Грехи и святость. Как любили монахи и священники

Монахиня и разбойник

Эта история описана Стендалем в его знаменитых «Итальянских хрониках», и она совершенно правдива. Историю эту сохранили старинные рукописи — римская и флорентийская, по ним писатель и восстановил удивительную судьбу женщины по имени Елена де Кампиреали, которая была аббатисой монастыря Визитационе в городе Кастро. Судебный процесс над ней и ее страшная смерть вызвали в свое время множество пересудов в высшем обществе Рима и всей Италии.

Родилась Елена в Италии в 1542 году в одной из самых богатых и знатных семей. По словам автора флорентийской рукописи, Елена была очень красива: «Овальное лицо, очень высокий лоб, каштановые волосы, выражение скорее веселое; большие, глубокие глаза; темные брови над ними, образующие две совершенные дуги. Тонкие губы, словно нарисованные знаменитым художником Корреджо… Редко можно встретить подобное сочетание веселости и величия».

Воспитывалась Елена в монастыре Визитационе, там она провела восемь лет, а затем продолжила образование дома. Стихи, которые ей приходилось учить, «говорили о любви страстной, питаемой великими жертвами и существующей в атмосфере жутких тайн…» Девушка мечтала о такой любви. И она ее получила!

Елене исполнилось семнадцать лет, когда она узнала, что в нее влюбился один «весьма бедный молодой человек». Звали его Джулио Бранчифорте. «Единственным преимуществом этого скромного молодого человека были его живой и подвижной нрав и неподдельная беспечность, с которой он переносил свою бедность. Его выразительное, хотя и некрасивое лицо тоже говорило в его пользу». Джулио было двадцать два года, он уже побывал на войне, где сражался под знаменами князя Колонны и проявил храбрость. Доброе сердце юноши привлекало к нему множество девушек, но он полюбил Елену…

Однажды синьор де Кампиреали, отец Елены, заметил, что слишком уж часто Джулио прохаживается под окнами их дома.

— Как ты смеешь шататься возле моего дома и бросать дерзкие взгляды на мою дочь? — накинулся он на соседа-бедняка. Джулио очень расстроился и больше не прохаживался под окнами при свете дня.

Елена, которой подруги уже рассказали о молодом человеке и о том, что он мечтает о ней, удивлялась, куда это он пропал…Но вот, как-то около полуночи, сидя у окна своей комнаты, она мечтала о Джулио и вдруг… что-то темное мелькнуло перед окном. Елена испугалась. Но, приглядевшись, увидела букет цветов, привязанный к длинному бамбуковому шесту. Девушка поняла, что юноша стоит внизу… Ей предстояло сделать непростой выбор: отвергнуть приношение или принять его. Если она возьмет букет, то это может стать признанием и с ее стороны… Елена заволновалась… и взяла букет. И увидела, что к цветам привязано письмо, которое она тут же развернула.

«Я беден, — писал Джулио, — и Вы с трудом можете представить всю глубину моей бедности. У меня нет ничего, кроме домика, который Вы, быть может, видели у развалин акведука Альбы. Около моего дома есть огород, который я обрабатываю сам и который кормит меня. Есть у меня еще виноградник, который я сдаю в аренду за тридцать экю в год. Я не знаю, к чему приведет моя любовь: не могу же я предложить Вам разделить мою нищету. А между тем, если Вы не любите меня, то жизнь не имеет для меня никакой цены. Не стоит говорить, что я тысячу раз отдал бы ее за Вас… Быть может, Вы презираете меня. Если же, несмотря на мою бедную одежду, Вы чувствуете ко мне хоть каплю сострадания, запомните, что каждый вечер, когда в монастыре капуцинов бьет полночь, я стою, прячась под дубом, против окна, на которое смотрю беспрестанно…»

Елена несколько раз прочитала письмо, и ее жаждавшая любви семнадцатилетняя душа ответила на чувства Джулио.

Так началась их переписка и тайные свидания. Малейшая неосторожность угрожала смертельной опасностью для Джулио, ведь отец Елены ни за что не отдал бы свою дочь, самую богатую невесту в городе, за голодранца. К тому же сеньор Кампиреали был довольно вспыльчив и гневлив. И в конце концов он заметил, что по ночам в саду происходит что-то неладное. Вместе со своим сыном Фабио, братом Елены, он устроил засаду под балконом дочери. Мужчины были вооружены аркебузами, оба были готовы пристрелить на месте наглеца, осмелившегося посягнуть на покой их Елены.

