Гремучие скелеты в шкафу. Том 2

Рок-панорама: Москва — Тарту — Вильнюс— Ленинград

Дискуссии вокруг рок-музыки — ее достоинств, недостатков и перспектив — продолжаются. И это нормально, поскольку речь идет о явлении достаточно новом, непривычном и к тому же изменчивом. Едва утихли споры по поводу «Beatles» или, скажем, «Машины времени» — а тут уже налицо новые «возмутители спокойствия», разом переворачивающие все и без того шаткие аргументы «за» и «против». Да, выработка идейных и эстетических критериев оценки рок-музыки — дело очень нелегкое. В половодье проблем и сомнений незыблемым и бесспорным остается один-единственный факт: рок-музыка в нашей стране существует, и более того, она исключительно популярна в молодежной среде. Поэтому игнорировать жанр или сводить его к формально-коммерческим показателям — безответственно. Огульно критиковать рок, называя его — ни много ни мало — «музыкальным алкоголизмом», — значит объективно отчуждать от культурного процесса десятки тысяч молодых исполнителей и миллионы их слушателей. Более чем щедрый подарок нашим идеологическим противникам… Да, теория явно отстала; да, болезненных явлений в сфере нашей рок-музыки накопилось предостаточно; да, художественный уровень, как правило, невысок… и так далее. Однако констатация всех этих проблем должна звучать не как эпитафия жанру (который тем временем приобретает все новых поклонников), а как призыв к действию. Резонно задаться вопросом: а не мы ли сами — работники средств массовой информации, комсомола, творческих союзов, ведомств и министерств — несем изрядную долю вины за то, что советская рок-музыка за двадцать (!) лет своего существования не стала полноценным социокультурным явлением? В свое время рок просто-напросто «проглядели», и до конца 70-х годов он оставался «вещью в себе» и развивался в режиме самотека. В последующие годы единственными государственными организациями, несущими ответственность за жанр (и то лишь за «профессиональную» его верхушку), были филармонии — то есть, строго говоря, организации коммерческие… Действенная помощь, целенаправленная неформальная работа с творческой молодежью подменялась администрированием, зачастую весьма близоруким и сводящимся в конечном итоге к одному слову — «нельзя». Стоит ли удивляться плачевным результатам этой тактики?

К счастью, в последнее время подход к рок-музыке стал более реалистичным и конструктивным. Выразилось это прежде всего в том, что по всей стране в регионах с наиболее активной рок-жизнью появилась сеть вполне официальных любительских объединений, собирающих под своей крышей молодые ансамбли. Как правило, объединения эти называются «рок-клуб». (Анализу и обобщению их деятельности стоит посвятить отдельный материал.) Во-вторых, в апреле-июне с. г. во многих городах страны — Москве и Ленинграде, Свердловске и Новосибирске, Вильнюсе и Тарту, Одессе, Ярославле и других — состоялись (в большинстве случаев — впервые) фестивали рок-музыки. Очень разные по форме, уровню и представительности, все вместе они складываются в мозаичную и объективную картину бытования жанра. И это один из несомненных плюсов подобных мероприятий: не зная положения дел и отправных точек, трудно намечать перспективы движения вперед. В-третьих, заметно активизировалась пресса. Естественно, что без аналитической оценки и конструктивной полемики в условиях широкой гласности полезный эффект от деятельности рок-клу-бов и проведения рок-фестивалей заметно снижается — ведь продолжается «варение в собственном соку». Компетентная, бескомпромиссная и доброжелательная критика абсолютно необходима, ибо замалчивание и изоляция могут привести к загниванию даже новых явлений, новых форм.

Фестиваль «Рок-панорама-86», организованный Гагаринским РК ВЛКСМ Москвы, собрал почти все филармонические рок-группы России. (Из ведущих коллективов отсутствовали лишь московские «Автограф», «Рок-ателье» и «Группа Стаса Намина», ленинградские «Форум» и «Земляне».) Да, уже шесть лет как жанр широко представлен на профессиональной сцене, и можно подвести некоторые итоги. Итоги неоднозначные. Практически все выступавшие ансамбли продемонстрировали солидный уровень исполнительства и владения современной — включая новейшую микропроцессорную — электронной техникой. Заметный шаг вперед сделан в области звукорежиссуры, в работе со светом. Давешние разговоры о дилетантизме и неграмотности рок-музыкантов явно теряют почву под собой. Спору нет, хорошо. Но это лишь одна сторона дела. Достижения в творческой сфере, мягко говоря, не столь впечатляют.

