть ко всему, что препятствует их осуществлению, — вот та сумма переживаний, которая охватывает… фанатика (стр. 263)… идеалом является твердый человек (стр. 267)… борьбе за существование чуждо моральное понятие справедливости (стр. 269)… моральными являются все черты, которые усиливают способность к борьбе (стр. 267). Никаких принципов не могут запретить, чтобы более слабый подчинился (поддался — В.П.) насилию более сильного (стр. 270). Поэтому только филистры могут полностью отбрасывать и морально засуживать войну, убийство, насилие (стр. 270).

Хватит! А есть еще намного больше наставлений Дмитрия Донцова, которыми руководствовались ОУН-УПА. Знал ли это учение отец Иван Гриньох — главный член ОУН-б? Потому что, думаю, не знал этого учения митрополит Андрей Шептицкий, не знало большинство священников.

Именно в учении Дмитрия Донцова следует искать ответа на вопрос: почему по-садистски бандеровцы убивали поляков и украинцев. А еще: ведь у них были высококвалифицированные учителя, мастера массовых убийств, получившие практику в этом деле — гитлеровцы. Говорю — "гитлеровцы", а не немцы, потому что не все немцы были гитлеровцами. Ведь большинство украинской полиции весной 1943 г. по приказу ОУН-б пошло в лес, перед этим попрактиковавшись в истреблении "Айнзацкомандо" и лично евреев.

А оунивцы говорят, что они — христиане. Никакое торжество теперь не обходится без молебна. На ум приходит польская присказка: молится под фигурой, а дьявола иметь за шкурой.

Вот и имеем частичный ответ на вопрос: какая была цель ОУН-УПА? И уже знаем, каким путем она достигалась.

Против кого воевала ОУН-УПА?

Сегодня, когда ОУН — все три ее фракции — во всю мощность кричат, что они воевали на два фронта — против гитлеровцев и против большевиков, возникает вопрос: против кого в действительности воевала ОУН-УПА?

Вся послевоенная националистическая литература, все официальные заявления, ораторы — твердят, что ОУН-УПА в 1942–1945 годах воевала против немцев и большевиков. Такие заявления просто нелогичны. Хоть ОУН-УПА руководствовались учением Дм. Донцова, по которому не разум, а жажда является движущей силой деятельности, однако, нельзя говорить, что ОУН-УПА действовала совсем бессмысленно. Без совести — да, но смысл в них было, чтобы, во-первых, сделать оценку своего места между большевиками и немцами. И, во-вторых, чтобы знать, что: борясь против немцев, ОБЪЕКТИВНО они помогали бы большевикам, а борясь против большевиков, ОБЪЕКТИВНО они помогали бы немцам.

Так против кого же боролась ОУН-УПА? Кому объективно должна была бы помогать? На эту проблему, то есть на объективность положения ОУН-УПА между немцами и большевиками, почему-то до сих пор историки не обращали внимания. До сих пор одни твердят, что ОУН-УПА боролась исключительно против большевиков, сотрудничая с немцами — такое утверждали советские историки, вместо этого историки, которые идут вслед за оуновской пропагандой, твердят, что ОУН-УПА боролась одновременно на два фронта — против немцев и большевиков. Причем украинские националистические историки, как правило, умалчивают про борьбу ОУН-УПА против поляков. В результате дезинформационной деятельности украинских националистических историков, а также пропаганды всех трех фракций ОУН, создается фальшивый образ действий ОУН-УПА.

На эту тему, вроде бы на полях, высказался д-р Владимир Кубийович, проводник УЦК, который был под контролем ОУН-м: Мы в УЦК призывали наших людей удержаться на своих постах в комитетах, не провоцировать немцев и помнить, что антинемецкая акция помогает большевикам[285].

Да и сам Петр Мирчук пишет:

Обычно, отделы УПА уклонялись от крупных боев с немецкой армией. Удары УПА были направлены в первую очередь против немецкой администрации и против немецкой полиции[286].

Польский историк Т.А. Ольшанский пишет:

Само собой понятно, что УПА не занималась саботажем на железных дорогах, не предпринимала других действий, непосредственно поддерживающих действия Красной Армии, избегала также по мере возможности непосредственных боев с Вермахтом… атаковала вместо этого учреждения оккупанта, его полицейские и вспомогательные формации…[287]

ОУН-УПА имела настолько здравого смысла, чтобы осознать себе свою силу в сравнении с силой СССР и Германии в войне. Для нападения на СССР Германия развернула 181 дивизию, сухопутные силы Германии насчитывали 5.500.000 человек, армия Германии имела в своем распоряжении 50.000 пушек и минометов, 3.000 танков, 5.000 самолетов. Немного меньше имела в своем распоряжении Красная Армия. В этой войне столкнулись более пятимиллионная немецкая армия с почти пятимиллионной советской армией. А ОУН насчитывала около 40.000[288]. Это, по-видимому, вместе с КОС. Один воин УПА-КОС с винтовкой, чаще с топором, вилами или палкой, без государственного снабжения, против 250 вооруженных новейшей техникой солдат Вермахта и Красной Армии!

Не было "войны" УПА против немцев, не было тоже войны против большевиков. Это не означает, что УПА не имела столкновений с красными партизанами или с небольшими немецкими отделами. Их причиной и целью было закрепление захваченных ими территорий за ОУН-УПА или же получение необходимого оружия и боеприпасов.

ОУН-УПА сначала рассчитывала на победу Германии, с которой абсолютно неоправданно связывала надежды на построение украинского государства. Эти надежды связывались больше с "братской" фашистской идеологией, чем со стратегией гитлеровской Германии. А после сталинградского поражения 6-й армии фельдмаршала фон Паулюса, ОУН начала рассчитывать на взаимное истребление обеих воюющих сторон, а также на III мировую войну. Именно на момент столкновения западных союзников с СССР, ОУН-УПА подготавливала "чистую", свободную от поляков территорию, чтобы не было даже речи о присоединении Западной Украины к Польше.

Сегодня все три фракции ОУН настойчиво распространяют миф о борьбе УПА против немцев. Ссылаясь на то, что Ст. Бандера и Я. Стецько, и А. Мельник и многие другие проводники ОУН, в частности, ОУН-б, были арестованы немцами, многие члены ОУН-б угодили в гитлеровские концлагеря, оуновцы твердят о том, чего не было. Относительно арестов, это правда, потому что ОУН-б не подчинялась приказу отзывать "Акт 30 июня", следовательно, ОУН-б не имела причины любить в то время гитлеровцев. Однако ОУН-УПА осознавали, что, уничтожая немцев, они тем самым делают ту же работу, которую выполняют красные партизаны. Нет в литературе фактов, которые бы доказывали акции УПА против немцев с целью уничтожать их. Нет информации о такой диверсии, как уничтожение железных дорог, уничтожение следующих к востоку военных транспортов-эшелонов.

Вместо этого имеются упоминания о спорадических столкновениях УПА с немецкими небольшими отделами. Об одном таком столкновении пишет (по-видимому, член ОУН-м) Григорий Стецюк: Бандеровцы напали на администрированное немцами поместье, забрали не только масло, но и коров. Коров пригнали в село Ласково, что на Владимирщине, и раздали крестьянам для того, чтобы они их перепрятали. Немцы, спохватившись, начали искать коров, они без труда по следам зашли в село Ласково. Когда отбирали коров, которые ревели, голодные, два бандеровца, из тех, которые пригнали коров, открыли по немцам огонь. Немцы не остались в долгу. Эти два бандеровца убежали в лес, а немцы сожгли село, убили 28 его жителей[289]. Были, следовательно, столкновения, но это не была "война" с немцами, это не был "фронт УПА" против немцев. Не исключено, что были большего значения бои УПА с немецкими отделами, которые хотели остаться из оккупированной территории третьей, не их силы. В частности, как пишет Даниил Шумук, сильно дрались против немцев "схидняки", которые угодили в немецкий плен, убежали из него и попали в УПА[290].

Были, без сомнения, столкновения и бои с красными партизанами. В частности, с рейдирующими партизанскими отделами. Однако это были столкновения и бои за территорию, а не бои против большевиков, потому что, побеждая, уничтожая большевиков, тем самым УПА действовала бы на руку немцев, которые не признали созданного ОУН-б "государства" и за это бандеровцы на них "прогневались".

ОУН-УПА не имела в этой ситуации ни интереса, ни силы, чтобы эффективно одолевать одну, а тем более обе воюющие стороны. ОУН-УПА имела свой интерес в чем-то другом: в подготовке — очистке территории Западной Украины от "захожих", "займанцев", то есть от поляков.

На маргинальность борьбы УПА с немцами указал упомянутый уже историк ОУН-УПА Петр Мирчук, а это — авторитет. Но Петр Мирчук издал свою книгу в 1953 году, когда не была так актуальна, как сегодня, потребность обратить внимание на борьбу УПА против немцев.

Характерной чертой украинской националистической литературы является обход темы борьбы УПА против мирного польского населения Волыни и Галичины. На Западе появилось несколько десятков так называемых региональных сборников-хроник — Зборовщины, Бережанщины, Тернопольщины и тому подобное. В них весьма много о борьбе ОУН-УПА против большевиков, немного против немцев, но нет в них упоминаний об истреблении польского населения. Этого истребления не "заметил" также Улас Самчук, хоть во время немецкой оккупации, во время, когда лилась польская кровь не ручьями, а целыми реками, он редактировал под немецким надзором в националистическом духе газету "Волынь". Да и не диво, ведь он — один из "производных групп" ОУН-м. Он в то время объехал всю Волынь "На белом коне" (название книги, изданной в 1965 г. В Нью-Йорке-Мюнхене). Это — либо целеустремленная дезинформация, либо же стыд за содеянное. По-видимому, одно со вторым.

В 1992 г. появилось множество исследований — исторических очерков об УПА и почти ни в одном из них не затрагивается борьба против поляков. Приведу пример: Анатоль Бедрий: О необходимости украинского войска для построения национального государства — мысли к пятидесятилетию УПА[291]; Владимир Косик: Историческая роль ОУН-УПА в борьбе за украинское государство[292].

Исключением в этом умалчивании является редакционная статья "Гомона Украины" п.н. "Ненужный третий фронт — поляки"[293]. Эта статья, как редакционная, напечатанная в органе ОУН-б, отражает состояние современной пропаганды в этом вопросе, поэтому считаю нужным процитировать некоторые места из нее:

Нет ни малейшего сомнения, что этого фронта не хотел себе украинский народ, не хотели его украинские политические организации, не хотели его УПА и украинское подполье… украинская сторона была против борьбы на польском отрезке и за поиск развязки существующего конфликта между польским и украинским народами… Все попытки УПА и украинского самостийницкого подполья в этом направлении разбились о твердую стену полного нежелания польской стороны поладить с украинцами. Источником такого нежелания были не только империалистически-захватнические аппетиты и ноторийный польский шовинизм, но и полностью фальшивая оценка ситуации, в которой оказался польский народ вследствие войны. Уважая окончательную победу Польши, как дело вполне очевидное, на всех переговорах польское подполье требовало от украинского подполья полной капитуляции и подчинения польскому проводу как главное условие, при котором можно было бы прийти к пониманию. Очевидно, украинское подполье таких условий принять не могло и поэтому польско-украинские взаимоотношения ухудшались изо дня в день. Напряжение перешло в откровенную вражду, которая проявилась в чрезвычайно кровопролитной войне между двумя подпольными армиями, длящуюся свыше более одного года, большой на огромную радость исторических врагов обоих народов, что, без сомнения, макали в нее и свои пальцы.

Войну эту начали поляки. Ни у кого из тех, кто познакомился с соответствующими документами, кто проштудирует подпольную прессу, польскую и украинскую, которая появлялась в годы войны, не может быть сомнения.

Поляки начали первые акции против украинцев и это мы должны подчеркнуть во имя исторической правды и учитывая польские попытки перебросить ответственность за польский террор на украинцев, хотя для исследования (результата — В. Д.) борьбы эти вещи не имеют никакого значения. Следовательно, еще в 1941 г. на Холмщине и Подляшье появились польские террористические боевые отряды, которые начали убивать украинцев и уничтожать украинские села. Массовые убийства ведущих украинцев начали поляки уже в апреле 1942 г. Широкомасштабное уничтожение украинских началось в начале 1943 г. (в связи с немецкой колонизационной акцией в Замойщине)…

В первой половине 1944 г. из рамены (от имени — В. П.) УПА и украинского подполья состоялась в Галичине 201 акция возмездия против польского населения. В ходе этих акций 5.100 поляков потеряло свою жизнь. Уничтожен ряд польских сел и колоний. Так закончилась попытка польского меньшинства начинать войну на украинских землях.

Акции возмездия частично достигли своей цели. Вследствие акций раз и навсегда сотни тысяч поляков покинули украинские земли.

Краткий комментарий: ОУН упрямо еще в 1992 г. считала нужным говорить от имени украинского народа (этого фронта не желал себе украинский народ). Действительно украинский народ не хотел себе этого фронта, его хотела ОУН, руководствуясь идеологией украинского национализма. Редакция "Гомона Украины" — органа ОУН-б — не ссылается на какие-либо переговоры или другие формы "конкретных попыток понимания". Между тем: до первого контакта между ОУН и А.К. дошло в мае 1943 г., во время которого представитель ОУН "Днепр" исключил преднамеренность акций ОУН в волынских событиях, перебрасывая вину за них на Тараса Бульбу-Боровца. "Днепр" отрицал участие ОУН в мордованиях поляков[294]. Это означает, что предметом разговоров были убийства поляков, а не наоборот. В то время ОУН-б вину за эти убийства перебрасывала на Бульбу-Боровца.

А между тем тот же Тарас Бульба-Боровец пишет:

Уже во время переговоров (между Т. Бульбой-Боровцом и представителями ОУН-б — В.П.)… военные отделы ОУН под маркой УПА (то есть отделов Тараса Бульбы-Боровца, которые именовались УПА — В. П.), (стр. 261) да еще и якобы по приказу Клубня, принялись истреблять позорным способом польское гражданское население… Штаб новой УПА (подчиненной ОУН-б — В.П.) получил от партии Лебедя (ОУН-б — В.П.) в июне 1943 г. следующие боевые задания:

— немедленно и как можно скорее закончить (подчерк. — В. П.) акцию тотальной очистки украинской территории от польского населения,

— дальше последовательно истреблять внутреннего врага Украины, то есть всех демократов под флагом УНР и других политических группировок (стр. 272)[295].

Обратим внимание на лексику Тараса Бульбы-Боровца: Он пишет об истреблении польского гражданского населения позорным способом. А он же знал — что и как делается вокруг, потому что сам руководил "Полесской Сечью". Он не пишет о борьбе с А.К., не пишет о том, что ОУН-УПА выгоняли поляков с украинской территории. Он пишет об истреблении. Об истреблении позорным способом. Он цитирует приказ Николая Лебедя, которым тот приказывал закончить акцию тотальной очистки. То, что нужно закончить, уже должно было быть начато.

По приказу Николая Лебедя выходит, что ОУН-УПА воевала не только против поляков, но и против своих, украинцев, которые не соглашались с ними.

Что же, по-видимому, теперь ясно — кто начинал убивать поляков и украинцев на Волыни и как это делали бандеровцы. А приказы об уничтожении поляков и украинцев давал Николай Лебедь, житель США, который в 1992 г. ездил на Украину, принимал участие в научных конференциях, встречах по случаю 50-летия УПА.

В июне 1943 г. M. Лебедь отдал приказ "как можно скорее закончить акцию тотальной очистки украинской территории от польского населения". Это, вне всяких сомнений, означает, что такая акция происходила уже в широких масштабах раньше, осталось только "закончить" истребление.

И здесь стоит сравнить даты: июнь 1943 г. — дата приказа Г. Лебедя, и июль-август 1943 г., когда, по перечню в книге Ю. Туровского и В. Семашко, имело место самое интенсивное истребление польского населения на Волыни.

Следующий контакт между теми же сторонами, то есть бандеровской и польской, состоялся в ноябре 1943 г. Обе стороны стояли на нереалистичных позициях, подписали только протокол. Не дала никаких результатов также встреча 8.03.1944 г. На этом и закончились переговоры ОУН-б с представителями Делегатуры Правительства Польши. В этом месте не упоминаю о контактах по окончании войны.

Упомянутая редакционная статья "Гомона Украины" говорит о том, что начали поляки — еще в 1941 г. на Холмщине и Подляшье. Уже была здесь речь о том, что вследствие политики УЦК — создавались на Холмщине и Подляшье УВК — Украинские вспомогательные комитеты, что были единичные случаи убийств поляками украинцев, которые возглавляли на этой территории предприятия, учреждения. И на переломе 1942/1943 годов на Люблинщине погибло от польских рук около 400 украинцев[296], причем польский автор ссылается здесь на украинского националистического автора Василия Веригу и на "Летопись УПА" — т. II, 1976.

Понятно, что случаи отдельных убийств в 1941 г. не были и не могли быть причиной акции "очистки украинской территории от польского элемента". Причина этой очистки-устранения не в событиях 1941 г., а в постановлениях ОУН от 1929 года.

Из статьи "Гомона Украины" выходит, что на Волыни не было убийства гражданского населения, была только "чрезвычайная кровопролитная война между двумя подпольными армиями", то есть между УПА и А.К. Вместо этого Тарас Бульба-Боровец, никоим образом не сторонник поляков, говорит о гражданском населении поляков, о "очистке" территории от поляков. То кто, простите за слово, врет? Тарас Бульба-Боровец, с утверждением которого совпадают реляции сотен поляков, а также украинцев, авторы ли дезинформационной статьи в "Гомоне Украины"? На этом фоне: Как уже было сказано, приехала в Торонто украинка из Волыни, Вера Корецкая, которая во время войны перепрятывала польского маленького ребенка Броню, родители и другие родственники которого жили в селе Борки, на Волыни. Я ее спросил: что случилось с родителями Брони? Она ответила: Бандеровцы убили их вместе с 90-летней бабкой Брони, это произошло в июле 1943 года. Смотрю книгу Ю. Туровского и В. Семашко. стр. 108: Июль 1943, Борки, местонахождение волости, уезд Кременец, украинские националисты замордовали 76 человек польской национальности. Эта информация бывшей нашей соседки подтверждает правдивость данных упомянутой здесь книги. Среди тех 76 человек были родители и бабка Брони. Броня сегодня живет в Торонто.

Уже вполне непонятным является утверждение "Гомона Украины" о 201 (смотрите — какая точность!) "акции возмездия против польского населения" в Галичине. Что было причиной этих "акций возмездия"? Неужели события на Волыни? Если бы даже на мгновение допустить, что на Волыни поляки убивали украинцев, то какая ситуация с этим была у поляков в Галичине? Неужели по принципу: Сапожник провинился — кузнеца повесили? Примитивная аргументация!

Однако — шила в мешке не утаить:

Акции возмездия частично достигли своей цели. Вследствие этих акций сотни тысяч поляков покинули украинские земли раз и навсегда. Тогда о чем шла речь — о "возмездии" или чтобы поляки оставили украинские земли?

К явно перфидным следует отнести утверждение "Гомона Украины" об "исторических врагах обоих народов", то есть о россиянах и немцах. Но еще недавно, еще за год до этих страшных событий, немцы были "союзниками" ОУН-б, которая "выставила" батальоны "Нахтигаль" и "Роланд", подчинявшиеся Абверу. Да и вообще немцы не причисляются к историческим врагам Украины — мы с ними не граничим.

Повторим, следовательно, вопрос: Против кого воевала УПА в Западной Украине в 1941–1945 годы? Как видно из сказанного, единым фронтом борьбы ОУН-УПА в то время и на той территории были поляки. Их огнем и железом искореняли с украинской этнической территории. Столкновения и бои УПА с немцами и красными партизанами были маргинесом этой борьбы, борьба УПА против большевиков ограничивалась практически истреблением малых партизанских отрядов, которые мешали ОУН-УПА "хозяйничать" на этой территории. ОУН-УПА в то же время истребляла украинцев, которые работали в советских органах власти с сентября 1939 по июнь 1941, уничтожение не обошло также тех украинцев, которые симпатизировали советской власти, которые работали в хозяйственных учреждениях этой власти.

Количественное отношение поляков и украинцев на Волыни

Начало истребления поляков связано с Волынью. На Волыни в сентябре 1939 г. проживало 16 % польского населения[297]. По крайней мере, половина из них жила в городах, к которым УПА не имела доступа. Следовательно, поляки в селах составляли около 7,5 % неорганизованного, придушенного поражением в войне с Германией, польского населения, они представляли собой небольшие островки в украинском море. Количественное отношение складывалось не в пользу поляков, против которых также были немцы. Вместо этого украинцы, по крайней мере, в первый период после июня 1941 г., полагались на немцев, создали украинскую администрацию, украинскую полицию. Вспомним только фрагмент братания украинской полиции с немецкой в Виннице.

Большевики депортировали в Архангельскую область и в Сибирь двумя самыми большими этапами около 45.000 польского населения: 10 февраля и 13 апреля 1940 г. были депортированы были польские военные осадники с семьями из сел Волыни, а из городов депортирована польская интеллигенция. Многие поляки не вернулись с войны 1939 г. Таким образом, польское население Волыни было лишено своей элиты, организаторской силы. Поляки после июня 1941 г. в дальнейшем чувствовали себя как проигравшие войну. Для них вопрос состоял в том, чтобы выжить.

Вместо этого субъективное значение украинцев выросло. Пропаганде эмиссаров ОУН из Галичины поддались массы украинцев, которые имели образование на достаточно низком уровне. За немецкой армией вошли в Западную Украину "производные группы", украинцы брали в свои руки местную администрацию, создавали полицию, школьничество, торговые и другие предприятия. Поляки, вместо этого, в некоторых случаях сохранили свои позиции в управлениях сельскохозяйственных предприятий, в лесной и дорожной службах.

Сказанное ведет к выводу, что поляки на Волыни после июня 1941 г. не чувствовали себя силой, они фактически не представляли собой никакой силы. Вместо этого росла сила Кустовых Отделов Самообороны, ОУН-УПА. Да и вообще краем овладели бандеровцы: они его разделили на округа, затем на подрайоны, потом районы, которым подчинялись кусты (по 4–7 сел), в состав куста входили станицы (по 1–2 села). Во главе каждой такой единицы стоял назначенный ОУН проводник. Такая организационная структура позволяла мобилизацию человеческих и материальных сил по украинским селам.

А поляки были беззащитные. Польская А.К. на Волыни начала создаваться в 1942 г. как реакция на деятельность ОУН, изначально она была немногочисленна, а увеличилась в 1943 г. за счет недобитков польского населения. Это она в некоторой степени защищала польское мирное население от нападений УПА[298]. Поляки не имели не только условий, чтобы начать "войну" против украинцев, но и не имели они ни одной причины для этого.

Вместо этого ОУН-УПА имела и условия и сформулированную в 1929 г. причину для этой "войны".

Международно-правовой статус Западной Украины во время войны

Первая мировая война формально закончилась Версальским мирным договором от 28.06.1919 г., который, однако, еще не решал вопрос государственной принадлежности Западной Украины. В апреле 1920 г. Симон Петлюра, как председатель Директории, то есть правительства Украинской Народной Республики, заключил Варшавский договор с Польшей, в котором отказывался от Галичины и Западной Волыни, по реку Збруч в пользу Польши. По этому договору украинские националисты, в частности галичане, называли Симона Петлюру изменником. Общий поход войск УНР и Польши под командованием Юзефа Пилсудского на Киев в 1920 г. закончился поражением, а временная граница между Польшей и Украиной закрепилась на Збруче. В 1921 г. Польша с одной стороны и Украинская ССР (также Российская ФРСР) с другой, подписали Рижский договор, которым формально были закреплены за Польшей территории к западу от Збруча. Однако, на эти территории претендовало действующее в эмиграции правительство Западноукраинской Народной Республики. В этих условиях победители в мировой войне трактатом в Сен-Жермен передали окончательное решение по этому вопросу Совету Амбасадоров, который 14 марта 1923 г. признал право Польши на Западную Украину.

Такая ситуация продолжалась до 17 сентября 1939 г., она, эта ситуация, была признана в международных отношениях, она была признана Лигой Наций.

На основании тайного договора, получившего название "Пакт Риббентропа-Молотова" с августа 1939 г. Западная Украина после 17.09.1939 г. вошла в состав Украинской ССР. Пакт Риббентропа- Молотова был в понимании международного права противоправным, он исходил из агрессивных соображений III Рейха и СССР. Нельзя признать утверждение СССР, по которому вхождение Красной Армии на территорию Западной Украины в сентябре 1939 г. было актом "освобождения" украинцев от польского господства. Во-первых, если бы это был акт "освобождения" братьев-украинцев и братьев-белорусов и воссоединения их с братьями в Украинской и Белорусской ССР, то Красная Армия не вошла бы на литовские этнические территории, потому что на то время Литва существовала как самостоятельное государство и ее, а не СССР, делом была эвентуальная защита литовского населения. Следовательно, Пакт Риббентропа-Молотова был очередным разделением Польши. Во-вторых, украинцы Западной Украины знали о фактическом политическом состоянии в Украинской ССР и не желали такого присоединения Западной Украины к Украинской ССР. "Народное Собрание Западной Украины", организованное 22 октября 1939 г. большевиками, было явным фарсом, проведенным по большевистскому сценарию. Я лично был свидетелем организации выборов в Народное Собрание Западной Украины. Мне тогда было уже 14 лет. После ареста отца большевиками, которое произошло 17.09.1939 г., наша семья жила в постоянном страхе. Организатором выборов депутатов в Народное собрание было войско, может и войско НКВД, я не знаю. Знаю, что офицеры Красной Армии пришли в наш дом и приказали матери вынести все вещи из трех комнат, оставив нам только кухню. Именно в этих комнатах был устроен пункт для голосования. В первой комнате сидела комиссия, у которой голосующие получали бюллетени. Во второй комнате стояло три кабины, для, так сказать, обеспечения тайного голосования. В третьей комнате стояла урна, из той комнаты был выход из дома. В дверях между первой и второй комнатами во время голосования стоял один из местных активистов, который поучал людей: Если вы за советскую власть, то не должны заходить в кабину, можете бюллетень выбросить в урну. А если вы против советской власти, то можете зайти в кабину и вычеркнуть кандидата от партии.

После такой "инструкции" почти никто не заходил в кабину.

Акт "присоединения" Западной Украины к Украинской ССР не признали ни государства Западной Европы, ни США. Для поляков ситуация в Западной Украине представляла собой "статус кво анте беллум", то есть довоенное состояние, нарушенное агрессором. В такой ситуации поляки имели право, согласно с нормами международного права, создать вооруженные соединения на территории Западной Украины. Такой вооруженной силой была Армия Краевая, подчинявшаяся эмиграционному польскому правительству в Лондоне.

После агрессии гитлеровской Германии на СССР, союзники Польши — Великобритания и Франция, вследствие военного договора от 12.07.1941 г. стали союзниками СССР. В связи с этим польское правительство в эмиграции с ген. Сикорским во главе 30.07.1941 г. подписало с правительством СССР договор о взаимном сотрудничестве. Таким образом, СССР, который совершил агрессию на восточную часть территории Польши в сентябре 1939 г., с июля 1941 г. стал союзником Польши. Это был союз, вызванный политическими факторами, но это был союз. Дльянти, то есть Великобритания, США, Франция, Канада и другие страны, воюющие против гитлеровской коалиции, признали гитлеровскую Германию своим врагом, с которым вели войну вместе с СССР.

Именно в этом свете следует рассматривать "упреки" украинских националистов в сторону А.К., которую обвиняли в ограниченном сотрудничестве с красными партизанами.

ОУН-УПА были идеологическим врагом как для СССР, так и для А.К. Атаки УПА были направлены прежде всего против мирного населения с целью "устранить" его из Западной Украины. Следовательно, не стоит удивляться, что А.К. защищала поляков, не стоит удивляться, что польское население обращалось за помощью, за защитой также к красным партизанам. А.К. защищала поляков из волынских сел, насколько могла, однако она, А.К., в противоположность УПА, не присутствовала во всех селах и городах Западной Украины.

В условиях массового истребления поляков нельзя удивляться полякам, что они обращались за защитой также к немцам. Утопающий и за соломинку хватается.

ОУН-УПА во время войны действовала вопреки международному праву. Тем более, что она выросла под крылом агрессора — гитлеровской Германии. То, что ОУН-б после июля 1941 г. (или позже, потому что в 1992 г. найдено в немецких архивах письмо, написанное Ст. Бандерой к Гитлеру, датированное 14 августа 1941 г., в котором он предлагает ему свои услуги) "разгневалась" на Гитлера, не меняет ситуации. Изменения в состоянии международного права, такие, как урезание той или иной территории как части того или другого государства, следует добиваться на форуме международных организаций, а нельзя этого делать путем террора, тем более путем народоубийства. Деятельность ОУН-УПА во время войны никак нельзя приравнивать к деятельности ООП (Организации Освобождения Палестины) потому, что ООН признала Израиль агрессором (резолюция № 242). Нельзя ее тоже приравнивать к Африканскому Национальному Конгрессу, возглавляемому Н. Манделой, потому что ООН осудила властвующий в Республике Южной Африки апартгайд (резолюция № 2446).

Между тем 3.09.1992 г., в украинской телепрограмме "Мировоззрение" в Торонто, канал 47, депутат Верховного Совета Украины, основатель Общества "Мемориал", Гринив, сказал: Мы добиваемся признания борьбы УПА за освобождение народа, потому что и ООН признает борьбу аборигенов против оккупантов.

Такое говорит депутат Верховной Рады! Он только не принимает во внимание пустяка: состояние оккупации должно быть признано международным правом. Как в случае оккупации Израилем Западного берега Иордана, Сектора Газы, Голанских высот. И, согласно с международным правом, освобождение оккупированных территорий не может происходить путем террора, даже индивидуальный террор нельзя применять, не говоря уже о массовом терроре, не говоря уже о совершенном ОУН-УПА народоубийстве. До сих пор даже борьба ИРА (Ирландской Революционной Армии) не признана как народноосвободительная борьба. Народно-освободительной борьбой была борьба эфиопцев против Италии в 1935 г., борьба поляков, французов, украинцев, бельгийцев, голландцев против гитлеровского оккупанта. Но Западная Украина в 1923 г. была признана международным правом за Польшей, поэтому нельзя образованному человеку говорить, что это была оккупация в понимании международного права, тем более в 1941–1945 годах.

Поэтому, что означает оккупация? Это, согласно с международным правом: Временный захват вооруженными силами одного государства всей или части территории другого государства. Правовой режим оккупации регулируется международными соглашениями и обычаями, напр. дополнением к IV Гаагской конвенции 1907 г., Женевской конвенцией 1947 г. о защите гражданского населения во время войны.

Утверждение народного депутата Украины Гринива и всей ОУН об оккупации Западной Украины Польшей после 1923 г. следует рассчитывать как примитивное, но эффективное средство агитации и пропаганды. Однако, такая пропаганда не выдерживает критики в контексте международного права.

Деятельность ОУН-УПА во время войны была тем более бесправной, что ОУН-УПА действовали без легитимации украинского народа, с которым не имели даже контакта. ОУН-УПА — это узурпаторы, которые нанесли огромный вред не только полякам, но и Украине из-за злой славы.

Прежде всего нужно сказать, что часть украинских националистических авторов вообще отрицает истребление поляков как собственную акцию, часто говорят о борьбе с польской А.К. и об "акциях возмездия". Согласно с их утверждением причиной "войны" между украинцами и поляками были исключительно поляки. Организатор мордований ОУН-УПА на поляках, Николай Лебедь, который сегодня живет в США, первопричину конфликта видит в том, что среди польской общественности Волыни нашлось множество людей, ослепленных исторической ненавистью к украинскому народу…[299] Это — действительно прием, достойный самого Геббельса. Едва ли можно говорить об исторической неприязни украинцев к полякам, пусть даже ненависть украинцев к полякам за то, что Польша на протяжении многих веков владела огромными пространствами Украины, эксплуатировала ее. Но говорить об исторической ненависти поляков к украинцам, это просто насмешка над здравым смыслом. Можно было бы говорить об историческом пренебрежении поляков к украинскому народу, о приуменьшении его значения, культуре, обычаях, языке и тому подобное. Но — не об исторической ненависти поляков к украинцам.

О ненависти поляков к украинцам можно говорить, только начиная с 1942 года, и то эта ненависть необоснованно направлена на весь украинский народ, на украинцев, когда в действительности она должна была бы ограничиться ненавистью к ОУН-УПА, даже потому что украинские крестьяне Волыни были только несознательным орудием в руках ОУН-УПА.

Этот раздел не случайно начинается с презентации "объяснения" причины массовых мордований на поляках, которую дал Николай Лебедь в своей "основательной", изданной в 1946 году книге "Украинская Повстанческая Армия". Делаю я это потому, что Николай Лебедь — это главный, генеральный, так сказать, архитектор этих мордований. Именно он знал, когда и как начинать эти мордования, да и опыт у него был, ведь это он был шефом С. Б. — Службы Безопасности ОУН, такой себе украинско-националистической "Чека" или гитлеровской СД.

Некоторые украинские националистические авторы в ряде материалов об УПА полностью умалчивают факты массовых убийств поляков и украинцев отделами УПА и подчиненными ОУН отделами КОС. Тем самым они в тех публикациях не показывают своего отношения к причине убийств. По принципу: если нет проблемы, то и нет причины. А это — род сознательной дезинформации. К таким публикациям принадлежит, помимо прочего, статья П. Полтавы "Кто такие бандеровцы и за что они борются?"[300], в которой автор-бандеровец говорит о многом, но не о войне против поляков, хотя и много говорит об УПА. Так же не затрагивает эту тему Г. Поликарпенко (а с ним Б. Михайлюк- Зиновий Кныш, редактор книги), сторонник или и член ОУН во время II мировой войны[301].

Эвенементом в этом вопросе является обширное (20 страниц) интервью, которое дал проф. Ярослав Пеленский (ОУН-с? — В. П.) польскому журналу "Контакт", возникшему в Париже после введения в Польше военного состояния[302]. В интервью говорится о многом, также об УПА, но не о ее деятельности, направленной на массовое истребление поляков. Проф. Я. Пеленский может сказать: меня об этом не спрашивали! И прав, тем более, что он в других публикациях деятельность УПА против поляков квалифицировал как "селективное истребление"[303]. Но можно иметь претензии к "Контакту", для которого будто бы не существовала проблема мордований.

Интересной для оценки УПА Тараса Бульбы-Боровца является первый номер газеты "Оборона Украины", которая стала органом УНРА — Украинской Народной Революционной Армии, управляемой тем же Тарасом Бульбой-Боровцом. Газета датирована 1 августа 1943 г.[304] В ней — ни слова о "войне" с поляками, хотя размещенный в газете материал указывает на программные основы УНРА.

На полях этой газеты нужно указать на материал, который может сослужить службу будущему исследователю УПА. Речь идет о "Приказе ч. 80 Главной Команды Украинской Повстанческой Армии от 20.07.1943 г.", в котором написано: Ввиду того, что в рядах Украинской Повстанческой Армии объединились многие до сих пор отдельно действующие партизанские отделы и соединения со всех областей Украины, чем партизанская борьба переходит в плоскость широкой всенародной революционной борьбы всего (!? — В.П.) украинского народа против захватчиков — Главная Команда Украинской Повстанческой Армии принимает постановление переименовать Украинскую Повстанческую Армию в Украинскую Народную Революционную Армию. Командующий Украинской Повстанческой Армии (-) Атаман Тарас Бульба-Боровец[305].

Вместо этого в своей книге "Армия без государства", Тарас Бульба-Боровец пишет: Чтобы отмежевать украинские демократические вооруженные силы от массовых преступлений, которые начали совершать под маркой УПА малопочтенные элементы украинского вождизма Г. Лебедя, Главная Команда УПА 20.07.1943 года вынесла постановление переименовать в другое название, перейти в глубокое подполье от немцев, москалей, поляков и своих «невзрослых» национал-фанатиков[306]. В 1992 г. ОУН — все три ее фракции — празднуют 50-летие УПА. По этому случаю началась интенсивная экспансия идей ОУН-УПА на Украину, где проводились научные конференции, где опубликовано множество статей, речей, интервью на тему УПА. И, как правило, в них обходилась тема массовых убийств не только поляков, но и украинцев. Исключением в этом умалчивании была опубликованная и упомянутая здесь редакционная статья "Гомона Украины" п.н. "Ненужный третий фронт — поляки". Это умалчивание темы массового истребления поляков и украинцев следует расценивать как плановую акцию дезинформации. Когда вор пишет с намерением опубликовать дневник и в нем умалчивает о совершенных им кражах, то делает это с целью дезинформации.

Однако, в целом, прошлая украинская и польская публицистика и историки не отрицают факта польско-украинского "конфликта", по крайней мере, польские публицисты и историки говорят о фактах массового истребления ОУН-УПА беззащитного польского населения, указывая даже на цель: "очистка" от поляков Волыни и Галичины. Вместо этого украинские националистические историки и публицисты, не отрицая факта польско-украинской борьбы, готовы говорить о "взаимном истреблении".

Причины мордований поляков

Все или почти все авторы говорят о политике гитлеровской Германии, которая сводилась к "дивиде эт импера" — разделяй и властвуй, как на чуть ли не самую главную причину такого "конфликта".

