Граф Суворов, том 11

Глава 7

Даже поверхностный осмотр каждого члена штурмового отряда и ботика оказался результативен. Нашлось пять металлических жучков. При этом самый крупный, с полуметровым размахом лап, притаился между соплами двигателей. А самый мелкий, с ладонь, забился под кресло пилота, так что его еле выковыряли.

— Интересная фиговина. — проговорил Максим, рассматривая найденные обломки тварей. — Большая часть собрана из стандартных унифицированных узлов, которых в каждом инженерном отсеке валяется несколько ящиков. Мелкие поршни от заслонок, соединительные шунты, болты сотки… но вот эти — похоже уникальные.

Он показал на останки самых крупных автоматонов — когти и центральные узлы, к которым всё крепилось.

— Ты с таким раньше встречался? — уточнил я.

— Откуда? Мне металлические пауки даже в самых фантастических кошмарах не снились. — покачал головой Максим. — По-хорошему это бы показать нашим ученым, выяснить откуда оно взялось. Но сомневаюсь, что кто-то из них не то, что сталкивался, даже слышал о таком. Просто за гранью фантастики. Как они вообще двигались, откуда в таких маленьких тельцах брали энергию — не представляю.

— Ну с этим я тебе как раз могу помочь. — ответил я, достав алмаз. — Вот такое сокровище было у него внутри.

— Да ну? — не веря своим глазам сказал Максим, и тут же схватив отвертку раскурочил самого мелкого из пауков, у которого были обломаны лапки. Рылся он там минуты три, я даже подумал, что парень совсем забыл о моем присутствии. — Пусто. Но я кажется понял в чем была твоя ошибка.

— И в чем? — удивленно спросил я.

— Вот. Видишь этот провод? Он шел не к лапе, а к контактному мосту. — ответил Максим, показав на раскуроченные внутренности. Честно сказать я среди одинаково безумной мешанины проводов что-то конкретное выделить не решился бы. — У него нет ни блока процессоров, ни какого-то источника энергии. Скорее всего запитывался он от корабельной сети, а управлялся удаленно, с помощью простых двоичных сигналов.

— Это нам что-то дает? — на всякий случай спросил я.

— Пока не знаю. Надо подумать. — нехотя ответил наш безумный гений.

— Ну тогда думай. — ответил я, легонько хлопнув парня по плечу. — А я займусь насущными делами.

Поднявшись на мостик, я увидел, что мы почти долетели до точки рандеву. Где-то в окрестностях в полторы сотни километров, должна была дрейфовать Черепаха в режиме радиомолчания.

— Передать сигнал приветствия. — приказал я, сев на место капитана, которое мне уступила Ангелина. — Малый ход, ждем отклик. И включите уже радары, посмотрим, что вокруг нас.

На расстоянии в двести километров обнаружилось несколько сигналов, один из них, самый крупный, должен был быть нашим авианосцем. Но меня куда больше заинтересовало несколько точек которые шли к нему напрямик, самым коротким курсом. Тоже достаточно крупных, и в то же время — быстрых.

— Боевая тревога. — приказал я, опуская шлем-передатчик на голову. — Всем постам приготовится. Курс запад, северо-запад. Определить тип кораблей противника.

— Вероятный противник, легкие артиллерийские крейсера класса Вирджин или Йокатара. Расстояние — семьдесят пять километров. Они нас уже засекли. — тут же ответил один из дежурных офицеров. — Начали маневр уклонения и повысили скорость.

— Курс на перехват. — приказал я. — Инженерный, придется поработать в форсированном режиме, берегите двигатели.

— То понос, то… — недовольно пробормотал Максим, лишь через секунду сообразивший что говорит это на весь мостик. — Прошу прощения, капитан! Немедля сделаем. Турбины на максимум…

В нормальном режиме корабль летел, держась корпусом параллельно земле. Сейчас же я накренил его под сорок пять градусов, чтобы маршевые двигатели не только держали нас на плаву, но и толкали вперед. Маневрировать так было почти нереально, диаметр разворота был просто чудовищный, но в прибавка в скорости более чем ощутимой.

— Враг на горизонте, девятнадцать тысяч метров! Количество целей растет! — комментировал появляющуюся на радаре информацию офицер радиоразведки. — Семь, нет восемь целей, два крейсера и шесть корветом штурмового класса.

