H.I.D.A

Глава 14

Дверцы лифта разъехались в разные стороны открывая нутро металлической кабинки, обитой деревом под старинный стиль шестидесятых годов. Зайдя внутрь, я привычным делом повернулся лицом к закрывающимся дверям. Мой взгляд медленно опустился ниже, чтобы увидеть, как от дверей лифта тянутся небольшие полоски крови.

Посмотрев вниз, я заметил, как с перчаток стекает кровь вперемешку со всем остальным. В сочленения между пальцами, там, где металл соединялся какой-то эластичной подкладкой, застряли чьи-то длинные волосы, которые я сразу вытащил, откидывая в сторону.

Неприятные последствия смерти множества людей. От них всегда остается много грязи. Даже удивительно, почему природа сделала смерть такой грязной? Неужели только ради того, чтобы тем самым отпугивать от тела всех остальных хищников и дать ему разложиться став удобрением?

Если это так, то человечество сломало этот первичный цикл. Те студенты точно не смогут стать удобрением для чего-то. Их кремируют, а прах развеют где-нибудь родственники. Хотя, может я и не прав? Прах вообще используют как удобрение?

Почему я вообще думаю об этом?

Перестав отвлекаться на сторонние мысли, я понял, что пытаюсь занять свою голову хоть чем-то лишь бы не ощущать подступающую тревогу. Она охватывает все тело, с самого низа у ног и поднимаясь выше, по голеням, бедрам, вдоль живота. Все ближе к моему сознанию, которое уже трясется от первобытного ужаса, не желая принимать столь чуждые и ужасные эмоции.

Именно так. Я не знаю, чего мне ожидать там внизу. Что там? Кто там? Кто такая она? Откуда она знает мой секрет? Что вообще делает в академии? И почему же я так желаю встретиться с ней?!

Последняя мысль заставила меня разозлиться, и ударить стену лифта кулаком. Дерево смялось в месте удара, а с краев выступили сухие щепки.

Тяжело вздохнув, я заставил себя успокоиться хоть немного. Не хочется застрять в лифте на высоте множества метров над подземными тренировочными площадками.

Внизу неизвестность, и это меня пугает.

Чтобы успокоиться, я начал призывать предметы, как это делал всегда, когда тренировался, а после и размышлял над чем-то. Столь привычное действие играло для меня ту же самую роль, как для человека, который крутит в руках зажигалку или сигарету. Мне нужно занять чем-то руки, помогает настроиться.

Сигареты, презервативы, опять телефон, круг предметов почти привычный. Как я понимаю, это все те вещи, которые держала в руках Джесс чаще всего. Опять резинки для банкнот…

О, что-то новенькое.

В руках появилась маленькая тоненькая пачка с влажными салфетками.

Вскрыв ее, я аккуратно достал одну, поражаясь легкости исполнения движений пальцами в металлических перчатках. В них даже нитку в иголку вдеть можно будет, настолько удобные.

Достав сверток ткани, пропитанный пахучим антисептиком, я решил протереть лицо. Зеркала или какой еще отражающей поверхности в лифте не было, поэтому пришлось вытираться, ориентируя на ощущения. Там, где кожу сдавливало и чувствовался дискомфорт, я тут же прикладывал салфетку.

Через пару мгновений она уже была полностью алой от крови, а через минуту вся пачка из пяти салфеток валялась у моих ног. С них стекали маленькие струйки чужой крови, а я чувствовал себя чуть лучше.

Лифт спускался довольно медленно, заставляя меня нервничать еще больше. Так и хочется остановить его, и выйти на лестничную площадку чтобы спуститься на своих ногах. Так хотя бы не придется стоять в ожидании чего-то.

Словно не желая меня еще сильнее изводить, лифт наконец остановился на самом нижнем этаже и приветливо прозвенев открыл двери.

Я тут же отпрянул к задней стене кабинке вскидывая руки для защиты, ибо стоило створкам отвориться как на меня уставились десятки, а то и сотни пар глаз молодых студентов и наставников. Все смотрели на меня пустыми взглядами, и уже хотели было протянуть руки, как раздался голос:

— Тише, тише, мальчики и девочки, — зомби тут же остановились на одном месте повинуясь его словам, — Прости, Джесс, не успел я их убрать. Так торопился все подготовить к нашей встрече, что забыл о мере предосторожности в коридорах. Сейчас исправлю! — раздался звук того, как человека покашливая прочищает горло перед тем, как сказать, — А теперь все расступитесь к стеночке и дайте нашей девочке пройти дальше.

Зомбированные студенты, повинуясь приказу, отошли от центра бетонного коридора к стенке и выстроились по обе стороны ровным строем, создавая некий живой коридор, наполненный жуткими пустыми взглядами.

