Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

В востоковедении, как и в любой отрасли науки, существует немало ловушек, попав в которые научный работник может потерпеть полное фиаско. Одна из таких ловушек — эта власть прежних и нынешних авторитетов востоковедения. Во втором томе «Сборника материалов, относящихся к истории Золотой Орды» В. Г. Тизенгаузена (1825–1902), крупнейшего российского востоковеда, помещены обширные переводы-извлечения из «Муизз ал-ансаб» — важнейшего источника для генеалогической истории Чингизидов и Тимуридов XIII–XV вв. При сверке мною текста переводов с персидским оригиналом, хранящимся в Национальной библиотеке в Париже, оказалось, что в опубликованных в «Сборнике» В. Г. Тизенгаузена переводах-извлечениях содержатся грубейшие ошибки, искажающие генеалогическую историю Чингизидов, а также картину внутридинастийных и внутриполитических отношений в чингизидских улусах.

Общее количество Чингизидов — «подпоручиков Киже» угрожающе велико. Но не буду более интриговать читателя, а перейду непосредственно к теме.

«Книга, прославляющая генеалогии»

Для изучения истории Монгольской империи как в эпоху ее единства, так и после ее распада на независимые государства исключительное значение имеют мусульманские источники. Они написаны на разных языках (арабском, персидском, тюркском), различны по форме и виду, структуре и содержанию. В частности, среди этих исторических сочинений мусульманских авторов есть специальные родословные книги («Насаб-наме»), содержащие генеалогическую историю «Золотого рода» Чингиз-хана. В их числе находится и «Муизз ал-ансаб» («Книга, прославляющая генеалогии») — предмет нашего исследования.

Автор «Муизз ал-ансаб» неизвестен. Турецкий ученый Ахмед Зеки Валиди Тоган высказал предположение, что автором этой генеалогической истории, возможно, был известный придворный историк Тимиридов Хафиз-и Абру (ум. в 1430 г.) [Togan, 1962, с. 68–69]. Однако фактов, которые могли бы безусловно доказать справедливость такого допущения, пока обнаружить не удалось.

«Муизз ал-ансаб» написана на персидском языке в 830/1426–1427 г. при дворе Тимурида Шахруха (ум. в 1447 гг.), в Герате. О мотивах, побудивших взяться за такой специфический исторический труд, анонимный автор в предисловии к книге, которое, кстати сказать, написано прозой, перемежающейся со стихами, сообщает следующее: «В эти дни 830 года хиджры (1426–1427 г.)[16] Шахрух-Бахадур-хан (так! — Т. С.), да увековечит Аллах его царствование и власть его, повелел составить, найдя удобопонятную форму изложения материала, родословную книгу (насаб-наме), заново проверив генеалогическую историю «Шаджара-йи ансаб-и салатин-и мугул», содержащую имена и его предков, и дополнив ее потомками, которые родились в последующие времена». В соответствии со своим содержанием настоящая рукопись (ин нусха) получила название Муизз ал-ансаб («Книга, прославляющая генеалогии»). Вслед за генеалогической историей монгольских султанов следует родословие предка эмира Тимура Карачар-нойона из племени барлас. Если в будущем по этой теме обнаружатся еще материалы, то пусть ими дополнят настоящие генеалогические таблицы, добавляет автор [Муизз ал-ансаб, л. 16–26; Султанов, 1994, с. 81–87].

Этот призыв историка двора Шахруха нашел отклик у некоего лица (имя также неизвестно), который продолжил генеалогии Тимуридов до начала XVI в., т. е. до конца этой династии.

Таким образом, перед нами редкая книга, в которой под одним переплетом собраны материалы о более чем одной тысяче потомков Чингиз-хана и сотнях Тимуридов.

В известном справочнике Ч. А. Стори и Ю. Э. Брегеля говорится о трех рукописях «Муизз ал-ансаб», которые хранятся в Париже, Лондоне и Стамбуле [Стори-Брегель, ч. 2, № 684, с. 818–819]. Однако, как установил американский ученый Дж. Е. Вудс в 1990 г., рукопись, хранящаяся в Музее Топкапы в Стамбуле, в действительности является списком другой, более ранней, генеалогической истории, принадлежащей перу некоего Хусайна, сына Али-Шаха. Таким образом, отмечает проф. Дж. Е. Вудс, мы располагаем только двумя рукописями «Муизз ал-ансаб» [Woods, 1990, р. 2]. Но ныне и эти сведения уже устарели. Молодому японскому исследователю Широ Андо удалось выявить в Алигархе (Индия) еще две рукописи «Муизз ал-ансаб» [Ando, 1992, s. 14, 17–19].

