Гремучий Коктейль 2

Глава 24

— «Поверить не могу, что ты нашел время, чтобы заниматься этим!»

— «Заниматься чем?», — уточнил я, продолжая трогать женщину.

Женщина продолжала тихонечко постанывать от наслаждения.

— «Вы… невозможны!»

— «Ты просто слишком долго была лишена тела, вот и забыла, что это тело может чувствовать», — интерпретировал я вертящееся на языке «не твоя, вот и бесишься».

— «В двух шагах от логова заговорщиков?!»

— «А где еще?», — мысленно удивился я, продолжая доставлять Кристине Терновой неземное удовольствие.

Возможно, я бы даже сам его получал бы, если бы слегка опухшие, но по-прежнему изящные и маленькие ступни, которые я разминал боярыне, не попахивали трудом, который она затратила, спустившись по всем этим ступенькам. Ну и предыдущие сырые туннели, в которых отнюдь не фиалками пахло, тоже оставили свой амбре. Но дело было точно благоугодным, потому что на обычно неподвижном лице бледной девушки было написано крупными буквами просто какое-то неприличное удовольствие. Мы сидели в небольшом помещении довольно высоко над поверхностью самого нижнего слоя этого подземелья. Мне даже пришлось использовать веревку с кошкой, чтобы туда проникнуть, но чего не сделаешь ради спокойного отдыха?

— А теперь ложись, — сказал закончивший, наконец, я недоверчиво уставившейся на меня девушке, хлопая себя по коленям, — Голову сюда, а ноги на стену, повыше. Я серьезно. У тебя от них должна отойти кровь, иначе, когда ты наденешь свои ботинки…

— И зачем мне класть свою голову на твои колени? — почти сварливо прошептала девушка.

— Потому что я не собираюсь убирать свой зад с плаща, как и ложиться на него пузом кверху, дабы ты могла разместить свой затылок на моих ягодицах, — пожал плечами я, — Не беспокойся, боярыня, я не допущу каких-либо похотливых поползновений до твоих ушей. Или носа. И даже щелбан не отвешу.

Последнее, видимо, было аргументом, так что мои предписания поспешили выполнить. На самом деле, стоило себе признаться, что как женщина меня Тернова привлекает где-то на уровне своего кота, то есть никак. Хрупкая худенькая красавица? Да, это чудесно, только вот я не юноша бледный со взором горящим, а вполне себе старый мужик, у которого, к тому же, еще нехилая доля житейского опыта от двух других жизней. Но здесь даже моей хватает с лихвой, чтобы чувствовать — с этой прекрасной и благородной девой нормальные отношения исключены, раз она так настороже собственного благочестия при кристально, можно сказать, пронзительно ясном и пустом горизонте отношений вообще.

Хотя меня подкупают как её живой прагматизм, так и эти огромные темные глазищи на остреньком лице.

Хорошо сидим. Можно потратить часик, а то и два, перед тем как… идти вперед. В небольшую, но очень обжитую зону, где скопились разные плохиши. По пути сюда мне уже пришлось прикончить с десятка два зверюг, представлявших из себя тех же ящериц, правда, без ошейников и несколько ловких, коренастых обезьян с чешуёй вместо шкуры, но животные — это животные. Против них Щит — настоящий чит, иначе не скажешь, а вот разумные… это слегка другое дело.

— Я обманщица, Кейн, — неожиданно проговорила лежащая девушка, — За это меня здесь, в Москве, возненавидели все студенты и… не только. Хочешь знать, что я сделала?

— Почему бы и нет? — пожал я плечами.

— Станис почти всегда спит, — упомянула она своего даймона, — А когда он спит — мне спать не надо. Не совсем, конечно, после физических нагрузок отдых необходим, но вот умственные, к примеру, учеба… Я не гений, Кейн. Просто могла учиться день и ночь. В общежитии девушки это быстро поняли, сложно скрыть постоянно горящий в комнате свет, он вызывает любопытство. Они шпионили за мной, а потом сделали своё открытие достоянием общественности.

— И где тут обман? — не понял я.

— Его нет, — просто ответила та, с которой мы очень скоро пойдем в бой, — Но если сотни людей убеждены, что их обманывают, что так учиться не честно, что полученное мной превосходство оскорбляет все их усилия, то они запросто могут убедить в этом преподавателей. Особенно на фоне такого как ты.