— Все, ты можешь идти, не беспокойся, они тебя уже не тронут, — заверил меня незнакомец, — Хотя, их можешь тронуть ты, и уверяю тебя, они даже не пискнут. Хочешь поиграться?

— Больной придурок, — пробурчал я, выходя из лифта.

Доверять полностью его словам я не решился. Вдруг это ловушка? Вдруг, стоит мне только пройти дальше, как за моей спиной толпа сомкнется и поглотит меня?

Но деваться было некуда.

Я хотел было проверить, работает ли лифт и можно его заставить поехать обратно вверх, как подсветка вокруг кнопки вырубилась, говоря о том, что нельзя больше этого сделать.

Вздохнув, я медленно сделал шаг наружу, а затем обратно.

Никто не напал, не попытался схватить своими руками.

Студенты стояли вдоль стен, и смотрели только перед собой.

Я медленно шел мимо них, все время оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху ткани о бетонные стены. Все старался распознать кто нападет на меня первым, какая из зомбированных марионеток не выдержит, ослушается приказа своего хозяина и двинется с места.

Никто…

Они даже за моей спиной не смыкались, отрезая от лифта. Я даже пару раз, решил вернуться обратно и проверить. Как стояли на месте, так и стоят.

Подойдя к одному из молодых студентов, я дотронулся до его лица. Ноль реакции. Девушка рядом с ним даже не моргнула, когда я щелкнул ее пальцами по носу.

Удивительно.

Никогда не встречал столь сильный и устойчивый к физическим раздражителям гипноз. Обычно он снимается, как только жертва испытает эмоции: боль, радость, страх, удивление. Но они зомбированы, и ничего не чувствуют…

— И ты тут?! — удивленно воскликнул я, смотря на светловолосого парня с холодным взглядом.

Его девушка стояла рядом, наглая ухмылка пропала с ее лица делая его безэмоциональным и отчужденным от всего мирского.

Хоть прямо сейчас можно придушить ее, и она даже не поймет, как умерла. Жестокая способность по отношению к людям этот гипноз. Очень жестокая.

— Что, нравится моя работа? — вновь раздался довольный голос незнакомца.

Я тут же глянул в сторону стен, где под самым потолком виднелись маленькие камеры, просматривающие весь коридор.

Ну конечно он все видит и следит за мной.

Не став ничего отвечать, я пошел дальше по длинному коридору, поражаясь количеству студентов и обычных людей, стоящих вдоль стены.

Даже Оскар здесь был. Стоял весь чистенький у стеночки и смотрел перед собой. Я постарался пройти мимо него, чтобы не задерживаться. Не хочу никак показывать, что знаю этого рыжего. Иначе этот психопат может решить как-то поиграться с ним.

— Я овладел гипнозом в подростковом возрасте, ты даже не представляешь какой мир тогда для меня открылся! — раздался восторженный голос из динамиков, — Все двери были для меня открыты! Первые деньги! Первый секс с самими красивым девушками! Первый гарем из одноклассниц… Я исполнил мечту любого подростка, и вскоре понял, что это слишком низменно. Скучно. Весь мир лежал перед моими ногами, а люди были игрушками. Я мог бить их, насиловать, резать, а они лишь улыбались, пока слезы текли из их глаз, неспособные как-то остановить меня. Это было замечательно! Но мне хотелось большего! Хотелось влиять на них. Постепенно вести в пучину мрака…

Пока он там говорил, о своих сексуальных предпочтениях и маниакальных наклонностях я шел дальше по коридору, стараясь как можно быстрее добраться до самого конца, лишь бы не слушать его голос.

Все-таки это выше моих сил. Я не получаю наслаждения от убийства или истязания обычных людей. Да я тоже убиваю, но между нами есть различия, причем огромные. К примеру, мне и в голову не придет использовать гипноз ради насилия кого-то.

Ужас.

Все-таки есть у людей то, что они не могут переступить как их не подталкивай. Хотя я знаю, что это не совсем так, нужен только толчок посильнее. До всего этого, я и подумать не смел, что окажусь в подобной ситуации и буду убивать зомбированных студентов, лишь бы не тратить время на их спасение.

Судьба, мать ее, штука коварная…

Может провернуть все так, что сам ангел станет дьяволом, гогочущим как ненормальный над трупами павших врагов.

Наконец дойдя до последней двери, я открыл ее и заглянул внутрь.

Такой же огромный тренировочный зал, как и все: бетонные стены, баскетбольная площадка, полукруглые трибуны у стен с множеством ярусов.

В центре всего этого сидел человек, рядом с которым стояла знакомая мне девушка.

— Маркус?! Так это ты за всем стоишь? — вырвалось у меня.

