Гвардеец Бонапарта

Глава 23

– Мисс Лаура, если вы езжать в дом к старому Вилье, вас и вашего папу могут убивать. Этот речной путь сильно опасен. Вы ждите пока возвращаться Сент Джон.

– Сент Джон занят охраной дороги Чиф Ментур, – отмахнулась от Иды Лаура. Она натянула перчатки для верховой езды, сдвинула набекрень свою шляпку и взяла ридикюль с деньгами. – У меня нет времени ждать. Папа говорит, что Габриель продаст нам пистолет, и я не собираюсь сидеть здесь и просиживать задницу, пока эти олухи держат в тюрьме Доминика. – Она подошла к двери и подождала пока Этьен Шартье подал экипаж, не желая выходить на дождь. Из-за собора до нее донеслись чистые звуки горна. Это на плацу играли побудку для солдат из корпуса генерала Джексона, разбивших там лагерь.

– Девочка моя, сегодня твоего папу запросто могут пристрелить, – произнес Этьен после того, как они вдвоем с дочерью поехали по дороге из города. Он взволнованно жестикулировал, зажав в руке свою толстую сигару, – но смерть – это чепуха, не так ли. Я рад отдать жизнь за наполеоновского гвардейца и жениха моей единственной и любимой дочери. Для меня это просто почетно.

Лаура сжала его руку.

– Папа, только не устраивай мелодраму. Никто не собирается умирать.

– Ну что ж, время военное, каждый день кто-нибудь погибает, что сейчас значит жизнь старика.

– Я никогда раньше не слышала, чтобы ты так говорил, – проговорила Лаура. И мрачное предчувствие сжало ей сердце. – Пожалуйста, прекрати. Мы достанем для Доминика оружие, но тебе совсем не надо быть рядом с ним, когда он решится им воспользоваться.

– Он настоящий воин, – с гордостью произнес Этьен. – Он солдат такой же, какими были бы твои братья, если бы они были сейчас живы. Ему непременно понадобится оружие.

Слушая слова отца, Лаура, тем не менее, продолжала размышлять о том, что она задумала. Вполне возможно, что сейчас она поступает неверно. Ведь Доминик говорил ей не делать глупостей. Возможно, что помогая ему бежать из тюрьмы, она добьется только того, что ее любимого пристрелят при попытке к бегству.

Она задумчиво сказала:

– Может быть нам стоит обратиться с просьбой об его освобождении к президенту Мэдисону, и забыть об оружии?

– Ха! Этот глупый американец послушает нас не больше чем его осел губернатор. Нет, мы передадим храброму капитану Юксу пистолет, а затем увидим, как он освободится от заточения.

Девушка прищурилась и задумчиво произнесла:

– Ну что ж, тогда смотри, чтобы Габриель продал нам еще и кремень к моему ружью. Доминику потребуется помощь.

– Неужели ты хочешь, чтобы твой папа стрелял в шерифа?

– Нет. Если понадобится стрелять, то я все сделаю сама.

– Лаура, ты отчаянная женщина, совсем как твоя мать, но я не позволю тебе вытворять такие вещи. Если понадобится, я сам пристрелю шерифа и всех его подчиненных, а может и губернатора, если тому случится стать у меня на пути.

Они достигли плантации Вилье около десяти часов. Над крышами домов, в которых жили рабы, и дворцом плантатора, поднимались клубы дыма. Однако, поместье казалось вымершим и безлюдным. Поля и сады были окутаны толстым слоем тумана, который клубами поднимался от речной протоки.

Этьен помог Лауре выбраться из экипажа. У двери их встретил Габриель и они вместе с ним вошли в гостиную. Хозяин взял мокрый плащ Лауры, повесил его на спинку стоящего у камина кресла, налил всем бренди и предложил садиться.

– Вы приготовили нам пистолет, друг мой? – спросил Этьен, сделав глоток обжигающего напитка и с наслаждением чувствуя, как по телу разливается теплая волна. Однако, не успел Габриель ответить, как Лаура резко вскочила с кресла, ее стакан полетел на пол, и она в ужасе посмотрела в окно и воскликнула прерывающимся от волнения голосом:

– О, боже! Посмотрите, что же это такое? – Среди садовых деревьев, поблизости от дома, замелькали мундиры солдат, и из сада вышла колонна морских пехотинцев в зеленых мундирах.

