Грозовая любовь

Глава седьмая

Следующие три дня Саманта и Хэнк были единственными, кто поддерживал беседу в дилижансе. Мистер Пэтч изредка вставлял пару фраз. Жанетта ощущала себя лишней, если разговор не касался жизни на востоке страны. Но прошло немало времени, прежде чем Саманта стала рассказывать Хэнку о своей жизни там.

Беседовали они о многом, но Саманта так и не сказала новому знакомцу, ни кто на самом деле ее отец, ни где расположен ее дом. Она говорила вскользь, избегая конкретики, а Хэнк не настаивал.

Они беседовали и об Англии. Хэнк рассказывал об Испании и Франции, где учился в школе. В этом месте в разговор вступил Адриан.

Неужели у нее получается?! Теперь Адриан часто бросал в ее сторону взгляды. Что-то странное проскальзывало в его глазах. А еще она заметила, как брат Жанетты смотрит на Хэнка с затаенной, как ей показалось, неприязнью. Ведь ее новый знакомец не терял к ней интереса. Он был участлив, помогал ей заходить в дилижанс и выбираться из него на остановках, приносил еду. Все шло по плану.

К вечеру восьмого дня пути дилижанс въехал в город под названием Тринидад. Они проехали почти двести миль, но оставалось еще семьдесят пять.

Адриан и Жанетта решили заночевать на почтовой станции. Брат и сестра экономили деньги всюду, где могли. Слишком уж много потратил Адриан на покупку инструментов для прииска. Саманта предложила оплатить им номера в отеле, но они были слишком горды, поэтому отказались. Саманта сокрушенно качала головой, ибо заранее понимала, что они откажутся. Между ней и подругой возникла какая-то напряженность с того памятного разговора о деньгах. Жанетта все время дулась и была непреклонна во всем, что касалось дорожных расходов, неизменно отказываясь от помощи. Саманту это раздражало. Неужели Адриан не понимает, что если он обвенчается с ней, то будет богатым? Разве благополучие сестры ему безразлично? Жанетта не привыкла ограничивать себя в тратах, тем более ночевать на почтовых станциях.

У отца Саманты было огромное ранчо, занимавшее тысячи акров в Мексике и еще столько же по ту сторону границы в Техасе. Земли было больше, чем нужно, но значительной ее части папа нашел применение. Кроме выпаса рогатого скота, он занимался земледелием в плодородной долине к востоку от западных отрогов Sierra[25]. Два медных рудника с каждым годом делали папу все богаче. Если бы Адриан это знал… О своем богатстве Саманта не рассказывала. По-видимому, Адриан ничего не подозревает. Элстоны знали лишь то, что ее отец владеет ранчо в Мексике. По-видимому, они просто не связывают владение ранчо с богатством. Вот Адриан удивится, когда они поженятся, и она сможет все ему рассказать.

Хэнк и Саманта отправились в отель.

– Поужинаете со мной сегодня вечером? – предложил он перед тем, как расстаться с девушкой на верхней ступеньке лестницы.

Когда она кивнула в знак согласия, Хэнк взял ее за руку, слегка сжал, а затем отпустил.

– Я зайду за вами через час.

Он направился к себе в номер.

Саманта долго «отмокала» в деревянной кадке, размышляя об этом внезапном порыве Хэнка… весьма интимном жесте. Ей бы хотелось, чтобы это увидел Адриан, но сейчас она чувствовала себя неловко, ибо она и Хэнк оказались наедине.

Она надеялась, что для Хэнка ухаживание за ней – это просто развлечение. Не стоит ему слишком серьезно к этому относиться. Он ей нравился, но в Адриана Саманта была влюблена. Она не столь ветрена, чтобы легко менять свои пристрастия, пусть даже перед ней такой красивый и галантный мужчина. Саманта два года мечтала о том, чтобы стать женой Адриана, и он на ней таки женится.

Хэнк постучал в ее дверь точно в шесть часов, как и обещал. Он умылся и побрился, переоделся в черный костюм, состоявший из сюртука и брюк, а вот жилет был в полоску из двух оттенков коричневого. Белая сорочка заканчивалась гофрированными манжетами. Выглядел он просто великолепно. Неужели Хэнк возил эту одежду в седельных сумках? Невозможно. Скорее всего, он только что ее купил.

– Вы выглядите просто magnífica[26], – сделал комплимент Хэнк, увидев ее одетой в серое платье из мериносовой шерсти и такого же цвета жакет, отделанный черным.

Саманта не удержалась от улыбки.

– То же самое я подумала, увидев вас.

Мужчина улыбнулся. Его глаза заискрились. Ямочки на щеках придали его лицу несколько мальчишеское выражение.

– Мы идем? Тут рядом, через несколько домов от отеля по этой улице, есть небольшой ресторанчик.