— Плохо, но не для нас. — усмехнулся я, сосредоточившись на управлении. — Артиллеристы-готовность. Подтвердить визуальное отслеживание цели.

— Они поднимаются, скоро скроются в облаках. — предупредил оператор.

— Это они хорошо придумали. — усмехнулся я, уже обдумывая в голове маневр. — Подготовится к входу в облака, идем прежним курсом, по приборам. Устанавливаю маскировочное поле через три, два… поставлено.

Вокруг корабля появилась размытая дымка, из-за которой ничего не было видно, но мы на такой случай уже давно подготовились и изображения с камер на крохотном зонде, волочащемся за нами по пятам, давали вполне приличный обзор. Можно было создать не одну полусферу, а две, с щелью для камер, но после предыдущего опыта, когда мы чуть ен вызвали в наш мир чудовище, я так рисковать не собирался.

— Корабли противника прямо по курсу. — доложил оператор, хотя я и так это видел. — Разрешите готовится к залпу?

— Погоди. — проговорил я, прислушиваясь к своим ощущениям. Чувство опасности меня не покидало, но было каким-то приглушенным, скорее даже далеким. Будто прямо здесь, в пылу предстоящей схватки нам было совершенно безопасно. А такого просто не могло быть.

— Всем сохранять боевую готовность. Макс, поднимись на мостик. Немедленно. — приказал я, и убедившись, что наш техник меня услышал, стал ждать. Можно было списать странное ощущение на существенную разницу между огневой мощью противника и нашей. Можно — на полное превосходство по использованию резонанса. Но… меня не отпускало странное чувство.

— Подойди ближе. — приказал я, когда Краснов поднялся на мостик. Сам встал с кресла капитана, а когда мы оказались рядом создал защитную сферу. — Может быть такое, что наши приборы врут?

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурившись спросил Максим.

— И Внимательный и Верхотурье были пристыкованы к Черепахе, как и Гнев. Может такое быть, что наши приборы поломали или изменили их настройку, так что мы видим союзников как врагов, или вообще видим то, чего нет? — прямо спросил я, заставив Максима нахмурится.

— Пару часов назад я бы сказал, что это невозможно. — проговорил Краснов. — Но сейчас уже ни в чем до конца не уверен. Если враг подделывал сигналы на тех кораблях, мог и на Гневе… но фрегат прибыл с ремонтных доков всего вчера… поломать что-то в технике за такой срок довольно сложно… разве что сменить программу.

— Ты можешь это проверить? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, это надо долго рыться в настройках и лезть внутрь. — покачал головой Максим. — Но я могу сделать лучше — откатить программы камер и радаров на предыдущую версию. У меня все копии с собой. Единственное что — мы ненадолго оглохнем и ослепнем.

— Двигатели это не затронет? — на всякий случай уточнил я, и парень покачал головой. — Тогда действуй, я подержу нас в воздухе. Всем внимание, сейчас ненадолго выключатся все системы, без паники.

Максим тут же подскочил к одной из приборных панелей, и достав из жилетки с бесчисленными кармашками кристалл памяти подключил его к разъёму. Почти минуту он колдовал над приборной панелью, тихонько ругаясь себе под нос, и вручную вводя длинные, казавшиеся бессмысленными команды, а затем все экраны, включая радарную сетку, погасли. Пятнадцать томительных секунд на мостике стояла почти полная темнота, разгоняемая лишь желтой лампой аварийного обеспечения, а затем все вернулось в норму.

— Вижу идущие на перехват суда противника. — тут же прокомментировал отобразившуюся на радаре информацию оператор. — Стоп! Тут что-то не так! Это же наши крейсера, Кронштадт и Гривна! И звено княжны Вяземской!

— Вот сукины дети. — только и смог выдохнуть я. — Всем внимание, подготовить орудия ПСО на случай огня по нам. Передача по открытому каналу, направленным сигналом — Говорит фрегат Гнев Империи, не стрелять. Повторяйте без остановки. Может такое быть что связь тоже испорчена?

— Такая вероятность есть. — нахмурившись ответил Максим.

— Тогда почему мы всё еще на лету? Если этот урод покопался в наших системах, не проще было отрубить двигатели? — спросил я. — Если бы они вырубились на высоте километров в пять, от нас бы остался только фарш в искореженной консервной банке.

