Глава 26

Грейсон

Держа руку Саванны в моей, мы идем через лес к единственному месту, которое я действительно могу назвать нашим — скрытому от любопытных глаз и ушей всех остальных. Если есть какое-то место, где мы должны поговорить об этом, то это здесь. Она заслуживает того, чтобы знать правду. Я просто боюсь последствий.

— Ты помнишь, как я впервые привел тебя сюда?

Она смотрит на меня и улыбается. — Как я могла забыть? Ты ведь не ведешь меня сюда, чтобы убить, не так ли?

— Не будь глупой, — поддразниваю я, повторяя это в ответ, подталкивая ее локтем.

По выражению ее лица я могу сказать, что прошло много времени с тех пор, как она была здесь в последний раз. Она нежно проводит рукой по дереву, на котором мы вырезали наши инициалы. Сейчас их едва видно, но мы знаем, что они есть. Закончив осмотр, она подходит, садится рядом со мной и делает глубокий вдох.

— Хорошо, я готова.

Я протягиваю руку, чтобы взять ее за руку, зная, что рассказ об этом может многое изменить для нее. Каким она видит своего отца, хотя он сам причинил большую часть вреда. Как она видит себя. Этот разговор может сломать ее еще больше, чем она уже была.

— Ты уверена? Есть вещи, которых ты не знаешь. Вещи, которые, возможно, тебе не следует знать. — Я предупреждаю, но она остается твердой и качает головой. — Хорошо, с чего ты хочешь, чтобы я начал?

— День, когда ты ушел.

***

Я смотрю, как дождь стекает по окну, погода выглядит именно так, как я себя чувствую. Мало того, что Саванна уехала на эти выходные, но я не могу играть на улице. Даже сидеть на крыше запрещено, пока она не высохнет, и не похоже, что это произойдет в ближайшее время.

Но завтра Сави вернется домой, и я не могу дождаться. С тех пор, как мы впервые поцеловались в четверг, я был еще более взволнован, увидев ее, чем обычно. Если бы наши родители знали, они, вероятно, сказали бы, что мы слишком молоды, чтобы испытывать чувства друг к другу, но что они знают?

— Грейсон, ужин! — Зовет моя мама.

Я отстраняюсь и направляюсь к лестнице, используя перила, чтобы соскользнуть вниз. Моя мама стоит внизу с разочарованным выражением лица.

— Однажды ты упадешь, делая это, и я не хочу слышать, как ты плачешь об этом, когда ты это сделаешь.

Кое-что я узнал о своей маме, так это то, что она обожает, когда я милый. Итак, я мило улыбаюсь и обнимаю ее. Как я и планировал, она сдается. Мы вдвоем идем в столовую, где нас уже ждет мой отец.

— Привет, Грей. — Он приветствует меня. — Ты все выходные провел в своей комнате. Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Я киваю. — Мне просто скучно, и я действительно скучаю по Сави.

— Ну, как насчет того, чтобы завтра мы пошли в крытые клетки для бейсбола? Это тебя подбодрит?

От одной этой идеи у меня сразу улучшается настроение, и я бросаюсь к нему, чтобы крепко обнять. — Можем мы сыграть в игру после ужина?

— Конечно. Как звучит Uno?

— Тот, который обычный, или тот, который бросает в тебя карты? — Разница имеет значение.

Издав легкий смешок, мы с ним оба знаем, что каждый из нас хочет того, чего не хочет другой. Я пристально смотрю на него и жду его решения.

— Тот, кто бросает в тебя карты. — Я начинаю праздновать, когда он останавливает меня. — Но только если ты пообещаешь быть полегче со своей матерью.

— Сделка.

Мы все садимся ужинать. В воздухе разносится запах домашних макарон с сыром, и у меня текут слюнки. Мой папа благодарит мою маму быстрым поцелуем, прежде чем приступить к делу. Он такой же вкусный, как и всегда, а сырный чесночный хлеб, который к нему подается, — мой любимый.

Папа начинает убирать со стола, пока я достаю игру из шкафа, когда раздается стук в дверь. Моя мама выглядывает в глазок, и на ее лице появляется растерянное выражение, когда она отвечает. Пятеро полицейских стоят на другой стороне.

— Миссис Хейворт?

— Да? — Она отвечает.

Один из офицеров поднимает листок бумаги. — У нас есть ордер на обыск помещения.

