Гром над Империей. Часть 2

Глава 17

Владислав Громов

Выйдя из портала, что вел во двор поместья, я подозвал мага охраны и распорядился выставить вокруг него оцепление. В течении часа, как я пояснил ему, сюда прибудут девушки. Им необходимо будет предоставить транспорт и доставить их туда, куда скажут. Если же, вопреки ожиданиям, из портала появится кто-то другой, то придётся действовать по обстоятельствам, но желательно бы обойтись без убийств. В общем, всех чужих впускать, но никого не выпускать. Дождавшись подтверждения того, что мои распоряжения будут выполнены в точности, мы с Ириской отправились в дом.

— Явились, голубчики! — встретил нас дед сразу у порога, со злостью глядя на меня. — Нагулялись?! Вижу, хорошо провели время. Звонили мне уже, все рассказали. А знаешь, кто звонил? Нет? Тесть твой будущий. Очень переживал за твое здоровье. С чего бы это, не подскажешь? А потом ещё и другие люди позвонили…Не живется вам спокойно, да? Знал же, что ваша гулянка ничем хорошим не кончится! Опять фамилия Громовых у всех на слуху. И ладно бы, хвалили, так нет же. Вот не можешь ты…

— Дед! — взбесился я. — Если ты скажешь, что я опять во всем виноват, то клянусь, я напишу отречение и выйду из рода!!! Ты всегда готов выслушать кого угодно и сделать выводы прежде, чем выслушаешь меня! Правда, зачем меня слушать, все итак ясно!.. Влад дурак, вечно во все вляпывается, на нем уже давно все поставили крест. Как же вы меня достали, старые и мудрые! Все готовы решать, что мне делать. Ты, Марра, Заряна, Святогор, невесты, даже ТВОРЕЦ!!! — последнее я проорал с такой силой, что небо громыхнуло, подтвердив мои слова. — Не нравлюсь такой, как есть, живите сами, как хотите. Мне это все осточертело!!!

Полыхнув эфиром, я переместился в Серый мир. Мне дико хотелось убивать, а лучшего места для этого было не придумать.

Но и тут меня ждал крутой облом, заставивший буквально завыть от бессильной ярости. Духи, завидев, кто к ним пожаловал, рванули от меня прочь, подвывая от страха, с такой скоростью, что догнать их у меня ни за что не получилось бы. Матерясь во всю глотку и жалуясь на несправедливость жизни, я медленно полетел куда-то вперед, смотря по сторонам, в надежде на хорошую драку.

Но сегодня явно был не мой день, пролетав без толку примерно с час, я ухватил направление силы и двинулся в сторону древнего костра, в котором я когда-то проходил испытания.

Не прошло и пятнадцати минут, как я добрался до нужного места. Как и в прошлый раз, три сущности, принявшие облики пожилых женщин, сидели возле костра. Но сегодня рядом с ним устроилось ещё и существо, напоминающее своим видом смесь ящера и человека. Ростом он был навскидку не меньше двух метров. Тело его скрывала накидка, всю испещренная сложными рунами, что светились красным светом. Обнажёнными оставались только кисти рук, да голова, полностью покрытые темно-зеленой чешуёй, напоминающей броню. Картину дополняла перевязь с мечами, что висели крест-накрест за его спиной, да пояс с множеством карманов. За спиной этого ящера маячила смутная тень, все время менявшая очертания. По-видимому, это был его проводник в мир духов. Соваться сюда самостоятельно существам из плоти и крови, было смертельно опасно. Лишь духи, умеющие маскироваться под его обитателей, могли свободно гулять здесь и проводить в него чужих. Сам мир вытягивал энергию из пришедших, поэтому, даже при наличии бестелесного проводника, обычным смертным оставаться тут дольше необходимого было невозможно.

Лишь те, в ком была искра изначального костра, признавались этим миром за своих. Но такой за многие тысячелетия его существования нашелся лишь один — я.

— Так вот кто взбаламутил духов Серого мира, — сказала одна из женщин, бросив на меня пристальный взгляд, — присаживайся к костру, юный бог старого мира, он давно ждет тебя.

Не говоря ни слова, я устроился рядом с ними и, словно по какому-то наитию, сунул руки внутрь костра. И он мягко охватил их, как щенок, ласково покусывающий руку хозяина, по которому очень соскучился. Находящаяся внутри меня искра, будто радуясь слиянию с домом, начала пульсировать в такт моему сердцу, наполняя меня энергией. Тепло волной разошлось по телу, даря покой и расслабляя уставшие мышцы.