Кое-кто совсем теряется, ища ответ на вопрос: С чего все началось? Характерной для этой группы авторов является статья Владислава Э. Шкоды, в которой он пишет: Можно спросить: с кого это "действительно" началось? Однако, это "действительно" будет трудно установить. Или, может, начинать с самой давней истории, может с Хмельницкого, а может с происхождения 1918 г. польского государства и от так называемой измены Юзефа Пилсудского, который после польско-большевистской войны, нарушив обещание создать украинское государство, сказал храбрым офицерам Петлюры:… я у вас, господа, очень и очень прошу прощения? И дальше: я бы даже не рискнул утверждать, что если бы немцы не разжигали у украинцев ненависти к полякам в довоенной Польше и если бы не пытались создать украинскую «V колону» во время войны, то может мы бы чуть-чуть поскакали себе куда глаза глядят, однако, несмотря на противоречия, мы бы достигли какой-то "модус вивенди"[307].

Автор ошибается. Не в истории двух народов — украинского и польского, следует искать первопричины мордований поляков, не в национальном характере украинцев, а в преступной идеологии ОУН, которая сумела взбунтовать большую часть украинцев Западной Украины против поляков, а если не взбунтовать, то террором принудить к выступлениям против поляков. Хотя правдой является и то, что не без влияния на те страшные события была также политика гитлеровской Германии.

Из сказанного Владиславом Шкодой видно, что он сомневается, будет ли когда-либо найдена причина мордований. А она есть — написанная в постановлениях оУн. И не отбрасывая политики гитлеровцев "дивиде эт импера", как одной из причин этих ужасных событий, нужно сказать, что это не была главной причиной.

Среди украинцев диаспоры распространено убеждение: Если бы поляки не начали в 1941 г. на Холмщине убивать украинцев, то не было бы вырезания поляков на Волыни, впоследствии в Галичине; начало этого конфликта положили поляки. Причем говорят об этом с уверенностью. Ну, что же, настойчивая, долголетняя пропаганда делает свое дело. Именно учитывая такое мнение украинцев диаспоры, считаю нужным начать с проблемы убийств поляками украинцев на Холмщине. Сошлюсь на опытного и объективного историка Ришарда Тожецкого, который в этом деле опубликовал статью "Из истории польско-украинских отношений на Люблинщине", напечатанную в украинской газете в Польше[308].

Проанализировав отношения, которые властвовали до войны в Люблинщине, процитировав проект постулатов ДОК II — Командование люблинским военным округом, который в недостаточной степени свидетельствует о политике довоенной Польши в отношении к украинцам, Ришард Тожецкий, ссылаясь на архивные доказательства, пишет:

… Общеизвестной является трагедия Замойщины. Это после нее заново обострилось сожительство поляков и украинцев. Проф. д-р Зигмунт Маньковский в своей статье "Гитлеровская акция выселения и осадничества в Замойщине", зачитанной на сессии международного коллоквиума (Замостье, 17–20.10.1972 г.) выразительно утверждал:… Заселенные украинцами села должны были образовывать, согласно с немецкой концепцией, охранную зону вокруг немецкой поселенческой территории. В ходе акции немцы сознательно пытались вызвать и усилить антагонизм между поляками и украинцами (полиция… целеустремленно вмешалась в борьбу между украинцами и поляками на фоне национальных антагонизмов. — заявил во время заседания правительства ГГ (Генерального Губернаторства — В.П.) 29 мая 1943 г. комендант Зихергайтсполицай Мюллер). В марте 1943 г. акция была прекращена. Губернатор Цернер ушел с поста, но тот, кто на этой территории был ее духом, Р. Глобоцник, и не думал уходить. Действовал по поручению Гиммлера. Потому что гитлеровцы, за Геббельсом, смогли "эвакуировать" из планируемых 50 тыс. человек всего лишь 25 тыс., когда следующие 25 тыс. убежали к партизанам, Глобоцник приступил к этой акции как к пацификационной (криптоним "Вервольф").

Проф. Зигмунт Манковский утверждает дальше: ее окончательной целью было, однако, по сути полное выселение польского населения с зоны Белгорай-Тарногруд-Белжец- Томашев-Замостье, из зоны, которой была окружена новая немецкая осадническая территория. Был также замысел продолжать переселение украинского населения, которое в будущем должно было охранять немецкий округ от "банд", которые группировались в белгорайских лесах. Эта вторая акция, объем которой тяжело даже описать, была одной из наибольших и самых жестоких (охвачено ею около 170 сел и 60 тыс. человек). Вся переселенческая акция охватила около 300 сел и 100 тыс. крестьян. Здесь уже речь не шла об использовании украинцев в противовес полякам, а о введении полного антагонизма между этими национальностями и их доведении до биологического уничтожения, чтобы создать немцам поселенческую территорию. С украинцами, однако, оккупант вел себя почти всегда в значительной степени более кротко, чем с грубо выселяемыми поляками.

Во время упомянутой второй акции около 26 тыс. человек вывезено в концентрационные лагеря, а коварство гитлеровцев в разжигании вражды между сторонами стало еще более прецизионным. И так в Грубешовском уезде немцы выдали приказ переселить раскинутые и смешанные польские и украинские хозяйства. В связи с этим украинские войты получили приказ составить списки польских хозяйств, которые находились в украинских селах. За выполнение этих приказов организации (польские — P.T.) повесили ряд войтов. В это время в грубешовских селах 75 процентов населения составляли украинцы. Хотя реакции сразу не было, однако, уже вскоре вспыхнула острая братоубийственная борьба. Советник УЦК при губернаторе дистрикта, упомянутый д-р Л. Голейко, близкий сотрудник Глобоцника, всю вину за хаос и партизанскую борьбу перекидывал (в своем рапорте от 10.12.1943 г.) на поляков. Он утверждал, что украинских переселенцев с Замойщины и поселенных на окраинах Тарнограда активизировала подпольная польская организация и те местные поляки, которые вернулись из концентрационных лагерей, в результате чего погибали (украинские) солтисы, сельские агрономы, доверенные лица. Нетрудно догадаться, что в результате такого доноса эти люди во время пацификационных акций заново попали в концлагеря, где их ожидала смерть. В этом рапорте Голейко подтвердил существование полицейских и жандармских станиц, состоящих из украинцев и немцев, и утверждал, что в Белгорайском уезде осуществлялся набор во вспомогательную службу СС, пойти в которую заявили о своем желании х00 добровольцев. Голейко негодовал также по поводу представительства ГОР в Грубешове за то, что оно под давлением немцев обратилось к населению с призывом сохранять спокойствие, а при возможности за борьбу обвиняло поляков и украинцев…

. . Сегодня украинские историки на Западе пробуют досказать, что события на Люблинщине дали начало братоубийственной борьбе на Волыни и Восточной Галичине. Это ошибочный подход. Хоть характер братоубийственной борьбы подобный, все-таки на восточных кресах были они более кровавые, в их основу легла борьба УПА за элименирование чужого элемента, особенно поляков из-за Буга и Сяна. Поляки боролись за сохранение основы "статус кво анте беллум", что согласовалось с направляющими Лондонского правительства и власти подполья, а националистическая сторона программно решила удалить из кресов польское население. Борьба с советскими партизанами и поляками должна была дать националистам независимость или дать миру свободу добыть ее. А вот на Люблинщине безумная политика Гиммлера и Гитлера была направлена на то, чтобы получить территорию для немецкого осадничества на востоке и акция эта стала весьма ценной импровизацией, цену которой заплатили все, но наибольшую поляки, хотя нельзя не вспомнить также огромных жертв украинского населения, которое гитлеровцы загнали на бездорожье…

По-видимому, убедительно написал польский историк. В годы войны Холмщина и Подляшье были другим миром по сравнению с Волынью, на которой началось массовое истребление поляков. В Холмщине и на Подляшье активным был мельниковской ориентации УЦК, а на Волыни — ОУН-б. Холмщина и Подляшье — это была Генеральная Губерния, а Волынь — Рейхскомисариат Украина, в котором властвовал ненасытный террор, внедренный палачом Украины Эрихом Кохом. Между обоими оккупационными образованиями существовала охраняемая граница, которую не каждый мог переступить. Людей охватил страх, они боялись немецкого оккупанта. Вести из Генерального Губернаторства до Рейхскомисариата не переносились по обе стороны границы, а если переносились, то с очевидной целью: разжечь ненависть к полякам. Не без того, что все вести были существенно преувеличенными с целью подстрекательства украинцев против поляков. Ведь на то время уже началась, уже проводилась реализация стратегического плана: устранить поляков с украинских этнических земель. Устранение плановое, выметание, словно метлой смерти.

Нужно обратить внимание на следующее: Немецкая акция выселения поляков на Люблинщине, ее первый этап, начался в ноябре 1942 года и длился до марта 1943 г[309]. Именно тогда имели место первые случаи убийств поляками украинцев на Холмщине, и в то же время отдельные, еще в 1942 году, случаи убийств поляков украинцами на Волыни. Эти последние весной 1943 г. перешли к массовым убийствам. При таком положении вещей нельзя говорить, что убийства поляками солтисов и других лиц на Холмщине были причиной истребления польского населения на Волыни.

В Канаде среди украинцев бытует утверждение, что первопричиной мордований поляков на Волыни была безответственная политика правительства II Речи Посполитой в отношении к украинцам, в частности пацификация в 1930 г. и Береза Картузская, уничтожение православных церквей, ограничение украинского школьничества. На эту политику, как причину мордований поляков, опосредованно указывает Станислав Вронский во вступлении к книге Генрика Цибульского "Красные ночи"[310]. Автор вступления анализирует экономическое положение польского и украинского населения Западной Украины, польское осадничество на этой территории, обсуждает фиаско федеральной концепции Ю. Пилсудского, ненадлежащую политику польского правительства в отношении к украинцам, в частности, указывает на уничтожение церквей и в общем указывает на интенсивную политику полонизации.

В связи с этим следует сказать, что действительно политика II Речи Посполитой была далека от демократизма, почета культурного достояния украинцев, их традиций, вероисповедания и тому подобное. Это действительно была политика интенсивной полонизации, о чем свидетельствует хотя бы факт, что в уездном городе Дубно, в котором жило свыше 40 % украинцев, не было ни одной украинской начальной школы. Говоря в целом: польская власть и общественное мнение расценивали украинцев как граждан второй категории, поляки часто без причины унижали украинцев. Кажется, что весьма интересной иллюстрацией властвующего до войны отношения определенной группы поляков к украинцам является письмо, написанное ко мне в 1992 г. из Чехо-Словакии образованным чехом, врачом, который жил среди украинцев и поляков. Вот отрывки из этого письма:

На врачебном факультете Львовского университета обычно каждый год было 100–110 мест, а кандидатов в четыре раза больше. Полякам предоставлялось 80 % мест, евреям 10 и украинцам 10, однако лимита для украинцев не придерживались, потому что часто на их место принимали русских, например, на 10 мест принимали 4 русских и 6 украинцев.

У меня был товарищ во время учебы, полька, студентка того же курса. Она не была фанатичкой, знала, что я не поляк, одалживала мне книжки, несколько раз мы ходили с ней в кино, а один раз даже на танцы. Однажды она услышала, что я разговариваю со студентом-украинцем по-украински. С того времени она отвернулась от меня, даже не отвечала на приветствие, вела себя хуже, чем если бы я разговаривал со студентом-евреем по-польски. Такой нетолерантности я не видел в дубенский гимназии, во время перерывов мы разговаривали по- польски, по-русски, по-украински, по-чешски. Большинство студентов в Львове были эндеки (национал-демократы), а остальные жили в страхе и притворялись, что симпатизируют нам, их лозунг был "Польша от моря до моря" (от Балтийского до Черного Моря). Какая-либо дискуссия была невозможна. И это происходило в преддверии гитлеровской агрессии на Польшу.

Здесь был процитирован отрывок из письма абсолютно объективного человека, чтобы проиллюстрировать отношение некоторых кругов поляков к украинцам, а также с целью предостеречь тех современных поляков, которые нетолерантно относятся к украинцам в Польше.

Сказанное выше — правда. Однако, все это не могло быть причиной массового истребления поляков. Во время пацификации некоторых сел в Галичине в 1930 году были убиты сотни, а то и тысячи украинцев. Уничтожено много имущества. Вследствие этой акции погибло 9 или 19 человек[311]. Береза Картузская, как было сказано, была не только для украинских националистов, в ней карались также коммунисты из КПЗУ, издевались там над евреями и белорусами, от польских послов до Сейма. Политику русификации интенсивно внедряла в жизнь царская и большевистская Россия, однако, по этой причине не доходило до массовых убийств.

Упомянутые здесь факторы польской политики II Речи Посполитой могли только способствовать подстрекательству украинцев, они представляли собой "аргумент" в призывах к массовым убийствам, но сами по себе не были причиной того кровавого периода.

Украинские авторы о причинах "конфликта"

Теперь сделаем обзор утверждений некоторых украинских националистических авторов относительно причины "конфликта", массового вырезания поляков.

Упомянутый уже Николай Лебедь пишет, что на переломе 1943-44 гг. и весной 1944 года очередь на Западных землях Галичины дошла еще третьего дополнительного фронта обороны — антипольского фронта. И далее ссылается на II Конференцию ОУН-б, в которой говорится, что ОУН одновременно продолжает борьбу против настроений шовинизма поляков и аппетитов относительно западноукраинских земель, против антиукраинских интриг и попыток поляков овладеть важными участками хозяйственно-административного аппарата западноукраинских земель за счет отстранения украинцев. В листовке на польском языке от июля 1943 г. читаем:… Пусть живут свободные национальные государства украинского и польского народов на их этнических землях[312].

Дальше тот же автор повторяет причины: убийства на Холмщине… В 1944 г. поляки перенесли свой террор также на целость Западных Земель Галичины… Иными словами — виновны только поляки. У них была "историческая ненависть к украинцам", они начали с Холмщины, потом терроризировали Галичину. А на Волыни вообще ничего не происходило.

Возникает необходимость задержаться на одной, указываемой Г. Лебедем, "причине": на событиях на Холмщине. Нужно объяснить, что украинцы говорят о Холмщине, вместо этого Р. Тожецкий — о Люблинщине. Речь идет об узкой, как писал Вл. Кубийович, полоске территории на западном берегу Буга, которая составляла этническое польско-украинское пограничье. Там, в частности в части Люблинщины — в Замойщине, с осени 1942 и в 1943 г. происходила подготовка — очистка территории под поселение немцев. Часть немецкой работы выполняли по приказу немцев украинские солтисы и войты. Именно против них были направлены польскими организациями акты политического террора в виде убийств. Это около 400 украинцев, о которых говорит Т.А. Ольшанский, ссылаясь на Василия Веригу и "Летопись УПА". Это были убийства индивидуальные по политическим мотивам. Но в Люблинщине-Холмщине не дошло до массовых убийств ни украинцев, ни поляков. Там не было истребления мирного населения. Фон убийств был совсем иной, чем на Волыни.

На Волыни образ был совсем иной. Там "борьба" поляков за удерживание "статус кво анте беллум" сводилась к самозащите поляков от нападений УПА. Роль А.К. сводилась к защите населения, а эта защита, учитывая неравные силы, была незначительной в сравнении с потребностями. А.К., учитывая малую силу, своим присутствием на Волыни играла, скорее всего, политическую роль, потому что этим заявляла о принадлежности этой территории к Польше.

Поэтому — случаи в Холмщине не имели никакого или почти никакого влияния на развитие событий на Волыни и в любой случае не были они причиной этих событий.

Нестор галицких журналистов, близкий к ОУН (был на I Конгрессе ОУН в 1929 г., вместе с Василием Мудрым), многолетний редактор органа УНДО — "Дела", Иван Кедрин не верит, что были массовые убийства поляков, потому что пишет о… польских обвинениях украинцев в будто бы массовых убийствах поляков во время последней войны И дальше: Это является неопровержимой правдой, что во время немецкой оккупации Польши действовали украинские националистические боевые отряды, но действовали также польские боевые отряды. Кто из них первым начал истребление гражданских людей другой национальности — сложно сегодня утверждать. Самой темной страницей в книге украинских боевых отрядов является, по- видимому, уничтожение ими в некоторых селах украинских людей, а римско-католиков, так называемых латинников[313].

Автор, человек почтенный, не видит, однако, УПА, той грозной машины народоубийства, хотя и читал книгу А. Щенсняка и В. Шоти "Путь в никуда", о которой говорит, что она ярко отличается своим некоторым научно-историческим объективизмом от литературы об украинском национализме, которая появилась и появляется в УССР[314]. Он не видит УПА или с "патриотических соображений" делает вид, что не видит. Неужели он, человек, который был при рождении ОУН, который знал с самого начала документы ОУН, не мог соединить стратегического плана ОУН по "устранению" с украинских территорий "займанцев" с тем, что совершалось на Волыни и в Галичине? Или его, Ивана Кедрина, работы, это тоже его вклад в дезинформационную политику ОУН?

Петр Мирчук пишет: Опорой для большевистских партизан (которых победила УПА — В.П.) на Полесье и Волыни стали — польские колонисты[315]. Это, по-видимому, и была, по П. Мирчуку, причиной, ради которой ОУН направила борьбу против поляков, точнее против польских колонистов. Только автор забыл или делает вид, что не знает, что польских колонистов большевики еще в феврале 1940 года депортировали в Архангельскую область или за Урал. Их, польских колонистов, не было уже в 1943 г. Многие из них погибли в лесах Севера СССР, но многие и выжили. Неизвестно, выжили бы они, если бы их большевики не депортировали. В Западной Украине после 1940 года остались только те поляки, которые поколениями жили среди украинцев. А то, что поляки сотрудничали с красными партизанами, они имели на это не только моральное право (защита партизан от нападений УПА), но и политическое, потому что с 1941 г. правительство Польши в Лондоне стало союзником СССР. То, что польские села были "опорой" для красных партизан, еще не означает, что эти польские села добровольно или охотно давали им продовольствие. Партизаны, какие бы они не были, не только просили, но и требовали у местного населения. И за это истреблять это население — вовсе не является оправданием. Названный автор, историк ОУН и УПА, в основном умалчивает про "войну" против поляков, фрагментами только вспоминает: Одновременно УПА обезвредила польские "пляцувки" и сузила территории, которыми завладели большевистские партизаны[316]. Это скромное "уничтожила польские пляцувки" вполне явно может означать уничтожение десятков тысяч поляков, села которых П. Мирчук называет "пляцувками". Поляки, как видно из полученных мной реляций, действительно обращались за помощью к красным партизанам, прося защиты у уПа. Они даже искали защиты у немцев. А то, что красные партизаны получали провиант из польских сел, совсем не удивляет, ведь украинские села захватили ОУН-УПА и за помощь красным партизанам было одно наказание — смерть.

Другой националистический историк, Мирослав Прокоп, в статье "Украинское антинацистское подполье в 1941–1944", пишет: Несмотря на то, что оба народа находились под немецкой оккупацией и вели борьбу против немцев, исторический антагонизм между Украиной и Польшей сохранился дальше и привел в годы войны к очень трагическим столкновениям. На Подляшье и Холмщине польские боевые отряды истребляли в 1942 и 1943 годах украинскую интеллигенцию, на Волыни польские колонисты часто солидаризировались с немцами в антиукраинских акциях, украинское подполье и отделы УПА использовали акции возмездия в отношении к полякам, словом, трагедия обоих народов в кровавых столкновениях усугублялась[317].

Каждый беспристрастный человек узнает в работе Мирослава Прокопа не историка, а пропагандиста. Бывший член ОУН-б, теперь ОУН-с пытается недосказыванием замазать действительный образ событий. Он пишет: оба народа находились под немецкой оккупацией и вели борьбу против немцев. Обходит стороной то, что это ОУН-б, участием "Нахтигаля" и "Роланда", была со-агресором. Не вспоминает он о причинах истребления украинских интеллигентов в Холмщине и на Подляшье. Даже не пытается указать причину того, что "польские колонисты часто солидаризировались с немцами в антиукраинских акциях". А все, что совершается, имеет свою причину: поляки (не польские колонисты, потому что их не было уже в то время на Волыни), обращались к немцам и даже вместе с ними совершали акции возмездия против бандеровцев, которые нападали на мирное польское население, истребляли его.

Янина Г. из-под Щецина в Польше, в письме к польскому историку Владиславу Побуг-Малиновскому пишет, что бандеровцы хвалились: немцев выгоним, поляков вырежем, а советы не пустим сюда[318].

Вот и вся политика ОУН-УПА, вот и причина массовых убийств. Лучше стратегическую цель ОУН-УПА в 1943 г. на Волыни нельзя и охарактеризовать. Только это было выражение донцовской "воли", а не реальность. Силы у ОУН-УПА было достаточно, чтобы вырезать поляков, но не было у них силы, чтобы выгнать немцев и не впустить в Западную Украину большевиков. Поэтому и сосредоточилась ОУН-УПА на вырезании поляков и на истреблении украинцев, которые сопротивлялись ОУН-УПА.

А вот что о причинах массовых мордований поляков говорит Великий Коллаборационист Немцев — "проводник" УЦК д-р Владимир Кубийович. В первую очередь он утверждает, что украинские земли в Генеральном Губернаторстве, в частности, Галичина, были, по сравнению с остальными украинскими землями, оккупированными немцами, а также с польской частью Генеральной Губернии — оазисом покоя. И дальше: Нужно думать, что бессмысленные убийства украинцами поляков, одиночных немцев, даже украинцев-латинников, не были инспирированы верхушкой бандеровской ОУН и УПА, скорее всего, они не имели власти над своими низами. От анархии, которая стала быстро распространяться, больше всего потерпело сельское украинское население, которое часто платило двойные контингенты (для немцев и для различных партизан) и на коже которого больше всего отчеканивались акты немецкого террора[319].

Видно, что д-р Кубийович не читал популярной на Западе книги "Ветер с Волыни", украинского пастора Михаила Подворняка, не читал книги украинского страдника Даниила Шумука "За восточным горизонтом", если говорит такое. Неужели д-р Кубийович не слышал о С.Б. ОУН? Неужели не знал о роли станичных, кустовых, районных, надрайонных и других "проводников" в жизни украинского народа в Западной Украине? Знал, непременно знал! И знал о том — что происходило на Волыни, знал, что это не была анархия, что ОУН-УПА четко контролировали ситуацию. В. Кубийович не мог этого всего не знать, ведь жил он и действовал в националистической среде ОУН-м, он должен был знать о том, что целые районы Волыни 1943 г. были захвачены УПА, которая от имени "Государственного Правления", провозглашенного "Актом 30 июня 1941 г.", осуществляла мобилизацию населения, реквизировала продовольствие, одежду, коней и тому подобное. Знакомый чех с Чехо-Словакии пишет мне, сообщая, что оба священника (православные) из Мирогощи под Дубно, отец Федор и Юрий Шумовски предостерегали людей об убийствах, а могли они это делать потому, что были недалеко города, в котором стоял немецкий гарнизон. Но абсолютно другие условия властвовали в таких селах как Мощаница или Дермань, в которых был штаб бандеровцев. Там священники не имели выбора, если хотели дождаться конца войны. В эти села не осмеливались заходить даже гитлеровцы.

А д-р Кубийович пишет, что ОУН-УПА не контролировали ситуацию, не инспирировали убийств. Хорошо, что хотя бы признает, что были бессмысленные убийства украинцами поляков, одиночных немцев, даже украинцев-латинников. Кривя душой, д-р В. Кубийович нехотя говорит правду о массовых убийствах поляков, потому что "одиночные" убийства были только на немцах. И еще: от ученого-этнографа и от большого ранга политика, которым был д-р В. Кубийович, можно было бы потребовать, чтобы он не давал обобщений: убийства украинцами поляков. Какими украинцами? Не было отваги у автора назвать их "бандеровцами", "украинскими националистами", подстрекаемыми ОУН членами Кустовых Отделов Самообороны, которые были подчиненные УПА?

Украинский националистический историк Богдан Осадчук пишет: Уже в царские времена агенты охранки занимались разжиганием вражды между украинцами и поляками… Сегодня имеем уже достаточно документов об осуществляемом Москвой и Берлином натравливании и подстрекательстве поляков против украинцев и наоборот… Как Россия, так и Германия видели в возможности разжигания польско-украинских конфликтов инструмент осуществления собственных империалистических интересов… Где искать причины? В религиозном разрыве между Киевской Русью и польским королевством… в отходе украинской аристократии от православия…? Конфликтный тип взаимоотношений между государством (Польшей — В.П.) и ее административными органами и украинским населением? Его базой была дискриминация этого населения во всех плоскостях, пренебрежение конституционных прав, бойкот взятых Польшей международных обязательств, своеобразная колонизационная политика, которая опиралась на… манипулируемую ассимиляцию… Начался второй период трагедии. Польская пуля, которая в феврале 1941 г. в селе Верещи Большие, что на Холмщине, оборвала жизнь молодого учителя Михаила Остапяка… К счастью, жатва смерти не распространилась на все территории, задержалась на Збручи, не достигла Лемковщины, но пролила братскую кровь на Волыни, Холмщине, в Галичине…[320]

Автор — историк! Он видит все: дискриминацию украинцев Западной Украины в межвоенный период, которую никто не отрицает, видит перфидную политику Москвы и Берлина. Он видит даже причину убийств: убийство в феврале 1941 г. в селе Верещи Большие молодого учителя-украинца. Из этого факта он выводит события, которые произошли в 1943 году. Действительно, жалкие причинно-следственные конструкции историка. Он даже не силится объяснить — почему "жатва смерти" задержалась на Збруче? А не на Стыри, на Горыни. Он вполне сознательно обходит связь ОУН с массовыми убийствами. А ОУН не доходила до Збруча. За Збруч, в Житомирщину, убегали к украинцам поляки из Волыни. Автор — украинский националистический историк, сознательно не доходит до идеологических основ ОУН, к учению Дмитрия Донцова, к стратегической цели ОУН как первопричины "жатв смерти". Автор говорит о натравливании немцев и россиян на поляков, но ни словом не упоминает об отношении к ним. Зато автор намекает на религиозные, культурные разницы между обоими народами, чем наносить обиду украинскому народу, потому что не в его природе убийство противника. Он, украинский народ, после агрессии гитлеровской Германии даже не думал о мести на организаторах искусственного голода на Украине в 1933 году. О сказанном здесь в совершенстве свидетельствует история, свидетельствует также Грицко Сириком, который за собственные средства издал десять книг, в которых не скрывает своей ненависти к большевикам, но в которых ни в одном месте не просматривается намерение мести.

А в связи с убитым украинским учителем, о котором говорил Б. Осадчук, приведу следующее: Украинские националисты на Кременечужчине еще в сентябре 1939 года пытались убить молодого польского учителя в селе, в котором жил автор книги "Ветер с Волыни", пастор Михаил Подворняк. Хотели его убить, подделываясь под милицию. Учитель не погиб только потому, что сосед проболтался автору упомянутой здесь книги, и тот, рискуя жизнью, спас молодого парня, своевременно предостерег его и тот убежал[321]. А если бы Михаил Подворняк не спас этого учителя, то его непременно убили бы в лесу. Мало ли было таких одиночных убийств в Западной Украине? Однако не они были причиной массового кровопролития, "жатв смерти". Поэтому и убийство учителя Михаила Остапяка не было причиной массовых убийств на Волыни. Подобные убийства ОУН использовала только для разжигания ненависти часто малограмотных украинских крестьян против поляков, чтобы осуществить свою политическую цель: устранить поляков из Волыни и Галичины.

Тарас Гунчак, редактор и распорядитель VI-го тома "Летописи УПА", во вступительном слове говорит, что польская политика, которая защищала "статус кво анте беллум" пыталась ослабить украинское националистическое движение, что и привело к борьбе с поляками, которую он называет "третьим фронтом"[322].

Что можно сказать о таком "глубоком" анализе причины убийств, по меньшей мере, ста тысяч поляков в Западной Украине? Что поляки пытались ослабить украинское националистическое движение? То они это делали все время с момента происхождения этого движения. А что, они должны были способствовать этому движению? Движению, которое вылилось в батальоны "Нахтигаль" и "Роланд", в УПА, в дивизию СС "Галичина"? Это что — нежелание выявить правду о действительных причинах массовых мордований? Нет, это целеустремленная дезинформация, как задание ОУН. Когда речь идет о Богдане Осадчуке и Тарасе Гунчаке — ОУН-с.

Самым близким к правде, когда речь идет об украинских историках Запада, в связи с поисками причин народоубийства на поляках в 1942–1945 гг. на Волыни и в Галичине, стоит проф. университета Айова, редактор нескольких номеров журнала "Возрождение", Ярослав Пеленский, он, хотя без сомнения знает правду, не указывает на причины, не называет их по имени. Не исключено, что его научная деятельность в какой-то мере ограничена связями с ОУН, продиктованными семейными традициями или другими причинами. В любом случае проф. Ярослав Пеленский в своем труде близок к правде. Он пишет:

Второй пример — это украинская (почему не оуновская? — В.П.) попытка принудительного выселения польского населения из западноукраинских территорий и связанные с этим истребительные акции против этого населения — в первую очередь на Волыни, а следовательно в Галичине и даже на Засянье, — которые Подляский характеризует как преступление народоубийства…

В этом деле уже существует существенная польская документация и тяжело обходить ее общими замечаниями о "чужих интригах", как это делают некоторые украинские авторы. Дискуссия осложняется тем, что украинские националистические группы до сих пор не напечатали большей части своих основных документов или хотя бы субъективных свидетельств своих деятелей о польско-украинской борьбе во время Второй мировой войны. Украинской стороной в этой борьбе была, в первую очередь, Организация Украинских Националистов (ОУН), преимущественно ее бандеровская фракция и Украинская Повстанческая Армия (УПА), которая после ликвидации ее первичной формации под командованием Тараса Бульбы-Боровца и до создания Украинского Главного Освободительного Совета (УГОС), фактически действовала под ее политическим руководством…

Существуют убедительные доказательства того, что украинское националистическое подполье имело намерение "деполонизировать" западноукраинские территории, в частности, путем принудительного выселения польского населения и селективных акций по истреблению. Однако, это только один аспект вопроса. С другой стороны, польское правительство и его вооруженные силы, то есть А.К., пытались сделать все возможное, чтобы удержать т. н. "состояние польского владения" (присутствия) на украинских землях и использовали террористические и военно-истребительные методы для осуществления этого плана…

Можно и нужно поставить вопрос: кто с обеих сторон несет ответственность за эти жестокие поступки и их трагические последствия? Нельзя в дальнейшем умалчивать, что основную ответственность за них несут в первую очередь группы, которые представляли т. н. национальные или самостийницкие течения в обоих обществах. Вмешательство немцев или россиян в польско-украинский конфликт играло в лучшем случае второстепенную, а скорее всего — маловажную роль. Этот кровавый конфликт, в частности, его экстремистские аспекты, был обусловлен в первую очередь польским и украинским национализмом. Развитие интегрального польского и украинского национализма в 1930-х годах и в начале 1940-х гг. в значительной мере привело к разжиганию национальной ненависти и радикализации средств борьбы.

Польская оппозиционная публицистика (это во время господства коммунизма в Польше — В.П.) проявляет готовность к открытому диалогу об этих самых болезненных фактах польско- украинских взаимоотношений в новейшей истории. Вместо этого, украинская сторона, в частности, украинские националистические группы обычно умалчивают об этих раздражающих проблемах, а в лучшем случае, ограничиваются указанием нескольких т. н. "позитивных" аспектов этих отношений, например, переговоров между польским и украинским подпольем и временных договоренностей о прекращении борьбы, в частности, в феврале 1944 г., или сотрудничества отделов УПА и "Вольносьць и Неподлеглосць" (ВиН) в общей акции наступления на Грубешев и захват этого города в мае 1946 г… Эти примеры несоизмеримы с трагедией этой войны. Евгений Штендера… открыто признает, что т. н. львовские договоренности не "привели к какому-либо существенному улучшению польско-украинских взаимоотношений и не прекратили актов взаимной вражды. А как раз наоборот — можно, по-видимому, говорить, что ситуация ухудшилась". А если речь идет о грубешевской операции, то придется согласиться с взглядом Подляского, что она "была негативно воспринята польской массой " и добавить, что она не имела позитивного отзыва среди украинского общества[323].

Считаю оправданным привести следующую длинную цитату. Проф. Я. Пеленский — исключение среди украинских политологов на американском континенте (в Германии есть д-р Андрей Белинский), его мысль является важной для темы. Однако не стоит соглашаться с утверждением этого автора о том, что А.К. пыталась сделать все возможное, чтобы удержать т. н. состояние польского владения на украинских землях и использовала террористические и военно-истребительные методы для осуществления этого плана. Каждое действие имеет свою причину. ОУН-УПА истребляла польское население, чтобы "деполонизировать" Западную Украину. Теоретически это было возможно осуществить — поляки составляли небольшой процент в Западной Украине, а ОУН-УПА имела достаточно силы, чтобы такой план выполнить. Вместо этого никогда и нигде никто не сказал, даже не намекнул, чтобы А.К., выполняя указания польского правительства в Лондоне, должна была по плану истребить украинское население в Западной Украине. Даже среди крайних польских националистических кругов никогда не созревал такой безумный план. Тогда откуда же реализация "удерживания состояния владения" "методами террористических и военно-истребительных" акций? Это — нелогично.

На маргинесе сказанного проф. Я. Пеленским следующие замечания: Польскую интеллигенцию и польский офицерский состав, если они и остались в Западной Украине после сентября 1939 года, их "нейтрализовали" большевики — арестами и депортациями целых семей, что произошло в первой половине 1939 г. A.K. в основном организовалась подофицерами-крестьянами, а в 1943 г. ее рост был реакцией на массовые убийства поляков: тот, кому удалось убежать из рук бандеровцев, если это был поляк соответствующего возраста, шел в А.К. И еще невозможно понять: на каком основании Я. Пеленский ставит на одном уровне украинский и польский интегральные национализмы? Правдой является то, что в правительственных кругах Польши отмечались фашизирующие влияния, в частности, после 1935 г., однако в Польше не было организации, схожей с ОУН ни идеологически, ни структурно. Однако в трудах проф. Я. Пеленского можно прочитать, что не украинский народ несет ответственность за то, что происходило на Волыни и в Галичине во время войны, что вина за это лежит на ОУН-УПА.

Утверждения польских авторов

Прежде всего, посмотрим — что по этому вопросу говорят авторы книги "Путь в никуда" — А. Щенсняк и В. Шота: Ища причины трагических событий, которые имели место в 1943–1944 годах на Волыни, Полесье, в Восточной Галичине и в Холмщине, главной из них — по нашему мнению — следует признать разногласия польско-украинских взглядов по вопросу принадлежности Западной Украины.

Украинские националисты из-под знака УВО и ОУН еще до войны пошли путем авантюризма и индивидуального террора в отношении к представителям польского государства, трактуя эту деятельность как акты протеста против несправедливой национальной политики польского правительства. Принимая во внимание этот факт, можно даже утверждать, что вырезание поляков во время оккупации, как основной метод борьбы за украинское государство, не было чем-то новым. Оно представляло только переход от индивидуального террора 19181939 гг. к сборным убийствам в сентябре 1939 г. и реализации планов массового уничтожения поляков на этой территории в 1943–1944 годах[324].

Близко, совсем близко к правде. Однако, следует указать на то, что индивидуальные убийства представителей польской власти до 1939 года имели целью удержать состояние напряжения среди украинцев, вместо этого другой была цель массовых убийств во время войны, что касается ОУН-УПА, речь шла об истреблении польского элемента в Западной Украине. Однако, важным является то, что авторы не ищут причины массовых мордований в украинцах, а в УВО-ОУН, то есть в организации. Однако, они не достали основательные документы ОУН, поэтому и не указали на доктринальную причину мордований: они не обратили внимание на постановления I Конгресса ОУН в 1929 г. и не обратили внимание на учение Дмитрия Донцова, которое легло в основу идеологии ОУН, они ни разу не называют Дмитрия Донцова. Это — самый большой недостаток книги. Без Дм. Донцова нет украинского национализма, как и без Ленина-Сталина нет большевизма. И еще одна ошибка авторов: УВО-ОУН индивидуальным террором не протестовали против несправедливой политики польского правительства, ОУН боролась за создание на всех этнических украинских землях украинского государства, а из сказанного авторами выходит, что если бы польское правительство осуществляло справедливую политику в отношении украинцев, то ОУН не убивала бы людей. Это было не так. За справедливую национальную политику Польши боролось УНДО, боролась Украинская Парламентарная Репрезентация — они боролись за автономию Западной Украины. Но такая развязка не устраивала ОУН. Конкретно: УВО-ОУН совершала индивидуальный террор ради поддержания в украинских массах состояния революционного кипения.

Кропотливый исследователь украинского национализма, автор книг на тему ОУН, а также многочисленных рецензий — Ришард Тожецкий, пишет:

Евреев успели помордовать раньше. Сделала это СД и украинская полиция. ОУН-Р (ОУН-б — В.П.) решила "очистить" сначала Волынь, а затем Восточную Галичину от остатков "враждебного элемента". В прихвостнях, которые набили себе руку в истреблении евреев, недостатка не было. Население Волыни, обнищалое, забитое, полное чувств национальной и социальной несправедливости, легко поддалось националистической пропаганде; не чуждалось оно грабежей, поскольку его и так всегда обворовывали, оно было более податливо к подстрекательствам атаковать, прежде всего, среды польских осадников. Националисты бросили лозунг "очищение территории", оставляя борьбу с немцами на более подходящий момент. К этой акции поощряла дезориентированного крестьянина часть православного клира, которая руководствовалась отплатой за акции возмездия 1938–1939 годов, это же делал в еще большей степени униатский клир[325].

Ошибкой автора является утверждение, что в то время ОУН-б решила "очистить" сначала Волынь, а затем Галичину от остатков враждебного элемента, то есть поляков. Такое решение было принято еще в 1929 году. ОУН-б решила, что пришло время национальной революции, о чем говорят постановления ОУН-с от 1929 года[326].

