Химическая война

ГЛАВА XXIV Газовая оборона (С точки зрения полевой службы)

Лучшей защитой против какого-либо оружия на войне является энергичное нападение при помощи того же самого оружия. Это является военной аксиомой, которую никогда не будет лишним подчеркнуть, но которую, подобно другим аксиомам, не следует понимать слишком буквально. Способы ее применения изменяются соответственно с изменением условий. В газовой войне энергичная атака газом есть наилучшая защита против него. Но это не означает того, что с газом противника не следует считаться. Наоборот, против газа, более, чем против какого-либо другого вида атаки, необходимо воспользоваться всеми защитными мерами. Будучи тяжелее воздуха, газ распространяется по земле, заполняя убежища, окопы, леса и долины, т.-е. как раз те места, которые наиболее безопасны от пуль и бризантных веществ. Он остается в этих местах целыми часами, в то время как давно бы рассеялся на открытом поле, и в виду того, что сам воздух продолжает быть отравленным, необходимо не только предоставить солдатам общую защиту, но и обеспечить ее на все время, пока имеется налицо газ.

Первоначальной защитой против газа была маска простейшего типа. Первым газом, примененным на войне, был хлор, и так как тысячи людей в гражданской жизни были знакомы с его свойствами, то оказалось нетрудным установить, что растворы гипосульфита или соды быстро уничтожают газ и, если вдыхаемый воздух будет проходить через материалы, насыщенные такими растворами, то хлор будет обезврежен. Вследствие этого, первые маски состояли из ваты или ватных подушечек, пропитанных раствором соды или гипосульфида и принимаемых ко рту и носу во время газовой атаки. Эти подушечки были неудобны, негигиеничны и, вследствие долгих перерывов между газовыми атаками, часто терялись, в то время как раствор разливался или испарялся. В результате защита против газа при помощи таких масок оказалось слабой, и пришлось обратиться к их усовершенствованию.

После нескольких недель употребления таких жалких масок, англичане придумали новый аппарат, известный под названием шлема РН. При газовой атаке на голову надевался мешок, концы которого заправлялись под рубашку кругом шеи; при застегнутой рубашке газ не мог проходить в мешок. Этот шлем РН вполне удовлетворительно предохранял против действия хлора, в гораздо меньшей степени против фосгена — нового газа, введенного в употребление весной 1916 года.

На изготовление шлема РН шло много материи, он был слишком тепел для лета, т.-е. как раз для того времени, когда газ применяется в самом широком размере. Химические вещества, которыми билли пропитаны его ткани, раздражали кожу лица и глаза, в особенности при действии некоторых ядовитых газов.

Полковник Гаррисон, вероятно, на основании опытов с кислородными аппаратами, применяемыми для спасательных работ в шахтах, предложил сделать маски, главною частью которых была бы коробка, наполненная химическими поглотителями, и приспособленная для ношения на груди. Гибкая трубка соединяла коробку с загубником, сделанным из резины. Дыхание производилось, таким образом, ртом, и для того, чтобы воздух не проходил через нос, к прибору был присоединен носовой зажим.

Этот аппарат защищал только легкие, но не глаза. Для защиты глаз была устроена лицевая часть, сделанная из прорезиненной ткани с эластическими тесемками, плотно прижимавшими ее к лицу. Успешность действия этой маски зависит, во-первых, от непроницаемости лицевой части для слезоточивых, поражающих глаза газов и, во-вторых, от надлежащей комбинации химических веществ в коробке, предназначенных для очищения воздуха, поступающего в легкие через загубник. (Подробности даны в главе XII).

Смесь древесного угля с крупинками натронной извести дает надлежащую защиту против всех известных истинных газов, но не защищает против некоторых дымов и мельчайших частиц жидких ядовитых веществ. Так как дымы, как напр. хлорное олово, не будучи смертоносными, сильно раздражают легкие и делают пребывание в их атмосфере невыносимым, то вскоре выяснилась необходимость найти средства, которые бы препятствовали их прохождению через маски. Первоначально это достигалось путем введения прокладок из листовой ваты в коробку респиратора. Вата обычно помещалась тремя слоями, вперемежку с древесным углем и зерненой натронной известью, так как считалось, что поглотители будут таким путем прочнее удерживаться на месте.

Через некоторое время после того, как хлорное олово вошло во всеобщее употребление, немцы начали употреблять снаряды, содержавшие небольшие количества ди-фенил-хлор-арсина, известного под названием "чихательного газа". Защита против него рассмотрена в главе XVII.

В августе 1917 г. только что организованному Отделу Военно-Химической Службы во Франции представилась необходимость выбрать маски для снабжения американских войск; в это время было возможно приобрести маски двух типов: английского и французского М — 2. Французский тип М — 2 состоял из 32 слоев ткани, пропитанной различными химическими веществами, через которые воздух как вдыхался, так и выдыхался. Эта маска давала вполне хорошую защиту против обычных полевых концентраций большинства газов, но была в высшей степени проницаема для высоких концентраций фосгена, получаемых при газово-облачных атаках и газометных атаках. Маска эта также слабо предохраняла против хлор-пикрина. Однако, она была очень легка, портативна и, сверх того, считалась удовлетворительной для предохранения от концентраций облаков газа на расстоянии более пяти миль от линии фронта.