– Тысяча чертей, это – англичане, – закричал Этьен, – откуда они взялись?

– Да какая разница, надо предупредить Джексона! – воскликнула Лаура, бросившись к двери.

– Стой! Стой, я сказал! Ни с места, – раздался крик какого-то солдата.

Не обращая внимания на предупреждение, Лаура бросилась с крыльца. Этьен и Габриель, – следом за ней. Прямо возле них, со звоном, разлетелось оконное стекло, и только потом донесся звук выстрела.

– Следующая пуля будет вашей леди. Стоять! – Лаура остановилась, отряхивая осколки стекла из волос, и только теперь почувствовала, что у нее сочится кровь из крохотного пореза на щеке. Англичане стремительно окружили дом и все дворовые постройки. Подошедший сержант отобрал оружие у Габриеля Вилье и вскоре к пленникам подошел средних лет офицер и поклонился.

– Полковник Горнтон к вашим услугам. Вы сдаетесь?

– А что, у нас есть выбор? – с вызовом глядя на англичанина, спросила Лаура.

– Нет, мадам, – он подошел поближе и увидев, что у нее по щеке сочится кровь, спросил: – Вы не пострадали?

– От потери крови я не умру, не надейтесь.

– У нас есть врач, он осмотрит вашу рану.

– Я сама за собой посмотрю, – Лаура повернулась и пошла в дом.

– Подождите, – полковник придержал ее за локоть и вновь спросил: – Я надеюсь вы не вооружены?

– Если бы у меня было оружие, то вы бы уже минуту назад получили дырку прямо над своим воротником.

– Придется поблагодарить провидение за то, что оно меня сберегло от такой опасности. – Офицер повернулся к своим людям и приказал: – Пошлите капитана Дефромажа проводником, пусть еще приведут солдат.

– Дефромажа? – Лаура пристально всмотрелась в людей, заполнивших двор перед домом Вилье. Один из них, одетый в потрепанную робу, подобной той, в которой ходили испанские рыбаки, приподнял поля своей шляпы и, злорадно улыбаясь, помахал пленникам. На его лице отчетливо была заметна только одна половина усов.

Из-за спины Лауры, словно разъяренный тигр, выскочил хозяин дома Габриель Вилье и рявкнул:

– Ты, грязный предатель!

– Не предатель. Я был с ними с самого начала, майор. Я не такой идиот как вы, чтобы поддерживать тех, кто проиграл войну.

– Ты же вступил в мой отряд ополчения!

Дефромаж пожал плечами и хладнокровно произнес:

– Ну и что? Это было необходимо, чтобы собирать информацию. Я просто хорошо выполнил свою работу, майор Вилье. Мне всегда хотелось освободить Луизиану от проклятых американцев. – Его взгляд скользнул по Лауре. Криво улыбнувшись, он произнес: – Вы, моя милая, никогда не любили этих янки. Может вы еще перейдете на нашу сторону, пока не поздно?

– Я перейду на другую сторону только, когда твоя грязная задница исчезнет в брюхе крокодила, откуда она и вылезла, ты, грязная скотина! – Лаура взмахнула кулачком и бросилась к предателю, но отец успел ухватить ее за руку.

– Не надо, Лаура. Оставь этого ублюдка в покое. Он сдохнет сам, я тебе обещаю.

– Я сдохну? Ха! – Грубо захохотал Аллен. Да это вы первый, месье Шартье, повисните на дереве, и будете кормить своей требухой ворон, глупый тщеславный коротышка. Чертовски жаль, что этот грязный пират захватил ваш барк, потому что я сам хотел его увести к англичанам и сказать, что корабль потерян. Ну ничего. Этот мерзавец мне и за это заплатит! С каким удовольствием я убью его!

Этьен попытался броситься на Дефромажа, но английский сержант успел схватить отца Лауры за воротник и толкнуть назад на ступени крыльца.