Я и подумать не мог, что такой человек, который говорил о понимании всего мира, учил нас понимать злодеев, сам оказался им. Он ведь казался таким добрым…

Как же глупо это звучит. Я вообще должен был первым делом начать подозревать именно его. Но вместо этого с упоением слушал его лекции, внимал каждому слову.

Синеволосый мужчина, сидя в самом центре, начал хлопать в ладоши. На нем сегодня были одежды мрачных цветов: черный, серый и темно-синий.

Рядом с ним стояла темнокожая девушка, которая очень редко появлялась на занятиях, и всякий раз нам говорили, что она занимается с Маркусом индивидуально. Теперь все стало понятнее. Он гипнотизировал ее, подчиняя волю и сознание себе любимому.

— Как я рад тебя вновь видеть, Джесс! — с нескрываемым восторгом воскликнул Маркус.

Он приветственно поднялся со стула разводя руки в стороны, словно приглашая в свои объятья. Пока я медленно спускался к центру зала, он так и продолжал стоять, одаривая своей улыбкой и счастливым взглядом прищуренных иссиня-черных глаз.

Но я проигнорировал его приветствие, бросив раздраженный взгляд и для верности мотнув головой из стороны в сторону, давая понять, что обниматься с ним по-дружески у меня желания нет никакого.

Рэне стояла, рядом провожая меня пустым взглядом марионетки, от которого мне становилось не по себе. Она была одета в обтягивающий комбинезон, голова полностью выбрита, и мне показалось, я заметил пару прозрачных трубок, идущих от затылка куда-то вниз.

Что он с ней сделал?

— Не думала, что увижу тебя, Маркус!

Он, понимая, что я обниматься не буду опустил руки состроив обиженное лицо, а затем пожимая плечами ответил:

— Меня никто никогда не подозревал, считали слишком добрым. Даже после того, как я их насиловал неделями, они продолжали мне улыбаться.

Мужчина рассмеялся так сильно, словно выдал самую забористую шутку из собственного сборника «Анекдоты психопата».

Пока он стоял, согнувшись от смеха и держась за живот, я слегка сконфуженно смотрел на Рэне.

Она уже была сама на себя не похожа. Некогда темнокожая красавица с пепельными дредами и аппетитными формами вызывающие приступ обильного слюновыделения, похудела. Уже не было тех бедер, грудь стала меньше, лицо осунулось, а взгляд обычно устремленный вдаль опустел.

Медленно обойдя ее с правой стороны, я с ужасом увидел силиконовые трубки, тянущиеся от какого-то странного аппарата, висящего на ее поясе до затылка, где концы уходили прямо в череп.

— Что ты с ней сделал? — спросил я у него.

Захотел ударить мужчину, выбить оставшиеся мозги из его гнилого черепа, но я сдержался. Заставил себя унять злость и вдохнуть поглубже.

Надо избавляться от этой привычки злиться.

— С ней-то?! — переспросил Маркус, а затем подойдя и обняв Рэне за плечи сказал, — Да ничего особенного, просто помог раскрыть свой потенциал.

— Потенциал? У нее трубки из башки торчат…

— Ну да, грубовато вышло, а ты попробуй сотворить нечто такое в условиях академии? В лаборатории такое не дадут сделать, разрешение требуется! Но ничего! Выкрутился я! Ха-ха! И теперь моя девочка обрела ту силу, о которой мечтала!

Понятно. Значит во всех своих изменениях Рэне сама виновата. Доверилась наставнику и легла под нож, решив стать сильнее с помощью внешнего вмешательства каких-то стимулятор впрыскиваемых в мозг.

Печально.

Теперь надо узнать, зачем все это? К чему этот цирк? Прикрытие? Изнасилование?

— Рассказывай!

— Что?

— Все! Что ты затеял? Зачем все это?

Я сам не заметил, как начал идти в сторону Маркуса, угрожающе сжимая кулаки. Меня его поведение выводит из себя. Если раньше он был понимающим и добрым, хоть и притворялся, то сейчас откровенно выводил из себя этой дешевой клоунадой.

Маркус, казалось бы, растерялся. Он начал шлепать губами собираясь что-то сказать. И когда я все-таки позволил эмоциям возобладать над мной и схватил его за грудки, он лишь глянул на меня своими черными глазами и сказал.

— Зачем? Ты спрашиваешь меня зачем? Я прятался у всех на виду, ради высшей цели! Не забавы ради, или чтобы пощекотать свое эго, Джесс… или лучше обращаться к тебе, Великий?

— Кто тебе рассказал об этом?! Кто?!

Я встряхнул его сильнее, срываясь на крик. Моей силы хватило, чтобы поднять взрослого мужчину над землей и держать так достаточно, чтобы все выглядело устрашающим.

