Хитрая механика

СОН

Штукину, средних лет старшему инженеру, отцу семейства и жителю большого города, приснилось, будто он — пятнадцатилетняя, рыжеволосая и озорная дочка паромщика. Стоял теплый, мягкий август, пахло сеном, а Штукин сидел на пристани, грыз яблоко и болтал в воде босыми ногами с ободранными коленками. Лето было длинным, жизнь казалась бесконечной, и Штукин, глядя на зеленую воду, думал, как он наденет голубое платье и пойдет в школу, а все мальчишки будут провожать его взглядом. И еще мечталось Штукину о чем-то не очень ясном, но обязательно большом и хорошем, что еще обязательно случится в его жизни, и от этих мыслей сладко замирало его сердце. И тут Штукину мучительно захотелось не просыпаться, чтобы идти на работу, а нырнуть в теплую и зеленую воду, отфыркиваясь, вынырнуть и поплыть саженками на другой берег, вылезти на горячий песок, зарыться в него и, закрыв глаза и раскинув руки, подставить лицо солнцу…

Днем Штукин так замотался, что забыл и сон, и вообще все на свете. А к вечеру, когда жара стала уже совершенно невыносимой и каждое лишнее движение казалось подвигом, изнемогающего от жары Штукина вызвали смежники, у которых вечно что-то не ладилось, и, проклиная все на свете, он отправился к ним. Идти было недалеко, через маленький скверик, в котором лет пятнадцать назад, в совсем другой жизни Штукин поджидал с работы Ирочку. Потом рядом построили большой дом, скверик съежился, а Ирочка вышла за другого. Одно осталось неизменным — мороженщица с голубым ящиком на углу. И при виде голубого ящика у непообедавшего Штукина так засосало под ложечкой, что он купил сразу четыре порции сладкого и липкого мороженого по семь копеек и залпом съел их, присев на той самой лавочке. И, доедая последнюю порцию, Штукин вспомнил сегодняшний странный сон, представил, как хрустит под ногами нагретый песок, и решил, что, как только он разделается и со смежниками, и с химчисткой, и со всеми остальными бесконечными делами, обязательно поедет на пляж и проведет там целый день, купаясь, загорая и ни о чем не думая. И стало от этой мысли Штукину так хорошо, будто ему и в самом деле пятнадцать лет.

А на лавочке напротив сидела задумчивая рыжеволосая девочка с сумкой, полной непрочитанных учебников, и грызла яблоко. У девочки болело горло, мороженое было под запретом, а впереди были бесконечные экзамены, зачеты и масса других хлопот, которыми заканчивается детство. Сердито глядя на безмятежного Штукина. она думала, что вот как хорошо быть взрослым, когда все-все экзамены уже позади, когда все уже ясно и понятно и можно вот так спокойно сидеть на лавочке, щуриться на солнце и есть мороженого сколько хочется.