Гость Иова

КТО ВОЗНАГРАДИТ ИОВА?

Вскоре после второй мировой войны в португальской литературе на фоне расслабленных и манерных декадентских голосов зазвучал свежий, чистый голос молодого писателя Жозе Кардозо Пиреса. Ему был двадцать один год, когда в 1946 году вышло в свет его первое произведение — сборник «Странники и другие рассказы». Книга была тепло встречена читателями и получила благоприятные отзывы в литературных кругах.

Уже раннее творчество Жозе Кардозо Пиреса давало почувствовать, что в Португалии появился талантливый художник слова, готовый и способный развивать демократическую, гуманистическую линию в национальной литературе. При этом Пирес выступил не как простой продолжатель унаследованной традиции, не как эпигон своих литературных предшественников, а как писатель с собственной оригинальной манерой изображения.

Последующие произведения Пиреса, в частности «Любовные истории» (1952) и «Плененный ангел» (1958), показали, что успех молодого автора был не случаен. С каждой новой книгой мастерство писателя становится все более зрелым. Взгляд художника охватывает все более широкий круг жизненных явлений и глубже проникает в их суть. «Катехизис верховой езды» (1960), сборник психологических новелл «Азартные игры» (1963), а затем «Гость Иова» (1963), изданные в ряде европейских стран, США и Бразилии, приносят Пиресу международную известность. В 1968 году он публикует роман «Дельфин», показывающий трагическую обреченность пассивного недовольства современной действительностью.

Однако наиболее значительной работой Жозе Кардозо Пиреса остается повесть «Гость Иова». В 1964 году она получила литературную премию Камило Кастело Бранко[1], ежегодно присуждаемую за лучшее произведение португальской литературы. Повесть была признана одной из лучших зарубежных книг года в США и Италии и издана во Франции, Англии, Венгрии, Румынии. Многие критики указывали, что «Гость Иова» знаменовал собой новый этап в творчестве Пиреса — обращение к остро социальным проблемам современной Португалии. Одновременно отмечались значительные художественные достоинства этого произведения.

Жозе Кардозо Пирес формировался как писатель в послевоенные годы, когда даже в салазаровской Португалии подул свежий ветер народно-демократического освободительного движения и в глухой ночи военно-полицейской диктатуры стали собираться тучи — провозвестники будущей очистительной грозы. Это не могло не оставить своего отпечатка на творчестве такого художника, как Пирес. Его произведения не только проникнуты гневом против социальной несправедливости, скорбью и болью за обездоленных людей, в них есть и ощущение занимающейся зари освобождения, в них угадывается вера в силы народа и его лучшее будущее.

Библейский многострадальный Иов упоминается в повести однажды: автор сравнивает с ним одного из своих персонажей, хотя сравнение это относится и к народу Португалии, который и поныне, пользуясь выражением из книги Иова, стонет от множества притеснителей и от руки сильных вопиет. Он мог бы вместе с библейским страдальцем воскликнуть: «Нет мне мира, нет покоя, нет отрады…» Но на этом сходство кончается. Португальский народ, хотя он уже сорок с лишним лет живет под игом военно-полицейской диктатуры, отнюдь не примирился со своею горькой судьбой, не покорился. И Пирес со всей определенностью показывает это в своей повести. В подтексте, которым так богата эта книга, без особого труда угадывается полемика автора с библейским мифом об Иове и церковной проповедью смирения и покорности. С другой стороны, миф этот помог писателю найти эмоциональный ключ для создания полного сумрачной поэзии и экспрессии произведения.

