Хаос

— Я не особенная, — бормочу я, хотя в его глазах отражается иная правда.

Он пожирает меня взглядом. Кайм полностью связан и все же поглощает меня.

Я так хочу стереть это выражение с его лица.

— Верни меня обратно, Амали. Верни меня обратно на эту Землю, где мое место. — В его голосе слышится тихая, но сильная мольба.

Что это значит?

— Хорошо, — говорю я вместо того, чтобы удивляться. — А теперь заткнись и позволь мне делать то, что я хочу. — И приложила палец к его губам.

Он снова посмеивается, но остается загадочно молчаливым. У меня такое чувство, что он безмерно наслаждается собой.

Я немного откидываюсь назад. Мой зад трется о его неоспоримую твердость, которую едва сдерживает грубая ткань его брюк.

Кайм издает тихий, гортанный стон. Я никогда не слышала ничего подобного. Это едва сдерживаемое напряжение, желание и восхитительная пытка — все это содержится в одном крошечном звуке.

Это заставляет меня чувствовать себя могущественной.

Я хочу угодить этому человеку, который украл меня у смерти, который обращается со мной, как с королевой, даже когда заявляет о своих железных намерениях.

Я медленно целую его в губы. Затем скольжу мягкими, горячими поцелуями по его шее, груди, скульптурному торсу, двигаясь назад на четвереньках, пока не достигаю напряженных мышц пресса, а затем и его паха. Я пристально смотрю в лицо Кайма, когда расстегиваю кожаный ремень, развязываю кожаные шнурки и стягиваю штаны с его бедер.

О.

Мой…

Мои глаза опускаются… и расширяются. Кайм снова посмеивается.

Как же не оценила этого — его — раньше? В первый раз, когда мы трахнулись, это было неудержимо, отчаянно и безумно. Мы были слишком поглощены друг другом, чтобы по-настоящему насладиться моментом.

Теперь начинаю понимать, что мужчина подо мной действительно…

Я с благоговением качаю головой.

Я уже видела мужчин раньше. Во дворце, в лагере командира Трис, меня выставили перед солдатами напоказ, заставив терпеть их непристойные взгляды и вульгарные жесты. Члены полностью выставлены, грязные руки лапают меня…

«Смотри, трогай, но не оскверняй ее. Она — приз нашего божественного лидера. Любой мужчина, который достаточно глуп, чтобы трахнуть ее, унаследует двойное проклятие: смертный приговор империи и гнев Лока».

По сравнению с ними, Кайм действительно из другого мира.

Я замираю, когда волна неприятия накатывает на меня, вызванная этими ужасными воспоминаниями. Это так неожиданно, что у меня на глазах выступают слезы, и я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть это.

Не здесь.

Не сейчас.

Не тогда, когда мы на вершине мира, и подо мной это великолепное создание; не тогда, когда он говорит мне делать все, что я, черт возьми, хочу.

— Не торопись, Амали, — хрипло говорит он, и звука его голоса — глубокого, терпеливого, наполненного нежностью — достаточно, чтобы разрушить оковы вокруг моего разума.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на своем желании, позволяя ощущению проникнуть в каждую часть моего тела.

— Хорошо, — одобрительно говорит Кайм, требуя моего внимания. Я открываю глаза и вижу серебристую тьму в его взгляде.

О, Селиз, он прекрасен.

Один его вид прогоняет весь мой страх прочь.

Я провожу пальцами по белоснежной коже, мои прикосновения легки, как перышко, когда рисую завитки на его теле. Я беру его член в руку, крепче сжимая, когда глажу его, проводя большим пальцем по самым чувствительным местам.

Кайм закрывает глаза и испускает глубокий, прерывистый вздох. Выражение его лица смягчается, сменяясь то агонией, то экстазом.

Кончик его члена блестит жемчужиной его влаги. Я прижимаюсь губами к головке его эрекции.

Кайм стонет и напрягается в своих добровольно наложенных узах, его мощные мышцы напрягаются.

— Еще, — хрипит он. — О, черт, Амали.

— Да, — говорю я с легкой ухмылкой, прежде чем взять всю его длину в рот. Кайм замирает становясь тихим, а затем издает самый удовлетворенный рык.