— А что я? У меня просто очень хорошая память. Хотя… баронесса фон Аркендорф считала, что я вынуждаю все запоминать своего даймона, а он мне потом подсказывает.

— И какой она при этом была? Разозленной? — вопрос был очень в тему.

— Да буквально взбешенной от возмущения, — признался я, — Всё требовала от меня рассказать, как я так умудрился его запрячь.

— Она, видимо, не стала распространяться о своих подозрениях. Здесь, в Москве, всё иначе, — Кристина выглядела грустной, говоря это, — Много знатных родов, соперничество и спесь, семьи следят за успехами своих ревнителей как за какими-то скачками. Не просто следят, поверь мне, там целая система… о которой я не знала. Успеваемость, знатность, цепи гримуара. Всё это определяло твоё место в академии.

— А ты пришла и всё поломала, — сделал вывод я.

— Да, — просто отозвалась девушка, — Теперь большая часть знати Руси считает меня низкой обманщицей.

Социально обоснованная обструкция. Наверное, если бы я попал в действующую, а не заново открытую академию, то, скорее всего, оказался бы на месте самой Терновой, воткнувшейся как самый настоящий шип в множество чужих задниц. Для боярыни, отмеченной императором и находящейся у него на службе, это малоприятно, но жить можно. Только вот самодержцу такая раздражающая подчиненная неудобна. Хочется её приткнуть куда-нибудь подальше. К примеру — в другой город. Всё становится куда понятнее.

— Насколько я знаю вашу семью, вам всегда было чхать на общественное мнение, — решил слегка утешить напарницу я, — Ну, по крайней мере, со времен совы.

— Да, — легко согласилась девушка, — Но я хотела завести друзей.

— Ты и завела, — банкет требовалось продолжить, — У тебя есть я!

Меня смерили долгим взглядом снизу вверх.

— Я сказала «друзей», а не сомнительного типа с мутным прошлым, замашками кобеля и резервом волшебника, — язвительно уточнила девушка.

— Точно, — охотно покивал я, — Такого замечательного красавца судьба сразу продвинула тебе в женихи!

Еще один долгий взгляд.

— Я уже не уверена, что хочу, чтобы всё кончилось хорошо, — парировала Тернова, — Если меня убьют, то не придётся взбираться отсюда все эти бесчисленные пролеты со ступеньками… и выходить за тебя замуж.

— Знаешь, молодые люди вроде меня довольно нервно относятся к перспективе женитьбы. Особенно на той, которая может проклясть чем-то жутко поганым.

— Ты подал мне идею. Думаю, мне понравится быть вдовствующей княгиней. Нет, я передумала. Уже нравится.

— Что же, смерть от твоих рук мне кажется куда более привлекательной, чем здесь, в подземелье. Надо попробовать дожить до этого момента. Кстати да, нам же придётся поцеловаться у алтаря!

Девушка вздрогнула и начала подниматься, аккуратно и бережно спуская свои ноги со стены, в которую они упирались. Встав на четвереньки, она как кошка аккуратно подвигала обеими ногами, а затем, очевидно приободрившись, внезапно сделала «шаг» вперед. Прежде чем я успел как-то среагировать, она меня… поцеловала.

Это был очень странный поцелуй. Жутко неумелый, но при этом не детский «клевок» в губы, а вполне себе осознанное и неторопливое действие, не оставляющее сомнений, что оно отнюдь не импульсивное, а вполне спланированное.

— Не так ужасно, как я думала, — хрипло прокомментировала свои действия боярыня, сползая с моих колен и принимаясь обуваться.

— Гм, что это было? — наконец среагировал я, — Репетиция?

— Нет, — немного задумчиво ответила девушка, — Просто не хочу умирать нецелованной. Других кандидатов рядом не было.

— Про тебя она не подумала, — тут же наябедничал я лежащему коту, — Вот так всегда. Самых близких и не замечают.

Кристина фыркнула, а Мишлен сделал большие глаза. Кажется, к моему юмору начинают привыкать.

