Хищник

Глава 3

Кара

— Девочка! — шёпот исходит от старика. Он стоит прямо за дверью. Это странно, потому что слишком рано нести мне еду.

Может быть, это мой последний приём пищи?

Невесёлый смешок срывается с моих губ. Хах! Как я удержу что-нибудь в себе?

— Будь готова бежать, — шепчет он.

Дверь со скрипом открывается, моя голова кружится так, что я едва ли понимаю, что происходит, но старик уже ушёл. Я не уверена, что расслышала его правильно. Он сказал «бежать»?!

Дверь остаётся открытой, и солнечный свет льется внутрь. Я не могу пошевелиться. Боюсь, что сошла с ума.

Я слышу хруст гравия под тяжёлыми шагами. Тёмная фигура появляется в дверях, и я вновь съеживаюсь.

— Пожалуйста, — хнычу я. Да, я прошу о своей никчемной жизни.

Я не знаю, сколько раз повторяла это слово за последние несколько часов. Я сломлена, и все, что мне осталось, это тихо умолять, чтобы меня оставили в покое.

Мужчина подкрадывается ко мне, и я хнычу, отшатываясь назад как трусиха. Когда он опускается на колени рядом со мной, я ожидаю удара, но вместо этого он снимает свой пиджак. Я сильнее вжимаюсь в стену. Я не хочу, чтобы меня снова насиловали. Уж лучше, пусть просто убьют.

Отвращение и ненависть вскипают внутри меня как вспышки, мучающие меня по ночам. Истинный кошмар — это воспоминания, с которыми тебе придётся столкнуться, когда ты проснёшься. Каждый раз, когда ты чувствуешь, что способен вздохнуть, они просто тянут тебя глубже, душат сильнее.

— Двигайся, — огрызается мужчина ледяным тоном. Не дожидаясь, он просто хватает меня за плечи сильными руками. Я отшатываюсь от его прикосновения, но он поднимает меня на дрожащие ноги и засовывает мои руки в рукава пиджака. Я слышу свист наверху, а затем ощущаю его пальцы, которые крепко обхватывают мою руку.

Моя первая мысль — и это вопрос, для чего насильнику одевать свою жертву?

Моя вторая мысль о том, что он не изнасилует меня, а убьёт, и я не уверена, что чувствую по этому поводу.

Бывали моменты, когда я хотела, чтобы они просто убили меня. Я боюсь не смерти, а скорее того, где я окажусь впоследствии. Я не уверена, куда попаду после смерти, рай или ад меня ждет, и от этого страх просачивается в мою душу, пока я дрожу, судорожно рыдая.

— Держись за мной всё время. Не кричи. И не выходи вперёд меня, — слышу я грубый голос. За доли секунды смысл его слов проникает в мой испуганный разум. Я не знаю, почему он говорит мне это, и у меня нет времени обдумать его слова, потому что он уже двигается и тянет меня за руку.

Я делаю свой первый неустойчивый шаг вперёд, а затем меня посещает третья чёткая мысль — на самом ли деле он помогает мне? Могу ли я надеяться, что он здесь, чтобы спасти меня?

Второй шаг причиняет боль, и при каждом движении липкость и саднящая боль между ног напоминают мне о гнусных вещах, которые со мной делали.

Когда мы достигаем двери, я отчаянно ловлю ртом воздух, пытаясь проглотить боль и мучительные воспоминания.

— Я подожгу комнату, Хищник. Ты делай свою работу, — говорит старик мужчине, держащему меня за руку.

Что, чёрт возьми, это за имя — Хищник?

Мужчина тянет меня за собой, и моя грудь сжимается, стоило ему отпустить мою руку.

Дерьмо, это оно!

О, мой Бог. Я не готова умереть.

Сердце колотиться так сильно, и я понимаю, что каждый из этих ударов сердца может быть последним.

Но затем мужчина протягивает мне левую руку, и я отчаянно хватаюсь за неё.

Меня не волнует, как его зовут, до тех пор, пока он здесь, чтобы помочь мне.

Пожалуйста, пусть он будет здесь, чтобы помочь.

— Мне нужно, чтобы моя правая рука была свободной, — шепчет он мрачно. Я бросаю взгляд на его лицо, и меня снова наполняет ужас. Этот мужчина, без сомнений, самый пугающий человек, которого я когда-либо видела.

