Готикана

Сердце стучало как бешеное, Корвина бросила фонарь на землю, чтобы отвлечь его, и помчалась к мосту. Шаль слетела с ее плеч и упала на траву. Она подняла взгляд и, увидев темные башни замка, высящиеся над лесами, поспешила к ним.

Рука, опустившаяся ей на шею, внезапно прижала ее к дереву, вдавив грудью в толстую, грубую кору. Корвина вскрикнула, когда его высокое теплое тело прислонилось к ней сзади.

– Незнакомцем, вороненок? – прошептал Вад ей на ухо, касаясь его губами. Рука сжала растрепавшуюся косу и запрокинула ей голову. – Разве незнакомец знал бы, каков твой вкус на языке, когда ты кончаешь? – пробормотал он, уткнувшись ей в шею и неспешно наклоняя ее голову. – Разве незнакомец знал бы, как глубоко его член может войти в эту тугую киску? – Его слова окутывали ее всю, а рука, сжимавшая шею с затылка, теперь перехватила оба запястья и завела их за спину. – Разве незнакомец знал бы, как подпрыгивает твоя грудь, если щелкнуть по соску?

– Знал бы, если бы у меня был секс с незнакомцем, мистер Деверелл. – Слова прозвучали с большим придыханием, чем ей хотелось.

– А знал бы незнакомец страхи твоего разума? – спросил Вад, проведя губами по ее шее. – Знал бы, что ты любишь нарушать правила и делать ровно то, что тебе говорят не делать? Что ты смущаешься, когда тебе уделяют внимание, и смелеешь, когда думаешь, что никто не видит? Незнакомцу был бы ведом голод твоей души? Смог бы он утолить его так, как я?

Нет, не смог бы.

– Ты солгал мне. – Корвина закрыла глаза, понимая, что не сможет пошевелиться, если он того не захочет.

– Умолчал, – признался он.

– Я не могу доверять лжецу.

– А я не могу открыть правду, пока не поверю, что ты не сбежишь. – Вад поцеловал мочку ее уха. – Ты заслужишь мое доверие, а я заслужу твое, и тогда ты получишь все ответы, какие пожелаешь.

– А до тех пор? – Корвина уже всерьез усомнилась в своем здравомыслии.

– До тех пор, – он прикусил кожу в местечке, где свитер спадал с плеча, – я тебя поучу.

Договорив, он отпустил ее руки и задрал юбку до бедер, выставляя ее ягодицы на холодный воздух. Вад сдвинул трусики в сторону и, обнаружив, что она бесстыдно возбуждена, издал смешок, едва нащупал жар и влагу.

– Незнакомец, говорит она. Ты бы так возбудилась из-за незнакомца?

Корвина почувствовала, как ее тело вспыхнуло, когда он расстегнул молнию. Упершись лбом в кору дерева, она сжала его ствол руками, и Вад вошел в нее одним выверенным толчком. Она встала на цыпочки, запрокинула голову ему на плечо и издала громкий стон от чувства наполненности.

– Хочешь знать, кто я? – Он резко врезался в нее бедрами. – Я, – толчок, – твое, – толчок, – безумие.

Он укусил ее за шею, обезумев от страсти.

– Я в твоей голове, в твоей крови, прямо в твоих венах. Я заявил на тебя права, прежде всех и вся. Твое тело, твое сердце, твой разум, твоя чертова душа – все принадлежит мне. Я утолю твой голод, укрощу твое безумие. Ты чувствуешь это?

Она чувствовала. Чувствовала от кончиков пальцев на ногах, что поджались, будто цепляясь за землю, до бедер, горящих от нагрузки, до лона, в которое он без устали врывался, до сосков, тершихся о кору дерева, до шеи, горевшей от его укуса, и глаз, которые щипало от переизбытка возбуждения во всем теле. Она чувствовала, как он обладает ею, овладевает и поглощает ее, пока от нее не остается ничего, кроме трепета ощущений.

Вад потянул ее за волосы.

– Ты чувствуешь это?

– Да, – выдохнула она, держась за дерево, о которое он снова и снова ударял ее своими мощными толчками.

– Что да? – прошептал он ей на ухо низким голосом.

– Вад.

– Черт возьми, да, детка. – Он ворвался в нее. – Моя маленькая ведьма с чертовыми фиолетовыми глазами, просто, мать твою, созданная для меня. А я твой дьявол, так ведь?

Корвина со стоном толкнулась бедрами ему навстречу.

– Мой дьявол.

– Весь твой. – Он поцеловал ее в плечо и опустил руку, чтобы дотронуться до клитора, посылая волны мощного удовольствия. Слегка наклонил бедра, так резко меняя угол проникновения, что она вскрикнула, прижимаясь грудью к дереву в попытке набрать в легкие воздух.

– Скажи, что ты моя, – потребовал он. – Скажи, что ты наконец-то стала моей, Корвина Клемм.

За спиной отчетливо ощущалось тепло его тела. Разве не этого она всегда хотела? Принадлежать кому-то полностью, целиком, до конца – тому, кто знал о ее прошлом и проблемах, которые могли возникнуть в будущем, но все равно хотел всецело обладать ею? Они не узнали друг друга, как следовало бы, но со временем это может измениться. Возможно, время поможет ей понять, почему он такой, какой есть, а ему – довериться ей достаточно, чтобы открыться.

«А вдруг он злодей?» – прошептал настороженный голосок в ее голове.

Только время покажет. Время. Одно Корвина знала наверняка: она устала отвергать то, что между ними происходило.

Вожделение – это только начало. Им суждено испытать большее. Просто нужно подождать.

– Я твоя, – призналась она и ему, и себе.

Он ответил таким резким толчком, что у нее под веками замелькали звезды, а жидкое пламя, расползаясь от места их единения, достигло самого ее нутра, и она разлетелась на миллион осколков в ловушке его рук под натиском окончательного поглощения.

Вад кончил в нее с громким стоном, тяжело дыша ей в шею и прижимаясь вздымающейся грудью к ее спине, пока оба переводили дыхание. Внезапно Корвина отчетливо осознала, как тихо было в лесу. Лунный свет светил на них сквозь ветви деревьев, запах тела Вада и дерева захватил ее чувства. Он вышел из нее, оставив на бедрах след смешавшейся влаги их тел, и поправил ее трусики.

– Ты вернешься в башню с моей спермой внутри. – Он слегка отстранился, чтобы развернуть ее к себе лицом, и тотчас обхватил грудь руками, сжимая ее и успокаивая после трения о грубую кору. – А завтра, когда опять начнешь во всем сомневаться, ты почувствуешь, как ноет твоя киска, и вспомнишь, кому она принадлежит.

Корвина посмотрела на него, обхватив руками за поясницу.

– А Веренмор? Он… тоже твой?

Вад сжал ее груди.

– Да.

– У меня много вопросов. Даже не знаю, какой задать первым.

Он терпеливо ждал.

– Я готова дать нам шанс. Но я… Мне кое-что от тебя нужно, – сказала она. – Всего одна просьба, и я больше никогда не стану сомневаться в том, что между нами происходит. – Он все так же ждал. – Не лги мне и ничего от меня не скрывай. – Корвина сжала мышцы его торса. – Не заставляй меня чувствовать себя идиоткой. Если не можешь рассказать о чем-то, так и скажи. Но не умалчивай о том, что касается меня или того, что происходит между нами. Если сделаешь это, я никогда не стану тебе доверять.

Он щелкнул ее по соскам.

– Хорошо.

– Так много вопросов. – Корвина выгнула спину в его объятьях.

– Прибереги их на потом. – Вад отпустил ее и пошел поднять упавшую на землю шаль. Отряхнув ее пару раз, он вернулся к ней, накинул на плечи и укутал ее в тепло.

– Задержись завтра после занятий, – сказал он, прикрывая местечко на ее плече, которое слегка прикусил. Закончив, Вад заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо и посмотрел на нее. – Я так долго тебя ждал, маленькая ведьма.

Он поцеловал ее сережку в носу.

У Корвины задрожали губы.

– Ты расскажешь мне свою историю?

– Завтра.

Кивнув, она пошла к замку, чувствуя рядом его тепло.

– Зачем притворяться? – спросила она, озвучив вопрос, вертевшийся в голове. – Зачем делать вид, что ты один из преподавателей? И говорить, будто тебя касается правило насчет взаимоотношений преподавателей со студентами? И почему никто не знает, что замок принадлежит твоей семье?

Вад достал пачку сигарет из пальто и зажег одну.

– Ты такая любопытная, вороненок, – хмыкнул он. – На какой из вопросов ты хочешь получить ответ в первую очередь?

– На последний, наверное.

Он опустил ладонь ей на поясницу, ведя обратно к замку.

– Гора и замок принадлежали моей семье на протяжении многих поколений, но здесь веками никто не жил. Один из моих прадедов стал членом университетского совета и предложил основать учреждение на территории замка. Когда начались исчезновения, мой дед начал скрывать фамилию Деверелл от общественности и поставил совет на первый план.

Корвина плотнее закуталась в шаль, когда они стали подниматься по склону.

– Значит, ты один из членов совета?

Он помог ей подняться.

– Да, только негласный. Я занял место деда, когда он умер. Поэтому и приехал сюда. Хотел увидеть это место.

Они вышли на поляну перед башней, оставаясь в тени густой листвы, и Корвина повернулась к Ваду в свете, исходящем от ее окон.

– Скажи мне, что ты не злодей… – Она вцепилась в лацканы его пальто. – Это все, что мне нужно сейчас знать. Остальное может подождать до завтра. Скажи, что не ты в ответе за все зло, что коснулось этих мест.

Он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони и склонил голову набок.

– А если я в ответе? Станешь меня за это ненавидеть? Больше не захочешь меня?

Корвина почувствовала, как екнуло сердце, а саму ее сковал стыд, едва она поняла, что оттого не станет хотеть его меньше. У нее и впрямь непорядок с головой.

Вад прижался к ее губам в мягком, нежном поцелуе, разительно отличавшемся от крепкой хватки пальцев на подбородке.

– Не забивай свою хорошенькую головку, ведьма. Я дьявол, которого ты знаешь, а не тот, что тебе неведом.

– Что это значит?

– Это значит: хоть меня никак не назовешь хорошим человеком, я не то зло, что тревожит эти места. Я зло, которое за ним охотится. – Он снова легонько ее чмокнул. – Задержись завтра после занятий. А теперь иди.

Корвина бегом помчалась в свою башню, пытаясь осмыслить все, о чем узнала всего за несколько часов, и понять, кем же был ее возлюбленный, по тем крохам информации, которую он о себе поведал. Она бежала по горе, которая, как теперь ей стало известно, принадлежала Ваду, к башне, тоже ему принадлежавшей. Да и сама она стала женщиной, которая тоже принадлежала ему и в которую превратилась из девушки, какой была, когда впервые оказалась в этих стенах.

Корвина дошла до толстой деревянной двери, ведшей в ее башню, и обернулась взглянуть на вход в лес, возле которого они стояли.

Она сумела разглядеть только оранжевый отблеск зажженной сигареты. Сам Вад был полностью скрыт в тени – хозяин замка, притворявшийся простолюдином.

Завтра она узнает почему.

Глава 19

Корвина

Весь следующий день Корвина была как на иголках.

Она почти не спала всю ночь, а когда все же засыпала, в ее разум вторгались странные сны, сцены из «Дракулы» вперемешку с событиями из Веренмора.

Это был странный, пугающий и в то же время эротичный сон, в котором студенты в масках устраивали оргии и пили кровь в Главном зале, а управлял ими всеми один хозяин, сидящий на троне. Сама она, обнаженная, сидела у него на коленях, скакала на его члене задом наперед и наблюдала за развернувшейся картиной, оказавшись у всех на виду, в то время как он был скрыт ото всех за ее спиной. В ее сне он развернул ее к себе лицом, царапая клыками округлость груди, пока не выступила капля крови и, пробежав по соску, не исчезла у него во рту. Он открыл глаза, но вместо любимого ею серебристого цвета и радужку, и белки застилала чернота. Вскрикнув, Корвина отстранилась и отпрянула, и тогда он превратился в зверя, бросил ее на пол и накинулся на нее, пока студенты пили кровь друг друга до последнего издыхания. Полы замка стали черными от их крови, пропитавшей ее волосы и кожу.

«Это Черный бал», – взревел зверь-Вад и оторвал зубами кусок кожи с ее плеча.

Корвина, вскрикнув, проснулась. На плече саднил засос в том месте, где он укусил ее в лесу, все тело покрылось испариной, дрожа от ужаса и возбуждения ото сна. Прижав ладонь ко лбу, она бросилась в душевые, где плеснула холодной водой в лицо и посмотрела на свое отражение в зеркале.

Все осталось целым и невредимым.

Теперь она сидела в аудитории на последнем занятии, на котором, как ни странно, обсуждался роман «Дракула», а сон по-прежнему занимал все ее мысли.

– Одна из ключевых тем «Дракулы», – сказал мистер Деверелл, постукивая маркером по доске, – тема женской сексуальности. – На миг он пробежался по Корвине взглядом и продолжил: – Роман написан в соответствующее время и обращается к обществу, в котором женщины либо были полностью непорочными, помолвленными или замужними, либо считались шлюхами, а потому не имели значения в глазах общественности. В то время откровенная сексуальность трех женщин-вампирш, соблазнивших Джонатана, или Люси, обращенной зверем, да и вкратце любое проявление женской сексуальности было табуировано.

Рия, девушка, которая всегда поднимала руку, подняла ее снова.

– Возможно, табу проистекает из взаимосвязи выражения женской сексуальности с актом потребления крови?

Пока он отвечал ей, Корвине вспомнился яркий образ Вада из ее сна и его клыков, царапавших округлость ее груди, капель крови, ровной струйкой текших по ее соску, и того, как он выпил ее всю.

Содрогнувшись от порочного образа, Корвина скрестила руки на груди, пряча возбужденные соски, и принялась делать записи.

Казалось, лекция тянулась целую вечность, пока наконец не прозвенел последний на сегодня звонок.

– Мисс Торн, мистер Кинг и мисс Клемм, – послышался его голос. – Задержитесь, пожалуйста, на несколько минут. Я бы хотел обсудить ваши работы лично.

Сердце подскочило в груди, когда Корвина увидела, как Вад сел на стул и достал бумаги из ящика.

Студенты поспешили из аудитории, и она тоже встала, прихватив сумку.

– О чем ты написала? – спросила Джейд, когда Рия подошла к нему первой.