Считалось желательным, чтобы каждый солдат в добавление к одной маске имел еще вспомогательную для замены первой, на случай ее негодности или повреждения. Поэтому были приняты оба типа масок, французский и английский, и на следующий день после назначения Фрайса начальником Отдела Военно-Химической Службы при Ам. Экс. Сил., 22 августа 1917 года, было закуплено по 100.000 масок каждого образца, хотя к тому времени было не более 10 или 12 тысяч американских войск во Франции, нуждавшихся в масках. Позднее, в качестве запаса, впредь до постановки производства масок английского типа в Соединенных Штатах, было приобретено еще добавочное количество обоих сортов масок. Всего английских масок было куплено около 700.000.

В течение сравнительно короткого времени после того, как американские войска вошли в линию фронта, выяснилось, что наличие второй, слабейшей по качествам маски, является в высшей степени нежелательным. Во время газовых атак солдаты выказали непреодолимое желание надевать маски то одного, то другого типа. Эта перемена в каждом случае имела в результате несчастные последствия. Тогда было решено, что должна существовать только одна маска и притом лучшая из всех существующих видов; что следует одновременно внушить солдату, что жизнь его зависит от заботливого отношения к маске. Опыт доказал, что эта мера была необходима, так как число солдат, отравленных газом вследствие повреждения масок, было сравнительно весьма мало. Интересным доказательством, как солдаты дорожили своими масками, служит подсчет предметов снаряжения, брошенных 10.000 английских отсталых солдат во время большого немецкого наступления в марте 1918 года. Среди списка брошенного снаряжения газовая маска находилась в самом конце; ее не хватало только у 800 солдат. Следующим, как кажется, был стальной шлем, недостававший у 4.000 человек.

При заказе английских противогазов в августе 1917 года было обращено внимание на то, что лицо американца, так же, как и его рост, вероятно, окажутся в среднем больше английских. Был сделан запрос относительно размеров масок, удовлетворявших бывших на фронте канадцев, так как считалось вероятным, что для канадцев крупные размеры должны были требоваться в большей пропорции, чем для англичан. При определении относительных количеств каждого размера масок, которые должны были быть доставлены американской армии, в основу были приняты требования канадцев, при чем число наиболее крупных размеров значительно повышено. В действительности, даже это повышение оказалось недостаточным, так что количество масок обоих размеров выше нормального в конце концов пришлось более чем удвоить.

Отдел Американской Газовой Службы пришел с самого начала к убеждению, что конструкция прибора, в котором коробка с химическими веществами прикрепляется к надеваемому на голову наличнику, в принципе неправильна (такая конструкция применялась в немецком противогазе и во французских масках A. R. S.), т. к. исключала возможность увеличения размера коробки для приспособления ее к защите от новых газов. Вес коробки оттягивал лицевую часть маски и заставлял ее слегка раскачиваться во время движения. Это мешало зрению и заставляло приподнимать наличник маски, вследствие чего под него проходил газ. Справедливость этих замечаний Американского Отдела Газовой Службы была подтверждена теми затруднениями, с которыми в конце войны встретились как немцы, так и французы, при изготовлении фильтра для защиты против дымов, подобных хлорному олову и ди-фенил-хлор-арсину.

Борьба между маской и ядовитым газом напоминает старую борьбу между броней и бронебойным снарядом. В то время как бронебойный снаряд всегда имел в этой борьбе некоторый перевес, в отношении газов замечается как раз обратное. Противогаз всегда был сильнее газа, и очень немного случаев отравления произошло от недостатков самой маски. Запас безопасности никогда не был велик, но тем, что у нас был этот запас, мы обязаны энергии, искусству и изобретательности тех, кто конструировал и изготовлял маски в Англии, Франции и особенно в Соединенных Штатах.

Всякая даже наилучшая маска неудобна и вызывает некоторую потерю бодрости. К тому же в лучших американских масках все же имеется некоторое ограничение поля зрения. Утомляющее действие маски на войска об'ясняется, главным образом, увеличением сопротивления дыханию. В соответствии с этим было произведено много опытов по уменьшению этого сопротивления. В масках английского типа сопротивление равнялось весу столба воды в 4½ дюйма. Добавление сульфитной бумаги для защиты против ди-фенил-хлор-арсина увеличивало сопротивление примерно на 1 дюйм. Это налагало тяжелое бремя на того, кто вынужден был носить маску при производстве какой-либо физической работы. Вдобавок первые типы масок оставляли желать многого в отношении конструкции частей, влияющих на сопротивление, как-то: размеров трубок, их изгиба и клапанов, через которые проходил воздух. Преодолеть эти затруднения было, однако, гораздо легче, чем уменьшить сопротивление при прохождении воздуха через химические вещества и древесный уголь или фильтры против ди-фенил-хлор-арсина. В коробке последнего типа, придуманной после долгих испытаний для американских войск, сопротивление дыханию было понижено до давления двух дюймов воды. Оценить это понижение может только тот, кто носил старую маску с ее загубником, зажимом и с сопротивлением в 4–6 дюймов и затем заменил ее маской, через которую можно дышать естественным порядком, при сопротивлении только в два дюйма.