— Бог? — удивился ящер, с неприязнью и толикой удивления смотря на меня. — Так ты из этих жалких нахлебников, подбирающих крохи энергии со стола Творца и кичащихся своей силой? Я — Сайроон из народа Лацертов. Мы не признаем богов, каждый из нас — сам себе бог, и сам творит свою судьбу! А этих выскочек мы прогнали много тысяч лет назад.

— Нахлебников и выскочек? — переспросил я.

— Именно так. Чванливые ублюдки, упивающиеся своей силой. Где они были, когда в наш мир пришли Пьющие Душу? Они должны были встать на защиту мира, но позорно сбежали, оставив нас умирать! Мы просили их помочь, но ответа не дождались. Трусы, оставившие поле боя, бросившие погибающую землю! Но мы и без их поддержки выстояли и продолжаем бороться! И, рано или поздно, одержим победу!..

— Я так понимаю, испытания ты не прошел, — с легкой усмешкой глядя на разоряющегося ящера, поинтересовался я.

— Не прошел! — с вызовом посмотрел он на мне. — Я вижу, как огонь ластится к тебе, значит, ты был удачливей меня. Хотя, мне не понятно, как такой слабый кусок плоти смог пройти там, где повернули вспять достойнейшие! Но пройдет время, и кто-то более сильный из моего народа сможет сделать то, что не удалось мне.

— Значит, они не были достойными, — усмехнулся я. — Париж любит победителей, — вспомнил я любимую поговорку прекрасного актера из моего старого мира. — А ты, судя по твоему свежему виду, проиграл, даже толком не начав игру. И сомневаюсь, что тебе подобные смогут пройти испытания костра. Вряд ли к тому времени от твоего народа хоть кто-то останется в живых.

— Что? Ты сомневаешься?!! Мы сотни лет сражаемся, и пусть до победы еще далеко, но она будет — рано или поздно! И вообще, кто ты такой, чтобы я оправдывался перед тобой? Очередной любитель хвалебных молитв в свою честь? Придёт час — и народ, который ты угнетаешь, восстанет против тебя, разрушит твои храмы и оставит тебя подыхать без своих молитв. Вы — ничто без своей паствы, никчемные боги! — последние слова он буквально выплюнул.

— Так же вы поступили со своими богами, когда они были живы? — спросил я, не вынимая руки из костра. Благодаря связи с ним, я уже увидел, что произошло с гордыми Лацертами. — Вы презирали их, разрушили их храмы, убивали их жрецов. А когда стало плохо, пришли требовать, чтобы они отдали свои жизни за ваши. Они вам отказали, и вы решили пойти на них войной, дабы уничтожить окончательно. И в этот миг демоны, что пришли в ваш мир, нанесли свой удар, и боги, испугавшись, ушли, бросив вас умирать? Так вам рассказывают лжецы, писавшие вашу историю. А хочешь узнать, как было на самом деле, гордый Сайроон из рода Дремлющих в Тени? Не побоишься истинного знания о событиях далёкого прошлого?

— Я — могучий воин и великий колдун своего мира! Я ничего не боюсь. Показывай свою правду, глупый бог маленького мира. Но не советую даже пытаться меня обмануть, если тебе дорога твоя никчёмная жизнь.

Поднявшись со своего места, он приблизился ко мне и встал рядом, возвышаясь надо мной подобно скале. Тень, что скользила за ним, была явно встревожена и пыталась всячески привлечь его внимание, но тот лишь нетерпеливо отмахивался от нее.

Дотронувшись до чешуйчатой руки ящера, которая оказалась холодной на ощупь, я погрузил его в свое сознание и передал то, что показал мне костер….

Изумрудное небо величественного мира. Воинственные народы, населявшие его, делились на множество кланов и постоянно сражались за расширение территорий, не зная иной жизни, кроме вечной войны. Уважающие лишь личную силу, что вела к возвеличиванию всего клана, они ненавидели и презирали тех, кто присасывался, подобно пиявке, к душам населявших планету, питаясь энергией их молитв — богов. Много раз они пытались уничтожить этих вампиров, но все же эти противники еще оставались слишком сильны и были не по зубам простым смертным. Но, как известно, ветер не может всегда дуть в одну сторону. И в конце концов, собрав нужные силы, воины объединенных кланов выдавили богов за пределы поселений, туда, где не ступала лапа гордых Лацертов. А после, забыв даже об их существовании, ящеры углубились в познание тайн мира. И, слишком занятые собой, упустили угрозу, что спустилась с небес.