Они тихо разговаривали: он указывал на какие-то моменты в ее работе, она кивала.

– Просто о смерти, наверное. – Корвина пожала плечами, зная, что он попросил ее задержаться вовсе не из-за работы.

Хотя она написала хорошее эссе, это Корвина тоже знала. Написала о смертях, что оставляли живущих без ответа, главным образом о своем отце и всех пропавших без вести людях из Веренмора, которые спустя столько времени были уже точно мертвы.

– Пожалуй, пойду в медкабинет. Мне нехорошо.

Корвина переключилась на подругу.

– Что случилось? Ты уверена?

Джейд пошла к выходу.

– Да. Мне нравится в медкабинете. Там… спокойно. Увидимся позже в башне.

– Дай знать, если тебе что-то будет нужно, – крикнула ей вслед Корвина, беспокоясь за подругу, которая после смерти Троя становилась все более замкнутой.

Джейд подняла вверх большой палец и ушла, оставив ее одну с Матиасом и Вадом, которые что-то серьезно обсуждали. Корвина не стала им мешать и подошла к окнам сбоку аудитории. День был пасмурным, черные тучи накатывали с горизонта и застилали всю местность неотвратимым мраком. Крутой утес с этой стороны замка устремлялся вниз прямиком в покрывало темной зелени. Взору открывались одни только бесконечные горы, смертоносные и величественные.

Как только дверь со щелчком закрылась, Корвина повернулась кругом. Заперев дверь, Вад вернулся за стол и прислонился к нему, скрестив руки на груди. Его серебристые глаза смотрели сквозь очки в черной оправе в цвет его одежды.

Он неспешно, лениво пробежался по Корвине взглядом с головы до пят.

– Почему ты сегодня возбудилась во время занятия?

Корвина стиснула в руках сумку, преисполнившись решимости добиться от него ответов.

– Почему ты притворяешься преподавателем?

Он вскинул брови.

– Я и есть преподаватель.

– А еще владелец этого замка, – напомнила она.

– Верно. – Он поудобнее устроился на столе, стоящем позади него. – Ты имеешь в виду, почему больше никто об этом не знает?

– Да.

– А что я получу взамен за ответы на твои вопросы? – Он наклонил голову в уже знакомой ей манере.

Корвина сглотнула, чувствуя тесьму ожерелья-чокера там, где бился пульс.

– Меня. Как только пожелаешь.

– Я и так могу заполучить тебя, как только пожелаю, вороненок, – напомнил Вад, и она знала, что это правда. – Но мне приятно, что ты предложила. Значит, ты получишь ответы на свои вопросы.

Боже, порой он говорил как настоящий говнюк, но ее это все равно возбуждало.

– Так почему никто не знает? – Она прислонилась спиной к окну, в глубине души испытывая трепет от понимания, что от обрыва ее отделяло одно только стекло.

– Это долгая история.

– У меня есть время.

Он кивнул и ловким движением сел на стол.

– Мой отец заплатил матери, чтобы она избавилась от меня. Она бросила меня черт знает где, а потом меня отправили в приют для мальчиков, в котором я долго прожил.

У Корвины душа болела за выброшенного, как мусор, маленького мальчика, которым был этот мужчина.

Он достал сигарету, зажег ее и сделал глубокую затяжку.

– Когда мне исполнилось тринадцать, откуда ни возьмись, появился какой-то старик и усыновил меня. Отвез в очень красивый дом и сказал, что я его внук. Его сын рассказал обо мне на смертном одре. Он сказал, что много лет пытался меня найти.

– Очень мило с его стороны. – Корвина почувствовала, как в груди стало легче оттого, что история приняла более благополучный поворот.

Вад ответил мрачным смешком.

– Можно было бы так подумать. Видишь ли, у него больше не было наследников. Он старел, совет все больше брал замок под свой контроль, а он этого не хотел.

Корвина наблюдала, как он выдохнул колечко дыма в потолок и, сохраняя расслабленную позу, продолжил рассказ.

– Он стал рассказывать мне о Веренморе, – сказал Вад, выдыхая дым. – Отправил в частную школу, заставил узнать все о собственности и ее управлении, о вступлении в совет. Он обучил меня многим навыкам, но единственный стоящий из них – это игра на фортепиано. Да и то было сделано только для того, чтобы я мог совладать со своей необузданностью. Для того чтобы научить меня сидеть спокойно и думать в одиночестве.

Корвина повернулась открыть окно, чтобы выветрить сигаретный дым, и, подойдя к ближайшей парте, присела на нее, а Вад продолжил.

– Веренмор стал для меня огромным неуловимым сокровищем, – пояснил он, глядя на пейзаж за окном. – Он стал родовым наследием, которое по праву принадлежало мне, мальчишке без гроша за душой. Я хотел обладать им, таким безупречным, каким он казался по рассказам.

Ветер ласкал шею, посылая волну дрожи по телу, а Корвина все молчала, позволяя ему говорить.

– В ту ночь, когда мне исполнилось восемнадцать, – Вад докурил сигарету, – дед рассказал мне о Палачах.

– Он рассказал тебе легенду? – спросила Корвина, и он ответил ей мрачной улыбкой.

– Кое-что похуже. – Вад раздавил окурок ботинком. От его взгляда у Корвины побежали мурашки. – Правду.

Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

– Расскажи мне.

Вад рассматривал ее долгое мгновение, просто изучая взглядом, оценивая. Снял очки, запустил пятерню в волосы и взъерошил их.

– Мой дед был студентом, когда начались исчезновения. Замок пустовал много лет, прежде чем здесь открыли университет, и в нем было много тайных ходов и подземелий, а еще леса, о которых никто ничего не знал. Никто, кроме моего деда, у которого была карта, передававшаяся в нашей семье по наследству.

Корвина подстегивала его продолжать.

– Девушка, с которой он встречался в то время, якобы была ведьмой, – сказал он с ноткой иронии. – Во всяком случае, так она всем говорила. Не думаю, что ей верил кто-то, кроме него. Никто не знает. Но он в это верил.

Небо за окном потемнело от облаков и близящегося вечера.

– Он и несколько его друзей увели одну из служанок в лес, потому что его возлюбленная сказала им, будто может заставить ее что-то сделать. Им захотелось поэкспериментировать. И вот, они взяли ее поразвлечься, но что-то произошло. Девушка умерла, они спрятали ее тело и опьянели от ощущения своего могущества.

По рукам побежали мурашки, а челюсть отвисла, когда Корвину осенило.

– Они были Палачами. – Слова сорвались шепотом, и она тут же зажала рот ладонью.

Он посмотрел ей в глаза.

– Да. Девяносто лет назад.

«Твою ж мать».

– Твою ж мать!

– Да, тогда были другие времена. – Вад устремил взгляд вдаль, постукивая пальцем по столешнице. – Люди и так боялись ночи полнолуния. Тогда они спустились в деревню и привели кого-то в лес. Устроили какие-то игрища, демонстрируя свою власть, а потом убили. Он сказал, что это дарило им чувство эйфории. Особенно ему от мысли, что он был во главе всего.

Корвина потерла руки, стараясь унять бешеный ритм сердца, как вдруг ее посетила одна мысль.

– Погоди, как такое возможно? Все Палачи были убиты, разве нет? Как же он выжил?

Вад напряг челюсти и снова посмотрел в окно.

– Когда в университете стало известно о том, что происходит, группа студентов нашла Палачей в лесу и линчевала их.

Корвина кивнула, ведь уже знала эту часть легенды.

– Он руководил этой группой.

После этих слов наступило тягостное молчание. Корвине нужно было мгновение, чтобы переварить, что дед Вада вместе с друзьями не только убил нескольких человек, но к тому же предал друзей и убил их тоже. Это было… Она не могла подобрать слов.

Помолчав немного, чтобы дать ей все осмыслить, Вад продолжил.

– Дед рассказал, что его возлюбленная прокляла их на последнем издыхании. – Его голос не дрогнул. – Сказала ему, что Палачи будут преследовать своих убийц из могил.

Черт, было страшно это слышать, особенно на закате дня.

– Что было потом? – Корвина обхватила себя руками, когда в ее сознание начал неспешно проникать весь ужас этой истории.

Он пожал плечами.

– Он так и не выяснил. Поговаривают, что охотники тоже исчезли, но мой дед слишком боялся проклятия и больше никогда не возвращался в это место, хотя пожелал его сохранить.

– А что насчет исчезновений во время Черного бала? – спросила она.

– Он верил, что это было проклятье. – Вад снова на нее посмотрел. – Он рассказывал мне эту историю, уже будучи стариком на пороге смерти. Хотел подготовить меня к приезду сюда.

– А как он умер? – спросила Корвина, припомнив, что Аякс сказал о подозрительных обстоятельствах смерти.

– Этого я не могу тебе сказать, вороненок, – цокнул Вад, и его глаза заблестели. – Но скажу, что не жалею об этом.

Это могло означать (или не означать), что он его убил. Выслушав эту историю, узнав обо всем, что совершил его дед, Корвина тоже не могла сказать, что испытывала хоть каплю сожаления. Он наверняка разрушил многие жизни ради собственной игры во власть.

Корвина размышляла обо всем, что Вад ей поведал, неспешно обдумывая историю и покусывая ноготь на большом пальце.

– Кто-нибудь знает о том, что он сделал? – спросила она после долгого молчания.

– Нет, насколько мне известно. – Вад принялся закатывать рукава рубашки. – Он говорил, что я первый человек, которому он в этом признался, потому что хотел сохранить все в семье. В совете даже не подозревали, что он был одним из них.

– Тогда почему никто не знает, кто ты? – недоумевала она. – Если тебе незачем стыдиться своей фамилии, то почему?

– А зачем им знать? – Вад наклонился вперед, пристально на нее глядя. – Если кто-то совершает здесь нечто подозрительное, думаешь, он ослабит бдительность в присутствии Вада Деверелла, владельца Веренмора, члена университетского совета, постоянно присутствующего на кампусе?

В его словах был смысл. В роли студента и преподавателя у него было больше шансов спокойно жить в кампусе и наблюдать за происходящим, не вызывая подозрений.

Вад продолжил:

– Я прибыл в Веренмор сразу после того, как обо всем узнал. Я хотел обладать этим местом, но совсем не хотел иметь дела с этой заразой. Потому поступил в университет как обычный студент, желая узнать обо всем с самого начала, и в особенности об исчезновениях.

– И у тебя получилось, – задумчиво произнесла Корвина. – Поэтому ты продолжил притворяться другим человеком.

– Очень хорошо. – В его голосе слышалось одобрение ее умозаключений. – Приближался Черный бал, и я заручился помощью одной девушки из моей группы.

– Зои, – вспомнила Корвина. – Возлюбленной Аякса.

– Да, – кивнул он. – Она выросла в городе и знала местность лучше, чем я в то время. Однажды она нашла хижину в лесу и рассказала мне о ней. Я пошел на разведку и выяснил, что там кто-то жил, но в спешке сбежал оттуда.

Корвине вспомнилась высокая фигура в лачуге, на которую они наткнулись с Троем и его друзьями.

– Кажется, я знаю это место.

Он замер, прекратив закатывать второй рукав, и нахмурил брови.

– Ты бродила там одна?

– Я была с Троем и парой его друзей, – ответила Корвина и опустила взгляд при упоминании друга, которого не стало. Отвлекаться нельзя. – Что было дальше?

Вад задумчиво смотрел на нее с мгновение.

– Зои исчезла. Я велел совету обыскать всю гору. Но больше ее никогда не видели.

– И ты думаешь, что обитатель хижины в ответе за ее исчезновение?

Он покачал головой.

– Я не знаю. Но, даже если так, это не объясняет исчезновения, которые происходят на протяжении столетия в одну и ту же ночь. А теперь и инсценированные самоубийства.

– Инсценированные? – шепотом переспросила Корвина, потрясенно хлопая глазами оттого, какой оборот принял разговор. – А чем, по-твоему, были эти самоубийства?

Вад достал клочок бумаги из кармана рубашки и показал его ей. Это была такая же записка, что он уже показывал – записка со словами «Danse Macabre», которую он нашел на крыше после смерти Троя.

– Трой умер в тот день, когда вышел срок сдачи твоего эссе на эту тему, – сказал он спокойно. – Предполагалось, что я найду эту записку, и это заставляет меня задуматься: что за чертовщина здесь происходит? Как кто-то сумел заставить двух здравомыслящих, счастливых людей спрыгнуть с крыши?

Корвина смотрела на записку в его руке, а в голове проносились обрывки мыслей, настолько расплывчатых и несущественных, что было даже не за что зацепиться. Она потерла лицо ладонью, голова начинала болеть от потока информации и вопросов, которые она порождала.

– А что с телами? – спросила Корвина, стараясь не сбиваться с мысли. – Тела людей, которых твой дед… – она замолчала.

– Убил? – прямо закончил Вад. – Он так и не рассказал мне, что они сделали с телами жертв. А Палачей они похоронил где-то в лесу.

– А как же пустые могилы возле руин?

– Пятнадцать пустых могил для пятнадцати жертв Палачей, которые погибли, но так и не были найдены.

Уже что-то.

– А фортепиано? То, которое ты чинил?

– Оно принадлежало деду, – ответил Вад, скрипя зубами. – Им нравилось совершать убийства под музыку.

Корвина содрогнулась, вспомнив, чем они занимались на том месте.

– Не могу поверить, что мы целовались возле него. Это так… жутко.

В глазах Вада что-то промелькнуло, уголок губ приподнялся.

– Я бы поцеловал тебя и в реках крови, Корвина. А выпади мне возможность целовать тебя, пока тысячи призраков восстают из своих могил, я бы целовал. Не сомневайся в этом.

У нее сбилось дыхание. Череда образов из сна нахлынула с десятикратной силой: как он овладевал ей, пока кровь пропитывала ее волосы, а кругом люди в масках умирали от кровотечения.

Вад спрыгнул со стола, выбросил окурок в мусорное ведро возле двери и неспешно зашагал к ней. Корвина почувствовала, как перехватило дыхание, как только он подхватил ее за бедра, развел ей ноги в стороны, задрав длинную юбку, и закинул их себе на поясницу.

– А теперь я могу заполучить тебя, как только пожелаю, не так ли? – прошептал он. Половину его лица скрывала тень, а другую освещали серые, хмурые сумерки.

Корвина схватила его за плечи, когда он слегка наклонил ее, лишая равновесия.

– Правила насчет студентов и преподавателей на тебя не распространяются? Ты не можешь лишиться работы, потому что ты… это ты.