Они прокладывают себе путь, мгновенно начиная смотреть сквозь вещи. Мой отец выходит из кухни, обнаруживая, что я и моя мама в панике, когда она прижимает меня к себе.

— Что это значит?! — Он рычит, привлекая к себе все внимание.

Двое мужчин обмениваются несколькими шепотками, прежде чем направиться прямо в офис. Я следую за ними, и когда я вижу, что они идут к моему секретному месту, я паникую. Они собираются рассказать моим родителям о фотографии Саванны! Она сказала мне не показывать им это!

— Эй! Убирайся оттуда! Это мое!

Однако, когда они открывают его, он наполнен не только всеми моими скрытыми сокровищами, но и деньгами. Они встают, идут прямо к моему отцу и разворачивают его, чтобы надеть на него наручники.

— Лэндон Хейворт, ты арестован за подделку документов и растрату. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.

— Папа! — Я кричу. Я пытаюсь добраться до него, но моя мама удерживает меня.

— Тереза, позвони нашему адвокату! Пусть он встретит меня в участке.

Слезы окрашивают наши щеки, когда мы смотрим, как моего отца вытаскивают из нашего дома и бросают на заднее сиденье полицейской машины. Его глаза встречаются с моими, когда они отъезжают, и он беззвучно произносит "Я люблю тебя".

***

— Моя тетя Лора приехала, чтобы забрать меня, а моя мама провела следующие два дня с адвокатом, пытаясь вытащить моего отца из тюрьмы. Согласно ордерам, у них были доказательства того, что мой отец украл много денег у компании, в которой он работал. Более трех миллионов долларов были переведены на его имя и полностью пропали без вести. То, что они нашли под половицей, было чуть меньше четырехсот тысяч.

Я делаю паузу, чтобы справиться со своими эмоциями. Саванна, кажется, шокирована только тем фактом, что его арестовали, но я только начал.

— Был суд, но я был слишком мал, и моя мама не отпустила меня. В конце концов, он был признан виновным по всем пунктам обвинения и приговорен к семи годам заключения в федеральной тюрьме. Я несколько раз навещал его, но шесть месяцев спустя его зарезали во время тюремного бунта.

— О, Боже мой. — Она задыхается и прикрывает рот. — Грейсон, это ужасно. Мне так жаль.

Я качаю головой. — Ты не знала, но я еще не закончил.

— Становится хуже?!

Кивая, я начинаю успокаивающим движением потирать большим пальцем ее руку. — Перед смертью мой отец был очень непреклонен в одном — он был невиновен в преступлениях, в которых его обвиняли. Это была одна из двух вещей, которые всегда были у меня в голове. Другая заключалась в том, что ты и твой отец были опасны, и мне нужно было держаться от вас подальше.

— Я? Я была всего лишь ребенком, — протестует она.

— Как только мне исполнилось восемнадцать, я начал изучать его дело и обнаружил некоторые несоответствия, которые заставили меня заглянуть еще дальше. Я вспомнил его предупреждение и сосредоточился на исследовании твоего отца. Оказывается, во время деловой поездки в Вегас твой отец открыл для себя азартные игры. Только вместо того, чтобы сделать это ответственно, он провалился в кроличью нору. Он потратил все свои сбережения, а когда у него закончились деньги, он занял у каких-то плохих людей. Из того, что я видел, он делал большие ставки и возвращал лишь небольшие суммы. Когда ростовщики пришли за деньгами, у него их не было, поэтому он начал красть их у компании, в которой работали наши отцы.

Ее глаза показывают, насколько все начинает проясняться.

— Он этого не делал, — умоляет она, уже видя, к чему я клоню.

Моя голова опускается. — Компания узнала об этом в течение нескольких месяцев из-за пропажи больших сумм, и твой отец подставил моего, чтобы тот взял вину на себя. Должно быть, ему помогли, потому что все дело было практически раскрыто, так что я предполагаю, что он заплатил кому-то, чтобы замести следы. Однако самая большая улика… — Я делаю паузу и делаю глубокий вдох, зная, что это причинит ей боль. — Самой большой уликой было видео. Показания десятилетней девочки, утверждающей, что она видела, как мистер Хейворт прятал деньги под половицей в кабинете.

Как проклятый обрыв, ее слезы льются водопадом перед нами. — Нет. Нет, нет, нет. Я не. Пожалуйста, скажи мне, что я этого не делала.

Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу. — Мне так жаль, Саванна. Я думал, ты знаешь.

— Я понятия не имела, клянусь. — Она держится за голову и рыдает. — Неудивительно, что ты ненавидел меня. Ты должен! Я ужасный человек!

— Нет. — Я беру ее лицо в свои ладони, заставляя ее посмотреть на меня. — Ты была ребенком, которым манипулировал кто-то, кто должен был защищать тебя, заставляя что-то делать. Это не твоя вина.

Я обнимаю ее, пока она плачет, мы оба полностью понимаем, что события, которые разлучили нас, вышли из-под нашего контроля. Возможно, я вернулся сюда с намерением отомстить, но вместо этого я получил нечто гораздо большее. Ее.

— Я действительно хочу остаться с тобой, но я обещала Брейди, что помогу ему кое с чем в студии. — Она шмыгает носом, вытирая глаза.

Я киваю и целую ее в лоб. — Все в порядке. Я отвезу тебя. Но Сев?

— Да?

— Я люблю тебя.

Когда она выдыхает, ее лицо расплывается в улыбке, от которой у меня перехватывает дыхание. — Я тоже тебя люблю.

***

Высадив Саванну у студии, я возвращаюсь домой и нахожу свою маму в гостиной. На экране телевизора воспроизводятся домашние видеоролики обо мне в детстве. Когда я вижу себя бегающим в плаще Бэтмена, с трубкой из бумажного полотенца в качестве меча, я смеюсь.

— Я был такой странный.

— Да. Хотя ты всегда была моим фаворитом.

Тихий смешок вырывается из моего рта. — Фаворит из одного. Посмотри, как я достигаю величия.

Я подхожу к стопке фильмов и ставлю другой. Когда моя мама нажимает кнопку воспроизведения, я сажусь рядом с ней.

— Саванна, пойдем, — говорю я ей, начиная терять терпение.

— Я иду, иду. — Она входит в кадр в своем белом трико. — Боже, Грей. Ты не можешь торопить совершенство.

Тесса и Делейни стоят рядом с нами, улыбаясь, когда Сави идет ко мне с искусственными цветами.

— Ладно, — начинает Лейни. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы присоединиться к Грейсону и Саванне. — Она поворачивается ко мне. — Берешь ли ты, Грейсон, Саванну в жены? Любить, даже когда она больна и отвратительна?

— Беру.

Она улыбается и поворачивается к Сави. — А ты, Саванна, берешь ли Грейсона в мужья? Любить, даже если он вонючая задница?

Саванна хихикает. — Беру.

— Что ж, тогда, властью, данной мне, куском картона, который мы с Тессой нарисовали сегодня утром, я объявляю вас мужем и женой. Теперь вы можете поделиться коробкой сока.

Сави делает первый глоток и протягивает его мне, чтобы я сделал то же самое. Затем мы обмениваемся кольцами для чистки труб и машем в камеру.

— Оу. — Моя мама прижимает руку к груди. — Вы двое были самыми милыми.

Я не могу удержаться от улыбки, надеясь, что однажды эта фальшивая свадьба станет настоящей. — Да, мы были.

***

Полчаса спустя я работаю над эссе, когда звонит мой телефон и на экране появляется имя Брейди. На секунду я задаюсь вопросом, не разрядился ли телефон Саванны. Она упомянула, что придет после того, как они закончат.

— Алло? — Я отвечаю.

— Привет, Грейсон. — Похоже, Брейди не в восторге от разговора со мной. — Могу я очень быстро поговорить с Саванной? Я просто хочу знать, будет ли она дома к ужину, а она не отвечает на звонки.

В одно мгновение все становится ледяным. — Подожди, что? Я высадил ее у студии почти час назад. Она сказала, что должна тебе кое в чем помочь.

— Я не был в студии весь день, и мы с ней определенно никогда не строили планов.

Для того, чтобы все щелкнуло, требуется всего секунда. То, что она знает все. Как она была убита горем из-за этого. Решительный взгляд в ее глазах, когда я высадил ее. Нет.

— Блядь! — Я вскакиваю со стула и хватаю ключи со стола, перепрыгивая большую часть ступенек, когда спускаюсь по ним. — Встретимся в доме ее отца! Я думаю, она в беде.


Загрузка...