Черный вал Тьмы обрушился на землю, уничтожая всех на своем пути. Лучшие воины кланов пали в битве, и тогда-то вспомнили правители о некогда изгнанных богах. Но не приняли гордые боги их посланников, что просьбами, а после и угрозами хотели заставить тех сражаться за эту землю. Вскипели тогда сердца правителей Лацертов и вновь, как и прежде, пошли они войной на богов, желая истребить их и забрать их силу. Но никого не нашли они, придя в прежде обитаемое место. А после долго наблюдали они за всполохами на небе, пытаясь понять, к добру это или к худу.

Тем временем перед нашими с Сайрооном взорами понеслась череда отрывочных картинок…

— Да как же так? — с горем вскрикнул огромный ящер, видя, как его сестру разрывают на части.

— Ассане, богиня тихой воды!.. — потрясенно воскликнул Сайроон, разделяющий со мной видения битвы богов.

Тем временем на огромного ящера, вооруженного трезубцем, с которого срывались голубые молнии, насело сразу несколько демонов, буквально подминая того под себя.

— Граах, владыка светлого неба… — послышался полувздох-полустон Сайроона.

— Не-е-ет! — раздался истошный крик, полный боли, что издала еще одна ящероподобная богиня, пытаясь удержать руками вываливающиеся из пробитого живота внутренности. Уронив белоснежный посох, она рухнула на колени и тут же была разорвана на тысячи кусков.

— Ниттея — богиня мертвых ветров… — прошелестел едва слышно голос Сайроона, по морде которого уже скатывались редкие слезинки.

— Пусть мы слишком ослаблены, но вам не забрать мою душу! Я покажу вам как умирают истинные боги!!! — закричал последний оставшийся в живых бог, острыми когтями разрывая свое тело и выпуская наружу яркий свет, что смел тысячи существ, порожденных тьмой.

— Велиос — верховный правитель богов и владыка жизни на земле…

Вынырнув из воспоминаний, я смотрел на осунувшегося ящера, качая головой.

— Боги не бросили вас, своих непослушных детей. Они погибли в неравной битве, потому что вы сами лишили их силы. Мир, не способный поддержать своих защитников, недостоин жизни. Дети, отвернувшиеся от родителей, недостойны жалости. Вы все сделали сами и можете винить в своих бедах только себя. А теперь за ошибки пращуров расплачиваются их внуки.

Молча поднявшись на ноги, он посмотрел на меня и низко поклонился.

— Ты всегда будешь желанным гостем в моем мире, юный бог старого мира. А за ошибки предков мы ответим кровью, лишь бы не было слишком поздно.

Он поклонился еще раз и, сгорбившись, точно на его могучие плечи обрушился весь небесный свод, пошел прочь, сопровождаемый безмолвным духом, и скоро растворился в тумане.

Расслабившись, я лег на землю, устало закрыв глаза. Все-таки прямая передача воспоминаний далась мне нелегко, и в то же время я почувствовал какую-то умиротворенность. Все детские обиды на семью благополучно испарились, хотя и оставили после себя неприятной осадок.

— Что тревожит тебя, Владислав? — спросила одна из женщин. — Почему я вижу черную тучу над твоей головой? Почему духи Серого мира, жадные до чужих душ, улетают в страхе от тебя?

— Знаете, мудрые Ведающие, я сейчас спросил сам себя: а был ли я когда-нибудь по-настоящему счастлив? Нет, я не говорю про радостные моменты в моей жизни, которых тоже немало, а именно про простое человеческое счастье?

Я ведь сирота, подкидыш — да вы и сами это знаете. Жизнь в детском доме, черт, даже вспоминать не хочу. Потом учеба в школе, в институте. Брезгливые взгляды сокурсников на мою потасканную одежду. Квартира, с трудом выбитая от местного муниципалитета, с вечно подтекающими трубами и пошарпанными обоями. Мне в нее даже девушку стыдно было бы привести, да и не было ее у меня. Кому я был такой нужен? Без родителей, без средств, с мизерной стипендией и случайными заработками. И как вишенка на торте — рак мозга с дикими болями, после смерть.