Осмелев, я доставляю ему удовольствие своим ртом; языком нащупываю чувствительные точки, беру его медленно, а затем быстрее, руководствуясь первобытными звуками, исходящими из его горла.

Своим языком, своими губами… Я чертовски изобретательна. Его рычание превращается в крики удовольствия. Он ругается на древнем горном языке. Кайм резко вдыхает и выдыхает, слегка подрагивая.

Его легко заставить откликнуться.

Это то, чему меня учили.

Разница в том, что с Каймом я делаю это охотно, и его реакция приносит огромное удовольствие.

Его удовольствие доставляет мне удовольствие.

— Богиня, Амали, — стонет он, извиваясь подо мной, когда я двигаюсь все быстрее и быстрее, крепко обхватывая пальцами основание его члена. Его вкус наполняет мой рот: соленый, пряный и немного сладкий. — Ты богиня.

Я сосу его, пока член не становится невероятно твердым, пока Кайм не начинает дергаться и выгибаться, и внезапно садится прямо, вытягивая связанные руки над моей головой, пока я не оказываюсь в объятиях его сильных рук.

По его телу пробегает сильная дрожь.

Я теряю всякое чувство времени и места, продолжая свои ласки, не обращая внимания на ветер, облака и туман. Наши тела прижимаются к мягкой траве и крошечным цветочкам.

Наконец крики Кайма становятся хриплыми, и я знаю, что он на грани освобождения.

Вот тогда я отстраняюсь, слизывая его вкус со своих губ.

Кайм падает спиной на траву, его эрекция огромна, грудь вздымается. Пот бисеринками выступает у него на лбу и блестит на груди.

Все еще тяжело дыша, он открывает глаза и смотрит на меня. Его взгляд опасно сужается.

— Иди сюда, — приказывает он.

— Вроде я должна была быть главной, — шепчу я, мой голос срывается, когда еще больше возбуждаюсь при виде него. — Ты просто ничего не можешь с этим поделать, да?

Он поднимает брови, словно у него в руках все ключи от дворца. Как он может выглядеть таким в высшей степени уверенным, когда так связан?

Его губы слегка приоткрываются, показывая мне завлекающий блеск его розового языка. Прежде чем даже осознаю, что делаю, я двигаюсь вперед на коленях, пока не оказываюсь верхом на его торсе.

— Ближе, — бормочет он, напоминая мне волка, который пытается уговорить кролика.

— Ч-что ты делаешь, Кайм?

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Я оглядываю его с головы до ног, упиваясь широкой грудью, скульптурным совершенством его рук и плеч.

Это все мое.

Милая Селиз. Что, во имя бесконечной пропасти, мне с ним делать?

— Все, что угодно, Амали.

Я смотрю на его губы, чувственные и слегка приоткрытые.

Никогда в жизни не видела ничего более соблазнительного.

Мое лоно пульсирует.

Клитор ноет.

Мне нужно почувствовать его губы на себе.

Осмелюсь ли я?

Мое тело движется быстрее, чем мои мысли. Я двигаюсь вперед на коленях, жадно, эгоистично, отвечая на приглашение в его темном взгляде.

Мои губы приоткрываются. У меня перехватывает дыхание. Головокружительно.

Он такой чертовски красивый.

— Я… я хочу, чтобы ты… — Мой голос срывается. Слова не выходят наружу. Потребность настолько сильна, что парализует меня.

— Пососал тебя. — Он ухмыляется, выглядя совершенно коварным.

Я молча киваю.

Пожалуйста, Кайм.

— Хорошо, — хрипит он. — Я так хочу попробовать тебя на вкус, прежде чем трахну.

И вот так любая иллюзия, что я в какой-то момент контролировала ситуацию, рушится. Это было хорошо, пока это продолжалось, но я никак не могу устоять перед ним, когда он так смотрит на меня.

Я двигаюсь вперед, пока не оказываюсь на коленях, оседлав его грудь. Каким-то образом ему удается опустить связанные руки так, чтобы они лежали возле моих бедер.