В начале 80-х годов наступление рок-групп на ВИА происходило под двумя лозунгами: «Мы играем более современную, разнообразную и оригинальную музыку» и «Мы поем о насущных проблемах, ставим в своих песнях острые вопросы и т. д.». Увы, обе эти тенденции не то что не получили развития, но, напротив, полностью стушевались. Содержание песен, сопереживание слушателей слову, по-видимому, совершенно перестало беспокоить музыкантов. Аудитория «Рок-панорамы» за несколько дней фестиваля горячо отреагировала на тексты лишь однажды, когда некто Валерий Шаповалов исполнил несколько удручающе банальных, но несомненно сатирических баллад… Если не считать традиционно «бард-роковых» выступлений «Машины времени», Александра Градского и Алексея Романова, отдельных песен на стихи знаменитых поэтов, а также скромных попыток рассмешить публику, предпринятых группой «Зодчие», весь текстовой ряд был выдержан вполне в духе «бессмертной» ВИА-музыки, чуть-чуть модернизированной словами типа «компьютер», «видео» или «биополе». Показательно, что мэтры этого стиля — И. Шаферан, М. Танич — сейчас активно включились в работу с рок-группами наряду с плеядой текстовиков молодого поколения. Не хочу сказать ничего дурного про этих поэтов-песенников: они знают свое дело и делают его добротно — но при чем тут рок?! Сменно было бы требовать острых социальных песен от Ю. Антонова или В. Толкуновой (хотя никто не собирается оспаривать их право на свой подход), однако от рок-групп мы вправе ожидать именно проблемности. Мелкотемье и беззубость выглядят особенно удручающе сейчас, в период радикальной социальной и психологической перестройки в стране. Сегодня как никогда нужны песни полемичные, задиристые, восстающие против всего показушного и отжившего, клеймящие негативные явления в нашей жизни и несущие пафос утверждения новых ценностей — но что-то их не слышно… Поистине ирония судьбы: ведь в свое время многие наши рок-авторы подвергались остракизму именно за песни о пьянстве, бюрократизме, тунеядстве. Видимо, критика подействовала сильно…

Не лучшим образом обстоят дела у профессиональных групп и с музыкой. Рок славится своим многообразием, обилием стилей и направлений, нацеленностью на эксперименты. Увы, к репертуару участников «Рок-панорамы-86» понятия «разнообразие» и «эксперимент» оказались неприложимы. Создалось впечатление, что почти все музыканты облюбовали один и тот же куцый пятачок посреди огромного поля рок-музыки и топчутся на нем, наступая друг другу на ноги. «Карнавал», «Рондо», «Дубль 1», «Час пик», «Здравствуй, песня» и др. (сюда же можно включить отсутствовавшие на фестивале «Рок-ателье», «Группу Стаса Намина», «Земляне») — все исповедуют одинаково усредненный стиль (отметим, кстати, наличие полной смычки между номинальными «рок-группами» и «модернизированными» ВИА), своего рода танцевально-развлекательную компиляцию элементов рока, диско и «новой волны».

В этом же духе были выдержаны и выступления ведущих эстонских профессиональных ансамблей — «Витамин», «Махавок», «Караван» — на фестивале «Тарту-86». Притяжение «золотой (?) середины» настолько сильно, что в ее орбиту в последнее время все более явно вписываются «Автограф» и «Диалог» — группы, тяготевшие к симфо-року, а также мелодичные «бард-роковые» ансамбли. Есть у нас авторы-исполнители, очень удачно работающие в этой стилистике: у Сергея Сарычева, Владимира Кузьмина, Александра Барыкина соединение «шлягерного» мелодизма, роковой техники и ритмов «новой волны» получается органичным и достаточно убедительным. Однако большинство ансамблей работает на уровне штампов. Раньше предметом насмешек был «типовой» ВИА: длинный ряд молодцов в униформах, торжественно застывших у микрофонов… Теперь не менее стереотипен образ «рок-группы»: несколько искусно взлохмаченных молодых людей в аляповатых спортивно-вечерних нарядах (весьма популярно, например, смелое сочетание смокинга и кроссовок), совершающих сдержанно-конвульсивные движения а-ля брейк-данс и приседающих в полуэкстазе во время инструментальных соло. Если ВИА можно было как-то идентифицировать по орнаменту на костюмах, то «рок-группы» — разве что по маркам инструментов. Все остальное, как правило, — «общий знаменатель»: холодное бодрячество, максимум внешней помпы, дискотечная поверхностность. Очевидно, что эта унификация мышления, мягко говоря, не способствует развитию жанра. В чем же причины наступления серятины на профессиональном «рок-фронте»? Главная из них — конъюнктурный, нетворческий подход музыкантов к своему делу. У нас принято — и справедливо! — ругать западную поп-музыку за ее «коммерческую» направленность. Увы, нечто похожее происходит и у нас. Основные доходы авторов песен — процентные отчисления от исполнения их произведений в ресторанах и кафе; основные доходы исполнителей — от выступлений во Дворцах спорта и на стадионах, оплачиваемых в полуторном размере. Отсюда — непременный прицел на «шлягер» (притом вполне определенного толка) и бездумный стадионный «завод». Вряд ли зги нехитрые калькуляции заслуживают большой похвалы — однако концертные организации и их худсоветы они полностью устраивают— коммерчески выгодно и «безопасно», — и все отклонения от нормы принимаются ими в штыки. И вроде бы в выигрыше оказываются все — кроме самого жанра и той части аудитории, которая не хочет, чтобы ее «покупали» так дешево.