Отдел Американской Газовой Службы с самого начала понял, что загубник и носовой зажим должны быть отброшены, и в соответствии с этим направил все свои усилия к получению наиболее современного типа маски, лишенной этих приспособлений. Англичане упорно не соглашались с этой точкой зрения почти в течение года. Этот взгляд англичан был более или менее понятен. Они придумали свою маску в начале войны для защиты от облаков газа. В те дни окопы противников были весьма близки друг к другу. Сверх того окопы линии фронта были людны. Поэтому большее количество солдат подвергалось действию высоких концентраций газа, но, что в высшей степени важно, только на короткое время. Так как немцы боялись ядовитых облаков даже больше англичан, то не было опасности нападения с их стороны во время действия газа. Английские наставления предписывали во время газовой атаки полную остановку всякого движения и требовали, чтобы солдат держался наготове к тому времени, когда пройдет облако. Вследствие этого, люди могли дышать сравнительно свободно и, следовательно, не особенно страдали от сопротивления респиратора.

Однако, с появлением горчичного газа весь общий план защиты изменился. Горчичный газ, как известно, оказывает действие в крайне слабых концентрациях и обладает очень большой стойкостью. При теплой сухой погоде он, растекаясь по земле и кустарникам, не рассеивается вполне в продолжение двух, трех дней и вследствие этого выделяет пары, не только обжигающие легкие и глаза, но и действующие на нежные влажные части кожи. При холодной, сырой погоде газ держится в опасных количествах в течение недели, а иногда и дольше. Так как горчичный газ в виде жидкости испаряется слишком медленно для того, чтобы его можно было применить в виде облака, то он употреблялся исключительно в бомбах и снарядах. Поэтому можно было ожидать, как и оправдалось на деле, что им будут стрелять на всякие расстояния от линии фронта, приблизительно, до восьми миль в тыл. С появлением горчичного газа необходимость в защите от высоких концентраций газа на короткий промежуток времени изменилась до умеренной защиты на очень долгое время. Действительно, горчичный газ заставляет людей носить маски все время, пока они остаются на зараженной им площади. По временам требуется также высокая защита на короткие сроки, но было найдено, что при повышении силы действия древесного угля, количество последнего, равно как и количество химических веществ в коробке, может быть сильно уменьшено, без существенного ослабления защиты против высоких концентраций газа, получаемых при газо-баллонных и газометных атаках.

Кажется физически невозможным для человека среднего сложения носить английскую маску с ее загубником и носовым зажимом более шести, восьми часов; большинство людей неспособны даже на это. Никто не знает, сколько тысяч смертей произошло вследствие того, что солдаты теряли душевное равновесие от упадка сил и неудобства загубника и носового зажима. Солдаты срывали маски, заявляя, что они предпочитают умереть, чем переносить муку дальнейшего ее ношения. Ограничение поля зрения, создаваемое маской, вызывало привычку снимать наличник, оставляя загубник и носовой зажим. Это защищало легкие, но открывало глаза, а так как горчичный газ очень быстро действует на глаза, то последствиями были тысячи несчастных случаев. Была и другая интересная сторона положения. Симулянты, стремившиеся выйти из линии фронта, были готовы какую-угодно подлость, чтобы достигнуть своей цели; они умышленно снимали наличник и таким путем подвергали глаза действию газа. Свойства горчичного газа скоро стали хорошо известными, и симулянты знали, что действие газа на глаза никогда не вызывает смерти или постоянной потери зрения. При новом типе американской маски защита глаз и легких зависит от одного общего лицевого приспособления, и такая игра с маской становится невозможной.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности относительно масок, достаточно сказать, что в конце концов американцы изготовили маску вполне удобную, дающую полную защиту от газов и дымовых облаков и при том такую, которого легко было выработать в большом количестве (50 и до 75 тысяч в день), что было необходимо, чтобы снабдить масками армию от 3 и до 4 миллионов солдат.

Наполеону приписывают выражение: "Чтобы подготовить яичницу, нужно разбить несколько яиц", Каждый, изучающий войну, должен понимать, что нельзя избежать потерь на поле сражения и, несмотря на это, один американский штабной офицер зашел так далеко, что счел необходимым отказаться от употребления газа для наступления, если Отдел Химической Службы не даст ему абсолютных гарантий в том, что ни один несчастный случай не произойдет от газа ни с одним американцем. Та же самая мысль укоренилась в голозах лабораторных исследователей масок. Они думали, что, если произойдет хотя бы одно отравление из-за недостатка маски, то их работа окажется ошибочной или по меньшей мере подвергнется жестокой критике. Соответственно с этим были сделаны усилия усовершенствовать защиту, не считаясь с неудобствами, налагаемыми на того, кто будет носить маску. Было очень трудно искоренить эту мысль. Лабораторный деятель, приучающий себя к опытам с каким-либо специальным прибором, забывает, что он развивает в себе способность переносить неудобства, к которым не могут приспособиться обыкновенные смертные в течение времени, отводимого на обучение.

Помимо того, если бы причины, вызывающие необходимость подобного обучения, могли быть устранены, то это, конечно, оказалось бы в высшей степени желательным. Сказанное относится к различным частям английского противогаза, как-то: к загубнику, эластическим повязкам, причиняющим излишнее неудобство лицу, к носовому зажиму и к большим коробкам, представляющим слишком сильное сопротивление для дыхания.

Следует принять за общее правило: если защита требует так много усилий или становится таким большим бременем, что человек среднего сложения не может или не хочет прибегать к ней, то пора перейти к тому, что он в состоянии выдержать, и снабдить его более простым аппаратом для защиты, если бы даже последний был менее совершенен и не вполне избавлял от возможности несчастных случаев. Защита в сражении всегда относительна. Человек, который не может проникнуться мыслью о том, что между боевым риском и защитой существует некоторое равновесие, не должен иметь дела с оружием, снаряжением или тактикой, применяемыми в бою.