Каждая черта его лица резко выражена, когда он достаёт пистолет из-за спины. Я понимаю, что даже не заметила оружие, видимо, оно было заправлено сзади за пояс штанов. В горле пересыхает, я не могу проглотить густую слюну, покрывающую мой рот внутри. Мужчина слегка подталкивает меня, пока я не оказываюсь прямо позади него, а затем я вспоминаю, что он сказал, — я должна оставаться позади него.

Я цепляюсь за него обеими руками. Мы идём в сторону простого на вид дома. Я чувствую позади себя тепло и бросаю взгляд через плечо. Старик поджёг грузовой контейнер.

Затем реальность осеняет меня. Меня держали в грузовом контейнере! Как легко бы было избавиться от моего тела!

Ублюдки!

— Мы собираемся войти. Мы убьём их и уйдём. Ничего не трогай. Не оставляй никаких следов, которые могут привезти к нам, — мужчина так сосредоточен, что я могу чувствовать напряжение, волнами исходящее от него.

— Мы? — мой затуманенный мозг цепляется за слово.

— Рад видеть, что ты всё ещё мыслишь достаточно ясно, чтобы слышать, что я говорю, — говорит он хрипло. Уголок его рта дёргается вверх. — Без криков и обмороков. О, и, безусловно, без рвоты.

Я делаю шаг назад, униженная тем, что он мог почувствовать тошнотворный запах, исходящий от меня.

Хищник идёт первым, а я лишь перемещаюсь так, чтобы не отставать от него. Мы не бежим. Всё внутри меня кричит мне бежать, но я остаюсь позади мужчины, как жалкая марионетка, плетущаяся за своим хозяином.

Он усиливает свой захват на моей руке, когда мы подходим к дому, и я вижу, как напрягается его челюсть, от чего лишь сильнее нервничаю.

Когда мы поднимаемся по ступенькам на крыльцо, я упираюсь взглядом во входную дверь.

Почему, черт возьми, я не бегу в обратном направлении?

Почему я просто позволяю ему тащить меня за собой?

Мне следовало бы драться, пинаться и кричать!

Мой разум несется от абсолютной паники к бездне, заполненной пустотой.

Я вижу, как мужчина поднимает руку, но ничто не может подготовить меня к громкому хлопку, когда он стреляет в отверстие замка. Входная дверь содрогается, скрипя на петлях. А потом всё происходит так быстро, что я не успеваю отреагировать, словно кадры какого-то гангстерского фильма.

Вспышки и громкие хлопки.

Крики и кровь.

Мужчины бросаются на Хищника, а он, не отпуская моей руки, двигается быстро и точно, как если бы делал это миллион раз.

Всё, что я могу, — это стоять как вкопанная, мои глаза расширяются от шока, а сердце скачет все быстрее, как у дикой лошади.

Мир вокруг замедляется, однако, всё внутри меня мчится с бешенной скоростью.

С каждым выстрелом Хищник попадает в цель, красный цвет расцветает, окрашивая все вокруг, как в фильме ужасов. Только это не кино. Это настоящие люди, падающие на пол, настоящая кровь и реальные крики ужаса… кстати говоря, я не кричу, так как слишком шокирована.

— Оставайся тут, — рычит мужчина. Я застываю, наблюдая, как Хищник толкает тяжелую дверь справа от меня. Оттуда слышится ругань.

— Б**дь! — кричит кто-то, а затем следует ещё больше выстрелов.

Любой нормальный человек будет убегать, крича, от этого кошмара, но я стою, замерев, наблюдая, как они умирают. Я много раз представляла, как они все умрут, но их смерть в моем представлении не была такой простой. Я хочу, чтобы они горели как тот контейнер снаружи.

Мужчина возвращается в гостиную. Его лицо выглядит мрачным, глаза постоянно ищут цель.

Он похож на хищника. Теперь я понимаю, почему его так зовут.

Его взгляд останавливается на мне, заставляя моё сердце подпрыгнуть к горлу. Мужчина поднимает пистолет на несколько дюймов выше и направляет прямо мне в голову. В следующую секунду его палец спускает курок, а я смотрю в его глаза. Они холодные и расчётливые, там нет эмоций. Я слышу громкий хлопок, громче, чем все остальные, но не могу заставить себя наклониться, чтобы прикрыться. Я даже не вздрагиваю, когда чувствую лёгкий ожог на моей щеке, а потом слышу, как что-то тяжелое падает позади меня. Испуганный вздох вырывается из меня, страх заставляет мою кровь быстрее нестись по венам.