Он запустил руки ей под юбку и сжал ягодицы.

– Распространяются, пока я здесь преподаю. И я должен оставаться преподавателем, пока не выясню, что здесь происходит. Этот замок – мой. А теперь и вы, мисс Клемм. Я должен навести здесь порядок, но не сомневайся, что ради тебя я нарушу правила.

Корвина непроизвольно терлась о него, все ее тело разгорячилось после вчерашнего сна. Но все же ей нужно было кое-что прояснить.

– А что Аякс имел в виду, когда сказал о старушке? – спросила она, запыхавшись. – О фиолетовых глазах?

Вад стянул край свитера, обнажая ее плечо и синяк, оставленный его губами, в неспешно погружающейся во мрак комнате.

– В приюте была Старая Зельда, которая предсказывала всякую хрень обо всех, – сказал он, поглаживая засос подушечкой пальца. – Она сказал мне, что однажды я увижу фиолетовые глаза, а увидев их, должен буду последовать за ними. И я последовал.

Корвина слегка нахмурилась, ничего не понимая.

– Приют для мальчиков, в котором я находился… – Вад наклонился и провел языком по синяку, отчего у нее все сжалось внутри, – …назывался «Утраченный дом для мальчиков „Утренняя Звезда“», пока не сгорел дотла.

– Что? – Корвина уставилась на него в удивлении. Это было… странное совпадение.

– Благодаря положению в совете, у меня есть доступ к некоторой информации. Три года назад, – тихо сказал он, уткнувшись ей в кожу, – я копался в их базе данных, пытаясь найти сведения о старом друге из приюта. Я потерял его во время пожара.

– Я сожалею. – Корвина провела ладонями по его бицепсам.

Он уткнулся носом ей в шею.

– Поиски привели меня к данным института. Тогда-то я и увидел фотографию твоей матери.

– Фиолетовые глаза, – прошептала Корвина.

Он кивнул.

– Я поехал встретиться с ней.

Погодите-ка, что?

Корвина отстранилась, держа его за руки, и посмотрела на него во все глаза от неверия, которое промчалось в ней, словно кровь по венам.

– Что ты сделал?!

Вад притянул ее обратно поближе к своему телу. В аудитории стало гораздо темнее, но Корвина не могла отвести от него взгляда, ее сердце бешено колотилось в груди от его слов.

– Поехал с ней встретиться. – Он взял ее за подбородок, заставляя замереть. – Три года назад. Просто хотел выяснить, была ли права Старая Зельда.

– И?

– Я поговорил с ней, – сказал он, будто это была вовсе не самая важная информация, которую он утаил. – Она почти ничего не сказала, но говорила о тебе. Сказала, что ее маленькая девочка-ворон останется без нее совсем одна. Спросила меня, не потому ли ты стала чаще ездить в город, чтобы увидеться со мной. Думаю, у нее сложилось ошибочное предположение, что я был твоим возлюбленным. Она спросила меня, буду ли я присматривать за тобой. А потом замолчала.

Корвина почувствовала, как дрожит подбородок от воспоминаний трехлетней давности, когда ее мать только определили в лечебницу.

– А потом?

Вад смахнул выбившуюся прядь волос с ее лица.

– Где ты была три года назад, Корвина?

Сердце замерло у нее в груди.

Быть этого не может. Ни за что.

Нет.

– Где ты была три года назад?

В институте. Она была в институте, где по собственной инициативе проходила обследование.

Огромная зияющая пустота в ее груди заполнилась до краев, переполнилась чувством настолько благодатным, что она на миг засомневалась, не опасно ли это. Но ей было все равно, ведь на нее снизошло озарение.

– Ты видел меня, – прошептала она сквозь ком в горле, а глаза защипало.

– Я видел тебя, – прошептал он в ответ, гладя ее пальцем по щеке.

– Ты видишь меня. – Губы задрожали от осознания, что этот мужчина видел ее, видел по-настоящему и все равно смотрел на нее таким взглядом, от которого что-то внутри нее переломилось.

– Я вижу тебя. – Взгляд серебристых глаз обжигал. – Всегда видел.

Корвина не знала, что было дальше, но ей и не хотелось знать. Не в тот миг, когда этот мужчина, который видел всех ее демонов, знал ее демонов и принимал их, стоял так близко. Ей не нужны были ответы, когда его ладонь прикасалась к ее лицу, а глаза смотрели в ее глаза. Он заглядывал, поистине заглядывал в ночное светило ее души, покрытое изъянами и шрамами, темную сторону которого не знала даже она сама.

Корвина набросилась на его губы, вкладывая в этот поцелуй все, что чувствовала внутри, но не могла сейчас выразить словами. Неукротимость чувств удивляла ее, а от ощущения свободы в сердце на глаза навернулись слезы.

Он знал.

Всегда знал.

И все равно хотел ее.

Она даже не думала, что однажды обретет это. Но не потому что не заслуживала, а потому что не понимала, кто захочет девушку, которая слышала голоса в голове и будущее которой было сомнительным. Подобное случалось только в книгах, которые она любила читать, а не в ее жизни.

Но он существовал на самом деле.

Был настоящим, теплым и неведомо для нее был таким на протяжении многих лет.

Вад обхватил ее лицо ладонями, принимая все, что она давала ему, и требуя все больше и больше, пока не осталось ничего. Все было захвачено им, покорено им и принадлежало ему.

И Корвина знала, целуя его в темной аудитории пустого здания замка, что он всецело владел ею, и, если они когда-нибудь расстанутся, он будет вечно преследовать ее.

Глава 20

Корвина

Тем вечером он взял ее в аудитории, а потом в своей излюбленной манере отправил в Главный зал на ужин, полной его семени и с саднящим ощущением между ног.

А сейчас слегка перевалило за полночь, и Корвина тайком улизнула из башни и пошла к преподавательскому крылу.

Джейд так и не вернулась в их комнату. Корвина заходила проведать ее после ужина и нашла соседку в медкабинете, где она лежала и читала материалы для курсовой. Она выглядела лучше, чем в последние дни, а потому Корвина согласилась, когда Джейд настояла, что останется там на ночь.

Больше спрашивать о ней было некому, и Корвина срезала путь через сады замка, пролегавшие между ее башней и преподавательским крылом, в середине которых располагался Главный зал. Моросил дождь, и, судя по рокоту туч, близился ливень.

Корвина шла по территории замка, накрыв голову шалью и ощущая пронизывающий холод. Становилось жутко оттого, каким безжизненным замок казался ночью, совершенно заброшенным, каким, должно быть, и был на протяжении долгих десятилетий, пока в нем не открыли университет. Корвина представила его пустые коридоры, подземелья и залы, такие темные, холодные и тихие, и почувствовала, как по спине бежит дрожь, которая была вызвана отнюдь не прохладной погодой.

Без света фонаря или луны, которые могли бы указать ей путь (поскольку она не хотела, чтобы ее заметили из окна, а небо застилал густой слой облаков), Корвина шла в самой темной ночи из всех, которые провела за стенами замка с тех пор, как приехала в Веренмор. Кое-как, ориентируясь по свету электрических факелов, висящих на стенах башен, она сумела дойти до лестницы и начала спускаться к зданию.

Весь путь скрывался в кромешной темноте от начала и до конца, где на склон падало немного света от здания.

Неужели стоило так рисковать ради того, чтобы провести чуть больше времени с ним наедине?

Да. Да, стоило.

Сделав глубокий вдох, Корвина неспешно выставила ногу вперед, нащупала первую ступеньку и встала на нее. По какой-то неведомой причине недавно возникший страх темноты в лесу в этот миг ее не тревожил. Все было так, как и прежде. Темнота казалась уютной и даже немного волнительной притом, что вела ее к нему.

Корвина выдохнула и нащупала следующую ступеньку. Затем проделала все снова. И так двадцать один раз. Она считала. Сойдя наконец на его территорию, Корвина вся взмокла и дрожала от холода, адреналина и глубокого волнения, возникшего оттого, что сумела спуститься в темноте и не разбиться насмерть. Вад был прав: ей нравилось нарушать правила.

Она посмотрела на тяжелую деревянную дверь с молотком в форме демона и без замочной скважины и выдохнула с облегчением.

«Теперь нужно только добраться до его комнаты».

Корвина прижала ладони к двери, толкнула ее, слегка приоткрыв, чтобы протиснуться внутрь, и поморщилась, когда та заскрипела на железных петлях. Затем быстро закрыла ее и очутилась в той же похожей на зал комнате, что и в прошлый раз.

Сердце громко заколотилось в груди, Корвина пошла к лестнице и, молясь, чтобы никто не увидел и не услышал ее, стала подниматься так тихо, как только могла. К счастью, обе лестничные площадки пустовали, в одной из комнат горел свет, но в остальных было темно.

Наконец она дошла до его двери, увидела, что через щель под ней струился слабый свет, и прикусила губу, внезапно усомнившись в собственном замысле.

Стоит ли ей вообще здесь быть? А вдруг он спит? А если не хочет, чтобы она здесь появлялась?

Вопросы проносились в голове, пробуждая сомнения, пока она не успела взять себя в руки. Он доверился ей, сделал ее своей, рисковал чем-то важным ради нее. Она должна быть здесь.

С этой мыслью Корвина подняла кулак и разок стукнула костяшками по дереву.

С той стороны двери послышался звук приближающихся шагов, и ее сердце затрепетало, когда Вад открыл ей в одних домашних штанах и очках, с взъерошенными волосами и обнаженным торсом, радовавшим ее взор.

Стоило проделать этот путь хотя бы ради удивления, отразившегося на его лице.

А потом он пришел в ярость.

– Входи, – он потянул ее за локоть и захлопнул дверь. Затем подошел к окну и указал на утопающий во мраке склон, по которому она только что спустилась. – Скажи мне, что не шла там.

Корвина прикусила губу.

– Я хотела увидеться с тобой.

Вад запустил руку в волосы, и Корвина впервые в жизни смогла по достоинству оценить работу мышц в таком простом движении. Его бицепс сократился, грудь с легкой порослью волос напряглась, как и крепкие мышцы пресса. Полоска темных волос вела к краю спортивных штанов и небольшой выпуклости, которая под ними виднелась.

Вад выдохнул.

– Это что, зов плоти?

Она уловила нотку веселья в его тоне и облизнула губы.

Сняла шаль и бросила ее на пол, и волнистые волосы, растрепавшиеся и пушащиеся после легкого дождя, рассыпались по плечам, спадая до талии. Корвина подошла к нему, запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом, поскольку он был гораздо выше ростом, и опустилась на колени на ковер, застилавший каменный пол.

– Это инструктаж, мистер Деверелл. – Она схватилась за край его штанов и потянула вниз, открывая взгляду его наполовину возбужденное достоинство. – Научите меня.

– Ты меня в могилу сведешь, ведьма, – выругался он.

Его член постепенно твердел, увеличиваясь прямо у нее перед глазами, и всего за минуту стал такого размера, что она ужаснулась, как он мог раз за разом в ней помещаться.

Вад собрал ее волосы рукой, а второй схватил за подбородок.

– Мне стоит постараться, чтобы этот инструктаж стоил всех твоих хлопот, не так ли?

Она кивнула, глядя на него из-под ресниц.

– Научи меня.

Таково было ее сексуальное пробуждение, и Корвина поняла, что Юнг был прав: человек многое узнает о себе через сексуальность.

– Черт… – Он крепче сжал ее волосы. – Потри ладони. Согрей их. А потом возьми его.

Корвина растерла ладони друг о друга, дыша на них, чтобы согреть. Затем неспешно и мягко обхватила его достоинство рукой и не смогла сомкнуть пальцы.

– Сожми сильнее, – велел он, держа лицо и волосы руками, – и оближи от основания до головки. Смочи его, чтобы было легче двигать ладонью.

Корвина послушалась и впервые ощутила его вкус. В его мускусном запахе таились неведомые феромоны, от которых она возбудилась еще сильнее. Их тела синхронизировались на клеточном уровне, как это было с самого начала.

– Ты впервые сама инициировала сексуальный контакт между нами, вороненок, – заметил Вад, когда она взяла его в рот. – Это значит, что ты стала больше мне доверять? Или ты пришла устроить мне проверку? Посмотреть, что я буду делать, если ты заявишься ко мне без предупреждения?

Корвина поняла, что именно это она и делала. Она пришла, чтобы проверить его, сама того не осознавая, ведь он пока не заслужил ее полного доверия. Однако она не хотела говорить ему об этом.

Следующие несколько минут она лизала и посасывала его, чередуя с вращательными движениями ладони, а он направлял ее, запустив руки в волосы. Ее челюсть начала болеть, рот наполнился слюной. Вад запрокинул голову, а на его шее от удовольствия выступили вены. Было грязно, небрежно и горячо, и Корвина вся промокла от вожделения, когда он вынул все еще возбужденный член из ее рта.

– Хочешь, чтобы я кончил? – хрипло спросил он. – Куда?

– В меня, – ответила она, краснея под его пылким взглядом.

Он поднял ее на ноги и бросил на кровать.

– Раздевайся, – велел Вад, а сам принялся снимать с нее сапоги и юбку.

Корвина стащила свитер, и на ней осталась одна только подвеска со звездой и браслет, потому что она не стала надевать белье, когда отправилась к нему.

Вад навалился сверху, раздвинул ей ноги, оставляя полностью открытой и обнаженной перед ним, и пристроился у ее входа.

Корвина тяжело дышала.

– Мы ни разу не делали это в постели, – заметила она, с удовольствием чувствуя под собой мягкий матрас и подушку, когда Вад вошел в нее одним толчком, оставив горячий, влажный поцелуй на плече, где виднелся засос.

– Я злюсь, что ты шла одна в темноте посреди ночи, – сказал он, уткнувшись ей в кожу и крепко вонзаясь в нее бедрами. – Но черт меня дери, если не рад этому.

Корвина обхватила его за поясницу, впиваясь ногтями в бока, когда он глубже вошел в нее, совершив один особенно сильный толчок. Их дыхание становилось тяжелее, движения необузданными.

– Сегодня тебе нельзя кричать, – прошептал он ей в губы. – Я трахну тебя посильнее. А ты веди себя тихо. Издашь хоть звук, – он резко подал бедрами вперед, – и я остановлюсь.

Корвина почувствовала, как ее мышцы сильнее сжались вокруг него от этой угрозы, мысли спутались, а с губ сорвался стон, и Вад остановился.