Поймите правильно: я вовсе не против доступности и «развлекательности» рок-музыки. Это ее имманентные свойства. Но, во-первых, она не должна быть развлекательной вся и во всем, а во-вторых, и этой самой развлекательности можно добиваться куда более интересными, нештампованными способами. В этом смысле наглядный урок на «Рок-панораме-86» преподнесла московская группа «Браво». Программу этого ансамбля (в основном рок-н-ролл и твист) никак не назовешь «серьезной», однако ее отличали вкус и точное чувство стиля, лаконизм и изобретательность аранжировок, искренность и тонкий артистизм исполнения. Этих немудреных, но дефицитных качеств вполне хватило для того, чтобы выделиться на фоне остальных участников и заслуженно получить все главные призы фестиваля. Поразительным (и глубоко символичным) фактом является то, что группа «Браво» была единственным самодеятельным коллективом на «Рок-панораме»…

По традиции художественную самодеятельность воспринимают или как хобби и личное дело каждого, или — в лучшем случае — как некую ступень, «подготовительный класс» для перехода в профессионалы. Наверное, это совершенно справедливо для балетных кружков или кинолюбителей. В рок-музыке — совершенно иная ситуация. Не думаю, чтобы кто-либо из специалистов взялся утверждать, что любительские рок-ансамбли — явление более низкого порядка (разумеется, в творческом, а не в техническом отношении), нежели ансамбли филармонические. Скорее, наоборот.

Фото В Конрадта

«Браво»

Корни этого парадокса — в самой спонтанной природе рока. Можно считать аксиомой, что лучшая рок-музыка рождается в сугубо «непрофессиональной» молодежной среде (за исключением «Диалога» и «Круиза», я не могу назвать ни одной заметной нашей рок-группы, которая пришла бы не из самодеятельности). Возникает, однако, ряд объективных (ограниченное число ансамблей при филармониях) и субъективных (мнения худсоветов) факторов, которые отрезают массе существующих рок-музыкантов путь на профессиональную сцену. Строго говоря, это вполне естественно. Большинство самодеятельных групп действительно неважно играет и поет и занимается в основном корявым копированием своих кумиров — будь то «Машина времени» или Ричи Блэкмор. Вместе с тем определенный консерватизм, коммерческая ориентация, а зачастую и элементарная неосведомленность и нерасторопность концертных организаций приводят к тому, что за их бортом оказываются очень интересные, художественно зрелые исполнители.

На самодеятельной сцене царит то самое разнообразие и атмосфера поиска, которых так не хватает в профессиональном роке. Каждая республика, каждый город имеют свою, самобытную «школу» — недавние региональные рок-фестивали убедительно это доказали.

В Эстонии музыканты экспериментируют главным образом в области крупных форм и последовательно ищут пути синтеза рока, симфонической, камерной и старинной музыки. На фестивале «Тар-ту-86» были исполнены, в частности, «Концерт для электрогитары и симфонического оркестра» и «Рок-оратория» Игоря Гаршнека, нынешнего руководителя популярной группы «Руя», а также цикл песен Франца Шуберта в эксцентричной обработке Петера Волконского (ансамбль «Е = mc²»). Притом, что многое в этих работах спорно или даже явно недоработано (скажем, заметно скомканный финал «Концерта для гитары»), — они очевидно не носят дилетантского или спекулятивного характера. Это серьезные работы, продолжающие уже давно существующую в эстонском роке традицию: на тартуских фестивалях прошлых лет с огромным успехом были исполнены «Симфония для шести исполнителей» Эркки-Свена Тюура и оратория «Прекрасная земля» Рейна Раннапа, «Концерт для пишущей машинки ре мажор» Ало Мат-тисена и сюита «Пять танцев последней весны» П. Волконского. Замечательные камерно-инструментальные программы показали ансамбли гитариста Рихо Сибула, пианиста Маргуса Каппеля, группа студентов консерватории «Куллер». И все это — «самодеятельность»… Но как много она дает — и жанру рока, и музыке в целом! Тог же Эркки-Свен Тюур, основатель и руководитель рок-группы «In Spe», выдвинулся сейчас в ряд интереснейших композиторов-симфонистов Эстонии, буквально ошеломив слушателей великолепной ораторией «Конец века». Подлинными мастерами обещают стать и другие нынешние «рокеры».