Владислав Побуг-Малиновский, историк, в своей книге говорит, что бывший "боевой лозунг" ОУН: "Ляхи за Сан", в 1943 г. было заменен лозунгом "очистки украинских земель от неукраинского населения[327].

Казимеж Подляский, автор обширного исследования: "Белорусы — литовцы — украинцы: наши враги или братья?", в разделе "Украинцам: "извиняем и просим прощения"[328], указывая, что врагом № 1 УПА были красные партизаны, пишет:

А здесь воспрепятствовал враг № 2. Понятная вещь — ляхи… А время торопило. Пекла ненависть. Окутывал страх, что еще раз можно пропустить исторический момент… Осталось польское население. Немцы занимались им побочно, потому что у них были большие хлопоты и безотлагательные дела. Удар по нему был технически возможен, потому что оно было — достаточно-таки долго — совсем беззащитным и ослабленным двумя интенсивными оккупациями. Удар по нему уничтожал основу польского движения сопротивления на этой территории, а кое-где — коммунистических партизан. Удар по нему уничтожал, в конечном итоге, польскость, деполонизировал спорную территорию, устранял в украинском замысле раз и навсегда возможность каких-либо будущих эвентуальных плебисцитов, голосований или возобновляемую борьбу. И так начала действовать УПА.

Из сказанного видно, что, по мнению автора, идея "деполонизации" Западной Украины путем удара по польскому населению зародилась в результате обстоятельств, которые сложились на то время на Волыни. А это — ошибочный взгляд, неправильный вывод из событий. Сложившиеся обстоятельства повлияли на решение, когда ударить, вместо этого решение относительно самой деполонизации были принято несколько лет до того.

Автору К. Подляскому (псевдоним) следует адресовать следующую претензию: Само название исследования — неадекватно ее содержанию, которое, если речь идет о событиях 1943–1945 годов на Волыни и в Галичине, сводится к массовым убийствам поляков. Украинцы, исторически подходя к вопросу, никогда не были врагами полякам. Тем более неадекватным является заглавие раздела: "Украинцам — извиняем и просим прощения". Полякам украинцам нечего извинять, потому что украинцы, народ украинский, не сделал ничего плохого полякам, автор мог бы написать: "Украинским националистам — извиняем и просим прощения". ОУН-УПА — это всего лишь небольшой, очень небольшой процент украинского народа. ОУН-УПА с помощью пропаганды, угроз, убийств, террора — принудила малосознательное население Западной Украины к преступлениям. Вина в этом — только ОУН.

Для более глубокого понимания проблемы следует указать на неясность оценок причин массовых мордований, которые восходят к периоду этих событий. Итак, проработанная оценка событий, сделанная в Польше в 1943 г. и пересланная в Лондон польскому правительству, содержит следующее:

Под влиянием событий на Волыни, о которых пишем отдельно, под влиянием широкомасштабных массовых мордований на польском населении, а также под влиянием массового побега поляков из сел в города и вообще из Волыни, в тех украинских кругах, которые принимали участие в акции на Волыни, начала зарождаться мысль, что для украинского дела желательно физическое устранение польского элемента из Восточной Малопольши путем развития мордований и поджогов в Восточной Малопольше, которое имело место на Волыни, вследствие чего поляки начнут убегать на запад[329].

Здесь опять повторяется то же предположение: мысль об устранении поляков с Западной Украины зародилась во время войны. Но, как было сказано, это ошибочная мысль. Эта мысль указывает на нехватку исследований документов ОУН перед войной и после войны с польской стороны.

На полную дезориентацию поляков относительно причин массовых убийств указывает летучка "Корпуса Защиты Волыни" — польской организации, содержание которой приводит Василий Верига[330] в своей книге "Дорогами второй мировой войны", в которой авторы летучки, обращаясь к полякам, пишут: Это не спорадические случаи (убийств — В.П.), это единодушно организованная акция, за которой вероятнее всего скрывается советская рука… Советы, заявляя, как известно, претензии на наши восточные земли, хотят путем совершенного факта ликвидировать руками банд все тамошнее польское население и таким образом достичь чисто "украинского состояния населения Волыни".

Действительная причина мордований

В этом подразделе я сознательно повторяю уже кое-что сказанное, а делаю это в соответствии со староримским принципом: "Повторение — мать учения".

Когда и под чьим влиянием зародилась мысль замордовать поляков, которые жили на украинских этнических землях, а также на территориях, которые я называю этническим пограничьем, а трактуемых ОУН как исключительно украинские этнические территории?

Имеется документ, в котором указывается точная дата сформулированного в постановлении замысла ОУН. Это — а) Обращение украинских националистов от I Конгресса, который состоялся 28.1. -3.02.1929 г. в Вене. В нем говорится следующее: Только полное устранение всех оккупантов с украинских земель откроет возможности для широкого развития Украинской Нации в пределах собственного государства[331]. б) Постановление того же Конгресса Организации Украинских Националистов (28.1.3.02.1929) в IV разделе под названием "Внешняя политика" в пункте 2 написано: Полное устранение всех займанцев с украинских земель, которое произойдет в ходе национальной революции и откроет возможности развития Украинской Нации в пределах собственного государства, обеспечит только система собственных милитаристических вооружений и целесообразная союзническая политика[332].

Из сказанного до настоящего времени известно, что ОУН зародилась из УВО, от нее переняла стратегическую цель — построение украинского государства на всех украинских этнических землях. Поэтому не удивительно, что в документах УВО находим тезис об "очистке" украинских земель от врагов. В воззвании от 1 ноября 1928 г., распространенном в Галичине по случаю 10 годовщины ЗУНР (Западно-украинской Народной Республики) УВО писала: В каждом из нас должна зародиться, как естественная потребность, одна только правда: Украинское Самостоятельное Соборное Государство! Христианство, которое овладело миром, вышло из катакомб. Из таких катакомб выйдет в свое время большая Украинская Армия, которая очистит (подчерк. — В.П.) всю землю украинскую от врагов. Наше войско живет!…[333]

Следовательно, мотив возник раньше, только "очистка" УВО перешла в "устранение" в ОУН.

Не "выселение", не "депортация", не "репатриация", не "переселение", даже не "изгнание" "займанцев", то есть поляков из украинских земель, а именно "устранение" — вот задание, которое было поставлено в ОУН в 1929 г. А ОУН-б через своего "проводника" Николая Лебедя решила, что "пришло время национальной революции". ОУН создала УПА, перед которой поставила задание: устранить поляков с Западной Украины. УПА это задание выполняла беспощадно даже тогда, когда на землю Западной Украины в 1944 году вошла Советская Армия. Целью ОУН-УПА на украинских землях был геноцид поляков. Идея геноцида исходит из идеологии ОУН. Она, по своему замыслу, аналогична гитлеровской идее "окончательного решения еврейского вопроса".

В ОУН-УПА не было в распоряжении какого-либо аппарата, с помощью которого можно было бы осуществить выселение поляков с Западной Украины во время войны. Была оккупация, властвовал режим Эриха Коха на Волыни, это делало невозможным выселение поляков, даже если бы они этого хотели. Обо всем этом знала ОУН-УПА, приступив к устранению поляков с Западной Украины.

В этом и лежит первопричина массовых мордований поляков в Западной Украине в 1943–1944 годах. Правда, тот, на кого рассчитывали, как на союзника, им не стал, поэтому ОУН действовала без союзника, на которого "разгневалась".

Обратим внимание на то, что в обоих основных документах I Конгресса украинских националистов говорится о "полном устранении" всех оккупантов, займанцев, которыми ОУН считала прежде всего поляков.

В этом контексте повторим, вспомним значение слова "устранять": Устранять — доводить что-либо до исчезновения, прекратить существование, ликвидировать[334]. "Устранить" не равнозначно "изгнать", потому что изгнанный может вернуться, а устраненный — нет. Не случайно основные документы ОУН говорят об "устранении", а не об "изгнании" — всех "оккупантов", всех "займанцев".

Все постановления ОУН, всю деятельность ОУН следует рассматривать в контексте доктрины Дм. Донцова, который сформулировал и обосновал идеологию украинского национализма. Только филистры могут полностью отбрасывать и морально осуждать войну, убийство, насилие[335]. К эмоциональности и фанатизму больших идей, которые двигают массами, нужно добавить еще один их признак: аморальность[336]. Шпенглер самым ценным достижением войны считает способность ненавидеть врага[337].

Вот где два, слитые воедино источника массовых мордований поляков и украинцев, которые не шли в ногу с ОУН. Нет морали, нет жалости, нет осуждения убийств! Все это отражено в постановлениях ОУН, все это претворяли в жизнь в 1942–1945 годах ОУН-УПА.

А польские авторы пишут, исходя из общечеловеческого понимания морали, из аксиомы, что убийство — преступление. Оказывается — как для кого. Для УПА массовые убийства поляков — это геройство!

Да, но кто из ОУН решил, что началась "национальная революция", потому что именно в ее "ходе", как пишут постановления ОУН, должно было начаться устранение займанцев? Ведь Ст. Бандера, Ярослав Стецько из ОУН-б, их соратники, а также полк. Андрей Мельник — были арестованы. Кто был архитектором — главным архитектором реализации постановлений ОУН от 1929 года?

Николай Лебедь — главный архитектор мордований

Такой архитектор был. К сожалению, его не замечают даже такие авторы, как Эдвард Пруссак, который написал книгу "Герои из-под знака трезубца", в которой показал деятельность Евгения Коновальца, Степана Бандеры и Романа Шухевича-Чупринки. В книге не нашлось места на выделение отдельного раздела для Николая Лебедя. А это именно он подготовил и послал эмиссаров ОУН из Галичины на Волынь, это он организовал УПА, это по его указанию создавались на Волыни Кустовые Отделы Самообороны, а в Галичине — Украинская Национальная Самооборона, как потенциальные помощники УПА и самостоятельные исполнители погромов поляков. Ему удалось избежать ареста, он имел свою резиденцию в Львове и оттуда руководил акцией[338]. Его деятельность была настолько законспирирована, что Михаил Демкович Добрянский, человек образованный, гуманист, пишет: Никто не мог объяснить: кто давал приказы, кто отвечал за кампанию, которая десятилетие, а может столетие подтравливала отношения между двумя народами? Никто не знал, за что отвечает ОУН, а что повлекла за собой разожженная стихия?[339]

Не только Михаил Добрянский не знал, кто руководил акцией, до сих пор еще не все польские исследователи знают того, кто руководил мордованиями, кто виновен в "разжигании стихии". Да, например, А. Щенсняк и В. Шота в своем труде "Путь в никуда", хотя и указывают на главную роль Николая Лебедя в ОУН, впоследствии в ОУН-б, однако, не знали о его решающем значении в организации УПА, в руководстве ею. Упомянутые этими авторами Василий Сидор, Дмитрий Грицай-Перебейнос, Иван Климов-Легенда были только исполнителями и непосредственными организаторами УПА. На решающую роль Николая Лебедя в организации УПА не указывает также Р. Тожецкий, хотя отмечает его руководящие функции в ОУН-б после гитлеровской агрессии на СССР.

Эту негативную роль М. Лебедя в создании УПА и управлении ею отмечает Эдвард Пруссак, ссылаясь на Тараса Бульбу-Боровца.

Вместо этого о М. Лебеде-Рубане (псевдоним от "рубить" — В.П.) весьма образно пишет Тарас Бульба-Боровец. Описывая лето 1942 г., этот автор утверждает:… группа С. Бандеры, которой руководил тогда Николай Лебедь, стояла только за пассивное сопротивление без партизанской диверсии[340]. Речь здесь о пассивном сопротивлении по отношению к внешнему врагу, то есть к немцам и большевикам.

В начале апреля 1943 г., следовательно, тогда, когда уже началось массовое истребление поляков, начались переговоры между УПА, подчиненной Тарасу Бульбе-Боровцу, и Военными Отделами ОУН, как называли себя в то время вооруженные силы ОУН-б. Поручитель Сонар привез Т. Бульбе-Боровцу от Николая Лебедя такие предложения по объединению сил:

1. Не признавать политической подчиненности УНР (Правительству Украинской Народной Республики на эмиграции — В.П.), а подчинить все военное действие УПА политической линии Провода ОУН-Бандеры…

8. Очистить всю повстанческую территорию от польского населения, которое везде вредит украинскому делу…[341]

Впоследствии Тарас Бульба-Боровец пишет об изменении названия подчиненной ему УПА на УНРА, чтобы отмежевать украинские демократические силы (? — В. П.) от массовых преступлений, которые начали творить под маркой УПА недостойные представители украинского вождизма Г. Лебедя[342]. Изменение названия произошло в июле 1943 года. Именно тогда по всей Волыни распространились массовые убийства мирного польского населения. И в предложениях Тарасу Бульбе-Боровцу Николай Лебедь совсем ничего не говорит о необходимости борьбы с А.К., только об "очистке" повстанческой территории от польского населения, которое везде вредит украинскому (читай — оуновскому) делу.

По-видимому, теперь ясно — кто организовал УПА и кто ею, а также в каком направлении, руководил. Это был Николай Лебедь. Кто же мог лучше знать об этих делах, как не Тарас Бульба-Боровец, с которым тот же М. Лебедь вел переговоры?

Когда не было достигнуто соглашения с Тарасом Бульбой-Боровцом, Лебедь целому штабу вынес заочный смертный приговор и приказал С.Б. (Службе Безопасности ОУН, шефом которой М. Лебедь был по совместительству — В.П.) этот приговор выполнить всеми средствами. Всех переловленных наших воинов брата Лебедя агитировали переходить на их сторону, а кто отказывался, того на месте расстреливали[343].

Всех, кто не разделял мнения Лебедя и его программу… поддавали различным очень жестоким репрессиям. Их объявляли "изменниками украинской нации", "саботажниками" украинского государственного строя и за это карали шомполами и расстрелами… За все преступления всю ответственность несет лично руководящий правящий проводник ОУН-Бандеры господин Николай Лебедь-Рубан[344].

Уже во время переговоров, вместо того, чтобы приводить в жизнь акцию по совместно намеченной линии, военные отделы ОУН, под маркой УПА, да еще якобы по приказу Бульбы, принялись истреблять позорным способом польское гражданское население… (подчерк. — В.П.)[345].

Когда не было достигнуто соглашения между Бульбой и Лебедем, Тарас Бульба-Боровец обратился к бандеровцам с открытым письмом, в котором, между прочим, пишет:

Правдивый ли революционер-государственник может подчинится проводу партии, которая начинает построение государства с вырезания национальных меньшинств и бессмысленного сжигания их жилищ? Украина имеет более грозных врагов, чем поляки… Это правда, что ваша партийная сеть в некоторых областях Западной Украины достаточно распространена, но хватит ли этого, чтобы построить большое самостоятельное соборное Украинское Государство?… Скажем, вы сегодня имеете 10, 20, 30, 40 или даже 100 тысяч партизан. Сможет ли эта сила оборонить Украину тогда, когда для этого требуется по меньшей мере трехмиллионная армия и единодушное согласие всего народа? Вашими методами отстреливания украинцев из Красной Армии, бывших украинских коммунистов, комсомольцев и бичевания украинского актива, как это было на Житомирщине, удушения веревками своих самых лучших людей — вы не мобилизуете армию, а наоборот — вы уничтожите сами себя… позволю себе задать вам вопрос: за что вы боретесь? За Украину или за вашу ОУН? За Украинское Государство или за диктатуру в этом государстве? За украинский народ или только за свою партию?[346]

Это — не мои слова. Это всего лишь повторенные слова Тараса Бульбы-Боровца, направленные в адрес бандеровцев и Николая Лебедя. Из этих слов ясно почти все: против кого, за что и как воевали бандеровцы. У них не было силы, чтобы воевать против немцев и большевиков. В конечном итоге, повторяю: бороться против немцев — значит помогать большевикам; бороться против большевиков — значит помогать немцам. Но хватало силы, чтобы вырезать поляков, жечь их жилища, при случае убивать пленных из Красной Армии, веревкой душить тех, кто не соглашался с ОУН-б. Лучшего свидетеля, чем Тарас Бульба-Боровец в истории нечего искать. А теми всеми преступлениями руководил Николай Лебедь, который в 1992 году ездил на Украину прославлять УПА.

Но это еще не все о Г. Лебеде. Тот же Тарас Бульба-Боровец пишет:

Штаб новой УПА получил от партии Лебедя в июне 1943 г. следующие боевые задания:

— Немедленно и как можно скорее закончить акцию тотальной очистки украинской территории от польского населения,

— последовательно дальше истреблять внутреннего врага, то есть всех демократов из-под стяга УНР и других политических группировок…[347]

Вместо этого Николай Лебедь в своей, изданной в 1946 г. книге "У.П.А." без стыда пишет:

Летом 1943 г. Волынь почти полностью остается под владением УПА. Поляки, которые получили приказ отпустить (оставить — В.П.) территорию, большей частью добровольно выполнили этот приказ. Их недвижимое имущество перешло в собственность украинского народа[348].

Сравним эти две цитаты. У кого появятся сомнения — пусть тот обратится к книге Ю. Туровского и В. Семашко, в которой имеется множество доказательств того, что именно летом и осенью 1943 г. имело место истребление поляков на Волыни. На Волыни УПА не предупреждала поляков покинуть Западную Украину, такие предупреждения иногда имели место в Галичине в 1944 г. А на Волыни даже наоборот — имелись многочисленные случаи успокаивания поляков, после чего имели место нападения, о чем говорит множество реляций свидетелей.

Григорий Стецюк, оуновец, но не бандеровец, который после войны оказался в Великобритании, пишет:

Однажды в Брадфорде в Англии Максим Рубан — Николай Лебедь делал доклад. Мне было интересно его послушать, и я пошел. После доклада я спросил его о тех убийствах. Рубана привел в замешательство неожиданный вопрос, а через минуту он сказал: На все нужно иметь точные данные, нужно иметь акты — где и когда все произошло. В этих воспоминаниях я даю ответ гну Г.Лебедю, указывая фамилии их жертв, время и местность[349].

Науке криминалистики, следственной практике многих стран известные факты таких совершенных преступлений, вследствие которых погибали люди, а те, кто видел преступления, боялись мести со стороны преступников, в частности, террористов. Они молчали. Так было и в случае массовых мордований поляков, после которых почти не оставалось свидетелей. Убийства украинцев отделами УПА или С.Б. ОУН не все могли в свое время быть выявлены: ОУН-УПА долгие годы после войны терроризировала население Западной Украины, а большевистские суды, не слишком разбираясь, где правда, а где несправедливость, даже за то, что крестьянка подала стакан воды бандеровцу, осуждали к десяти годам лагерей.

Не способствовал раскрытию преступлений ОУН-УПА властвующий в Польше после войны режим. Ведь объективное освещение событий требовало определения роли А.К., которая, чего скрывать, отстаивала принадлежность Западной Украины к Польше. Да и вообще после войны в Польше А.К. предстала перед народом как банда. Поэтому и молчали люди, молчали те, кто чудом спасся.

Но теперь есть свидетели, которые дают ответ Николаю Лебедю, их — сотни, их реляции говорят о десятках тысяч замордованных ОУН-УПА.

Как правило, в книге не годится ссылаться на анонимные писания, а такие у меня есть, распространяемое в Канаде и США п.н. "Общественный трибунал", ч. 3 Нью-Йорк-Монреаль. Оно не должно дать, но из содержания видно, что написано после 1986 г. То, что этот труд анонимный, может указывать на факт завладения националистами украинским общественным мнением на Западе в такой степени, что авторы-демократы побоялись откровенной акции. И не анонимность труда играет здесь роль, а представленные в нем факты, которые корреспондируют с другими доказательствами. Именно это обстоятельство вынуждает воспользоваться этим анонимным изданием. Стиль, вообще язык этого, на семи страницах мелкой печати, издания, указывает, что его авторами являются украинцы-галичане. Содержание издания имеет форму обращения обвинителя к мнимому суду-трибуналу, который рассматривает уголовное дело против Николая Лебедя. Приведу некоторые выдержки из него:

Высокоуважаемые члены Общественного Трибунала! Наше заседание актуально, потому что дело Николая Лебедя изучает сейчас Бюро Специальных Исследований (ОСИ). Речь не идет о том, чтобы пересказывать вам, в чем обвиняется Николай Лебедь. Для присутствующих на заседании это хорошо известно, поэтому… речь пойдет об обучении Лебедя в гестаповском учебном лагере в Закопане, об истреблении по его приказу поляков, жидов, москалей и украинцев. Разглашен факт сотрудничества Николая Лебедя с Си-Ай-Си и даже с Си-Ай-Эй. Для нас эффект эксплозии в этом вопросе возник потому, что годами замалчивалась или оставалась вне поля зрения правдивая информация о деятельности Николая Лебедя. Предостережения отдельных украинцев относительно прошлого бывшего временного Проводника ОУН отбрасывались как безосновательные, а то и как акции Москвы…

…Первым таким пятном является учеба Лебедя в организованном гестапо учебном лагере в Закопане… учителя… оказались преступниками. Нетрудно допустить, каким методам учили Лебедя… Сотрудничество Лебедя с Гестапо перед взрывом войны является очевидным, хотя, по его собственному утверждению, оно длилось "всего 5 недель"…

… Другим темным пятном остается вопрос о том, как удалось Лебедю избежать ареста немцами после того, как т. н. Зондеркомандо получило приказ из Берлина об аресте ведущих членов под руководством С. Бандеры…

… Николай Лебедь в своих воспоминаниях об этих событиях писал, что Провод вынес решение о переходе организации в подполье ("Современность" чч. 1–2, 1983, стр. 151)…

… Лебедь пишет, что он встречался с представителями Вермахта Кохом, Оберлендером и Маркертом. Однако, как установлено на основе документов из Федерального Архива НФР, все вышеназванные лица были старшинами Абвера…

… От бандеровской ОУН присутствовали Лебедь, Ярый и Иван Климов-Легенда…

Дальше авторы ссылаются на документ, копию которого прилагают, из письма Теодора Оберлендера полковнику Лягодзену в Берлин о разговоре с Лебедем, датированного 14.07.1941 г. В этом письме читаем:

Господин Лебедь заверил меня, что он и в дальнейшем в сложившейся ситуации будет работать в интересах общей борьбы против большевизма и жидовства. Он готов к дальнейшему сотрудничеству.

Вспомним, что полк. Лягодзен в то время был шефом "Абвер- Абтайлунг I" при О.К.В. — "Оберкомандо дер Вермахт".

Дальше авторы труда ссылаются на журнал "Панорама", издателем и редактором которого является д-р Андрей Белинский из Мюнхена, который пишет о "преступлениях против гражданского населения", к которым причастен Николай Лебедь, и что не исключено, что его экстрадиции будет добиваться СССР и защитить Лебедя американцам будет тяжело, потому что даже известное о его деятельности до 1943 года представляет собой страшную картину[350].

Далее авторы труда указывают на то, что все, что совершалось в 1943 г. на Волыни, в том числе и деятельность С.Б. ОУН, совершалось по приказу Николая Лебедя.

А он сам, Николай Лебедь, пишет:

И еще один пример польско-большевистского сотрудничества: 2 октября 43 г. объединенные банды большевиков и поляки напали на село Омелько, Колковского района и беспощадно его разгромили. Бандиты замордовали 10 крестьян, забрали 300 шт. скота, 10 подвод с конями и с различным домашним имуществом и отошли к польской колонне Пшебраже.

Поэтому ответ украинского народа (народа?! — В.П.) мог быть только один. Очистить территорию от враждебного польского населения..[351]

Обратим внимание на дату: 2 октября 1943 года. Это было время, когда наибольшая волна бандеровских мордований поляков уже прокатилась по Волыни. Безличность автора "УПА" не имеет границ.

Таким был Николай Лебедь. В то время ему было 33 года, а он решал о смерти десятков тысяч людей. Он сотрудничал с Абвером. И он тоже, по-видимому, претендовал быть "вождем", потому что, как пишет Зиновий Кныш, когда в начале тридцатых годов Николай Лебедь вернулся из одной из своих поездок за границу и когда его спросили, какое впечатление воспроизвел на него полковник Коновалец, он, надув губы, ответил, что этот человек на уровне сельского учителя и куда ему до вождя революции[352].

Действительно, куда Коновальцу до Лебедя!? Коновалец отдавал приказы только об индивидуальном терроре в то время, как Лебедь может похвастаться приказами относительно мордований десятков тысяч невинных людей, в том числе и стариков, детей, женщин, а также украинцев!

На замену Николаю Лебедю пришел Роман Шухевич, опытный, вышколенный в немецких офицерских диверсионных школах. Он стал во главе Провода ОУН-б в августе 1943 г. на III БСУН, и только осенью стал во главе УПА. До этого времени уже прокатилась волна массовых мордований на поляках, эту работу организовал и выполнил Николай Лебедь[353]. Сказанное здесь никоим образом не приуменьшает роли Романа Шухевича-Тараса Чупринки в истреблении поляков, это во время его руководства УПА истребляла польское население Галичины.

Каждое государство имеет свою разведку. В разведывательной работе не руководствуются сентиментами, не руководствуются даже нравственностью. Поэтому и используются в разведке агенты враждебных разведок. Все с одной целью: раздобыть как можно больше нужной информации, проникнуть в чужие тайны. В Канаде и США тайной полишинеля является сотрудничество Николая Лебедя с американскими разведывательными службами. Разведывательные службы Запада использовали ОУН для работы в СССР и в Польше, известны факты засылки на территорию Украины и Польши шпионов, которых завозили западные военные самолеты. По-видимому, последних парашютистов сбросили над Польшей ночью 15.05.1951 г., проф. Петр Потичный пишет об этом следующее: Последнее упоминание о действиях украинского подполья относится к 14/15 мая 1951 года, о сбрасывании парашютного боевого отряда ОУН в составе 4 человек, который был взят в окружение (окружен — В.П.) 21 мая в Ярославщине и ликвидирован[354].

Проф. Петр Потичный — политолог, но он не говорит о том, кто сбросил оуновцев над Польшей? Самолеты какого государства их привезли на польскую территорию? Между кем и на каких основах была договоренность о перевозке четырех человек из ОУН на территорию Польши? Какие задания и в чью пользу должна была выполнять группа?

Ответы на эти вопросы были бы интересны, они могли бы прояснить следующее: если это не был чартерный самолет, то кто и в чьих интересах отдал приказ перевезти диверсантов? С определенностью можно сказать, что если это был самолет РАФ (британская военная авиация), то наверное задание диверсантов-шпионов было в пользу Великобритании, а не ОУН-б или ОУН в общем.

Кто-то этих шпионов должен был вербовать, кто-то должен был их рекомендовать. Все свидетельствует о том, что не последнюю роль в этом деле играл Николай Лебедь, который сумел привезти на запад свои (ОУН) архивы. Не случайно же Николай Лебедь стал основателем издательства "Пролог-Современность" в Мюнхене, США. Не случайно Николай Лебедь был одним из трех, кто преимущественно пошел на раскол в ОУН-б, отойдя в 1954 г. от этой организации и создав ОУН-с. Кажется, также не случайно безрезультатно закончилось следствие в ОСИ против Г. Лебедя, и не случайно СССР не добивался его экстрадиции, как преступника, совершившего народоубийство. Судить можно Ивана Демьянюка, пешку, а не ладью — Николая Лебедя.

Имеется информация о том, что Николай Лебедь подготавливал к саботажным акциям солдат Южного Вьетнама во время американской интервенции в этой части света, а также занимался подготовкой командос США[355].

Вот кому следует посвятить кропотливый труд — Николаю Лебедю. Только вряд ли исследователю станут доступными архивные материалы США. А этот период его деятельности не менее интересен, чем сотрудничество с Абвером. Не заинтересованы, по-видимому, в доступе к архивным материалам, которые касаются Николая Лебедя, ни российские, ни украинские архивы.

Но… Но Николай Лебедь приговором от 13 января 1936 года судом Польши был осужден на смертную казнь, которая впоследствии была заменена на пожизненное заключение. Из тюрьмы он вышел вследствие гитлеровской агрессии на Польшу. После возникновения Польской Народной Республики Николай Лебедь был недосягаемым для польского правосудия, для ее исполнительных органов. В конечном итоге, ПНР на протяжении десятилетий не была полностью суверенным государством. Теперь она стала таковым. Интересным было бы исследование, даже докторская диссертация, на тему: Влияние объективных препятствий на отбывание Николаем Лебедем наказания в виде пожизненного заключения по приговору Окружного Суда в Варшаве 13.01.1936 г. По моему мнению, теперешняя Польша могла бы добиваться экстрадиции Николая Лебедя не только в связи с его осуждением к пожизненному заключению, но для процесса за народоубийство польского населения. Или здесь действуют неписаные законы, по которым не следует открывать невыгодных с политической точки зрения дел? А что думают по этому поводу польские юристы? Те, которые в Польше и в эмиграции? Потому что большого калибра националист из ОУН-м Зиновий Кныш говорит просто: Лебедь — палач Волыни, бывший вожак т. н. С.Б[356].

Кажется, что, несмотря на обязательство США в отношении Николая Лебедя, если бы правительство Польши поставило вопрос об экстрадиции, если бы многомиллионный польский электорат в США поддержал такое требование перед очередными президентскими выборами, то и здесь можно было бы достичь положительного результата.

Николай Лебедь несет прямую ответственность за народоубийство ОУН-УПА на поляках несмотря на то, что осенью в 1943 г. командующим УПА стал Роман Шухевич — Тарас Чупринка. Также несмотря на то, что после создания УГОС — Украинского Главного Освободительного Совета — он занялся установлением контактов ОУН-б с западными альянтами. Эта ответственность основывается на том, что Николай Лебедь организовал, запустил в движение машину народоубийства, которая действовала даже после того, как Германия проиграла войну.

Количественный состав ОУН-УПА. Источники человеческих и материальных ресурсов

ОУН всегда была нелегальной организацией, и как такая никогда не публиковала данных о количестве своих членов. Где- то когда-то мне довелось читать, что в 1938 г. их было около 12 000. Согласно с переписью населения в 1931 г. в Польше жило 4 463 000 украинцев, вместо этого согласно с неофициальными подсчетами, их было 5 145 000[357]. Это разногласие объясняют манипуляцией с целью уменьшить состав национальных меньшинств в Польше. Но это означает, что один член ОУН приходился на 429 украинцев в Польше. Я бы не подавал этого соотношения, не ссылаясь на источник о количестве членов ОУН, но Мирослав Прокоп, главный историк ОУН, ссылаясь на Николая Лебедя, говорит, что на переломе 1941/1942 гг. проведенный тогда статистический учет показал, что подпольная сеть ОУН в Украине, которая подчинялась Революционному Проводу, охватывала 12 тысяч членов и 7 тысяч юношества[358]. Данных о количестве членов ОУН не публикует Петр Мирчук в "Очерке истории ОУН". Принимая во внимание данные М. Прокопом цифры, а также учитывая арест большевиками большого количества членов ОУН в 1939–1941 годах, но и рост членства в том время как реакция на аресты и вообще политику большевиков, учитывая также то, что после провозглашения ОУН-б "Акта 30 июня" большинство молодежи пошло в ряды ОУН, можно допустить, что 12.000 членов ОУН до войны является реальной цифрой. Это — по сравнению с количеством украинского населения — небольшое количество. Однако, это были люди активные, деятельные, их связывала с организацией присяга, которую давали на револьвер.

У нас нет каких-либо оснований, чтобы не верить Г. Прокопу, а зная, что украинская молодежь Галичины по различным причинам потянулась в ОУН Бандеры, количество членов обеих ОУН по состоянию на начало 1942 г. можно оценить в 20 тысяч. Что представляет собой соотношение: 1 член ОУН на 257 других украинцев Западной Украины. Они, члены ОУН, в преобладающем большинстве происходили из Галичины. Их ядро составляли ученики украинских гимназий, студенты и небольшое число украинской интеллигенции, Это было, по Дм. Донцову, руководящее "инициативное меньшинство", по о. Юрию Федориву, "малыми", то есть ребятами из галицких сел. Хоть классовые критерии в науке с распадом СССР отрицаются, однако следует сказать следующее: В украинских гимназиях в довоенной Польше в преимущественном большинстве, можно даже рискнуть утверждать — в 90 %, учились дети из зажиточного слоя украинцев — дети священников, богатых крестьян, владельцев магазинов и тому подобное. Они и так, по классовому критерию, верховодили в селах, а принадлежа к ОУН, имея за собой силу террористической организации, имели возможность вербовать в ряды ОУН "малых". Эти "малые" были, как правило, исполнителями, а "инициативное меньшинство" — указывало и приказывало. До 1939 г. в государственных гимназиях Польши оплата за учебу составляла 30 злотых за месяц, тогда как среднего качества корова стоила 80 злотых. Только государственные служащие вносили оплату за учебу детей в размере 10 злотых в месяц. Таким образом, за 10 месяцев обучения в гимназии нужно было заплатить 300 злотых, не считая средств на униформу, комнату в городе, на книги и так далее. Это уже были большие деньги. Среднезажиточный крестьянин не мог позволить себе отправить детей в гимназию. Несмотря на упадок "социалистической" науки, стоило бы исследовать социальное происхождение "районных", "надрайонных", "окружных" и "краевых" проводников ОУН и других лиц, которые выполняли организационные функции в ОУН, а также социальное происхождение обычных членов ОУН. По моим наблюдениям в Канаде и США, классовое расслоение в ОУН было выразительным.

ОУН организовала УПА. Не все члены УПА были членами ОУН, тем более не все, кто входил в состав т. н. Кустовых Отделов Самообороны, были членами ОУН, скорее всего немногие из них были такими членами. Какое же количество членов УПА смогла организовать ОУН?

Ришард Тожецкий, кропотливый исследователь темы, рецензируя VI и VII тома "Летописи УПА" и ссылаясь на немецкие источники, пишет, что на переломе 1943/1944 годов УПА насчитывала около 40.000 вооруженных людей и имела в распоряжении многочисленные человеческие резервы[359]. Тот же автор говорит, что другие цифры о количестве УПА явно преувеличены.

В УПА были члены ОУН, прежде всего командиры. В УПА были те, кто попал в нее по различным обстоятельствам. Была тоже бесправная мобилизация в УПА. Об этом пишет Г. Подворняк:

Однажды осенью (1943 — В.П.) несколько молодых ребят в нашем селе получили из леса от украинских повстанцев сообщение, чтобы они в указанный день и час явились в назначенное место… Такое сообщение получил и я. В указанный день мы пошли в близлежащий хутор, а там какой-то незнакомый юноша сказал, что мы мобилизованы в Украинскую Повстанческую Армию… Дома я поинтересовался у нашего станичного, и он мне посоветовал не сопротивляться, потому что это может стоить мне жизни…[360]

Таким же образом осуществлялось пополнение для УПА:

… люди, по приказу УПА, кололи свиней, делали колбасы, заливали их в бочках смальцем… И почти в каждом селе был повстанческий склад, из которого все добро расходилось в те места, где оно было необходимо повстанцам. Следовательно, на то время УПА имела все, что ей было нужно, но она не имела самого главного, не имела поддержки населения[361].

Дошло до того, что люди радовались, если где-то немцы с поляками разбивали повстанцев. Бандеровцы в дальнейшем собирали с населения дань… За каждое сопротивление крестьян карала С.Б., которая теперь была таким же устрашением, как когда-то НКВД или Гестапо.

В этом же году в селах появилось объявление, чтобы люди помогли УПА всем, что у них есть. На каждое село была наложена какая-то дань. Каждое село должно было дать какое-то количество мяса, муки, крупы, полотна, шерсти. Были мобилизованы портные, которые из обычного белого полотна шили повстанцам плащи, женщины делали из шерсти шали, рукавицы, свитера, шапки. Сапожники шили сапоги… Из нашего села многие молодые ребята пошли в УПА. Одни пошли добровольно, других мобилизовали как бы принудительно[362].

Близкий мне человек пишет, что из ее села "кто-то" взял троих девушек, которые никогда не вернулись домой. На той территории не действовала ни А.К., ни красные партизаны.

Начнем с того, что КОС состояли из самих жителей сел, это были местные люди, которыми управляла ОУН-УПА. На это указывает характер действий КОС. В УПА, если не хватало добровольцев, ОУН-УПА мобилизовала.

Петр Мирчук пишет, что УПА имела в своем распоряжении сеть подполья в количестве свыше 100 тысяч[363]. Это утверждение следует отнести к обычной пропаганде, как и настоящее, Года Божьего 1992, утверждение о сведенных УПА боях с немецкими дивизиями.

На начало 1944 г. силы УПА в 40.000 человек оценивала тоже Делегатура Правительства Речи Посполитой[364].

40.000 — это тоже сила. Тем более, что пользовалась она террором. Однако и эта цифра поддается сомнению. Один из докладчиков во время научной конференции, посвященной 50-летию УПА, которая состоялась 25–26.08.1992 г. в Киеве, Игорь Миткалик, утверждал, что в отрядах Тараса Бульбы-Боровца в 1943 г. было 5.000 повстанцев, а в УПА — тоже 5.000[365]. Это — 1943 год, время наибольшего расцвета УПА.

Методы мордований — количество жертв

Во вступлении к теме методы мордований населения целесообразно использовать приведенные Петром Мирчуком в его книге об УПА мотивы из подпольных писаний УПА того времени в форме мотто:

В землянках, в тени разлапистых деревьев чистили повстанцы винтовки (ружья — В.П.) и точили сабли. А как мать ночь запеленывала тьмой села и города, выходили они из своих укрытий. И покой ночи прорезал свист пуль. Кто-то вскрикивал в последний раз и, умывшись своей кровью, прощался с миром[366].