Горький опыт научил союзников, а вместе с ними и американцев, что ни совершенство противогаза, ни качества других защитных приборов, не могут заменить полного и постоянного обучения. Одной из самых больших трудностей в начале было заставить американские войска понять, что вещество невидимое, как газ, часто лишенное дурного запаха и не вызывающее немедленно болезненных ощущений, может быть смертельным. Ничто, кроме постоянной тренировки и повторных указаний на эти опасности, не могло заставить их усвоить себе этот факт. Действительно, ни одна из американских дивизий, участвовавших в первое время на фронте, не уяснила себе всей важности защитных мер против опасности, представляемой газом, в результате чего все они понесли в одном или нескольких случаях большие потери от газовых атак.

Англичане придавали большое значение навыку надевания масок в кратчайшее время. Это время официально было установлено в 6 секунд с момента тревоги. Американцы, приняв английскую маску in toto, естественно должны были принять и правила ее надевания и ношения. Однако, через несколько месяцев опыт показал им, что стремление достигнуть слишком большой скорости опасно. Оно заставляет солдат волноваться и ведет к неправильному надеванию маски, что бывает причиной несчастных случаев. Вследствие этого, в последних инструкциях по защите от газа все упоминания о шести секундах были уничтожены, и подчеркивалась необходимость аккуратного надевания маски. В виду того, что каждый человек может без всякого усилия и предшествующей тренировки задерживать дыхание в течение 20 секунд, нужда в большой быстроте надевания маски не является необходимой.

Первоначальные постановления, бывшие во всеобщем употреблении почти до конца военных действий, предписывали солдату задерживать дыхание при надевании маски. Кажется невозможно сделать иного заключения как-то, что "задержка дыхания" требует предшествующего ему полного вбирания в себя воздуха. Это, очевидно, было в высшей степени опасно, если прежде сигнала тревоги уже имелся в наличии газ, как это часто случалось при внезапных минометных или артиллерийских газовый атаках. Тогда пришлось изменить приказ в таком смысле: "Останови дыхание и стой, не дыша, до тех пор, пока старательно и аккуратно не наденешь маску".

Необходимость внушить солдату сознание опасности газа била рано оценена; оставалось внушить ему также не иметь излишнего страха перед ним. В виду того, что в нашей армии обучение защите значительно опередило обучение нападению, это стало вопросом большой важности. Действительно, вследствие разных причин, обучение газовым атакам не было доступно для американских войск до их прибытия во Францию. Отсюда явилось результатом, что офицеры и солдаты смотрели на газ только с точки зрения индивидуальной обороны. Поэтому, по прибытии их во Францию, было очень трудно не только заставить некоторых из наших начальников пользоваться газом для нападения, но добиться от них разрешения применять его на фронте, которым они командовали.

Несмотря на все старания, принимавшиеся при обучении американцев защите от газа, у них создался несоответствующий страх перед газом, который нужно было преодолеть для того, чтобы заставить войска атаковать врага в атмосфере облаков собственного газа, на близком расстоянии. Это относилось к употреблению газа артиллерией так же, как и газовыми войсками. Однако, следует добавить, что после первого же применения газа на американском фронте все офицеры дивизий и других частей, познакомившись с ним, впоследствии всегда были сторонниками его употребления.

Немцы, с своей стороны также имели серьезные затруднения в отношении психологии газового обучения. Как было выше указано, они начали применять горчичный газ почти на одиннадцать месяцев раньше союзников.

В течение этого времени, для поддержания духа войск, если не ради простого хвастовства, они говорили своим солдатам, что горчичный газ не может быть изготовлен союзниками, что он является самым страшным оружием из всех, которые породила война (и в этом они были правы), и что при помощи его они выиграют войну (в чем они сильно ошиблись). Когда же союзники стали применять горчичный газ, то немцам пришлось изменить свои толкования и убеждать солдат, что горчичный газ не хуже всякого другого, что солдатам не следует бояться его, и что их маски и другие средства защиты вполне защищают от него. Перед немцами стояла психологическая задача, которую им не удалось вполне разрешить. Не может быть сомнения в том, что возрастающий в умах солдат страх перед газом явился одной из причин, ускоривших капитуляцию.

В начале было очень трудно добиться того, чтобы офицеры уяснили себе безусловную необходимость обучения надеванию масок ночью. Ради различных целей, так же, как ради неожиданности, от 80 до 90 % газовых атак было выполнено в ночное время. При этих условиях замешательство при надевании масок без большой предварительной тренировки неизбежно, в особенности в окопах с узкими переходами и выдающимися острыми углами. Было много примеров, когда солдаты, просыпаясь и приходя в волнение, не только сами отравлялись газом, но в безумных попытках найти свои маски или укрыться от газа, сбивали с ног других, приводя в беспорядок их маски и вызывая отравление от одного до трех, четырех человек. Замешательство, присущее всякой газовой атаке, увеличивалось в последних стадиях войны одновременной с ней усиленной бомбардировкой шрапнелью и бризантными снарядами, которая сопровождала почти все газометные и облачные газовые атаки. Бомбардировка продолжалась в течение трех или четырех часов, чтобы вызвать упадок сил, заставить людей снять маски и помешать удалению пострадавших от газа с пораженной им площади.