Подходя к дому Кампиреали, Джулио не подозревал об опасности, но в последнюю секунду Елена высунулась из окна и подала ему знак уходить. Поймать Джулио сеньору Кампиреали в тот вечер не удалось, однако он устроил громкий скандал дочери, пообещав непременно лишить жизни ее воздыхателя. Отец бушевал не на шутку. В какой-то момент Елена даже решила, что он сейчас же убьет ее.

На помощь дочери пришла любящая мать, она отвлекла гнев мужа на себя, затеяв с ним спор. Окончательно разозлившись, сеньор Кампиреали удалился к себе, а Елена достала спрятанные в тайнике письма Джулио и, от греха подальше, сожгла их в камине.

С той ночи за девушкой следили так зорко, что ни о каких встречах с возлюбленным не могло быть и речи. Несчастная страдала и плакала — ее любовь обречена, ей не дадут соединиться с Джулио. А ведь он тот единственный, к кому она привязалась всей душой! И другого не будет! Но молить отца было бесполезно.

Страсть и горе терзали души обоих влюбленных. В конце концов Джулио решил похитить Елену, уехать с ней в другой город и обвенчаться. Но он очень любил Елену и не хотел поступать против ее воли, а потому счел нужным сначала увидеться с ней и предложить любимой бежать с ним.

Такая решительность появилась в душе Джулио неспроста. Некий Рануччо — друг его покойного отца, храброго вояки капитана Бранчифорте, — уйдя с военной службы, занялся более прибыльным делом… он стал разбойником. Самым настоящим разбойником с большой дороги. И в то самое время, когда Джулио страдал в разлуке с Еленой, Рануччо решил взять юношу под свое крыло. И взял: бедняга Джулио тоже стал разбойником. Оттого-то и появилась в нем решительность.

И вот, несмотря на все старания сеньора Кампиреали и его сына, влюбленным удалось увидеться. Это было очень трогательное свидание… Желая быть совершенно честным с любимой, Джулио сказал: «Быть может, это убьет в Вас чувства, надежда на которые составляет всю мою жизнь. Вы думаете, что я только бедняк, но это еще не все: я разбойник…» В ответ Елена… упала в его объятия.

Затем они встречались еще несколько раз… А тем временем до сеньора Кампиреали стали доходить неприятные слухи, будто Джулио стал любовником его дочери (однако легенда гласит, что девушка оставалась чиста), и в конце концов разъяренный отец окончательно решил убить Джулио. Вместе с Фабио они устроили настоящую облаву на наглеца. Но небо судило иначе. Пытаясь осуществить задуманное — похитить возлюбленную, — Джулио убил одного из своих преследователей. От его руки пал Фабио.

Потрясенная всем происшедшим девушка ушла в монастырь. Джулио искал случая оправдаться перед любимой, но пробраться в монастырь не было никакой возможности. Тогда юноша вместе с несколькими сообщниками стал каждый день раздавать у монастырской церкви милостыню и заводить «нужные» знакомства среди монахинь. Наконец через одну из них молодому разбойнику удалось передать Елене письмо, в котором он подробно рассказал, как произошло несчастье с ее братом. В ответ Елена написала, что остаток жизни употребит на то, чтобы забыть виновника смерти брата. И никакие пылкие письма бывшего возлюбленного не смогли изменить ее решение. Но Джулио считал, что должен поступить достойно и жениться на Елене, а для этого ее надо было… опять похитить. На этот раз из монастыря. С большим трудом он добился встречи с ней и с еще большим трудом уговорил тайно венчаться. Елена согласилась, поскольку когда-то клялась ему в любви и верности. Они договорились встретиться следующей ночью…

Однако в те дни в монастыре у Елены гостила ее мать. Конечно, синьора Кампиреали сразу же заметила, что с дочерью что-то неладно. Любящей матери ничего не стоило выяснить, что именно так тревожит Елену. Синьора Кампиреали легко убедила свою несчастную дочь в том, что открытый брак гораздо лучше и честнее тайного, и обещала как-нибудь добиться у мужа разрешения на этот брак.