— Двигательные системы — самые проверяемые. Мы их тестируем перед каждым вылетом. — ответил Максим. — А вот радары и камеры — почти никогда, они же не изнашиваются механически и повреждений не получают.

— Ясно. — проговорил я, вглядываясь в черные точки на экране. — Есть сигнал с кораблей союзников?

— Никак нет, либо наши системы их не отображают. — ответил оператор.

— К кого какие идеи, как с ними связаться, чтобы это было не очевидно машинам, но стало понятно людям? — спросил я, заставив задуматься всех офицеров на мостике.

— Дымовые сигналы, ваше высочество. — наконец ответил один из них. — Мы можем выпустить сигнальный вспышки или дымный след. Соответствующий международным нормам. Они уже лет десть не используются и даже не изучаются, но на борту тех кораблей должны быть старые офицеры, они могут понять.

— Отлично, тогда это на вас. Распоряжайтесь. — приказал я, переключив на него панель управления огнем. Через несколько секунд вертикально вверх в воздух взлетело несколько сигнальных ракет, а затем на верхней палубе начал работать прожектор, давая сигналы азбукой Морзе.

«Гнев Империи вызывает Кронштадт и Гривну. Прием. Гнев Империи…»

Суда, которые всего несколько минут назад считались нами вражескими в начале пошли на перехват, и пришлось разрывать дистанцию, но уже вскоре расстояние между нами установилось в пятнадцать километров, при сохранении одной высоты, а через пару минут нам начали отвечать так же, световыми сигналами. Я ничерта не понимал в этой вашей устаревшей азбуке, но мне перевели:

— Они не понимают, что происходит, просят выслать судно для переговоров. — объяснил старший офицер.

— Благодарю, передайте что высылаем один корабль — ботик для встречи. — сказал я, покидая место капитана. С их стороны так же к нам выдвинулся одиночный корабль, катер её сиятельства Ольги Вяземской. Когда наши корабли зависли на расстоянии пятидесяти метров друг от друга я приказал открыть десантный отсек и вышел в него без брони, в одном костюме пилота. Через некоторое время Ольга сделала так же, а затем наши суденышки встали почти вплотную.

— Что происходит⁈ — проорала Вяземская, перекрикивая шум двигателей. — Наши приборы словно взбесились!

— Сложно объяснить в двух словах. Держитесь за нами, идем на соединение с Черепахой, но держимся на почтительном расстоянии, чтобы не вызывать паники или беспорядочной стрельбы. — сказал я, и девушка кивнула, принимая мой приказ.

К авианосцу мы подходили уже в три крупных судна, благо он исчезнуть с радаров никак не мог, такую жирную тушу не спрятать даже в сугробах. Процедура с выходом на связь через сигналы Морзе с помощью прожектора и подачу осветительных сигналов пришлось повторить, но это вновь сработало, хотя мы никак не могли выйти на нормальную связь. А на экстренном совете капитанов было решено проверить все системы кораблей на вмешательство. Правда цель заключалась совсем не в этом.

— Открыть ангар. Всем кораблям, пуск по готовности. — приказал я, как только проверка двигателей и навигационных систем была завершена. Чуть разобравшись в вопросе, я понял, что Максим абсолютно прав, закладки в этих системах были практически невозможны — уж слишком часто их проверяли.

Ещё одна система почти не подверженная изменениям — реакторные установки, но тут все дело было в том, что они работали по принципу автономности, не требуя, да и не позволяя что-либо менять в пред зашитых настройках. Пожалуй, это единственное что нас спасало, иначе валяться кораблям сгоревшими остовами в вечной мерзлоте.

— Последний из катеров стартовал. — объявила Инга, следившая за ангаром.

— Отлично. Надеюсь, все помнят, что нужно делать. — выдохнул я. Сейчас весь наш флот, с выключенными опознавательными маячками и системой связи, растянулся на десятки километров, почти в идеальном круге, центром которого являлась черепаха. — Общая тревога. Химическая опасность. Опасность пожара. Начать снижение.

