Хочешь мою жизнь?

Глава 46

Лайна

- Ну, что, красавчик, пойдем, - говорю ему.

Хотела заставить его передвигаться на коленях, но уже не хочу почему-то. Он встает, но ноги с непривычки затекли, и его ведет в сторону. Помогаю опереться на стол.

- Спасибо.

Проходим в комнату, где у меня теперь есть гимнастическая стенка. С другими приспособлениями в сжатые сроки было сложно, а эта случайно попалась на глаза в рекламном блоке, и я решила – сойдет!

- Штаны? – интересуюсь я.

- Можно не буду пока, пожалуйста? – тихо говорит он.

Я бы испугалась, возможно, что что-то в нем уже сломала, но нет. Убеждена, что он просто отдал управление, и… успокоился. Раз пришел, значит, ему это нужно было. Испытывал, может, даже неосознанно, новую госпожу, достойна ли она быть госпожой. Ну, за это ему еще достанется. Можно было бы выпороть по пяткам, и он тогда передвигался бы только на четвереньках… Но ладно, к такому местные непривычны.

- Хорошо, пока оставляй. Вставай к стенке, ноги расставь, руки на перекладины вверх.

И достаю наручники.

Он дергается, во взгляде откровенная паника.

- Боишься?

- Откуда я знаю, вдруг вы сумасшедшая. Прикуете здесь, и оставите. Или будете делать всякое…

- А раньше не боялся? – удивляюсь я.

- Раньше я мог уйти. А сейчас вы меня приковать хотите.

- А может, и раньше не мог? – развлекаюсь я. Пусть представит, что двери заблокированы, к примеру, а он во власти безумной маньячки.

- А вдруг ты живым отсюда по-любому не выйдешь? – зловеще спрашиваю я.

- Ну и ладно, - вдруг словно трескается каменная маска на его лице, и выпускает на волю неуверенную улыбку. Он становится еще моложе. Красивый неуверенный инопланетник. – И это тоже не жизнь.

- А еще стоило все же снять с тебя штаны, и прицепить зажимы на член. Поверь, ощущения незабываемые, - подначиваю его. – Но пока это для тебя чересчур. Сейчас просто надену наручники, и я даже подложу ткань под них, потому что ни тебе, ни мне не нужны следы. И прицеплю тебе зажимы всего-то на соски. Почти не больно. Другие терпели, - усмехаюсь я. Откуда он знает, кто эти другие, и чему они обучены.

- Делайте, - говорит он.

- Хочешь, повязку на глаза надену? – развлекаюсь я.

- Нет, не надо! – оживает он.

- Хорошо.

У перекладины, прикованный за руки, он стоит, стараясь контролировать дыхание, выражение лица, стараясь не выдавать страха. Грудь вздымается от дыхания; когда мне кажется, что оно становится уж слишком частым, поверхностным, я кладу ладонь на выпуклые грудные мышцы, контролируя приступ паники:

- Тише, тише. Все хорошо.

Кажется, понемногу успокаивается. Когда я цепляю зажимчики, слабенькие, на самом деле, на его соски, зрачки расширяются от боли, и он втягивает воздух, стараясь сделать это незаметно. Явно это для него в первый раз. Но даже не вскрикивает, не издает ни звука. Нет, болевой порог может быть и низким, но если при этом мужчина ведет себя как мужчина, а не как трусливый истеричный инопланетник - он получает мое уважение. Правда, одновременно с уважением я продолжаю бороться с желанием закрыть его где-нибудь на месяц, и наслаждаться реакцией на множество моих развлечений.

Подергать за эти зажимы, прицепить к ним грузики, а потом резко сдернуть – я не смогла себе в этом отказать, ловя его шипение сквозь зубы.

- Молодец. Смелый мальчик, - говорю, проводя ногтями по груди и животу, едва не процарапывая кожу. – Теперь поворачивайся спиной. Пороть?

- Да, - хрипло отвечает он.

Заставляю его встать на цыпочки, так и пристегиваю руки наверху. Пришлось даже самой встать на стул, чтобы достать. Теперь красивая мужская задница, такая же, как у гаремных наложников, заманчиво располагается передо мной. Вот только гаремные штаны однозначно лучше, чем эти – из отвратительной жесткой ткани, называемые «джинсы».