Пользователи гримуаров кто угодно, но не воины скрытного типа. По урокам истории я знал, что в те редкие эпизоды, когда в человеческий конфликт вмешивался волшебник, то его всегда прикрывали бойцы ближнего или дальнего боя. По одиночке заклинатели не ходили. Гримуар же был одновременно щитом и мечом, позволяя концепцию одного-в-поле воина, но это поведение практически ставило крест на скрытности. Владелец гримуара напоминал, по сути, танк, у которого крепче всего лобовая броня, полностью убирающаяся в момент «выстрела». Подобное сильно сужает тактику в бою, если речь идёт о одном пользователе, но всё меняется, если их больше.

Этому нас тоже учили.

В самом низу этой пародии на растянутое подземелье, в центре «квадрата», была обустроена перевалочная база для работавших тут цвергов. Иномировые гастарбайтеры-полукровки не стеснялись обустраиваться, несмотря на временность своего пребывания в этом мире, поэтому наворотили неслабых размеров комплекс, сквозь который понизу проходило несколько действующих ниток одноколейной железной дороги. Комплекс был двухэтажным, оставляя первый «этаж» строго под рабочие зоны и портальную площадку, а вот второй — как раз под отдых местных тружеников.

А еще тут было много света от плесени. Настолько много, что хватало Кристине, а меня почти заставляло щуриться, даже после снятого проклятия. И звуков. Множество звуков от живых существ, сидящих в клетках и загонах прямо на огороженном участке одного из входов в этот маленький нечеловеческий город. Надеюсь, я когда-нибудь узнаю, почему животные, монстры и вторженцы могут спокойно находиться на Сердечнике сколько угодно, а такие славные девчушки как Пиата — нет. А… или…? Точно. Местная мана. Пиата не ест людей.

По предложенному Амадеем плану, мы должны были пробраться на второй этаж, пройти в центр зоны, сломать первым делом портал Барадьевых, а потом уж… как-нибудь сами. Против двух акаи-бата и их сопровождающих. Меня подобная тактика не устроила, особенно когда я вспомнил, что демон проболтался, что не предполагал выживания кого-то из нас после двойного Резонанса.

— Так, стойте здесь и не приближайтесь, ладно? — попросил я девушку и кота.

— Ты задумал глупость, Кейн. Вопиющую глупость, — так же тихо прошептала в ответ Кристина.

— «Да он просто идиот! Идиот!» — взорвалась криком Фелиция, прекрасно знавшая, что я задумал.

— Что бы вы обе понимали… в колбасных обрезках, — озадачил я мудростью куда более развитого мира обеих брюнеток одновременно, а затем быстро, но очень-очень тихо побежал к главному входу, за которым волновалось несколько крупных чешуйчатых макак, ощутивших вибрации от наших шагов.

Было их гораздо больше, чем несколько. Вообще, обезьяны — очень страшный противник для человека. Лиши их инстинктивной опаски от вида более крупного существа, и всё, кранты. Даже недоедавший в детстве шимпанзе сможет спокойно уработать подготовленного и тренированного хомо сапиенса, поломав того, как песочный куличик. А уж если речь идёт про иномировых подземных обезьян, то мне, в принципе, сложно представить себе более опасного бойца ближнего боя для тесной свалки. Быстрый, цепкий, сообразительный, ориентирующийся в трех измерениях на порядок лучше медлительного человека… и сильный… монстр. Очень сильный. Эти еще и отлично улавливали вибрации.

В загоне сидело не так уж и много зверей, десятка два. Половина из них уже заинтересованно тёрлась у ворот, шумно принюхиваясь сквозь щели. Зверюги определенно были возбуждены, но звуков никаких не издавали, ограничиваясь возбужденным дыханием и шуршанием. Отлично.

— Рапсодия Тлена! — активирую я смертельно опасную на близких дистанциях инкантацию, отправляя серую пелену магии прямо в ноздри ближайшего примата. Оттуда она вскоре вылетит, самонаводясь на ближайшее живое существо, попутно подпитавшись той магией, что была в убитом.

Медленное, мучительное, совершенно непрактичное заклинание, недорого убивающее близко стоящих друг к другу существ путем кипячения их крови. Я не собирался от него отказываться и ранее, рассчитывая, что подобная магия просто бесценна, когда нужно кого-то тихо и внезапно убить, либо гарантированно добить, но в очередной раз это недорогое заклинание вновь послужило нетривиальным способом, превращая сильных, но не умных зверей в слегка сваренные трупы один за другим. Вскоре все два десятка опасных тварей уже валялись бездыханными в своем загоне.