Прочитав эти строки, я сделал заметку: "Вот и вся правда об УПА". И возник перед моими глазами нарисованным близким мне человеком образ: Ночь 24 марта 1944 года. Женщины спят в доме, а мужчины в убежище. Пополуночи вспыхнули дома. Один из сыновей выскочил из убежища, его жгло, но он убежал. Отец сгорел в пламени собственного дома. Его один сын так и не сумел вылезти из убежища — задохнулся в дыму пожара. Мать, убегая, была ранена пулей. 7-летняя дочь — также ранена из дробовика. Другая, 13-летняя дочь, натолкнулась, убегая, на уповца. Он проколол ее грудь штыком. И покой ночи прорезал свист пуль. Девочка вскрикнула в последний раз и, умывшись своей кровью, попрощалась с миром.

Действительно, описание из мотто книги Петра Мирчука "УПА" перекрещивается с описанием близкого мне человека: ночь, свист пуль, последнее вскрикивание, умывшись своей кровью, ребенок прощался с миром.

И это совершила Армия! Армия, которая днем пряталась в своих укрытиях в лесу, а ночью выходила на свой нечистый промысел. В старословянском языке есть слово "тать", что означает "вор", "грабитель". А здесь еще и убийца. Павел Тичина писал о гитлеровской Германии: Напала ты на нас… как тот злодей, как тать. Ночью.

Почему же это эта сильная армия отсиживалась днем в укрытиях? Почему не воевала с открытым забралом против немцев и большевиков? Ей, видно, легче было ночью, как тать, выходить — жечь польские села, а убегающих убивать выстрелами, штыками.

Жутко становится на душе, читая посланные свидетелями реляции, читая перечисленные факты мордований и их методы в книге Ю. Туровского и В. Семашко. Перед сном это читать нельзя. Нельзя не верить этим описаниям. Не придумали их свидетели, ссылаясь на даты, местности, на фамилии и другие подробности мордований. Из реляций и других материалов выходит, что, за очень малым исключением, поляки не руководствуются местью, даже прямо говорят, что не желают мести, в большинстве полученных мной реляций респонденты описывают случаи помощи полякам со стороны украинцев. Украинцы Волыни и Галичины, которые не были втянуты в преступления, не были безразличными наблюдателями чужого несчастья. Как могли, так помогали.

Читая эти материалы, можно засомневаться в христианской вере, можно засомневаться в правде, что человека создал Бог. Возникают сомнения — принадлежит ли род человеческий "Гомо сапиенс" к существам разумным? То, что происходило во время войны и после нее до нашего времени вызывает сомнение относительно "Гомо сапиенс" рода человеческого. Тем более в контексте учения Дм. Донцова и действий ОУН-УПА существует явное противоречие между христианскими идеалами и теорией и практикой украинского национализма. В украинском национализме нет места таким христианским добродетелям как добро, милосердие, любовь к ближнему, благородность, уважение к человеческому достоинству, жалость. Вместо этого доминирует ненависть, кровожадность, пренебрежение человеческой жизнью.

Больно писать мне, украинцу, о методах убийств поляков и украинцев, которые применяли ОУН-УПА. Но умалчивать об этом нельзя. С целью предостеречь последующие поколения. Да и теперешнюю молодежь из Украинской национальной ассамблеи, Украинской национальной самообороны.

Поэтому нужно честно сказать: скрепи свои нервы, читатель. Лишь небольшую часть примеров приведу здесь. На все у меня есть документация:

— З.Д. из Польши: По тем, кто убегал, стреляли, настигали на конях и убивали… 30.08.1943 г. в селе Гнойно староста определил 8 поляков для вывоза в Германию, их украинские партизаны-бандеровцы взяли в лес Кобыльно, где раньше были советские лагеря, и вкинули живыми в колодец, куда после этого бросили гранату;

— Ч.Б. из США: В Подлесье, так называлось село, бандеровцы замордовали четверо человек из семьи мельника Петрушевского, причем 17-летнюю Адольфину тянули по каменистой сельской дороге до тех пор, пока она не умерла;

— Э.Б. из Польши: После убийства Козубских в Белозерке около Кременца, бандеровцы пошли в хутор к Пузиховским. Семнадцатилетняя Регина выскочила через окно, бандиты выстрелили в невестку, убив трехлетнего сына, которого она держала на руках. Потом подожгли дом и пошли;

— А.Л. из Польши: в 30.08.1943 г. УПА атаковала такие села и убила в них:

1. Куты — 138 человек, в том числе 63 ребенка,

2. Янковицы — 79 человек, в том числе 18 детей,

3. Острувка — 439 человек, в том числе 141 ребенка,

4. Воля Островецкая — 529 человек, в том числе 220 детей,

5. Колония Чмыков — 240 человек, в том числе 50 детей.

— М.Б. из США: Стреляли, резали ножами, жгли;

— Т. М. из Польши: Сташка повесили, а перед этим спалили ему на голове волосы;

— М.П. из США: Окружили село, подожгли и мордовали убегающих;

— Ф.К. из Великобритании: Убивали ножами, вилами и топорами;

— Ю.В. из Великобритании: Забрали ее с дочерью на сборный пункт около церкви. Там уже стоял около 15 человек — женщины и дети. Сотник Головачук с братом начали вязать им колючим проводом руки и ноги. Сестра начала вслух молиться, сотник Головачук начал бить ее по лицу и топтать ногами.

— Ф.Б. из Канады: На наш двор пришли бандеровцы, схватили нашего отца и топором отрубили ему голову, нашу сестру прокололи колом. Мать, видя это, умерла от разрыва сердца;

— Ю.В. из Великобритании: Жена моего брата была украинкой, и за то, что она вышла замуж за поляка, ее изнасиловало 18 бандеровцев. От этого шока она уже никогда не вылечилась, брат ее не пожалел, и она утопилась в Днестре;

— В.Ч. из Канады: В селе Бушковицы восемь польских семей загнали в овин, там их всех убили топорами, а овен подожгли;

— Ю.Х. из Польши: В марте 1944 г. на наше село Гута Шкляна, гмина Лопатин, напали бандеровцы, среди них был один по фамилии Дидух из села Обзоров. Убили пять человек. Стреляли, добивали раненых, Ю. Хоростецкого топором разрубили пополам. Изнасиловали малолетнюю девочку;

— Т.Р. из Польши: Село Осьмиговичи, 11.07.1943 г. во время службы Божьей напали бандеровцы, убили верных, через неделю после этого напали на наше село… Маленьких детей вкинули в колодец, а тех, кто постарше, закрыли в подвал и завалили его. Один бандеровец, держа младенца за ножки, ударил его головой о стену, мать этого младенца верещала, и ее прокололи штыком.

Отдельным, весьма важным разделом в истории доказательств массового истребления поляков, совершенного ОУН-УПА на Волыни, является книга Юзефа Туровского и В. Семашко "Преступления украинских националистов, совершенные над польским населением на Волыни в 1939–1945 гг."[367] Названная книга отмечается объективностью, она не пропитана ненавистью, хоть описывает мученическую смерть тысяч поляков. Эту книгу не должны читать люди со слабыми нервами. В ней на 166 страницах мелкой печати дается список и описываются методы массовых мордований, совершенных на мужчинах, женщинах, детях. Вот несколько выдержек из этой книги:

— 16 июля 1942р. Клевань, местонахождение волости, уезд Ровно. Украинские националисты устроили провокацию, расклеили на польском языке антинемецкое воззвание. Вследствие этого на следующий день немцы расстреляли нескольких десятков поляков (стр. 17);

— 13 ноября 1942 г., Обирки, польское село, гмина Колки, уезд Луцк. Украинская полиция из Колки и Цумани под командой националиста Сачковского, бывш. учителя, совершила массовые мордования на польском населении села за сотрудничество с советскими партизанами. Женщин, детей и стариков согнали в один овин, там их убили, а затем сожгли. 17 человек вывезли в Цумань и там расстреляли (стр. 18);

— Ноябрь 1942, околица села Бирка, гм. Степань, уезд Костополь. Украинские националисты замордовали Яна Зелинского, вкинув его связанного в огонь (стр. 18);

— 9 февраля 1943 г. польское село Паросле, гм. Антоновка, уезд Сарны. Банда украинских националистов, притворяясь советскими партизанами, ввела в заблуждение жителей села, которые весь день угощали банду. Вечером бандиты окружили все дома и помордовали в них польское население. Тогда убили 173 человек. Спаслось только 2 мужчин, которые были завалены трупами, и 6-летний мальчик, который притворился убитым. Более поздний осмотр помордованных показал исключительную жестокость палачей. Младенцы были прибыты к столам кухонными ножами, с нескольких мужчин сдирали кожу, женщин насиловали, у некоторых была отрезана грудь, у многих были отрезаны уши, носы, выколоты глаза, отрезаны головы. После резни преступники устроили попойку у местного солтиса. После ухода палачей среди разбросанных бутылок из-под самогона и остатков еды был найден 12месячный младенец, прибитый штыком к столу, а в его уста был воткнут недоеденный кусок квашеного огурца (стр. 22);

— 11 марта 1943 г. украинское село Литогоща, гм. Велицк, уезд Ковель. Украинские националисты замордовали похищенного из Велицка поляка, учителя, а заодно несколько украинских семей, которые противились истреблению поляков (стр. 26);

— 23 марта 1943 г., село Радовичи, гм. Туриск, уезд Ковель. Банда украинских националистов, переодетая в немецкие мундиры, добиваясь выдачи оружия, замордовала отца и двоих братьев Лесневских (стр. 29);

— Март 1943 г., село Загорцы, гм. Дубно, уезд Дубно. Украинские националисты похитили управителя хозяйства, когда он убегал, палачи закололи его штыками, а затем прибили к земле доской от забора, “чтобы не встал” (стр. 31);

— Март 1943 г., околица Гуты Степанской, гм. Степань, уезд Костополь, украинские националисты подступом похитили 18 польских девушек, которых, после изнасилования, убили. Тела девушек сложили вряд и положили на них ленту с надписью: "Так должны погибать ляшки" (стр. 32);

— Март 1943 г., село Мосты, гм. Людвополь, уезд Костополь. У Павла и Станислава Беднажи жены были украинками. Оба были замордованы украинскими националистами. Также убили одну женщину, другая, Наталия, спаслась (стр. 33);

— Март 1943 г., село Банасовка, гм. Княгинин, уезд Луцк. Банда украинских националистов замордовала 24 поляков, а их тела бросили в колодец (стр. 35);

— Март 1943 г., село Познанка, уезд Луцк. Банда украинских националистов живьем вбросила в колодец ксендза Пйотра Вальчака и двое других человек. Все они утопились (стр. 36);

— Март 1943 г., поместье Антоновка, гм. Городец, уезд Сарны. Хозяин Юзеф Эйсмонт поехал на фире к мельнице. Владелец мельницы, украинец, предупредил его об опасности. Когда он возвращался с мельницы, на него напали украинские националисты и убили — привязали к столбу, выковыряли глаза, а затем живьем перерезали пилой (стр. 38);

— Март 1943 г., Дубровица, местонахождение волости, уезд Сарны. Украинские националисты замордовали Лидию Сапегу, белоруску, за то, что ее мужа — поляк. Его также убили (стр. 38);

— 23 апреля 1943 г., село Селец, гм. Микуличи, уезд Владимир Волынский. В Пасхальную Пятницу украинские националисты по-зверски замордовали семью Шуровских — супругов Шуровских и 9-летнего сына. Известного в околице кузнеца-поляка, который в мире жил с украинцами, а также жену убил украинец из Навратина. Убегающим из села полякам помогли соседи- украинцы: Александр Захарук и Моисей Ядзюк. Перевезли они людей через реку Щелочи и довели до железнодорожной станции Бубенов, откуда они поехали во Владимир Волынский. Группой УПА командовал Иван Бараник из Честного Креста, который подчинялся Квасницкому (стр. 43);

— В том же селе жил бывший подофицер 24 полка пехоты в Луцке Александр Ядзиняк и его два брата, которые были известны своими многочисленными убийствами в польских селах. Также там жил учитель начальной школы, который впоследствии с двумя сыновьями принадлежал к УПА и принимал участие в мордовании поляков, у которых отбирали документы, по которым после войны жили в Польше (стр. 44);

— 24 апреля 1943 г., польское село Гута Антоновецкая, гм. Угорск, уезд Кременец. Утром в Пасхальную Субботу жители оставили убежища, чтобы накормить скот и позавтракать. Напала на них банда украинских националистов. Окружив село,

начали поджигать дома и убивать поляков, пользуясь топорами, ножами, вилами и тому подобное. По убегающим стреляли, пойманных кидали в огонь. В этот день замордовали около 600 поляков (стр. 44);

— 22 июня 1943 г., село Буковцы, гм. Полонка, уезд Луцк. Банда украинских националистов замордовала супругов Юстину и Ипполита Родзевичей, их хозяйство сожгли. Одним из преступников был сосед, украинец Варивон Кравчук. Другие украинцы на протяжении 8 недель перепрятывали сына убитых — Яна (стр. 66);

— 11 июля 1943 г., село Бискупичи, гм. Микуличи, уезд Владимир Волынский. Украинские националисты совершили массовые мордования, согнав жителей в школьный дом. Тогда же по-зверски убили семью Владислава Яскулы. Палачи ворвались в дом, когда все спали. Топорами убили родителей и пятерых детей, положили всех вместе, обложили соломой из матрасов и подожгли. Чудом спасся только Владислав (стр. 81);

— 11 июля 1943 г., поместье Свойчев, гм. Верба, уезд Владимир Волынский. Украинец Глембицкий замордовал свою жену-польку, двое детей и тестя с тещей (стр. 86);

— 12 июля 1943 г., поместье Мария Воля, гм. Микульчицы, уезд Владимир Волынский. Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали мордовать поляков, используя огнестрельное оружие, топоры, ножи, вилы и палки. Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, живьем вбросили в колодец и там убивали их камнями. Кто убегал, тех настигали и убивали. Во время этой резни приказали украинцу Владиславу Дедухову убить жену-польку и двоих детей. Он не выполнил приказа, убили его, жену и двоих детей. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались в хлебном поле, преступники переловили, посадили на лестничную телегу, завезли в село Честный Крест и там всех убивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий (стр. 91);

— 14 июля 1943 г., село Ясинец, гм. Киселин, уезд Горохов. Украинские националисты замордовали в нем польское население… Погиб Пъясецкий, 35 лет, а его жена, 30 лет, спряталась в летней печи, где пекли хлеб, там ее нашли и закололи вилами. Также вилами закололи ее мать и двоих дочек — 4 и 6 лет. Казимиру Кораневич, 25 лет, засунули под поднятую тяжелую балку и придушили ею. Полякам, которые убегали, оказали помощь соседи-украинцы: Лаговский и Дембовский (стр. 93);

— 30 августа 1943 г. польская колония Буды Оссовские, гм. Туриск, уезд Ковель. На рассвете многие вооруженные группы украинских крестьян, которые пришли из сел Ревушки и Волчак, окружили колонию и совершили массовую резню людей. Замордовали 205 человек, в том числе 80 детей. Спаслось только 12 человек, которые убежали в Туриск, а затем в Ковель… Среди бандитов опознали жителей села Ревушки — братьев Павла и Макара Войчуков. Часть людей избежала резни, потому что их раньше предупредили украинцы — Срадко и Петр Стельмащук (стр. 123);

— 30 августа 1943 г., польское село Куты, гм. Вережцы, уезд Любомль. На рассвете село по кольцу окружили стрелки УПА и украинские крестьяне, преимущественно из села Лесняки, и совершили массовую резню польского населения. Мордовали в домах, на дворах, в овинах, с помощью топоров, вил, палок, а по убегающим стреляли. По-зверски убили украинскую семью Владимира Красовского с двумя маленькими детьми. Павла Проньчука, поляка, который выбежал из убежища, чтобы защитить мать, положили на лавку, отрезали руки и ноги и оставили на мученическую смерть (стр. 124);

— 30 августа 1943 г., польское село Острувки, гм. Гуща, уезд Любомль. Село окружили плотным кольцом. В село въехали украинские эмиссары, предлагая созвать собрание — для мужчин в школе, для женщин и детей в костеле. Большинство мужчин, не подозревая о злом намерении, собрались в школе, где их и закрыли. Потом выводили по пяти человек за сад, где их убивали ударом в затылок и вбрасывали в выкопанные ямы. Тела клали одно на одно, пересыпая землей.

Тогда также замордовали ксендза Станислава Добжанского… женщин и детей замордовали, приказывая им ложиться ниц, после чего по очереди стреляли в голову, погибло 483 человека, в том числе 146 детей (стр. 124–125).

И такое вот на 166 страницах! И это только на Волыни. Авторы пишут, что то, что они описали, а скорее всего перечислили, это всего лишь 1/3 всех мордований, на которые имеются документы. На 2/3 нет документов. А еще же будет Галичина!

Пусть проводы всех трех фракций ОУН подают в суд на авторов этой книги! Пусть перед судом добиваются от издательства, а им является Главная Комиссия по Расследованию Гитлеровских Преступлений в Польше — Институт Национальной Памяти, чтобы не распространяли книгу, чтобы извинились за клевету (если это клевета?!), чтобы заплатили возмещение организации за моральную несправедливость. А, может, найдутся названные в книге преступники, они тоже могут подать в суд на издательство и авторов. Если этого не сделают, то тем самым признают свою вину в этих мордованиях.

Упомянутый здесь Зиновий Кныш пишет: Когда бандеровцы коварным способом разоружали…, сотника Волынца задушили веревкой[368].

Михаил Демкович Добрянский пишет: Тысячи людей убиты, часто сопровождаемые издевательствами и пытками[369]. Участник УПА, Даниил Шумук, приводит в своей книге рассказ уповца: Под вечер мы опять вышли на те же хутора, организовали десять подвод под маской красных партизан (подчерк. — В.П.) и поехали в направлении Корыта… мы ехали, пели "Катюшу", время от времени ругались на русском языке и в российском духе[370].

А теперь ОУН твердит, что это красные партизаны мордовали поляков, маскируясь под УПА.

Артур Бата пишет: Я заметил, как один из всадников схватил двухлетнего ребенка, притянул к седлу, повернул в сторону подожженных домов. Ребенок плакал, вырывался, но изверг поднес его над головой и с размаху вбросил в огонь[371].

Григорий Стецюк пишет: Бандеровские отряды во главе с Тарасом Чупринкой наставляли стволы своих винтовок (ружей — В. П.) на своего брата, а сегодня возвеличиваются как бессмертные герои XX века. История написана кровью невинных жертв… Весь мир тех, кто убивает людей, называет бандитами, а как их называем мы?[372]

Михаил Подворняк пишет: Из близлежащего леса приехало два вооруженных юнца, без причины застрелили в доме невестку и две ее дочери… совершили преступление спокойно. Люди в Устечке только сейчас узнали, что Михорова невестка была полькой, потому что до сих пор не все об этом знали и знать не нужно было никому. Она не знала польского языка, брак брали в православной церкви[373].

Галинский пишет: Ксендз Юзеф Качеровский был убит бандеровцами 9.02.1944 г. Убегая, в конечном счете ухватился за мессийный крест и сказал: "Христос, спасай!" Бандеровцы не могли его оторвать от креста, добили прикладами, поломали ему руки, разбили череп[374].

Ян Грущинский пишет: Бандеровцы в селе Фирлеевка, сейчас Липовка, во время службы Божьей Пасхальной Недели сломали дверь в костел и топорами, ножами, штыками замордовали около ста поляков, в том числе женщин, молодежь, детей.

Из костела вывели три украинки, вынуждали их сказать, где спрятался ксендз, но они не захотели сказать — их порубали их на куски возле мессийного креста[375].

Мой знакомый чех пишет из Чехо-Словакии: Я тогда работал в городском госпитале. Каким-то утром привезли двухлетнего мальчика с отрубленными руками и выколотыми глазами. Поляк, который его привез, сказал только, что родителей ребенка убили. После этого он убежал. Тело несчастного польского ребенка было покрыто кровоподтеками. Ребенок уже даже не плакал и не звал родителей.

Привлекает внимание факт, что нападения на польские села часто происходили в канун торжественных праздников — перед самой Пасхой и тому подобное, и часто тоже во время службы Божьей в костелах.

УПА применяла тоже "военные" методы убийств, примером чего служит село Порицк на Владимирщине:

11.07.1943 г. во время службы Божьей, в 11.30 бандеровцы напали на польское население, находящееся в местном костеле. Бросили внутрь гранаты и открыли огонь из пулеметов и ружей, убивая всех наповал. Возле алтаря погибли прислужники, а ксендз Болеслав Шавловский был тяжело ранен и притворился убитым. Бандеровцы выстрелами в голову добивали тех, кто еще двигался. После этой бойни палачи принесли солому и подожгли костел… В то время пришел проливной дождь и погасил пожар. После ухода преступников, умирающий ксендз позвал местного попа и попросил его, чтобы тот исповедал его. Священник пришел в костел в ризах, исповедал ксендза и молча вернулся в церковь. Вскоре ксендз умер, присоединяясь к тем 500, которые были убиты в этот же день в костеле или возле него. После того погрома спаслось только 20 человек.[376]

Хватит! Хватит этих страшных описаний! Думая о них, я не способен понять психику преступников. Как это все объяснить? Интересным было бы психологическое исследование этого феномена: встает ли перед теми, кто отрубал детям руки и ноги, выковыривал глаза, разрезал женщинам животы — встает ли у них, когда они смотрят сегодня в глаза своих внуков, на их рученьки и ножки, чувствуют их дыхание во время сна, глядят на своих дочерей, семнадцатилетних внучек — встает ли перед их глазами образ совершенного ими 50 лет назад? Могут ли они спокойно спать, брать в руки нож, топор? Не чувствуют ли они на своих руках теплой тогда крови своих жертв? Не стоит ли у них перед глазами ужас в глазах умирающих своих жертв, в ушах отчаянный крик тех, кого убивали? Не чувствуют ли их дыхания?

В малайском языке есть слово "амок", которое означает вид сумасшествия — охватывающее человека желание убивать. Люди, находясь в состоянии "амока", не понимают своих поступков, они не способны руководить своим поведением. Причины "амока" до сих пор не исследованы.

Читая материалы о мордовании поляков и украинцев во время войны, исполнителями которого были ОУН-УПА, следовательно, украинцы, меня охватывает ужас. В голову приходят описания убийств малайцев во время "амока". Не исключено, что "амок" малайцев возникает под влиянием атмосферы, погоды, климата или по другим физических причинам. А вот "амок" исполнителей директив ОУН-УПА был вызван исключительно психическим натиском преступной пропаганды, преступной идеологии ОУН. Источники этого "амока" восходят к временам и состоянию непримирения группы украинских галицких офицеров с проигранной войной, достигают учения Дмитрия Донцова. Начало этого " амока" — в УВО-ОУН.

Именно в этих истоках следует искать источники методов деятельности таких членов УПА, как "Сережа-садист". О нем Петр Мирчук пишет: Характерным для тогдашней ситуации на Полесье и Волыни является факт, что первые месяцы борьбы обоих отделов УПА, Остапа и Коробки, полностью посвящены ударам по красным партизанам и польским пляцувкам (селам — В.П.). Командир Остап стал быстро известен большевистским партизанам и их командованию, приобретя себе у них за свою твердость в борьбе псевдо "Сережа-садист"[377].

Слово "Садист" в словаре украинского языка (т. 9 стр. 10, 11) означает человека с садистическими наклонностями, одержимого садизмом. Садизм — патологическая страсть к жестокости, истязанию, наслаждению от страданий других.

Командира УПА Остапа "садистом" назвало командование красных партизан. Они, вероятно, знали способы "борьбы" "Сережи-садиста". А этим захватывается Петр Мирчук, человек вроде бы и с образованием.

Тот же автор говорит о командире куреня УПА — "Головореза", который погиб в бою 6.1.1945 г.[378] "Головореза" перехоронили с почестями в 1992 году, были выступления, как сообщала об этом пресса. Только кто во время похорон задумался над таким: Почему этот командир взял себе или ему дали кличку "Головорез"? Наверное, не потому, что он умело резал кур или уток. Нет, я убежден в этом, что эта кличка связана с качеством резать "врагов" — поляков и украинцев.

Такие вот дела с ОУН-УПА. Их сегодня многие не стесняются. Это — симптом. Опасный.

Все это выплывало еще со времен УВО. Опубликованная в 1929 г. брошюра говорит: Нужна крови? — дадим море крови! Нужен террор? — Сделаем его адским!… Не стесняемся мордовать, грабить и поджигать. В борьбе нет этики![379]

С вопросом методов мордования связан вопрос количества жертв ОУН-УПА. Никто не способен теперь установить количества замордованных гитлеровцами с помощью украинской вспомогательной полиции евреев. Не натолкнулся я на литературу, которая бы убедительно и исчерпывающе указывала на количество жертв ОУН-УПА. Таких данных даже может не быть. Можно говорить только о минимуме убитых. Правду, которая касается убитых ОУН-УПА украинцев, должны исследовать историки, которые живут на Украине, имеют или будут иметь доступ к источникам. Но… Но сейчас существуют историки-украинцы, которые поставили себе задание "научно" оправдывать, даже выхваливать ОУН-УПА. Честным же историкам теперь не будет легко. На Украине, в частности в Западной Украине, снова властвует страх перед ОУН — перед Украинской национальной ассамблеей, перед Украинской национальной самообороной. Обратим внимание на родство этого последнего названия с существующей во время войны в Галичине Украинской национальной самообороной — соответствием волынских КОС. Люди в Западной Украине еще помнят ОУН-УПА. Только в ноябре 1944 г. УПА на Волыни совершила 800 нападений на дома сельских советов, убила 118 служащих и 388 активистов[380].

В УПА 50 % состава составляли члены ОУН, которая дала направление действиям и границам УПА[381].

Точного количества жертв ОУН-УПА никто не определит, говорить можно только о подсчетах. Здесь приведу данные, взятые из других источников. Даже такие кропотливые исследователи темы, как авторы "Пути в никуда", пишут: Невозможно сегодня определить, хоть бы приблизительно, количество поляков, которые стали жертвой украинских националистов в 1943–1944 годах… По отношению к Волыни потери в польском населении оценивали в 15 тыс. Студницкий, 10.02.1944 г. беря интервью у представителей немецких властей в Львове, назвал цифру 200 тыс. поляков, замордованных украинскими националистами, на что шеф немецкой полиции в Львове ответил, что замордовано, возможно, свыше 100 тыс. Можно указать, что на территории Полесья, Волыни, Холмщины и Посанья замордовано 60–80 тыс. поляков[382].

Следует подчеркнуть, что авторы ссылаются на документ из польских архивов. Нужно также помнить, что эти подсчеты не охватывают Галичину.

Другой автор, Ришард Тожецкий, ссылаясь на слова В. Студницкого, тоже приводит те же цифры — 200 тыс. по утверждению Студницкого и 100 тыс. по утверждению-оценке шефа львовской немецкой полиции, но также дает другую информацию, которая касается Галичины: данные из округа Львов указывают, что количество жертв только в нескольких уездах Восточной Галичины до половины 1944 г. достигает 70 тыс. людей[383].

Во время разговора В. Студницкого с шефом полиции в Львове, присутствующий губернатор Галичины Отто Вехтер оценил количество жертв ОУН-УПА в Галичине в количестве 40.000[384].

Казимеж Подляский, ссылаясь, как он пишет, на беспристрастного исследователя, никоим образом не "украиножора", пишет, что польские источники "говорят о 100 тысячах человек"[385] — жертв ОУН-УПА.

Украинские националистические источники не дают количества жертв ОУН-УПА — ни поляков, ни украинцев. Исключением является информация упоминавшейся редакционной статьи "Гомона Украины", которая дает, что в ходе 201 акции возмездия в Галичине 5.100 поляков потеряло свою жизнь ("Гомон Украины", Торонто, 26.08.1992). Не занимается этой проблемой ни Николай Лебедь, ни Петр Мирчук в своих трудах об УПА.

Зато занимаются этими подсчетами, но только относительно Волыни, Ю. Туровский и В. Семашко. Они пишут:

В нашем труде мы показали около тысячи местностей, в которых имело место вырезание польского населения, совершенное украинскими националистами.

Полный размер преступлений украинских националистов на Волыни по нашим оценкам касается 2.000 местностей, в которых совершены акты народоубийства. Они повлекли смерть 60–70 тысяч жертв, что составляет около 20 % тогдашнего польского населения Волыни. В разделении на уезды это дает следующую приблизительную картину:

— Дубенский уезд 6.800 убитых

— Гороховский уезд 4.200 убитых

— Костопольский уезд…. 7.000 убитых

— Ковельский уезд 7.300 убитых

— Кременецкий уезд 5.100 убитых

— Любомльский уезд 1.900 убитых

— Луцкий уезд 11.300 убитых

— Ровенский уезд 7.400 убитых

— Сарненский уезд 6.100 убитых

— Владимирский уезд. . 8.000 убитых

— Здолбуновский уезд…. 3.600 убитых

Самым кровавым месяцем на этой территории был июль 1943 г., в котором погибло около 20.000 поляков, только в самые кровавые дни 11 и 12 июля, замордовано свыше 12 тысяч человек[386].

По нашим оценкам, материал, показанный в этом труде, который мы сумели собрать, охватывает только 1/3 всех жертв волынского погрома[387].

Внимания заслуживает утверждение авторов, что публикуемые материалы доказывают также, что кроме ослепленных шовинистов, неоднократно принуждали к преступлениям людей, которые внутренне их не одобряли[388].

Страшные последствия преступлений ОУН-УПА. Поляки — авторы, респонденты, знакомые, близкие мне люди — не призывают к мести. Они лишь хотят сказать правду. Хотят, чтобы их поняли, что они были жертвами. А я хочу, чтобы эти страшные годы не повторились. Однако вижу, что ОУН на Украине начинает возрождаться. В этом вижу опасность. Поэтому не могу молчать.

Чьим созданием была УПА? Кто был в УПА?

Казалось бы, что после принципиального отождествления УПА с ОУН, о котором уже здесь говорилось, вопрос о том — чьим произведением была УПА? — может с первого взгляда выглядеть беспредметным. Да, УПА бесспорно была произведением ОУН. Но, как нам известно, с 1940 г. было две ОУН — ОУН Ст. Бандеры и ОУН А. Мельника. То какой из ОУН созданием была УПА?

Нужно осознавать то, что УПА не возникла вследствие провозглашения какого-то декрета или другого законодательного акта, хотя акт от 30 июня 1941 г. существовал, по крайней мере, в воображении бандеровцев и дезориентированных масс, правительство — Украинское Государственное Правление с Ярославом Стецько во главе. УПА создавалась на протяжении многих лет, хотя и не называлась она Украинской Повстанческой Армией. ОУН принимала в свои ряды на основании принесенной на револьвер присяги. Как правдивые христиане жили символом христианства — крестом, так члены ОУН жили своим символом — револьвером. УВО-ОУН с самого начала школила военные кадры в свободном городе Гданьск (нем. — Данциг) и в других местах. УВО, а впоследствии ОУН, имели свои военные референтуры-отделы. Производные группы ОУН-б и ОУН-м пошли вслед за немецкой армией в Галичину, на Волынь и дальше с целью организовать украинскую полицию, следовательно, вооруженные отделы. Эта полиция возникла в Западной Украине из сторонников бандеровцев и мельниковцев. Весной 1943 г., когда ситуацию на Волыни контролировала ОУН Ст. Бандеры, полиция перешла в то же время в ряды УПА, что, без всякого сомнения, произошло по приказу ОУН-б, по-видимому, самого Г. Лебедя.

Между ОУН-б и ОУН-м в эмиграции длится и до сих пор не прекратился спор — когда возникла УПА? ОУН-м утверждает, что это произошло еще в 1941 г., а ОУН-б — что начало УПА датируется 14.10.1942 г. И эта фракция ОУН, на сегодня под проводом Ярослава Стецько, добивается, чтобы именно эта дата стала Днем Украинских Вооруженных Сил. В рамках этого спора в "Новом пути" появилась статья Ольги Кобец, в которой автор с удовольствием говорит:

Сразу следует отметить, что хотя конференция, посвященная 50-летию УПА, относит национально-освободительное движение к ранним тридцатым годам, все же началом возникновения самой УПА, как доказывают новые документы, найденные украинскими историками, все-таки следует считать 1941 год и в первую очередь деятельность Бульбы-Боровца… Таким документом является, в частности, докладная записка начальника Украинского штаба партизанского движения (советского — В.П.) Тимофея Строкача секретарю ЦК КП(б) Леониду Корнийцу, в которой он заявляет, что в его руки попал документ немецких спецслужб от 9 сентября 1941 г., который свидетельствует о том, что уже в то время значительная часть оуновцев начала уходить в подполье[389].

Нет сомнения в том, что УПА Тараса Бульбы-Боровца состояла из склонного принять лозунги ОУН элемента, да и сам Тарас Бульба-Боровец с первых месяцев гитлеровской агрессии на СССР сотрудничал с ОУН-м. Об этом свидетельствует Г. Поликарпенко вместе с Зиновием Кнышем, говоря о действиях ОУН-м в направлении организации вооруженных отделов:

В инструкции, данной ведущему активу ОУН (Мельника — В.П.) еще перед началом немецко-советской войны, делается ударение на политической стороне борьбы, а не военной… Однако, эта же вышеупомянутая инструкция приказывала создавать сразу небольшие военные отряды и соединения и накапливать средства боевого характера… В первые дни августа 1941 г. прибыл в Львов Тарас Бульба-Боровец, командующий Украинской Повстанческой Армии (УПА), "Полесская Сечь", на переговоры с членами ПУН (Провода украинских националистов — В.П.).[390]

В ноябре 1941 г…"Полесская сечь" и Тарас Бульба ушли в подполье… здесь была первая партизанская школа. Здесь постоянно действовали представители ОУН, поручик М-й, Михаил Шморгун… впоследствии Антин Барановский[391].

По началу (только — В.П.) весной 1943 г. и бандеровцы, чтобы не остаться позади, начали создавать партизанские отряды… В результате (вследствие — В.П.) возникло три партизанских армии:

1. УПА от Бульбы,

2. Военные отделы ОУН под проводом полк. А. Мельника,

3. Военные отделы бандеровцев.[392]

Лебидь (Лебедь — В.П.) решыл (решил — В.П.) всеми пренебречь. Став на этот путь (он) употребляет (использует — В.П.) метод авантюрной игры, где платит кровью тысяч наилучших бойцов. Во имя овладения "леса" — он раздувает «партизанку» к самым широким границам, используя для этого различные средства: пропаганду, которая играет на инстинктах украинских…, принудительную мобилизацию и т. д. И действительно лес заполнился молодежью, которую Лебедь формирует в отделы и держит в дисциплине террором[393].

Широким кругам националистов на Западе известные упреки мельниковцев в сторону бандеровцев за разоружение мельниковских отделов УПА на Владимирщине и Кременчужчине. М. Лебедь просто дал приказ ликвидировать мельниковские отделы, что привело к кровопролитию, о котором и говорит Г. Поликарпенко. Бандеровская УПА ликвидировала также УПА — "Полесскую Сечь" Тараса Бульбы-Боровца, который сотрудничал с ОУН-м, о чем свидетельствует то, что в органе "Полесской Сечи" "Оборона Украины" размещена статья деятеля ОУН-м, будущего председателя ПУН (ОУН-м) — О. Ждановича п.н. "За что мы боремся"[394].

Следует, следовательно, прийти к выводу, что УПА, по крайней мере, в первый период гитлеровской оккупации Западной Украины, не была исключительно бандеровской, она была созданием обеих ОУН — ОУН-б и ОУН-м. И обе эти фракции (а также третья — ОУН-с, которая откололась в 1954 г. от ОУН-б) несут ответственность за то, что УПА натворила на Волыни и в Галичине. Недаром поляки из Южного Полесья и северовосточной Волыни (той, что до 1939 г. была под Польшей) в разговорах со мной — тех, кто убивал, кто сжигал, кто сеял ужас, называют "бульбовцами", а не бандеровцами. Родители моей жены тоже убежали ранней весной 1943 г. из Сарненского уезда от "бульбовцев", а уже потом, из села на Волыни, убежали от бандеровцев в Кременец.

Об ответственности всех трех фракций ОУН за действия УПА свидетельствует и то, что все они на сегодняшний день прославляют УПА, добиваются ее реабилитации, но как правило умалчивают о массовых убийствах поляков. Все они показывают воинов УПА как героев.