– Вы не против, если мы сначала немного погуляем? – решилась спросить Саманта. – Есть ли в этом городе что-нибудь, достойное внимания?

– Уже стемнело.

– Мы не станем сходить с главной улицы.

На улице и впрямь было темно. Дорогу освещал лишь узенький серпик луны да тусклый свет, лившийся далеко не из всех окон. Они медленно шли по деревянному настилу мимо магазинов. Саманта наслаждалась прогулкой. Ей хотелось хорошенько размять ноги.

Боже! Как же она возненавидела поездку в почтовом дилижансе! Оставалось еще три дня… Еще ли? Она серьезно подумывала о том, чтобы попросить отца прислать своих людей в Элизабеттаун. От дилижансов ее уже воротило. Vaqueros отправятся в путь сразу же, как папа получит телеграмму.

– Как вас называют близкие друзья, Саманта? – тихо спросил ее Хэнк, идя рядом.

Она подумала об Адриане и Жанетте и ответила:

– Саманта.

– Вас так всегда называли?

Она взглянула на него украдкой, забавляясь:

– Что такое? Вам не нравится мое имя?

– Оно вам не подходит, – честно признался Хэнк. – Вам бы подошли такие имена, как Кармен, Мерседес, Ланетта. Саманта звучит слишком по-викториански.

Девушка пожала плечами.

– Моя бабушка была викторианкой до мозга костей. Именно она выбирала мне имя. Да, вы правы, оно звучит несколько официально, – улыбнувшись, призналась она. – Дома меня зовут Сэм или даже Сэмми.

Хэнк засмеялся.

– Сэм! Нет, вы определенно не Сэм. Сэмми не так уж и плохо, хотя для того, кого любишь, можно было бы придумать имя получше. Не возражаете, если я тоже буду называть вас Сэмми?

– Не знаю, – заколебалась девушка. – Это немного…

– Фамильярно? – покачал головой Хэнк. – Вы не считаете меня своим другом?

– Считаю, – быстро успокоила его девушка. – Полагаю, вы правы, но мне странно будет слышать это от вас… Даже забавно… Так меня зовут только домашние, а с вами я знакома всего несколько дней.

– Вы же согласны, что мы – amigos!

– Конечно, друзья, но я не хочу злоупотреблять нашей дружбой, – Саманта заметила, что его хромота стала сильнее. – Я вынудила выгуливать себя, хотя у вас еще не совсем зажила нога.

Он взял ее под руку и повел обратно к ресторану.

– Заверяю вас, гулять с вами для меня одно удовольствие… Сэмми.

Она лукаво улыбнулась.

– Даже когда нога болит?

– Когда я рядом с вами, я не чувствую боли, – с улыбкой ответил он.

– Как галантно! Вам следовало бы сказать все это своей лодыжке, – поддразнила она Хэнка.

Уже в ресторане, когда они подходили к свободному столику, рука Хэнка отпустила ее локоть и скользнула к талии. Что-то стряслось с Самантой, когда она ощутила на себе его сильные пальцы. Девушку бросило в жар. Она понимала, что краснеет, но настоящего смущения не ощущала.

Ели они в молчании. Саманте трудно было притворяться, что ей безразличен ее спутник. Он был слишком привлекателен, ей нравилось его общество. Она даже часто ловила себя на том, что смотрит в его сторону, надеясь перехватить встречный взгляд. Видимо, Хэнк привык пользоваться успехом у женщин. Ей самой было приятно осознавать, что она не безразлична настолько красивому мужчине.

Медленным шагом возвращались они в отель. Расставаться не хотелось. Но было уже поздно, а дилижанс отправлялся в дорогу рано утром.

Хэнк проводил Саманту до ее номера. Девушка пребывала в приятном напряжении, ожидая, поцелует он ее или нет.

Но Саманта не ожидала, что он будет столь порывист. Когда она повернулась к нему, чтобы пожелать доброй ночи, мужчина обхватил правой рукой ее за талию и рывком привлек к себе. Его левая рука легла на ее затылок так, что она не смогла бы отстраниться, даже если бы захотела. Впрочем, она не собиралась это делать. Ей хотелось, чтобы он ее поцеловал. Один поцелуй никому не повредит, но только один.

Прикосновение его губ, с силой вжавшихся в ее рот, ошеломило. На мгновение ей показалось, что она теряет сознание. Хэнк сильно прижимал ее к своему телу, и в ней мгновенно вспыхнул пожар. Больше она не принадлежала себе, став послушной марионеткой в его руках.

Когда Хэнк отпустил ее, Саманта почувствовала разочарование. Вдруг она ощутила, как ее тело сотрясает дрожь. Но потом он пожелал ей доброй ночи, а его взгляд снова согрел ее.

Словно в тумане, ошеломленная девушка вошла в комнату, разделась, разбросав одежду куда попало, и забралась в постель. Поцелуй горел на ее губах. Тело по-прежнему била нервная дрожь.