Мы находимся в самом нелепом положении, но ему удается заставить нас чувствовать себя невероятно сексуально. Он так близко, что я чувствую его теплое дыхание между ног.

Кайм находит мой нежный вход и ласкает его подушечкой большого пальца, слегка надавливая на пирсинг. Я вскрикиваю, потрясенная волной удовольствия, которая прокатывается по мне.

Кайм играет со мной некоторое время, терпеливый и игривый, ухмыляясь, когда извлекает из меня самые безумные звуки. Я вою, хнычу и умоляю. Я проклинаю его на грязном, гортанном языке, удивляясь, как он может быть таким сдержанным, когда явно на грани потери самообладания.

— Тебе просто повезло, что я связан, — хрипит он. — Подвинься ближе, Амали. Я не буду кусаться.

— Ближе?

— Ближе.

Я безмолвно повинуюсь, подчиненная невозможным удовольствием, которое он способен извлечь из меня. Я придвигаюсь ближе, мое сердце бешено колотится.

Кайм делает глубокий вдох, вдыхая меня, и закрывает глаза. Сильная дрожь пробегает по его телу.

— Дай мне попробовать тебя, Амали, — шепчет он.

Услышав его мягкие, соблазнительные слова, все напряжение покидает мое тело, и я падаю вперед, становясь на четвереньки.

Прямо над его губами.

Его язык выскальзывает и ловит мой клитор.

Как будто в меня ударила молния. Сильная волна удовольствия накатывает на меня, более божественно мощная, чем все, что я испытывала в своей жизни

Что это было?

Прежде чем у меня появляется шанс понять это, он целует меня там, медленно посасывая губами, делая крошечные круги кончиком языка. Его большие пальцы тоже там, скользят внутри меня, посылая чистое расплавленное блаженство через каждую клеточку моего существа.

Мне полностью сносит голову.

Я понятия не имела, что можно чувствовать себя так хорошо.

Кайм делает паузу, и я издаю тихий стон разочарования.

— Не останавливайся, — кричу я, мягко раскачиваясь взад и вперед. Я прижимаюсь к нему, эгоистично, жадно, не заботясь ни о чем, кроме собственного удовольствия.

Он тихо посмеивается, когда берет мой крошечный металлический пирсинг в рот, а его коварный язык скользит, чтобы довести меня до белого каления.

В голове моей становится пусто.

Я больше не могу мыслить логически. Лишь хочу большего.

Больше.

— Пожалуйста, — хнычу я.

Он великодушно соглашается, скользя руками по моим бедрам и по моим ягодицам, сминая пальцами мягкую плоть, пока доставляет мне удовольствие своим ртом.

Подождите… его руки?

Я смотрю вниз и вижу, как последние освободившиеся петли веревки спадают с его запястий.

Он освободился сам?

Прежде чем успеваю даже попытаться понять, как он это сделал, Кайм скользит руками по моей пояснице и прижимает меня к себе, его язык двигается быстрее, губы сжимаются сильнее, зубы тянут мое кольцо, пока восхитительное напряжение внутри меня не скручивается так сильно, что я едва могу это больше выносить.

Затем он останавливается.

Я задыхаюсь, грудь вздымается и опускается. Мое тело покрыто потом. А волосы растрепаны и прилипают к коже.

А затем он посасывает меня, о, так медленно…

Ветер хлещет вокруг нас.

Облака над нами отбрасывают тень.

Кайм медленно скользит руками по моей обнаженной коже и легонько шлепает по ягодицам.

Все напряжение, скопившееся во мне, исчезает.

Освобождение приходит, как удар грома, катапультируя меня в блаженное забытье.

Звезды взрываются перед моим мысленным взором, и я теряю всякое чувство времени и места, когда волна за волной удовольствия обрушиваются на меня.

Кайм поднимается, крепко обнимает меня, переворачивает на спину, когда я кончаю, а затем входит в меня, полностью заполняя, и он невероятно тверд и бескомпромиссен, и я никогда не смогу ему отказать.

Во второй раз, когда трахает меня, он жесткий и в то же время нежен, и в нем есть все, что, никогда не думала, мне нужно.

Невозможный человек.

После этого я не знаю, смогу ли вынести мысль о существовании без него.