Граф Суворов, том 11

Глава 12

— Неожиданно. — проговорила Мария, выслушав требование не слишком хорошо говорящего на русском мужчины, в вычурном костюме. — Это и в самом деле Генрих Великий, он же Генрих Золотой. Паладин Папы и кажется посол в африканских царствах.

— И чем он так знаменит? — спросил я, не давая команды включить связь.

— Он неуязвим. Абсолютно. — мрачно ответил за супругу Василий. — Говорят он выступает от имени Папы на священных судах чести.

— Ну вот и посмотрим, как он выучил их уроки. — усмехнулся я, новость, что врага не убить, не слишком то меня тревожила. После создателя механических пауков и ходячего центра зоны, меня было уже ничем не удивить. — Держите прежнюю скорость, не позволяйте им приблизиться. Выход на связь.

— Есть картинка. — почти сразу ответил офицер.

— Говорит великий магистр ордена Святого Александра, первый помощник патриарха Московского и всея Руси, Филарета. — начал вещать я, и появившееся на видео изображение Генриха заметно усмехнулось, от этих слов. Правда радоваться ему пришлось не долго. — Как представитель патриарха, я спрашиваю вас, упразднен ли эдикт папы о ненасилии сторонников Римской католической церкви относительно земель православных, или же вы действуете против его воли?

— Эти земли больше не под контролем Российской империи. — возразил Генрих, учитывая, что я его понимал с трудом, оставалось надеяться, что он меня понимает, иначе придется разговаривать через переводчика. Хотя, можно ли считать обмен угрозами и обвинениями разговором?

— Это спорный момент, а вот бесспорный — жители этой земли христиане — православные, все церкви и соборы подчиняются патриархату и крепки в вере. — твердо сказал я, заставив Генриха чуть нахмуриться. — Или вы напали на наши тысячелетние устои нарушив договор и теперь все католики на территории патриархата вне закона? Если так, кровь тысяч их жизней будет на ваших руках, паладин. Или вы никакой не паладин, а лишь оружие в руках язычников и еретиков?

— Я Генрих Великий, паладин его святейшества Папы. — словно объясняя младенцу прописные истины повторил тот. — Воля святого престола — моя воля!

— Папа объявляет войну православным христианам во всем мире? — спросил я, повысив голос. — Готовы нарушить эдикт?

— Я не слышал ни о каком подобном эдикте! — возмущенно сказал Генрих. — Кто его подписал, какой Папа?

— Это еретик! — вскочив со своего места закричал я. — Он не знает даже имени Папы и считает, что их может быть несколько! Орудия к бою! Выключить связь!

— Что-то я не припомню никакого эдикта от папы, касающегося православных территорий. — задумчиво проговорила Мария.

— Потому что я его только что выдумал. — ответил я, плюхнувшись в кресло. — Краткий доклад.

— Нас преследуют крейсера Огайо и Ниппон, на предельной для их форсажа скорости. Так же идут на перехват корветы, два десятка разных проектов построек. Часть судов противника остается на позициях, в то же время почти половина отошла от города. — обрисовал тактическую обстановку Строганов.

— Если мы не можем справится с их флагманом — можем по крайней мере держаться от него по дальше. Наша тяговооруженность выше. — отметил один из офицеров, выведя рядом с проекциями кораблей их характеристики. По всему выходило что он прав. Наш фрегат, ну или легкий крейсер смотря как смотреть, мог поддерживать до двухсот тридцати километров в час. Противник на форсаже — двести пять, и это был их абсолютный потолок. Так что мы медленно, но верно, отрывались. Но медленно.

— Он слишком самоуверенно идут на перехват, по прямой. — проговорил я, глядя на траекторию врага. — Прощупаем их «абсолютную» броню. По моей команде, огонь!

— Они пытаются выйти на связь. — сообщил адъютант.

— Передай что мы не имеем дело с язычниками и еретиками. — ответил я. — Три, два… огонь!

Вереница огней, со скоростью полтора километра в секунду, мелькнула, между нами, но враги даже не думали уклоняться. Головной крейсер просто принял их на щиты, и продолжил путь дальше, как ни в чем не бывало. На такой дистанции даже фантазировать об атаке конструктами было глупо, но что-то мне подсказывало что они исчезнут так же бесследно, как и снаряды.

Был правда в этом и один крохотный плюс — Огайо по нам тоже не стрелял. Вообще. Была пара попыток, но изнутри снаряды тоже не выходили. Почему было не сделать как я — вешать щит только между залпами, было совершенно непонятно. Возможно — особенность техники или логики Паладина?