– Пожалуйста, – взмолилась она, чувствуя его настолько полно, что ей было необходимо испытать это удовольствие, которое уже маячило так близко, что, казалось, стоило подать рукой.

– Ни звука, – напомнил он, и Корвина кивнула.

– Ты пришла сюда, чтобы испытать меня? – спросил он, ворвавшись в нее снова. Корвина почувствовала, что вновь кивает.

– Хорошая девочка, – тихо похвалил он ее за то, что сказала правду.

Вад прихватил подушку с другой стороны кровати, положил ей под бедра и приподнял их, не выходя из нее, отчего Корвина едва не застонала, но успела прикусить язык. Устроившись, он уперся ладонями в стену и принялся врываться в нее жестко, быстро и свирепо. От его напора стенки ее лона засочились влагой, а мышцы пробила судорога, пока сама она пыталась ухватиться за него, прикусив губу, чтобы сдержать звуки, готовые вырваться из горла.

Прозвучал жалобный стон, и Вад остановился.

Корвина вскричала, из глаз чуть не полились слезы от отчаяния. Он опустил руку, щелкнул по соску в знак предостережения и стал ждать, держа ее на грани и наполняя до отказа.

Она повернула голову к окну, глядя в кромешную тьму за его стеклами, и приподняла бедра, пытаясь заставить его двигаться.

Вад резко вошел в нее, и на сей раз Корвина заглушила стон, прижавшись губами к его шее. Ее тяжелое дыхание звучало приглушенно, их бедра бились друг от друга в самом примитивном, самом заурядном единении, в котором могут слиться мужчина и женщина. Угол проникновения позволял ему при каждом движении задевать ее клитор, посылая электрический импульс по всему телу, волной расходившийся от ее лона к конечностям.

– Вад, – прошептала она ему в шею, умоляя довести ее до разрядки.

Со следующим толчком он вошел сильнее, комнату наполнили звуки рокочущей грозы, тяжелого дыхания и шлепков влажной кожи. Корвина разомкнула губы, едва знакомое жидкое пламя понеслось по венам, отчего спина выгнулась дугой, а руки и ноги задрожали. Она пыталась упереться пятками ему в спину, желая найти опору, ногтями царапала ему бока в приступе экстаза, от которого лоно сочилось влагой, а душа истекала кровью. Приоткрыв рот, Корвина вонзилась зубами ему в плечо, чтобы сдержать крик, все тело свела судорога от внезапно накрывшего оргазма.

Вад заглушил собственный стон в изгибе ее шеи и кончил в нее, наполняя семенем судорожными рывками и не прекращая двигаться даже во время оргазма, чтобы как можно дольше продлить их удовольствие. Он навалился на нее, а потом отодвинулся в сторону. Оба лежали, тяжело дыша и глядя в потолок, и пытались перевести дух.

– Так будет всегда? – спросила Корвина, набрав полную грудь воздуха и понимая, что нужно убрать подушку из-под бедер, но она так ослабла, что даже не могла пошевелиться.

– Станет лучше, – ответил Вад и сам сделал глубокий вдох.

Если станет еще лучше, она это не переживет.

Несколько мгновений спустя Вад встал с кровати, и Корвина подавила вздох разочарования оттого, что он так быстро отстранился. Она ощущала жажду внимания, хотела его прикосновений, ласки и утешения. Все было не так, как в тот раз в машине, когда она мыслила иначе. Теперь она чувствовала себя другой, обновленной, лучше познавшей себя. Ей нравилось, когда он брал на себя ответственность и заботился о ней.

Послышался стон водопроводных труб и шум воды, а потом Вад подошел к ней. Убрал подушку из-под бедер и бросил ее на пол, затем взял Корвину на руки и понес в дальний конец мансарды, освещенной тусклым светом лампы, к двери, за которой, как она предположила, была ванная комната.

В просторной комнате было темно, поскольку он не стал зажигать свет. На каменных стенах виднелись наружные трубы, старинное зеркало в богато украшенной раме и раковина напротив входа. Вад остановился на мгновение, и Корвина, взглянув на их отражение в свете, проникающем в помещение, была поражена представшим перед ней образом: его высокое, широкоплечее, красивое тело, щедро одаренное мускулами, держит на руках ее миниатюрную фигурку с аппетитными округлостями. Ее длинные черные локоны беспорядочно застилают его руку, его темные волосы с проседью взъерошены прикосновениями ее пальцев.

Их глаза, фиолетовые и серебристые, смотрят друг в друга.

– Ведьма, – прошептал он отражению с явной теплотой в голосе и взгляде.

– Дьявол, – выдохнула она, надеясь, что в ее голосе и взгляде он уловит то же самое.

Судя по улыбке, коснувшейся его губ, он уловил. В этот миг она с изумлением осознала, что два слова, которые бросали им, как проклятья, теперь превратились в ласковые прозвища, согревавшие сердце.

Вад повернулся к белой ванне на ножках в форме когтистых лап, наполнявшейся водой, от которой шел пар. Но не это привлекло внимание Корвины. А огромное старинное сводчатое окно прямо перед ванной, за которым открывался вид на темную гору и учебное крыло, освещенное электрическими фонарями на вершине. Ночью вид был настолько бесподобным, что Корвина даже не могла вообразить, как он выглядел при свете дня.

Вад поставил ее на пол, чтобы выключить воду, и, пока он садился в ванну, Корвина завязала волосы на макушке в большой пучок, чтобы не мешали. Указав на местечко прямо перед собой, он потянул ее к себе и помог устроиться, а затем наклонился назад, пока оба не погрузились в воду по самую шею.

Горячая вода дарила дивные ощущения саднящим мышцам, особенно тем, что между ног.

– Я не мог включить свет и рисковать, что нас кто-нибудь увидит, – сказал он, уткнувшись ей в шею. – Сверху видно это окно.

Корвина окинула взглядом открывшийся вид и издала счастливый вздох.

– Идеально.

Пару мгновений они сидели в приятной тишине, наслаждаясь моментом в ночи и прекрасным видом из окна, пока все вокруг спали, а они принимали ванну после удовольствия, что испытали вместе.

– С тобой я чувствую себя в безопасности, – призналась Корвина в темноте. Он обнял ее крепче, но ничего не сказал.

В этот миг что-то – расслабленность, темнота, нагота – она не знала, что именно, но что-то заставило ее заговорить.

– Большую часть времени я чувствую себя потерянной. Порой в собственных мыслях. Каждый день все еще пытаюсь разобраться в себе. И кажется, что каждый день мир продолжает вращаться, то и дело подкидывая что-то новое и дурное. – Она помолчала, любуясь пейзажем. – Я по кирпичику строю свой замок посреди бури и задаюсь вопросом, не обрушится ли гора под моими ногами. – Корвина повернула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – Ты моя гора, мой Вад. Я не знаю как и не понимаю почему, но каким-то чудом возвожу на тебе свой замок.

Он наклонился вперед с пылающим взглядом и, прильнув к ее губам в долгом поцелуе, отстранился.

– Строй свой замок, Корвина, – тихо сказал он, пока оба любовались видом из окна. – Я никуда не денусь. Строй его так высоко, как пожелаешь.

Корвина почувствовала, как задрожали губы, а глаза защипало от искренности в его голосе. Она позволила этому чувству окутать ее, проникнуть сквозь поры неспешно, бессознательно отдавая ему еще одну частичку себя, чтобы он бережно ее хранил.

Они долго молчали, просто существуя, просто находясь рядом, и Корвина уже очень давно не чувствовала себя такой любимой.

– Почему ты возбудилась сегодня во время занятий? – спросил он несколько долгих мгновений спустя. – Ты мне так и не ответила.

Она почувствовала, как краснеет, и начала ерзать, не успев взять себя в руки.

– Да пустяки.

Вад нежно поцеловал ее в шею.

– Скажи мне.

– Все из-за сна, который приснился мне прошлой ночью, – ответила она, надеясь, что на этом он оставит вопрос, но ей стоило знать его лучше.

– Расскажи мне о нем.

Корвина вздохнула.

– Это слишком личное.

– Сон был эротический. – Он сделал правильный вывод. – И обо мне.

Корвина помотала головой и почувствовала, как он слегка напрягся всем телом.

– Он был о ком-то другом? – От грозной нотки в его голосе у нее напряглись соски даже в горячей воде. Его властный тон всегда сражал ее, даря самые восхитительные ощущения. Всякий раз, когда звучал этот голос, он утолял ее жажду принадлежать кому-то. Ей нравилось, когда Вад становился таким.

– Нет, – пояснила она. – Я имела в виду, что рассказывать не стану.

– Почему? – спросила он, вновь расслабившись, когда узнал, что сон все же был о нем.

– Просто он… немного смущает меня. Но все же эротичен.

Вад лениво провел рукой по ее груди под водой.

– Я знаю, что ты порой стесняешься, вороненок. Но я трахал тебя и еще трахну так, как, быть может, ты сочтешь смущающим и эротичным. – Он прихватил ее сосок, покручивая его пальцами. – Я могу играть с твоим телом, как пожелаю. Расскажи мне.

– Не думай, будто я не замечаю, что ты каждый раз придаешь своим вопросам сексуальный подтекст, – заметила она, но все же выгнула спину.

– Не думай, будто я не знаю, как сильно тебе это нравится, – съязвил он в ответ с улыбкой в голосе. – Не пытайся сменить тему.

Вздохнув, Корвина сдалась и в подробностях рассказала ему о своем сне. Выслушав, Вад долго молчал в задумчивости.

– Ты хочешь, чтобы тебя трахнули у всех на виду? – спросил он наконец, не прекращая ласкать ее грудь.

– Нет, – тут же возразила Корвина, испытывая ужас от одной только мысли об этом. Она ни за что не хотела, чтобы кто-то наблюдал, как она растворяется в удовольствии. Это слишком интимно.

– Но тебе нравится мысль о том, чтобы тебя застали за этим занятием, – размышлял он вслух. – Нравится мысль о том, чтобы чуть не попасться. Или я ошибаюсь?

Она прикусила губу, не сводя глаз с замка на горе. Мысль о том, что кто-то мог видеть их тени в ванной, приводила ее в трепет.

– Нет, не ошибаешься, – подтвердила она.

– Ты полна сюрпризов, – усмехнулся он.

Проведя еще несколько минут в непринужденной тишине, пока вода не начала остывать, они ополоснулись и вытерлись. Корвина завернулась в полотенце и потупилась в пол, чувствуя, как грудь заливает румянцем. Нагота вне сексуального контакта немного смущала ее. А вот Вад подобного стеснения не испытывал и пошел в комнату, открыто демонстрируя все великолепие своего красивого, точеного тела. Быстро сменил простыни и лег в постель.

– Иди сюда, – сказал он, откинув край одеяла. Корвина прикусила губу и глянула в темноту за окном.

– Скоро мне нужно будет возвращаться.

– Пусть сначала рассветет, – возразил он. – А теперь иди в кровать. И сними полотенце.

На миг Корвина крепче сжала полотенце, а затем сделала глубокий вдох и, бросив его на пол, поспешила забраться под одеяла рядом с ним. Вад выключил лампу, погружая комнату во мрак, и устроился рядом с ней, накрыв их обоих. Его тело было теплым, твердым и таким большим, что окутывало ее, словно самый уютный на свете кокон. Выпуклости его тела слились с впадинками ее тела, он обнял ее сзади, крепко обхватив рукой за талию, переплетя их ноги и уткнувшись носом в ее волосы. Полное поглощение.

– Еще раз прокрадешься тайком, – сонно пробормотал Вад ей в волосы, – и я пальцами заставлю тебя кончить прямо во время занятий.

От этой запретной мысли ее тело сотрясла восхитительная дрожь.

– Я рада, что пришла сегодня, – произнесла Корвина в темноте, а ее веки потяжелели.

– Я тоже этому рад. – Он слегка сжал ее рукой, лежавшей у нее на животе.

– Вы у меня во всем первый, мистер Деверелл, – призналась она еле слышно.

Он обнял ее крепче.

– И стану во всем последним, мисс Клемм. Запомни мои слова.

В тишине где-то тикали часы, капли дождя били по стеклам, сливаясь в белый шум. И в этой темноте в объятьях своего дьявола Корвина заснула, впервые в жизни чувствуя себя в безопасности, любимой и не одинокой.

Глава 21

Корвина

Девушка с длинными темными волосами лежала на воде лицом вниз, ее локоны легко парили на поверхности, кожа казалась призрачно-бледной в лунном свете. Корвина огляделась вокруг, узнавая место, но не ведая времени и зная только, что ей нужно добраться до девушки. Она шагнула вперед, и нога по щиколотку погрузилась в ледяную воду, исчезая в ее темноте.

С бешено колотящимся сердцем она сделала еще один шаг, и вдруг что-то холодное и липкое схватило ее за лодыжки, удерживая на месте. Корвина сопротивлялась, стараясь добраться до девушки, но тем самым лишь посылала рябь по воде. Что-то неведомое, что держало за лодыжки, потащило ее в темную воду, увлекая за собой.

«Мы знаем, что ты нас слышишь», – раздался вокруг нее женский голос, источавший тот самый гнилостный запах под водой.

Корвина лихорадочно озиралась вокруг, пытаясь увидеть источник голоса, увидеть хоть что-то в непроглядной темноте.

Нечто стало неспешно вырисовываться у нее перед глазами, что-то, что будто бы очень, очень медленно плыло в ее сторону. Корвина прищурилась, пытаясь увидеть.

И тут она увидела.

Тела.

Погруженные в воду.

Плывущие к ней.

«Помоги, – снова заговорил голос. – Найди. Он потянет тебя ко дну».

Корвина опустила взгляд и увидела, что Вад схватил ее за щиколотки и удерживал под водой. Она пыталась вырваться, но он не отпускал, а от лихорадочных движений по спокойной воде шла рябь.

Девушка, которая прежде лежала на поверхности, теперь пошла ко дну, ее темные волосы покачивались в волнах. Она замерла прямо перед Корвиной.

Это была сама Корвина.

Она заморгала, пытаясь понять, что видит.

Внезапно ее плавающая копия открыла глаза, черные, словно вороново крыло, какими были тогда в отражении зеркала, и в этот миг остальные тела окружили ее и начали кричать, окутывая скользкими конечностями под водой.

«Присоединяйся к нам. Присоединяйся к нам. Другого пути нет».

– Корвина!

Она проснулась, жадно хватая ртом воздух, и огляделась вокруг, растирая кожу руками в попытке избавиться от ощущения прикосновений чего-то склизкого.