— Если ты продолжишь так кричать, Джесс, то ничего не сможешь услышать из моего рассказа, — он положил свою руку на мою, — Отпусти меня, и мы спокойно поговорим. Обещаю, я отвечу на все твои вопросы. Она попросила меня сделать это.

— Хорошо, — соглашаюсь с его просьбой.

Отпустив мужчину, я отошел назад на пару метров, чтобы иметь возможность следить одновременно за ним и Рэне.

Не верю я им.

Маркус погладил Рэне по голове, а затем посмотрев на меня улыбнулся и начал говорить:

— Надеюсь, ты не против небольшой истории?

— Если она начинается «И сотворил Бог…», то против, — с усмешкой говорю я.

— Ха, остроумно, — оценил мою колкость Маркус, — Но нет, так далеко я не собираюсь заходить. Всего-то вернемся назад на примерно десять лет, плюс-минус. В то время, когда академия уже стояла на своем месте, а рабочие завозили материал для постройки новых секций и сооружений. Для этого завезли новейшее по тем временам оборудование, которое до сих пор считается самым продвинутым в мире, стены укреплялись самыми прочными сплавами способными выдержать давление огромной силы, но дело только этим не остановилось, следом установили силовые барьеры. Ради постройки одной секции, наняли самых умнейших супергениев из всех. А все для чего? — он посмотрел с ожиданием на меня, как бы прося задать этот вопрос вслух.

Я закатил глаза, но спросил:

— Для чего?

— Рад что ты спросила, Джесс, — обрадовался Маркус, — Все это было сделано, ради одной цели — чтобы не выпустить всего одного человека. Угадаешь?

Одного человека? Это кого же нужно так бояться, чтобы строить подобную тюрьму? Наверняка, это кто-то очень сильный, могущественный, великий…

— Великого, — тихо произнес я, не веря собственным мыслям.

Если все, что он говорит правда, то средства борьбы со мной создавались очень давно. Они настолько боялись меня? Моя сила заставляла их ужаснуться?

От одной этой мысли мои губы расплылись в довольной ухмылке. Это довольно приятно ощущение, что тебя боялись так сильно, что строили специальные тюрьмы. Хорошо, что они не знали, что моя сила все время увеличивается, и данная преграда не смогла бы долго удерживать меня там. Десять лет, и я бы сам вышел, махая ручкой на прощанье.

— Ты угадала! — воскликнул мужчина, — Вот только она ему не пригодилась. Точнее тебе…

— Почему? — спросил я с непониманием.

Странно, и правда, что им помешало заточить меня здесь? Что произошло такого десять лет назад? Блин, не могу вспомнить. Все словно в тумане.

Лишь ощущение того, что в тот момент моей жизни произошло что-то важное. Словно, вселившись в это тело, я потерял половину своих воспоминаний, или они так поблекли, что не могу толком вспомнить.

Странное ощущение.

Ты вроде пережил воспоминая, знаешь, что они есть в твоей голове, и можешь их даже ощутить, но вот увидеть никак. Сродни тому, что ты берешь старый диск с полки, вставляешь в проигрыватель и он не воспроизводится, поврежден. Так и у меня.

— А ты не помнишь? — искренне удивился Маркус, — Ну, не удивительно, она предупреждала о чем-то подобном.

— Может ты уже продолжишь свой рассказ? — раздраженно прошу я, чувствуя, как виски начинает сдавливать.

— Хорошо, — пожимая плечами ответил Маркус пройдя вокруг Рэне.

Он взял стул, и пройдя немного приблизил его мне поставив рядом.

— Садись, вижу тебе не хорошо, — сказал он голосом полным сочувствия и заботы.

Его рука легла мне на плечо, заставляя мягко, но в тоже время непреклонно опуститься на сиденье.

Затем он, улыбнувшись, отошел в сторону разрывая дистанцию и показывая пустые руки.

С чего такая вежливость?

Но благодаря этому заботливому жесту с его стороны, я смог откинуться на спинку стула и позволить себе слегка расслабиться. Тело била мелкая дрожь, словно оно только сейчас вспомнило о своей проблеме с мужским полом и решило прямо сейчас отыграться на мне из-за всех предыдущих встреч.

Чувствую накатывающую усталость. Хочется закрыть глаза и вздремнуть. Уж слишком много всего наваливается на меня в этот день.

Да и плечо от укуса болит. До сих пор жжется.

— Продолжай, — прошу я, заставляя себя сесть прямо и пристально посмотреть на Маркуса.

— Так вот. Вопрос наш: Почему Великого передумали прятать в этой тюрьме, построенной специально для него? Ответ прост — он показал, что не достоин этого места.

