Грешник

Глава 19

Грейсон

Мы с Саванной проводим все выходные вместе. Мы оба ненасытны, что приводит к тому, что мы занимаемся сексом в стольких местах вокруг моего дома, сколько можем. Кухня, кабинет, душ. Мы даже задаемся вопросом, сможем ли мы выбраться на крышу, но из соображений безопасности и ради Делейни, которая, вероятно, могла видеть нас из окна своей спальни, мы решаем этого не делать.

Когда мы не являемся потным месивом из переплетенных конечностей и хриплых стонов, мы смотрим фильмы и предпринимаем неудачную попытку испечь торт. Что я могу сказать? Она на вкус намного слаще. Мы двое смеемся так, как не смеялись годами, и к тому времени, когда я высаживаю ее в воскресенье вечером, мы оба измотаны.

***

В понедельник в школе я уже чувствую сдвиг в нашей динамике. Я не постоянно борюсь между разрушением ее жизни и срыванием с нее одежды. Она бросает в мою сторону тонкие взгляды, а взгляд в ее глазах говорит мне, что она прокручивает в уме прошедшие выходные. Это пытка — так сильно хотеть ее и ждать, но я, блядь, живу ради этого.

К полудню Джейс держал свои руки при себе, а Саванна держалась подальше от его колен. Тем не менее, я знаю, что если у нее возникнет хоть малейшее подозрение, что я снова втираю Кинсли в ее лицо, будет больше того, что она сделала в пятницу днем. Поскольку я не могу справиться с этим, не рискуя судимостью за избиение любимого кикера Хейвен Грейс, я знаю, что мне нужно сказать Кинсли, что все кончено.

Текстовое сообщение с просьбой встретиться со мной у моего шкафчика перед обедом — идеальное место, чтобы покончить с этим, не давая Саванне удовольствия думать, что она выиграла. Знакомые темно-каштановые волосы идут по коридору. Судя по улыбке на ее лице, у нее неправильное представление о том, что это такое.

— Привет, — жеманничает она, обнимая меня за шею и собираясь поцеловать.

Я поворачиваю голову как раз вовремя. — Нет, прекрати. — Убирая ее руку, я делаю шаг назад. — Я просил тебя прийти сюда не для того, чтобы мы могли переспать.

— Тогда что? — Пока она изучает выражение моего лица, я вижу момент, когда оно щелкает. — Грейсон, это не смешно.

— Кто шутит?

Скрестив руки на груди, она источает гнев. — Ты шутишь? Ты хоть понимаешь, какую ошибку совершаешь?! Я лучшая, кто у тебя когда-либо будет, ты это знаешь? Как ты мог так поступить со мной?

Чем больше она кричит, тем меньше у меня терпения. Наконец, когда она толкает меня, с меня хватит.

— Ладно, хватит. Ты ведешь себя так, как будто у нас все серьезно или что-то в этом роде. Новость, мы не были. Все, что произошло между нами, — это пара минетов, и это было больше месяца назад. Не веди себя так, будто ты этого не предвидела.

Она застигнута врасплох, и ей явно не нравится, когда ее ставят на место, но, когда ее взгляд останавливается на чем-то позади меня, выражение ее лица становится жестче. — На что, черт возьми, ты смотришь?

Оттолкнув меня, она стремительно уходит. Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть, кто там стоит — я это чувствую. Гул в воздухе, сексуальное напряжение настолько сильное, что я могу задохнуться от него, напряжение в груди, требующее, чтобы я пошел к ней. Конечно, это Саванна, и она слышала все, что я надеялся, что она не услышит.

— Разве ты не должна быть на обеде?

Она усмехается, прежде чем пойти к своему шкафчику. — Разве ты не должен?

Я наконец поворачиваюсь к ней лицом. — Мне нужно было кое, о чем позаботиться.

— Так я слышала. — Улыбка на ее лице не скрывает ее веселья. — Расставания — это тяжело.

— О, заткнись. Ты все это время знала, что это подделка.

Она закрывает свой шкафчик и идет назад, подняв руки вверх, счастливо ухмыляясь. — Эй, я не сказала ни слова.

Я не могу удержаться от смеха, качаю головой и бегу за ней. Она визжит и пытается увернуться от меня, но мои руки обхватывают ее за талию, притягивая к себе. Хихиканье, слетающее с ее губ, — это то, что я хочу спрятать в бутылку и положить в карман на черный день. В тот день, когда все это закончится, и она оставит разбитый беспорядок, которым я хочу, чтобы она была.

***

Я выхожу на задний двор, направляясь прямо к домику на дереве. Саванна следует за мной, но не совсем в восторге от моей идеи исследовать заброшенное строение.

— Серьезно, давай. С тобой все будет в порядке.

Она качает головой. — Нет. Посмотри на это, Грей. Этой вещи двенадцать лет, и в нее не играли восемь. Кроме того, представь всех пауков, которые там.