На нее навалилось тело, руки прижали ее запястья к матрасу, удерживая на кровати.

– Ты в безопасности. Это был дурной сон. Успокойся.

Низкий хриплый голос, в котором слышалось напряжение, завладел ее вниманием. Корвина моргнула, пытаясь сосредоточиться, и увидела над собой слегка обеспокоенное лицо Вада. Его глаза блестели даже в темноте комнаты.

Корвина набрала полные легкие воздуха, пытаясь успокоить сердце под натиском видений из своего сна, атаковавших ее разум.

– Они в озере.

Вад слегка нахмурился.

– Кто?

– Тела, – прошептала она. – Вот что они показали мне. Как такое вообще возможно? Вад, я схожу с ума?

Он лег рядом и притянул ее к себе.

– Расскажи мне, что ты видела.

Она рассказала. Рассказала про женский голос, который впервые услышала возле озера и слышала всякий раз, когда приближалась к нему, и о своем сне.

– Ты же не думаешь, что за этим что-то кроется, правда? – Она тяжело сглотнула, жаждая, чтобы он ее утешил.

Вад отрешенно гладил ее по спине кончиками пальцев, замолчав на долгое мгновение.

– Я думаю, что завтра тебе нужно позвонить доктору Детта, а мне – в совет университета, – наконец сказал он задумчиво. – Я в своей жизни повидал достаточно того, чему не могу дать объяснения, и не стану списывать все это со счетов, чем бы оно ни было. Насколько мне известно, озеро еще ни разу не обыскивали.

– Почему?

– Я не знаю, – сказал он, но в его голосе слышалось что-то такое, что Корвина не смогла разгадать.

Она посмотрела на часы на стене. Было уже пять утра, но небо за окном оставалось темным.

– Мы можем сходить на озеро? – спросила она, вылезая из кровати и принимаясь собирать свою одежду с пола.

– Какой смысл идти туда сейчас? – Вад приподнялся на локтях, наблюдая за ней внимательным взглядом. – Мы не можем прочесать его самостоятельно. К полудню совет вызовет группу.

Корвина была взволнована, встревожена, сон по-прежнему занимал все ее мысли.

– Не знаю. Мне просто… нужно подышать воздухом.

Она быстро оделась, завязала волосы чокером и закуталась в шаль. Но едва дошла до двери, как почувствовала его за спиной.

– Одна ты туда не пойдешь, – заявил Вад и открыл дверь.

Корвина была признательна за то, что он составил ей компанию, ведь и впрямь не хотела идти туда одна. Она молча пошла за Вадом, когда он тихо вывел их, на ходу застегивая куртку и накинув на голову капюшон.

Они вышли в темное холодное, туманное утро, стылый ветер хлестал по коже. Вад взял фонарь, висевший возле двери, зажег его щелчком зажигалки и повел их направо. Дождь, к счастью, прекратился, оставив лишь дымку влажного тумана, окутывавшего со всех сторон. Корвина в замешательстве посмотрела на лестницу, по которой поднималась в гору.

– Тут пролегает более короткий путь, – пояснил он, уводя ее в сторону темного леса.

По спине побежал холодок, легкая дрожь от страха, когда Вад повел ее к черному входу в туннель, о существовании которого она даже не знала.

Он поднял фонарь над головой и, повернувшись к ней, протянул руку ладонью вверх. Его лицо было наполовину озарено светом пламени, наполовину скрыто темнотой ночи. Корвина глянула в туннель, и ее сердце лихорадочно забилось от понимания, что настал момент истины.

«Что, если все это время он был злодеем, Корвина? – прошептал ехидный голос в ее голове, тот самый, который она слышала лишь раз в своей жизни. – Вдруг он сказал то, что тебе нужно было услышать, просто чтобы привести тебя сюда? Ты можешь пропасть, и тебя никогда не найдут».

Корвина остановилась.

Она пришла к нему по собственной воле, так что никто в башне не знал, что она покинула свою комнату. Секс – это одно, эмоции – это одно, но жизнь – совсем другое дело. Она доверяла ему достаточно, чтобы заниматься с ним сексом и делиться своими чувствами, но вот жизнь? Доверяла ли она ему свою жизнь? Ей приснился сон о том, как она нашла трупы, тела тех, кого замучил и убил его дед, о смерти которого она все еще ничего не знала. Неужели он убил своего деда? Что он имел в виду, когда сказал, что хочет навести порядок в Веренморе? Он имел в виду, что нужно запрятать тайны еще глубже или пролить на них свет?

С колотящимся в груди сердцем Корвина смотрела на его руку, ту самую руку, которая прикасалась к ней, ласкала ее и оставила след на каждом сантиметре ее тела. Это была та же рука, которой Вад из сна утащил ее под воду, та же рука, который Вад в облике зверя пригвоздил ее к месту, та же рука, которой настоящий Вад играл с ее телом, как и на фортепиано, рождая прекрасную музыку.

Доверяла ли она ему достаточно, чтобы пойти с ним в неведомый туннель? Таился ли в этом риск исчезнуть навсегда без следа или она надумывала лишнего?

Оторвав взгляд от его руки, Корвина посмотрела ему в глаза и увидела, что он наблюдает за ней. По его глазам было видно: он знал, о чем она думала.

Это была проверка.

Вад намеренно привел ее к этому туннелю, чтобы испытать ее стойкость.

Как он сказал ей?

«Я не могу открыть правду, пока не поверю, что ты не сбежишь».

Это была проверка, чтобы выяснить, сбежит ли она, или он попросту хотел обставить все как проверку?

Корвина не знала, почему вид этого туннеля пробуждал все эти вопросы в ее голове. Доверяла ли она Ваду достаточно, чтобы пойти с ним в темноту после всего, что узнала?

Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, и перед ними вмиг пронеслась вереница образов.

Дьявол. Башни. Влюбленные.

Голос Мо велит ей держаться за него.

Они вместе кончают в машине, стоящей у обрыва под дождем.

Жмутся друг к другу в библиотеке.

Проводят вместе время в Хранилище.

Настоящий Вад набрасывается на нее в лесу.

И всего несколько часов назад они вместе принимали ванну.

– Ты мне доверяешь? – задал он животрепещущий вопрос ровным, ничего не выражающим голосом.

Корвина открыла глаза и вновь посмотрела на его руку. На нее опять нахлынуло чувство дежавю, будто она уже была в этом месте, в этот миг, в это время.

Быть может, это глупо. Быть может, окажется губительным. Это может все изменить. Но она доверяла чувствам, которые Вад пробуждал в ней, верила, что чутье не даст ей ошибиться, верила, что вселенная не укажет неверный путь.

Она взяла его за руку и подняла взгляд.

– Да.

Вад сжал ее руку, обхватив маленькую ладонь с чувством власти и триумфа, а другой рукой опустил фонарь, отчего их лица скрылись в темноте. В это мгновение произошло что-то важное, что-то переменилось, преломилось, изменило их обоих, объединив так, что было невозможно понять, где заканчивалась она и начинался он. Вместе со своим доверием она отдала ему последнее, что у нее осталось, и теперь всецело принадлежала ему, как и эта полная тайн гора.

– Ты даже не представляешь, что ты сейчас сделала, маленькая ведьма. – Вад притянул ее в объятья, пламя факела отбрасывало тусклый желтый свет на его подбородок. – Теперь нет обратного пути. Я никогда тебя не отпущу.

Корвина тяжело сглотнула, опустив свободную руку ему на грудь и чувствуя размеренное биение его сердца под ладонью.

– Просто знай: если убьешь меня, я лично буду тебя преследовать. И попробуй потом кому-нибудь присунуть.

На его губах мелькнула тень улыбки.

– Принято к сведению.

С этими словами он потянул ее за собой, увлекая в бездну.

Корвина крепко сжала его руку и пошла за ним по темному узкому туннелю, проложенному в горе. Его стены были каменистыми и щербатыми, тропа под ногами поросла травой.

Вад держал фонарь внизу, и, подняв взгляд, Корвина поняла почему.

Летучие мыши. Сотни летучих мышей висели вверх ногами в похожем на пещеру туннеле. Вот, значит, где они обитали.

Только уверенный шаг Вада спасал Корвину от чувства удушья, напоминая, что скоро все закончится. Дыша через рот и вцепившись в его руку, она силилась пройти мимо стаи летучих мышей.

Через несколько минут подняла взгляд и с облегчением увидела, что мышей больше не было.

– Что это за место? – прошептала она, но ее голос все равно был отчетливо слышен.

– Один из многочисленных туннелей Веренмора, – он говорил так же тихо. – Большинство людей о них не знают, а те, кто знает, почти не ходят по ним.

– Они были на карте твоей семьи? – спросила Корвина, пытаясь отвлечься.

– Да, – ответил Вад, сжав ее ладонь. – Один из них ведет прямиком в долину. Я велел его опечатать. Именно его Палачи использовали, чтобы быстро подниматься и спускаться с горы, оставаясь незамеченными.

Корвина содрогнулась, влажный воздух и холод туннеля заставили ее плотнее закутаться в шаль. В нескольких шагах впереди возле стены туннеля лежала туша животного.

– Как ты можешь ходить по ним в одиночку? – спросила Корвина, на ходу глядя на разбросанные повсюду кости.

Вад снова сжал ее ладонь.

– Я всегда мало чего боялся. Темнота, смерть, кровь, кости – все это часть жизни, так или иначе.

– А призраки? – спросила она, ускоряя шаг вслед за ним. – Ты веришь в них?

– Не знаю. – Он глянул на нее из-под капюшона; покачивающийся в другой его руке фонарь освещал им путь. – Я больше верю в сверхъестественное. Верю, что многое находится за гранью нашего понимания и пока не имеет объяснения. Может, оно появится через несколько лет. В конце концов, несколько сотен лет назад и шизофрении не могли дать объяснения.

Нет, не могли. Если бы ее мать родилась в другое время, ее бы сожгли на костре. И Корвину тоже.

Наконец они вышли из туннеля на другой стороне, и Корвина набрала полную грудь свежего драгоценного воздуха. Огляделась вокруг и заметила, что небо стало светлее, а они оказались возле моста.

Над головой пролетела стая ворон, каркая ей наперебой.

– Твои птицы по тебе соскучились, – иронично заметил Вад, когда она посмотрела на птиц с легкой улыбкой.

– Я уже несколько недель не могла повидаться с ними, – заметила она, глядя, как птицы залетают в открытую беседку возле моста, а некоторые уносятся прочь.

– Я знаю. – Он отпустил руку. – Я приносил им угощение, когда приходил чинить фортепиано.

Корвина удивленно посмотрела на него. Это было неожиданно. Мило. И она почувствовала себя идиоткой из-за того, что поддалась панике перед тем, как они вошли в туннель.

– Ты хотела сходить на озеро, – напомнил он, а затем поднялся на мост и оперся локтями на каменные перила. – Вот мы и пришли.

Корвина сделала вдох, поднялась на мост и, встав рядом с Вадом, нагнулась через перила, чтобы посмотреть в черную воду.

Впервые с тех пор, как приехала в Веренмор, она закрыла глаза и обратилась в чувства.

Она не знала, то ли улавливала все бессознательно, то ли виной тому было нечто за гранью нормы, за переделами ее понимания. Но она попросту знала, что оно пыталось заявить о себе через нее.

Запах гнили и разложения возник прежде, чем прозвучал голос.

«Найди нас».

Призрачные муравьи побежали по коже, волосы на затылке встали дыбом. Корвина сделала глубокий вдох и посмотрела на воду, глядя на свое отражение в его мутных глубинах. Вороны, сидевшие в беседке, взлетели и, покружив над ней, полетели к горе.

Корвина сглотнула.

– Ты придешь сюда, когда будут обследовать дно озера? – спросила она стоящего рядом мужчину, который внимательно за ней наблюдал.

– Да.

– Скажи им, пусть посмотрят под мостом.

Она не знала, откуда ей это известно. Возможно, все дело в том, что собственное отражение в воде напомнило ей о происшествии в душевых. А может, чутье, какие-то подсказки, которые ее подсознание уловило во время прогулок и которые ее сознание было не в силах постичь. Возможно, ей подсказали птицы. Она не знала.

Но коснулась холодного камня перил, вспоминая, как ее затащили в эту воду, и в сотый раз задаваясь вопросом, не сходила ли она с ума.

Простояв несколько минут в тишине, они вернулись в замок через лес и направились в административное крыло, чтобы позвонить.

Кайлин, которая в этот момент выходила из крыла, замерла в удивлении, когда увидела Корвину и Вада вместе.

– Мистер Деверелл, – Кайлин кивнула стоящему рядом мужчине, и в ее глазах отразилось понимание. – Корвина.

– Я уверен, что вы сохраните это в тайне, Кайлин, – сказал Вад глубоким, властным голосом, обращаясь к женщине, которая была гораздо старше него. – Нам нужно сделать пару звонков.

– Разумеется, мистер Деверелл, – Кайлин склонила голову и ушла прочь по тропе.

Корвина посмотрела ей вслед.

– Она знает, кто ты такой?

Они вошли в безлюдное здание, и Вад повел ее в кабинет с левой стороны, на ходу скользнув по ней взглядом.

– Нет. Об этом знаешь только ты.

– Тогда почему она вела себя так… покорно? – поинтересовалась Корвина, когда они зашли в небольшое помещение, в котором стоял стол, стул и стационарный телефон. Ей на ум пришла отвратительная мысль. – Прошу, скажи, что ты с ней не спал. – Ей станет дурно, если это правда.

Вад издал смешок, оперся спиной о край стола и, опустив руки Корвине на талию, притянул к себе, чтобы она встала между его раздвинутых ног. Одной рукой он приподнял ее лицо за подбородок хорошо знакомым ее телу жестом и посмотрел на нее теплым взглядом серебристых глаз.

– Мне нравится, что ты меня ревнуешь.

– Это не ответ, – сказала Корвина, и у нее свело желудок.

– Нет, – заверил он, проведя подушечкой большого пальца по ее нижней губе. – Она послушалась меня, потому как знает, что я состою в совете. А об этом ей известно, потому что я попросил ее выслать тебе предложение о поступлении. Она бы не стала это делать, если бы не знала, что у меня есть на то полномочия.

Спазм в груди ослаб, Корвина опустила глаза под его теплым взглядом.

– Тебе бы тоже не понравилось жить на кампусе рядом с одним из моих бывших любовников, – напомнила она, краснея от его пристального внимания.

Вад крепче сжал ее подбородок, вновь приподнял ее лицо, а свободной рукой схватил за задницу собственническим жестом.