В течение войны неприятелем и союзниками были сделаны многочисленные усилия к изобретению способов автоматического обнаружения газа в опасных количествах. Хотя были придуманы десятки, может быть, даже сотни их, тем не менее ни один не оказался простым, скорым или достаточно надежным для применения его в поле. Обыкновенно приходилось полагаться на обоняние. Этим об'ясняется, что по мере развития войны, стали уделять все больше и больше внимания на упражнение офицеров и унтер-офицеров в открытии различных газов при помощи чувства обоняния.

В американской школе газовой обороны для офицеров это делалось всегда путем применения захваченных у немцев газов. Так поступали вследствие того, что некоторые газы обладают совершенно различным запахом в зависимости от чистоты приготовления или от примешанных к ним растворителей. Так немецкий горчичный газ обладает запахом горчицы, в то время, как горчичный газ союзников, вследствие незначительного изменения в способе приготовления, имеет совершенный запах чеснока. Офицеры и солдаты, обученные газовой обороне, не только должны знать запахи различных газов, но и уметь определять высокие концентрации каждого газа, представляющие опасность. Это не легко изучить, так как сила разных газов варьирует в зависимости от концентраций в широких пределах; не только изменяется сила газа и вместе с ней острота запаха, но часто смешение ядовитых газов с газами, развивающимися при взрыве гранат и шрапнели, маскирует эти запахи и делает их распознание более трудным.

К концу войны большое внимание было уделено "обманным" газам, которые могли, благодаря сильному или специфическому запаху, маскировать присутствие ядовитых газов. Эта маскировка должна была вводить врага в заблуждение, заставляя его предполагать присутствие опасных газов и понуждать его производить атаку в масках. Неприятель надевал маски, думая, что имеет дело с опасным газом, между тем, как последний в действительности отсутствовал.

Как немцы, так и союзники, изощряли свою изобретательность, придумывая все новые ошеломляющие способы производства газовых атак. Хорошо известен трюк немцев, которые производили стрельбу газами слабых концентраций в течение нескольких дней, в особенности по неопытным войскам, что не могло причинять последним особенного вреда. Когда же бдительность этих войск была усыплена и они получали уверенность, что газы действуют весьма слабо, немцы выпускали на них смертоносные концентрации. Несмотря на соответственные предупреждения наших солдат, противник часто достигал таким путем весьма больших успехов. Однако, еще до конца войны американцы освоились с подобными хитростями и нередко стали перехитрять немцев в таком способе ведения войны.

С появлением горчичного газа, обжигавшего тело, возникли новые и серьезные затруднения для защиты. Сперва думали, что горчичный газ обжигает только тогда, когда жидкость из взрывающегося снаряда попадает на одежду или кожу. К несчастью, скоро оказалось, что это неверно. Сам газ быстро проникает через одежду и обжигает кожу даже тогда, когда концентрация его весьма слаба. Вероятно, большинство ожогов горчичным газом было причинено концентрациями, содержащими менее одной части газа на пятьсот тысяч частей воздуха. Кроме того, этот газ обладает 50 % кумулятивным действием, т.-е., действуя в крайне слабых концентрациях в продолжение ряда часов, производит на пятьдесят процентов больше эффекта, чем в сильных концентрациях, в течение более короткого времени.

Союзники скоро открыли, что клеенка дает полную защиту против горчичного газа. Обычная клеенка была, однако, слишком толста, слишком тепла и тяжела для общего употребления. Опыты показали, что всякая ткань, пропитанная кипящим льняным маслом обладает защитным действием. Чтобы сделать защиту более совершенной, добавлялось известное количество парафина. Таким образом ткань становилась непроницаемой для воздуха, весьма жесткой и неудобной. Несмотря на эти недостатки, сотни тысяч пропитанных маслом костюмов и столько же перчаток были изготовлены и выданы артиллерии и войскам специального назначения, употреблявшим снаряды с горчичным газом, или частям, назначавшимся для уничтожения горчичного газа в воронках снарядов, при помощи посыпания их хлорной известью.

Необходимость создания защиты от ожогов горчичным газом заставила вести широкий ряд исследований для получения легкой и пористой ткани, которая, препятствуя проникновению горчичного газа, была бы достаточно долговечна и удобна для снабжения ею пехоты, артиллерии и специальных войск. Это, как говорят, было достигнуто как раз перед перемирием. Еще более желательным является открытие химического вещества, которым было бы возможно пропитать всю одежду солдата и, не меняя установленной для армии формы, сделать ее непроницаемой для горчичного газа, избегая таким образом необходимости ношения особых специальных костюмов.

Как только выяснилось, что горчичный газ действует в течение нескольких дней, было решено, производить частую смену людей на пространствах, подвергшихся сильной бомбардировке снарядами с горчичным газом или, по возможности, совершенно эвакуировать эти пространства. Поскольку этот газ страшен в равной мере для друга и недруга, метод смены давал сравнительную безопасность и применялся в довольно значительных размерах. При маневренной войне, происходившей на большей части фронта в течение 1918 года, удаление войск с зараженных пространств получило в высшей степени важное значение и, если производилось искусно, то часто позволяло сохранить людей невредимыми, не давая неприятелю возможности извлекать какие-либо практические преимущества из своих атак горчичным газом.