— Есть какие-то свидетельства, как этот ходячий бабл побеждал в дуэлях во имя папы? — спросил я у супруги, но она лишь покачала головой. — Ладно, в таком случае уходим на северо-восток. Пусть погоняются за нами. Разрываем дистанцию!

— Включить форсаж? — уточнил офицер, и я ненадолго задумался.

— Нет. Отмена последнего приказа, идем в зону. — сказал я, и по лицам офицеров легко читалось что многие из них считают меня идиотом, или просто психом. — Ничего с нами не будет, господа. По крайней мере первые две сотни километров. Верьте в меня.

— Как прикажите. — почти хором ответили господа офицеры, хоть в лицах изменились и не сильно.

— Ты уверен, что справишься? — уточнила Мария. — После возвращения из зоны ты едва стоял на ногах, а это было совсем недавно.

— А вы мне поможете. Но не сейчас. — усмехнувшись ответил я. — Пока у нас есть полтора часа отдыха.

Мостик крейсера Руссо.

— Господин, они свернули к Тунгусской зоне. — обеспокоенно сообщил Генриху один из верных офицеров. — Это безумие.

— Святой престол защитит нас. — ничуть ен смущаясь ответил паладин. — Следуйте за ними. Рано или поздно у них кончатся снаряды, и тогда мы возьмем их голыми руками.

— Ангелина, на счет один, Мария на счет два, я на счет три, поехали. И раз-два-три, раз-два-три! — словно учитель танцев командовал я, запуская волну пресса и контролируя супруг. Полчаса назад это было «раз-два», а на протяжении получаса до этого я справлялся сам.

Наверное, со стороны это казалось диким, но сказать об этом никто не решался. Тем более что оно работало. Конструкты один за другим ломали волны диссонанса, идущие из центра зоны, втягивая корабль в воздушные ямы, но Гнев шел, ровно гудя двигателями и пожирая километр за километром.

А позади на двигался все уменьшающийся флот противника. В самом начале их было пятнадцать, включая три капитальных корабля. Сейчас остался один. Прущий за нами на форсаже крейсер Руссо несколько раз замедлялся, и мы легко могли бы оторваться и скрыться за горизонтом, но мне пришла в голову другая мысль. Тем более что от остальных преследователей мы избавились.

В самом начале, когда мы еще не дошли до зоны, несколько фрегатов и корветов в край обнаглели и пошли на перехват. За наглость, если она ничем не подкреплена, нужно платить, и они заплатили сполна. Пара скоординированных залпов выбила фрегат, а шквальный огонь по корветам не оставил им и шанса. Один и вовсе подобрался к нам так близко что я сбил его бомбой-конструктом.

Затем отвалились крейсера, не способные поддерживать длительное время форсаж. И наконец, после входа в зону, начали один за другим отсеиваться корабли сопровождения. Несколько из них оказалось слишком самоуверенными, или просто выполняли приказ, но продолжили путь пока их реакторы не отказали из-за помех и суда не рухнули посреди бескрайней тайги.

— Раз-два-три… — ни на секунду не останавливаясь продолжал я, оглянувшись на вражеский крейсер. Каким бы непробиваемым не был щит, он не может спасти от диссонанса. Двигатели приходится держать открытыми, реактор от остальных механизмов не изолируешь. Пусть даже он куда более стабилен, чем наш, рано или поздно…

— Возгорание в третьей гондоле по правому борту! — вырвал меня из раздумий голос Василия, и я тут же посмотрел на схему нашего корабля, где были лишь желтые пятна, ни одного красного или черного. Затем вновь оглянулся и с удовлетворением увидел, как коптит двигатель на крейсере противника.

— Раз-два-три, не останавливаемся! — приказал я, меняя курс. Дальше в зону идти было просто опасно, мы с девушками и так работали в режиме секундомера, безостановочно, а если забрести еще чуть дальше… кто его знает, как это повлияет на корабль и людей на борту?

— Подготовиться к залпу. Раз. Два, Пли! Раз! — командовал я, выпустив на счет раз в сторону противника волну, а затем бомбу — мы уже давно не сохраняли дистанцию, благо враг не атаковал, а пер словно носорог, вынуждая нас расходовать боеприпасы, но в этот раз что-то изменилось.

— Вспышка по фронту! — предупредил Строганов, но я и без него видел, как начали работать орудийные башни врага, без остановки по нам лупили из всех орудий. Взвизгнули батареи ПСО, выплюнув шквал пуль, загрохотали наши ПВО сбивая прицел вражеским орудиям, а затем оставшийся шквал снарядов обрушился на наши щиты.