– Да я бы, скорее, сбросил его с этой горы, чем стал терпеть его присутствие на ней, вороненок. Даже в зловещем зверином облике в твоем сне я тебя ни с кем не делил. И твой разум прекрасно знает, что я никогда бы не стал этого делать.

Боже, она не понимала, почему ее так сильно возбуждало, когда он заявлял на нее права.

– Мне нужно позвонить доктору Детта, – прошептала она, надеясь, что он позволит ей сделать это в одиночестве.

Вад погладил ее по нижней губе.

– Так позвони ему. Я никуда не уйду. Мне и так уже известно все, что изложено в твоем личном деле.

Он поставил рядом с ней телефон, не сдвинувшись с места и не давая отодвинуться ей. Корвина вздохнула и набрала номер, по которому звонила каждые несколько месяцев и который уже много лет назад выучила наизусть.

Она поднесла трубку к уху, теребя пальцем провод, а Вад опустил руки ей на поясницу и принялся, успокаивая, гладить по ягодицам.

На том конце провода прозвучали три гудка, каждый раз заставляя ее сердце биться все чаще, и наконец ее попросили оставить сообщение.

Корвина сделала глубокий вдох, дождалась сигнала и заговорила:

– Здравствуйте, доктор Детта. Это Корвина Клемм. Надеюсь, у вас все хорошо. Сейчас я учусь в университете Веренмор. И последние несколько недель слышу голоса, и не только Мо, но и другие. А еще кое-что вижу. Худший случай как-то раз произошел в ванной. Кажется, у меня были галлюцинации, но я не уверена. Все дело в том, что я не знаю… происходит ли все это на самом деле или только в моей голове. – Мышцы напряглись, и она сделала еще один глубокий вдох. – Учитывая мое прошлое, я… я просто хочу знать. Я знаю, что в последний раз результаты теста были отрицательными, но, возможно, что-то изменилось. Пожалуйста, скажите мне, что делать. Я…

Сообщение оборвалось.

Корвина выдохнула и отдала телефон мужчине, который стоял, прижавшись к ней, и наблюдал, словно ястреб, серебристыми глазами.

– Ты не рассказывала мне о том, что случилось в ванной, – заявил он, прищурившись.

– Не знала, что должна рассказывать тебе об этом. – Она напряглась. – В любом случае, это было давно.

Вад обнял ее одной рукой, прижимая к своему телу, приподнял ей подбородок, и Корвина запрокинула голову.

– Пойми, Корвина. Я не знаю, как изменилось то, что происходит между нами, и мне все равно. Ты не одна. Больше не одна, – терпеливо проговорил он, глядя на нее пылким взглядом. – Если подобное повторится, скажи мне. Если тебе понадобится помощь, скажи мне. Чего бы это ни стоило. Я буду единственным твоим безумием, поняла?

У нее встал ком в горле.

Она была не одна. Но надолго ли?

– Мы не знаем, как долго это продлится, – озвучила она свою мысль, опустив взгляд на его шею.

– Посмотри на меня, – велел Вад, и ее тело подчинилось, а взгляд устремился к нему. – Я внук серийного убийцы. Был воспитан им, обучен им. Его наследие – это мое наследие, его кровь – моя кровь. Мне никогда не стать хорошим человеком. Но тебе ведь и не нужен хороший человек, не так ли? Тебе нужен дьявол, который будет сражаться с твоими демонами, потому что ты не хочешь сражаться с ними в одиночку. Ты самостоятельна, но не хочешь ею быть. Ты хочешь того зверя, восседающего на троне, который возьмет за тебя ответственность, того зверя, который может жестко трахнуть тебя в комнате, полной лишившихся рассудка людей, но все равно даст почувствовать себя в безопасности. Я ошибаюсь?

Корвина чувствовала себя обнаженной, лишившейся кожи, выпотрошенной, будто ее внутренности вывалились на пол этого кабинета, а он смотрел на них спокойным взглядом.

– Нет. – Ее голос прозвучал не громче шепота.

– Некоторые вещи находятся за пределами нашего понимания. – Вад притянул ее ближе. – Это началось в тот день, когда Старая Зельда сказала мне о фиолетовых глазах. Это, – он погладил ее по щеке большим пальцем, – началось в тот день, когда я наткнулся на твою мать, пока искал старого друга, в тот день, когда увидел тебя возле кабинета доктора Детта. Ты сидела в углу в зале ожидания, одетая в черное, съежившись в длинной юбке и устремив взгляд в пустоту.

Пока он говорил, ее подбородок начал дрожать, вторя трепету в сердце.

– Тогда я увидел тебя, тогда я тебя нашел. Пригласить тебя сюда – мой способ удовлетворить свое любопытство, не более. Я не собирался открывать тебе свои тайны. Но вот мы здесь, и это не закончится, Корвина. – Его неистовость застлала все перед ее глазами, когда он наклонился, почти касаясь ее губ. – Не закончится, пока розы на моей могиле не перестанут сплетаться корнями с розами на твоей, – заявил он. – Я буду с тобой даже после смерти. Я твой зверь. Твое безумие. А ты… ты моя дальнейшая судьба.

– А если однажды я стану такой же, как моя мама? – прошептала она, озвучив самый глубинный, самый темный страх своего сердца.

– Не станешь, – тихо ответил он. – У твоей матери никого не было. То, что она сумела тебя воспитать, уже само по себе чудо. Но у тебя есть я. И я никуда тебя не отпущу. Ты поняла?

По ее щеке скатилась слеза, и Вад поцеловал ее. Его губы безжалостно касались ее губ, его руки безжалостно касались лица, его слова безжалостно коснулись сердца.

Корвина отдалась ему, как песок океанской волне, позволяя ему унести ее, куда только пожелает, и оставляя следы своего прошлого за гранью этого момента. Целуя его в этом кабинете, внимая словам человека, которого все еще не до конца понимала, но была готова потратить всю свою жизнь, чтобы понять, Корвина сдалась и почувствовала, как что-то утраченное в ее душе наконец встало на свое место.

Глава 22

Корвина

− Ребят, вы слышали, что сегодня будут прочесывать дно озера? – Во время обеденного перерыва Джейд села за стол с подносом в руках, широко распахнув свои зеленые глаза.

Сидевшая рядом с ней Эрика кивнула.

– Я знаю. Видела, как группа людей подъезжала, когда у меня было окно.

Корвина отправила в рот порцию салата и принялась неторопливо жевать, слушая разговор и надеясь узнать что-то новое.

– Как думаете, почему они взялись за это именно сейчас? – поинтересовался Итан, жуя морковную палочку. – Видимо, что-то случилось и вынудило их это сделать. Сдается мне, раньше никто даже не ходил к этому озеру.

Джакс неожиданно повернулся к Корвине.

– Эй, разве ты не набрела на озеро в лесу в начале семестра?

Корвина кивнула с набитым ртом.

– Да, но больше туда не ходила.

– Странно, – пробормотала Джейд. – Как думаете, это все из-за Черного бала?

– Ты о чем? – спросила Эрика. – Бал только в следующем месяце.

Джейд посмотрела в окно, за которым стоял на удивление ясный день.

– Я о том, что, возможно, они не хотят, чтобы в этом году кто-то исчез, и потому что-то затеяли. Кто знает?

– Ну как, хотите пойти и посмотреть, что там происходит? – предложил Итан. – Я слышал, что компания ребят из моей башни уже пошла туда.

– Да, давайте сходим, – воодушевленно закивал Джакс.

Пока они обсуждали различные теории, Корвина съела свой обед, ведь тоже хотела пойти к озеру, просто чтобы посмотреть, что там творится. Когда все закончили, она прихватила с собой банан, и они направились к лесу. Сердце отозвалось болью, когда она вспомнила их последний поход в лес вместе с Троем, без которого в компании образовалась зияющая пустота.

– Блин, как же не хватает Троя, – озвучил Итан ее мысли, сжав рукой шею с затылка. – Говнюку бы это понравилось.

– Да, – согласилась Джейд, обгоняя компанию на подходе к лесу.

– Вы знали, что как-то раз он пошел в лес один? – хохотнул Итан. – Ступил на пару шагов и выбежал обратно, а потом сделал вид, будто просто опаздывал на занятия.

Корвина улыбнулась и на удивление легко смогла представить этого парня в подобной ситуации.

– Где озеро? – прямо спросила Эрика у Корвины, когда они стали спускаться по склону.

Солнечный свет играл в прятки с мрачными тучами, но все равно благодаря ему сегодня выдался самый яркий за минувшие недели день.

– Чуть дальше впереди, если я правильно помню, – ответила Корвина, зная его точное местоположение, но делая вид, будто не знает.

Чем ближе они подходили к просвету в чаще, тем отчетливее она слышала голоса людей, эхом разносившиеся по лесу. Через несколько минут они вышли на поляну, и Корвина остановилась, наблюдая за происходящим.

Вода в озере отражала солнечный свет, а его темные глубины так и оставались неизведанными. Посередине стояли две лодки, в каждой из которых было по два водолаза. На берегу и на мосту в отдалении стояли несколько человек, то ли контролируя процесс, то ли просто наблюдая.

Корвина подошла к камню, положив на него кусочки банана для птиц, обернулась и увидела, что ее друзья пошли к мосту. А сам мост, когда она смогла рассмотреть его при свете дня, оказался красивым. Он был небольшим, выложенным из серого камня и поросшим зеленым мхом. Мост соединял эту сторону горы с противоположным берегом в узкой части озера.

Она нагнала их по пути к мосту и споткнулась на первой ступеньке. Джакс подхватил ее, помогая удержать равновесие, и, поблагодарив его, Корвина подняла взгляд и увидела, как серебристые глаза вспыхнули на мгновение, но затем их обладатель стиснул челюсти и посмотрел на собравшихся.

– Что вы все здесь делаете? – спросил у них Вад, намеренно не глядя на Корвину, когда она подошла к перилам, чтобы глянуть вниз, и заметила знакомое лицо.

– Мы просто хотели посмотреть, что здесь происходит, мистер Деверелл, – ответила Эрика таким нежным голоском, что Корвина заскрежетала зубами. Не обращая на них внимания, она подошла к Аяксу.

– Рада вас видеть, мистер Хантер, – поздоровалась она.

Он обернулся и ответил ей искренней улыбкой.

– А, девушка с фиолетовыми глазами. Пожалуйста, зови меня Аякс, Корвина. – Он снова устремил взгляд вперед.

Корвина увидела, как ныряльщики в озере надели маски, показали Аяксу выставленные вверх большие пальцы и прыгнули в воду.

– Ты их сюда привез? – спросила она, оглядывая странных серьезных людей, собравшихся здесь.

Он кивнул.

– Твой парень позвонил мне сегодня утром. К счастью, я еще не успел уехать из города и смог оперативно собрать команду.

Сердце затрепетало при упоминании слова «парень», но она заставила его успокоиться.

– Прошу, не говори этого вслух.

Аякс ответил ей многозначительным взглядом.

– Ну конечно. Я так понимаю, он рассказал тебе правду?

– Да, какую-то ее часть, – тихо призналась Корвина. – А Трой? – спросила она и почувствовала, как свело желудок.

Аякс посерьезнел.

– Покоится с миром.

После этого они стояли в тишине, глядя на озеро, пока водолазы делали свою работу. Корвина почувствовала, что другие люди присоединились к ним возле перил: Вад встал рядом с Аяксом, ее друзья – рядом с ней.

– Уже нашли что-нибудь? – спросил Вад, достав пачку сигарет из кармана, и молча предложил Аяксу угоститься. Тот взял сигарету.

– Не-а.

Они зажгли сигареты и закурили.

– Как долго вы будете обыскивать озеро? – спросила Джейд, заглядывая через перила. – Я еще никогда не видела такой темной воды.

– За ее цветом стоит старая легенда, – сообщил Вад, чьи знания об этих горах оказались гораздо обширнее, чем представляла себе Корвина.

– Какая легенда, мистер Деверелл? – спросил Итан, опершись на локти.

– Мне тоже интересно, – встрял Аякс.

Вад затянулся и выдохнул дым.

– Давным-давно оно называлось Змеиным озером. Согласно легенде, эта пещера в горе была логовом чудовищных змей. Они пожирали все, что находили в лесу. Однажды они укусили человека и утащили с собой в логово. Его возлюбленная, – он затянулся, его голос звучал гипнотически, как у хорошего рассказчика, – была могущественной колдуньей. Когда она узнала, что он пропал и был жестоко убит, ее ярость не знала границ.

Он замолчал, чтобы выдохнуть дым, а Корвина рассматривала его профиль, плененная им самим и его историей.

– Вне себя от горя, – продолжил он своим низким хриплым голосом, от которого легенда звучала еще более жутко, – она вошла в логово и опутала всех змей своими волосами, обняла разлагающееся тело своего возлюбленного и заполнила пещеру водой, решительно всех утопив. Говорят, что чернота в воде – это ее волосы, которые навечно держат ядовитых змей в ловушке, пока сама она остается со своим возлюбленным.

Корвина содрогнулась.

– Вот жуть. – Голос Итана слегка дрожал.

– Черт, у меня мурашки побежали. – Эрика потерла руки.

Вад усмехнулся и потушил сигарету о каменные перила.

– Это древняя легенда. Если поищете, то найдете в библиотеке еще массу легенд об этих горах. Как правило, подобные места подстегивают воображение жутчайшим образом.

– Тогда хорошо, что водолазы не знают эту историю, – иронично заметил Аякс, развеивая мрачную атмосферу.

– Вы все должны вернуться в замок, – сказал Вад компании. – У вас занятия, а происходящее вас не касается.

Корвина по выражениям лиц видела, что никто не хочет возвращаться, но ребята кивнули и пошли обратно в замок, где жизнь шла своим чередом.

Рассеянно отсидев на трех занятиях и сделав домашнее задание, она сдала несколько книг в библиотеку и с заходом солнца вновь встретилась с друзьями, которые собрались прогуляться к озеру.

На сей раз перед ними предстала немного другая картина.

На берегу был расстелен брезент с какими-то предметами, над которыми работали криминалисты, но Корвине было не видно, какими именно. Атмосфера была напряженной, лица всех следователей серьезными. Вад и два других преподавателя, доктор Браун и доктор Пол, стояли рядом с Аяксом, скрестив руки на груди.

– Что случилось? – спросила Джейд, задаваясь тем же вопросом, что и Корвина, как вдруг раздался крик.

Нашли что-то еще.