Прекрасным примером может служить эпизод, происшедший в нескольких милях к северо-западу от Шато-Тьери, перед контр-наступлением 18 июля 1918 года. В это время немцы подвергли тяжелой бомбардировке горчичным газом четыре или пять небольших лесков и две или три деревни. Солдатам пришлось оставаться в этих лесках в течение дня, так как последние представляли единственное убежище от пулеметов, шрапнелей и бризантных снарядов. Американские специалисты по газовому делу понимали, что необходимо удалить войска с этих пространств, зараженных горчичным газом, и стали искать мест, свободных от него. Один офицер открыл, что часть леса, в котором находились его солдаты, была свободна от газа, и командир полка, последовав его совету, тотчас же передвинул туда своих солдат. В результате такого быстрого решения, полк имел только четыре случая легких отравлений, хотя при той же атаке другие части понесли потери в количестве нескольких сот человек, а общий процент пострадавших от газа был на 10–20 % больше процента пострадавших в упомянутом полку.

В некоторых случаях немцы стреляли смесью ди-фосгена и "синего креста" (чихательного газа) или горчичного газа. Это увеличивало трудность определения площадей, свободных от горчичного газа. В будущем всегда можно ожидать такого смешения ядовитых газов при добавлении к ним других, не имеющих иного назначения, кроме маскировки. Несмотря на то, что почти все газы, за исключением горчичного, в весьма заметных на запах концентрациях относительно безвредны для человека, в отношении 'горчичного газа приходится признавать опасными все места, где слышен его запах.

Вследствие того, что этот газ удерживается более продолжительное время на закрытых площадях, необходимо по возможности всегда избегать лесов, а также, в виду того, что он тяжелее воздуха и легко заполняет углубления и долины, следует избегать последних. Действительно, был целый ряд случаев, когда батареи в низинах жестоко пострадали от горчичного газа, в то время как войска, расположенные на холмах и гребнях гор, рядом с ними, имели сравнительно малые потери, хотя разницы в силе бомбардировки обоих мест не замечалось.

Большое значение при газовой обороне имеет расположение достаточного количества постов кругом солдат, спящих в районе обстрела газовыми снарядами. Самой тяжелой газометной атакой против американцев была та, в которой были обстреляны группы убежищ с солдатами, спавшими без часовых. В результате явился очень длинный список потерь с высоким процентом смертности, так как солдаты были отравлены газом во время сна, прежде чем они успели проснуться.

До введения горчичного газа достаточно было только основательно провентилировать данное место, чтобы избавиться от опасности отравления. Опыт показал, что в окопах и убежищах костры являются для этой цели очень действительным средством просто потому, что они производят циркуляцию воздуха. Первоначально у англичан применялся для удаления газа из траншей вентилятор Эртона, имевший вид парусинного черпака. Хотя он и был перенят американцами, но не получил серьезного значения, так как при обыкновенных атмосферных условиях естественная вентиляция быстро уносит газ из окопов, в то время как костры очищают убежища гораздо лучше вентиляторов. К тому же от вентилятора Эртона слишком веяло запахом окопной войны, запахом стоячего болота, что было противно духу американцев и, как надо надеяться, никогда не будет отвечать ему. Однако, с появлением горчичного газа, условия совершенно изменились. Эта жидкость, обладая очень высокой точкой кипения и испаряясь очень медленно, целыми днями держится в земле, на поверхности растений и других предметов, ею обрызганных. Особенно долго газ остается в воронках от снарядов, где сила взрыва заставляет его глубоко проникать в землю, в разбитые края воронки. Для уничтожения горчичного газа были произведены опыты со многими веществами, но лучшей и наиболее практичной при всяких условиях оказалась хлорная известь; ею посыпали дно воронок, полы убежищ и всякие другие места, куда могла попасть жидкость от взорвавшегося снаряда. Было также найдено крайне желательным иметь небольшой ящик с хлорной известью при входе в каждое убежище, чтобы всякий, подвергнувшийся действию горчичного газа, мог основательно вымазать ею обувь и таким образом уничтожить следы газа на подошве и на боках башмаков.

Известно много примеров, когда обитатели убежищ были отравлены газом с обуви и костюмов вошедших солдат. Таким образом пострадали не только обитатели убежищ, но и многие сестры милосердия и доктора при работе в закрытых комнатах, ухаживая за больными, получившими отравление от горчичного таза. На одной только части фронта, занятой американскими войсками, количество расходуемой хлорной извести достигало нескольких сот тонн в месяц. Ее доставляли на судах из Соединенных Штатов. Хлорную известь приходилось всегда иметь под руками около снарядных погребов, для покрытия ею снарядов, давших течь, хотя правилами об обращении со снарядами, начиненными горчичным газом, обычно предписывалось стрелять поврежденными снарядами, а там, где это было невозможно, зарывать их в землю, по меньшей мере на пять футов ниже поверхности. Эта глубина была определена не только с целью обезвредить действие газа, но и для того, чтобы снаряд, опущенный в землю на большую глубину, не мог представлять опасности при будущей обработке полей.