Итак, сейчас обнаружены четыре рукописи «Муизз ал-ансаб»:

1. Париж, Национальная библиотека; рукопись отличается прекрасным исполнением и хорошей сохранностью. Я пользовался именно этой рукописью (микрофильм который был получен мною благодаря содействию проф. Beatrice Forbes Manz за что приношу ей свою искреннюю благодарность). Привожу описание рукописи. Как указано на форзаце, рукопись содержит 161 лист. Однако в действительности в ней 164 листа, так как листы 5, 116 и 137 имеют по дополнительному листу. Листы 276, 536, 54а, 566, 58а, 114а, 124а, 144а, 149а — пустые. Почерк — четкий красивый насталик. Многие этнонимы и имена собственные написаны весьма неуверенно. По-видимому, переписчик, судя по всему имевший туманное представление о названиях тюркомонгольских кочевых племен, а также о монгольских и тюркских собственных именах, не разобрал их в оригинале и поэтому только воспроизвел начертание (часто без диакритических знаков).

Место переписки хранящейся ныне в Париже рукописи «Муизз ал-ансаб» неизвестно. Она была переписана неизвестным писцом в первые десятилетия XVI в. и сменила за годы своего существования нескольких владельцев. Одним из них был, судя по владельческим записям, некий ал-Рийази, живший в первой половине XVI в. и купивший эту прекрасно оформленную рукопись в Стамбуле. Другого владельца звали Исмаил ал-Шахид би-Фидаи. Его запись датируется месяцем шаввал 1007 г. х. (май 1599 г.). На листе 1а имеется еще запись, в которой читается имя Абу Бакр Рустам ибн Ахмад ал-Ширвани. Он был известным библиофилом в Османской империи (ум. в 1722/23 г.). В 1142/1729–1730 г. рукопись была куплена в Стамбуле аббатом Севеном. Затем она оказалась в Париже, в Национальной библиотеке [Муизз ал-ансаб, л. la–161а; Ando, 1992, s. 15].

2. Лондон, Британский музей; рукопись, вероятно, XVIII в., дефектная; почерк — трудночитаемый индийский шикаете [Rieu, 1879, с. 183; Woods, 1990, p. 2].

3. Алигарх, Алигархский Мусульманский университет; листы сбиты, пагинация поздняя; рукопись датируется временем правления Могольского императора Бахадур-шаха I (1707–1712) [Ando, 1992, с. 17–18].

4. Алигарх, Алигархский Мусульманский университет; рукопись состоит из двух томов; второй том — генеалогия дома Тимура — заново начинается с первой страницы [Ando, 1992, s. 18–19].

Ни в одной из этих четырех рукописей «Муизз ал-ансаб» не указаны ни имя переписчика, ни место и точная дата переписки.

Анонимный автор «Муизз ал-ансаб» не называет конкретно свои литературные источники. Обычное его выражение: «Вот что повествуют правдивые тюркские историки…» («монгольские историки», «историки ханского рода»). Лишь однажды, при рассказе об отце Чингиз-хана Есугей-бахадуре, автор ссылается на сочинение знаменитого историка Ильханов Рашид ад-Дина «Джами ат-таварих» [Муизз ал-ансаб, л. 56].

Как показали исследования А. З. Тогана, Дж. Е. Вудса, Широ Андо, Ш. А. Квинна и других ученых, часть «Муизз ал-ансаб», посвященная Чингизидам, заимствована из «Шуаб-и панджгана» («Генеалогия пяти народов») Рашид ад-Дина. «Шуаб-и панджгана» была составлена Рашид ад-Дином между 1306 и 1310 гг. Книга посвящена генеалогии царствующих династий «пяти народов»: 1) арабов, 2) монголов, 3) евреев, 4) христиан-франков, 5) китайцев — и представляет собою, в основном, извлечения из второго тома «Джами‛ ат-таварих» того же автора, но с некоторыми дополнительными историческими сведениями. Анонимный автор «Муизз ал-ансаб» опустил генеалогии арабов, евреев, китайцев и франков, но заимствовал из «Шуаб-и панджгана» генеалогические таблицы дома Чингиз-хана и добавил генеалогии Чингизидов до начала XV в., а также Тимура и первых Тимуридов [Togan, 1962, р. 68–70; Jahn, 1964, р. 113–122; Quinn, 1989, с. 229–253; Woods, 1990, p. 7; Ando, 1992, s. 19–20].