Елена написала Джулио письмо, в котором просила отложить венчание на неделю и объясняла свою просьбу тем, что не может огорчить свою любимую и нежно любящую матушку. Джулио Бранчифорте был сильно изумлен, получив это письмо, и решил, что пора переходить от слов и писем к действиям: то есть, к похищению. Он собрал небольшой отряд и направился в монастырь. Джулио хотел тайно выкрасть Елену, но в монастырском саду его отряд наткнулся на солдат охраны и завязался самый настоящий бой. Судьба вновь вмешалась: похищение не удалось, а сам молодой разбойник был серьезно ранен.

Наслушавшись страшных рассказов о ночной перестрелке и повздорив с матерью, бедняжка Елена убежала из монастыря. Вместе со своей камеристкой Мариэттой она укрылась у бывшей кормилицы и занялась поисками Джулио. Но поиски эти не давали результата.

«Нет никакого сомнения, бедного Джулио нет в живых, и это я убила его. А все из-за моей презренной слабости и малодушия…» — думала Елена, но поисков не оставляла. Наконец она узнала, что ее любимый жив, и приложила все усилия, чтобы встретиться с ним. Отчего-то судьба была против — небесам была явно неугодна эта встреча… Елена так и не смогла увидеться с Джулио и, поразмыслив, решила, что самым наилучшим будет вернуться в монастырь (родной дом стал бы для нее самой ужасной тюрьмой).

«С печалью в сердце вернулась она в монастырь, — говорит флорентийская хроника, — и на этом можно было бы кончить ее историю — и это было лучше для нее…»

Стараниями синьора Кампиреали Джулио Бранчифорте был объявлен бандитом, устроившим налет на монастырь с целью ограбления, и приговорен к жесточайшей пытке каленым железом, а затем сожжению на медленном огне. Но пока что Джулио был жив и уже здоров, а вот сам синьор Кампиреали медленно умирал от мучительной болезни.

Прячась от властей, Джулио был вынужден бежать из Италии. Отплывая на корабле в Испанию, он попросил верного человека передать письмо Елене, но и это письмо, и все последующие письма «верный человек» сжигал — опасаясь за жизнь Джулио, он не хотел, чтобы молодой человек вернулся в Италию.

«Что касается бедной Елены, — повествует дальше рукопись, — то с ней обращались в монастыре по-княжески. Смерть сеньора Кампиреали сделала ее владелицей огромного состояния».

Шли годы. Прошло десять печальных лет. Елена не приняла ни одного предложения руки даже от самых знатных римских сеньоров. И тут начинается вторая часть истории Елены. Увы, не менее печальная, чем первая.

Любящая мать Елены желала для дочери совсем иной участи, нежели жизнь в монастыре. Она всей душой хотела выдать ее замуж. И чтобы Елена наконец забыла своего Джулио, она придумала сказать ей, будто бы лихой разбойник убит в Мексике мятежными дикарями. Потрясенная Елена на полгода заперлась в своей келье.

А когда она вышла из кельи… то полностью предалась «всем безумствам тщеславия, на которые только способны скучающие люди, тяготящиеся своим богатством».

К тому времени умерла аббатиса монастыря. И Елена, которая все еще пребывала в монастыре воспитанницей, а не монахиней, попросила мать помочь ей занять место аббатисы. Она написала матери, что никогда не выйдет замуж, но с удовольствием возглавит монастырь. И объяснила, зачем ей это понадобилось: все три возможные претендентки на место аббатисы были явными ее врагами и, в случае избрания любой из них, Елену ждали бы всяческие унижения и оскорбления…

Мать Елены воспользовалась несметным семейным богатством, а также пустила в ход все свои связи. И «дело выгорело»! Выборы новой аббатисы отсрочили на целых полгода (дело небывалое!). Сама же Елена тем временем срочно приняла постриг.

