Хитрый бизнес

14

– Положи микрофон на место, капитан, – сказал Кац.

Эдди положил микрофон на место.

– О, блин, – сказал Джонни. – Это тот чувак с другого судна, который…

– Заткнись, говнюк, – сказал Кац.

– Ладно, – сказал Джонни.

Кац обдумывал ситуацию. Здесь не должно было быть лишних людей. Здесь должен был быть один капитан. Так было по плану Тарка. Отрубить радио, поставить судно на автопилот, сказать капитану, что это операция Бобби, чтобы он повторил то же самое Береговой охране, связать его, захлопнуть дверь и убраться к чертям на корму. Такой план.

А тут еще два лишних мудилы Кацу на голову. Ему хотелось, чтобы Холман уже поскорей был здесь. Холман отправился на внешнюю верхнюю палубу. Он должен был установить генератор помех в правильном месте, где его бы никто не заметил и диапазон действия был бы максимальным.

Кац решил подождать и обсудить с Холманом, что делать с лишними мудаками. В данный момент они вчетвером просто стояли на мостике; Кац смотрел на Эдди, Джонни и Теда; они смотрели на него, здоровенного бугая со здоровенной пушкой, от которого несло… это что – блевотина?

Тишина на мостике длилась долгие сорок пять секунд, потом послышались шаги по трапу. Кац с облегчением повернулся к трапу. Облегчение стало беспокойством, когда над концом трапа показались две головы, и ни одна из них не была головой Холмана.

– О-ох, – сказал Уолли.

– О черт, – сказала Фэй, узнав Каца.

– Вон туда, и молчать, – сказал Кац, пистолетом показывая Фэй и Уолли, чтобы они вместе с остальными встали у штурвала. Кацу это не нравилось. Теперь у него было четыре лишних мудака для беспокойства. Где, черт побери, Холман?

Пока он размышлял, с трапа донеслись шаги еще каких-то новоприбывших. По-прежнему направляя пистолет на пленных, Кац поднес палец к губам. На трапе раздались голоса.

– Еще ступеньки? – сказал Арни. – Сколько же на этом судне ступенек?

– Мы почти пришли, – сказала Мара.

– Я почти мертв, – сказал Фил.

– Еще чуть… О боже, – сказала Мара, добравшись до верха и увидев Каца с пистолетом.

– Что? – сказал Арни, следовавший сразу за ней.

– Ох.

– Что? – сказал Фил. – Еще ступеньки? А то если еще ступеньки, то я… ох.

Все трое встали на трапе, уставившись на Каца.

– А ну, пошли к этим, – сказал Кац.

– Ты – парень с кормы, – сказал Арни. – Который стрелял.

– Заткнись, папаша, – сказал Кац.

– Я тебе не папаша, – ответил Арни.

– Папаша, – сказал Кац. – Я снесу твою ебаную башку, если не заткнешься нахуй и не встанешь там, сейчас же.

Арни начал что-то говорить, но Мара схватила его под руку. и потащила к штурвалу, Фил двинулся следом.

Количество внеплановых мудаков достигло семи. Кац посмотрел на часы – Тарк ждет, что он скоро вернется. Где Холман?

Кац решил, есть Холман или нет его, надо следовать плану.

– Вон туда, – приказал он пленным, указывая пистолетом на стенку рядом с шахтой трапа.

Когда они сгрудились, Кац, не сводя с них глаз, подошел к штурвалу. Он посмотрел на штурвал, обнаружил пульт связи, потом снова поднял глаза на пленных. Проблемы у него могли быть только с капитаном, который смотрел на него совершенно невозмутимо. Трое парней помоложе выглядели напуганными. Двое стариков и две женщины Каца не волновали. Может, все пройдет нормально. В конечном счете, идея была убедить всех, что это операция Бобби Кемпа; в создавшейся ситуации, подумал Кац, об этом расскажет больше свидетелей.

– Если кто шевельнется, – сказал он, глядя на Эдди, – всем нахуй головы снесу. Понял, капитан?

Эдди кивнул.