Сухая, изрытая трещинами бесплодная земля, нещадно палимая лучами горячего солнца; бредущие по дорогам толпы голодных, батраков, отчаявшихся получить работу на помещичьих полях; селение Симадас — жалкие лачуги на голых косогорах, где вокруг ни деревца, где все тускло, бесцветно и царит мертвая тишина и лишь трухлявый колодезный сруб, небольшая площадь да убогая таверна напоминают о том, что это селение; конные жандармы, патрулирующие в деревнях для острастки непокорных и рыскающие в погоне за «браконьерами» — безработными батраками, пытающимися подстрелить какую-нибудь дичь, чтобы не умереть с голоду; наконец, военный городок Серкал Ново, расположенный на краю равнины: десяток домов вдоль шоссе, церквушка, притулившаяся у казармы, труба горниста и протяжный, щемящий душу гудок проходящего поезда, нарушающий тишину унылой, до отупения однообразной жизни обитателей Поселка и тревожащий сердца молодых новобранцев, оторванных от семьи и родных мест.

Таким предстает перед читателем показанный в повести край, где размеры латифундий достигают от 200 до 20 тысяч гектаров, а большая часть крестьян вовсе лишена земли, где народ бедствует и голодает, а сытые жандармы на сытых конях наскакивают на бастующих батраков, не желающих даром работать на помещиков, и где сыновей крестьян денно и нощно муштруют в казармах, чтобы буржуазия и помещики имели в своем распоряжении армию, нужную им для поддержания своего господства в метрополии и колониях. Обстановка передана с такой удивительной точностью и мастерством, что даже в сознании читателя, знакомого с Португалией по книгам или видевшего другую Португалию — с роскошными особняками и экзотическими виллами, великолепными соборами, вечнозелеными пробковыми дубами, заливными лугами, на которых мирно пасутся стада тучных коров, золотыми пляжами с тончайшим песком, — скорее всего запечатлится именно тот образ страны, который воссоздает Жозе Кардозо Пирес.

И хотя центральные персонажи этой повести крестьяне, вряд ли можно рассматривать «Гость Иова» как произведение на крестьянскую тему. Скорее это своеобразное сказание о народной судьбе, о жизни современного португальского общества вообще. Избранная писателем форма сказания-притчи позволила ему создать образы широкого социального обобщения и показать характеры, которые при всей своей конкретности и индивидуальности общенациональны.

Три центральных персонажа повести — дядюшка Анибал, Жоан Портела и Флорипес, — несомненно, образы эпические, в какой-то мере напоминающие героев фольклора. Дядюшка Анибал — старый крестьянин, у которого нет ни кола ни двора и единственный сын-кормилец забран в армию. Все, что у него осталось, — это охотничье ружье, с помощью которого ему иногда удается подстрелить мелкую дичь и таким образом как-то перебиться. Правда, есть у него еще исторические хроники и другие старые книжки, вроде «Истинной трагедии графов де Тавора, умерших жестокой смертью, уготованной им королем». Наделенный богатой памятью и воображением, мечтательный, хорошо знакомый с историей своей родины, старый крестьянин постоянно перечитывает эти книги. Простодушный дядюшка Анибал рассчитывает получить какое-нибудь пособие за сына, служащего в армии. Надежда эта оказывается призрачной. Тем не менее Анибал, не задумываясь, расстается со своей единственной ценностью — охотничьим ружьем, чтобы помочь попавшему в беду молодому Жоану Портеле. Несмотря на свою некоторую легковерность и даже чудаковатость, старый Анибал способен разобраться в сущности происходящих событий. «Национальная гвардия ведет с нами настоящую войну», — говорит он односельчанам, когда в Симадасе появляются жандармы.

Молодой приятель Анибала, безработный батрак Жоан Портела упорно ищет работу и мечтает добраться до Лиссабона, рассчитывая найти там какое-нибудь занятие. Вместе с Анибалом он направляется в Серкал Ново и здесь, на полигоне, попадает под обстрел и получает тяжелое ранение. Надежды Портелы рушатся, однако он мужественно и стойко переносит новую беду. Именно его сравнивает автор с Иовом. Но это не тот Иов, который проклинает день, когда он родился, и ночь, когда был зачат, а потом, когда перед ним является бог, признает мудрость и справедливость творца. Судя по всему, Портела не собирается примириться с судьбой и признать справедливость тех, по чьей вине он несчастен.