Но мы совсем забыли о Джулио. За эти годы Джулио Бранчифорте под именем барона Лидзара заслужил довольно громкую военную славу и стал полковником. Слава его была уже столь велика, что тайна его имени могла скоро раскрыться…

А в это время епископом в Кастро был назначен монсеньор Франческо Читтадини, привлекательный вельможа, принадлежащий к миланской знати. «Своим быстрым продвижением по церковной иерархической лестнице он был обязан своей честности и порядочности, а в особенности благородному выражению своего красивого лица, отличавшегося необычайно правильными чертами. О нем писали, что один вид его внушал любовь», — так говорит о монсеньоре Франческо рукопись. Правда, та же рукопись отмечает «полнейшее отсутствие ума у монсеньора Читтадини…»

Этот молодой человек часто навещал монастырь, где аббатисой вот уже два года была Елена. Епископу было двадцать девять лет. Елене исполнилось столько же. Молодой человек, несмотря на свой сан, безумно влюбился в нее…

Как видно из документов судебного процесса, который происходил год спустя, Елена вступила в преступную связь с красавцем-епископом. Все монахини, принимавшие участие в процессе в качестве свидетельниц, показали, что епископ пользовался каждым случаем, чтобы побывать в монастыре, и часто говорил аббатисе совершенно светские комплименты. В таких случаях аббатиса всякий раз прерывала его цветистые фразы и резко, а порой и презрительно, приказывала ему замолчать.

«По правде говоря, — показал другой свидетель, — госпожа аббатиса обращалась с ним, как со слугой; бедный епископ опускал глаза и начинал плакать, но не уходил. Он каждый день находил все новые предлоги для посещения монастыря…»

Аббатиса обращалась с епископом самым жестоким и грубым образом и при каждой встрече осыпала его бранью.

Однако искушенные монахини перешептывались между собой: «Он приходит каждый день, — говорили они, — значит, с ним здесь обращаются не так уж плохо… Эти отношения очень похожи на любовную интригу…»

Однажды поздним вечером молодой епископ явился к дверям церкви, и аббатиса сама впустила его. Она приняла его в своей комнате… Но «не прошло и часа, как епископу, к его величайшему удивлению, было предложено удалиться; аббатиса проводила его до дверей церкви и произнесла следующие слова: “Уходите скорее отсюда и возвращайтесь в свой дворец. Прощайте, монсиньор, вы внушаете мне отвращение; у меня такое чувство, точно я отдалась лакею”».

Однако через три месяца аббатиса подала епископу знак на улице, и в следующую ночь он вновь был у дверей церкви. С этого дня он стал являться раз в неделю. На лице Франческо Читтадини утвердилось выражение самодовольства и глупости, которое отмечали все окружающие и которое до крайности оскорбляло высокомерную аббатису.

В конце концов она не выдержала и, наговорив епископу множество оскорбительных вещей, прогнала его от себя.

И вдруг, всего через несколько дней, аббатиса опять вызвала красавца-епископа в церковь. Она объявила ему о своей беременности. Как сказано в протоколах судебного процесса: «При этом известии молодой человек побледнел и от страха лишился всякого соображения».

А у аббатисы началась лихорадка; прибывший врач пообещал помочь и прислал ей повитуху. Эта молодая женщина сразу предложила Елене план. Для его исполнения требовались две монахини, которым можно было бы доверить тайну аббатисы.

Елена долго не решалась открыться кому-либо, но затем собралась с духом и доверилась синьоре Виттории, настоятельнице монастыря, и синьоре Бернарде. Она заставила их поклясться на Евангелии, что они никогда и никому не расскажут о ее ужасной тайне. Впоследствии на допросе монахини показали, что в ужасе ожидали признания в убийстве. Но Елена сказала холодно и просто:

— Я нарушила мои обеты, я беременна.

Монахини стали обдумывать, как бы им скрыть эту тайну от других обитательниц монастыря. Для начала они перенесли кровать аббатисы в келью, которая находилась в самой отдаленной части огромного здания. Там Елена и родила мальчика.

Три недели ребенок находился при матери, и за ней и за младенцем ухаживала все та же повитуха. А затем настало время, когда ребенка нужно было унести из монастыря. Повитуха вынесла сына Елены за монастырские стены, а вскоре покинула и город. Она укрылась в пещере, о которой заранее предупредила аббатису.