— Это как?

— О, все просто. Десять лет назад, Великий, которого боялись суперзлодеи и государства, страшились даже собственные друзья, показал свою слабость.

Не помню подобного. Когда я ее показывал? В чем она заключалась?

— Какую слабость?

— Он испугался. Впервые в своей жизни, он показал свой страх своим врагам, и они воспряли. Остальные вздохнули с облегчением. Ведь не нужно так бояться того, кто сам боится чего-то. Великий в тот момент всего на пару часов утратил былое величие перед единственным врагом, которого постарался уничтожить как можно быстрее, стереть в порошок и вычеркнуть из памяти.

Все равно не могу ничего вспомнить. О ком он говорит? Кого я боялся? Показал страх? Да быть не может, я не боялся своих врагов. Всегда встречал их с решимостью одержать победу любой ценой…

— Вот только, у него не вышло. Великий совершил большую ошибку, позвал на помощь того, кто сам был его врагом, хоть и скрытым. Валиант, он же Хайден Рид, лучший друг, а ныне супергерой номер один во всем мире, взявший в жены бывшую любовь своего друга — Тию Харрис…

Его ехидная улыбка так и гуляла по лицу, как и взгляд, которым он сканировал меня. Я понимал, что он пытается как-то поддеть меня своими речами, найти что-то на моем лице, способное доставить ему низменное удовольствие.

И я бы с радостью захотел ему показать всю ярость, которая сейчас бурлит во мне, но сам же заставляю себя успокоиться. Не хочу вновь злиться, показывать эмоции.

Я им еще отомщу. Всем…

— И чем он совершил ошибку?

— О, его лучший друг, спрятал то единственное, что способно заставить Великого ужаснуться. Ошибка прошлого, великий ужас, погибель человечества спрятана там, внизу, — он показал пальцем на центр баскетбольного поля, — Валиант построил тюрьму для Великого, Джесс, и скрыл все это от тебя, моя девочка.

— Тебе это не надоело?

— Соглашусь, странно осознавать, что красивая девчушка перед мной внутри является мужиком лет сорока, — признался Маркус поправляя свои длинные волосы, — Но! От этого становится еще интереснее дразнить тебя. Есть еще вопросы?

— Скажи, почему ты решил изнасиловать Джесс? Что тебе сделала обычная слабая девчонка?

— О? Она то? Да, ничего особенного, — задумавшись сказал он, — Джесс была слабой, единственное, на что она годилась — быть на побегушках, и служить как развлечение для моих ребят. Не, знай я конечно, что она послужит вместилищем для тебя, то точно не позволил парням веселиться с ней, а так получается ты убила их…

— Что девчонка натворила?

— Украла у меня товар, решила прибрать деньги к рукам, — отмахнулся он, — Ничего прям очень серьезного. Но, сама понимаешь, пришлось наказать за подобный проступок, да и ребяткам нужно было выпустить пар, чуть раскрепоститься.

— В изнасиловании?

— Да, я же говорил, что постепенно склоняю во тьму, вот это был один из немногих этапов.

С этими словами он достал из кармана пиджака какой-то серый пульт и нажал кнопку. Пол под нами затрясся, все загудело, завибрировало, в самом центре площадки рядом с нами деревянный настил начал расходиться в стороны, обнажая тяжелые герметичные железные створки.

Те следом стали открываться, скрывая за поверхностью бетона различные надписи и цифры, которые поймет разве что местный служащий.

— Представить себе сложно, сколько всего здесь спрятано. Лаборатории, в которых проводятся эксперименты и изучение студентов. Поговаривают даже, что многих и не выпускали отсюда. Вы, кстати, давно видели своего невидимого друга? Ха, какой каламбур получился.

— Так значит, это и есть те самые лаборатории? А дальше находится то место, где кого-то спрятали? — с интересом спрашиваю я.

Встав со стула, я медленно подошел к краю, любуясь на то, как тяжелые толстые створки расходились в стороны. Как медленно из самых темных недр поднимались металлические ступеньки, становясь каждая на свое место. Лампы горели алым светом, как бы сигнализируя об открытии дверей, чтобы никто не свалился вниз и не застрял где-нибудь.

Не помню вообще, что мы проводили занятия в этом зале. Всегда находились свободные по близости, или возле последней двери. И как-то никогда не возникало желания узнать, что за ней. Точнее за ней спортивный зал, очередной и такой же как все остальные. Но никогда бы не догадался, что лаборатория спрятана еще ниже.

На сколько мы метров под землей? Сотня? А это еще ниже…

Любят же они все свои секреты зарывать поглубже да подальше от земли. Все боятся, что кто-то наткнется.