Несколько офицеров с недоумением посмотрели на меня, но приказ выполнили беспрекословно. Ничего удивительного, они были не в курсе итогов совещания командиров, проводимого под защитным куполом, как и остальной экипаж. Мы старались до последнего сохранить происходящее и наши планы в тайне, результат же…

При тревоге «газы, огонь» весь экипаж должен был облачиться в специальные костюмы и надеть противогазы. Корабли же шли на экстренное снижение, врубалась пожарная тревога, все отсеки и вентиляция перекрывались, чтобы не допустить разрастание пожара, а затем начиналось самое интересное.

Из большей части отсеков, в которых нет людей, воздух откачивался. Остальные заполнялись инертной пеной, нейтрализующей как огонь, так и большую часть химикатов. Единственная проблема, воздуха в баллонах защитных костюмов хватало всего на полчаса, но мы должны были управится быстрее.

— Есть контакт с поверхностью! — крикнула Ангелина, загерметизировавшая шлем от костюма пилота. — Все суда сели.

— Отлично. Отключить питание, реактор — в сон. — приказал я, и через несколько мгновений судно погрузилось в кромешную темноту. Длилась она всего несколько секунд, вскоре загорелись лампы аварийного освещения и фонари на броне, но большая часть судна оказалась полностью обесточена.

— Слушай мою команду. На судне — враг, он использует механизированных пауков — автоматонов. Отключив питание, мы разом вырубили большую их часть. Но остаются автономные роботы, крайне опасные в ближнем бою. Все, у кого нет штурмовых доспехов держатся вместе, на мостике. — я наконец объяснил всем что происходит. — Вас останется прикрывать второй и третий штурмовой взвод. Вопросы?

— Мы можем помочь! — тут же возмущенно сказал один из молодых офицеров.

— Вы поможете если останетесь в безопасности и нам не нужно будет думать о том, чтобы сохранить ваши жизни. — жестко ответил я. — Макс, что у тебя?

— Есть сигнал, ток все ещё сохраняется на третьей палубе, а там по всем схемам никакого аварийного питания быть не должно. — ответил Краснов.

— Вот и попался, голубчик. — усмехнулся я. — Поехали.

Черепаха — бывшее торговое судно, и с удобствами тут плохо, но при переоборудовании многие коридоры расширили, так чтобы можно было впритык пройти в штурмовом доспехе, глядя прямо, а не протискиваться, пригнувшись и бочком. Мелочь, но крайне важная для нашего плана. Мы рассчитывали только на скорость и внезапность удара. На то что враг, с отключением электросети, оглохнет и ослепнет. Через минуту выяснили что считаем мы не очень.

— Фиксирую открытие гермостворок три-б и три-в! — сказал Макс. — Он уходит!

— Черт бы тебя драл… разделяемся! Первый взвод, со мной, второй — с Тараном. — приказал я, сворачивая на перекрестке. — Удачи!

— И вам. За мной! — рявкнул бурят, и прорезиненные металлические подошвы загрохотали по сетчатому полу. Мы тоже ускорились, двери натужно открывались, гудя отключенными моторами, чтобы с тихим уханьем закрыться за спинами. Пусть врагу потребуется всего несколько секунд, на то, чтобы выбраться из западни, даже такая фора была нам на руку.

— Третья палуба, еще две двери открыто. — прокомментировал Максим, следящий за всем происходящим со своего рабочего места в инженерном отсеке. Как он получал данные при выключенной системе — надо у него спрашивать, какие-то пассивные датчики. Главное — направлял он нас безошибочно, и автономные системы резонансных доспехов обрисовывали предполагаемый маршрут в углу лобового панорамного экрана.

— Не успеем. — выругался я, понимая, что двери открываются быстрее чем мы бежим. Еще немного, и противник вырвется на оперативный простор. Он и так же добрался до перекрестка и мог уйти по одному из пяти коридоров. Кроме того из которого пришел. Вертикальное перемещение никто не отменял.

— Взвод, на перехват в два-б. Мария, за мной. — скомандовал я, и тут же ускорился, не дожидаясь ответа. Рывок, и вот я уже у следующей перегородки. Поднимать ее руками — нет ни времени, ни желания. Пресс, и створка с визгом шестерней уходит в потолок. Рывок… супруга не отставала. И это было приятно, не зря потрачено время на тренировки. Хотя может дело в предельно короткой дистанции? Рывок.