Елена тем временем написала Чезаре дель Бене, домоправителю ее любовника-епископа, записку, прочитав которую он немедленно поспешил к указанному в записке месту. Взяв ребенка, доверенный епископа поскакал галопом в город Монтефьясконе. Там он окрестил ребенка в церкви святой Маргариты под именем Алесандро. Чезаре нашел мальчику кормилицу, вручил ей крупную сумму денег и оставил Алесандро у нее.

«Пока все шло благополучно», — замечает автор рукописи. Однако повитуха не выдержала и выболтала тайну Елены. Вскоре о происшедшем знала вся округа.

Молодой епископ Читтадини от страха заболел. Но, несмотря на свою болезнь, решил уехать из Кастро и перед отъездом написал аббатисе следующее письмо:

«Вы уже знаете, что все раскрылось. Итак, если вы хотите спасти не только мою репутацию, но, быть может, и самую жизнь, вы должны, во избежание еще худшего скандала, обвинить во всем Джованни-Баттиста Долери, умершего два дня тому назад; если таким способом вы и не восстановите своей чести, то моей по крайней мере не будет угрожать никакая опасность».

Когда Елена прочитала это постыдное письмо, она громко воскликнула:

— Вот чего заслуживают неразумные девы, предпочитающие красоту телесную красоте духовной!

Недаром она так сильно презирала своего любовника!

О происшедшем в Кастро быстро узнали церковные власти, и тут же был отдан приказ арестовать епископа Читтадини. Вслед за ним была арестована и Елена.

На первом же допросе аббатиса признала себя виновной, но связь с епископом она отрицала, назвав своим любовником Джованни-Баттиста Долери, монастырского адвоката.

Папа римский Григорий XIII приказал, чтобы с процессом поспешили и чтобы его вели со всей строгостью. Всех участников и свидетелей случившегося допрашивали с пристрастием, многих жестоко пытали, били. Большинство монахинь показало, что преступником-прелюбодеем был епископ Читтадини.

«Одна монахиня, — говорится в рукописи, — когда ей пригрозили пыткой, заявила, что виновником преступления является кот, которого аббатиса всегда держала на руках и ласкала. Другая монахиня говорила, что виновником этого преступления может быть ветер, так как в ветреные дни аббатиса всегда бывала в хорошем настроении и выходила на балкон, который был специально построен для этой цели: если в этом месте, бывало, обратишься к ней за какой-нибудь милостью, она никогда не отказывала». Повитуха и кормилица, напуганные пытками, рассказали всю правду.

Молодой епископ, содержавшийся в заключении, был болен или притворялся больным, и допросить его пока было нельзя. А потому каждое заседание суда начиналось с очередного допроса аббатисы.

И вот однажды Елена призналась, что любовником ее был епископ Читтадини.

— Почему вы не признались с самого начала? — спросили судьи.

— Из жалости к малодушному епископу; к тому же, если ему удастся спасти свою драгоценную жизнь, он сможет позаботиться о моем сыне.

После этого аббатису заперли в тюремной камере монастыря. Монахини с ужасом шептались об этой темнице, известной под названием «камеры монахов». Там аббатису день и ночь стерегли три женщины.

Едва здоровье епископа улучшилось, его сразу перевезли на носилках в Рим, где поместили в тюрьму Корте-Савелла. А затем в Рим были доставлены и монахини; аббатису поместили в монастыре святой Марты. Кроме нее церковный суд признал виновными двух ее сообщниц — монахинь Витторию и Бернарду, а также сестру-привратницу и церковную сторожиху.

Епископа допрашивал один из главных судебных чинов Рима. Читтадини глупо, но с большим упорством отрицал все: он, пытаясь запутать следствие, очень подробно рассказывал, что делал в течение вечера, который, как многим было известно, провел с аббатисой.

Наконец устроили очную ставку аббатисы с епископом, и хотя она все время говорила правду, ее подвергли пытке. Перепуганный и рассерженный ее словами епископ осыпал ее ругательствами.

В конце концов, был произнесен приговор. Епископа Читтадини приговорили к пожизненному тюремному заключению в замке Святого Ангела, аббатиса же должна была окончить свою жизнь в монастыре святой Марты.

Однако мать Елены не желала такой страшной участи для своей любимой и единственной дочери. Синьора де Кампиреали немедленно приняла меры к спасению Елены, приказав начать тайно рыть подземный ход прямиком в ее келью.