Неужели я не заслужил перерождения в мир, где мне были бы реально рады? Но нет, и тут я появился в тот момент, когда меня хотели убить. Может, мне не стоило сопротивляться и нужно было позволить Вяземским закончить то, что они готовили много лет? Возможно, тогда бы я, родившись в другом теле, обрел покой? А может, стоит дать этому миру почувствовать боль, которую пережил я?

Вижу осуждение в ваших глазах… Ну да, наверное, со стороны это выглядит паршиво — сидит тут такой большой лоб и ноет, как маленькая девочка. Но я не ною, я пытаюсь понять — чем я так не угодил Творцу, что он продолжает постоянно испытывать меня на прочность. Князь, Высший, Бог, а где тут муж? Где тут молодой парень? Где тут просто человек? Эх, ладно, что-то я совсем расклеился. Пойду я, наверное, опять совершать подвиги, биться насмерть и получать взамен лишь упреки и непонимание.

— Подожди, юный бог, не спеши. Ты задал вопросы, неужели не хочешь получить на них ответы?

Уже встав, я поспешно плюхнулся на задницу, готовясь внимать. Неужто я сейчас услышу ответы на вопросы, которые я стал слишком часто задавать себе?.. Старый Векша говорил, что развитие воина невозможно без внутренней гармонии, а ее в моей уставшей душе уже давно не было. Так как все, в принципе, у меня шло наперекосяк. Развитие проходило рывками, отношения с семьей скакали от неприязни до любви. Про девушек я вообще думать не хочу — тут все сложно. И еще этот взгляд Селены. Создалось стойкое ощущение, что она меня ненавидит, вот только за что? Не из-за глупой же шутки. Нет, тут что-то другое. Но в чем могла крыться причина такого её отношения, я не понимал, и от этого становилось еще больней.

— Боги, — услышал я голос Ведающей и поспешно отвлекся от своих мыслей, — любимые дети Творца, не знающие забот. Они рождаются, уже владея силой и знаниями. Они не знают боли и сострадания, не ведают жизни смертных. Получая знания о мире живых, по сути, только из молитв, они не растут, застыв в развитии на тысячелетия, пока одно их поколение не сменится другим, более агрессивным. И так идет по кругу. Единственное, чего боятся боги — это забвения. Потеря паствы, притока благодати, что является их эссенцией жизни, приводит их к развоплощению, уходу в мир духов и потери себя.

Но ты иной. Познавший боль утраты, чувство смерти и жажду жизни, ты дорожишь теми, кто окружает тебя, ты готов сражаться за них, отдавая всего себя. Ты, как говорят в твоем старом мире, эволюционировал. Ты спрашиваешь, за что тебе Творец послал столько испытаний? Задумайся сам.

Твой дух изначально готовили к тому, чтобы пройти испытания Творца. Невзгоды закаляют тебя, делая мудрей, учат быстро и правильно принимать решения. Ты ведь и сам не замечаешь, что сильно вырос. Твои, как ты иногда считаешь, глупые поступки все равно приводят к положительному результату. Без них ты бы так и застыл на месте, наслаждаясь жизнью и не делая попыток двигаться дальше. Богам все дано от рождения, а свою силу ты заслужил сам. Ты выжил, впитав в себя мощь сильнейших ваших магов, пусть и не без помощи, но, в основном, ты все сделал сам. Ты справился там, где отступил бы любой другой человек. Ты заслужил уважение и почитание людей не только в своем мире. Не требуя ничего взамен, ты продолжаешь делиться со всеми своим светом. Это и есть черты истинного бога.

Да, ты молод и на многое смотришь именно с позиции юноши, но и зрелых деяний хватает, а со временем их станет больше. Ты хочешь покоя, мира и тишины. Увы, твой путь далек от этого, и самое страшное еще впереди. Ответь на теперь на наш вопрос, Владислав — чего ты боишься больше всего на свете?

— Чего боюсь, — задумался я. — Смерти? Нет, не боюсь, иногда даже ищу ее. Не оправдать возложенных на меня надежд? Нет, хоть я и играю в вашу игру, но по своим правилам. А значит, я не проиграю. Потерять близких, не успеть их спасти? Их смерти по моей вине? Ближе, но нет, все не то. Я этого боюсь, но в моих силах свести риски к минимуму. Тогда чего я боюсь?

— Думай, Владислав, вспомни свою жизнь в том и этом мире. Чего тебе не хватало там и зачастую не хватает здесь? Что ты ищешь в людях, что окружают тебя? В чем твой страх?