Кто же был в тех формациях, которые мы называем УПА? На этот вопрос убедительный ответ дает Василий Чумак, уроженец Волыни, кандидат юридических наук из Киева, который пишет:

Как наши, так и зарубежные архивные источники и публикуемые документы свидетельствуют: скелетом Украинской Повстанческой Армии были члены ОУН, которые прошли "выучку" еще до войны в немецких спецслужбах, а затем находились в различных специальных немецких частях типа батальонов "Нахтигаль", "Роланд" и шуцманшафт батальона 201, резидентурах, других немецких учреждениях. По архивным данным, которые нам пришлось проанализировать, около 16 процентов участников УПА служили в немецкой армии, в украинской и немецкой полиции и жандармерии, а функции руководителей УПА брали на себя в недалеком прошлом офицеры вермахта или немецкие агенты, среди них — Р. Шухевич, Д. Клячковский (командующие УПА), М. Лебедь (один из организаторов формирований)…

В составе УПА было сформировано 15 национальных отделов. Но следует отметить, что во всех этих отрядах политруководителями были члены ОУН. В том числе и в "Еврейском курене" "Сыновьях Якуба", в котором насчитывалось 12 (! — В. П.) человек (по большей части врачей, дантистов, ремесленников)…

В уповских формированиях, а также среди тех, кто им помогал (КОС, УНС — В.П.), особенно на первом этапе, было немало охваченных национальной идеей, настроенных против колхозов… годы оккупации, фашистский террор и ограбление населения создали благоприятную ситуацию для националистической пропаганды. Определенную роль сыграло и то, что в 1939–1941 гг… советской власти на западноукраинских землях имели место грубые нарушения законодательства, безосновательные репрессии, многочисленные факты выселения жителей городов и сел. Депортации был подвержен каждый десятый житель Западной Украины… Все эти факторы умело использовали националисты…

Если до лета 1943 года вербование в УПА в основном происходило добровольно, то уже с лета этого года вооруженные формирования пополнялись уже путем насильственной мобилизации и угроз. Те, кто пытался избежать такой мобилизации, были репрессированы, убивали самых мобилизованных, их родителей, грабили и поджигали дома, имущество, а в отдельных случаях просто силой оружия забирали в свои отряды…

большинство из них… были жителями Западной Украины, другие представляли восточные области Украины. Они были в прошлом советскими военнослужащими, которые попали в плен, убежали из фашистских концлагерей, оказались в окружении и осели на этой территории…

… И.Ф. Купчишин, 1916 г. рождения, бухгалтер, был насильственно мобилизован в УПА в августе 1943 г. и направлен в третью сотню куреня им. Коновальца. Он рассказал, что в сотне тридцать процентов уроженцев и жителей Галичины — добровольцы, а другие мобилизованы насильно[395].

Подчеркивание в последней цитате мое, потому что сказанное в ней — основная правда об ОУН-УПА: они были творением галицких националистов. Скелет УПА, это — члены ОУН, галичане, которые, как эмиссары ОУН, после гитлеровской агрессии на СССР, пошли на Волынь, чтобы там организовать УПА. Они, без сомнения, сумели мобилизовать путем пропаганды некоторое количество Волыни, а остальных террором вынудили пойти в УПА. Не говорю здесь о Кустовых Отделах Самообороны, которые состояли из местных мужчин и ребят, часто и девушек, которые подчинялись назначенному ОУН станичному и другим проводникам. В УПА оказалось, как видим, много насильственно мобилизованных местных крестьян. Те, которые убежали из плена, присоединялись к красным партизанам, или к УПА. Куда же им было идти, когда даже местных терроризировали?

Об этих последних, так называемых "схидняках", которые тем или иным образом оказались в УПА, не зная никогда перед тем ни о Коновальце, ни о Донцове, ни о Бандере, нужно сказать несколько слов отдельно. Вот свидетельство человека — украинца, который около сорока лет просидел в тюрьмах, который всю свою жизнь искал правду для людей — до войны был коммунистом, а во время войны попал в УПА — свидетельство Даниила Шумука:

— А какие у вас отношения со схидняками? — спросил Горбенко.

— Они в отчаянии.

— Почему?

— Они говорят, что теперь выискивают среди них и расстреливают офицеров, а вскоре будут стрелять всех пленных…

… Острожский привел мне семь человек. И так у меня была полная группа в количестве двенадцати человек. Все они были раньше офицерами Советской Армии. Позже попали в плен к немцам, а убежав из плена, попали в отделы УПА… с приближением Советской Армии им начали не доверять, и это недоверие их сильно психически травмировало. Они каждый день ждали расстрела[396].

Зная, кто входил в состав УПА, хотелось бы, чтобы те, которые были в этой оуновской формации, сказали свое весомое слово — как они попали в УПА, кто, при каких условиях их вынудил — люди или судьба — стать в ряды УПА? Существует малая вероятность, чтобы так называемые "схидняки", не имея за собой преступного сотрудничества с гитлеровцами, добровольно шли в УПА, не верится, чтобы они признавали идеологию ОУН. Им, "схиднякам" чужд был всякий тоталитаризм — большевистский и фашистский, следовательно, и тоталитаризм ОУН. Если сегодня кто из "схидняков" ратует за ОУН-УПА, то он или имеет на совести совершенные в ее рядах преступления или совсем не понимает, никогда не понял сути украинского интегрального, то есть донцовского национализма. Они и до сих пор находятся в тумане. Как и те, которые родились в Канаде, США и не столкнулись никогда с практическим национализмом тридцатых и сороковых годов.

Помощь украинцев полякам

Из реляций, которые я получил от своих респондентов, выходит, что многие из них не отождествляют бандеровцев или бульбовцев с УПА — с украинским народом, почти никто не имеет к украинскому народу чувства ненависти. Большой процент респондентов отвечает на выразительный вопрос, что украинцы тем или иным образом, подвергаясь смерти от рук бандеровцев, помогали полякам. Вот всего лишь несколько примеров из реляций:

— В.М. из Канады: Моего отца о планируемом нападении предупредил знакомый украинец. Мы успели убежать в Кременец, а его, этого украинца, бандеровцы повесили посреди села и на грудь прикрепили надпись: "За измену".

— Г.Х. из Польши: Местные украинцы после нападения УПА отвезли раненных поляков в госпиталь в Корцы.

— Э.Б. из США: Иногда украинцы предупреждали о плановом нападение.

— М.С. из Польши: После нападения мы убежали в украинское село, откуда родом наша мать украинка.

— Ю.Х. из Польши: Климчук, житель Лопатина, знающий о смерти за помощь полякам, перепрятал нас ночью в своем доме, когда наш дом окружила банда УПА.

— В.Й. из Канады: Не все украинцы были нашими врагами, были и такие, которые предупреждали поляков. Меня встретило две девушки-украинки, одна меня знала, рассказала, что происходит, посоветовала не признаваться, что я поляк. Моя жизнь была в ее руках.

— Г.И. из Великобритании: Сосед-украинец был настолько отважный, что позволил мне некоторое время ночевать в его доме, хотя у них и так было тесно.

— Я. П. из Польши: Всю зиму 1944/45 почти каждую ночь наша семья покидала дом и мы ночевали, прячась, у украинцев-соседей.

— М.Б. из США: Теща местного попа сказала нам убежать, потому что планируется нападение.

Из книжки Ю. Туровского и В. Семашко:[397]

— К мордованиям не допустили двоих украинцев — солтис и Митька Броницкий, заместитель солтиса (стр. 19);

— Украинец Косяк спрятал парня из семьи Явлинских и оказал ему помощь (стр. 27);

— В Антоновке владелец мельницы, украинец, предостерег Юзефа Эйсмонта об опасности (стр. 38);

— Многих украинцев в гминах Междуречья и Корец сопротивлялись мордованиям, помогали преследуемым (стр. 39);

— Убили также двоих украинок, которые предупредили поляков об опасности (стр. 51);

— Убили супругов Юстину и Иполита Родзевичей. Одним из преступников был сосед-украинец, Лаврентий Кравчук. Другие украинцы на протяжении 8 недель перепрятывали их сына (стр. 66);

— Троих детей Яна Кшиштака спасла старая украинка, однако, на второй день у нее их силой забрали и утопили в колодце. Дочь Аполонию прятала украинка Музыка (стр. 80);

— Семью Краковяков прятал украинец Кирилл Столярчук, а Станислав Выдыхай спрятался у Тимофея Сюни (стр. 82);

— Раненная 10-летняя Ядзя на протяжении 10 дней пряталась в хлебе, питались колосками, пока ее не нашел украинец, учитель из Вербчины, и спас ее (стр. 102);

— Расположение к полякам проявляли семьи Черников, Венских, Жуков, Еникевичей, две дочери которых, студентки медицины, были убиты за отказ от сотрудничества с украинскими националистами (стр. 125);

— От украинского крестьянина получили весть, что в соседней Грушовке собралось две сотни бандеровцев.

Убийства украинцев

Все польские авторы пишут об убийствах бандеровцами украинцев. Вот несколько примеров из той же книги Ю. Туровского и В. Семашко:

— 15.03.42, село Кошице, украинская полиция вместе с немцами убила 145 поляков, 19 украинцев, 7 евреев, 9 советских пленных (стр. 15);

— В ночь на 21.03.43 г. в Шумске убили двоих украинцев — Ищука и Кравчука, которые содействовали полякам (стр. 29);

— Апрель 1943 г., Белозерка. Те же бандиты убили украинку Татьяну Миколик за то, что у нее был ребенок от поляка (ст. 51)

— 5.05.43. Клепачев. Убили также украинца Петра Трохимчука с женой полькой (стр. 56);

— Май 1943. Рейтанов. Мужчина — поляк, женщина — украинка, вместе с ребенком убежали в Луцк. Ее мать, украинка, несла им пищу из села. Поймали ее и убили (стр. 59);

— 30.08.43. Куты. Зверским способом убили украинскую семью Владимира Красовского с двумя маленькими детьми (стр. 124);

— Август 1943. Яновка. Бандеровцы замордовали польского ребенка и двоих украинских детей, потому что они воспитывались в польской семье (стр. 128);

— Август 1943. Антолин. Украинец Михаил Мищанюк, жена которого была полькой, получил приказ убить ее и их однолетнего ребенка. В результате отказа его с женой и ребенком убили соседи (стр. 128).

Всех убивали. По принципу: Кто не с нами, тот против нас. Потому что так учил Дмитрий Донцов. Потому что: "Нация превыше всего!" А человек? А Бог? А общепризнанные человеческие, христианские добродетели? Имели ли они место в доктрине и практике украинского национализма ОУН-УПА? Нет, не было им места в этой системе.

Акции возмездия поляков

Еще и до сих пор мир удивляется, что евреи шли на казнь без всякого сопротивления. Исключение составляет восстание в Варшавском гетто.

Поляки не поддавались пассивно смерти. Поначалу, они, по крайней мере, убегали. Впоследствии организовали в больших селах точки самообороны. Были тоже акции возмездия против украинцев, иногда такие же бессмысленные, как и сами нападения ОУН-УПА на поляков. Об этом, между прочим, вспоминает Павел Й. Овчарек из Щецина[398]. Об этих акциях возмездия пишут поляки!

На протяжении 11 лет я жил в Канаде и США, исключительно в украинской среде. Я наслушался сухих утверждений об убийствах, даже массовых убийствах поляками украинцев.

Не отрицая факта акций возмездия поляков, я подчеркиваю: в знак возмездия, а не без какой-либо причины, я начал рассуждать над вопросом о размерах этих акций (возмездия), о том — сколько они повлекли за собой жертв среди украинцев? И в конечном итоге, анализируя множество разговоров с украинцами, я "обнаружил" следующее: никто, абсолютно никто, ни один человек, с которыми я разговаривал, не указал на факт потери кого-то близкого вследствие мородований поляками! Тогда я, поняв это, решил нескольких людям задать вопрос: Есть ли у вас кто-то из близких или знакомых, которые потеряли своих близких от рук поляков во время войны? А обратился я не к простым людям, не к таким, которые отсиживаются дома, которые не имеют контактов с обществом. Обратился я к редактору "Новых дней" в Торонто — демократу, человеку гуманному — Марьяну Дальнему-Горготи. Он, редактируя долгие годы популярный ежемесячник, получает множество писем от читателей, он поддерживает широкие связи не только с украинским обществом в Торонто, но и по всей Канаде, США, имеет знакомых в Европе, Австралии. Другой, к которому я обратился с тем же вопросом, был известен не только в Канаде, но и в США, а также на Украине, украинский оперный певец, бас-баритон, Иосиф Гощуляк, который тоже имеет множество знакомых среди украинской диаспоры, также на Украине, где последний побывал несколько раз. Иосиф Гошуляк — человек высококультурный, начитанный, честный, по другой профессии библиотекарь. Третьим человеком, к которому я обратился с этим же вопросом, был Дмитрий Федик, многолетний член ОУН, воин дивизии СС "Галичина", весьма активный в украинском обществе, который отошел от национализма вследствие собственной конфронтации теории ОУН с общечеловеческими основами. Дмитрий Федик многократно привести на территории Торонто к польско-украинскому сближению, а также украинско-еврейскому.

Все трое мне хорошо знакомы. Они ответили: Нет, лично мы не знаем людей, которые бы потеряли своих близких от рук поляков. По крайней мере, об этом нам не известно.

Это ли не симптоматически? И добавлю: я сам почти пять лет работал в украинских редакциях, следовательно, имел контакт с украинским обществом, с украинским общественным мнением диаспоры.

Четвертым человеком, к которому я обратился с этим же вопросом, был многолетний редактор виннипегской украинской газеты — Николай Гнатов. К сожалению, он мне не дал ответа, что я объясняю однозначно.

О чем свидетельствует сказанное здесь? Оно свидетельствует о том, что, хотя и имели место акции возмездия поляков — индивидуальные или организованные, но они, по своим масштабам, являются каплей в море массовых мордований, которые совершили ОУН-УПА на поляках.

Пишет близкий мне человек: В то же время, когда напали на нас, вследствие чего погиб мой отец, брат и сестра, бандеровцы напали также ночью в соседнем селе Ходоров на польскую семью. Расстреляли всех, кто спал в доме — родителей и пятерых детей… Из этой семьи остался только 19-летний парень, которого во время нападения не было дома. Он, даже не похоронив трупы, сразу направился в Зборов, откуда поехал на Ряшивщину. Рассказывали, что там он, озлобленный, стал аналогичным бандеровцам бандитом — убивал украинцев.

С психологической точки зрения нельзя удивляться действиям, которыми руководила месть за убийство близких людей, хотя оправдать такие действия нельзя. Месть морально, хотя не юридически, была бы оправдана только при одном условии: если бы она была направлена на людей, которые своими поступками вызывали чувство мести. Вместо этого месть, направленная на людей той же национальности, что и преступников, не находит оправдания даже морального.

Весной в 1943 г. по приказу ОУН-б около 4.000 украинской полиции пошло в лес, забирая с собой оружие. На место украинцев, немцы начали вербовать поляков, в частности во Владимирском, Лубненском уездах, в Сарнах и Ковеле.

Воззвание делегата Правительства на Край (польского — В. П.) запрещало полякам принимать участие в пацификации украинских сел и хуторов, организованной гитлеровцами. Нужно выразительно утвердить, что многие поляки, из мести за замордованных, принимали участие не только в польских возмезднооборонительных акциях, но и в рамках акций, устраиваемых полицией. За эти мордования заплатило украинское население, в частности тех сел, которые известны были за националистические настроения крестьян.

К, по-видимому, наибольшим пунктам самообороны поляков на Волыни следует причесть село Пшебраже. Описание обороны представил, по моему мнению, абсолютно объективно Генрик Цибульский в книге "Красные ночи"[399]. Автор дает детальное описание условий, которые повлекли организацию обороны, причем он ни в коей мере не руководствуется ресентиментами к украинцам, указывает на ряд случаев помощи украинцев полякам, он, как видно из цитируемых им украинских выражений, хорошо знает украинский язык, знает украинское волынское село. Автор указывает на недостаточную помощь со стороны А.К., объективно говорит о случаях поджога близлежащих к Пшебражу украинских сел, из которых атаковали отделы УПА, объясняет, что поджог этих сел был продиктован мотивами обороны и не указывает на цель — истребление украинского населения.

Почти к классическому примеру акций возмездия поляков относится село Павлокома возле Перемышля. В сборнике "Перемышль, западный бастион Украины"[400] имеется свидетельство Александры Потичной, матери проф. Петра Потичного, согласно с которым 3 марта 1945 г. там погибло от польских рук 324 мирных жителя этого села. Это ужасный пример акции возмездия, совершенной поляками. Какими поляками?

Проф. Петр Потичний в рецензии материала "Польская Безопасность об УПА" вспоминает села Верховины и Павлокома, которые были замородованы НСЗ — "Народове Силы Збройне" в 1945 г.[401] Вместо этого авторы книги "Путь в никуда" пишут, что нападение на Павлокому имело место в конце 1945 г., а его авторами была нелегальная вооруженная польская организация. ВиН "Вольносьць и Неподлеглосьць", причем они ссылаются на Реймента, который был автором труда об участии органов польской безопасности в борьбе с подпольем[402].

Несмотря на разницу в отношении даты нападения и его авторством, неопровержимым является то, что оно имело место в 1945 году, следовательно, когда на этой территории давно уже не было военных действий, и что совершила его какая-то подпольная польская вооруженная организация, а жертвой стали украинцы.

Неясным по отношению к Павлокому является следующее: Артур Бата во вступлении к своей книге "Бещады в огне"[403] описывает нападение УПА на село Павлокому над Саном, которое он лично наблюдал. К сожалению, хотя в этой книге описываются действия УПА, автор в дальнейшем больше не вспоминает о Павлокоме, не указывает, когда УПА совершила нападение. Можно только догадываться, что в Павлокоме жили когда-то поляки и украинцы и что польский вооруженный отдел напал на это село в 1945 г., истребляя свыше 300 его жителей, и что отряд УПА совершил нападение на это село, убивая там поляков. Отсутствие данных о времени нападения УПА на Павлокому не позволяет сделать вывод о том, какое нападение было первым, а какое как возмездие.

Общеизвестным является факт акции возмездия А.К. в Львове, когда однажды были убито несколько украинских полицаев.

Одну из вроде бы акций возмездия польских отделов на украинском населении описывает Михаил Подворняк в книге "Ветер с Волыни". Автор говорит, что его знакомый Грицай, протестант как и автор, рассказал ему, что весной 1944 г. на рассвете около трех тысяч польских повстанцев окружили село Сагринь, подожгли его, а когда жители начали спасаться, убегая от пожара, их без всякого милосердия убивали, в результате этого погибли все верные общины евангельских христиан. Вообще в результате этого нападения погибло 763 человек[404].

Я написал "якобы акции возмездия", потому что А. Щенсняк и В. Шота в книге "Путь в никуда" дают другую версию этого события, а именно: 9 марта 1944 г. в районе Сагриня, Грубешевского уезда, дошло до боя между отделами украинских националистов, поддерживаемых подразделением СС "Галичина " и местной украинской полицией и отделами Б.Х. (Батальоны Хлопске — В.П.): "Рыся", "Блискавицы", "Гурагана" и "Бужи", которые поддерживали местные заставы А.К. Бой закончился разгромом националистов, которые были вынуждены отступить, потеряв при этом свыше 200 человек убитыми[405].

Это разногласие достойно исследования, как и Павлокома. Авторы "Пути в никуда" вспоминают в примечании, что воины Б.Х. и А.К. совершили нападение на отдел украинской полиции в Радымни, в результате которого был убит комендант отдела — известный садист и преследователь польского населения[406]. Но это — не гражданское население.

Следует думать, что теперь, когда открыты архивы в Польше и в Украине, историки будут иметь возможность установить размер акций возмездия польских отделов на украинцах. Но здесь нужно повторить: такие акции повлекли очень небольшое количество жертв по сравнению с жертвами польского населения. Но и о них нужно сказать правду. Потому что, как сказал кардинал Юзеф Глемп по случаю передачи польскому правительству документов о преступлении в Катыни, выявление правды, даже такой горькой, как эта, может формировать дружбу между народами. Это — общая боль обоих народов. С одной стороны усмирение, а с другой, дооценка той стоимости, которой является признание совершенных ошибок в том народе и в тех политических группировках, которые сформировались, ставя надежды на ненависть[407].

Столкновение ОУН с Востоком Украины

Я всегда был противником разделения украинцев на "захидняков" и "схидняков" прежде всего потому, что такое деление не отражает географии населения. "Захидняки" — согласен, потому что они из Западной Украины, но нельзя называть "схидняками" всех украинцев, которые жили за пределами Западной Украины, потому что есть еще Центральная или Украина Надднепрянщины, есть Восточная и Южная Украина.

Мне почему-то кажется, что такая терминология — "захидняки" и "схидняки", отвечает желаниям первых, потому что тогда, вроде бы, они, "захидняки", являются половиной народа, а это — неправда. Однако здесь буду придерживаться этой терминологии с учетом темы.

Прежде всего, нужно вспомнить, что ОУН до войны никогда не распространяла своего влияния к востоку от Збруча. Задание насаждать идеологию украинского национализма получили "производные группы" ОУН-б и ОУН-м. Первыми, кажется, почувствовали неприемлемость идей ОУН члены, причем главные члены "производных групп" ОУН-м, которые успели закрепиться в Киеве до ОУН-б. Среди них были такие видные деятели ОУН-м, как О. Ольжич и Елена Телига, души чувствительные, потому что это были поэты. "Схидняки", как их здесь условно буду называть, знали на практике, что означает тоталитаризм, монопартийность, вождество. В них еще жив был клич Украинской Народной Республики — демократия, свобода слова, равенство граждан без различия национальности и тому подобное. Эта киевская группа ОУН-м не могла перенести полностью свой опыт, приобретенный в столкновении с "схидняками", потому что ее гитлеровцы разгромили — одних расстреляли, других арестовали, разогнали оуновскую киевскую администрацию.

Четче столкновение со "схидняками" почувствовала ОУН-б, потому что именно у нее было больше всего своих эмиссаров на Волыни. Хоть и истребляла ОУН-б пленных из Красной Армии, однако, некоторое количество "схидняков" попало в УПА. Никуда им было деться — либо в красные партизаны, либо в УПА. Некоторые более умные члены ОУН почувствовали, что на "схидняков" невозможно перенести идеи интегрального донцовского национализма. Им, "схиднякам", этот национализм был чужд. И как бы они прятались со своими идеями, попав в ряды УПА или в другие структуры ОУН, все же "вожди" поняли, что с теперешними лозунгами дальше Збруча им не пойти. Однако, пока они пришли к такому выводу, немало "схидняков" погибло от ОУН-УПА, в частности от рук С.Б. ОУН. Об этом пишет евангельский христианин Михаил Подворняк из Волыни:

… были случаи, когда много пленных, у которых были еще силы, когда их гнали ночью, убежали. Потом они разошлись по селам, нанялись работать у хозяев, но потом много их все-таки погибло, но уже не от рук немцев, а от рук своих неразумных и безумных партийцев, которые каждого пленного из Большой Украины считали коммунистом[408].

Где-то имел место случай, когда нескольких бывших пленных из Красной Армии, которые работали у хозяев, пошли к этим большевистским партизанам. После этого бандеровская С.Б. ходила по селам, вылавливала бывших пленных и забирала их с собой. Их вывозили в лес и там расстреливали, подозревая, что они рано или поздно могут уйти к советским партизанам. Убивали невинных украинцев из Большой Украины…[409]

Прочитав это, некоторые женщины-украинки из Большой Украины, может быть, вспомнят, как долго еще ждали своих мужей, получив из "военкомата" извещение: "пропал без вести". А он пропал от пули С.Б. ОУН, а потом ОУН-УПА.

Запущенная ОУН народоубийственная машина работала во всю мощь, а время не стояло на месте. После поражения под Сталинградом началось отступление немецких войск. Начался поход на них тех тысяч украинцев, которые, ненавидя большевиков, сначала поверили немцам, пошли работать в администрацию и тому подобное, и которые знали — что их ожидает с приходом советской власти. Они не были ни коммунистами, ни тем более националистами. Это были преимущественно те, кого не успела перемолоть большевистская машина смерти. Они начали вливаться в Западную Украину, в Галичину. Между ними был тоже Грицко Сирык, автор десяти книг, изданных за свои средства — человек честный. Там они столкнулись с украинским национализмом, с ОУН Бандеры и Мельника. Умные люди, в том числе и из ОУН-б, начали понимать, что Германия потерпит в этой войне поражение. Против нее воюет Запад. Нужно думать заранее, нужно думать о будущем.

На этом фоне доходит до III БСУН Ст. Бандеры. Предпосылкой изменения тактики и пропаганды ОУН-б было разногласие между заданием и практическими возможностями их реализации… при неудаче расширить территорию деятельности организации на подсоветскую оккупацию… Организация, которая теоретически претендовала на организацию и провод революции на всей украинской этнической территории, была фактически ограничена под обзором идеологическим, программным и организационно-концепционным к украинским землям к западу от реки Збруч и в эмиграции…[410]

Несмотря на демократизующие постановления III БСУН-б, тот же автор говорит: Однако основы, сформулированные на Венском Конгрессе (в 1929 г. — В.П.) сохранили свою силу[411].

Я не пишу историю ОУН, поэтому вкратце скажу об изменении тактики и пропаганды ОУН-б. И скажу не своими словами, а приведу мнение двух знатоков темы. Говоря об этом съезде, то есть III БСУН Ст. Бандеры, проф. Ярослав Пеленский пишет: Утверждения о начале демократизации и принятии уже тогда демократической концепции несколько преждевременные. Использовались термины, которые можно охарактеризовать как "политический плюрализм". Слово "демократия" в краевых документах ОУН впервые было использовано… в 1951 г… Хоть в подпольной публицистике термин "демократия" в позитивном контексте употреблялся уже раньше… Однако в эмиграции это положение отрицал сам Степан Бандера… В настоящее время бандеровцы… под руководством Ярослава Стецько также употребляют термин "демократия", хотя к 1960-м гг. в националистической политической терминологии он имел негативное значение[412].

Другой знаток темы, Роман Борковский, говоря о политических реформах, которые вроде бы произошли на III БСУН Ст. Бандеры (21–25.08.1943 г.), говорит:

Вместо этого автократическая фракция (ОУН-б — В.П.) на практике аннулировала эти реформы, интерпретируя их в духе принципов довоенной ОУН[413].

Так вот столкновение ОУН-б со "схидняками" вынудило ее на тактическое изменение лозунгов и направлений пропаганды, однако, не изменило сути ОУН. III БСУН Ст. Бандеры состоялся в 1943 г., во время, когда УПА неистовствовала на Волыни. Провод ОУН-б не приказал прекратить эту бойню, которая срамила украинский народ, "Схидняки", следовательно, имели на ОУН лишь мнимое влияние. Утверждение, что националистическое движение уже в 1943-44 гг. перешло на демократические позиции, не имеет достаточных оснований[414]. На сказанное здесь должны бы обратить внимание те в Украине, которые легкомысленно поддаются современной пропаганде ОУН, в частности ОУН-б, которая весьма часто ссылается на III БСУН.

Столкновение ОУН-б со "схидняками", а также перспектива полного поражения гитлеровской Германии привели к тому, что ОУН-б начала рассуждать над созданием подчиненного ней вроде бы общенационального органа. У истоков этой инициативы стояло следующее: ведь западные союзники в любом случае не разговаривали бы с представителями одной тоталитарной партии, они могли разговаривать с каким-то общенациональным представительством. Однако замысел был шит грубыми нитками — с самого начала и по сегодняшний день известно, что этим органом стал Украинский Главный Освободительный Совет (УГОС), организованный и подчиненный ОУН-б. Это был сугубо партийный орган ОУН-б, в котором, "ради украшения" фигурировали люди из ОУН-б.

Обратим внимание на то, что УГОС был создан где-то в карпатских лесах 11–15 июля 1944 г., когда на всей территории Украины уже была советская власть.

Председателем Генерального Секретариата УГОС и генеральным секретарем военных дел стал Роман Лозовский, то есть Роман Шухевич[415]. Силясь представить УГОС как надпартийный орган, ОУН в то же время не имела в УГОС партнеров, которые были бы представителями других организованных политических сил. Она сама, то есть ОУН-б, поделилась влияниями и ответственностью, — как сказала Дария Ребет[416]. Секретарем иностранных дел стал Максим Рубан, то есть Николай Лебедь[417]. Именно в этом следует видеть начало дальнейшего жизненного пути недосягаемого для органов юстиции бывшего СССР Николая Лебедя.

Как "министр" иностранных дел УГОС, Николай Лебедь имел возможность установить контакты с западными альянтами, имел возможность перевезти на запад архив ОУН-б, имел возможность установить контакты с соответствующими службами США.

Одним из первых проявлений деятельности УГОС было подписание с Германией в конце июля 1944 г. договора о сотрудничестве в вооруженной борьбе против СССР. На его основании немцы оказывали УПА материальную помощь, а также помогали оружием и давали инструкции, о чем говорит Ришард Тожецкий, ссылаясь на архивные документы, на Армстронга, на Романа Ильницкого и других[418].

Интересно, что П. Мирчук не вспоминает Николая Лебедя в контексте УГОС, хотя его, Г. Лебедя, пост, стал трамплином для установления контактов с западными союзниками, а впоследствии стал причиной второго раскола в ОУН. Путь Николая Лебедя можно определить так: от сотрудничества с Абвером, через организацию бойни на Волыни (УПА), через УГОС — к сотрудничеству с СИА, что позволило ему избежать ответственности как организатору народоубийства.

Своим влиянием "схидняки" не сумели воспользоваться после войны. На это были весомые, независимые от "схидняков" причины. Об этом — далее.

Служба Безопасности ОУН

У большевиков был свой "Чека", у гитлеровцев своя СД, вместо этого у ОУН была Служба Безопасности — С.Б. ОУН. Это была, как ее характеризуют А. Щенсняк и В. Шота, орган с весьма широкими политически-репрессивными компетенциями, которые сводились к слежке за политической благонадежностью членов организации и морально-политическим состоянием всего населения, к применению репрессий, главным образом публичных экзекуций (убийств) "изменников", украинских и других, которые действуют не в интересах украинских националистов. Такое определение С.Б. упомянутые авторы дали на основании свидетельств, составленных на судебном процессе в Польше П. Федоривым[419].

О правильности этого определения говорят следующие украинские авторы:

Григорий Стецюк: Бандеровцам в УПА были нужны офицеры-старшины. Они узнали, что православный епископ Мануил имеет ранг капитана, поэтому и "предложили" ему переход в УПА. Епископ объяснял, что ему дали такой ранг как священнику-капеллану, и что он в военных делах не знается. Однако ему не поверили: как так — капитан и не разбирается в войске?! С.Б. его поймала, совершила над ним суд как над дезертиром-изменником. Сначала застрелили, а потом повесили[420].

И у того же автора:

В то же время бандеровская СБ. непрестанно то вбрасывает людей в колодцы, то душит веревками (стр. 82); Слюсар им резко заявил, что СБ. в Порицком районе совершает недопустимые вещи над членами ОУН (над членами ОУН-м — В.П.), над схидняками и часто над штундами (стр. 88); СБ. все "очищала" территорию от мельниковцев, штунд, схидняков. На Волыни истреблена интеллигенция, духовенство укр. прав. церкви (стр. 91); Где-то в середине мая 1944 г. один мужчина проходил через поместье и ему захотелось заглянуть в колодец… Позвал людей, и они начали вытягивать уже невозможных для опознания восемь трупов, восемь людей… Среди этих жертв эсбистов Александра узнала своего отца по деревянной ноге. Он в январе подвозил ребят из СБ. (стр. 97); Петр с сестрой были в сарае, прятались от СБ. Без всяких объяснений выводят остальную семью из дома и под домом расстреливают всех (стр. 98); СБ. гуляет по волынским селам и делает "революцию", убивая налево и направо тех, кто им отважился не покориться (стр. 105); Надя Собчук познакомилась с взводным УПА "Кукушкой", от которого забеременела, но сделала аборт. Взводный "Кукушка" сообщил о таком неуважении СБ. - она казнила его ребенка. Приговор был выдан сразу — расстрелять! (стр. 119).

А вот мысли о СБ. ОУН Даниила Шумуко,[421] которого называют узником совести, потому что он с окончания войны до половины 1980-х годов отбывал наказание за принадлежность к ОУН-УПА, где он был преподавателем политики в уповских школах. Автор часто подает мысли в форме диалогов. Говоря об аресте, совершенном С.Б., женщина говорит:

— Те люди, которых забирает этот мужчина, который забрал вас, уже больше никогда не возвращаются домой… Это страшные люди, страшнее, чем в гестапо и Чека (стр. 66);

Разговор автора с членом С.Б.:

— В этом селе исчезло 16 семей полностью (украинцев — В.П.), со стариками и детьми…

— Я выполняю приказы, и все! Понятно?

— Вы вершите судьбы людей — жить им или не жить, и кому именно. Вы убиваете детей. Понимаете, что это означает, убивать детей? (стр. 106).

И дальше по этому же делу:

— Что это там у вас случилось с районным референтом Безопасности? — спросил Митла.

Я рассказал им обоим с самого начала. О том, что ликвидировано 16 семей без суда и следствия, вместе с маленькими детьми, и за свой разговор с районным референтом Безопасности — Чумаком…

— Советы скоро захватят всю Волынь, так вот, — как бы вы хотели, чтобы мы оставили им готовую агентурную сетку? (сказал Крилач — В.П.).

— Пока есть возможность, мы должны с корнями вырывать все то, на чем может закрепиться советская власть, — сказал Митла (стр. 107).

Автор, Даниил Шумук, был преподавателем в УПА, в подпольной школе. Однажды пришлось ему преподавать на спецвыучке для районных референтов СБ. Он им дает следующую характеристику:

Это был спецвыучка для районных референтов С. Б. Пять неизвестных нам инструкторов читали им спец-лекции, на которые нас близко не допускали… На выучке было 56 молодых, красивых и здоровых ребят. Все они были хорошо одеты и гордились сами собой. Целый месяц я ходил читать им по два часа в день политику и геополитику. Тогда именно я имел возможность хорошо присмотреться, кому организация поручила решать — жить или не жить тем или иным людям. Это были будто умышленно подобранные самые тупые люди. На предыдущих курсах подготовки ни среди мужчин, ни среди женщин таких тупиц не встречалось. Среди 56 человек всего- навсего пятеро усваивали материал и понимали, о чем идет речь, а остальные… Они просто неспособны были мыслить (стр. 68).

Что же, по-видимому, ясно — кто был в С. Б., что С. Б. делала и чем занималась. Здесь шла речь об истреблении Службой Безопасности ОУН украинцев, что же тогда говорить об истреблении поляков?

С.Б. не была органом УПА, она была органом ОУН. После овладения УПА ОУН-б, С. Б. была органом ОУН-б. Это те тупые ребята следили за тем, чтобы станичные вовремя доставляли продовольствие для УПА, пополняли ее ряды. Это они сеяли страх не только среди крестьян, непричастных к ОУН-УПА, но и среди самих членов ОУН, а также в рядах УПА. Это они истребляли пленных из Красной Армии, считая всех их коммунистами.

И вот нашелся такой один из СБ. ОУН в Торонто — командир отдела С.Б. "Клей" — Дмитрий Купьяк, который написал книгу-воспоминание,[422] в ней он описывает свое "геройство", но не подсчитывает — сколько людей ему пришлось ликвидировать. Намекает только (стр. 243), что совершил лично, единолично совершил суд и выполнил приговор на Лычаковском кладбище над "провокатором" Богданом Морозом. Книга, хотя и редактируемая д-ром Еленой Терелей и В. Барлядяну, вышла в свет на неграмотном языке. Однако стоит ее прочитать. Она также позволяет представить — какой элемент был в С. Б.

Оставим, однако, книгу того, кто не стеснялся своего бандеровско-эсбевского прошлого, она немногих заинтересует. Вместо этого стоит обратить особое внимание на труды Даниила Шумука, которые попали на запад без названия. Он из писал в условиях беспрестанного пребывания в концлагерях и тюрьмах СССР, он был одним из организаторов мятежа "зеков" в Норильске. Он писал правду. Поэтому считаю нужным в заключение темы о деятельности ОУН-УПА привести ряд его утверждений, которые раскрывают фальшь, публикуемую во многих трудах украинских националистических "историков", которые, в сущности, являются лишь пропагандистами идей ОУН с научными званиями, задание которых в настоящее время дезинформировать мир, перекручивать все, что совершила ОУН-УПА:

За Турией, проезжая через село Доминополь, нам бросилось в глаза, что село как будто вымерло, двери и окна везде отворены, а людей нигде не видно…

— Что произошло в Доминополе? — спросил я…

— Три дня назад Доминополь ликвидировали, — грустно ответил бунчужный.

— Как ликвидировали?.. Людей ликвидировали?… переспросил.

— Да, людей!… - тяжело согнувшись, ответил бунчужный…

— О чем же это вы, ребята, так бойко разговаривали? — спросил Брова.

— Да вот рассказали друг другу, как ляхов били в Доминополе, — ответил Ворон.

— А что это за гражданские с пистолетами возле пояса? — спросил я.

— Это ребята из Службы Безопасности, — ответил Ворон, это хорошие ребята, они убивали поляков лучше всех. Вот этот, — Ворон кивнул головой на коренастого брюнета, — 27 утопил.

Брюнет, о котором шла речь, в то же мгновение вытянулся по стойке смирно.

— Так вы расскажите и нам, как это было с теми поляками, — сказал я.

— Около двенадцати часов замкнутым кругом мы окружили все село Доминополь. Тогда я с командиром отряда и со всей свитой стражей подошли к дому польского штаба и постучали в двери. Поручитель, глянув в окно, быстро сориентировался, в чем дело, но выхода не было, и он отворил нам. Вот здесь же на пороге я его и прострелил. Капитана застрелил в постели, а машинистка (машинистка — В.П.) выскочила через окно, ее наши ребята и застрелили. Между тем командир отряда выстрелил из своей ракетницы, это был сигнал того, что штаб ликвидирован и что нужно начинать. Вот тогда наши ребята из С. Б. и пошли гулять по всему селу. До утра не осталось ни одного живого ляха, — самодовольно закончил Ворон (стр.51)[423].

А вот информация из книги Ю. Туровского и В. Семашко: 11 июля 1943 г. Доминополь, село, гмина Верба, уезд Владимирский. Уповцы из Волчака замордовали все население Доминополя, которое состояло из 60 семей (около 490 человек). Акция была исключительно интенсивной и грубой. Уповцы выламывали двери и окна, заскакивали в дома, мордовали ножами, топорами, вилами и тому подобное. В тот же день в Доминополе они замордовали польское подразделение из 20 человек, организованное в Свойчеве в марте учителем Целестином Домбровским[424].