Другим литературным источником для автора «Муизз ал-ансаб», как полагают, послужила генеалогическая история Хусайна ибн Али-Шаха, посвященная дому Чингиз-хана и Тимура и составленная также в среде Тимуридов, но несколько ранее, чем «Муизз ал-ансаб», по всей вероятности, в годы правления Халил-султана (1405–1409). Генеалогия не имеет заглавия. Рукопись этой генеалогической истории хранится в Музее Топкапы в Стамбуле и исследована проф. Дж. Е. Вудсом.

«Муизз ал-ансаб» была введена в научный оборот еще в 20-х годах XIX в. знаменитым ориенталистом К. Д’Оссоном. С тех пор к «Муизз ал-ансаб» обращались многие и многие наши западные коллеги, но все они в основном только читали и использовали в своих поисковых работах материалы из этого ценнейшего источника. Объектом специального исследования и перевода «Муизз ал-ансаб» стала для западных ученых лишь в последние годы. Особо отмечу здесь две работы. Дж. Е. Вудс переработал и в 1990 году издал на английском языке вторую часть «Муизз ал-ансаб» — генеалогию дома Тимура [Woods, 1990, р. 1–61]. В 1992 году вышла в свет объемистая монография японского ориенталиста Широ Андо, также специально посвященная «Муизз ал-ансаб» [Ando, 1992, р. 1–337].

Роковая ошибка и ее последствия

Из отечественных исследователей непосредственно с персидским оригиналом «Муизз ал-ансаб» были знакомы, кажется, только В. Г. Тизенгаузен (1825–1902) и В. В. Бартольд (1869–1930). В частности, в 1898 г. В. В. Бартольд опубликовал отрывок текста из рукописи «Муизз ал-ансаб», хранящейся в Парижской Национальной библиотеке [Бартольд, 1898, с. 158–159]. В. Г. Тизенгаузен во время своего путешествия по Европе, совершенном в 1880 г. специально с целью извлечения из рукописных собраний сведений о Золотой Орде, сделал обширные выписки из сочинений многих средневековых мусульманских авторов, в том числе и из «Муизз ал-ансаб», хранящейся в Парижской Национальной библиотеке. Извлечения из последнего источника были им обработаны, переведены и по соображениям удобства помещены в примечаниях и дополнениях к переводу из более раннего автора Рашид ад-Дина (ум. 1318 г.). Но В. Г. Тизенгаузен при своей жизни не успел издать эти материалы. Извлечения и переводы из персидских сочинений, сделанные им, были изданы лишь в 1941 году под редакцией А. А. Ромаскевича и С. Л. Волина [СМИЗО, т. 2, с. 7, 29, 60–63 и др.]. Но при этом произошел достойный самого глубокого сожаления казус. То ли по недосмотру самого В. Г. Тизенгаузена, то ли издателей его материалов по истории Золотой Орды, в извлечениях из «Муизз ал-ансаб» содержатся досадные ошибки. Чтобы стала понятной природа их происхождения, обращусь снова к персидскому оригиналу «Муизз ал-ансаб».

В вводной части своего труда анонимный автор «Муизз ал-ансаб» подробно объясняет читателю принципы организации генеалогического материала основного текста. Для наглядности, пишет он, в настоящей родословной книге используются таблицы и другие графические фигуры и построения. Так, имена лиц мужского пола (т. е. каждое имя принца крови в отдельности) выделены кружком, а имена лиц женского пола (т. е. каждое имя принцесс крови в отдельности) вписаны в прямоугольник-квадрат. Имена тех принцев, которые достигли верховной власти и царствовали, вписаны в прямоугольник с двойной линией, под которым — соединенный с ним линией — большой очерченный двойной линией круг для изображения их портретов (в парижской рукописи «Муизз ал-ансаб» «портретов» ханов нет и все большие круги — пустые). На правой стороне от имен и изображений государей указаны имена их эмиров и вельмож (часто со сведениями, из какого они рода и племени), а на левой стороне перечислены имена их жен и наложниц (также часто со сведениями, из какого они рода и племени). Около имени помещена памятка, где по возможности приводятся даты рождения и смерти, годы царствования и другие исторические сведения. Мужское потомство и женское потомство государей указаны в середине листа и их имена, т. е. имена детей (фарзандан), вписаны внутри мелких кружков и прямоугольников-квадратов, а имена тех из принцев, которые впоследствии стали правителями, отмечены двойной линией [Муизз ал-ансаб, л. 2аб].