– Может быть, это вас научит уважительно относиться ко мне, – насмешливо сказал Аллен Дефромаж, – англичане знают, как защищать своих разведчиков.

– Они будут защищать тебя так же, как гремучая змея защищает своих змеенышей, – яростно закричал Этьен, – и в конце концов проглотят тебя с потрохами.

Аллен не желал сдаваться. Ему во что бы то ни стало, хотелось одержать верх в этом словесном поединке.

– Вы ни черта не знаете.

– Твои хозяева бросят тебя, как только ты им больше не понадобишься, – презрительно сказала Лаура.

Горнтон сделал шаг вперед.

– Хватит болтать, заприте их в спальне и поставьте часового, мне надо поработать и этот коттедж самое подходящее место после промозглого болота, чтобы отдохнуть и поработать.

Лаура оттолкнула сержанта и повернулась к офицеру.

– У Джексона в городе пятнадцать тысяч солдат, – стала напропалую врать она. – Он знает, что вы идете этой дорогой.

– Думаю, мадам, что вы рассказываете сказки.

– Вы сами увидите, когда старина Джексон собьет с вас спесь.

– Уведите, – Горнтон махнул рукой, и два солдата повели пленников в дом. Лаура бросила гневный взгляд через плечо и улыбаясь настолько радостно, насколько это было возможно в ее положении, проговорила:

– Полковник, вы совершаете грубейшую ошибку.

– Пусть история рассудит об этом, мадам, а пока я верю капитану Дефромажу.

– Вы, неисправимый глупец, если решили довериться человеку, который получал деньги и от тех и от других.

– Да ведите же их в дом! – уже раздражаясь, приказал Горнтон.

В спальне Этьен Шартье в отчаянии бросился на кровать и закрыл лицо руками, а Габриель принялся расхаживать по комнате взад и вперед, что-то вполголоса бормоча себе под нос.

– Это моя вина, – услышала Лаура его слова.

– О чем вы? – спросила она.

– Мне приказали перекрыть проход по протоке Бьенвеню. Англичане, должно быть, прошли сюда из соседних проток.

– Ты что же, не выполнил приказа Джексона?

Габриель в отчаянии схватился за волосы.

– Я перекрыл все соседние речные протоки, а свой канал оставил свободным.

– Но почему?

– Да неужели непонятно? Что бы случилось с моей плантацией, если бы я перекрыл торговый путь, который идет через мои собственные владения?

– Ты, алчный недоумок! По твоей милости англичане оказались менее чем в девяти милях от города, а Джексон даже не знает об этом. Ты хоть соображаешь, что все это значит?

– Это значит, что я сам открыл им дверь с черного хода в Новый Орлеан. О господи! Думаю мне лучше застрелиться.

– Ты не сможешь, если бы и захотел, – сварливо сказал Этьен. – У тебя нет оружия.

Между тем Лаура осторожно приподняла уголок шторы. На дворе дождь пошел еще сильнее, и солдаты, охранявшие двор попрятались в укрытие.

– Мы должны предупредить Джексона, – решительно сказала девушка. – А ну давай, папа, вставай с этой кровати.

– Может нам лучше дождаться темноты, – предложил Габриель.

– С наступлением темноты Новый Орлеан может оказаться в руках англичан, – возразил отец Лауры. – Дочка, ты оставайся здесь, а мы с Габриелем попытаемся пробраться.

– Пойдем мы все, – решительно сказала она и тихонько открыла окно.

Оконная рама пронзительно взвизгнула, но когда никто на это не обратил внимания, Лаура приоткрыла ее еще шире. Затем девушка прислушалась и убедившись, что все спокойно, встала на подоконник и спрыгнула в кусты, мужчины присоединились к ней спустя мгновение, и с полминуты они втроем лежали в зарослях боясь вздохнуть, тщательно всматриваясь в густую пелену дождя.

– Я пойду первым, – прошептал Габриель, – потом ты, Лаура, потом Этьен. Мы обогнем ограду с северной стороны и попадем в конюшню.

– А если там англичане? – спросил Этьен.