— Раз-два-три! — не переставая командовал я, вновь меняя курс. Теперь мы шли ОТ центра зоны, обогнув крейсер противника и посылая конструкты в его сторону, заодно уничтожая вражеские снаряды.

— Разворот. Носом к врагу, не спать. Девушки раз! — пояснять что «раз» не требовалось, и две волны пресса одна за другой выиграли нам почти две секунды на работу маневровых двигателей. А дальше я уже работал сам. — Товсь. Пли!

Мы ударили одновременно изо всех орудий, включая даже бесполезные на такой дистанции тридцатимиллиметровки. Враг тут же активировал щит, его собственные пушки захлебнулись огнем, а затем, когда он щит снял чтобы всё же попытаться нас достать, в корпус прилетел снаряд трехсотка.

Взрыв было видно за много километров, и без того поврежденная верхняя палуба Руссо оказалась почти полностью разрушена. Да, у него все равно было еще масса оружия, но вести в таком виде активный маневровый бой он уже не мог, и это понимали все. И мы, и офицеры на вражеском флагмане.

— Раз-два-три, не спим. — вновь скомандовал я, наблюдая как закрывшись своим непробиваемым щитом корабль разворачивается и ложиться на обратный курс. — Доклад.

— Боезапаса одна пятая, двигателям десять часов до ремонта, но пока все системы в норме. Будем преследовать? — спросил Василий.

— Нет. — нехотя ответил я, глядя на уходящий подраненный корабль. Как бы не хотелось его добить — под щитом мы ему сделать не могли ровным счетом ничего, а на выходе из зоны его должны ждать ранее отставшие суда. Столько снарядов не перехватить даже мне.

— Уходим в Вилюйск. — приказал я, не забывая давать отсчет. Раз-два-три…

Обратная дорога заняла у нас больше трех часов, и за это время мы окончательно вымотались. Первой отрубилась Ангелина, просто в какой-то момент она должна была создать волну пресса, но вместо этого обмякла в своем кресле. Я, сцепив зубы, создал конструкт за нее, перехватывая мгновенно подступивший диссонанс.

— Я всё. — через десять минут выдохнула Мария, на которой тоже лица не было. Надо отдать девушке должное, даже с крайней степенью переутомления первая супруга выиграла нам достаточно времени, чтобы корабль вышел из экстремально опасной зоны, и дальше я работал в одиночку.

Рейд, предполагавшийся может и не как легкая прогулка, но точно, как небольшое военное приключение, превратился в адский каторжный труд, после которого даже у меня болела голова. И это несмотря на то, что я активно управлял собственными меридианами, заставляя тело регенерировать в разы быстрее. Результаты же…

— В ходе нашей вылазки удалось гарантированно уничтожить одиннадцать судов врага, включая один крейсер. Сильно повредить и на долго вывести из строя — три капитальных судна и шесть фрегатов. — сказал я, созвав срочное совещание сразу по возвращению в город. — Это должно значительно ослабить противника.

— Их возглавляет Генрих Великий. — мрачно сказал Михаил. — Какие бы мы не нанесли им потери — сражаться с паладином Папы невозможно.

— И тем не менее мы не только с ним сражались, но и сильно повредили их флагман. — ответил я. — Да, может с одним кораблем и в самом деле бесполезно сражаться в попытках пробить его броню. Но вот весь остальной флот хана Саин Булата находится всё в том же положении. К тому же, теперь у них нет такого явного преимущества на поле боя. Ни здесь, ни на юге.

— Нужно выслать посольский корабль. — неожиданно сказала Мария, с трудом державшаяся от того, чтобы не развалиться в кресле или не рухнуть от усталости.

— Зачем? — не понял я.

— Затем что не понятно, остается ли Саин Булат-хан нашим врагом. Жив ли он вообще. — ответила первая супруга. — Если исходить из худшего сценария — Генрих был назначен им капитаном флагмана, а сам хан занимается стратегическими вопросами.

— Вот только до этого он таких глупостей не совершал. — задумчиво проговорил Строганов. — Вы совершенно правы, ваше высочество. Саин Булат — опытный интриган и полководец. Он ни за что не допустил бы потерю судов в Тунгусской зоне. Скорее всего Генрих взял власть своей непреодолимой силой и словами о власти Папы.

— Это могло подействовать на офицеров иностранных судов, в большинстве своем католиков. А обычных матросов никто не спрашивает. — кивнул я. — Но в таком случае сейчас враг должен быть в замешательстве… предлагаете нанести удар до того, как они придут к взаимопониманию?