«Главное не утратить мужества, не пасть духом», — говорит дядюшка Анибал потерявшему ногу Портеле. Мужеством, стойкостью, силой духа в полной мере наделена свободолюбивая и гордая крестьянская девушка Флорипес. Полицейские хватают ее и держат в тюрьме заложницей, добиваясь, чтобы она выдала зачинщиков забастовки батраков. Флорипес угрожают суровой расправой, но жандармам не удается сломить ее волю.

Перед читателем повести проходит целая галерея образов, различных по значению и масштабу, но все это живые люди, реальные характеры. Четкость рисунка, умелый отбор основных деталей, строгая художественная логика делают образы Пиреса выразительными независимо от того, пользуется ли он густыми, интенсивными красками или прибегает к полутонам, к игре света и тени. Наверняка запомнятся и старая крестьянка Казимира, отважно защищающая свою внучку Флорипес, и тетушка Либерата, и капрал Три-Шестнадцать, одна из наиболее колоритных фигур казарм Серкал Ново, и двое молодых новобранцев, которых он учит уму-разуму в таверне, и жандарм, проявляющий сочувствие к Флорипес, и, наконец, безыменный, безмолвный, твердый как кремень крестьянин, над которым измывается фатоватый жандарм из Лиссабона, заставляя его стоять с рукой, привязанной к потолочной балке.

«Внизу, пригвожденный к покрытой царапинами садовой ограде, — говорится в повести, — Иов созерцал пустыми глазами, как на землю спускаются сумерки и прыгают вокруг него воробьи». А в это время на верхнем этаже офицерской гостиницы, выходившей окнами в сад, «американский гость» капитан Галлахер отстукивал на машинке секретное донесение о произведенных в Серкал Ново испытаниях американских снарядов. Это тот самый американский капитан с рыжей козлиной бородкой, из-за преступной небрежности которого Жоан Портела стал калекой. Автор не говорит нам, прибыл ли этот «гость» в Португалию в качестве уполномоченного НАТО или как представитель Пентагона, снабжающего салазаровский режим оружием и боеприпасами. Да это и не важно. Капитан Козлиная Бородка, как прозвали Галлахера солдаты в Серкал Ново, приезжает сюда испытывать американское оружие и ведет себя здесь не как гость, а как «конкистадор из Нового Света».

Однако португальцы хорошо понимают, чем чревато присутствие «американских гостей» на их родной земле. А потому на стенах домов, парапетах, асфальте дорог часто появляются надписи: «Янки, убирайтесь домой!» С живым юмором и сарказмом написана сцена бегства Галлахера, когда он обнаружил напротив отеля, где остановился, рожу с козлиной бородой и рогами и рядом аршинную надпись «US go home».

В повести «Гость Иова» нет последовательного описания жизни одного или нескольких главных героев. Нет в ней и столкновений, раскрывающих сложный и многогранный мир человеческих отношений. Нет фабулы в строгом смысле этого слова. Композиционно повесть представляет собой серию отдельных картин, зарисовок, которые сменяются, словно кадры кинофильма, порой непосредственно не связанные между собой. Но объединенные общей идеей, ясно выраженным лейтмотивом, эти картины как бы сливаются в стройную симфонию, дающую яркое представление о жизни страны, о тяжких испытаниях народа и его борьбе, о его разочарованиях и надеждах. В этой симфонии звучат мотивы безысходной тоски, горьких раздумий, но слышатся и голоса, полные решимости и отваги, веры в лучшее будущее. Это скорбная и в то же время оптимистическая симфония.

В соответствии с художественной задачей, которую автор повести поставил перед собой, он не занимается тщательным психологическим анализом. Поведение его героев, их поступки, переживания социально обусловлены с такой степенью определенности, что не нуждаются в особых психологических мотивировках. Вместе с тем в повести немало тонких наблюдений, которые делают изображаемые характеры по-настоящему жизненными и убедительными.

