Ходит Дрёма возле дома

2

Лихо Нил Ильич – Вечный. Но это нас не колышило. И хотя Вечных всего трое осталось, мы их не боялись. Не знаю, как так получилась, но наша компашка убойная. Мы неделю назад нарвались на двух Высших, уложили их на одном дыхании. Работал в основном Герыч, не знаю, что за волк такой мне в друзья достался, но он бешеный, лютый до одури. И Лу мастер подкусить, где надо. Исподтишка так цапает по незащищённым местам, что те два мудака сдохли евнухами. И Лихо грозило то же самое.

В отличие от своего брата Егора, с которым пришлось расстаться, по причине того, что его девушка оказалась моей истинной парой, не хотел я разрушать их любовь, поэтому и свалил подобру-поздорову, не мог брату вызов бросить, и оставаться рядом сил не было, Луизу обожаю, люблю всем сердцем. Так вот, в отличие от Егора, я ненависти к Лихо не испытывал. Хотя он и причастен к смерти отца, убивал не он, не ему за это отвечать. Лишь бы мать моя не страдала, в остальном я сам разберусь.

– Ты вроде одноглазым был, Нил Ильич, – я усмехнулся, внимательно разглядывая зловещего мужика.

Брат мой сводный, Ильюха ему в глаз нож воткнул и был у нас Лихо Одноглазым, а тут такое чудо – излечился чувак, где-то глаз накопал, чутка по цвету не подходил.

– Было дело, – спокойно ответил старый оборотень. – Мать твоя, Алёна Ярославна достигла таких высот в медицине, что органы и конечности восстанавливает. Не быстро, но зато качественно.

– Где она кстати? – я настороженно принюхался, но запаха мамули не обнаружил. – Ты, что опять её бросил? Опять якобы сдох, и она типа вдова. Как в прошлый раз?! А потом назад потянешь…

– Угомонись! – рыкнул Лихо.

– А ты нам рот не затыкай, – адским шёпотом сказал Герыч, скалясь на Лихо.

У старика глаза округлились, он сделал шаг назад. Внимательно меня смерил взглядом и вдруг прищурился, а глаза янтарные засветились ярким солнцем.

– Я тебя предупреждаю, Лихо, – ухмыльнулся. – Нас голыми руками не возьмёшь. Мы тебе костью в горле встанем, и ты сдохнешь. А мы нет.

– Так что насчёт Алёны Ярославны, – вдруг встрепенулся Лу, – она здесь?

Лихо с трудом сглотнул. Подул на пряди волос, что спадали на высокий лоб. И вдруг улыбнулся нам во весь свой волчий оскал.

– Поговорить надо, Гоша. Пойдём в кафе посидим?

– Только оттуда, – я прошёл мимо него. – Прогуляемся.

Мы вышли из закоулка в разгорячённый город. Людей было немного, стояла адская жара, иссушенный асфальт раскалялся на солнце, и все живое сваливало в любую подходящую тень. Я скинул рубаху, оставшись в одних шортах. Достал из своего рюкзака солнечные очки, потому что солнце было везде: сверху пекло, отражалось от стёкол, витрин и окон, да ещё и снизу дорога жварила градусов под пятьдесят, так что кроссовки чуть ли не прилипали к плавившемуся покрытию. Герыч поступил, как я. Мы с ним смуглые, солнца не боимся. Лу бедняга, мало того, что пиджак снимать не стал, ещё и панамку сверху водрузил, шёл позади нас по теням, по теням. Не просто так шёл, если Лихо, что задумает, Лу сзади всё зафиксирует и удар нанесёт мгновенный.

Но Лихо шёл, глубоко задумавшись, тоже в пиджаке и видимо от жары не страдал вовсе.

– Алёна Ярославна с твоим дядькой, – неожиданно сказал он. – Как его увидела, всё вспомнила. Вначале с Дрёмой путала, потом поняла, что к чему.

– Погоди, он же женат, – я даже растерялся.