Представленные здесь два отрывка двух разных авторов достойны особого внимания. В результате их сравнения выходит, что: а) бандеровцы знали, что в Доминополе ночуют польские солдаты А.К. и на первой фазе нападения ликвидировали их, а только потом, ракетой был дан знак к мордованию гражданского, беззащитного польского населения, которое было ужасными методами убито, утоплено, как говорит Д. Шумук;) Авторы Ю. Туровский и В. Семашко не скрывают, что в селе стояли польские солдаты в "силе" 20 человек. А были это "солдаты", которых сплотил учитель, следовательно, это был скорее всего малый партизанский отряд. Из сравнения писания этих авторов выходит, что можно и нужно им верить.

Дальше Даниил Шумук пишет:

… то, что вы делаете с поляками, то все не укладывается ни в какие рамки. Вот недавно в Лижине замордовали учительницу-польку и бросили в колодец… И это сделали ее бывшие ученики, которых она несколько лет назад учила… И это не единственный случай, уже может месяц убивают поляков то здесь, то там. Нападать врасплох на мирных людей и убивать их, не по-рыцарски, — сказал хозяин (стр. 34).

Книга Даниила Шумука, который был в УПА, достойна внимания еще и потому, что он не указывает на факты убийств поляками украинцев, вместо этого указывает на ряд фактов мордования членами УПА и С. Б. поляков и украинцев, отмечает крайнюю грубость Службы Безопасности. Это — весьма симптоматически. Этот факт отрицает сегодняшнюю пропаганду ОУН о том, что УПА не убивала польского мирного населения. Книгу Даниила Шумука стоит переиздать на Украине, ее стоит перевести на польский язык и издать в Польше. Даниил Шумук — объективный автор, свидетель событий. Он своей совести не продает, не меняет на мелкие гроши.

Евангельский христианин Михаил Подворняк из Волыни пишет:

Больше всего запомнилась нам бандеровская С. Б. (Служба Безопасности), Этих двух букв наши люди боялись не меньше, чем НКВД или Гестапо, потому что те, кто угодил в их руки, живым уже не выходил. Свою жестокость они объясняли тем, что теперь война, революция, которая требует жестокой руки, твердой власти. Но это не было оправданием, потому что садисты всегда являются садистами, во времени войны и в мирное время[425].

Насколько нужно быть безличным, чтобы с таким багажом идти сегодня в Украину и воскрешать ОУН-УПА, воспевать "героев" УПА и СБ.?!

Юридическая оценка действий ОУН-УПА

Под понятием "ОУН-УПА" понимаю все вооруженные отделы во время войны, которыми руководила ОУН, то есть — саму УПА, в которой были расформированные офицеры, подофицеры и рядовые из батальонов "Нахтигаль" и "Роланд", также украинскую вспомогательную полицию, которая по приказу ОУН-б в то же время пошла с оружием в лес. К УПА причисляю также то, что некоторые авторы называют "вооруженным подпольем", то есть Кустовые Отделы Самообороны на Волыни и Украинскую национальную самооборону в Галичине.

Учитывая обширность темы этого труда, в этом подразделе ограничусь в основном полемикой с утверждениями польского историка Тадеуша Анджея Ольшанского, точнее, с его утверждениями из исследования п.н. "Польско-украинская борьба 1943–1947", опубликованного в "Исторических тетрадях" Литературного института в Париже[426]. В свете этого хочется сказать следующее: "Исторические тетради" парижского Литературного института связаны с парижской польской "Культурой". Именно о ней идет речь. В парижской "Культуре" появились многочисленные материалы, которые с первого взгляда указывают на потребность сближения двух народов — польского и украинского. В "Культуре" публиковались ярые украинские националисты, оправдывая ОУН и ее вооруженные формирования. Однако, если пристальнее присмотреться к тем материалам, можно сделать вывод: Не этим путем нужно идти к польско-украинскому сближению. Нужно идти путем правды, а не подделкой истории. Видно, что "Культура" в большой мере созвучна с украинской "Современностью", которую долгие годы издавали в Мюнхене, основателем которой был Николай Лебедь. Иногда, перечитывая "Культуру" и "Современность", невольно приходит в голову: они, вроде бы родные, вроде бы финансируемые из одного источника. Но это только на поверхности.

В "Исторических тетрадях", о которых идет речь, Т.А. Ольшанский публиковался под псевдонимом "Ян Лукашув". Из писания Т.А. Ольшанского возникает, что он находится под большим влиянием пропаганды ОУН. На это указывает его утверждение: А.К. и УПА представляли свои народы и их политические руководства (стр.161). Неужели?! А.К. действительно была вооруженной силой польского народа в Польше после проигранной войны в сентябре 1939 г., она подчинялась польскому легальному правительству в Лондоне, это правительство в Польше представляла Делегатура Правительства. Это — правда. Польский народ имел свое правительство в Лондоне и никто этого факта не отрицает. Но странно читать польского историка, который, без сомнения, подразумевая ОУН, говорит о ней, как о политическом руководстве украинского народа. Народа, который не знал и знать не хотел ОУН. Неужели в голове Т.А. Ольшанский не возникло сомнения, что ОУН представляла только саму себя, что она не представляла никаких слоев украинского населения на Волыни, не говоря уже об Украине Надднепрянщины, что ОУН опирала свою деятельность на определенной части населения Галичины, применяя террор? Утверждение, что ОУН представляла украинский народ, обижает его, обижает меня лично. Это утверждение не имеет никакого научного обоснования, это политично-пропагандистский лозунг ОУН. Это утверждение — из пропагандистского арсенала ОУН, которая с момента происхождения узурпирует себе право говорить от имени украинского народа и от его имени действовать.

К этому самому арсеналу пропаганды принадлежит также утверждение об аналогии между дивизией СС "Галичина" и польскими Легионами Ю. Пилсудского. Такую аналогию признает, к сожалению, один из самых объективных украинских историков и политологов на Западе, проф. Ярослав Пеленский, хоть должен прийти к выводу, что аналогии здесь не может быть. Аналогию отрицают объективные обстоятельства: Австро-Венгрия была монархией, далекой от авторитаризма, без расового подхода к другим национальностям. В то время как гитлеровская Германия была государством тоталитарным, она имела нескрываемую стратегию — покорить мир, прежде всего Европу, истребить евреев, из славян сделать рабов.

Т.А. Ольшанский, пренебрегая научным подходом в исследовании проблем, печально отбрасывает предполагаемые утверждения об участии украинцев в подавлении Варшавского восстания, ссылаясь при этом на "историков", а в действительности на публициста Бориса Левицкого, деятеля ОУН-б и библиотекаря по специальности, деятеля ОУН-м, Василия Веригу. Такой подход является свидетельством необъективности и неуважительной трактовки темы (стр. 162).

К дезинформационным следует причесть утверждение Т.А. Ольшанского: … голодная смерть сотен тысяч советских пленных, а также экстерминация (немцами — В.П.) всех евреев, на Волыни часто реализовывалась в форме массовых экзекуций с меньшим или большим принудительным участием местного населения (стр. 163). Неправда! Местное население не принимало участия в массовой ликвидации евреев! Это делала украинская вспомогательная полиция, организованная "производными группами" ОУН. За это несет ответственность ОУН, а не местное население Волыни. Но для автора, можно подумать, речь шла об отвлечении внимания от ОУН.

Т.А. Ольшанский говорит, что когда речь идет о "деполонизации" Волыни, то сама директива этого рода акции доныне не опубликована и нет доказательства ее существования… (стр. 165). Потому что для Т.А. Ольшанского доказательством, по-видимому, может быть лишь "бумага", доказательство из письменного документа. Между тем криминальному законодательству всех цивилизованных стран известны другие доказательства, к которым принадлежит логическое заключение. Сам плановый характер акции, существование которого не отрицает даже Т.А. Ольшанский, указывает и доказывает, что такая директива была, она существовала. Без директивы нет плановых акций. Форма директивы — совсем несущественна, она, директива, могла выйти в устной форме от Николая Лебедя, который действовал в условиях конспирации, поэтому не имел своей канцелярии, книги директив и тому подобное. Но сомнения относительно существования директивы Т.А. Ольшанский посеял.

T.A. Ольшанский ошибается, когда говорит, что нет оснований утверждать, что целью этой акции (деполонизации Западной Украины — В. П.) была экстерминация (уничтожение, поголовное истребление — В. П.) польского населения, а как увидим — также развитие событий не указывает на это (ст. 166).

Автор этих слов не знает или не хочет знать фактов, а только они могут являться основанием для утверждений. В конечном итоге, тот же автор сразу после приведенного здесь, пишет: Однако устранение поляков из Кресов (Западная Украина — В. П.) должно было произойти любой ценой, всевозможными доступными средствами. Следовательно, и огнем и железом.

Прежде всего, автор должен знать, что на Волыни ОУН-УПА не практиковала предупреждений поляков о домогательстве ОУН оставить их села, не добивалась оставления территории. Напротив, как пишут респонденты, имелось множество случаев, когда поляков успокаивали, даже заверяли, что им ничего не будет, отговаривали выезжать. Нет сомнения, что это делали доброжелательные соседи-украинцы, которые не могли даже допустить, что невинных людей нужно мордовать. Но были случаи, когда сосед-украинец отговаривал от выезда, через день- два сам принимал участие в нападении на поляков-соседей. У меня имеются доказательства в форме писем респондентов, из которых ясно возникает, что на убегающих на фирах поляков нападала УПА, вырезая и выстреливая их до корня. Они, те поляки, уже оставляли Волынь, зачем было их мордовать, если в ОУН-УПА речь шла только о принуждении оставить поляками эту территорию? Воззвания-предупреждения-требования в отношении поляков оставить Западную Украину практиковались иногда в Галичине, о них вспоминает Михаил Подворняк, житель Кременчужчины[427]. У меня есть также копия "приказа" о том, чтобы поляки оставили территорию:

Приказ. Обращаются к вам как к польской семье до 48 часов оставить село и вообще выметаться с украинских земель на запад за Сян. В случае невыполнения приказа отдаете себя на смертный приговор и будет сожжено ваше имущество. Постой, 11 мая 1944.

Это — весьма гуманный метод: 48 часов. Хоть и был это время, когда не до переселения было людям. Но это — исключение. Походит он из Галичины, "приказ" написан каким-то "гуманным" уповцем-галичанином, что видно из содержания, из используемых галицизмов, из правописания. Однако правило было другое: Уничтожить польское население, чтобы никогда оно не вернулось в Западную Украину!

Неправильным является утверждение Т.А. Ольшанского, что антипольскую акцию обычно предупреждали ультиматумом к польскому населению с требованием немедленно оставить семейные места и выехать за Буг (стр. 169). Автор не ссылается на какие-либо доказательства, он, просто, повторяет то, что прочитал в украинской националистической литературе, или просто с целью "выгородить" ОУН-УПА от упрека в народоубийстве.

Замысел истребления поляков, как уже об этом было сказано, зародился в 1928 году в трудах УВО, а в 1929 г. он был сформулирован в постановлениях I Конгресса украинских националистов. Поэтому вину за истребление, по меньшей мере, 100 тыс. польского населения в Западной Украине несут идеологи украинского национализма, которые сказали, что делать с поляками ("Полное устранение всех займанцев с украинских земель" — Постановления I БСУН). Вместо этого Дмитрий Донцов научил, как это делать (Сутью фанатизма является то, что он в отношении к конкретному — опустошающий и разрушающий). Вместо этого ОУН-б только решила, что наступило время "национальной революции", следовательно, определила начало мордования во времени.

Т.А. Ольшанский пишет:

Остается еще вопрос, на Кресах ли мы имели тогда дело с украинским народоубийством, потому что этот упрек неоднократно ставился. Автор (то есть Т.А. Ольшанский — В. П.) отбрасывает это утверждение. Если народоубийством является, как это в общих чертах понимается, систематическая и сознательная запланированная акция, целью которой является экстерминация (физическое истребление) всего или части человеческой общественности, то должны утвердить, что украинская "деполонизация" не имела характера акции народоубийства, потому что ее целью было изгнание, а не мордование польского населения (стр. 187).

Что же, плохо, когда автор берется решать такой почтенный вопрос — была это экстерминация, народоубийство или нет, и ссылается на то, что "в общих чертах понимается". Здесь должно решать не общественное мнение, а закон. Потому что существует "Конвенция по вопросу предотвращения и наказания преступлений народоубийства", принятая Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 г., согласно со статьей II которой:

В понимании этой Конвенции народоубийством являются преступления, совершенные с целью истребления всей или части национальной, этнической, расовой или религиозной группы, как таковых:

а) убийство членов группы;

б) нанесение существенных телесных повреждений и расстройство психического здоровья членов группы;

в) преднамеренное создание для членов группы условий жизни, рассчитанных на совершение полного или частичного их уничтожения…[428]

Согласно со статьей III названной Конвенции следующие преступления подлежат наказанию:

а) народоубийство;

б) заговор с целью совершить народоубийство;

в) непосредственное и публичное подстрекательство к совершению народоубийства;

г) попытка совершить народоубийство;

д) содействие в народоубийстве.

Как видим, международный закон ничего не говорит о систематичности, сознании и планировании акции, которая имеет целью экстерминацию. Закон тоже не говорит обо всем или части человечества. Говорит вместо этого об убийстве членов этнической, расовой или религиозной группы.

Народоубийство — это преступление, которое нельзя совершить неумышленно, именно совершение этого преступления включает осознание поступка.

В понимании упомянутой выше Конвенции, согласно с пунктом б) статьи III, виновными в народоубийстве польского населения Западной Украины являются основатели ОУН, которые приняли постановление об "устранении" поляков из Западной Украины, то есть она совершила преступление "заговора с целью совершить народоубийство".

УПА была непосредственным исполнителем преступления народоубийства. Члены "производных групп", эмиссары ОУН совершили преступление согласно с пунктом в) статьи III, потому что они подстрекали индивидуально или во время различных праздников, например, насыпание курганов и тому подобное, к истреблению поляков.

Вместо этого организованная ОУН украинская вспомогательная полиция виновата по меньшей мере в соучастии в преступлении народоубийства евреев.

То, что совершила ОУН-УПА во время войны на Волыни и в Галичине, следует квалифицировать как народоубийство.

Тезис о "селективном истреблении" в то время и на той территории сформулировал проф. Ярослав Пеленский. Хотя с ним я не соглашаюсь в этом, все же нужно поклониться в его сторону — такое утверждение свидетельствует о далекоидущей научной отваге автора этого тезиса. При этом следует сказать, что не прав Т.А. Ольшанский, который с другой стороны не соглашается с проф. Я. Пеленским потому, что, мол, признаком народоубийства является его тотальность, а не селективность (стр. 187). Идя за рассуждением Т.А. Ольшанского — даже экстерминация гитлеровцами евреев не является народоубийством, потому что их "тотально", то есть полностью не истребили. Закон ничего не говорит о "тотальности", поэтому этим аргументом нет смысла пользоваться.

Рассуждая вслед за Т.А. Ольшанским, Гитлер также не приказывал совершать народоубийство евреев, он не вел речь о том, чтобы их убивать, он только хотел прийти к "окончательному решению" еврейского вопроса. Массовое истребление евреев было только путем к этому решению. Также ОУН предусмотрела устранение поляков из Западной Украины путем массовых убийств, путем экстерминации. А этот путь и есть народоубийство.

Т.А. Ольшанский дает многих доказательств того, что он "думает по-бандеровски". Вот еще один пример: Автор пишет о воинах УПА, что они, за исключением под принуждением мобилизованных в 1946-47 годах (это, по-видимому, на Лемковщине? Не знает ли автор о массовой мобилизации в УПА на Волыни 1943 года? Если нет, то пусть прочитает книгу Михаила Подворняка — В.П.) отмечались фанатизмом. И здесь же Т.А. Ольшанский оправдывает этот фанатизм. Это — дело совести автора. Он также пишет: В любом случае мы должны отдать воинам Украины (подчерк. — В.П.) должное, что они иначе, чем немцы, умели быть жестокими и безжалостными не только па отношению к другим, но и по отношению к себе (стр. 193). Здесь автор говорит о частых случаях самоубийств членов УПА, чтобы не попасть в плен. Пусть так говорит, это недалеко от правды, потому что члены УПА осознавали то, что им, за то, что они творили, пощады быть не может. Но какое Т.А. Ольшанский имеет право говорить, что воины УПА, это "воины Украины"?! Солдаты Украины в то время, свободно или невольно, но полные ненависти к гитлеровцам, воевали на всех фронтах Советской, Армии. Это — "солдаты Украины", а не те, которые совершали народоубийство на поляках, которые истребляли неугодных ОУН украинцев, в частности, "схидняков".

Т.А. Ольшанский наносит большой вред украинскому народу, отождествляя его с украинскими националистами, с ОУН-УПА. От человека науки нужно требовать прецизии в таких щекотливых вопросах. Человек науки не может поддаваться пропагандистским лозунгам. Потому что это уже не наука. Нельзя создавать впечатление, что за народоубийство — а это было народоубийство — виновен украинский народ. Это — неправда!

Казалось бы, что дивизия СС "Галичина" не относится к теме "Преступления ОУН-УПА". Однако утверждаю, что нельзя искусственно размежевать УПА и "дивизию". УПА до времени ОУН-б вооружено подчинила себе подпольные подразделения ОУН-м и "бульбовцев", была общеоуновской подпольной вооруженной организацией, возникшей сначала легально действующих отделов ("Полесская Сечь"), украинской вспомогательной полиции и из зачатков УПА — мельниковских и бандеровских, хотя название УПА к целости пришла впоследствии. В УПА были сторонники ОУН-б и ОУН-м до тех пор, пока в конечном счете этой организацией полностью завладела ОУН-б.

Дивизия СС "Галичина" была произведением гитлеровцев в сотрудничестве с ОУН-м, хотя ОУН-м действовала через созданный ею Украинский Центральный Комитет, доказательством чего является хотя бы то, что полк. Роман Сушко, член Провода ОУН-м, предложил д-ра Владимира Кубийовича на должность председателя УЦК[429]. Этот тезис подтверждает также Иван Кедрин, говоря, что после раскола в ОУН мельниковцы полностью завладели аппаратом УЦК…[430] Сначала ОУН-б выступала против создания дивизии, заявляя, что такое создание означает… лишить заполье активного элемента — бросить его на пушечное мясо, словом использовать его на фронте..[431] Однако позже, когда дивизия СС "Галичина" стала фактом, ОУН-б послала в нее своих людей, поддерживая постоянный контакт с дивизией, помимо других через д-ра Мирослава Малецкого, теперешнего редактора "Вестей комбатанта". После поражения дивизии под Бродами в июле 1944 г., многие из воинов дивизии присоединились к УПА, в которой имевшие военную выучку, стали старшинами (офицерами). Батальоны "Нахтигаль" и "Роланд" были созданы бандеровцами, они после бунта Ст. Бандеры, вызванного непризнанием немцами "Акта 30 июня", были расформированы, офицеры (за исключением Романа Шухевича) были арестованы, но во время создания дивизии их освободили, чтобы они влились в дивизию[432]. Имели место также общие действия УПА и некоторых частей дивизии, о чем будет речь дальше.

Именно на основании этих причин было решено, что в этой части буду говорить о дивизии СС "Галичина".

К западу от Торонто, в направлении на Гамильтон, на украинском кладбище есть памятник, возведенный в честь воинов дивизии, на котором имеется надпись: "Борцам за волю Украины", а над ним на воинском кресте: "П.У.Д.", то есть — Первая Украинская Дивизия. В этом разделе попытаюсь дать ответ на вопрос: на самом ли деле воины дивизии СС "Галичина" воевали за свободу Украины? И оправданным ли является название: Первая Украинская Дивизия?

Инициатива создания дивизии

Кроме авторов, подразумеваю украинских националистических авторов, которые, при написании истории занимаются пропагандой и дезинформацией, а к таким причисляю Василия Веригу, имеется, в виде исключения, Роман Колесник, бывший воин дивизии СС "Галичина", автор книги "Последний выстрел" и ряда статей и исследований на тему дивизии. Хотя и он, по моему мнению, не без греха, то в периодическом издании "Вести комбатанта", Торонто, № 4/86 и в следующих номерах, он опубликовал весьма объективное исследование и дал ей заглавие: "Украинская дивизия и Военная управа "Галичина" немецкая политика относительно украинского национального войска в 1943–1945"[433]. В то время вообще не существовало украинского национального войска, чего, в конечном итоге, не отрицает и сам Роман Колесник в содержании исследования. Автор дает ряд фактов, которые проливают свет на суть дивизии СС "Галичина", указывая на доныне небольшое количество трудов на эту тему — может и через нежелание писать о неприятных делах.

Идею создания дивизии Р. Колесник приписывает губернатору дистрикта Галичина Отто Вехтеру, который считал Галичину "своей" территорией как бывшую провинцию Австрии. Галичину, — пишет Г. Колесник, — Вехтер считал специальной страной, в которой как можно скорее следует восстановить немецкое влияние, которое прекратилось с упадком Австровенгерской империи. Он хотел перевоспитывать украинскую молодежь Галичины, взлелеять в ней "галицкое региональное сознание", чтобы в будущем "слить это сознание в общее немецкое" (№ 4/86, стр. 89). Галичину он (Вехтер — В.П.) считал отдельной территориальной единицей, на которой живет население, которое имеет "свое специфическое сознание". Так как он ее называет, — особое краевое галицко-украинское сознание, — создалась во время 150-летнего австрийского господства… соответствующее воспитание приведет "галицкое сознание" к его слиянию в т. н. "немецкое сознание". Такое задание в воспитании и влиянии на украинскую молодежь будет иметь дивизия (№ 1/1987, стр. 82, 83).

Наблюдая за галичанами на Западе (в Польше не приходилось), могу прийти к выводу, что Отто Вехтер не был далек от правды: у галичан какая-то отдельная психика, другой способ мышления. Либо полностью прав Отто Вехтер, либо галичане не выросли еще из племенного способа мышления и пытаются навязать его остальной Украине, пытаются "присоединить" Украину к Галичине.

По вопросу создания дивизии Отто Вехтер обратился с предложением к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Это произошло в марте 1943 г., следовательно, во время, когда Советская Армия перешла к общему наступлению на всем советско-немецком фронте, когда на протяжении зимы 1942/43 советские войска освободили Северный Кавказ, ряд областей РФРСР и начали освобождать Украину. Сам Гиммлер окончательно решил судьбу дивизии: дивизия войдет в состав вооружений СС (№ 4/86, стр. 91).

"Вооружения СС", то есть "Ваффен-СС", составной частью которой была дивизия СС "Галичина", объясняется так:

Ваффен-СС, гитлеровская преступная военная формация, состоящая из членов СС, во время войны Ваффен-СС была преобразована в автономный род войска (который входил в состав сухопутных войск Вермахта), подчиненного Г. Гиммлеру… С 1940 г. части СС, кроме граждан Рейха, набирались из фольксдойчев союзных и некоторых оккупированных стран (всего около 300.000), а также из фашистов-добровольцев тех стран, (всего около 200.000)… Войска СС были элитарной формацией, принадлежали к наиболее фанатичным гитлеровским формациям, в прифронтовых действиях и антипартизанских операциях на оккупированной территории совершали множество массовых преступлений, не придерживались принципов международного военного права. Ваффен-СС, как составная часть Организации СС, международным Военным Трибуналом в Нюрнберге была признана преступной организацией[434].

В своем исследовании Р. Колесник описывает, что в рамках Ваффен-СС были созданы дивизии СС — голландцев, норвежцев, датчан, бельгийцев, эстонцев, латышей, а также из "власовцев". Две дивизии СС "власовцы" первый свой бой вели… против гитлеровцев, в Праге, где они стали на стороне чешских повстанцев против немцев. К сожалению, такого момента не было в дивизии СС "Галичина".

Набор в дивизию СС "Галичина" был в принципе добровольным, до 2 июня заявило о своем желании вступить в нее свыше 80 тысяч парней и мужчин[435]. В контексте сказанного, по сравнению с польской энциклопедией относительно определения Ваффен-СС, может возникнуть недоумение: неужели в Галичине нашлось столько фашистов? Нет, эти галичане в количестве 80.000 человек не были фашистами. Ими, или точнее, украинскими националистами, которые были недалеки от гитлеровского нацизма, были организаторы дивизии с украинской стороны. Вместо этого молодые галичане в то время не знали, куда деться. Лично я знаю одного высококультурного галичанина, Иосифа Григорьевича Гошуляка, который убежал от всего того, что происходило во время войны — в духовную семинарию. Но многие ли могли так поступить?

Это было время, когда отуманенной патриотической галицкой молодежи "пришлось" идти в лес к бандеровцам, но не все этого хотели. Это было время, когда немцы массово вывозили молодежь на рабские работы в Германию. Это было время, когда немцы принудительно брали галичан во вроде бы Украинское Освободительное Войско, подростков — в противовоздушную оборону.

А здесь появились пропагандисты из УЦК, то есть от ОУН-м, которые дивизию изобразили как украинскую армию. Кто из молодых галичан разбирался тогда в политике так, как теперь они разбираются, будучи на склоне лет? И пошли заявлять о своем желании стать добровольцами.

Одним из них был автор упомянутого здесь исследования Роман Колесник, свой путь в дивизию он описывает в книге "Последний выстрел"[436]. В то время автор был учеником украинской гимназии. Еще до войны в украинских гимназиях Галичины и подумать нельзя было, чтобы ученик был патриотически безразличен. Наоборот — все ученики и учителя были если не "ура-патриотами", но настоящими патриотами. Автор описал момент, когда он и его товарищи решили пойти в дивизию добровольцами. Учитель Грицай сказал:

— … губернатор Вехтер провозгласил создание украинской галицкой дивизии — новых украинских сечевых стрельцов. Теперь пришло время… — взять в руки оружие! Теперь ваша очередь сказать миру, что мы готовы пойти, бороться и умирать за судьбу своего народа… Вы станете новыми рыцарями железной остроги! Теперь!

Дивизия станет зародышем украинской армии… Он приохочивал нас еще тем, что мы, абитуриенты, поедем в старшинскую (офицерскую — В.П.) школу…

— Господин профессор… заявит ли о своем желании господин профессор идти с нами в дивизию?

— Очевидно, ясно, уже иду!… Кто идет регистрироваться со мной?…

Каждый поднял руку вверх…

Добровольцы, как пишет Г. Колесник, подписывали заявление:… готов, как военный охотник (доброволец — В.П.) вступить в СС Стрелковую Дивизию Галичина и быть действующим (деятельным — В.П.) в военной службе.

Поэтому пусть никто сегодня не утверждает, что не знал о том, что вступает в дивизию СС. Разве тот, кто не умел читать по-немецки, и ему этого не объяснили, утаили этот факт.

Об условиях, в которых происходил набор в дивизию, пишет Василий Верига:

Во имя правды нужно утвердить, что выбор для эвентуальных добровольцев в дивизию был небольшой, или лучше говоря, выбора не было "идти или не идти", а скорее всего только выбор, куда идти: а) в дивизию "Галичина";…) на различные работы, как например "Служба Родине", а в частности, в промышленность в Германии, где смерть от воздушных налетов (бомбардировок — В. П.) была не менее возможна, чем на фронте; в) идти в "зеленую рощу", то есть в Украинскую Повстанческую Армию (УПА), в которую звали бандеровцы; или в наилучшем случае г) скрываться еще некоторое время для того, чтобы с приходом советов опять мобилизоваться в советскую армию и погибать на фронте "за Сталина"[437].

Вспомним, что губернатор Отто Вехтер в марте ездил в Берлин к Г. Гиммлеру по вопросу создания галицкой дивизии. Была ли это его собственная идея? Поскольку д-р Вл. Кубийович пишет:

Итак, 8 марта 1943 года я написал письмо к генерал- губернатору Франко с просьбой принять меры по вопросу создания добровольной вооруженной формации на территории Генеральной Губернии, которая вместе с немцами воевала бы против большевиков… Вехтер вел переговоры с немецкими кругами самостоятельно, не спрашивая украинцев… Грозила опасность, что немцы будут организовывать ее (дивизию — В. П.) без согласия украинской общественности В такой ситуации я решил вмешаться в эти дела…[438]

Немцев можно понять относительно их инициативы создания украинской части, а вот инициатива ОУН-м-УЦК не так уже очевидна. Украинские националистические или приближенные к ним прошлым, или по другим причинам, авторы оправдывают создание дивизии СС "Галичина" так называемыми "легионовыми" традициями, будто бы и поляки, и украинцы во время I мировой войны создали в рамках Австро-венгерского империи свои части — поляки — легионы, а украинцы части УСС — Украинских Сечевых Стрелецов. ОУН-м-УЦК, по словам Владимира Кубийовича, считала, что только в составе немецких вооруженных сил могло возникнуть регулярное, хорошо обученное и вооруженное большое украинское соединение, которое в благоприятной для нас ситуации могло стать зародышем украинской национальной армии, без которой не могло бы существовать украинское государство; можно было бы надеяться, что этой благоприятной ситуацией будет хаос, который будет на украинских землях после поражения немцев[439].

Такую мысль поддерживает также Василий Верига,[440] проф. Ярослав Пеленский,[441] и косвенно д-р Андрей Белинский, приводя аргументы, со-творцы дивизии Дмитрия Палиива[442]. Этот же автор, бывший воин дивизии, в той же статье дает информацию, что Дмитрий Палиив после битвы под Бродами покончил жизнь самоубийством, чем, это уже от меня — доказал поражение политики творцов дивизии.

Оправданными ли были надежды на аналогию с I мировой войной? Вряд ли. Во-первых, пример польских легионов не так уже убедителен, эти легионы не гарантировали восстановления польского государства, они были лишь попыткой возродить государство. Они привели к возрождению польского государства потому, что две воюющие силы — соседи Польши: Австро-Венгрия и Германия, с одной стороны, а с другой стороны, Российская империя — проиграли войну, на территории России возникла большевистская империя, которая, из-за внутренних проблем и отсутствия поддержки извне, была вынуждена смириться с фактом происхождения Польши, Литвы, Латвии и Эстонии. Если бы не революция в России, войну бы выиграла или Россия, и тогда не было бы даже речи о польском государстве, или Австро- Венгрия с Германией, и тогда Польша на своей территории могла бы надеяться на какой-то вид автономии. Кроме этого: Австро- Венгрия была весьма либеральной монархией, с цисарем и сеймом в Вене можно было разговаривать, а между тем гитлеровская Германия была тоталитарным государством, ни Гитлер, ни Гиммлер, ни никто другой в Берлине и за его пределами никогда ничего не обещали галичанам или ОУН каких- либо концессий в пользу украинцев. Напротив, было множество известных заявлений о намерении Гитлера относительно славян, следовательно, и относительно украинцев.

А Отто Вехтер ясно говорил, что его желанием было германизировать Галичину, ее жителей, то есть галичан.

Расчеты на "хаос", о котором говорит Владимир Кубийович, ни сегодня, ни тогда нельзя было принимать серьезно. В той войне столкнулось две мощи: гитлеровская Германия со своими союзниками и Запад с СССР. Эта война, учитывая ее характер, в любом случае не могла закончиться "хаосом", о чем уже весной 1943 года было известно всему миру.

Владимир Кубийович и другие о "легионовой" концепции писали спустя многие годы после войны. Это было и есть попыткой оправдать эту ошибочную политику. В действительности же ОУН-м-УЦК были ослеплены начальными успехами Германии, верили, что Сталинград, потом Курск, это только временные неудачи. В этой сфере ОУН-б намного раньше поняла, что поражение Германии — неминуемо.

А при условиях поражения Германии — какая же могла идти речь о "хаосе" на украинских землях? Кем он мог быть вызван?

Неужели победная армия, государство со "Смершем" могли допустить хаос? Неужели творцам дивизии были неизвестны методы большевиков в укрощении всевозможных неудовольствий, не говоря уже о хаосе?

Чем была дивизия СС "Галичина"

Дивизия СС "Галичина" была создана немцами для того, чтобы усилить боевые ряды армии. Чтобы не было даже намека на "украинскость" этой дивизии, ее назвали "Галичина", "потому что эти украинцы родом из Галичины.[443]"

В литературе на Западе украинские авторы стыдливо обходят вопрос создания в рамках дивизии СС "Галичина" полицейских полков из украинцев, которые вроде бы жили в Генеральной Губернии, но за пределами Галичины, преимущественно с Холмщины. Умалчивают, может быть, потому, что над этими полками весит упрек в участии вместе с УПА и немцами в народоубийстве? Однако, об этом стоит помнить, то есть о том, что под маркой дивизии СС "Галичина" существовали полицейские полки СС. О них могли и не знать рядовые воины дивизии. Но об этих полках — далее.

Сама дивизия СС "Галичина", после выучки в Германии и под Дембицей была послана во второй половине июля 1944 г. в бой под Бродами, в котором, на протяжении двух-трех дней потеряла около 7.000 воинов из 11.000, которые участвовали в бою[444]. Именно после этого боя многие из дивизии пошли в УПА. Уже под Бродами было сотрудничество между дивизией и УПА, то есть между ОУН-м и ОУН-б.

Права была ОУН-б (в то время она называла себя ОУН Самостийников Государственников), что целью немцев было "бросить (галичан — В.П.) на пушечное мясо, словом использовать их на фронте".

Тогда как же согласуются слова Владимира Кубийовича о том, что никакой другой народ не понес за последние 15 лет таких ужасных потерь, как мы, украинцы… Мы не можем сами прикладывать руки к нашему истреблению, мы должны уважать нашу кровь и только в настоящей конечности жертвовать ей ради родины,[445] с тем, что он сам делал? Эти ли 7.000 воинов дивизии были жертвами ради Украины, ради Родины? Нет, это были жертвы безумной политики ОУН-м, исполнителем которой был тот же Владимир Кубийович. Правда, Владимир Кубийович о пролитой крови говорил в адрес бандеровцев, которые, вроде бы, проливали свою кровь, воюя против немцев. Он даже ставил в укор бандеровцам, что "антинемецкая акция помогает большевикам" (там же). Тогда как же — Владимир Кубийович был против пролития украинской крови в борьбе против немцев, но не был против такого пролития (7.000 воинов!) в борьбе немцев с Советской Армией? Из описаний участников боя под Бродами выходит, что там в действительности никакого боя и не было, там была просто мясная лавка, в которой Советская Армия с воздуха, артиллерийским огнем секла украинское, доставленное ОУН-м для немцев, пушечное мясо. Такой была правда, и никакая ложь ее не переиначит.

После разгрома дивизии под Бродами, ее остатки, кроме тех, кто пошел в УПА, опять пошли в Нойгамер, что под Вроцлавом, тогда Бреслау, там пополнили ее состав и были отправлены на подавление словацкого восстания против немцев, а впоследствии на борьбу против партизан Иосифа Броз-Тито в Словении. Перед капитуляцией дивизия еще была использована в бою против Советской Армии под Фельдбахом.

Такой, а не другой была дивизия СС "Галичина", официальные названия которой были:

— с 30.07.1943 u. "СС — добровольческая дивизия "Галичина"

— с 27.06.1944 г. "14 СС — добровольческая гренадерская дивизия (Галицкая ч. I)"[446].

Гиммлер ясно предостерег, что в дивизии ни в коем случае нельзя даже думать о независимости Украины. Слова "Украина", "украинец", "украинский" запрещено употреблять в дивизии под угрозой наказания. Воины дивизии должны называться не "украинцами", а "галичанами"[447].

Такой была дивизия СС "Галичина" и так ее нужно называть. Эфемерное изменение названия этой дивизии на "I дивизию Украинской Национальной Армии", которое произошло 19 апреля 1945 года[448] — за одиннадцать дней до смерти Адольфа Гитлера — не имело уже ни формального, ни фактического значения. И произошло это вследствие разрешения немцев на создание Украинского Национального Комитета, признанного немецким министерством иностранных дел 15 марта 1945 г. Этот УНК, председателем которого стал Павел Шандрук, с того времени должен был представлять украинские, а фактически исключительно украинские националистические интересы. Должна была также быть создана Украинская Национальная Армия (УНА), командующим которой должен был стать ген. Павел Шандрук, и должна она была быть отдельным соединением, уже союзным, при немецкой армии. Основой УНА должна была стать дивизия СС "Галичина", но фактически не стала, потому что уже не было времени на то, чтобы вводить в действие эту опереточную операцию. С момента происхождения дивизии СС "Галичина" до ее взятия в плен командовал немецкий генерал Ф. Фрайтаг.

Почему-то (?) украинские авторы на Западе стесняются называть дивизию "СС". У меня не было в руках оригинала книги В.Д. Гайке, но я убежден, что она не называется "Украинская Дивизия Галичина". Это заглавие дано уже Владимиром Кубийовичем — редактором украинского перевода или переводчиком — Романом Колесником. Стесняться названия "СС" (а стесняться нужно) нужно было тогда, в 1943 году, когда создавалась дивизия, а не теперь.

Василий Верига, безуспешно отрекаясь от эсесманства дивизии, пишет, что немецкие отделы СС на воротнике имели знак "СС" серебряного или белого цвета, в то время как в галицкой дивизии на воротнике был лев желтого цвета. Это, вроде бы, является доказательством того, что галицкая дивизия, в сущности, не была СС[449]. Действительно примитивный аргумент. Василий Верига вроде бы не знает, что всех эсэсманы были клеймены и татуированы под левой мышкой, и такое клеймо есть, без сомнения, у самого В. Вериги. Поэтому немцы узнавали из СС он или нет, а не по нашивкам на воротнике.