Стиль Пиреса удивительно точен, лаконичен, емок и упруг, напоминая порой до предела сжатую пружину. Ему чужды вычурность и изощренность, присущие декадентским течениям, почти безраздельно господствовавшим в португальской литературе на протяжении долгих десятилетий после буржуазной революции 1910 года. Он реалистичен, но не приземлен; эмоционален, но без сентиментальности; ярок, однако без импрессионистских изысков; к тому же абсолютно лишен ходульной патетики.

Все это в сочетании с особым ритмом повествования делает произведение Пиреса похожим на поэму в прозе и сообщает повести драматическую напряженность и внутреннюю динамичность.

«Пара внимательных глаз, две капельки жизни, перемещающиеся в узкой расселине ущелья с медлительностью сказочного чудовища…» Подобные живые, как бы физически осязаемые образы составляют характерную особенность творческого почерка Ж. К. Пиреса.

Писателю не свойственны скрупулезные описания, отягощенные бытовыми и иными подробностями. Он рисует жизнь крупными мазками и отбирает детали, которые красноречиво говорят о целом. «Поля, начисто выметенные ветром голода…» — замечает в авторском тексте Пирес, и перед вами сразу возникает картина повсеместного запустения и ужасающей нищеты. Будь Ж. К. Пирес не писателем, а художником, о нем можно было бы сказать, что он в равной мере искусный портретист и пейзажист. Как бы несколькими уверенными взмахами кисти он создает портрет персонажа, мгновенно врезающийся в память. Живые бусинки глаз дядюшки Анибала, настороженно глядящие из-под темных полей шляпы, и жгучие, почти без ресниц глаза молодого Жоана Портелы с двумя чахлыми кустиками бровей, лысого, с беретом поверх платка на голове… Взор этих глаз словно проникает в душу, будя в ней боль за печальную судьбу этих людей. И уж конечно, не забудется крестьянин-бунтовщик, прикованный наручниками к холеному столичному жандарму. Низкорослый, иссушенный солнцем, с челкой и короткими усиками, в жилете и рубахе из полосатого коленкора — один из тех, кто бродит по стране в поисках работы. Пирес любит и пейзаж, но он никогда не является для писателя самоцелью, чаще всего пейзаж дается глазами того или иного персонажа и служит его характеристике. «Гостиница еще спит, покачиваются на волнах рыбацкие суденышки с зажженными фонарями, застигнутые в бухте первыми лучами солнца. Море колышется лениво, безмятежно, и воин-завоеватель вспоминает в чужом краю о других берегах, о других путешествиях».

Повесть «Гость Иова» — это прежде всего рассказ о судьбе наиболее обездоленной части современного португальского общества, безземельных крестьянах-батраках. При этом показан не только их конфликт с помещиками-работодателями, но и столкновение с государственной машиной диктаторского режима, олицетворяемого жандармерией. Жандармы пешие, жандармы конные, жандармы, мчащиеся куда-то на автомобилях и мотоциклах по дорогам страны и нарушающие идиллическую картину золотого взморья с вечнозелеными дубами, бродячими цыганами верхом на косматых осликах и караванами иностранных туристов. Ничто, пожалуй, не передает с такой ощутимостью гнетущую атмосферу в стране, над которой постоянно занесен железный кулак фашистской диктатуры, как это обилие жандармов. Автор показывает, хотя, может быть, и недостаточно отчетливо, что экономическая борьба сельскохозяйственного пролетариата все больше приобретает политическую окраску.

Настанет час, когда многострадальный португальский Иов будет наконец вознагражден за свои тяжкие испытания, но эта награда придет не свыше, не извне. Ее добудет сам народ упорной борьбой, которая неизбежно завершится победой.

В. Гутерман