Конечно, и в Эстонии есть проблемы. Между сугубо развлекательным («Рок-отель», «Апельсин», «Витамин») и сугубо «серьезным» полюсами образовался некий вакуум. В республике есть, пожалуй, лишь одна группа — «Турист», — работающая в современной динамичной манере и поющая, что называется, на злобу дня. У остальных музыкальные поиски явно превалируют над содержательным аспектом, и это, разумеется, тоже своего рода перекос.

Противоположная ситуация в Ленинграде. Здесь слово всегда стояло во главе угла — иногда даже в ущерб музыкальной форме. Четвертый смотр-конкурс, проведенный в июне старейшим в стране (пять с половиной лет стажа!) рок-клубом, выявил тенденцию к заострению социальной и гражданской проблематики песен. Философская лирика «Аквариума» и ироничные скетчи «Зоопарка», еще недавно вызывавшие строгие суждения, сегодня выглядят зрело и достаточно «бесспорно». В центре дискуссий оказались программы молодых ансамблей — резких, задиристых, критичных. Все эти качества проходят со знаком «плюс», если критика позитивна и призвана служить движению вперед. В таком духе были выдержаны выступления групп «Алиса», «Кино», «Телевизор»: их лейтмотивом можно считать название программной песни «Кино» — «Мы ждем перемен». Имел место и иной подход — мрачный и безысходный, однако вызывает уважение тот факт, что и таким ансамблям дают возможность высказаться. Чтобы работать с музыкантами, надо их понимать, а чтобы понимать — надо к ним прислушиваться.

Бытует мнение, что рок-клубы — это своего рода загоны для трехаккордных рок-экстремистов. Абсолютно неверное представление: к примеру, стилистическая амплитуда ленинградских ансамблей варьируется от традиционного ритм-энд-блюза («Зоопарк») и изысканного фолк-рока («Аквариум») до электронной «новой волны» («Телевизор») и алеаторического симфо-джаза («Популярная механика»). Особенно изобретательны трио «АВИА» (смесь традиционных танцевальных мотивов, джаза, рока и… музыкальной клоунады) и инструментальная джаз-роковая группа «Джунгли», руководимая исключительно сильным гитаристом Андреем Отряскиным. Кстати, ни тот ни другой ансамбль не имеют прямых аналогов на профессиональной сцене. Ансамбли, целенаправленно ищущие «свою» музыку, сознательно избегающие подражательства, есть и в Московской рок-лаборатории («Звуки Му», «Николай Коперник»), и в рижском рок-клубе («Желтые почтальоны»)… Можно вспомнить еще несколько ансамблей, но все же список их не окажется внушительным. Приходится констатировать, что и на самодеятельной сцене поиски новых форм, оригинального звучания являются уделом меньшинства, а не творческой нормой. Такой богатейший источник музыкальных идей, как фольклор, к сожалению, почти не используется. Если в содержательном, текстовом отношении наша рок-музыка усилиями своих талантливейших авторов вполне обособилась, выработала самостоятельные поэтические и смысловые концепции, то работа по утверждению самобытных музыкальных черт советской школы рок-музыки только начинается. И именно от молодых любительских ансамблей в первую очередь можно ожидать открытий в этой сфере.