Дело это было весьма и весьма нелегкое. Подземный ход пролегал на довольно большой глубине и был достаточно протяженным, а потому из него вынимали огромное количество земли, которую просто некуда было девать. По приказу синьоры Кампиреали эту землю по ночам раскидывали по улицам Рима… «Все удивлялись большому количеству земли, которая точно падала с неба». Любящая матушка тратила огромные деньги на спасение дочери.

Тем временем умер папа Григорий XIII (это было в 1585 году), и до избрания нового папы в Риме воцарился беспорядок, что очень помогло сеньоре Кампиреали, иначе ее безумное предприятие быстро обнаружили бы.

А Елена мучилась и страдала в монастыре святой Марты, где простые монахини с готовностью унижали бывшую аббатису. Елена не могла дождаться, когда будет готов подземный ход. И тут пришло сообщение, которое вновь перевернуло всю ее жизнь.

В Италию, воспользовавшись начавшейся смутой, вернулся Джулио Бранчифорте, вернее, полковник Лидзара. На родине он узнал об ужасной участи своей возлюбленной Елены. Проведя годы на чужбине, храбрый вояка все же не забыл о ней. И теперь сердце его дрогнуло! С кучкой таких же храбрецов он явился в Рим.

Один из верных людей Джулио теперь целыми днями дежурил у ворот монастыря святой Марты, подавая всем входящим и выходящим оттуда служителям мелкие монеты, приговаривая:

— Радуйтесь вместе со мной! Синьор Джулио Бранчифорте вернулся, он жив! Передайте это вашим друзьям.

Деньги раздавались направо и налево, день и ночь. И скоро весь монастырь повторял фразу: «Сеньор Джулио вернулся…»

План хитрецов сработал! Не прошло и двух дней, как слух этот достиг ушей Елены. Она поняла, что Джулио жив, что мать обманула ее.

— О матушка! — воскликнула она. — Сколько горя вы мне причинили!

Она и хотела, и боялась встречи с Джулио…

— Увидеть его теперь, когда я так согрешила! — в ужасе восклицала бедная монахиня. Она понимала, что предала Джулио, и ей казалось, что она недостойна его.

В это время в темницу к дочери по подземному ходу шла мать. Ее план тоже удался на славу — подземный ход привел, куда следовало. Она застала пленную аббатису в ужаснейшем волнении, бедняжка решила, что вслед за матерью идет Джулио.

— О, моя дорогая Елена, я пришла спасти тебя! — воскликнула синьора Кампиреали.

— А кто вам сказал, что я хочу быть спасена? — спросила Елена.

Синьора де Кампиреали с ужасом смотрела на дочь.

— Я виновата перед тобой, — сказала она, — но теперь раскаиваюсь и прошу прощения: Джулио Бранчифорте… жив…

— И именно потому, что он жив, — отвечала Елена, — я не хочу больше жить.

Тщетно уговаривала мать свою несчастную дочь бежать. Елена повернулась к распятию и молилась, не слушая ее.

Когда синьора де Кампиреали удалилась, Елена села писать последнее свое письмо:

«Я не сомневаюсь в тебе, мой дорогой Джулио; если я расстаюсь с жизнью, то только потому, что умерла бы от горя в твоих объятиях, почувствовав, как велико могло бы быть мое счастье, если бы я не совершила ошибку. Не думай, что я кого-нибудь любила после тебя. Напротив, мое сердце было исполнено презрения к человеку, которого я впускала к себе в спальню. Мой проступок был вызван скукой и, быть может, также и распущенностью… Я все время представляла тебя рядом с собой… Я приказываю тебе жить и продолжать свою военную карьеру… Живи и вспоминай… о Елене, которая умерла в монастыре святой Марты, чтобы не видеть упрека в твоих глазах».

Дописав последние строки, Елена отдала письмо слуге и велела отнести его Джулио.

— Иди скорее, — сказала она, — и передай ему вот этот платок и скажи, что я сейчас люблю его не меньше, чем любила всегда, слышишь? Всегда!

Слуга ушел. А прекрасная Елена, аббатиса из Кастро, пронзила себе сердце кинжалом.

На этом заканчивается история о любви и смерти— о действительно несчастной, но истинной Любви…