Хоббит, или Туда-сюда-обратно

Глава 15 Тучи собираются

Вообще-то, эту главу я бы назвал «Медные трубы», потому что перед ней шла «Огонь и вода». Очень, так сказать, трагически бы звучало. Жаль только, никаких медных труб в ней не будет, а то бы обязательно назвал. А так, придётся назвать так, как придётся.

Вернёмся теперь к нашим баранам, в смысле, гномам и хоббиту. Хотя не думаю, чтобы им это понравилось.

Гномы пили всю ночь, отмечая обретение сокровищ, что в первоисточнике обозначено словом «дежурить». Очевидно, в древности слова «пьянствовать» и «дежурить» были синонимами.

Наутро гномы, с бодуна, были, как всегда, добрые и весёлые. Бильбо отчасти чувствовал себя гномом, потому что тоже был с бодуна, но весёлым он не был, потому что считал, что головная боль — не повод для веселья.

— Тучи собираются, — подумав, сообщил Бильбо.

Гномы тут же задрали бороды к солнцу и убедились, что на небе ни облачка.

— Да, брат хоббит, кажется, у тебя глюки, — вынес диагноз Торин. — И как-то не похоже, что ты выздоровеешь. Может, тебе того…

Он потряс топором. Бильбо отшатнулся.

— …пива налить? — докончил гном.

— Тучи собираются, — упрямо повторил хоббит, тупо пялясь в безоблачное небо.

Торин как-то странно на него посмотрел и ушёл искать Аркенстон. Время, однако, показало, что прав-то как раз Бильбо, а Торин, хоть и являлся королём, а не фитюлькой, всё же трагически заблуждался.

Бильбо вдруг протянул руку. Торин испуганно отшатнулся.

— Смотрите, старый дятел вернулся.

Гномы дружно посмотрели на дятла, но пользы это особой не принесло. Дятел тут же стал что-то выстукивать. «Морзянка!» — догадался Торин. «Мордорка», — подумал дятел.

— Жаль, что мы его не понимаем, — сказал Балин. — Что бы ему быть попугаем. Или каким другим гаем.

Дятел задумался, а потом полетел в Африку за попугаем, хотя ему было в лом, потому как, в Африке, во-первых, лохи, во-вторых, гориллы, а в третьих, большие и злые крокодилы — то есть, сразу две разновидности. О полёте дятла в Африку можно было бы написать целую книгу — правда, гораздо менее Алую, но тоже ничего себе.

Минут через десять, дятел вернулся вместе с попугаем — очевидно, в те времена Африка была не в пример ближе.

— Тот самый? — спросил Бильбо вполголоса.

— Тот самый, — ответил Торин, после чего задумался — какой такой самый?

— Где дракон? Вот с чего надо начинать. Слушайте, гномы, где дракон?

— Тр-руп! — рявкнул попугай. — Цер-ремония! Тр-руп за бор-рт! Р-рубидий!

— Чёрт его знает, что он говорит, — сказал Ори в сердцах.

— Труп за борт — это типично эльфийское выражение, — пояснил Балин. То есть, это ему показалось, что он пояснил, а на деле ещё больше запутал.

— Пр-ростодушный пр-роэкт, — презрительно бросил попугай. — Пр-римитив! Тр-рудяга!

— Да ты толком скажи, — попросил Торин и вежливо добавил. — Паскуда!

— Тор-рин гр-руб, гр-руб! Пр-рекрасный работник! Дур-рак р-редкий! Пр-релесть!

— Моя прелесть, — поправил его Бильбо, ненавязчиво делая ударение на слове «моя».

— Эш назг гимбатул, — охотно отозвался попугай.

— А по шее? — предложил Торин.

— А по шее — не хочу, — заявил попугай и улетел передавать новости Даину. Гномы же из всего сказанного поняли, что о Смоге можно забыть, и что тучи скоро начнут собираться.

Собирания туч ждали довольно долго. Наконец, они собрались — в виде двух армий Светлых Сил, которые остановились на почтительном расстоянии от Одинокой Горы, и двигаться дальше не желали. Конечно, перебить тринадцать гномов — дело плёвое, но вот хоббита народ побаивался. Кто его знает, на что он способен? О хоббитах в народе говорили, что им Мелькор — не брат, Арагорн — не король, и Эру — не Иллуватар.

Наконец, группа разведчиков подобралась поближе, увидела гномов, удивилась и ушла обратно.

— Кто вы, пришедшие с оружием в руках к воротам Торина, сына Трейна, Короля-под-Горой? — окликнул Торин громовым голосом.

Торин помолчал, потом окликнул ещё раз. Потом ещё и ещё…

На третьи сутки он получил ответ. К тому времени, Торин изрядно подустал и охрип.

— Я — Бэрд, — сказал Бэрд, выходя вперёд.

Торин сличил его с фотографией Гэндальфа, убедился, что не похож и признал Бэрда за Бэрда.

— Разговор есть, — продолжал меж тем Бэрд. — Как насчёт того, чтобы забашлять нам за дракона и прочее?

Балин, только что отдежуривший две бутылки, что-то невнятно промычал и упал лицом в грязь.

— Что это он вдруг замычал? — удивился Бэрд.

— Что-что, «МИЛКИ ВЭЯ» объелся, — пояснил Бильбо. — молока в нём много.

— А-а, — понял Бэрд. — Так что насчёт денег, старый? Я всё-таки наследник Гириона, кем бы он там не был. Да я почти что Арагорн, только без Андрила. Так что давай бабки, и поживее. Деньги на бочку, а если на бочку нет, хоть на бутылку дал бы.

Торину платить не хотелось. Но особенно ему не нравились эльфы.

— А что здесь делают эти… (вычеркнуто цензурой), эти гадские… (вычеркнуто цензурой)… эти… в…….которых……. (тоже вычеркнуто), то есть, одним словом — эльфы. Они что здесь делают?

— А мы на халяву, — пояснили эльфы.

— Вам не обломится, пообещал Торин.

— А вдруг? — понадеялись эльфы.

— Убирайтесь, — приказал Торин. — А то я сам уйду.

— Мы ещё встретимся, — пообещали эльфы и ушли вместе с Бэрдом.