– Хорошо, – сказал Кац. – Бобби Кемп сказал, ты хороший мальчик и не станешь доставлять мне беспокойства.

Эдди нахмурился.

– Ага, – сказал Кац. – Очень забавно, ептить. Парень подставляет свой собственный корабль.

Довольный, как он это ловко ввернул, Кац снова опустил глаза на пульт связи, на этот раз задержав взгляд, и обнаружил главную и запасную рации. Он снова посмотрел на пленных, затем быстро отвернулся и выстрелил – боп – в главную рацию.

– О боже, – сказала Мара.

Кац снова оглянулся. Никто из заложников не пошевелился. Кац опять отвернулся, нашел запасную рацию и еще раз выстрелил. Потом повернулся к пленным.

Но не успел он закончить поворот, как обнаружил, что смотрит прямо в дуло, оказавшееся в трех футах от его лица.

– Положи пистолет, – сказала Фэй.

На корме Тарк и Ребар выполнили уже половину работы: затащили на «зодиак» десять тяжелых мешков с наличкой и уложили их, что заняло некоторое время, поскольку Тарк хотел убедиться, что все мешки надежно закреплены. Тарк поглядывал на часы каждые тридцать секунд, ожидая, что в любой момент может почувствовать, что «Феерия» тронулась. Несмотря на небольшую задержку, Тарк не переживал. У него был отличный план, идеальный план, и все, кто могли его испортить, были мертвы.

Как только отдали концы, абсурдным манером взятый на абордаж катер «сигарета» Стю Карбонекки с ревом рванул от причала у «Кетового садка», унося с собой Стю, Лу Таранта и шестерых мокрых, недовольных профессиональных головорезов, навьюченных огневыми средствами в количестве, достаточном для успешного захвата государства третьего мира (или Франции). Стю стоял за штурвалом, Лу расположился справа и орал ему в ухо, требуя разогнаться, хотя при таком волнении в заливе Стю и так еле управлялся с катером. Таким злым он Лу никогда не видел. Когда Стю попробовал предложить, что, может, хорошо бы разгрузить катер, прежде чем они отчалят, Лу ему чуть не врезал. Так что теперь он делал, как хотел Лу. Лу хочет, чтобы он разогнал катер – хорошо, он его разгонит. Потому как Стю знал: когда Лу злой, с ним нельзя связываться. Ему было почти жаль несчастных ублюдков, плывущих на судне.

– ОБОЖЕ, – говорила опечаленная разводом Конни. – Да. Да. Да да да дадададаДАААА. Обоже. Обоже. О… БО… ЖЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ.

– АААУФФФФФФФ, – отвечал Джок совершенно искренне. Он с трудом верил, что делает это уже трижды меньше чем за час. Личный рекорд.

Они лежали на полу камбуза «Феерии» за стойкой из нержавейки. Сначала они думали воспользоваться стойкой – безупречно чистой, как и весь камбуз, Эмерил тут никогда не готовил, – но решили, что окажутся слишком на виду, если кто-нибудь войдет. Поэтому они предпочли пол, на который Джок галантно постелил белые скатерти. Выключив освещение, они остались в романтической тьме, куда свет проникал только через щель под дверью.

Джок лежал на спине, голова Конни у него на груди, оба счастливые, опустошенные и голые, как сойки. Минуту они не двигались, только дышали, а Конни как будто мурлыкала. Потом Джок начал шевелиться. Он плохо ориентировался во времени, но ему казалось, что группа объявила перерыв уже давно. Он как раз собрался сказать Конни, что ему надо одеться, как дверь камбуза с грохотом распахнулась. Джок и Конни, вздрогнув, вцепились друг в друга и прислушались. Сначала они решили, что это Эмерил, но кто бы там ни был, он, судя по звуку, не знал, где выключатель. Они услышали какое-то копошение, потом звон падающей кухонной утвари и чашек. А потом шаги, обходящие столик.

Потом запах. Запах, который Джок узнал мгновенно, запах, вселивший в его сердце страх.

Тина.