— Ни в коем случае! — встрепенувшись ответила Мария. — Теперь, после поражения, они передерутся за власть и полномочия. Мы же не должны им мешать, пусть грызутся за власть… у нас тоже есть чем заняться.

— Верно, по крайней мере отдохнуть. — кивнул я, вызвав на многих лицах улыбки, а вот первая супруга едва заметно покачала головой. — Что с Кронштадтом и звеном перехватчиков?

— В целом — всё нормально. Потерь нет. — ответил Михаил. — Пара пробоин. Не критичных для ведения боя и полета.

— Значит плановый ремонт. — подумав решил я. — Полная проверка судов, прошедших через схватку, замена всех деталей с усталостью металла. К следующей схватке мы должны быть полностью готовы… если повезет, паладин не сделает выводов и вновь будет сидеть на флагмане.

— А как бы поступили вы? — чуть удивленно спросил князь Оренбургский.

— Обладай я непробиваемым щитом — взял бы перехватчик. — усмехнувшись ответил я. — И таранил вражеские суда.

— Кхм… а если щит… ну погаснет? — спросил, откашлявшись Дмитрий.

— Увы, этого мы никогда не узнаем. — улыбнувшись ответил я. — Скорее всего противник возьмет ударный фрегат, чтобы не отпустить нас. Но, опять же, что будет дальше — покажет лишь время. Пока же… ты права, дорогая, посольский корабль отправить надо… только вот кто этим займется? Тебя отправлять я не готов, ни одну из вас, слишком лакомые претенденты в заложники.

— Нужно поработать над кандидатами. — едва заметно вздохнув сказала Мария. — Это должна быть представительная делегация, но не слишком. Способная постоять за себя, но не вызывающая явного страха…

— Отлично, тогда я оставлю этот вопрос на тебя. — ответил я. — Следующий вопрос, на повестке… понимаю, что это может касаться вопросов тайны родовых техник или ваших личных тайн применения конструктов, а потому не настаиваю на раскрытии, однако пришло время. Мне нужно продолжать обучение, и, в частности, осваивать подвижные объемные конструкты.

— Боюсь, вы ушли слишком далеко, и вашему высочеству в этом могут помочь лишь два человека во флоте. — не весело улыбнувшись ответил князь Оренбургский. — Наставники князя Долгорукого или вашей супруги, княжны Лугуй. Со второй я думаю будет проще. Всё же одна семья.

— Мы все вместе состоим в одном ордене. — заметил Михаил. — И вы не собираетесь скрывать от нас свои духовные практики. Было бы глупо ответить на такую открытость секретами, да ещё и в столь малом. Юрий с радостью поделится знаниями.

— Конечно, ваше высочество. — поклонился барон Курский.

— Благодарю. В таком случае у нас остается последний вопрос, как обеспечить безопасность экспедиции, отправляемой в зону? — спросил я, обведя всех присутствующих взглядом. Сразу ответа не последовало, как я и ожидал.

— Прошу прощения, ваше высочество. — нахмурившись проговорил князь Оренбургский. — Но, вы не думали отнестись к этим геологам так же, как и ко всем остальным тяжелым и высоко рисковым профессиям? Просто заплатить больше.

— Не слишком гуманно, зато эффективно. — согласился Строганов. — Вахтовый метод, с явно обозначенным вредом для здоровья. Брать только тех, кто твердо согласен на эти условия и готов рисковать ради денег. Вы удивитесь, но таких людей всегда найдется в достатке. Будь то шахты, крайний север или война.

— У нас тут всё гораздо серьезнее. — покачав головой ответил я. — Одно дело — риск потери здоровья. Другое — почти сто процентная гарантия что домой они целыми не вернуться. А зачем человеку даже куча денег, если он не в состоянии их потратить или передать детям. Которых после такого путешествия у него скорее всего не будет?

— Как вы вообще выжили в зоне? — не удержавшись спросил Михаил. — прошу прощения, если это секрет — можете не отвечать.

— Да какой уж тут секрет. — усмехнулся я. — Мы создавали конструкты что заглушают волны диссонанса, если угодно — сами орали так что ничего не было слышно. Только делать это приходилось в режиме маятника — каждую секунду.

— Но это же безумие. — нахмурился Михаил. — Выдержать такое долго невозможно.

— Три с половиной часа мы продержались. — с гордостью заявила Мария.

— Да, такой способ точно не для всех. — покачал головой князь Оренбургский, по-новому, с явным уважением, взглянув на мою первую супругу.