Корвина так сильно сжала лямку сумки, что побелели костяшки пальцев, и неотрывно смотрела на озеро, где группа людей в лодке бросилась к водолазу, который что-то им передал, а потом нырнул обратно. Команда спешно вернулась на берег и осторожно разложила все на брезенте. Друзья бросились смотреть, что же там было, но Корвина осталась стоять на месте, внезапно ощутив тепло его присутствия за спиной, как раз когда мороз побежал по коже.

– Похоже, ты была права, вороненок, – тихо сказал Вад мрачным голосом.

– Они нашли тела? – Корвина обернулась посмотреть на него, сердце затрепыхалось в груди.

– Кости.

Корвину пробила дрожь, желание прильнуть ближе к теплу его тела было нестерпимым.

– Они продолжают поиски, – сказал Вад, смотря на озеро. – К телам был подвешен груз.

Корвина вспомнила свой сон, в котором руки схватили ее за лодыжки и потащили на дно.

– К ногам, да? К их ногам было что-то привязано?

Он бросил взгляд в ее сторону.

– Да.

После этого они стояли в тишине и наблюдали за последствиями бойни, которую устроил его дед. Наверняка Ваду было нелегко.

Корвина огляделась и, убедившись, что никто не смотрит, медленно провела пальцем по его руке в знак поддержки.

– Ты в порядке?

Он издал смешок.

– Честно говоря, я даже рад. Чувствую облегчение.

Корвина подняла взгляд, нахмурившись.

– Оттого, что тела нашли?

– Да. – Вад провел рукой по волосам с седой прядью. – Наверное, нам никогда не удастся идентифицировать их все, но все равно, зная, что их нашли, я испытываю облегчение. Столько смертей в одном месте. – Его голос зазвучал тише. – Возможно, теперь часть проклятия сойдет с этого замка.

– Думаешь, теперь исчезновения во время Черного бала прекратятся?

– Через месяц узнаем, верно?

Следующие несколько часов все больше и больше студентов подтягивались из университета к озеру, чтобы постоять в сторонке и понаблюдать за происходящим. Корвина в оцепенении стояла рядом с друзьями и смотрела, как ныряльщики опускали оборудование в воду и раз за разом что-то из нее вытаскивали, пока не начали сгущаться сумерки, вынуждая их прервать работу.

У водолазов ушло три дня на то, чтобы достать на поверхность все, что они нашли на дне озера. Под конец третьего дня к месту работ съехалось еще больше следователей, еще больше студентов пришли посмотреть, что они нашли, и прибыло еще больше экспертов-криминалистов, которые аккуратно раскладывали и фиксировали находки.

В последний вечер все найденные предметы были аккуратными рядами разложены на четырех широких брезентах в свете полной луны: все, от личных вещей, вроде обуви, заколок для волос и часов, до останков скелета.

Кости.

Четырнадцать черепов.

В общей сложности восемьсот шестьдесят восемь фрагментов скелетов людей и животных, оставшаяся часть которых, по всей видимости, была погребена на дне озера.

Женский голос больше не звучал.

А единственный терзавший Корвину вопрос так и оставался без ответа.

Как, черт возьми, она о них узнала?

Глава 23

Корвина

Следующие несколько недель пронеслись, будто в тумане. Занимаясь подготовкой к выпускным экзаменам, написанием курсовых работ и украдкой встречаясь с Вадом, Корвина едва успевала перевести дух.

Встречаться с парнем, который был преподавателем, хозяином замка и членом университетского совета, порой было очень кстати.

Корвина получила от миссис Сьюки специальное разрешение открывать библиотеку пораньше, чтобы немного в ней позаниматься, о чем остальные студенты не знали, поскольку им свои книги миссис Сьюки не доверяла. Ее распорядок дня был незамысловатым. Корвина рано просыпалась, шла в библиотеку, где несколько часов работала над курсовой, а потом Вад, закончив утреннюю тренировку, по обыкновению подкарауливал ее в проходе между стеллажами, прижимал к полкам своим разгоряченным, взмокшим телом и трахал в пустой библиотеке. После она возвращалась в свою башню, принимала душ, готовилась к занятиям и общалась с друзьями, в особенности с Джейд, которой помогала неспешно прийти в себя.

На занятиях она была сосредоточена и усердно училась, пока не начиналась лекция Вада, во время которой Корвина стреляла в него глазами и делала вид, будто не знала, каково было чувствовать его внутри.

После окончания последнего занятия она говорила друзьям, что пойдет в библиотеку, а сама задерживалась в аудитории, где он нагибал ее над столом или прижимал к окну, чтобы она видела перед собой одни только скалы, пока он врывался в нее сзади. А иногда в самом деле шла заниматься в библиотеку.

После ужина она сообщала всем, что сходит прогуляться, и тогда встречалась с ним в Хранилище, которое было закрыто для студентов из-за ремонта, или проводила с ним несколько часов в его комнате.

Они трахались.

Много трахались с неутолимой жаждой, которая, казалось, становилась все безумнее, и пылкой нежностью, что будто бы пронизывала все глубже. Разговаривали тоже помногу, когда лежали в постели, переводя дыхание, или в ванне, любуясь видами, или в лесу, куда ходили на прогулку. А порой они не говорили вовсе. Иногда он играл свою музыку, изгонявшую его демонов, а она читала романы, взывавшие к ее ангелам.

Кем бы они ни были, они просто были. Перестали противиться ходу событий и просто отдались ему, не зная, к чему он их приведет.

Оттого, что в озере были найдены тела, все на кампусе стали еще больше страшиться этих лесов. Больше туда никто не ходил, а слухи о том, что мертвецы бродят по замку, казалось, находили в умах людей все больше подтверждений. Все начали видеть призраков. Рассказы о том, что их видели в башнях, в коридорах и в садах стали разноситься по всему университетскому двору. Дошло до того, что Корвина была готова биться головой о стену, когда один из сокурсников поклялся, будто видел, как призрак отливал в туалете.

Корвина не верила слухам, главным образом, потому что голоса в ее голове замолчали. Но все же она не чувствовала облегчения, ведь близился Черный бал. Ее пронзило предчувствие злого рока, ощущение, будто что-то пошло не так. Доктор Детта так и не перезвонил ей, и оттого становилось еще неспокойнее.

– Не могу это объяснить, – сказала она Ваду ранним утром, развалившись в кресле библиотеки после блаженного, полного оргазмов сексуального марафона. – Кажется, словно… мои инстинкты взывают ко мне. Случится что-то плохое, а я не знаю что.

Вад, сидя на корточках, ворочал дрова в камине. Свет горящего пламени освещал его притягательное лицо. Погода заметно улучшилась в течение дня, но по утрам по-прежнему было очень холодно.

– Такое чувство пробуждает что-то конкретное? – спросил он, садясь в стоящее рядом с ней мягкое кресло в красно-коричневой обивке, и застегнул рубашку, на которой не хватало одной пуговицы, что оторвалась и затерялась где-то на полу библиотеки.

Корвина задумалась над его вопросом, пытаясь понять, о чем думала в момент, когда ее посещало это чувство. У нее екнуло в груди.

– Оно всегда усиливается после того, как мы бываем вместе. Я… Мне кажется, что это может быть связано с тобой или, может, твоей семьей?

Вад опустил ладонь ей на колено, чтобы перестала дергать ногой.

– Быть может, виной тому гормональный выброс. Не хочу показаться самовлюбленным придурком, но у тебя происходит мощный всплеск гормонов, когда ты со мной. Ты все ощущаешь острее. Возможно, причина в этом.

Порой он был слишком рационален. Корвина вздохнула.

– Тогда мы возвращаемся к исходной точке, в которой я решительно ничего не понимаю.

Он сжал ее колено.

– Вчера приезжал Аякс. Сказал, что удалось установить личность десяти жертв. Четверо остаются неопознанными.

– Но их же было всего пятнадцать, так ведь? – Корвина помнила это по количеству пустых могил.

– Да. – Вад встал. – Их могли выбросить в другом месте. В таких-то лесах мы, возможно, никогда этого не узнаем.

– Ты уходишь? – Корвина подняла голову, чтобы посмотреть на него, и увидела его высокую широкоплечую фигуру, облаченную в черное.

Волосы были зачесаны назад, а седая прядь поблескивала в свете камина, подчеркивавшем его красивые скулы и пылающие серебристые глаза, которые не утратили ни капли своей глубины. Боже, он был так же великолепен, как и в ту ночь несколько месяцев назад, когда она увидела его впервые.

– Мне сегодня нужно закончить работу над диссертацией. – Вад наклонился и приник к ее губам в алчном поцелуе, а потом чмокнул в сережку в носу и сверкнул пылающим взглядом. – Веди себя хорошо.

– А когда бывало иначе? – улыбнулась она.

Его губы дрогнули в улыбке, и, взяв две книги со стола, на котором трахал ее, он вышел из библиотеки.

Корвина шумно выдохнула и вернулась к изучению основ критической теории, а тревожный спазм в желудке так толком и не ослаб.

И в этот момент Корвина впервые в жизни открыла свой блокнот, сняла колпачок с ручки и дала волю мыслям.

Ветер среди стен

Доносит тайны и грехи

Шепчет мне

Призывает

Прислушаться

И я пытаюсь

Тщетно

Не слыша смерть

Что грядет

Корвина взглянула на бредни, которые написала, поддавшись потоку сознания, затем закрыла глаза, вырвала страницу и бросила ее в огонь. Пламя поглотило ее, растворяя чернила и смешивая с пеплом, которым все обернется в конце.

Разгладив ладонью страницу дневника, она принялась писать историю о девушке, что погибла в замке и стала призраком блуждать в его стенах в поисках возлюбленного, который так и не пришел.

Несколько часов спустя Джейд застала ее в том же кресле, где Корвина яростно строчила в тетради, будто не могла остановиться.

Соседка бросила сумку на пол, глянула на пустующий стол миссис Сьюки и плюхнулась в кресло, в котором несколько часов назад сидел Вад.

– Я больше не могу учиться, – пожаловалась она уставшим голосом. – Если придется выучить еще одну дату для курса по истории, я за себя не отвечаю.

Губы Корвины дрогнули в улыбке, но она промолчала, дописав последнюю строчку на странице, закрыла дневник и убрала его в сумку. Написанная ей история вызывала незнакомый прежде трепет.

– Волнуешься перед предстоящим балом? – спросила Джейд, когда она закончила.

Корвина была слегка взволнована. Она никогда в жизни не видела ничего подобного балу, о котором рассказывали ребята. Вкусная еда, хорошая музыка, красивые наряды и маски – похоже, ночь обещала быть превосходной. Если только в этот раз обойдется без исчезновений.

Она пожала плечами.

– Да, немножко.

Джейд посмотрела на свои ногти, которые впервые после смерти Троя наконец-то вновь покрасила розовым лаком. От одной только мысли о нем, у Корвины защемило сердце. Она каждый божий день скучала по нему и по его фирменной улыбке, а потому даже не могла вообразить, как же тяжело, должно быть, приходилось ее соседке. Порой она представляла, что испытала бы, если бы потеряла Вада, как Джейд – Троя, и тогда ей казалось чудом, что Джейд вообще сумела встать с постели и жить дальше.

– Итан пригласил меня пойти с ним на бал, – сказала Джейд, продолжая рассматривать свои ногти. – Не в романтическом плане, конечно, ничего такого. Просто мы оба любили Троя, и он подумал, что пойти вместе – хорошая мысль.

Корвина удивленно приподняла брови, но быстро совладала с выражением своего лица. Она была почти уверена, что Итану нравилась Джейд, но, будучи хорошим другом, он никогда не выражал свою симпатию, пока был жив Трой.

– Я тоже думаю, что это хорошая мысль, – согласилась Корвина, надеясь, что это порадует ее подругу.

Джейд подняла упавшую ручку и принялась рисовать каракули.

– А ты с кем пойдешь?

Со среброглазым дьяволом Веренмора. Тайно. Но, конечно, она не могла так ответить.

– Ни с кем. – Она пожала плечами. – Мне и одной будет неплохо.

– Мне кажется, Джакс хочет тебя пригласить.

– Надеюсь, что нет. – Корвина прикусила губу. Вад был не в восторге оттого, что Джакс пытался, по его словам, залезть Корвине под юбку. Пожалуй, она бы на его месте тоже была такому не рада.

– Сегодня шикарная погода. – Джейд встала и взяла Корвину за руку. – Идем. Погреемся на солнышке. Ты и так слишком много времени проводишь в подземелье.

Большую часть этого времени трахаясь со своим сексуальным преподавателем, но об этом Джейд тоже не нужно было знать.

Они вышли в сад на заднем дворе. Солнце красиво освещало светом всю гору, радуя сердце после долгих холодных недель. Повсюду на траве сидели компании студентов, нежащихся в его лучах. Джейд повела Корвину в сторону от Главного зала, откуда шла мощеная дорожка к преподавательскому крылу, и заняла свободное местечко.

Корвина положила сумку на землю, заметив куст красных роз возле окна Главного зала. Она подошла и сорвала два цветка, стараясь не задеть шипы. Отдав одну из них подруге, она обрадовалась, когда улыбка озарила лицо Джейд.

– Замок так красив при свете дня.

Корвина устроилась, опершись на руки, и с улыбкой подставила лицо к голубому небу, усеянному редкими облачками.

– А это еще что за хрень?

Услышав беспокойство в голосе подруги, Корвина тотчас опустила взгляд и увидела, что зеленые глаза Джейд устремились к ее плечу, где свитер слегка съехал набок. Джейд смотрела на не сходящий засос. Ваду нравилось оставлять эту отметину на ее теле, где она обычно была скрыта одеждой и о которой знали только они вдвоем. Метку собственности и нежности такой глубокой, что она казалась бесконечной.

Было ли это странно? Возможно. Беспокоило ли ее? Не особо.

Ей это нравилось, будоражила сама мысль о том, что она всецело принадлежала ему.

Но она не хотела, чтобы это видел кто-то еще.

Корвина отмахнулась, потерла пятно на коже и пожала плечами.

– А, это? Да просто недавно ударилась о полку.

Джейд ответила ей взглядом, который так и вопрошал: «да неужели?».

– Дорогуша, уж я-то всегда узнаю засос. А это, Кор, всем засосам засос. Если бы существовал такой вид спорта, этот мог бы претендовать на участие в Олимпийских играх. Ты с кем-то встречаешься?

Корвина прикусила губу, не желая врать подруге, но и желания рассказывать правду она тоже не испытывала.