Но Хайден, он отгрохал лабораторию, только ради того, чтобы упрятать меня в ней. Значит, его вражда ко мне тянулась довольно долго… и все это время я не замечал этого.

Плохо, очень плохо.

— Жалеешь, что раньше не узнала обо всем? — спросил Маркус.

Я слегка повернул голову в его сторону одаривая уставшим взглядом полным желания свернуть шею всякому кто попытается проникнуть в мою голову чтобы прочесть мысли. Хоть он и не делает подобного, но надо отдать должное, он слишком проницательный.

Понимая, что не я не хочу отвечать на его вопрос он продолжил говорить:

— Лаборатория соседствует с комплексом, но это не одно целое. Когда она попала туда, ученые дали ей новое кодовое имя — Пандора, в честь женщины выпустившей в мир все зло.

Створки открывались очень медленно, от чего складывалось впечатление, что этим входом в лабораторию особо не пользовались. Иначе смысл? Если всякий раз как хочется попасть внутрь дверцы открываются так медленно, то можно с ума сойти.

Поэтому, уверен, этот вход является не основным, а лишь для завоза нужной техники и вывоза образцов.

Все лаборатории, по сути, работают по одной схеме, государственные в тем более. Уверен, Хайдену именно они позволили построить клетку для меня, так еще и ресурсы выделили.

— Я знаю, кто такая Пандора, — отвечаю Маркусу, — Но она не была той, кого заперли в ящике…

— Верно, — согласился он, — Именно поэтому они ошиблись. Они считали, что она способна выпустить зло в наш мир, но на самом деле, она и есть то, что должно сидеть внутри ящика Пандоры и никогда не выходить на белый свет.

Я все равно не могу вспомнить. Кто она? Кого я так боялся в прошлом? Не могу вспомнить! Это начинает раздражать.

Человек, который испугал меня десять лет назад, тот с кем я дрался и кого боялся, и я не могу вспомнить кто это.

Стоя сейчас перед входом в лабораторию, я понимаю, что не зря поспешил прийти сюда. Если бы остался там, наверху пытаясь спасти зомбированных, то лишился бы столь ценной информации. Ведь я узнал, что Хайден планировал сместить меня еще очень давно, как и государство, а всех остальных он убедил присоединиться чуть позже.

Вот как получается.

Картинка понемногу складывается.

Также, Джесс, которая была изнасилована. Оказывается, ее наказали, за кражу денег и какого-то товара.

Стоит ли спрашивать об этом подробно?

Меня ведь вообще не должна волновать ее прошлая жизнь, сейчас я веду свою собственную.

— Ты мне столько всего рассказал, как ты думаешь, что мне мешает убить вас двоих и остановить все это?

Маркус повернул голову ко мне и на его лице расплылась довольная улыбка. Видимо, этого вопроса от меня он ждал очень долго и наконец получив, сильно обрадовался. Рэне словно уловив явную угрозу в моих словах, подошла ближе к своему наставнику-психопату, а за ее спиной в воздух поднялся стул, на котором я не так давно сидел.

Не знаю, как оценивать их общие силы, но уверен, что с Маркусом будет справиться легче чем с Рэне. Первым делом призвать пистолет и пальнуть ему в голову, и как только он упадет выпустить оставшиеся пули в голову девушки. Если убьют — хорошо, защитится — придется действовать иначе.

— О, нет, Джесс, ты этого не сделаешь.

— Это еще почему? Мне ну нужно чтобы вы выпустили монстра из темницы…

— Ведь тогда ты ничего не узнаешь о своей силе, о том, как он у тебя появилась, и как удалось переродиться в другом теле. Вся эта информация просто останется там, вдали от тебя под тоннами земли и металла. Ты останешься ни с чем, а Хайден — твой враг, предатель и некогда друг, продолжит править своей империей супергероев, и у тебя точно не хватит сил, хоть как-то отомстить ему.

— С чего ты взял? Если она тебе рассказала о том, что я Великий, то и должна была открыть свойства моей силы.

— О том, что ты постепенно наращиваешь свою мощь? О, это не поможет, уверяю тебя. Она мне все рассказала, что должна знать ты прямо сейчас от меня. Она знает о тебе все. Знает, что Великий не такой уж добрый и справедливый герой каким его все считали. У тебя было много скелетов в шкафу, дорогая моя…

С этими словами он медленно начал спускаться вниз по образовавшейся уже лестнице. Створки прохода раскрылись настолько, что полностью заставили центр баскетбольного поля скрыться где-то в недрах бетона. Рэне следовала за ним, продолжая держать стул в воздухе с помощью своей способности к телекинезу.

Внизу их ждали металлические двери. Такие, какими обычно изображают все двери в космических кораблях и станциях на орбитах планет. Две тяжелые створки, смыкающиеся друг с другом по центру. Герметично и надежно.