Я закатываю глаза и кладу руки ей на бедра, поднимая ее на лестницу. — Там нет никаких пауков. Я уже заходил сюда, чтобы проверить. Вперед, вперед.

Когда мы забираемся внутрь, дерево скрипит от нашего веса. Мало того, что она была права насчет того, что он старый, но мы также стали на сто с чем-то фунтов тяжелее, чем были. Тем не менее, это устойчиво, когда мы заходим внутрь. Это ностальгия, быть здесь с ней, но совсем не неловко.

Я прислоняюсь к стене и скрещиваю лодыжки, оглядываясь на рисунки, которые все еще висят на стене. Они выцвели, а некоторые были разрушены попаданием дождя, но рамка выдержала. Я хихикаю, когда нахожу тот, который моя мама ламинировала для меня.

Правила дома на дереве:

— Девушкам вход воспрещен, кроме Сави.

— Каждый должен знать пароль.

— Никаких взрослых.

— Все секреты, которыми делятся в домике на дереве, остаются в домике на дереве.

— Пароль — "лужи".

— Помнишь, как бесились Тесс и Лейни, когда их не пускали сюда? — Спрашиваю я, указывая на правило номер один.

Саванна хихикает. — Как я могла забыть? Они сказали мне, что мы больше не сможем быть друзьями, если я их не впущу.

— А ты?

— Нет. Ты бы так разозлился на меня, и, кроме того, они перестали быть моими друзьями всего на десять минут.

Мы оба оглядываемся по сторонам, и я не могу удержаться от смеха.

— Что? — Спрашивает она в замешательстве.

Я прикусываю губу и качаю головой. — Это ничего.

— Чушь собачья. — Пройдя через маленькую комнату, она садится рядом со мной. — Скажи мне.

Мои глаза сосредоточены на моих руках. — Мне недавно приснился сон или два о том, как мы здесь занимаемся сексом.

— Это правда? — Она хихикает.

— Это было не так старо и шатко, как сейчас, но да.

Прежде чем я это осознаю, она садится мне на колени и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Я провожу руками по ее спине, напевая о том, как приятно чувствовать ее губы на своей коже. Когда она начинает расстегивать мои брюки, я хватаю ее за запястья.

— Что ты делаешь?

Она ухмыляется. — Воплощаю твои мечты в реальность.

Волнение охватывает меня, когда я снимаю ее рубашку через голову. Я не думаю, что есть хоть одна вещь, которую эта девушка может сделать, которая бы меня не заводила. Однако, когда я восхищаюсь ее телом, мне бросается в глаза еще один синяк.

— Что случилось? — Я провожу по нему большим пальцем, и она шипит при контакте.

С отточенным мастерством она маскирует боль, которую, я знаю, она только что почувствовала. — Это ничего. Просто синяк от тренировки. Я в порядке.

— Саванна— Я пытаюсь, но это бесполезно.

Она наклоняется и прижимается своими губами к моим. — Я же сказала тебе, я в порядке. А теперь заткнись и трахни меня.

***

Трибуны заполнены учениками и родителями. Я стою в туннеле с остальными ребятами, ожидая, когда диктор представит нас. Энергии здесь достаточно, чтобы мы все накачались и были готовы уничтожить другую команду.

— И хозяева поля, — начинает диктор. — Ведущие свой сезон непобежденными, с четырьмя победами, это воины Хейвен Грейс!

Когда мы выбегаем под крики и аплодисменты, команда поддержки выстраивается по обе стороны и машет своими помпонами. Я держу свой шлем в руке, когда пробегаю мимо Саванны, быстро подмигивая ей и любуясь тем, как она краснеет. Ее глаза игриво закатываются, и все, о чем я могу думать, это снять с нее эту униформу.

Игра очень напряженная. Наша оборона невероятна, но наше нападение играет не так, как нам следовало бы. Чувствуя себя измотанным, я сажусь на скамейку и снимаю шлем, чтобы сделать глоток. Я наблюдаю, как другая команда близка к тачдауну, когда подходит талисман и протягивает мне листок бумаги. Я нерешительно благодарю его, прежде чем открыть его.

Выиграй эту игру, и я сделаю так, чтобы она стоила твоего времени.

— С

Оглядываясь на меня, она подмигивает и прикусывает губу таким образом, что это возвращает мне всю энергию. Я встаю и надеваю шлем обратно на голову, выбегая на поле, как только они пропускают полевой гол. Поговорим о мотивации.

***

Мы все заходим в закусочную, а Картер и Джейс поют “Мы чемпионы”, хотя это была игра регулярного чемпионата. Я почти уверен, что они пили по дороге сюда, но это не мое дело. После того, как мы заполняем большинство столиков, подходит официантка и поздравляет нас с победой. Осталось всего пять игр до того, как мы встретимся лицом к лицу с Норт-Хейвен, и черт возьми, если я к этому не готов.