Пришло время для того, что Тернова назвала «вопиющей глупостью». Второго заклинания, на которое я собирался потратиться куда серьезнее, оставив себя лишь в относительно добром здравии, с Щитом и огнестрельным оружием, но без маны.

— Марш мёртвых душ!

…ну и с двумя десятками послушных моей воле зомби в виде чешуйчатых макак.

— «Вы, девочки…», — мысленно проговорил я Фелиции, чувствуя, как опустошается мой резерв, возвращая тварям подобие жизни, — «…вы обе мыслите категориями, в которых есть только магия и ничего, кроме магии. Жалкой и быстро кончающейся магии несчастных студентов-первокурсников. Но для вас она — буквально всё. А это довольно поверхностный и незрелый взгляд на большинство проблем. Который, кстати, и может привести нас к гибели. Это настоящий кризис веры, способный помутить умы. Вот, к примеру, как раз недостаток маны сейчас мутит мой ум. Но зато есть время привыкнуть. Адаптироваться».

— «Что ты имеешь в виду?», — недовольно и нехотя поинтересовалась Фелиция, явно чувствующая, что заклинание некромантии не выжимает меня совсем уж до донышка.

— «Вы с Кристиной верите в магию, а я верю в пулю», — отозвался я, перелезая ворота и прыгая к своим новым лучшим друзьям, молча ждущим от меня команд, — «Пуля делает то же, что и магия, но не заставляет чувствовать себя хуже. Она быстрее, эффективнее, надежнее и даже честнее»

— «Не мели ерунды, смертный», — внезапно надулась даймон, — «Если бы ты не был проклят магией, то был бы сейчас беззащитен как крот на пляже! И ты создал немертвых с помощью магии! И…»

Вот же умная на мою голову.

— «Ты видишь тут где-нибудь гениального и могущественного волшебника?», — вредно спросил я, подзывая жестами Кристину с Мишленом, подозрительно косящихся на обезьяньих зомби, — «А гениального стрелка видишь?!»

— «Это дар лорда, ты, обманщик!», — тут же нашла к чему придраться несносная девица.

— «Всё, ты напросилась. Если выживем, начнешь учиться стрелять из пистолетов. Совместим эту вашу дурацкую магию с технологиями, и выйдем на новый уровень!», — внезапно осенило меня идеей. А что? Даймоны могут воплощаться в реальности. Вон в деревне Фелиция вечно тратила силы на то, чтобы летать, а иногда даже создавать свою проекцию. Пусть станет более полезной. К тому же, она владеет телекинезом, а это что значит? Это значит револьвер, висящий где-нибудь под потолком и направленный на совершенно не ожидающего подобного противника. Нельзя упускать такую возможность!

И о чем только я раньше думал?

— «Я не буду учиться стрелять! Я даймон!»

— «Очень уважаю твою принципиальную позицию», — ехидно отозвался я, аккуратно разглядывая территорию за импровизированным загоном, в котором содержались ранее эти мартышки, — «А теперь будь другом, обсуди её с лордом, пока я тут слегка пытаюсь выжить».

Молодая брюнетка с шикарными косами, встав рядом со мной, вопросительно уставилась на некоего молодого человека, лезвием хавна поддевающего массивный засов, препятствующий открытию двери во внутреннюю часть поселения.

— Ты как? — только и спросила боярыня, держа в одной руке том Короля Терний, а в другой свой изящный легонький револьверчик. Зонт-шпагу она повесила себе на спину, став на мой взгляд очень потешной пародией викторианской боевой ниндзи. Особенно со стоящим рядом в напряженной позе здоровенным котом, который, насколько я знал, драться не любит категорически.

— Нормально… — отозвался я, с жутким лязгом и грохотом роняя тяжелую стальную полосу засова на звонкие металлические ворота, что разнеслось в тишине подземного царства эпически внезапным звуком. Дождавшись, пока пройдут первые спазмы от шока, связанного с этим фейлом, едва не насравшись в портки я глянул на офонаревшую девушку, предложив, — Давай потом договорим? Времени чото нету. И вообще отойди! Девочкам проход нужен! Срочно!!