К концу войны накопилось много сведений о том, при каких условиях возможно проходить через пространства, зараженные горчичным газом. Например, если горчичным газом стреляют при температуре воздуха, близкой к точке замерзания или несколько ниже ее, то ночью он остается на земле, столь незначительно испаряясь, что не представляет опасности. То же самое будет и в течение дня, если погода облачна и холодна. Если, однако, дни солнечные и ночи холодные, то отравленные газом пространства могут безопасно пересекаться войсками по ночам, при условии соблюдения предосторожностей для защиты ног и одежды от жидкости, разбрызганной на зарослях и кустарниках. Если солнце начинает греть, то такие пространства, становятся очень опасными через три — четыре часа после восхода и в течение большей части дня. Во время сильной атаки на английском фронте к западу от Камбрэ, предшествовавшей большому немецкому наступлению на Амьен 21 марта 1918 года, очень большие потери были понесены как раз от указанных причин.

Так как горчичный газ отравляет далеко не сразу, то было установлено, что газовые ожоги могут быть предупреждены или жестокость их значительно понижена, если подвергшиеся его действию люди будут через полчаса или даже через час основательно вымыты мылом и водой. Соответственно с этим были созданы отряды для удаления газа. Они состояли из пяти-тонных тракторов с резервуарами для воды на 1.200 галлонов, снабженными нагревателями и трубами к переносным душам. Кроме того имелись грузовики, нагруженные комплектами белья и верхней одежды. Эти дезинфекционные отряды должны были сопровождать каждую дивизию в количестве двух. В случае атаки горчичным газом в каком-либо месте расположения дивизии, один из тракторов и платформа поспешно отправлялись по соседству с отравленным пунктом, солдаты выводились из линии боя и принимали немедленно душ, меняя платье. В то же самое время им давали пить содовую воду и промывали глаза, уши, рот и нос.

Скоро было дознано, что горчичный газ или мельчайшие частицы жидкого газа, осаждаясь на пище, вызывают при употреблении ее такие же ожоги желудка, какие получают на воздухе глаза, легкия, кожа и тело. Это вызвало необходимость принять меры к тому, чтобы всякая пища, которая могла пострадать при атаке горчичным газом, была защищена от его влияния. Отделом Газовой Службы была предложена для этой цели просмоленная бумага, в качестве внутренней обкладки коробок или их наружного обертывания, что оказалось одним из самых дешевых и наиболее пригодных для этого средств.

Приспособления, придуманные в разное время для производства газовых тревог, были весьма многочисленны. Англичане имели для этой цели так называемый рог Стромбоса, т.-е. трубу, действовавшую при помощи сжатого воздуха, заключенного в переносные цилиндры. Ее звук настолько пронзителен, что может быть слышен, при хороших условиях, на расстоянии трех или четырех миль. Когда газово-облачные атаки, повторявшиеся лишь с большими интервалами через два, четыре месяца были единственными, которых следовало опасаться, то можно было пользоваться для сигналов аппаратом, столь громоздким и технически столь сложным, как рог Стромбоса.

С появлением химических снарядов вообще и горчичного газа в частности, число газовых атак сильно возросло. Тогда применение этого аппарата стало не только неудобным, но даже не рекомендуемым. Понадобилась бы доставка огромного количества рогов Стромбоса для всех мелких частей войск, так как атаки химическими. снарядами имеют чисто местный характер. Кроме того применение рога Стромбоса заставляет войска, далеко отстоящие от атакуемого пункта, принимать меры предосторожности против газа, что имеет следствием понижение их работо— и боеспособности.

В качестве местных сигналов стали употреблять подвешенные стаканы от снарядов, в которые били для производства тревоги. Позднее таким же образом стали применять стальные треугольники. Затем появилась большая полицейская трещотка, хорошо известная в Европе, и наконец — рог Клаксона. По мере развития маневренной войны, устройство переносных приборов тревоги стало делом первостепенного значения. По этой причине рог Клаксона и полицейская трещотка приобрели большую популярность к тому времени, когда перемирие было подписано.

Последнее, много обещающее изобретение для производства газовых тревог состоит из небольшого, похожего на сирену свистка, выстреливаемого в воздух на подобие бомбы. Аппарат снабжен парашютом, не допускающим быстрого падения после взрыва и освобождения свистка. Его звук, как говорят, очень пронзителен и слышен на большом пространстве. Так как будущие сигнальные аппараты тревоги должны быть сильно действующими и удобопереносными, то чем легче и компактнее они будут конструированы, тем лучше. Поэтому, парашютные свистки или другие подобные легкие сигнальные аппараты являются весьма желательными.

Одним из вопросов, оставшихся нерешенным до конца войны, было определение срока смены респираторных коробок для масок. Солдаты зачастую спрашивают, сколько времени может служить их маска при газовой атаке и сколько времени при обучении в отсутствии газа. Сведения об этом, конечно, крайне важны. Очевидно, однако, невозможно сказать, сколько времени будет служить коробка при газовой атаке, если неизвестна концентрация газа; т.-е. срок службы коробки может быть короче или продолжительнее в зависимости от того, слабее или сильнее газовая концентрация.

Важность этого вопроса привела изобретателей к очень упорной работе для того, чтобы повысить срок службы маски даже гораздо ранее того, чем была выяснена необходимость создания удобства маски. Чтобы продлить срок службы, изобретатели увеличивали количества химических веществ, а это, в свою очередь, увеличивало сопротивление дыханию и, следовательно, приводило к неудобству ношения. В конце концов, было найдено, что при концентрациях газа, встречаемых в среднем на полях сражений, срок службы небольших американских коробок определяется от пятидесяти до ста часов, что позволяет выдерживать продолжительность любой газовой атаки или, по меньшей мере, дает время для отвода войск с отравленных газом пространств.