Саванна сидит в кабинке напротив меня, все еще щеголяя в униформе, в которой у меня еще не было шанса ее трахнуть. Надеюсь, сегодня вечером это изменится. Во время каждой игры мне было трудно следить за полем, но эта была намного хуже.

За последние пару недель мы с Саванной проводили каждую свободную минуту друг с другом. Украденные моменты в пустых коридорах и ускользающие в гостевые комнаты на вечеринках, мы оба такие же жадные, как и другой — берем все, что можно дать, а потом еще немного. Я ждал, когда сексуальная химия между нами остынет, но она разгорелась только сильнее. На данный момент я не знаю, успокоится ли все когда-нибудь.

Мы заканчиваем трапезу, когда у меня в кармане вибрирует телефон. Я вытаскиваю его и ухмыляюсь имени.

Саванна: Я хочу тебя так сильно, что едва могу усидеть на месте.

Я, черт возьми, чуть не подавился своим молочным коктейлем. Достав свой бумажник, я бросаю немного наличных на стол и встаю.

— Ладно, я ухожу отсюда.

— Ты уже уходишь? — Картер ругается.

Я киваю. — В отличие от вас, придурков, я сегодня играл жестко. — Я сосредотачиваю свое внимание на Саванне. — Сев, тебя подвезти домой?

— Да, это было бы здорово. Спасибо, — подыгрывает она.

Они подозрительно смотрят на нас, когда мы прощаемся и направляемся к двери, но мне было все равно. Единственное, на чем я сосредоточен, — это насадить Саванну на мой член. Мы садимся в мою машину, и я так сексуально возбуждена, что вожусь с ключами. Сев хихикает и проводит пальцами по волосам.

Я выезжаю с парковки и нахожусь примерно на полпути к своему дому, когда она кладет руку мне на промежность, потирая меня через джинсы. Я рычу и пытаюсь не отрывать глаз от дороги, но мне не хватает самоконтроля, когда дело касается ее.

— Ты продолжишь это делать, и я собираюсь остановить эту машину и трахнуть тебя прямо здесь.

Она прикусывает губу и наклоняется над центральной консолью, чтобы прикусить мочку моего уха. — Что, если это именно то, чего я хочу, чтобы ты сделал?

И вот так просто я сворачиваю на обочину и хватаюсь за ее обтянутые юбкой бедра, когда она садится рядом со мной на водительское сиденье.

***

— Грейсон? — Зовет моя мать снизу. Я спрыгиваю с кровати, прежде чем соскользнуть вниз по перилам. Когда я добираюсь до конца, моя мама стоит в дверях кухни с широкой улыбкой на лице.

— Что? — Я спрашиваю.

Она качает головой и сдерживает себя. — Ничего, ты можешь сбегать для меня в магазин? Я собираюсь начать готовить ужин, но нам нужно молоко.

Я киваю. — Позволь мне просто взять свои ключи и телефон.

Ближе, наверное, есть около пяти магазинов, в которых есть то, что мне нужно, но я проезжаю мимо них. Саванна в танцевальной студии, и, имея предлог съездить в город, я определенно им пользуюсь.

Я останавливаюсь перед знакомым зданием и автоматически замечаю ее через окно. Она двигает своим телом с таким мастерством, что даже проходящие мимо люди на минуту останавливаются, чтобы посмотреть, но она остается невозмутимой. Это не та танцевальная программа, которую я узнаю, а за последние пару месяцев я многое повидал. Это может означать только одно — она импровизирует.

Впервые я захожу внутрь, чтобы получше все рассмотреть. Она так поглощена звуком Камиллы Кабельо, гремящим по комнате, что даже не замечает, что я здесь. Она крутится и изгибается так, что, вероятно, сломало бы меня, если бы я попытался. Завораживающе наблюдаю за ней, очаровательной и прекрасной, за тем, как она завершает каждое движение с непревзойденным совершенством.

На одном конкретном повороте я оказываюсь перед ней. Танцы, может быть, и не моя специальность, но она берет на себя инициативу таким образом, что мне становится легко. Она проводит рукой по моему телу, когда обходит меня, оставляя затяжной ожог везде, где прикасается. Я поворачиваюсь к ней лицом и поднимаю ее за талию. Ее ноги обхватывают мою талию, и я прижимаю ее к стене, совершенно не заботясь о потенциальной аудитории. Моя рука находит ее затылок, и я притягиваю ее к себе, прижимая наши губы друг к другу.

Ее ногти впиваются мне в спину, и музыка затихает. Когда наши языки переплетаются, и мы вдыхаем друг друга, все, что имеет значение, — это мы сами — пока знакомый голос не прерывает этот момент.

— Какого хрена.