Мы вылетели на перекресток первыми, заблокировав сразу четыре коридора и отрезав предполагаемому врагу путь к отступлению. А в следующую секунду мне стало не до того, чтобы глазеть по сторонам. Автономная защитная турель, выскочившая из люка над нашими головами, рыкнула шестью стволами, выплевывая поток стали, и тяжелые двадцатимиллиметровые пули зависли в нескольких миллиметрах от моего лица, перегружая щит.

Я ударил не задумываясь. Плевать, потом отремонтируем. Главное достать противника. Вот только ему тоже было плевать, а турель стала лишь отвлекающим фактором. Маша вскрикнула, обращая мое внимание на шевельнувшуюся тень, и я едва успел посторониться, когда её наплечная пушка замолотила по стелющимся у пола врагам. Первый паук улетел в сторону, разорванный на куски, затем они перестали скрываться и ринулись в атаку.

Лавина — первое слово, которое приходило на ум, когда видел волну из механических тварей, рвущихся изо всех щелей. Они лезли из проходов, из вентиляции, даже из мелких коммуникационных колодцев. Неостановимым, кажущимся бесконечным потоком. И попытайся я применить на них обычные конструкты — мы оказались бы обречены на бесславную смерть под тоннами ожившего металла.

От жутких механических пауков, скорпионов и богомолов, до ползущих на гусеницах автоматических пушек. Всё это метало молнии, стреляло и гудело, грозя разорвать нас на части и приближаясь с каждым мгновением. Даже работающий в непрерывном режиме пулемет на плече Марии лишь оттягивал неизбежное, ломая передний край волны и заставляя тварей карабкаться по телам сородичей.

— Пусто! — крикнула Мария, уходя на перезарядку. И настала моя очередь творить чудеса. Если тварей нельзя поразить напрямую конструктами, не значит, что на них не будет действовать вторичный фактор. И хотя я уже сумел зажечь огонь на лезвии, первым что я освоил на всегда останется ветер.

Бомба влетела в толпу тварей, в самую сердцевину, и разорвалась, кроша наспех спаянный механизмы и раскидывая более прочные конструкции. Волна — видоизмененный объемный пресс, и сжатый до предела воздух отбрасывает тварей несмотря на разрушение конструкта. Снова бомба… Я не переставал активировать конструкты ни на секунду, одновременно осыпая врагов из закрепленной на руке пушки.

Но волна всё равно докатилась до нас, не оставляя мне выхода. Клинок вспыхнул в правой руке, когти на левой покрылись слабым свечением, и я начал махать ими словно бешеный, стараясь уничтожить как можно больше тварей за раз. Несколько секунд мне это даже удавалось, поток словно натолкнулся на невидимую стену, а затем по горам тел своих разрушенных товарищей хлынули новые механизмы, захлестывая меня с головой.

— Есть! — крикнула Мария, и я с облегчением рухнул на пол. Может мне показалось, но твари вроде даже довольно заверещали, облепляя меня толстым слоем. А затем прогремел выстрел из пушки.

Однозарядное орудие, которое должны были таскать третьи номера, у Мальвины было заряжено не обычными патронами, а крупными стальными подшипниками. Вышла этакая картечница, которая просто снесла всех тварей потоком свинца, отбросив выживших на несколько метров. А такие, к сожалению, тоже были.

Словно куски ожившей брони к нам ползли несколько метровых крабов, только вот вместо клешней, у них были хорошо узнаваемые пневматические молоты. Такие при удаче и броню пробить могут. А если и нет — точно сумеют повалить и потом не дадут подняться.

Был у них только один недостаток — медлительность. Вскочив на ноги, я рывком приблизился и за пару взмахов огненного меча срубил тварям передние лапы. Они попадали на пол, но продолжили ползти, высекая снопы искр. А за ними снова появился поток из более мелких тварей. Я уже готовился их встречать, как вдруг они замерли, застыв на месте словно статуи.

— Есть! Мне удалось отключить резервное питание в вашем секторе. — довольно сказал Максим. — Больше проблем не будет.

Ну, тут он поспешил. Стоило вырубиться основному потоку тварей, как по их телам вперёд ринулись настоящие автоматоны — те самые пауки убийцы с лапами-лезвиями, которые доставили столько хлопот на фрегате Верхотурье. Но в этот раз мы были готовы к встрече.