Дерьмо, он не собирался стрелять в меня. Я даже не могу заставить себя наорать на него.

— Хорошая девочка, — выдыхает он мрачно. Мужчина снова берёт меня за руку и тянет к входной двери. Я делаю всё возможное, чтобы не смотреть на изувеченные тела, но мои глаза помимо воли сами натыкаются на них, наполняя меня чувством сумасшедшего облегчения.

Мы почти у двери, когда я замечаю камеру. Я тяну Хищника за руку, чтобы привлечь внимание.

— Подожди, здесь камера, — она лежит на кофейном столике с треногой, а рядом с ней небольшая стопка карт памяти.

— И? — огрызается он. Очевидно, он не знает, что меня снимали.

— Они делали записи со мной для… — я останавливаюсь, не желая говорить больше, но он понимает.

— Нам нужна сумка. Не прикасайся ни к чему, кроме сумки, — его голос становиться еще более напряженным. Мне некомфортно от того, что мужчина напряжён. До этого момента он оставался самым спокойным из нас двоих. Мы не можем оба потерять наше здравомыслие, ведь я уже полностью потеряла свой разум.

Мы находим бумажный пакет на кухне. Когда мы мчимся в гостиную, моя нога врезается во что-то твёрдое, и я едва не падаю. Я пытаюсь не смотреть на мёртвые тела и кровь, которые повсюду вокруг меня, но мой взгляд падает вниз. Я вижу кровь, Боже, её так много! Сама не желая, я вглядываюсь в чье-то мертвое лицо, и от резкого узнавания у меня сосет под ложечкой. Это Стивен! Я с отвращением отшатываюсь назад.

— Не начинай это дерьмо сейчас. Нам нужно убираться отсюда, — Хищник огрызается на меня. Он толкает меня вперёд, и трясущимися руками я помогаю ему засунуть карты памяти в пакет.

Мужчина снова хватает меня за руку и тянет к входной двери. Я смотрю прямо вперёд, а затем вижу траву. Я вырываюсь на свободу и устремляюсь вперёд, как будто, наконец, освобождена. Как только преодолеваю крыльцо, я бегу так быстро, как только могу.

Мои ноги подкашиваются, и я падаю на гравий, не добегая до травы, которая оказалась дальше, чем я думала.

Я слишком напугана, чтобы двигаться.

Я слишком напугана, чтобы оглянуться назад на того, кто приближается.

Я слышу хруст гравия позади, и моё сердце опускается. Я сжимаюсь и начинаю плакать. Я рыдаю, потому что даже Бог не поможет мне.

— Кара, — сквозь шум в ушах я слышу свое имя. Хищник произносит его так, как будто на самом деле беспокоится. Так странно. — Пора идти. Теперь ты в безопасности.

Когда он приседает рядом со мной, мне впервые удается его рассмотреть. Его тёмно-коричневые волосы короткие и выбриты по бокам. Его лицо угрюмое и суровое, а борода придает еще больше мрачности. Одного взгляда хватает, чтобы понять, что перед тобой жесткий человек, словно высеченный из камня. Затем я вижу его глаза. Серые глаза. Свирепые глаза.

Я опускаю взгляд. У него, безусловно, глаза, которые видят всё, также как и стены, в которых я была заперта, видели всё.

На мгновение эмоции грозят захлестнуть меня и утопить в ужасе, который я пережила, но я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на пустоте, которая окутывает мою душу. Я предпочла бы ничего не чувствовать и не вспоминать о случившемся кошмаре.

— Сейчас мы уйдём. Ты можешь идти? — спрашивает мужчина рядом со мной, вырывая меня из тёмных мыслей. Я пытаюсь подняться, но того адреналина, что был, уже нет. — Хорошо, тогда не пойдёшь, — говорит он.

Его руки скользят под меня, поднимая. Я ощущаю себя маленькой в его руках. Он намного больше, чем я, однако, я чувствую себя маленькой потому, что ничего не осталось от человека, которым я когда-то была.

Хищник уносит меня, и мне все равно — куда, лишь бы подальше от этого контейнера, от этого места.

Я чувствую, что вот-вот отключусь. Мой разум, моё тело, моя душа — каждая частичка меня устала сражаться.

— Ты в безопасности. Сейчас ты со мной, — это последние слова, которые я слышу.