Как видно из сказанного, нет никаких оснований для того, чтобы воинов дивизии СС "Галичина" называть "борцами за свободу Украины". Они за ее свободу никогда не воевали. Не потому, что не хотели, а потому, что их обманули, бросили в по-немецки гитлеровскую мясорубку, а сами — Владимир Кубийович и его протекторы из ОУН-м — впоследствии на протяжении десятилетий оправдывались и в дальнейшем оправдываются перед народом. Забывая о своей совести. Один только Дмитрий Палиив поступил как честный со своей совестью человек: после битвы под Бродами он наложил на себя руки, правдоподобно (нет у меня данных) по-офицерски пустил себе пулю в лоб.

Личный состав дивизии СС "Галичина"

Из Галичины в дивизию заявило о своем желании идти и было принято к осмотру 47.936 человек, а из Краковского дистрикта — 4.939 человек. Дивизия состояла, если речь идет о рядовых, из галичан, в нее, в частности, вошли ученики старших классов украинских гимназий. Их судьба в дивизии была очень и очень незавидная, потому что властвовала в ней типичная прусская дисциплина. Выучка осуществлялась на немецком языке, этот же язык был языком командования. Были случаи расстрела за непослушание, были случаи психической депрессии воинов. Это образно описывает Роман Колесник в упомянутой книге "Последний выстрел".

Офицерский состав дивизии СС "Галичина" был в основном немецкий. Командиром дивизии был генерал Фриц Фрайтаг, шефом штаба Вольф-Дитрих Гайке.

Хотя в Галичине должно было бы быть 200 офицеров-украинцев, которые до войны служили в польской армии, однако, они не заявили о своем желании вступить в дивизию, сложно было насобирать хоть бы 50[450]. После конфликта ОУН-б с немецкой администрацией, батальоны "Нахтигаль" и "Роланд" были расформированы, их члены стали контрактовым отделом в борьбе с партизанским движением в Беларуси, а когда контракт окончился, его не продлили, офицеры за отказ от продления контракта были арестованы (за исключением Романа Шухевича). Когда создалась дивизия, их освободили, и они вошли в младший офицерский состав дивизии, служили они только на низших командных постах.

Немцы оказывали материальную помощь семьям тех мужчин, которые пошли в дивизию. Я лично знал недавно умершего Г. Ш., человека очень умного, большого патриота Украины, который умел видеть не только Галичину, но и всю Украину. Он пошел в дивизию потому, чтобы немцы не отобрали у его жены действующее предприятие в Тернополе. Он никогда не хотел рассказывать о своем участии в дивизии, но однажды не выдержал и сказал, что всю жизнь ему печет то клеймо под левой мышкой, которым клеймили всех СС-в. Он стеснялся этого клейма. А его жена, не зная, что это "украинское войско" — СС, когда приехала к мужу в Нойгаммер и узнала об этом, чуть не потеряла сознание.

О дивизии можно сказать следующее: рядовые ее члены невиновны, их обманули. Если они лично не принимали участия в народоубийстве — их нужно оправдать, хотя они под Бродами и воевали против украинцев из Советской Армии, им, тем основным массам из дивизии СС "Галичина", на памятнике следовало бы написать: "Жертвам войны и ОУН".

Полицейские полки дивизии СС "Галичина"

Роман Колесник в своем исследовании ссылается на письмо шефа "Орднунгполиции" СС-обергруппенфюрера Курта Далюга от 14.04.1943 г. к генерал-лейтенанту Винкельману в Берлине, в котором тот пишет:

Будет создана фронтовая дивизия для вооружения СС, которое будет сформирована вооружением СС. Она будет состоять из украинцев греко-католиков и будет правдоподобно называться "Галицкая дивизия", потому что эти украинцы происходят из Галичины. Остальные из Генеральной Губернии украинцы, вместе с Люблинским округом, являются грекоправославными… Из них будут созданы полицейские полки, которые также будут иметь немецкий командный состав[451]. Вместо этого Вольф-Дитрих Гайке пишет:

Только что 18 июля 1943 года состоялся отъезд первой группы добровольцев из Львова на выучку. Их разместили в учебном лагере "Гайделягер" (Пусткув) возле города Дембице…, где немецкий личный состав… начал с ними рекрутскую выучку. Но уже в самом начале часть добровольцев была сформирована в отдельные, так называемые "полицейские полки", нумеруемые 4,5,6,7,8… Сути дела также не меняет тот факт, что некоторые из этих отделов принимали участие в борьбе против большевистских партизан[452].

Кажется, что в этом противоречии следует признать правдивым утверждение В.Д. Гайке: он лучше всего знал, из кого и какие отделы создавались. То, о чем писал Курт Далюга к Винкельману, было, может, намерением, а то, о чем пишет В.Д. Гайке — было действительностью. Следовательно — полицейские полки дивизии СС "Галичина" были созданы из первых галицких добровольцев, этих полков было пять. И о них, об их деятельности, не пишут украинские националистические авторы.

Я бы не писал здесь так обстоятельно о создании полицейских полков дивизии СС "Галичина", если бы не некоторые факты, связанные с упреками польских авторов в адрес дивизии. А упреки эти касаются народоубийства. Повторяю: основная масса членов дивизии могла не знать о существовании полицейских полков. Могли не знать о них те, которых обучали в Нойгаммере, потому что полицейские полки школили под Дембице, в Германии и даже во Франции. Это, скорое всего, о них пишет Александр Корман в книге "Ненаказанные преступления СС-Галичина с 1943–1945 годы":

Уже в июне 1943 г. некоторые подразделения СС-Галичина, которые обучались под Львовом, Яслом, Кросном и Горлицами, по приказу Гиммлера прервали выучку и были включены в экстерминационную операцию под криптонимом Верфольф в Замойщине[453].

Названный автор, ссылаясь на литературу, на свидетелей, на 54 страницах мелкого печатного текста описывает ряд пацификационных, народоубийственных акций, в которых принимали участие отделы дивизии СС "Галичина", вероятнее всего, те полицейские полки, о которых говорит В.Д. Гайке. В частности, Ол. Корман описывает истребление польского населения, которое имело место 16.04.1944 г. в Большом Ходачкове на Тернопольщине, вследствие чего погибло 862 человека; в марте 1944 г. в Подкамне около Бродов вследствие пацификационной акции погибло около 800 поляков; в Семяновице около Львова погибло около 30 человек; акции в Вицине, Золочевского уезда, в которой принимали участие отделы дивизии СС "Галичина". Часто эти акции происходили в сотрудничестве с УПА.

Отдельным разделом книги Ол. Кормана является оборона Гуты Пеняцкой перед общим нападением отделов дивизии СС "Галичина", УПА и немцев. Автор объективно описывает, что в этом селе находились отделы советских партизан, а также отделы А.К. Следует твердо и решительно заявить о том, что ни в одной стране, где действовали партизанские группы, никто разрешения на это у местного населения не спрашивал. И здесь речь не идет об истреблении отделов красных партизан или А.К. Речь идет о том, что в названных селах, в частности в Гуте Пеняцкой, было истреблено гражданское население, жители этого села, которые имели или не имели какого-либо влияния на факт пребывания партизан в селе.

Автор пишет, что советские партизаны ушли из села 22 февраля 1944 г., оставив только двоих раненных, а 23 февраля 1944 г. село атаковали отделы дивизии СС "Галичина". Бои длились пять дней. Гибель Гуты Пеняцкой произошла 28 февраля 1944 г. Украинские СС вместе с отделом УПА пошли в наступление на село. Немецкий командир СС, а за ним его украинский заместитель, приказали согнать всех жителей к костелу. В то время УПА грабила село и на санях вывозила ограбленное. После ограбления поджигали дворы. В костеле произошла расправа, вследствие которой мученической смертью погибло 868 человек. Автор дает список людей, которые погибли от рук воинов дивизии СС "Галичина" и УПА. Все это было совершено в канун побега гитлеровских войск из Западной Украины.

Юзеф Файковский и Ян Релига в книге "Гитлеровские преступления в польских селах в 1939–1945"[454] дают ряд фактов — даты, местности, описания — которые указывают на участие украинцев из дивизии СС "Галичина" в истреблении поляков, причем факты эти касаются уже не Галичины, а Келецкого, Ряшевского, Тарнобжеского, Тарновского и Замойского воеводств. Лишь для примера приведу один факт:

1-2.02.1944 отделы жандармерии, СС и СС-Галичина в количестве около 3 тысяч солдат ночью вошли в село Борув, гмина Аннололь, и с помощью бронетанкового оружия полностью уничтожили село, в котором насчитывалось 280 хозяйств, а население замордовали. Много людей погибло в домах во время пожара. Группами, не исключая женщин, стариков и детей, гитлеровцы сгоняли в один дом, который после этого поджигали.

Пацификация была отплатой за деятельность партизанских отделов, которым население близлежащих сел оказывало помощь. Общее количество замордованных — около 300 человек; не опознано 58 человек. Спаслось только несколько молодых мужчин, которые успели убежать и спрятаться на болотах и в кустах. Установлены фамилии 229 замордованных.

После этой реляции идет список 229 замородованных людей.

И это тоже было в канун освобождения Польши. Было ли это нужно ОУН? Было ли это нужно украинскому народу? Было ли это в интересах украинского народа?

Описываемое Ал. Корманом и Ю. Файковским и Я. Религой — отвечает целям, поставленным перед полицейскими полками, о которых говорил В.Д. Гайке: борьба против партизанского движения.

Квалифицируем эти действия. Это было прямое сотрудничество отделов дивизии СС "Галичина" с гитлеровскими отделами СС и гитлеровской жандармерией в преступлениях народоубийства. Местное население имеет право поддерживать тех или других партизан, но поддержка не является участием в милитаризированных отделах, за поддержку партизан нельзя карать смертью население. Если такое совершали гитлеровцы или большевики, это не является оправданием для дивизии СС "Галичина" — создание ОУН-м. Украинские авторы пытаются выгородить деятельность определенных частей дивизии СС "Галичина".

Примером затемнения правды является писание Василия Вериги о Гуте Пеняцкой[455]. Процитировав из польского источника, что 27 февраля подотделы украинской дивизии СС "Галичина" осадили (окружили — В.П.) Гуту Пеняцку, село до основания сожгли, а несколько сот (несколько сотен — В.П., здесь переводы с польского Василия Вериги) его жителей (в том числе детей, женщин и стариков) расстреляли или живьем сожгли, пишет от себя:

Прочитав последнее утверждение, создается впечатление, что Гута Пеняцкая — было мирное, послушное Божьему духу село, на которое напали… Неужели же село, которое создало своего рода сильно вооруженное советско-польское гнездо, которое могло отстоять несколько атак… дало себя так легко замородовать военной части?

Автор пишет, будто бы не знает того, что "село" — это местность, в которой живут мирные жители и в котором в определенных условиях могут разбить лагерь те или иные военизированные отделы, в этом случае советские партизаны и А.К. разбила лагерь, не спросив на это разрешения у гражданского населения. Кто пережил войну в Восточной и Центральной Европе, знает в совершенстве, что за таким разрешением ни войско, ни партизаны никогда не обращались. И многодневная оборона Гуты Пеняцкой совсем не свидетельствует о том, что село обороняли жители. Ее обороняли отделы А.К., о чем выразительно пишут польские авторы. А нападение 27 февраля 1944 г. имело место тогда, когда не было в селе красных партизан. А воинов А.К. было аж восьмеро! Повторяю: жители села не имели влияния на то, когда партизаны ночуют в нем или когда выходят из села. Атакуя большими силами Гуту Пеняцкую 27 февраля 1944 г. можно было сделать обыск в поиске партизан, но в ходе операции оказалось, что их в селе нет. Тогда зачем было сгонять мирное население к костелу? Зачем было его там мордовать? Что это имеет общего с борьбой против партизан?

Здесь еще раз вспоминаю: созданные немцами две дивизии СС, т. н. "власовцы", не направили своего оружия против повстанцев Праги, они перешли на сторону повстанцев.

И еще о таком противоречивом вопросе: Польские авторы, среди них Э. Серванский и И. Травинская, в книге "Немецкие преступления в Варшаве в 1944 г."[456], пишут об участии украинцев, в частности, отделов дивизии СС "Галичина", в зверском подавлении Варшавского восстания в 1944 г. Об этом пишет два украинских националистических автора — Василий Верига в книге "Дорогами Второй мировой войны"[457], а также Борис Левицкий в исследовании "Украинцы и ликвидация Варшавского восстания"[458]. Оба автора доказывают, что ни украинцы вообще, ни в частности отделы дивизии СС "Галичина" не принимали участия в подавлении Варшавского восстания. Скажу несколько слов об утверждении обоих авторов, совсем не подтверждая и не отрицая участие украинцев в подавлении Варшавского восстания.

Начну с методологического замечания: Только в отношении некоторых очень узких тем можно приводить доказательство несуществования. Например, я могу доказывать, что в "Энциклопедии Британника", издание 1973 г., в томе 17 нет слова "патриотизм", потому что на стр. 467, где оно должно идти по алфавиту — его нет. Это можно доказать, ссылаясь на это издание, об этом можно убедиться, заглянув в соответствующий том. Но я уже не брался бы доказывать и никому этого не советовал бы делать, что в реках Канады нет т. н. "королевского карпа", хоть все рыбаки, с которыми я общался в Канаде, утверждают, что его во всей Канаде нет. А я такого поймал в 1992 г. в реке Вест Гамбер Ривер. А если бы и не поймал, то не мог бы исключить, что таких карпов нет где-то в реках Британской Колумбии или в реках других провинций. Привести доказательство несуществования королевского карпа в реках Канады — физически невозможно. Чтобы это доказать, нужно было бы спустить воду из всех гор и озер в Канаде и пересмотреть все рыбы, каждую рыбину.

В этом контексте негативные доказательства Василия Вериги и Бориса Левицкого не имеют никакой научной стоимости. А на них с большим уважением ссылается польский автор — Т.А. Ольшанский.

Василий Верига пишет:

Чтобы больше к этой теме не возвращаться, хотим подтвердить, что перед взрывом восстания 1 августа 1944 г. ни одной сотни дивизии "Галичина" в Варшаве не было, потому что в конце июня дивизия в полном своем боевом составе выехала на фронт под Броды в Галичине, где и была разбита 21–22 июля 1944 г. (стр. 125).

Автор пишет это, как будто бы никогда не знал, никогда не слышал о создании полицейских полков из первых добровольцев в дивизию СС "Галичина", которые тоже выступали под знаком дивизии СС "Галичина". Свою книгу Василий Верига издал в 1980 году, а книга Вольфа-Дитриха Гайке была издана в 1970 году и то Братством бывших воинов дивизии, в котором автор активно многие годы работает.

Непочтенным в этом контексте является "доказательство" автора В. Вериги из опубликованной в парижской "Культуре" статьи Любомира Ортинского, который утверждает, что первый раз он столкнулся с этим обвинением в лагере пленных в Авербах… где… находились тысячи украинских старшин и воинов 1-й Дивизии. Ведь логическим могло быть и такое, что Л. Ортинский разговаривал даже с участником подавления восстания, а тот ему об этом не сказал, потому что не хотел говорить. Такие доказательства — не доказательства.

В связи со сказанным следует вспомнить о том, что: а) согласно с информацией в упомянутом уже труде Юзефа Файковского и Яна Религи отделы дивизии СС "Галичина" принимали участие в пацификациях польских сел на такой территории и в такое время: воеводство Тарнобжеское — 1 и 2 февраля 1944 г., воеводство Ряшевское — 8.06.1944 г., воеводство Замойское — 2.07.1944 г., воеводство Келецкое — 28–29 июля 1944 г., а в воеводстве Тарновском — 23–24 сентября 1944 г., С Келецкого воеводства, где были отделы дивизии СС "Галичина" 28–29 июля 1944 г. — рукой подать до Варшавы; б) дивизия СС "Галичина" была послана немцами на подавление Словацкого восстания и на подавление повстанцев Иосифа Броз-Тито. Фактов под буквой б) никто не отрицает. К сожалению, у меня нет данных о методах подавления этих восстаний, неизвестно мне, существуют ли вообще на эту тему материалы.

Из труда В. Вериги выходит, что в Варшаве вообще никогда не было подразделений дивизии СС "Галичина". Но достаточно открыть книгу В.Д. Гайке, чтобы убедиться в другом. На внутренней странице обложки есть карта, а на ней обозначены места учебных лагерей или школ дивизии СС "Галичина", и такая отметка есть в Нойгаммере, Гайделягере (это местность к северо-востоку от Криницы) в Билостоце, Граево, Познани, Кринице, Вроцлаве, Бенешове, Брни, Вене, Праге, Грацу, Коагенфурте, Мюнхене, Дахау, Нюрнберге, Аройзене, Мец, Радольфцель, Иалье-де-Берн и Тарбс во Франции, а также… в Варшаве. На этой же карте отмечено, что отделы дивизии СС "Галичина" имели постоялые центры в Мукачеве, Жилине, Марибори, а бои вели не только под Бродами, но и в окрестностях Грубешова, Банской Быстрици, под Фельдбахом, Люблияной. А между тем тот же Василий Верига и другие украинские националистические авторы сводят деятельность дивизии СС "Галичина" к ее созданию, выучке в Нойгаммери, бою под Бродами и под Фельдбахом. По-видимому, нечем похвастаться апологетам этой бесславной дивизии, что они замалчивают некоторые страницы ее деятельности.

Этим я не хочу сказать, что отделы дивизии СС "Галичина" принимали участие в подавлении Варшавского восстания. Но сказанное мной указывает на хрупкость доказательств Василия Вериги в этом отношении. Автор, то есть Василий Верига, вспоминает только в связи с этой темой, что во время Варшавского восстания из Познани были отправлено в Варшаву десять переводчиков из персонала дивизии.

Борис Левицкий также ничего не вносит по этому вопросу. Он пишет об участии в подавлении Варшавского восстания Бригады Каминского, российских казаков, Российской Освободительной Армии (Русская Освободительная Армия — РОА) генерала Власова, чем хочет доказать, что украинцы не принимали участия в этой операции. С научной точки зрения, это — не доказательства. Это только свидетельствует о том, что названные автором военные соединения могли принимать участие в подавлении Варшавского восстания. Но…

Описывая мероприятия немцев на исходе войны, то есть уже в 1945 году, относительно создания большой славянской армии под командованием генерала Андрея Власова, Тарас Бульба-Боровец говорит, намекая на антиукраинские мероприятия россиян, что такое поведение москалей выплывало из их империалистического чада, а также потому, что Украинский Комитет добивался перевода воинов украинской национальности из армии Власова в украинскую армию, а там их было свыше 70 %. Люди умирали от голода по лагерям для военнопленных. Украинской армии не было вплоть до весны 1945 года. А Власов начал вербовку людей среди пленных еще летом 1943 года… Вместо голодной смерти в лагерях, многие украинцы записались добровольно в армию Власова. На этом основании россияне убеждали немцев, что концепция Власова является единственно правильной, потому что у него 70 процентов украинцев[459].

А участия армии ген. Власова, то есть РОА, в подавлении Варшавского восстания никто не отрицает. Поэтому, кажется, нельзя исключить, что и украинцы из этой армии тоже принимали участие в этой операции. В конечном итоге, странным было бы даже, если бы в этой армии, организованной из пленных Красной Армии, не было украинцев. Но это совсем не означает, что именно они допускали зверства над польским населением. И такие украинцы из армии Власова не говорили, понятная вещь, на украинском языке, не говорили "годинник", а "часы". Поэтому приведенные дивагации Василия Вериги на языковые темы — абсолютно неубедительны. Тем более, что и сам Василий Верига, хотя и украинец, в своей книге использует ряд российских слов, например, "Генерал" (стр. 10 та многократно в книге), вместо "генерал"; "заключение" (стр. 45) вместо "вывод" и т. д. и т. п.

У меня есть книга "Немецкие преступления в Варшаве в 1944 г." Она издана в 1946 году. В ней опубликованы протоколы с августа-октября-ноября 1944 г. Нет каких-либо оснований утверждать, что протоколы фальсифицированы. В этих протоколах многократно говорится об "украинцах" или "так называемых украинцах" (стр. 62), что совсем не означает, что этими людьми действительно были украинцы.

Откуда же взялось в свидетельствах утверждение об "украинцах" или "т. н. украинцах"? По моему мнению, объяснить это можно следующим образом: Варшавское восстание разразилось 1 августа 1944 г. Это было время, когда на Волыни уже больше года бушевала УПА, которая ранней весной начала свою преступную деятельность в Галичине. Из Западной Украины многие беглецы могли добраться до Варшавы или до нее могли и наверняка донеслись вести об ужасном мордовании польского населения отделами УПА. Это теперь говорят: УПА, бандеровцы, бульбовцы, украинские СС. А тогда на Волыни и в Галичине знали, что мордовали их украинцы, часто соседи-украинцы. Для уточнения не было условий, не было на это времени, время не способствовало этому. Уже тогда вследствие действий УПА сложился негативный стереотип "украинца" как "головореза". Вот почему население Варшавы в некоторых случаях тех, кто подавлял восстание, а не разговаривал на немецком языке, могло называть "украинцами" или "т. н. украинцами".

В конечном итоге, и польские авторы категорически не утверждают, что "украинцы" в устах свидетелей в действительности означают украинцев, о чем свидетельствует проф. Зигмунт Войцеховский[460].

В противоречие Т.А. Ольшанскому утверждаю, что вопрос об упреках относительно участия украинцев, в частности частей дивизии СС "Галичина" в подавлении Варшавского восстания, до сих пор не выяснен научно, эта тема ждет своего исследователя. Нельзя ее трактовать так, как это делает Т.А. Ольшанский, который говорит, что вопрос о предполагаемом участии украинских формаций в борьбе с Варшавским восстанием уже окончательно выяснен историками,[461] причем ссылается на двух украинских националистических авторов — Бориса Левицкого и Василия Веригу, которые не являются историками, у них даже нет исторического подхода к теме, они — пропагандисты ОУН.

Подытоживая эту тему нужно еще дать ответ на вопрос: Дивизия СС "Галичина" была или не была в коллаборации с гитлеровским режимом? И вообще было ли это украинское войско? На второй поставленный здесь вопрос дает ответ сам Тарас Бульба-Боровец, который в своей книге сказал, что "украинской армии не было вплоть до весны 1945 года". Отвечая на первый вопрос — утверждаю, что дивизия СС "Галичина" была в коллаборации с гитлеровским режимом. На это указывает инициатива ее создания, принадлежность к "Ваффен-CC", командный состав дивизии, факт, что соорганизатором была явно сотрудничающая с немецкими властями ОУН-м, а также задания, которые дивизия выполняла. Поэтому еще раз нужно подчеркнуть, что воины СС дивизии "Галичина" не были "борцами за свободу Украины". Они выполняли задание гитлеровской Германии, с которой воевали Великобритания, Франция, США, Канада, СССР.

И еще: некоторые части дивизии СС "Галичина", в частности, полицейские полки, совершали преступления против мирного гражданского населения. Их ни в коем случае нельзя оправдать борьбой против партизан в селах или даже помощью крестьян партизанам. Помощь, оказанная не врагу, не является преступлением, никакое право такой помощи не запрещает. А Польша, следовательно, и поляки во время войны выступали против Германии, как агрессора, выступали в союзе с западными государствами — Великобританией, США, Францией, Канадой, а также СССР.

Закончу этот раздел словами д-ра Андрея Белинского: Войну выиграли США и СССР, все другие проиграли. Проиграли и мы, следовательно, и УПА и дивизия[462]. Я только добавлю: С проигранной нужно считаться: перед историей и перед своей совестью.

Нужно, по-видимому, бывшим СС-ам сказать словами Василия Сирского: Жестокие были времена, господа! И не легко было нашему поколению решать, какая беда меньше — так как каждое из них вело нас только в одном направлении: в могилу![463]

Но не нужно было бы Василию Сирскому в письме в редакцию журнала "Украина" подавлять совесть, оправдывая "дивизию" тем, что в ее рядах сохранило жизнь почти пятнадцать тысяч молодых людей[464]. Потому что это означает, что в рядах дивизии каждый третий погиб. Смерть 7.000 молодых украинцев только под Бродами должна бы не дать уснуть спокойным сном д-ру Владимиру Кубийовичу и товарищам, которые эту дивизию организовали.

Василий Сирский, бывший воин дивизии СС "Галичина" — я и другие светлые люди, которые имеют несчастье носить вечное под левой мышкой клеймо СС, должны продолжить приведенное выше мнение того же Василия Сирского об одном пути украинцев в то время: в могилу! Они должны искать ответ: А кто же виноват в том, что молодежь Западной Украины, в данном случае Галичины, оказалась в такой ситуации, в которой каждый выбор осуществлял в могилу? Не виновной ли была ОУН с ее преступной идеологией, как первопричина всего, что совершалось во время войны в Западной Украине?

Кто из бывших воинов дивизии СС "Галичина" отважится сказать правду на склоне жизни в канун встречи с потусторонней Силой? Сказать правду самому себе, своим детям, внукам. И западному обществу, его представителям — структурам власти. Должны ли до самой смерти все притворяться героями из "1-й Дивизии УНА"? Ну-ка, отзывайтесь! Я же лично знаю таких среди "дивизионщиков", которые умеют писать и способны сказать правду, если бы не боялись бойкота и клейма "изменника". По крайней мере, трое таких есть в самом Торонто.

Гражданская отвага — это и есть действительная отвага. Потому что физическая отвага — геройство в бою часто бывает актом отчаяния или тупиком.

И еще: дивизия СС "Галичина" все-таки была галицко-националистическим произведением, ее воинов в свое время пропитала идеология украинского национализма. Не случайно же на вагонах, в которых отправляли эту дивизию на выучку, изобиловали антиеврейские надписи и изображения-карикатуры. Таким соединением не было Украинское Освободительное Войско, в которое немцы насильственно брали украинцев. Об этом соединении никто не говорит, что оно совершило преступления против мирного населения. Потому что соединение не было под идеологическим или организационным влиянием ОУН. Где не было влияния ОУН, там не было ненависти ни к полякам, ни к евреям.

И в конечном итоге: В книге "Под солнцем Италии" Василий Верига дает интересную информацию: 17 июня 1945 г. из лагеря пленных дивизионщиков в Италии перешло во Второй Польский Корпус ген. В. Андерса 176 человек. Кто они, эти бывшие воины дивизии СС "Галичина"? Где они теперь? Каким образом они попали в дивизию? Почему перешли к ген. В. Андерсу? Кто о них знает?[465]

В дивизии были разные люди. Был Василий Сирский и был Иван Олексин — председатель Украинского Братского Союза в США. Этот последний, на вопрос журналиста[466]:… дивизия СС "Галичина". Что означает "СС"? — ответил: "Она так не называлась". Нужно не иметь ни капли стыда, чтобы такое заявлять в почтенном журнале. Нужно в дальнейшем быть действительным, а не принужденным "СС", чтобы так врать. А д-р Олекса Горбач в журнале "Вести", органе Братства бывш. воинов I УД УНА пишет: В Львове в апреле 1943 г. была сформирована "СС — стрелковая Дивизия Галичина", в сентябре 1943 г. ее части присягнули под звуки эссэсовской "Троэлиды" на верность А. Гитлеру…[467]

В этом контексте пусть бы ответил Иван Олексин: присягал ли он в рядах дивизии, в которой служил верой и правдой, под звуки украинского гимна и на верность украинскому народу, присягал ли под звуки гимна эсэсовской "Троэлиды"? Служил ли он Украине, как говорит в интервью, или Гитлеру, которому присягал? А проверить его членство в СС очень легко: пусть поднимет левую руку вверх. Обнаженную руку!

Не писал бы я об этом, если бы не такой факт: в 1985 г. я был редактором "Народной Воли", органа "Украинского Братского Союза", председателем которого является Иван Олексин. Работал я там неполный месяц и по случаю сороковой годовщины победы над гитлеровской Германией написал передовицу. В ней я рассказал о зверствах гитлеровцев в отношении к украинцам. Иван Олексин вычеркнул эту формулировку, чтобы, как сказал, не "обижать немцев". Не помогло объяснение, что гитлеровцы не означают всех немцев. Теперь вижу, что фашизм в Иване Олексине сидит еще и до сих пор. Врать он может своим детям, а народу украинскому нужно сказать правду. Что была дивизия СС "Галичина", которая боролось за гитлеровскую Германию, следовательно, против интересов народа Украины. Это утверждает мельниковский "Новый путь", написав следующее:… за время службы в Дивизии "Галичина" включая период пребывания в плену, дивизионщикам выплачивается немецкая пенсия по старости. Немецкий закон гласит, что те, кто служил в т. н. Ваффен-СС дивизиях во время Второй мировой войны и принимал участие в боях на фронтах и был под командованием немецкого Вермахта, им выплачивается немецкая пенсия по старости.[468] Тогда чье же было это войско — дивизия СС "Галичина" — немецкое или украинское? Если украинское, то на каком основании современная Германия вследствие мероприятий бывших воинов этой дивизии платит им пенсию? И я уверен, что такую пенсию получит Иван Олексин, Василий Верига и другие. За то, что до конца служили в немецкой дивизии СС и как такие попали в плен.

С теологической точки зрения — христианство, это сверхнациональная религия. Недаром христианская церковь латинского обряда называется "католической". "Католический" в греческом языке "католикос", означает главный, всемирный. Вместо этого христианство восточного обряда, православие, в греческом языке "ортодокс", означает "правоверный", православный, и эта церковь называет себя вселенской, то есть тоже всемирной.

К сожалению, христианские церкви в свое время стали использоваться светской властью, государствами. Да, на Востоке Европы Православная Церковь была подчинена интересам Московской, впоследствии Российской империи, и эта политика вызывала в XX веке реакцию в виде отделения от нее Украинской автокефальной православной церкви, что произошло по политическим мотивам. Происхождение Греко-католической (униатской) церкви также состоялось на политическом, а не теологическом фоне, но и эта церковь не возникла как национальная, она была отколом, к которому тем или иным образом присоединились некоторые православные белорусы и украинцы. Украинская католическая церковь, это название, которое возникло по политическим мотивам и с таким названием, кажется, смирился Рим, поэтому теряет свои позиции в Беларуси.

С точки зрения отдельного человека — сначала она родится как человек, потом по православному или католическому обряду его крестят (в протестантских деноминациях крестят взрослых), то есть ребенок становится христианином. А уже после этого он воспитывается в духе и традициях национальных. В вашем случае становится украинцем.

Следовательно, как с теологической точки зрения, так и с точки зрения отдельного человека, существует такая градация стоимостей: человек — > христианин — > национальность (украинец). То есть: член нации — христианин не может делать того, чему противиться человечность, общепринятые стоимости рода человеческого.

В этом смысле использование светскими политическими структурами авторитета церкви является злоупотреблением, так же, как злоупотреблением является попытка подчинить церкви светские, в частности, политические структуры.

Христианские церкви предназначены для того, чтобы проповедовать Божью благую весть, Евангелие, чтобы учить любви к другому человеку без учета его национальности и тому подобное. В этом смысле христианские церкви, без учета их деноминации, в случае угрозы для христианских ценностей, должны сплотить свои усилия для защиты этих ценностей. Должны… Если бы не были под воздействием светских политических структур.

Сказанное прежде всего касается священников. Христианский священник должен стоять выше национальных идеалов, в частности тогда, когда они становятся вразрез с идеалами христианства.

Каждый, кто вдумчиво вчитается в писание Дмитрия Донцова, которое стало краеугольным камнем украинского национализма, кто углубится в основополагающие документы УВО-ОУН, тот придет к выводу, что идеология и практика этих организаций стоят в противоречии с христианством. Поэтому говорю с полным сознанием: если украинский священник является одновременно украинским националистом, то он изменяет Иисусу Христу, он обманывает сам себя.

Потому что существует иная плоскость гармоничного сочетания христианства с принадлежностью к нации, это — патриотизм. Идеалы патриотизма не противоречат христианству и наоборот.

Украинский национализм возник в Галичине, следовательно, там, где в отношении к украинцам властвующей была и является греко-католическая церковь, митрополитом которой долгие годы был Андрей Шептицкий — человек с широким кругозором, образованный, владеющий несколькими языками, имеющий огромный авторитет. В Львове, столице Галичины, были средние и высшие греко-католические семинарии, в которых учились высокообразованные священники. Украинцы Галичины были преданы своей церкви.

И вот в таких условиях возникает и действует УВО — явно террористическая украинская организация, предтеча ОУН. Стали распространяться писания Дмитрия Донцова. Невозможно, чтобы это все осуществлялось без ведома греко-католической (униатской) церкви. На Святоюрской горе должны были читать "Национализм" Дмитрия Донцова, читать постановления I Конгресса украинских националистов, должны были их анализировать. А в этих трудах, в этих постановлениях — само противоречие с христианством.

Уже само появление "Декалога" — десяти заповедей украинского националиста, должно было бы вызывать решительную реакцию, должна была бы быть проведена широкая акция против этого документа, против его формулировок. Ведь "Декалог" — сугубо безбожный манифест. В нем и слова нет о Боге. Вместо этого существует "дух извечной стихии", стихии в ницшеанском понимании, а не в христианском. В "Декалоге" содержится призыв к мести, к коварству, к преступлению убийства.

Уже в то время, на переломе 20-х и 30-х годов, Святоюрской горе следовало отмежеваться от украинского национализма, отмежеваться категорически и однозначно. Но Святоюрская гора не отмежевалась от украинского национализма. По-видимому, потому, что она в свою основу положила борьбу против большевизма. И можно было иметь надежду на распространение греко-католицизма на всю Украину.

Святоюрская гора не отмежевалась от украинского, в своей основе преступного, национализма, не осудила его, не спасла перед ним массы верующих. Также не поддавалась диктату украинского национализма. Известным является конфликт Святоюрской горы с ОУН в начале 30-х годов, проявлением которого были события, связанные с организацией акции "Украинская молодежь Христова". Но это были маргинальные конфликты.

Православные украинцы Западной Украины до 1939 г. находились в рамках Польской автокефальной православной церкви, которая охватывала также белорусов, россиян, чехов, следовательно, эта церковь не могла идентифицироваться с украинством. В конечном итоге, украинский национализм на Волынь проникал очень медленно, на Волыни, скорее всего, распространялись коммунистические идеи, и с этим имела проблемы православная церковь.

Отношение церквей к "Акту 30 июня"

И так наступил конец июня 1941 г. В Львове ОУН-б провозгласила "Акт 30 июня". Как его приняли иерархи грекокатолической и православной церквей?

Бандеровская газета "Путь победы" от 30.06.1991 г. дает такой текст пастырского письма митр. А. Шептицкого:

По воле Всемогущего и Всемилостивого Бога в Троице Единого началась новая эпоха в жизни Государственной Соборной Самостоятельной Украины.

Народное Собрание, которое состоялось вчерашнего дня, утвердили и провозгласили это историческое событие.

Сообщая Тебе, Украинский Народ, о том выслушивании наших умоляющих молитв, взываю Тебя к проявлению благодарности для Всевышнего, верности Его Церкви и послушания для власти.

Военные времена требуют еще многих жертв, но дело, начатое во имя Божье, с Божьей благодатью, будет доведено до успешного конца.

Жертвы, которые обязательно потребуются для достижения нашей цели, будут заключаться, прежде всего, в послушном подчинении справедливым приказам власти, которые не противоречат Божьим законам.

Украинский народ должен в эту историческую минуту показать, что питает достаточное чувство авторитета и жизненной силы, чтоб заслужить такое положение среди народов Европы, в котором мог бы развить все Богом ему данные силы.

Наказуемостью (дисциплинированностью — В. П.), солидарностью, добросовестным выполнением обязанностей докажите, что вы созрели для государственной жизни.

Установленной власти надлежащим образом повинуемся. Признаем Председателем Государственного Правления Украины господина Ярослава Стецько.

От Правительства, им призванного к жизни, ожидаем мудрого, справедливого провода и зарядки, которые рассмотрели бы потребности всех населяющих наш край граждан, без учета того, к какому вероисповеданию, народу и общественному слою принадлежат. Бог пусть благословит все твои труды, Украинский Народ, и пусть даст нашим проводникам Святую Мудрость Неба.

Дано в Львове в присутствии Арх. Храма Св. Юра.

1.7.1941 г. Андрей — Митрополит[469].

У меня нет определенности относительно точности приведенного здесь документа, потому что на той же первой странице названной газеты опубликован текст "Акта провозглашения" от 30.06., который не согласовывается с текстом, опубликованным в первые дни июля 1941 г. в Западной Украине. Тем более, я не совсем уверен в точности текста "Пастырского письма", потому что Эдвард Прус в своей книге дает отрывки из этого "письма", которых нет в приведенном мной тексте. В частности Э. Прус цитирует, ссылаясь на архивные документы: Непобедимую немецкую армию приветствуем как освободительницу. Текст из "Пути победы" гласит: Признаем Председателем Государственного Правления Украины господина Ярослава Стецько, вместо этого Э. Прус дает: Признаем начальником краевой власти западных областей Украины господина Ярослава Стецько[470].

Не входя, однако, в нюансы, из пастырского письма митр. А. Шептицкого видно, что он не ориентировался в развитии событий в ОУН, он не знал, что "Акт 30 июня" провозгласила одна фракция ОУН, фракция Степана Бандеры.

Он не знал, что не было "народного собрания". Потому что если бы знал об этом Митрополит, то не признал бы этот Акт от 30.06. Нужно также помнить о том, что митр. А. Шептицкий в то время был уже больным человеком, что это было сразу же после отхода большевиков, которые для него совсем оправданно были теми, кто подавлял христианство.