– Да черт его знает, все может быть. Все-таки надо попробовать, – Вилье покинул укрытие и осторожно выглянул из-за забора. Подобрав юбки, Лаура двинулась за ним и услышала сзади осторожные шаги отца. Внезапно в доме раздался крик.

– Арестованные сбежали!

– Стой!

– Огонь!

Воздух разорвали яркие вспышки выстрелов. Лаура перепрыгнула через изгородь и рухнула на какой-то куст. Сверху на нее упал отец, но в ту же секунду он вскочил на ноги и, схватив дочь за руку, помог подняться ей. Они бросились к ближайшим деревьям. Из-за забора показались три человека в красных мундирах. Они выстрелили в Этьена, однако, он продолжал бежать и вскоре скрылся между деревьев. Один из солдат схватив мушкет, бросился за ним.

– Папа, беги, – пронзительно закричала Лаура и бросившись на солдата резко кинулась ему под ноги. Они вдвоем покатились в грязь. Подбежавший следом другой англичанин грубо схватил девушку. Отбиваясь от яростно сопротивлявшейся Лауры он посылал проклятья и одновременно смеялся над ее яростью. Она сражалась словно дикая кошка, но в конце концов солдатам удалось схватить беглянку за руки.

– Веди ее в дом, – приказал тот, кому она помешала погнаться за отцом. Смахивая с лица грязь и пытаясь чистить мундир, он сказал: – Дайте ей там стакан бренди, пусть немного остынет.

– А этих – толстяка и молодого, поймали?

– Пес его знает, дружище. Несколько парней побежали за ними, только мне не верится, чтобы в этом болоте можно было кого-нибудь найти. Если эти засранцы предупредят янки, то нас припечет так, что нам не поздоровится.

Лаура села за длинный стол в столовой Габриеля намеренно не обращая внимания на офицеров, усевшихся на другом конце стола. В окнах она видела, как на темной равнине сверкали яркие огни лагерных костров. Вскоре, после побега отца и Габриеля, сюда прибыли еще две тысячи солдат и стали лагерем от дома Вилье до соседней плантации.

«Остался ли жив отец? – Лаура сжала кулаки, с болью в сердце, вспоминая его мрачное настроение, когда они ехали сюда. Проклятье, он хотел умереть героем». Сейчас она от всей души надеялась, чтобы его желание не исполнилось. Она предпочитала иметь отца, пусть такого, каков он есть – слегка щетинистого, грубоватого, немного крупного для своих костюмов, но живого.

Внезапно, ночную тишину разорвал звук выстрела, затем раздался еще один взрыв, потом еще. Лаура и сидевшие за столом мужчины, резко бросились к окну.

– Боже милосердный! Это морские орудия! – закричал Горнтон, – наверное, коменданту Паттерсону все-таки удалось ввести в реку свою чертову «Каролину».

Офицеры бросились из дома, но когда Лаура попыталась побежать за ними, солдат у дверей грубо схватил ее за руки и толкнул назад в комнату.

– Побудьте пока здесь, леди, пока мы не разберемся, какой дьявол открыл эту пальбу.

От нового взрыва задрожали стены дома, и солдата осыпало штукатуркой с потолка. Он задул лампы и, упав на пол, подполз к окну, посмотрел на улицу. Лагерных огней уже не было видно. Вся равнина погрузилась в темноту, которая озарялась только багровыми отсветами пламени пожарищ.

Спустя полчаса бомбардировка закончилась. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая криками раненых, затем раздались винтовочные выстрелы и крики. Откуда-то доносились душераздирающие вопли, разрывы, испуганное ржание лошадей, обрывки команд. Раздались залпы полевой артиллерии.

Кто-то закричал:

– Спасайте оружие, любой ценой спасайте оружие.

– Это Джексон, что б мне сдохнуть, – радостно прошептала Лаура.

Наконец, стрельба стихла, и только слышались крики раненых.

Неужели американские солдаты лежали в засаде и успели вовремя заметить наступавших на город англичан? Все может быть. Однако, Лаура очень хорошо понимала, что в любом случае ее положение незавидно, и теперь она может в любой момент стать жертвой случайной пули. Ей оставалось только с тревогой ждать развития событий.