В опубликованных в «Сборнике» В. Г. Тизенгаузена извлечениях из «Муизз ал-ансаб» почему-то оказался несоблюденным главный принцип организации генеалогического материала источника, а именно: в персидском оригинале имена принцев крови (по терминологии источника — оулад) отмечены кругом (малым или большим, очерченным одной или двойной линией), а имена принцесс крови (по терминологии источника — упас) заключены в малый прямоугольник-квадрат. Результат такого вольного перевода оказался плачевным: многие десятки принцесс дома Чингиз-хана, словно по мановению волшебной палочки, превратились в принцев. Именно их, этих «принцев» из «Сборника» В. Г. Тизенгаузена, которые в действительности принцессы и которые явились в историю в результате ошибочного действия переводчика, я и называю в настоящей работе Чингизидами — «подпоручиками Киже».

Пишущий эти строки не мог, конечно, взять на себя труд сличить с персидским подлинником все переводы-извлечения из «Муизз ал-ансаб», опубликованные в «Сборнике» В. Г. Тизенгаузена. Я взял лишь некоторые места из тех страниц «Сборника», на которые в исследовательской литературе ссылки делаются чаще всего. Мой перевод-расшифровка, как увидит читатель, сильно отличается от перевода В. Г. Тизенгаузена. Но эта разница объясняется просто: у В. Г. Тизенгаузена не только не расшифрованы графические фигуры и построения в «Муизз ал-ансаб», но в ряде случаев оказались перепутанными линии, которые, часто переходя с одного листа на другой, соединяют графические фигуры, на которых обозначены имена детей, с графической фигурой, на которой обозначено имя их отца. Имена Чингизидов — «подпоручиков Киже» в переводе В. Г. Тизенгаузена выделены мною курсивом.

Переводы-извлечения

Итак, в результате крупного недоразумения в один из популярнейших в ученых кругах послевоенных лет сборников материалов, посвященных истории Золотой Орды, были впущены «вирусы» — носители дезинформации, которые, проникнув оттуда, из источниковой базы, в исследовательскую литературу, оказали пагубное влияние на научные построения многих медиевистов, пользовавшихся этим сборником. Таким образом, в целом направлении отечественного востоковедения создалась тупиковая ситуация. Выход из тупика ясен — надо повернуть обратно. В данной тупиковой ситуации это означает — назад к первоисточнику, т. е. к персидскому оригиналу «Муизз ал-ансаб». В Санкт-Петербурге в Институте восточных рукописей РАН имеется микрофильм прекрасной по исполнению и сохранности парижской рукописи этого замечательного письменного памятника. Остается лишь надеяться, что в недалеком будущем найдется востоковед, имеющий опыт работы с рукописным материалом, и возьмет на себя тяжкий, но, при создавшемся положении дел, необходимый труд по переводу-расшифровке и подготовке к изданию первой части «Муизз ал-ансаб», содержащей генеалогии Чингизидов XIII — начала XV вв.

К сказанному выше добавлю следующее. В рукописном фонде Института восточных рукописей РАН хранится рукопись редкого тюркского сочинения под названием «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме» (написано около 1504 г. в Средней Азии). Это произведение интересно во многих отношениях. В частности, оно содержит разделы, в которых приводятся подробные родословные Джучидов и Чагатаидов XIII — начала XVI вв., которые могут быть, а точнее — непременно должны быть, использованы при работе над соответствующими разделами «Муизз ал-ансаб». Генеалогию Чингизидов анонимный автор «Нусрат-наме» завершает такими словами: «В настоящей родословной упомянуто то, что стало известно из разных хроник, а также то, что содержит изустное предание. Каждому, кто узнает дополнительные сведения об их потомках, надлежит внести это в данный перечень имен» [Нусрат-наме, л. 128а]. Была ли в числе литературных источников составителя «Нусрат-наме» также и «Муизз ал-ансаб», остается вопросом, не имеющим пока решения.

Весьма отрадно, что долгие ожидания наконец оправдались. За последние годы в Республике Казахстан вышла из печати серия книг по государственной программе «Культурное наследие», в их числе и «Му‘изз ал-ансаб». Перевод с персидского языка, примечания, факсимильный текст этого важнейшего источника подготовлены профессором Ш. X. Вохидовым, крупным знатоком мусульманских рукописных книг [Му‘изз ал-ансаб, 2006].