Бомба в груду тел, и противника сносит обломками его же сородичей. Тварь тут же вскочила на уцелевшие лапы, но мгновения натиска уже были потеряны и Мария снесла первого из убийц точной очередью перезарядившейся пушки ПСО. Второй выскочил из груды прямо под мой меч, а третьего уже не нашлось.

— Коридор три-г. Три-д. Есть, я его обнаружил. Движется прямо… к инженерному отсеку. — растерянно проговорил Макс. — Твою мать, да он сюда бежит!

— Это не по плану. Уходи на мостик! — приказал я, прыгнув в нужную сторону прессом. Мария не отставала, но между нами и врагом было больше двух десятков закрытых дверей. А вот между ним и Красновым — всего пять.

Вдалеке послышались приглушенные металлическими створками очереди. Работал стационарный пулемет, хотя непонятно на чьей именно он был стороне. Турель Максима, или перехваченное орудие неизвестного противника. Так или иначе, счет шел на секунды, и мы не могли себе позволить расслабляться.

Рывок, прессом открыть дверь, снова рывок. Я повторял заученный алгоритм, не находя ни единой возможности ускориться. Семь дверей. Пять. Три… с той стороны послышался душераздирающий крик, и когда последняя гермостворка открылась я наконец увидел его — нашего врага, замершего над распластанным на полу телом Краснова, под которым растекалась лужа крови.

Я ударил не задумываясь, но шестирукая тварь, лишь отдаленно напоминавшая человека, встретила мой конструкт проводящими лезвиями. Одна из верхних конечностей вспыхнула, но не резонансом, а какой-то крайне яркой горелкой, системы костюма с ходу показали, что там под тридцать тысяч градусов. Но меня такие мелочи не сильно волновали.

Очередь в брюхо отбросила тварь в сторону. Но, кажется, не нанесла ей вообще никакого урона, разве что стальные пластины чуть помялись. А ведь она должна была пробивать обычный резонансный доспех в грудь! Бомба? Если Макс ещё жив, так я превращу его в отбивную. Выхода не оставалось, и я прыгнул вперед.

Пылающий клинок столкнулся с плазменным резаком и без труда прошел через струю, вот только выиграл от этого противник. Сразу несколько лап ринулось ко мне. Одну я сумел заблокировать когтями, другую — рубануть мечом, отсекая конечность, но еще четыре вонзилось в мою броню с разных направлений.

Плазменный резак ударил в шлем, и в броне разом стало нечем дышать. Красная точка, появившаяся у меня перед глазами, почти мгновенно превратилась в белую, экраны лопнули, и я почувствовал нестерпимый жар, грозивший сварить меня в собственном соку.

В отчаянье пнув противника я попытался вывернутся из смертельных объятий, но когти лишь глубже вошли в мой доспех. Удар клинком в грудь твари тоже мало что изменил, я даже не видел, что происходит, ориентировался на истинное зрение и чувство опасности, которое вдруг притихло, а затем тварь смело в сторону.

Увлекшись схваткой, враг забыл о Марии, а вот она о нас не забыла, и стоило девушке перезарядить пушку, как она выпустила снаряд практически в упор. Урода снесло, переломав пополам, а я, подскочив, добил его, воткнув огненный меч куда-то в район груди. А в следующее мгновение меня отбросило мощным ударом шести лап. Только вот подняться твари было уже не судьба. Мы отбросили его достаточно далеко от Макса, чтобы я без опаски использовал бомбу.

До предела сжатый пятисантиметровый шарик влетел в пробоину механической брони на груди врага, а затем взорвался, раскрывая её словно петарда раковину улитки. На мгновение всё стихло, а затем я услышал жалостный стон. Выругавшись про себя, я дернул эвакуационный шнур и выскочил из раскрывшейся брони, наконец увидев врага собственными глазами.

Изуродованное тело, оплетенное трубками и проводами, всё еще умудрялось как-то существовать, хотя у него уже давно вместо рук и ног были механические протезы, а от туловища осталась только обильно кровоточащая масса, выглядывающая из развороченной брони.

Вот только Макс выглядел не лучше. Тварь успела покромсать его на куски, вспоров живот и почти полностью ампутировав конечности. Глаза были выжжены плазменным резаком.

— Ты сможешь его спасти? — спросила Мальвина, подойдя ближе.

— Не с такими ранами. — покачал я головой. Но затем, вновь обернулся к еще живущему врагу. — Хотя, возможно. Помоги мне.