– Слушай, – продолжила Джейд. – Я знаю, что была не в лучшем расположении духа, и ты, наверное, посчитала, что не можешь поделиться со мной, но я рядом, слышишь? И если у тебя завязались настолько серьезные отношения с парнем, что он оставляет на твоем теле такие отметины, то я хочу об этом знать.

Боже, она почувствовала себя ужасной подругой, когда Джейд так поставила вопрос. Но она знала, что не может рассказать ей о Ваде, учитывая сложность всей ситуации. А потому решила сказать полуправду.

– Мы недавно вместе, – подтвердила Корвина. – Но держим все в тайне, пока не будем уверены, что у нас все серьезно.

Что было ложью, ведь она уже знала, насколько у них все серьезно.

– О боже, он старшекурсник, да? – Джейд расплылась в улыбке, глаза загорелись. – Тогда хотя бы скажи, что секс с ним что надо.

Корвина лишь улыбнулась в ответ, и Джейд присвистнула.

– Да он, видать, настоящий бог, раз сумел вызвать у тебя такую улыбку. Черт возьми, подруга. Очень рада за тебя.

Она взяла Джейд за руку и сжала ее ладонь.

– Спасибо, Джейд.

Джейд глянула на ее сумку.

– Ты взяла с собой карты?

Корвина озадаченно посмотрела на нее.

– Да, а что?

– Не могу решить, стоит ли идти с Итаном. – Она сорвала несколько травинок. – Сделай мне расклад, пожалуйста.

Корвина усмехнулась, открыла сумку и достала оттуда колоду. Отодвинулась, чтобы освободить между ними место, затем налила в ладонь воды из бутылки и разбрызгала вокруг колоды, как учила ее мама. Достав карты, Корвина принялась тасовать их и ощутила знакомую тяжесть в руках, которая успокаивала ее разум.

– Стоит ли тебе идти с Итаном на бал? – спросила она, когда выпала карта.

Корвина перестала тасовать, перевернула карту и улыбнулась. Туз Кубков.

– Безусловно да.

– Эй, подружка, ты умеешь гадать на таро? – К ним подошла Эрика и плюхнулась возле Джейд с взволнованным видом. – Вытащишь мне карту?

Корвина рассмеялась.

– Конечно. Задай вопрос.

– Мистер Деверелл ответит на мои подкаты?

У Корвины свело желудок от сильного желания врезать Эрике и стереть ее улыбку. Тщательно контролируя выражение своего лица, она удивилась собственной бурной реакции на заигрывания другой девушки, на силу своих собственнических чувств.

Джейд ахнула.

– Он же преподаватель! – прошипела она.

– И что? – Эрика пошевелила бровями. – Всего разок. Никто не узнает. Он секси, ясно тебе?

Корвина принялась сурово тасовать карты и прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержаться и ничего не натворить. Выпала карта. Тройка Мечей. Она испытала удовлетворение.

– Боюсь, Эрика, что ответ отрицательный.

Ликование. Она ликовала. Вселенная была на ее стороне.

К ним подошли еще несколько студентов и попросили Корвину вытянуть карту. И она была рада отвлечься, особенно за любимым занятием, которого ей так не хватало. В течение часа вокруг нее собралась небольшая толпа, а небо затянули облака. Все хотели получить ответ на свой вопрос или просто наблюдали, как она гадает другим, в том числе нескольким преподавателям.

Это был крайне странный момент для нее – странной девочки из леса со странными глазами и странной матерью, – когда люди принимали ее такой, какая она есть. Корвина осознала, что в последнее время в самом деле перестала так сильно беспокоиться о том, принимают ли ее окружающие. Стала чувствовать себя не такой одинокой и более полноценной, и, возможно, это было связано с тем, как ее принял Вад. Он придавал ей сил через их связь, давал понять, что она была достойна любви такая, какая есть. Что она не была изгоем, а была частью чего-то заветного. Благодаря ему она начала принимать себя, понимать, что отличается от других и достойна всего.

Та Корвина, которая несколько месяцев назад стеснялась даже рассказать соседке о своей любви к таро, разительно отличалась от Корвины, которой она стала сейчас. Той, что сидела в саду в окружении людей и занималась любимым делом, не испытывая ни капли неловкости.

Оттого тепло в ее сердце усилилось десятикратно, а на губах расцвела улыбка.

Словно в ответ на ее зов, толпа расступилась, и Вад вошел в круг, глядя на нее серебристыми глазами, и стал наблюдать, как она делает свое дело. От гордости, которая появилась в его глазах, когда он увидел ее в своей стихии, Корвина ощутила вспышку радости внутри. Выпрямила спину, подняла подбородок повыше и заулыбалась еще ярче.

Корвина хотела, чтобы он гордился ей так же, как она гордилась им. Хотела, чтобы, глядя на нее, он видел талантливую, увлеченную своим делом девушку, а не девицу в раздрае, какой она была большую часть времени. Она тасовала с особой элегантностью, явно немного красуясь перед ним, и, судя по тому, как дрогнули его губы, он это понял.

Карта выпала, и Корвина посмотрела на доктора Кари, который с беспокойством ждал ее ответа. Было даже немного забавно. Она перевернула его карту. Девятка Кубков.

– Думаю, вам точно стоит подать заявку на покупку дома, доктор Кари, – сказала она, и на его лице отразилось облегчение.

– Я рад. Моя жена очень на это надеется. Спасибо, мисс Клемм.

– Была рада помочь, профессор.

Доктор Кари пошел своей дорогой, и Корвина продолжила тасовать карты под стремительно темнеющим небом.

– У меня есть вопрос, мисс Клемм, – произнес низкий, хриплый голос, от которого все свело внутри, и, подняв голову, она встретилась взглядом с его обладателем. – Будьте любезны вытянуть для меня карту.

– Конечно, мистер Деверелл, – она одарила его осторожной улыбкой, которая была хорошо ему знакома и которую он множество раз видел на ее лице, когда они были в постели. – О чем ваш вопрос?

Он сунул руки в карманы и склонил голову набок.

– О женщине, в которую я влюблен.

Сердце замерло у нее в груди.

Замерли и ее руки, тасовавшие карты.

Она услышала удивленные вздохи собравшихся вокруг нее студентов, которые были потрясены тем, что именно он задал такой вопрос и вообще испытывал подобные чувства.

Корвина почувствовала, как все взгляды устремились к ней и, с трудом контролируя выражение своего лица, принялась тасовать карты дрожащими руками. Внутри нее все разваливалось на части и сливалось воедино под его внимательным, неистовым взглядом.

– А что с ней? – Корвина сглотнула, и, к счастью, ее голос прозвучал ровно, несмотря на бушевавший внутри нее хаос.

– Я хочу знать, испытывает ли она те же чувства, – заявил он, не отводя от нее взгляда.

Будь они одни, Корвина толкнула бы его на землю и сорвала с него одежду. Мощная смесь возбуждения, чувств и чего-то необъяснимого неслась по ее венам. Ей хотелось плакать и улыбаться, ее грудь тяжело вздымалась от удушья, а сердце гулко колотилось от переизбытка чувств. Толпа притихла в ожидании, когда выпадет карта.

Корвина тасовала колоду, зная, что выпавшая карта станет ее ответом, скажет все, что она чувствовала, но пока не могла выразить словами. Ей было необходимо, чтобы он знал об этом, и чтобы небеса, солнце и земля были тому свидетелями.

Карта выпала.

Корвина с дрожащими губами подняла ее трясущейся рукой и повернула к нему.

Двойка Кубков.

Карта взаимной, крепкой, глубокой любви.

– Она испытывает те же чувства, мистер Деверелл, – Корвина поймала его пылающий взгляд. – Она чувствует точно то же самое.

Он бы поцеловал ее.

Корвина видела это по его глазам, по тому жгучему взгляду, каким он всегда одаривал ее перед тем, как приподнять ее лицо и прильнуть к губам. Но он замер, оставшись стоять на месте, то сжимая, то разжимая спрятанные в карманах кулаки.

Это был один из самых проникновенных, самых напряженных моментов в ее жизни, который они разделили вдвоем среди толпы.

– Какое облегчение, – заметил Вад, а затем окинул ее очередным пылким взглядом и ушел.

Корвина осталась сидеть на траве, а ее мир в очередной раз накренился на своей оси от его беспечного признания. Она с улыбкой посмотрела ему вслед.

Глава 24

Корвина

В ад ни разу не упомянул об их признаниях, и Корвина тоже.

Сразу же после этого он на два дня уехал из Веренмора по каким-то рабочим вопросам, а Корвина погрузилась в учебу, но, боже, как же она по нему скучала.

На третий день он оставил ей записку с просьбой встретиться с ним в башне после полуночи.

Корвина тихонько улизнула из своей комнаты в черной кружевной сорочке – в одной из тех, что надевала специально для него, и прокралась по коридору, освещая себе путь свечами. На этаже все спали, пока она тихонько поднялась по каменным ступеням до винтовой лестницы и взобралась по ней.

Она вышла на верхнюю площадку и остановилась, вспомнив, как в этом самом месте несколько месяцев назад увидела его впервые, вспомнив, как очарована была им тогда и остается по сей день.

С легкой улыбкой на губах приоткрыла тяжелую дверь и поморщилась, когда петли громко заскрипели. Затем проскользнула внутрь и пошла прямиком к большому сводчатому окну, украшенному по краям витиеватым узором. Поставила подсвечник и выглянула на улицу.

Стояла необычайно ясная ночь. С высоты башни было видно мерцающие огни города далеко в долине, бесконечную гору, окруженную густым черным лесом, и месяц в небе, висевший так низко, что казалось, можно было дотянуться рукой. Ей стало любопытно, каково было бы ощущать прикосновение ветра к лицу на такой высоте. Окна были плотно застеклены, не давая стихии проникнуть в помещение.

На миг она задумалась, что, должно быть, чувствовал Трой, стоя так высоко на крыше, но накатившая грусть заставила ее прогнать эту мысль. Она смотрела вниз на пустующую мощеную дорожку, погрузившись в размышления о смертях Троя и Алиссы и их загадочном сходстве.

Она не сразу почувствовала на себе его взгляд.

Посмотрела на отражение в стекле и увидела Вада. Он стоял, прислонившись к двери, убрав руки в карманы и пристально на нее глядя. Дверь, в которую она вошла, оказалась каким-то образом заперта совершенно беззвучно. Он знал какой-то трюк?

– Может, хватит пялиться? – сказала Корвина, не оборачиваясь, а просто глядя на него в отражении.

На ее шее пульсировала вена.

Вад наклонил голову набок в свойственной ему манере, изучая ее взглядом.

– Мне нравится на тебя смотреть.

Она отодвинулась в сторону и подивилась, как он вообще мог видеть ее в тусклом лунном свете.

– Вы с меня глаз не сводите, мистер Деверелл. Однако же я вижу вас яснее.

– А сейчас? – поинтересовался он, шагнув ближе. – Что же ты видишь?

– Загадку, – ответила она, играя с ним так же, как играл с ней он, и с наслаждением понимая, что у этой игры только один возможный финал. – Моя загадка. В твоих глазах таится опасность.

– А в твоих все тот же голод. – Его низкий, хриплый голос рассек пространство между ними. – Скажи мне, ты хочешь, чтобы я доставлял тебе больше удовольствия?

Корвина почувствовала, как эхо его слов отдалось вибрацией где-то глубоко внутри. Он видел ее, видел по-настоящему, ее ненасытное естество было раскрыто перед ним, как на ладони. Грудь тяжело вздымалась, она прижала руку к стеклу и посмотрела на луну, второй сжимая подол сорочки. Она спиной ощутила тепло его тела, почувствовала, как он встал позади нее, и дыхание ее стало громким.

Вад стоял у нее за спиной, не прижимаясь к ее телу, но так близко, что кожа запылала. Он уперся руками в стекло по обе стороны от нее, заключая Корвину в ловушку, и у нее напряглись соски. Корвина видела его длинные красивые пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, большие талантливые ладони с легкой порослью темных волосков на тыльной стороне. Знала, что чувствовала, когда они обхватывали ее налитую от возбуждения грудь, пощипывали и выкручивали соски, даря легкую боль, а потом успокаивая. Она слегка пошатнулась, головокружительные образы и его теплый, мускусный запах окутали ее, словно кокон, в котором существовали только они вдвоем.

– Тебе понравилось быть среди толпы в тот день? – спросил он, а его голос был подобен дыму, от которого сгущался воздух между ними. – Тебя возбуждала мысль о том, что они ни о чем не знают?

А Вад знал ее слишком хорошо.

– Ответь мне, – велел он.

– Да, – призналась она, ее грудь с каждым вдохом тяжело вздымалась.

– А мысль о том, что кто-то может посмотреть наверх с тропы и увидеть, как ты прижата к стеклу, возбуждает тебя? – прошептал он ей на ухо, овевая кожу горячим дыханием.

– Я… – произнесла она, но почувствовала, как он носом коснулся мочки ее уха, и последующие слова обернулись стоном.

– Прижата к стеклу, а сзади стоит дьявол и трахает тебя, – выдохнул он снова. – Тебя это возбуждает?

Она кивнула.

– Умница, – похвалил он. – Ты для меня ее надела? – спросил Вад, теребя лямку ее кружевной сорочки.

– Мне нравится спать в ней, – простонала Корвина, когда он провел языком по засосу, стянув лямку с плеча и обнажая ее грудь перед холодным стеклом.

Она еще никогда в жизни не была так сильно возбуждена, как в тот миг.

Собрав ее волосы одной рукой, он потянул за них, отчего по коже головы пронеслось приятное покалывание, простираясь по шее прямо к соскам, прижатым к холодному стеклу, и она застонала.

– Тише, – велел он. – Мой рот или член?

Она запрокинула голову.

– И то и другое.

– Ненасытная девчонка, – произнес Вад с изумлением и нащупал пальцами ее влажные складки. – И такая возбужденная. Выбирай: рот или член?

Шею залил румянец оттого, что он вслух произнес непристойное слово. Она никогда раньше не употребляла его даже в разговорах с ним, ей оно казалось странным, хотя нравилось, когда звучало из его уст.

– Ты.

– Что я?

– Второй вариант.

Он усмехнулся.

– Ты должна сказать прямо, вороненок.

Боже, как же он выбивал из колеи. Она сделала вдох.

– Твой… член.

– И где ты хочешь его почувствовать?

– Внутри.

– Где, Корвина, – пропел он, целуя ее в шею. – Во рту, в киске, в заднице? Где ты хочешь его ощутить?