— Можно брать лишь тех, у кого уже есть дети. — предложил Василий. — Сразу обозначать все риски и платить щедро, как в последний раз…

— А можно узнать, как выживают в тайге охотники и промысловики. — заметила наставница Инги, Дарья Олеговна. — А еще обследовать жителей Вилюйска, они живут рядом с зоной годами, иногда с самого рождения, не может быть чтобы не было каких-то адаптационных механизмов.

— Хорошо. Объявим о бесплатном поголовном медицинском обследовании для жителей города. Можно даже им доплачивать за осмотр. — подумав согласился я. — Одновременно — нужно попробовать найти техническое решение, если оно вообще возможно. Как-то же добывают проводящий металл.

— Так и добывают, ваше высочество. Беря высокооплачиваемых одноразовых работников и выплачивая пенсии и страховые взносы их семьям. — ответил князь Оренбургский, в очередной раз заставив меня покачать головой. Не знаю, возможно обрекать человека на смерть, если это его личный выбор — и правильно, но мне такое решение не подходит.

— Как себя чувствует Краснов? — спросил я, зайдя в палату к раненым. — Готов к транспортировке в столицу?

— Здесь мы сделать точно больше ничего не можем. — с грустью покачал головой врач. — Там, тоже вряд ли, но по крайней мере оборудование в Петрограде более совершенное. Шансы выше.

— Ваше высочество, прошу, отправьте меня с Максимом. — взмолилась девушка в рабочем комбинезоне, кое где заляпанном маслом. Я с огромным трудом узнал в ней то чумазое лохматое нечто, что увязалось с нами почти год назад, но имени так и не вспомнил. Зато понятно было кто всё это время заботился о каюте парня и его вещах.

— Хорошо, места в транспортнике хватает. — ответил я, сразу черкнув заметку Строганову, чтобы не забыть.

Облегчив боли и повысив регенерацию находящихся в лазарете пациентов, я наконец вернулся к уже сопящим девушкам. Мария выдохлась и легла спать едва помылась, Ангелина и вовсе не просыпаясь добрела при помощи Инги до кровати. Да и княжна Лугуй сегодня была совсем не в форме. Я же, понимая, что никакой сон не вернет мне потраченных за сегодняшний день сил, вплотную занялся медитацией.

И только к утру, закончив восстанавливать меридианы и подлечив девушек, позволил себе просто поспать. Думал подремать пару часиков, но проснулся только к трем часам дня, ну или вечера, учитывая, что солнце уже было на горизонте. К счастью никаких срочных дел у меня не было. Вернее все были срочные, и ни одно из них не выделялось, а значит приступать к ним можно было с любого понравившегося. И я вновь занялся медитацией, но теперь уже в качестве урока для членов ордена и первой роты.

— Господин, мы нашли охотника, который утверждает, что постоянно ходит в зону, без вреда для себя. — сказал Василий, когда урок закончился. — Разрешите привести?

— Да, конечно. — кивнул я, отвлекаясь от документов со сметами, врученных мне Рублевым. Не то что я не доверял графу, но Леха человек такой, что выгоды своей нигде и никогда не упустит… хотя по большому он меня не подставлял, уже хорошо.

— Вот он, господин. — через минуту передо мной стоял, пожалуй, внешне его можно было принять за простого мужика большую часть жизни, проводящего в лесу. Борода лопатой, старая охотничья куртка на синтетике, балаклава торчащая из кармана и шапка, которую он мял в руках. — Иван Михалыч.

— Без фамилии? — уточнил я.

— Сусловы мы. — тут же ответил мужчина, явно нервничающий и не слишком понимающий как себя вести.

— Не Сусанины, уже хорошо. — усмехнулся я, разглядывая явно измененные, но от того не менее яркие меридианы. — Так что, Иван Михайлович, говорите с малолетства в тайгу ходите?

— Как и отец мой, и дед до этого. — кивнул мужчина.

— И как далеко заходите? — уточнил я, вливая прану в глаза. Теперь я видел не просто ауру, а мог четко разглядеть течение энергии в каждом меридиане, даже не развитом. А у этого мужчины, для не практикующего духовное развитие, они были просто аномально велики и насыщены.

— Так, километров сто, сто пятьдесят. — ответил охотник. — Дичь выслеживаю, ловушки проверяю.

— Интересно. — подумав я открыл на КПК карту местности с координатами обнаруженного нами поселения. — А вот здесь бывали?

— Нет, ну что вы, господин. Я впервые вижу это место. — быстро замотал головой мужчина, хотя я без труда заметил в его глазах откровенный ужас. — Разрешите идти? Я же всё рассказал уже…

— Самое последнее. — улыбнувшись произнес я. — Кто поселился в Арылахе?