— Одиночество. — скрипнув зубами, я опустил голову вниз. — Больше всего я боюсь вновь остаться один.

Перед глазами мгновенно, будто в старом фильме, пронеслась вся моя жизнь, отматывая кинопленку. Я всегда был один. У меня никогда не было и нет тех, кого бы я мог назвать своими друзьями. С кем мог посидеть, выпить, сходить на дискотеку, поклеить девчонок. Тех или того, кому бы я мог полностью открыться, рассказать о своих радостях и тревогах. Увы, при всем большом количестве людей, что меня окружают и вроде бы любят, я по-прежнему был одинок. Или я сам боюсь кого-то пускать в свою душу, или людям совсем неинтересно, что скрывается внутри меня…

Запоздало я вспомнил о Грише, с которым учился в школе и который вместе со мной поступил в академию. Ведь он как-то незаметно выпал из моего окружения, а я так и не удосужился узнать, в чем дело, замотавшись с делами и вконец запутавшись в своих отношениях с девушками. Вечно радостный японец Озаму, что мог стать мне другом — пропал и не звонит. Получается, я его бросил, когда ему нужна была моя помощь? И даже не поинтересовался, что с ним и как. Черкасский, Громов Гриша… Да много кто еще. Все эти люди были рядом, и стоило мне только сделать первый шаг, они с радостью стали бы мне ближе, но я его не сделал. Я плохой друг, паршивый внук и брат, и уж тем более, совсем хреновый муж и жених.

— Ты все понял, — удовлетворенно кивнула женщина, поймав мой затравленный взгляд. — Вот поэтому Творец и выбрал тебя. Чтобы не остаться одному, ты спасешь и этот мир, и многие другие. Как бы ты не спорил сам с собой, как бы не злился на окружающих тебя, ты все равно без них не сможешь. Ты изменишься. Хотя, говорят, путь бога — это путь одиночества, но я верю, что ты найдешь свою дорогу. Она не будет легкой, и камней на твоем пути встретится немало. Но ты будешь знать, кто их разбросал, затрудняя тебе движение, а значит, и обойти их тебе будет несложно.

Молча встав, я поклонился мудрым женщинам и пошел прочь от костра. Мне было, над чем подумать…

И вновь три скалы, три брата, что, как и прежде, стоят, защищая свою землю. Холодный ветер трепал мои волосы, а я сидел и смотрел на бушующий океан. В душе была такая же буря, что никак не хотела униматься. Быть честным самим с собой, это значит не обманывать себя, теша глупыми надеждами на исконный «авось». Во что ты превратился, Влад? Когда ты повзрослеешь, Влад? Когда научишься принимать мудрые решения? А ничего, что у меня просто не было возможности научиться этому?! Мне, мать его, только восемнадцать лет, откуда взяться вселенской мудрости?!!

Да и те, кто пытается наставить на путь истинный, больше, все-таки, стремятся мной манипулировать, отделываясь общими фразами. Я не просил силу и ответственность, я не стремился к этой войне. Все это мне навязали, а теперь требуют правильных решений? Что же мне делать?

Правильно Ведающая сказала про одиночество. В попытке не остаться одному, я буду снова и снова спасать всех, и это моя слабость. Так, может, проще сразу взглянуть в лицо своему страху? Как было прежде, остаться одному и идти своей дорогой, безо всех, кто сейчас рядом со мной? Может, к такому решению меня подталкивали Святогор и Заряна? И в кого я тогда превращусь? Или нет, в кого я уже превратился?

В эгоиста, который пытается скрыть это, всем помогая. Ведь эгоист — это не тот, кто думает только о себе, это тот, кто хочет, чтобы все вокруг думали только о нем. Но я не такой, я искренне люблю свою семью и переживаю за нее! Я ничего не требую, просто прошу постараться понять меня, и бесит то, что никто даже не пытается. Им всем так проще. Привыкли, что я всегда и во всем виноват. Легче ткнуть другого в его ошибки, чем заметить свои.

Что ж, я думаю, что теперь знаю, что делать. Хотят мудрого, взрослого парня? Отлично. Будет им повзрослевший Влад. Каждый увидит во мне то, что хотел. Но потом пусть не жалуются.

Открыв портал, я с каменным лицом шагнул в него. Холод океана, казалось, последовал за мной, ледяной коркой сковав душу…