Не успел я задуматься над его словами, как за спиной раздался грохот открываемых дверей. Точнее, их кто-то пинком ноги вышиб, от чего створки просвистев воздухе полукругом на прочных петлях врезались в бетонные стены обиженно загудев тонким металлом, из которого были созданы.

На пороге появилась Кэтрин. Испачканная в крови, с рваной фиолетовой рубашкой, которая стала лишь темнее от грязи, она хищно улыбалась, демонстрируя свои клыки. И мне показалось, что они начали выступать гораздо больше обычного, словно выросли за тот короткий период времени, когда я ее в последний раз видел. Это было примерно минут сорок назад?

Девушка зашла внутрь, волоча за собой за ногу тело Йоланды. Наставница сложно было узнать. От длинного платья остались лохмотья, вся она была практически обнажена демонстрируя аккуратное кружевное нижнее белье, волосы волочились по земле собирая мелкую крошку и всякий мусор. Лицо женщины опухло от множества синяков, нескольких зубов не хватало, пальцы на одной руке которые задрались над головой были сломаны в нескольких местах.

Кэтрин отлично поработала над ней, и оставила в живых. Видимо, лишь один факт этого, затянул ее сражение на столь долгое время. Ибо она могла закончить гораздо быстрее, не пытайся сохранить жизнь тому, кто ее хотел убить.

— Да-а-а-а, — протянула она, — Пока вас найдешь… Нельзя было где-то поблизости устроиться?

Никто ей не ответил.

Девушка шла ко мне слегка прихрамывая и сплевывая кровь на пол подобно ковбою, жующему табак на диком западе.

— Джесс, я одолела эту высокомерную стерву! — потрясла она ногой Йоланды, — Сейчас я дойду, и мы вместе остановим его…

— Пора вновь принять решение, Джесс, — сказал Маркус стоя внизу, — Спасаешь прогнившее супергеройское общество, предавшее Великого, и позволяешь Валианту править дальше, либо помогаешь освободить ту единственную кто знает о силах Великого больше, чем он сам, и кто-либо еще на этой планете, и обретаешь шанс свершить свою месть. Выбор за тобой…

И опять. Опять перед мной встает выбор как поступить. Словно я попал в какую-то игру, где нужно выбрать концовку сюжета.

Черт!

Выбор совсем не прост. На одном кону стоит угроза всему миру. Я хоть и не помню кого там заперли, но уверен, что обычного слабака точно прятать так глубоко не будут. Да и если верить Маркусу, то я боялся эту женщину, и она знает о моих силах больше, чем я.

Как такое возможно?

Мои силы есть только у меня, я никогда не встречал человека с подобными способностями, увеличивающими свою силу.

Ведь существуй такой второй человек, мы бы обязательно встретились в прошлом. Просто, невозможно двум людям обладающим подобным могуществом не заметить друг друга…

Мне нужно узнать о своей силе больше. Почему она мне была дана? Откуда она появилась? Есть ли вообще предел? Почему я могу усилять остальных?

Если она даст ответ на эти вопросы, то я смогу одолеть Валианта. Нужно лишь понять, как работает моя способность.

А если это все ложь?

Если Маркус лишь обманывает меня? Заставляет усомниться в самом себе и своем прошлом, чтобы беспрепятственно выполнить свою миссию?

Он ведь искусный манипулятор, гипнотизер, который подчинил себе половину академии и превратил ее студентов в послушные марионетки, зомбировал их.

— А если ты врешь? С чего мне вообще верить тебе? — решил прояснить ситуацию я этим вопросом.

Маркус остановился на последней ступеньке, и повернув голову улыбнулся мне:

— Никак, моя девочка. Ты либо веришь мне, либо нет. Иного не дано в нашей жизни.

Он рассмеялся, подходя к двери.

Его палец нажал на кнопку, которая активировала запорный механизм и металлические створки начали медленно открываться.

— Чего встала, Джесс? — спросила подошедшая Кэтрин.

Она бросила тело Йоланды рядом со мной, и начала спускаться по лестнице вслед за Маркусом.

Тот, встав посреди открывающихся дверей, завел руки за спину смотря на подходящую к нему девушку с фиолетовыми волосами и громко сказал:

— А, Кэтрин Гринн, наслышан о тебе.

— О да, небось много услышал от продажных копов, — с издевкой огрызнулась девушка.

— Отнюдь, моя дорогая, — делая шаг внутрь открывшихся дверей ответил мужчина, — Просто, твои родители перед смертью то и дело вспоминали свою дочурку с чудным носиком.