А вот опубликованное там же "послание Архипастыря" епископа Луцкого Поликарпа ко всем украинцам Волыни:

Мир Вам от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа! Мои дорогие дети! Большое Божье милосердие и справедливость приблизились к нам. Долгие годы терпел наш многострадальный народ надругательства и издевательства над святой верой православной и над его национальными чувствами, над его человеческим достоинством. В государстве большевистского антихриста террор и ужас дошел до неслыханных до сих пор размеров, в сравнении с которыми бледнеют преследования христиан во времена римских императоров Нерона и Диоклециана. Безбожники жестоко расправлялись с христианской верой, мордуя архипастырей, тысячами и сотнями тысяч верных христиан, пастырей и провозглашая закон предательства и ненависти.

Вот на наших глазах справедливость Божья исполнилась: Один Бог, одна нация и общая лучшая будущность.

Исполнилась наша исконная мечта. В огороде князя Льва с радиостанции несется над нашими горами, нивами, ланами, над нашей такой густо орошенной кровью землей радостная весть: провозглашено Самостоятельное Украинское Государство. Вместе с украинским народом радуется наша многострадальна Церковь. Возрожденная в свободном украинском государстве — Украина, свободная, Православная Церковь будет с народом одной неразрывной целостью.

В эту великую минуту обращаюсь к вам, мои дети, словами Св. Ап. Павла: Умоляю вас именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все мы говорили одно и не было между нами разделений, но чтобы мы были соединены в одном духе и в одних мыслях (Ап. Павел, Корин, гл. I, ст. 10).

Любить Бога, любить родину — это наибольшая добродетель. Служба родине — самая большая обязанность.

Пусть Господь милосердный помогает тебе, народ мой, и тебе, Правительство наше, строить Самостоятельное Украинское Государство, а моя молитва за всех вас перед Престолом Всевышнего будет за вами.

В это великое время украинцы должны объединиться, все должны работать совместно, потому что в единстве сила, и это единство должны показать на деле.

Не нужно нам партий, не нужно нам бороться между собой. Все должны объединиться при нашей Святой Православной Церкви, при нашем обряде, при нашем Национальном Проводе.

Призываю весь Украинский Народ и его Государственное Правительство всемогущее Божье благословение.

Дано в г. Луцке на Волыни, Года Божьего 1941, месяца июля 10 дня.

Поликарп Епископ Луцкий

Каким непроинформированным был епископ Поликарп! Он не понимал того, что "Актом 30.06" было создано государственное правление одной фракции ОУН. Он не знал, что это было правительство не "наше", а сугубо партийное, бандеровское.

Из обоих пастырских писем видно, что греко-католический и православный владыки смотрели на развитие событий через антибольшевистскую призму, не видя угрозы украинского национализма. Не знаю, удивляться ли им, но это использовала ОУН-б, распространяя послание среди украинцев Западной Украины, чем убеждали их, что и церкви — с ними.

В конфронтации с действительностью

Как видим, иерархия Греко-католической церкви в Галичине и Православной церкви на Волыни, смотрели в окно, сквозь которое можно увидеть, как те, кто пришел с немцами, будут бить большевиков. Вместо этого не смотрела она в окно, сквозь которое вскоре будет видно, как убивают евреев, поляков и украинцев.

Митрополит Андрей Шептицкий был беспомощен, когда бандеровцы из "Нахтигаля" и украинская полиция в Львове совершили расправу над евреями и поляками в первые дни июля 1941 г. После ареста профессора Казимежа Бартеля, его жена, Мария Бартелева, пошла к митрополиту просить, чтобы тот помог освободить ее мужа. Впоследствии она говорила: Я была у архиепископа Шептицкого, но он ответил мне, что ничего не может сделать[471]. Сила ОУН была выше силы Митрополита.

Я не знаю, смотрел ли епископ Поликарп в 1941 году в окно, сквозь которое было видно, как с запада повалили на Волынь "производные группы" ОУН, в 1942 году как из Галичины повалили на Волынь эмиссары ОУН с целью создания УПА, наблюдал ли он, как они поднимают бунт среди его паствы, как расправляются с теми из его паствы, кто не подчинился приказам ОУН, видел ли он сквозь это окно, как создавалась УПА, как бандеровцы боролись с бульбовцами, мельниковцами. Видел ли он, как ОУН-УПА, руководя местным населением, следовательно, его паствой, совершала массовые убийства мирного польского населения, видел ли он, как грабили, как сжигали? Может и видел, но власть его была, по-видимому, мизерной в сравнении с той ненавистью к зверствам, к которым привела ОУН. ОУН-УПА была над Церковью, потому что ОУН зародилась как организация, противоположная идеалам Церкви.

Возвращусь еще раз к письму моего знакомого чеха из Чехии, в котором он пишет:

Оба они, отец и сын (оба православные священники — В.П.) остро выступали против бандеровской жестокости, хоть и рисковали, что их церковь сожгут, а их самых убьют… Это приходы около уездного города, где стоял немецкий гарнизон. Совсем другие условия властвовали в таких селах, как Мощаница или Дермань, в котором был штаб бандеровцев. Там священники не имели выбора, если хотели дождаться конца войны. В эти села не осмеливались входить даже гитлеровцы.

Вокруг — крови, а церковная иерархия была в безвыходном положении. Р. Тожецкий пишет, что при невыясненных обстоятельствах погиб митрополит волынско-житомирский Алексей Громадский… возможно, его убили националисты за его враждебное отношение к Шептицкому…[472], вместо этого Александр Матла объясняет это убийство так: совершили его по ошибке военные отделы ОУН-м между Смыгой и Судобичами, недалеко от переезда железной дороги Кременец-Дубно, потому что думали, что это гебитскомисар из Кременца[473]. Теперь мотив убийства уже, по-видимому, не будет раскрыт, хотя, однако, и известно, что митрополит Алексей Громадский был убит отделом ОУН.

Об убийстве епископа Мануила ВУКЕ шла речь.

Убивали митрополитов, епископов, не говоря уже о священниках в сельских приходах? Были среди них, как видим, отважные, которые в согласии с христианскими идеалами клеймили преступления бандеровцев, а были и такие, которые боялись за свою жизнь, поэтому и молчали.

К исключению относится случай, когда 28 августа 1943 г. в селе Штунь, гм. Бережцы, уезд Любомль православный священник Покровский в местной церкви совершил акт посвящения ножей, кос, серпов и топоров как орудия мордований и раздал их своим прихожанам, чтобы мордовали "ляхов". Через два дня после этого крестьяне использовали эти орудия для мордования поляков из соседних сел[474].

27.09.1943 г. в селе Иванковичи, гм. Малин, уезд Дубно, крестьяне праздновали сооружение высокого кургана в честь "освобождения Украины". Местный священник в проповеди по этому случаю говорил, что с украинской земли нужно выгнать без возможности возвращения ляхов, мазуров, крыжаков и покручей[475]. "Ляхи", это поляки, давние жители Западной Украины; "мазуры", это поляки, которые поселились в Западной Украине после I мировой войны (действительных польских колонистов в то время уже не было, их депортировали в 1940 г. большевики); "крыжаки", это смешанные украинско-польские супруги, а "покручи", это дети от смешанных супругов.

Действительно дьявольские призывы православного священника. И какие же примитивные!

Но были и другие случаи. О том, что православный священник исповедовал перед смертью католического ксендза, я уже вспоминал. А вот другой пример: 1.09.1943 г., село Смидень, уезд Ковельский. Была замордована часть польской семьи Эумов — 4 человека. Два брата Эумов предостерег сосед-украинец, чтобы они не шли домой, потому что там них ожидают бандеровцы. После мордований местный православный священник хотел похоронить убитых на православном кладбище, а главари из УПА не разрешили[476].

Респонденты из Волыни не пишут об участии православных священников в мордованиях поляков. Если некоторые из них поощряли убийства, то это были исключения.

Иначе это дело выглядело в Галичине, где властвующей была греко-католическая церковь, то есть униатская, которая, как и римско-католическая церковь, подчинялась Столице Апостольской Риму. Об этом пишет мой знакомый чех, который знал Волынь, потому что на ней родился и воспитывался, а Галичину знал, потому что учился в Львове и у него были знакомые украинцы. Он пишет: В Восточной Галичине (воеводств Львовское, Тернопольское и Станиславовское, то есть Ивано-Франковское) униатский клир поддерживал бандеровцев, потому что там ненависть к полякам формировалась на протяжении нескольких поколений.

Об участии греко-католических священников и их семей в мордованиях на поляках пишет Александр Корман:[477]

Отец Палагицкий, парох церкви в Монастирысках, уезд Бучач, возглавлял террористические боевые группы ОУН-УПА, которые 28 февраля 1944 года совершили нападение на население в селе Коростятин, уезд Бучач, Отец Палагицкий принимал непосредственное и деятельное участие в массовом убийстве, во время которого, преимущественно от топоров, погибло 78 человек

— мужчин, женщин и детей, а 5 человек было ранено… 20 марта 1945 г. поймали в Коропце боевую группу террористов ОУН-УПА численностью 350 человек, которую возглавлял униатский священник Палагицкий. Вместе с ним в боевой группе была его дочь и украинские монахини (стр. 11);

Священник Романовский был соорганизатором массовых мордований в селе Бычковцы в "Попельцовую" среду 1945 г., где замордовано по меньшей мере 63 человека и 1 ранен. Поляков мордовали преимущественно топорами, вилами, душили шнурками, живьем сжигали, редко убивали из огнестрельного оружия. Спустя несколько лет некоторые преступники не смогли перенести психического переживания и мук совести и сами вынесли себе приговоры. Итак, Роман Якимишин повесился, а его примеру последовал униатский священник Романовский (стр. 11);

В состав провода станицы ОУН в селе Сынков, уезд. Залищики, входил о. Василий Мандзюк, который принимал участие в мордовании поляков, евреев и лояльных украинцев (стр. 12).

Автор приводит еще несколько фактов участия униатских священников и их семей в убийствах.

С темой участия украинских священников в убийствах поляков или причастности к ним путем одобрения таких убийств, связаны убийства польских священников ОУН-УПА. Такие факты имели место на Волыни, однако, на основании доступных материалов, их было меньше, чем в Галичине, хоть и на Волыни было множество случаев мородований поляков в костелах. Так, например, 11 июля 1943 г. в колонии Октавин украинские националисты совершили нападение на поляков во время богослужения в костеле. После резни внутри костела он был подожжен гранатами, в тех, кто убегал — стреляли. 10 30.08.1943 г. в селе Острувка был убит ксендз Станислав Добжанский (стр. 125)[478].

Ксендз Вацлав Шетельницкий в книге "Забытый львовский герой ксендз Станислав Франкль"[479], приводит многих примеров смерти римско-католических ксендзов от рук ОУН-УПА. Вот несколько из них:

— Парафия Баворов, уезд Тернополь. Ксендза пароха Кароля Процика 2.09.1943 г. вытянули из парохии, убили, прокололи штыком (стр. 118);

— 13 февраля 1944 г. был убит украинскими националистами ксендз Владислав Жигель с парохии Бенява, уезд Подгайке (стр. 118);

— 14.03.1944 г. во время нападения бандеровцев на село Бобулинцы, уезд Бучач, был застрелен ксендз Юзеф Сущинский, администратор парафии (стр. 118);

— 13.11.1943 г. бандеровцы забрали из села Библо, уезд Рогатин, ксендза Антони Вежбовского и местного учителя Врубля. Их замордовали возле лесничества на т. н. Подолянке (стр. 121);

— В ночь на 3 февраля 1945 г. бандеровцы напали на Червоноград, уезд Залищики, во время нападения умер от разрыва сердца ксендз Стефан Юраш. В поселке Нырков бандеровцы убили в местном монастыре двух монахинь (стр. 121);

— В ночь на 2.04.1944 г. было нападение на село Землянка, уезд Калуш, во время которого украинские националисты живьем сожгли ксендза Блажея Губу. Тогда всего погибло 65 человек, село с костелом сожжено (стр. 122);

— Парафия Фрага, 5 февраля 1944 г. был замордован украинскими националистами о. Виталис Барсук, 19 февраля 1944 г. мученической смертью погибли о. Йоахим Шафанец, монах Рох Салек (стр. 122).

И так далее — на тридцати страницах книги. Судьба не обошла также греко-католического священника, пароха Белжца, уезд Рава Русская, которого замордовали "люди из леса" в среду перед Вербным воскресеньем в 1944 г. Вместе с ним замордовали его кровную сестру и 6 молодых украинцев. Похоронил их местный римско-католический парох (стр. 118).

Журнал "Квартальник Кресови" из Лондона[480] на двадцати страницах дает примеры нападений на парохии и убийств бандеровцами римско-католических ксендзов. Вот некоторые из них:

— 24 или 25.08 1944 г. бандеровцы замордовали ксендза Марьяна Кльоновского (стр. 161);

— 21.08.1941 г. ксендза Марьяна Босака из парафии Марияпмоль, уезд Станиславов, украинские националисты подступом вызывали из дома и по-зверски убили на дороге к Дубовцу (стр. 164);

— 12.10.1943 г. бандеровцы напали на дом ксендза Тадеуша Стронского, село Скоморохи Старые, и убили его.

И так далее, и так далее.

Авторы указывают, что вследствие акций украинских националистов и частично немецких, в Львовской архидиецезии совершены нападения в 123 парафиях, во время которых убито 48 ксендзов, 4 пропало без вести, убито 8 монахинь, 7 монахов, сожжено 6 костелов, уничтожено 7 (стр. 179).

Где и в чем искать причины такого дикого поведения ОУН-УПА? Ведь все это происходило среди христианам!

Причина одна: идеология украинского национализма, научно обоснованная Дмитрием Донцовым. Ведь, согласно с ним, следовательно, и согласно с идеологией ОУН: в национальном фанатизме большое оружие больших народов ("Национализм", стр. 218); Сутью фанатизма является то, что он в отношении к конкретному является опустошающим и разрушающим (стр. 265); Мораль, о которой здесь говорю, отбрасывала ту человечность, которая запрещала вредить другим (стр. 268); Ненавистью и подступом будешь принимать врагов Твоей Нации (заповедь 8 "Декалога" — заповеди украинского националиста). Не заколеблешься выполнить наибольшее преступление, если этого будет требовать добро Дела (заповедь 7).

Идеология украинского национализма заранее отпускала все грехи, о которых говорит христианство — Десять Заповедей Божьих. Посмотрим, что по этому вопросу пишет отец Федорив[481]. Вспомним, что описываемые о. Ю. Федоривим события относятся к довоенному периоду, в тюрьме Вронки в Польше, где автор и украинские националисты отбывали наказание как политические узники:

После убийства Перацкого, Ивана Дж. и другие привезены во Вронки… Ему, прежде всего, тяжело было узнать, действительно ли это национальное преступление ходить в костел, например в тюрьме, и вообще как теперь дела обстоят с церковью, верой. Нужно ли верить во все то, чему его научили отец и мать или уже другая вера на свете наступила? Потому что он сызмальства ходил в церковь, по-христиански верил, знал, что имеет душу… а теперь это — оказывается не то. Оказывается, что все это были "поповские выдумки", пережитки, что все эти пережитки Провод (ОУН — В.П.) отменит, как только придет к власти…

Никогда я раньше о таких радикальных взглядах на религию не слышал. Правда, в 1933 г…. в Академическом доме и вне него нападали… на церковь, иерархию, на священников… Не нравилось им это и то в Святом Письме, что там, мол, рекомендуется принимать пощечины и что там не отрицаются "убогие духом" и много написано о любви и всяких "сентиментах", которые не к лицу революционеру…

Поэтому я обратился с простым вопросом… кто вас такому учит?

Вместо ответа, Иван Дж. вытянул из-под полы тетрадь… На титульной странице стояло: "Националистическое верую"… "Верую в единую волю, которая все создала и всем управляет" — так звучал первый символ… националистическое "верую"…

Сейчас после польско-немецкой войны по националистическим общежитиям, где были "малые" и "большие" (простые националисты и вожаки ОУН — В.П.), проводились ранние и вечерние "молитвы". Ставили вряд "малых" и, вместо молитвы, прочитывали "Декалог"… Это был жизненный стиль, практическое проявление "метафизического" мировоззрения, но в то же время и практическое порочение элемента религиозного культа — молитвы!

Сравним сказанные здесь украинским священником слова с содержанием "Декалога". Здесь и есть ответ на сомнения относительно отношения ОУН, ее идеологии, к христианству.

Знала ли обо всем этом иерархия Православной церкви в Западной Украине, Греко-католическая церковь в Галичине? По крайней мере, последняя — знала! Но Святоюрская гора хотела смотреть в окно, сквозь которое можно было увидеть борьбу Организации украинских националистов с большевизмом. И в то же время не хотела смотреть во второе окно, сквозь которое явно было видно расхождение ОУН с христианством. Угроза большевизма ослепила церковную иерархию.

А между тем отношение этой иерархии должно было быть одинаковым как к большевизму, так и к украинскому национализму, как разновидности фашизма.

Правда, митр. Андрей Шептицкий провозглашал пастырские письма, в которых клеймил грех убийства, он даже писал: Мы были даже свидетелями ужасных мордований, совершенных молодыми людьми, может даже с добрыми намерениями, но с пагубными последствиями для народа[482]. Это указывало бы на то, что Митрополит хорошо понимает — что происходит, понимает, что наносится большой вред.

В то время пастырские письма — это было решительно маловато. И — очень поздно! Святоюрская гора еще в 1930 году должна была отмежеваться от украинского национализма, наложить анафему на лидеров ОУН, на всех, кто практически вводит в жизнь преступные идеи ОУН. За одну только книгу "Национализм" Дмитрия Донцова нужно было отлучить от Церкви.

Этого не сделала Греко-католическая церковь, чем доказала свое бессилие перед ОУН. Терпимость Святоюрской горой факта официального сотрудничества с ОУН некоторых священников, даже иерархов — доказательство того, что Греко-католическая церковь не выполнила возложенного на нее Святым Письмом задания: учить любви ближнего.

Нужно сказать, что ситуация в Греко-католической церкви не была однозначной, в ней шла борьба различных течений, а митр. А. Шепицкий в тридцатые годы был уже тяжело болен, на него имели влияние не только светские, но и некоторые церковные круги. Не мог или не хотел ли в таких условиях Митрополит выступить против украинского национализма?

Проф. Евгений Онацкий, резидент ОУН в Риме, который имел широкие связи с ватиканскими кругами, пишет об этих делах[483]. Он приводит письмо от Е. Коновальца от 31.03.1931 г., в котором автор остро осуждает пастырское письмо епископа Григория Хомишина: Что вы скажете о пастырском письме епископа Хомишина? Это просто документ позора и безумия… Как бы мне не хотелось задираться с нашими католиками, все же я думаю, что мы, националисты, должны дать решительный и резкий ответ на это письмо (стр. 43).

Вспомним, что еп. Гр. Хомишин был сторонником лояльности в отношении к легальной польской власти и выступал против деятельности ОУН. Вместо этого епископ Иван Бучко был сторонником ОУН. Митр. А. Шептицкий выступил против еп. Гр. Хомишина, о чем пишет Евгений Онацкий: Бучко привез страшное письмо к Папе против Хомишина. Не пожалел в нем ни перца, ни соли… Вообще, чем больше я узнаю митр. Шептицкого, тем больше его уважаю. Твердый мужчина. И рьяный националист! (стр. 73, подчерк. — В.П.).

И епископ И. Бучко рвался к власти: говорили мы с ним о Шептицком. Ему в последнее время стало лучше. Но вообще плохо, говорят, что он уже парализован на одну сторону. Теперь всеми делами митрополита заведует еп. Бучко, и каждый год его труд повышает его шансы занять престол метрополита, хотя маловероятно, чтобы с его кандидатурой согласилось польское правительство (стр. 311). 26.03.1932 г. Евгений Онацкий пишет в письме: касательно положения в Галичине, там существует теперь не две церковные партии, как когда-то — Митрополита Шептицкого и епископа Хомишина, а больше, потому что митрополит объединился с о. Слепым, который не пользуется симпатиями националистической молодежи и вместе с ним допекают Бучко… (стр. 343).

Ситуация, как видим, действительно не была однозначной. Но победила, кажется, точка зрения еп. Ивана Бучко.

Я не способен понять — почему поляк из рода графа Фредры, митр. Андрей Шептицкий стал украинцем? Что им руководило? Порученная миссия Ватикана? С целью распространять католицизм к востоку? На это украинцы не дают ответа.

Нет до сих пор заявлений об отношении Греко-католической и Православной церквей к тому, что совершила ОУН-УПА во время войны в Западной Украине. Не сказал четко своего слова по этому вопросу ни митр. Андрей Шептицкий, ни кардинал Иосиф Слепой, ни тот же кардинал Мирослав-Иван Любачевский. Не сказал своего слова патриарх Мстислав, который, как и Степан Скрыпник, был в пресловутые годы на Волыни, должен был видеть, что там происходило. Жаль.

Исследуя преступность ОУН и преступления УПА, иногда приходит в голову: были бы возможны такие массовые и индивидуальные убийства, хуже, чем зверские преступления, если бы в Западной Украине 95 % крестьян составляли евангельские христиане, а не православные и католики? Если бы масса верующих вообще принадлежала к протестантским церквам? Казалось бы, что такие кошмары были бы невозможны. Что среди протестантов не распространился бы украинский, античеловеческий, по существу безбожий национализм. Этим ли я призываю к протестантизму? Никоим образом! Мне только хотелось бы, чтобы все церкви занимались одним: Благовестью. Чтобы не были они орудиями в руках политиков и политики.

Чтобы не ходил между украинскими националистами анекдот: Украинец пошел к исповеди Отче, — говорит он исповеднику, — когда-то я убил энкаведиста (а могло бы быть также: одного, многих поляков — В.П.)… Священник перерывает его: Сын мой, сначала говори о грехах, а уже потом о заслугах[484].

Шутка? Но какая она красноречивая!

Понятно, что между православными и греко-католическими священниками были и есть разные люди. Одни усиливали ненависть, следовательно, поощряли к мордованиям, другие возмущались, угомоняли свою паству, а другие не имели возможности противиться злу без риска для жизни.

Если речь идет о тех священниках, которые были там, в Западной Украине в то время. Некоторые из них остались на родных землях, большевики их подвергали репрессиям, другие же эмигрировали на запад, чтобы умалчивать здесь о преступлениях, которые совершались на их глазах.

От них нужно отличать ту плеяду украинских православных и греко-католических священников, которые здесь, на Западе, родились, или же приехали на запад незадолго перед II мировой войной, и они, не попадая в противоречие с верой, являются одновременно украинскими патриотами, и которые, к сожалению, не поняли сути украинского национализма. Они имели основания не верить тому, что говорит об украинском национализме большевистская пропаганда. Они поверили украинским националистам из разных фракций ОУН, которые показывали и в дальнейшем показывают фальшивый образ украинского национализма. Я абсолютно убежден в том, что о сути украинского национализма не знает православный торонтский епископ Юрий Калищук. Он — просто украинский патриот.

Лемки — это этнографическая группа украинцев, которая издавна жила по обоим склонам Восточных Бескидов, в Карпатах, между реками Саном и Попрадом и к западу от Ужа. Особенности исторической судьбы и естественных условий, культурно-бытовые и хозяйственные взаимовлияния с соседними народами — венграми, поляками, словаками — обусловили некоторые отличия в культуре, быту и языке украинцев этого региона. Основным занятием лемков было земледелие, скотоводство, домашние промыслы — ткачество, гончарство, резьба по дереву. Лемки — народ не богатый, но работящий, честный. Лемки до II мировой войны чувствовали свою этническую отдельность, однако, национальное сознание в них в целом до той поры еще не проснулось.

Хотелось бы, чтобы лемки, да и не только они, представили себе такую ситуацию: Не было никогда ОУН, не было никогда УПА. Была война, немцы немного начали говорить о каких-то отдельных народах — гуралях, лемках и тому подобное, но это прошло. Германия понесла поражение. Возникла Польская Народная Республика. Лемки, через свою коммунистическую или коммунизирующую интеллигенцию, добиваются от правительства культурной автономии, ссылаясь на марксизм-ленинизм, вследствие чего растет их национальное сознание. Нет причин для переселения лемков ни в СССР, точнее в Украинскую ССР, ни на западные и северные территории Польши. В 1991 г. происходит развал СССР. Возникает независимая Польша, независимая Украина. Лемки в дальнейшем живут на своих землях, на которых действуют украинские школы.

Не так ли было бы, если бы не существовала ОУН-УПА? Можно быть убежденным, что именно так было бы. Лемки — народ способный, даже в условиях притеснения их властью ПНР многие

из них получили высшее образование, стали специалистами в разных областях хозяйственной и политической жизни в Польше.

Но была ОУН. Была УПА, которую, начиная с 1944 г., начала вытеснять с территории Украины Советская Армия. УПА в то время не имела никаких шансов на борьбу с большевизмом. УПА отступала. Единственным путем ее отступления было направление на запад, через Лемковщину, где, учитывая ее население, можно было надеяться на какую-то поддержку — добровольную или принудительную.

УПА на Лемковщине

На Лемковщине УПА ничего не совершала, ничего не строила, она лишь использовала территорию Лемковщины в дороге-побеге на запад.

Довоенная полонизационная политика Польши не склонила лемков на свою сторону, хоть были они по отношению к государству лояльными. А здесь пришли будто бы свои, украинцы, которые, вроде бы, борются за украинское государство. Борются отчаянно, потому что возврата нет. УПА ворвалась в Лемковщину, как будто занесенная наводнением. У нее не было времени на болтовню. Она отчаянно защищалась. Ей из-за границы приказывали держаться до III мировой войны, которая вот-вот должна была бы взорваться. Между западными государствами и СССР.

УПА грубо пробуждала в лемках национальное сознание.

А здесь нажимает на УПА польская власть, польская армия. На юг путь закрыт — там коммунистическая Чехо-Словакия. Польская власть тоже жестокая. В польской армии, в милиции на Лемковщине много тех, которые потеряли от рук УПА на Волыни и в Галичине своих близких.

В то время никто не разбирался — лемки поддерживают УПА либо добровольно, либо вследствие террора, никто не думал о том — сколько лемков по доброй воли "пошло в лес", а сколько было вынуждено сделать это?

И случилось: поляки — смертельные враги украинцев, следовательно, и лемков. Так учила ОУН-УПА. Врага нужно уничтожать. Уничтожала врага польская армия. Многие солдаты в ней имели субъективное право на месть за Волынь, за Галичину, где остались похороненные или не похороненные родные — родители, младшие братья, сестры. И, без сомнения, использовали случай к мести. Хотя она была направлена не против тех, кто был виновен в мученической смерти родных на Волыни и в Галичине. Она была направлена на до сих пор невинных лемков — дезориентированных, подстрекаемых, запуганных террором УПА.

Ситуацию осложнило понимание правительств Польши и Украинской ССР с сентября 1944 г. о переселении украинцев из Польши и поляков из Украины — первых на Украину, вторых в Польшу. Поляки, после ужаса бандеровщины, после опыта большевистских порядков в 1939–1941 годах почти охотно ехали в Польшу. Вместо этого лемки не хотели покидать родные земли, на которых жили веками. И это вполне понятно. Понимание относительно обмена населением было сделано над головами лемков, которые, в конечном итоге, у которых в то время не было какого-либо представительства. Но с ними не считались — их силой начали переселять. И здесь на стороне лемков возникла УПА. В УПА лемки нашли своего защитника.

Акция "Висла"

А затем пришла акция "Висла" — поголовная депортация украинцев, следовательно, и лемков на западные и северные территории Польши. И здесь опять на защиту лемков стала УПА. Среди лемков зародилась ненависть к польской власти, начал рождаться среди них украинский национализм.

Вину за это несет польская коммунистическая власть того времени. Это она была повитухой украинского национализма среди лемков. А лемки, не без влияния ОУН-УПА, необоснованно отождествляли польскую коммунистическую власть с польским народом. Этому способствовала дьявольская политика польского коммунистического правительства, по приказу которого лемки были рассеяны по несколько семей, их бросали среди польского, преимущественно прибывшего из-за Сана и Буга населения.

Можно ли удивляться, что лемки стали чувствовать себя гражданами второй, если не третьей категории? Часто грубо депортированные, получив разрушенные постройки, очутившись среди чужого окружения, лишенные духовной опеки со стороны церкви, в них усиливался украинский национализм, хотя они не понимали его сути.

А польское коммунистическое правительство приказало депортировать, используя примеры Москвы в отношении этого вопроса. Ведь по приказу Сталина с родных земель были депортированы татары, чечены, ингуши и ряд других небольших народов. Народов, а не конкретных людей.

К лукавым следует отнести постановление правительства Польши от 24.04.1947 г., в котором, между прочим, говорится:

… В связи с необходимостью дальнейшей нормализации отношений в Польше, полностью созрело дело ликвидации деятельности банд УПА. С целью выполнения этого задания Президиум Совета Министров постановляет:

III Государственная Репатриационная Комиссия проведет переселенческую акцию украинского населения и населения, которое проживает на территориях, где деятельность УПА может угрожать их жизни и имуществу…[485]

Цель акции — будто бы ликвидация УПА. Методы — депортация всех украинцев, независимо от того, живут они на территории деятельности УПА или нет. На это указывает формулировка: украинского населения и населения, которое проживает на территориях, где деятельность банд УПА может угрожать…

Не выдерживает критики утверждение, что переселение украинцев в рамках акции "Висла" было продиктовано потребностью ликвидировать УПА. Согласно с авторами "Путь в никуда"[486], которые ссылаются на архивные данные, в целом на территории Польши весной 1947 г., перед началом операции "Висла", силы УПА насчитывали 2.500 хорошо вооруженных и вышколенных людей… Вместе с названными отделами УПА на территории вели деятельность боевые группы Службы Безопасности (около 200 человек).

Уже приведенные цифры указывают, что для "ликвидации УПА не было необходимости выселять 95.846 человек украинской национальности из Ряшевского воеводства и 44.728 человек из Люблинского воеводства[487].

Действительная причина переселения украинцев из Польши на Украину, а впоследствии оставшихся, на западные и северные территории Польши, сводится к тому, что польская коммунистическая власть "пожелала стать — однонациональным государством[488]". Этой цели польская коммунистическая власть не достигла переселением украинцев на Украину и поэтому приказала провести акцию депортации украинцев, расселить их среди польского населения, что вследствие дало бы два результата: а) ускорило бы ассимиляцию украинцев; б) ликвидировало бы этнически однородные лемковские территории.

Депортация украинцев, в частности лемков, была преступлением коммунистического правительства в понимании Международной Конвенции по делу ликвидации любых форм расовой дискриминации, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 21.12.1965 г., которая понятие расовой дискриминации также распространяет на этнические группы:

В этой Конвенции выражение "расовая дискриминация" означает всевозможные разницы, исключения, ограничения или привилегии по причине расы, цвета кожи, рождения, национального или этнического происхождения, которое имеет целью или несет за собой… перечеркивание или ограничение (статья 1)… права свободного пребывания и выбора места проживания в рамках границ государства (ст. 5)[489].

Но это было преступление польского коммунистического правительства, которое польский народ не избирал на свободных выборах, это было Правительство, навещенное Польше Москвой. За это преступление не несет ответственности польский народ, как и украинский народ не несет ответственности за действия ОУН-УПА.

Образованные круги лемков должны дать объективную оценку потому, что произошло с их народом в 1944–1947 годах. Они должны сделать оценку не сквозь призму украинского национализма.

Явожно

Немногие среди поляков знают, что в Явожно, недалеко от Кракова, после войны продолжил свое существование основанный гитлеровцами концентрационный лагерь. И немногие из лемков знают, что в этом лагере до 1947 г. карались поляки — противники коммунистического строя в Польше.

Именно этот концентрационный лагерь был местом, куда упрятывали подозреваемых в сотрудничестве с УПА лемков, совсем свободно выхватывая их из массы депортированных лемков. Да и не только лемков — из Кракова, например, все известные интеллигенты-украинцы тоже были упрятаны в этот концлагерь.

Варшавская украинская газета "Наше слово" №№ 12 и 13 за 1990 г.[490] публикует исследование Евгения Месила на эту тему. В публикации, между прочим, говорится:

… впервые печатаем список фамилий украинцев, которые в 1947–1948 годах были убиты и замучены в концентрационном лагере в Явожно. В результате проводимых в течение нескольких лет розысков на настоящий момент установлены фамилии 150 жертв. Известно, однако, что в лагере погибло намного больше людей…

В списке жертв концентрационного лагеря в Явожно есть имена 144 мужчин, 4 женщин, а также 15-летнего парня…

Больше всего людей погибло в ноябре (33) и в декабре (43) 1947 года. Их, с невероятной последовательностью пытаемых и заморенных голодом, добила осенняя стужа и непрекращающиеся болезни…

И дальше идет трагический список 150 людей — фамилии, имена, имена родителей, даты рождение, места рождения, даты смерти. Среди них — Иван Мороз, воин Польского войска, боевой путь которого пролег от Сибири, через Ленино, до Берлина.

Греко-католический священник о. Степан Дзюбина пишет: Родился в селе Гладышево на Горловщине, на Западной Лемковщине. УПА у нас не было, однако для ареста было достаточно, что был греко-католическим священником… в товарных вагонах с закрытыми окнами повезли меня вместе с другими в Явожно, где во времени войны был филиал концлагеря Освенцим… Прибывших загнали в баню, всю еду забрали, били до крови, обливали холодной и горячей водой?[491]

Как правило, польские исследователи, среди них и А. Щенсняк и В. Шота, умалчивают о существовании концлагеря Явожно в контексте акции "Висла", однако, можно найти подтверждение этого факта. В журнале "Военный исторический обзор" генерал Игнаци Блюм, описывая акцию против УПА, написал:

В целом в результате действий операционной группы "Висла" ликвидировано 1.509 бандит, что составляло 75 % от количества банд с апреля 1947 г. В то же время ликвидирована вся гражданская сеть ОУН, таким образом уничтожена социальная и материальная база банд УПА. В лагерь отделения выслано 2.781 активных украинских фашистов[492].

Прочитав материалы о концлагере в Явожно, а в этом городе после войны я был несколько раз, не зная об этом лагере, приходит в голову сравнение лагеря в Явожно с концлагерем в Берегу Картузском, в котором не погиб ни один украинец!

За концлагерь в Явожно польский народ не несет ответственности. Это — дело коммунистической власти, которая брала пример из большевистской практики.

Польское коммунистическое правительство использовало ситуацию — присутствие УПА на Лемковщине. И применило к лемкам принцип сборной ответственности, который противоречит законодательству цивилизованных стран.

Далеко не все лемки сотрудничали с УПА. Об этом образно пишет Артур Бата в своей книге "Бещады в огне"[493]. Он, между прочим, пишет: Драма лемков, это один из трагических результатов взбудораженной украинским национализмом ненависти (стр. 215). Тот же автор пишет, что ОУН-УПА не имела у лемков естественных союзников, несмотря на настойчивые мероприятия командования, на Подкарпатье удалось создать только одну лемковскую сотню "Смирного". Как для народа, который насчитывал свыше 100 тысяч человек, это действительно небольшое достижение (стр. 212).

Это деятельность тех двухсот боевиков С. Б. в первую очередь повлекла за собой трагедию лемков. Как, в конечном итоге, и трагедию целых сел на Западной Украине уже по окончании войны. Ведь только слепой не видел, что нет уже ни одной перспективы для УПА. Но она "действовала".

Лемки в Польше

Несмотря на переселение в Украинскую ССР, после войны в Польше осталось несколько сотен тысяч украинцев, преимущественно лемков. Они вели активную деятельность в Украинском общественно-культурном обществе (УОКО), контролируемом Министерством внутренних дел. В газете "Наше слово" была "Лемковская страница". Были созданы украинские школы, в том числе два лицея, открыта кафедра украинистики в Варшавском университете. К сожалению, несмотря на официальные декларации, в УОКО, в частности, в его низших слоях, можно было чувствовать националистические настроения. И это в то время, когда никто из пропагаторов национализма не знал его сути, не читал Дмитрия Донцова, в частности, его "Национализма". Широкие круги лемков, в которых начал формироваться патриотизм, отождествляли его с национализмом, испытывая соответствующую жалость к польскому правительству, отождествляя его с польским народом. Расценивание украинцев, следовательно, и лемков, как граждан низшей категории в течение десятков лет усилило чувство ненависти ко всему польскому. В то же время лемки, заявляя о своей украинскости, за малым исключением не приблизились к культуре и языку своих соотечественников из Украины.

Среди лемков в Польше властвует разбуженное ОУН убеждение, что Лемковщина должен быть частью украинского государства потому, что она является украинской этнической территорией. Среди них не родилась реальная мысль: добиться создания условий для возвращения лемков на Лемковщину и создания там культурной, а может и территориальной автономии в рамках польского государства. Потому что ОУН в них не взбудоражила элементы национализма. Поэтому и очутились лемки в т. н. патовой ситуации. К ней их привела ОУН. Без разрыва со структурами ОУН, лемки не найдут в условиях польской государственности ни одного "модус вивенди".

Если бы лемки прислушались к своему разуму, то пришли бы к выводу: за их трагедию несет вину ОУН. УПА, которая, спасая себя, пробивалась на запад. Их, из 50-тысячной УПА, на запад пробилось с божьей помощью только три сотни героических оуновцев[494]. Нужно добавить: за счет трагедии лемков.

Современным лемкам и их потомкам нужно смириться с тем, что они живут и будут жить в рамках польского государства. Именно в этом контексте нужно им искать "модус вивенди".