– Нормальные у вас там отношения, – гоготнул Герыч.

– Наталья Викторовна, жена Карачуна по приезду в Лес сильно тосковала, – рассказывал Лихо, и я понял, что Наташа ему нравилась. Поэтому и слышалось в его голосе что-то отдалённо напоминающее скорбь. – Родила тройняшек-девочек, а потом сразу забеременела, и уже не потянула. Парень мёртвый родился, и сама она недолго прожила. Карачун одичал без жены мгновенно, волком обернулся и угнал в лес. А в лесу начал рыжую девку гонять, чуть задницу ей не откусил. А девка та, жена великого оленя. Елень такого не простил. Уже собирался разнести к ебе*ям всю их стаю. Догода с трудом договорился, чтобы подождал рогатый гневаться и послал весточку моей Алёнке, что, мол, приходи, Карачуна пожалей.

Нил замолчал. Лицо озлобилось, он сплюнул на асфальт, и слюна испарялась. Присмотрев глазами тихий переулок, свернул туда. Ближе к набережной. Там много людей, прохлада от воды шла.

– И ты, типа отпустил, – я бежал за ним следом, получая удовольствие от того, что моя мать свалила от него к моему дядьке.

– Ну, ты же Луизу отпустил.

– Ты не сравнивай, Егор мне брат, и там такая любовь, грех влезать.

– У Алёны с Карачуном тоже любовь, похлеще, чем с Дрёмой. Они оголодавшие теперь у каждой сосны в Лесу сношаются. Не мог я её больше держать. Скинула она моих детей на пятом месяце беременности и с кровати не вставала полгода, думал умрёт. А потом…

Он остановился и посмотрел на меня. Ростом мы были почти одинаковым, легко так в глаза мне посмотрел.

– Так я и не научился людей в волков оборачивать, – без сожаления сказал он мне. – Зато «видеть» могу. Так вот, отпустил я твою мать, потому что родилась Дамка с запахом, как у Алёны. Снится мне постоянно, покоя не даёт. Она моя жена, а не ваша мать, перемать. Я ведь уже думал, что произошёл полный оборот, именно с Алёной буду жить, пока смерть не разлучит нас. Но ошибся. Опять.

– Из-за твоих еба*ых ошибок, моего отца убили! – не выдержал я.

– Это был не мой приказ. Убить Дрёму приказал Альфа, я же просил, чтобы Алёну не убили вместе с ним, – огрызнулся Нил. – Теперь она с тем, кого любит, и Карачун любит её. А моя пара…

– Чистый хэппи энд, – рассмеялся Лу. – Что тогда страдаем?

– Действительно, – усмехнулся я. – Что страдаешь то?

– Хрен знает, где моя пара. Найти не могу, – усмехнулся Нил Ильич. – Поэтому прошу у тебя помощи. А чтобы ты не отказался, заключим сделку.

– С тобой сделки заключать, как с сатаной. Ну, на х*й, – окрысился я.

– Ну, и слава у меня, – рассмеялся Лихо и пошёл в сторону набережной.

Шли прогулочным шагом. Мы на солнце жарились, бедняга Лу ближе к парку, ходил среди отдыхающих, что усыпали траву своими покрывалами и расслаблялись в жаркий день. На протяжении всей набережной, до самого городского пляжа купались люди, перепрыгивая через парапет. По реке проносились катера, плавали отдыхающие на катамаранах.

– Если ты со своим талантом предвидения найти не можешь, я то точно тебе не помогу, – сказал я.

– Ты нет, твоя Луиза да.

Я остановился. Сердце ёкнуло. Я ведь подозревал… Я ведь знал, что так случится. Но не думал, что так быстро и… Оборвалось что-то внутри. Заныло. Завыло волком от тоски. Больно стало так, что сил не было даже дышать. Остановился, глядя себе под ноги.

Я не хотел этого.

– Хотел, – сказал Лу. – Ты всегда хотел, чтобы Егор умер, а Луиза бы тебе досталась. Признайся уже в этом, с*ка!