Англичане рано оценили необходимость точного определения срока действия респираторов. В соответствии с этим они решили снабдить каждую маску маленькой книжкой, привязанной к коробке, в которую солдат должен был не только подробно заносить время, в течение которого он носил маску, но и указывать, было ли это при наличии газа или только для целей обучения.

Затем было определено, что по истечении, скажем, сорока часов ношения, солдат получает новую коробку. Но этот план не дал результатов. Несомненно, это был один из тех проектов, которые, как можно было предвидеть, не сулят успеха. Действительно, человек, который в аду сражения в состоянии подробно писать такие отчеты, должен быть сразу награжден медалью за отличную службу.

Во время развития газовой войны не только стреляли одновременно всеми видами газовых снарядов, но их сопровождали фугасные снаряды, шрапнель и все, чем только можно было причинить урон противнику. При этих условиях человек на линии фронта должен был (и это все, что он мог и часто даже более, чем он был в состоянии сделать), надеть свою маску и сохранить ее во время выполнения работы. Он не имел времени, при всем желании, отметить, как долго ему пришлось носить свою маску в различных газах.

В связи с этим, после подписания перемирия, в действующую армию была адресована просьба прислать для опытов 10.000 коробок, побывавших в боях. Каждая должна была быть снабжена ярлыком с указанием времени, в течение которого маска носилась при газе или без него, и, если она носилась при газе, то имя каждого газа и время ношения в его присутствии. Эта просьба представляет собой яркий образец полного непонимания условий боя. Посещение фронта убедило бы того, кто делал запрос, в полнейшей невозможности его удовлетворения, так как действительно ни один человек не знает, как долго он носит маску при наличии газа. При газах, ставших столь обычными и столь трудно обнаруживаемыми (когда они смешаны с газами от взрыва бризантных веществ и другими запахами поля), как это было в конце войны, каждый носил маску столько времени, сколько он мог, из простой предосторожности.

До прекращения военных действий мы пробовали раз в неделю брать около пятидесяти коробок с дивизии, для испытания в лаборатории. Если испытание показывало, что срок службы коробок близок к концу, то раздавались новые коробки. Нам не представилось возможности испытать до конца этот план, но тем не менее он обещал быть лучшим из всего, что может быть сделано. При газах, ставших повседневным явлением, другой возможной альтернативой представлялся выпуск новых коробок через установленные промежутки времени. Хотя нет определенных донесений о несчастиях вследствие истощения химических веществ в коробках, но несомненно такие случаи бывали, хотя их было, очень, очень мало. Почти всегда маски оказывались поврежденными или коробки проржавевшими насквозь раньше, чем химические вещества теряли свою силу.

Вероятно, для большинства будет неожиданностью узнать, что при более чем двух миллионах солдат во Франции мы расходовали около 1.500 тонн газовых материалов в месяц. Этот вес несколько повысился к концу войны, когда потребность в защитных костюмах, перчатках, пастах и хлорной извести, равно как и в масках, возросла. Противогаз английского типа, как полагали, должен служить от четырех до шести месяцев. Период войны, в котором активно принимали участие американцы, слишком краток, чтобы определить, было ли это правильно или нет. Имеющиеся факты говорят за то, что это было приблизительно верно, если принять во внимание периоды отдыха и периоды боев.

При новой американской маске, с гораздо более прочным и плотным материалом для наличника, есть шансы на то, что срок службы ее значительно повысится, хотя более частое употребление маски, вероятно, уравновесит ее большую прочность. Увеличение срока службы маски, конечно, явится решительным преимуществом, так как не только сократит размер грузов, но и уменьшит производство и работу по распределению. Расчеты, на основании которых мы действовали в конце войны, требовали от Соединенных Штатов доставки приблизительно 1/3 фунта в день на солдата во Франции для того, чтобы снабдить все войска необходимыми материалами для газовой обороны и газовые войска для наступления. Снабжение химическими снарядами, ручными гранатами и проч., употреблявшимися другими войсками, кроме газовых, требовало добавочного груза к приведенному выше.

Итак, резюмируя все вышеизложенное, приходится отметить, что существует несколько важных пунктов, на которые следует обратить особое внимание в целях успешности газовой обороны. Во-первых, маска, защищающая глаза и легкия. Во-вторых, тренировка, которая показывает человеку, как применять с наибольшим успехом имеющиеся в его распоряжении средства защиты, независимо от того, будет ли он один или среди других. В-третьих, защитная одежда, которая предохраняет руки, ноги и кожу всего тела. В четвертых, знакомство с газами и их тактикой, что дает возможность командирам выводить при первой возможности солдат из зараженных газом пространств. В пятых, учебные упражнения в газовых атаках и газовой обороне, необходимые для приучения солдата к мысли о том, что газ не имеет волшебной силы и является просто элементом войны, с которым приходится считаться; таким образом предупреждается панический страх, когда действительная опасность не существует.

Эти положения являются основами газовой войны, но над ними и за ними должно стоять энергичное использование газа для наступления. Оно вызывает необходимость не только изыскания, развития и изготовления необходимых газов в мирное время, но также усиленную работу нации, чтобы быть в состоянии сосредоточить на будущих полях сражений такие количества средств, необходимых для химической войны, которых противник не может надеяться достичь.