Среди множества проблем, стоящих перед нашей рок-музыкой, проблем, от которых в определяющей степени зависит ее дальнейшее творческое развитие и социальная эффективность, важнейшей является проблема информации. Под этим подразумевается и широкая пропаганда достижений жанра, и оперативный анализ всех новых явлений (в том числе и зарубежных), и своевременность доступа исполнителей к каналам массовых коммуникаций (пластинки, ТВ, радио), и многое другое. Один из самых насущных вопросов этого круга — организация обмена опытом, общения собратьев по жанру. До сегодняшнего дня наша рок-сцена совершенно разобщена: если профессионалы еще могут «поймать» друг друга в столице или случайных точках гастрольных маршрутов, то любительские ансамбли повсеместно изолированы и могут судить о творчестве коллег из других городов разве что по записям (опять же, как правило, любительским). Выход единственный: проводить больше межрегиональных и всесоюзных фестивалей. Первый из таких фестивалей, «Тбилиси-80», дал в свое время сильнейший импульс к утверждению жанра рок-музыки в контексте нашей музыкальной культуры, однако почин этот не был продолжен. Лишь спустя шесть лет опыт был повторен — хотя и в более скромных масштабах. На фестиваль «Литуаника-86», организованный Литовской госфилармонией и Вильнюсским горкомом комсомола, были приглашены ансамбли, совершенно разные по своему статусу, степени известности и стажу работы. С рок-знаменитостями из Москвы, Таллина, Ленинграда сцену разделили группы из регионов, до последнего времени считавшихся сугубым «захолустьем» на карте рока… И, как и следовало ожидать, состоялись многочисленные открытия. Группы из Литвы и Белоруссии, Калининграда и Латвии доказали, что рок вне признанных «столиц» не только существует, но и принимает весьма интригующие и далекие от провинциализма очертания. «Белых пятен» осталось предостаточно, и можно не сомневаться, что «глубинка» преподнесет еще не один сюрприз — благо, что рок-кпубы уже активно работают и на Украине, и в Сибири, и на Урале.

Масштабные фестивали крайне полезны и в плане выявления объективных тенденций в жанре. Все познается в сравнении, как известно: реакция аудитории и коллективное мнение экспертов позволяют реально оценить достоинства и перспективность тех или иных «школ» и направлений, определить суммарный вектор движения рок-музыки. (Этим вопросам была посвящена и небольшая конференция, проведенная в Вильнюсе сразу после фестиваля.) Необходимость этого очевидна — как для исследователей молодежной музыки, так и для сугубых практиков.

Первое, на что нельзя не обратить внимания, — рок становится более «персонифицированным». Ансамбли, даже прекрасно играющие, но лишенные выраженного личностного начала, явно проигрывают. Именно наличие ярких индивидуальностей, фокусирующих в себе музыкальный и текстовой образ, выдвинуло в лидеры такие коллективы, как «Аквариум» или «Браво». Абсолютно неизвестные доселе «Антис» из Каунаса и «003» из Калининграда были приняты в Вильнюсе куда теплее, чем многие более солидные исполнители, потому что публику буквально заворожили удивительно искренние, по-человечески достоверные солисты этих ансамблей… Многие группы сейчас делают ставку на «шоу» — однако проблема несколько глубже. Аудиторию сейчас интересует не столько чисто зрелищный, сколько именно человеческий фактор.

Параллельно наблюдается и иная тенденция — тяга к моторному, «заводному» началу в роке. Частным проявлением этого стала растущая популярность немного подзабытого «тяжелого рока» — или «тяжелого металла», как его теперь называют. Пожалуй, наибольший успех в Вильнюсе выпал на долю «Группы Гуннара Грапса», сочетающей эту моторику с несомненным личным обаянием и артистизмом своего лидера. Здесь случай непростой: и эстетические каноны, и механизм воздействия на слушателей музыки, утверждающей примат интенсивного ритма и звукового давления, большой симпатии не внушают. Очевидно, однако, что и эту проблему нельзя решать давнишними запретительными методами, полностью игнорируя конкретные запросы аудитории.

Фото В. Конрадта

«Аквариум»

Рок изменчив, рок противоречив — и он всегда таким будет, наверное. Беспочвенно поэтому ожидать, что, пройдя различные фазы и преодолев «шатания», жанр достигнет некоего незыблемого, идеально зрелого состояния и в нем пребудет навеки. Рок в каком-то смысле — это «вечный ребенок» (или «вечный студент»…) — но это вовсе не значит, что к нему не стоит относиться всерьез. Чувство гражданственности присуще року не в меньшей степени, чем любым другим «признанным» жанрам, и это доказал концерт-призыв «Счет № 904», когда в тридцатитысячном дворце «Олимпийский» выступили и симфо-роковый «Автограф», и «нововолновые» «Браво», и «металлический» «Круиз», и рок-бард Градский… Надо больше доверять рок-музыке. Жанр обладает колоссальным потенциалом, и не только коммерческо-развлекательным, но — гражданским, воспитательным, мобилизующим. И эстетическим, несомненно. Все эти качества еще только предстоит по-настоящему открыть.

1986

(Публикуется по рукописному оригиналу.)