Хардкорный мир: Людоед

Глава/Интерлюдия/Эпилог - нужное подчеркнуть

- Какого хера?

- Блять!

- Добейте его, живо!

Шум людей начал заполонять крышу здания. У Апостола еще немного звенело в ушах - он был довольно близко к гранате. Но все же - каков же этот Людоед. Какая жажда жизни. Даже то, что он был последней мразью все равно не меняло одного факта - Апостол по достоинству оценил силы противника. Ибо весь его опыт говорил о том, что такой человек вернется отомстить. Что ж... нужно будет к этому подготовится.

- Кажется, наш эксперимент провалился, - Апостол подошел и помог подняться молодому парню.

- Ну... это как посмотреть.

Парню на вид было около 20 лет. Он не выглядел хорошим бойцом, но этого от него и не требовалось. Его делом были попытки найти разные интересные способы применения артефактов и магии. И со своей задачей он пока весьма неплохо справлялся.

- Посудите сами, - продолжил он, - Да, подопытный ушел, но ведь главное мы определили. Изменитель и правда может... эм... изменять? В общем, с его помощью можно сделать из Игрока монстра.

- Но мы не знаем, чем это грозит в краткосрочной перспективе.

- Всегда можно провести еще один...

- Нет, - жестко ответил Апостол, отбирая Изменитель, - Только если мы найдем еще одного... такого человека. А мы не найдем - таких выродков довольно мало. Потому что даже среди ублюдков их считают ублюдками.

***

Зло не любил пафос. Он не любил какие-то особые символы и все прочее. У него даже после армии не осталось никаких татуировок. Это была одна из его жизненных позиций: отличаться нужно не по внешним признакам, а по делам. Так правильней.

Но все же ему пришлось измениться. Люди не хотят видеть просто парня по имени Вася. Они хотят видеть символ. Видеть сильного лидера, что не просто имеет огромные планы, но еще и готов сражаться за них в первых рядах. Именно такой образ и помог ему достичь начальных целей. И... этому образу придется следовать дальше.

Теперь на левой части груди у него красовалась татуировка зубастого сердца. Его пасти скалились во все стороны, а в центре красовался злобно прищурившийся глаз. Татуировка была выполнена не обычными чернилами, а случайно найденным составом. Кровь монстра и сок какого-то нового цветка. Впрочем, точные ингредиенты не важны - главное, что состав считался системой за ресурс и татуировка давала бонус в 10% к скорости восстановления маны, выносливости и здоровья. Полезная штука.

Но такая красовалась еще у 3-х людей. Зло, Берсерк, Позитив, Стопор и Тактик - теперь все они назывались "Дикими Сердцами". Пафосное название, но остальным выжившим нравилось. Это вселяло в них уверенность еще до того, как они видели КАК эти Сердца сражаются.

Тактик же был единственным, кто не состоял в "старой" команде. Но он резко выделялся на фоне других выживших. Семя идеологии, что Зло щедро сеял на всех выживших, дало неожиданные плоды, столкнувшись с молодым парнем. Нет, он не был выдающимся бойцом. Дрался средне... по меркам Диких Сердец. То есть, мог уложить почти любого человека, не из элиты, но среди них был самым слабым. Впрочем, стоило ему взяться за планирование операций... у него определенно был к этому талант. Имея в распоряжении даже самый бесполезный биомусор, он умудрялся раз за разом убивать некромантов с минимальными потерями. Его навыки стратега плотно переплетались с тонким манипулированием психикой.

- Чем порадуешь, Такт? - Позитив был как обычно жизнерадостен.

- Мы накопили... кое-какие запасы. Хм, можно сказать, что у нас впервые есть хотя бы какие-то запасы снаряжения. Ну, нормального снаряжения. Механики и правда неплохо постарались. Правда, с огнестрелом, правда, всё все еще не очень, но...

- Нас же тут не для квартального отчета собрали? - перебил его Стопор, - Давай сразу к делу.

Воцарилась небольшая пауза. Все посмотрели на Зло. Он единственный сидел с закрытыми глазами. Его лицо ничего не выражало. Абсолютно ничего. Через несколько секунд, он сделал глубокий вдох и наконец-то открыл глаза.

- Мы идем забирать то, что наше по праву. Мы будем расширяться на запад.

***

Я открыл глаза. Нет, не так, скорее уж: Я ОТКРЫЛ ГЛАЗА!

Знаете, что значит эта фраза? Правильно - она значит, что я выжил. Правда может и нет - вокруг была лишь белая пустота и это мог быть Лимб, но я быстро вспомнил, что падал в туман.

Сам полет запомнился плохо. Кажется, по пути я пролетел сквозь дерево, а потом ударился о что-то твердое. А после этого я потерял сознание.

Первый же вдох заставил меня едва не заорать от боли. Горло дико першило, а глаза жгло огнем. Но на фоне кое-чего другого это были сущие мелочи.

Я только сейчас понял, кто меня так "ласково и нежно пробудил". Это была длинная фигура, склонившаяся над моей рукой. Сейчас она с радостью впивалась в мою конечность, что и так уже была сломана, вырывая из нее куски мяса. И если вас никогда не поедали живьем - я не смогу вам описать, насколько это больно.

Лица врага я не видел, лишь примерный силуэт. Дернувшись, я со всей силы всадил ему большой палец в область глаза. Глаз я тоже не видел, но примерно представлял где он должен находиться. И мне таки повезло - скользнув по черепу, палец попал во что-то более мягкое, куда я сразу и надавил.

Тварь дернулась и выпустила мою многострадальную руку, попытавшись сбросить меня, но я лишь сильней вдавил палец. Мой неожиданно длинный ноготь достал до глазного дна, когда монстр наконец-то смог скинуть меня ударом лапы. Он снес меня, как пушинку, одним движением смахнув с крыши машины, на которую я упал.

Мое тело радостно встретило асфальт. После всего пережитого - это вообще не считается за что-то болезненное. Жравшая меня тварь лишь мерзко завопила и пошла куда-то назад. Впрочем, я и так ее едва видел, так что из поля зрения она пропала почти мгновенно.

Лишь теперь вся боль Вселенной навалилась на меня. Болело все - болела голова от множества ударов, болела полуобглоданная рука, болело тело, что превратилось в одну сплошную гематому. Не болели только ноги - я их больше не чувствовал. Совсем.

Но невзирая не всю боль. Несмотря на то, что я едва не вырубался от потери крови. И даже забив на сломанные кости: я все равно перевернулся на живот и подтянулся вперед на здоровой руке. Нужно было найти укрытие. А боль... она теперь со мной надолго. На нее можно обратить внимание и немного позже.