Постучав указательным пальцем по кончику своего носа, он, рассмеявшись скрылся в темноте комплекса лабораторий. Рэне последовала за ним.

— Ах ты, ублюдок! — закричала в ярости Кэтрин.

Она сорвалась с места, и я, видя это, понимал, что не могу допустить подобного. Не могу позволить ей остановить Маркуса. Ибо мне нужно узнать кто скрывается там внутри, и я уверен, останови мы его то никогда не узнаем подобного.

— Стой, Кэтрин! — хватаю девушку за плечо чтобы остановить.

— Отвали от меня! — кричит та в ответ отмахиваясь от моей руки, — Он знает о моих родителях, мы должны остановить его! Нельзя позволить этому ублюдку совершить свой план!

— Он мне нужен, — смотрю в глаза девушки, — Мне нужна его помощь, чтобы разобраться…

Я не хотел с ней сражаться. Ведь тогда придется серьезно покалечить ее. Это не та драка на складе, где мы немного попинали друг друга до крови, а потом успокоились и переключились на нового врага. Тут же идет столкновение интересов.

— Не стой у меня на пути, Джесс! Я сейчас не в том настроении, как тогда на складе! — она откровенно сверлила меня гневным взглядом.

И если раньше происходило такое же, но я был уверен, что девушка ничего мне не сделает толком, то сейчас ощутил угрозу своей собственной жизни.

Видимо, иначе не получится.

Кэтрин слишком упрямая. Она словно охотничья собака, которая, взяв след не остановится ни перед чем.

Поэтому остается только один выход из подобной ситуации…

Вновь схватив девушку за плечо, когда она попыталась рвануть ко входу в подземную лабораторию, я со всей силы швырнул ее обратно.

Извернувшись в воздухе, девушка приземлилась на ноги чуть проехавшись спиной вперед, а затем нагнувшись всем телом и опираясь на руки посмотрела на меня с удивлением во взгляде.

Ничего не сказала, лишь молча поднялась с земли и встала в боевую стойку выставив руки перед собой, готовясь к моей атаке.

Тоже поняла, что словами здесь уже ничего не решить.

Она не желает позволять Маркусу совершить затеянное, для нее это неприемлимо, и потому, она не пожелает удовлетвориться информацией, которую он даст о ее родителях.

Нет.

Она не пойдет на сделку со злодеем, убившим столько человек.

Она не даст спокойно завершить свои дела тому, кто знает о смерти ее родителей. Ведь именно это заставило ее разозлиться сильнее обычного.

Чувствую себя последней тварью, вставая на ее пути, но иначе никак.

Встав на против нее чтобы спиной закрыть спуск вниз, я сам приготовился к драке. Выставил руки перед собой, пару раз сжал-разжал кулаки проверяя как сидят перчатки на руках, и смахнул прядь волос, налипшую на лицо.

Все, можно начинаться…

Но никто не торопился. Мы так и стояли друг на против друга, сверля непреклонными в своем решении взглядами.

Не думал, что до того дойдет.

Кэтрин решила атаковать первой, ведь ей наименее выгодно стоять и ждать пока Маркус уйдет все дальше.

Ее кулак летел мне в лицо, я отошел в сторону пропуская руку с правой стороны от своего лица и поднимая руки для захвата, но она, извернувшись всем телом и оттолкнувшись ногами от земли, попыталась схватить ногами.

Бросив ее руку, и отклонившись назад, я избежал довольного скверного захвата ногами, и попытался сам ударить в ответ, но она увернулась.

Отстранившись друг от друга, мы вновь замерли стоя на своих местах. Лишь медленно меняли стойки, готовясь к новой атаке. Словно планируем весь бой наперед…

И вновь срываемся с места устремляясь друг к другу.

На сей раз мы дрались более ожесточенно. Не было никаких захватов, лишь удары по самым чувствительным местам женского тела.

Она ударила меня в живот заставив стиснуть зубы от боли, я ударил ее кулаком в грудь.

Мы продолжали драться друг с другом.

Наносили удары, защищались. Двигались по всему спортивному залу. Вкладывали всех себя в это сражение, чтобы одержать победу и пойти дальше, к осуществлению своих целей — получению ответов.

Удар, еще удар. Кэтрин бьет меня кулаком по голове, я же делаю ей подсечку и валю на пол. Запрыгиваю на нее сдавливая рукой шею.

Она рычит пытаясь вырваться, но я блокирую ее руки. Она пытается кусаться, но ее клыки лишь скребутся по металлу.

Кэтрин начинает задыхаться. Я чувствую, как ее ноги до того бившие меня коленом в спину начали лишь судорожно дергаться по полу.

Ей нужен воздух, ее губы синеют, лицо бледнеет.

Глаза закатываются.

— Прости…