Ходит Дрёма возле дома

9

***

Ольга. Мы её дружно прозвали Лёликом. Никто не решился спросить, сколько ей лет. Просто боялись узнать, откуда детю надуло. Зашуганная настолько, что беседовала исключительно с Лу, а потом подъехала Светлана Соколова и подключилась к обработке беременной.

Для начала её накормили и переодели, потому что обувь была зимней и была стёрта. Лёлик такую историю рассказала, что моя Кроха Лу бледнела с каждым словом. А Нил Ильич подсаживался ближе к их столику, пока не влился в дружный женский коллектив, оставив меня с Баюном сидеть позади. Даня, кстати, старался меня не задевать даже взглядом. Тупо молчали и слушали Лёлика.

Уставшая от нищеты девчонка продала свою девственность какому-то бандиту, и тот её забрал себе. Ничего любовного и романтичного в этой истории не было, девку просто имели и били, не разрешая покидать загородный дом. А когда она уже не могла принять своего бандита, то появлялись другие девочки, но они быстро исчезали, потому что Лёлик была любимой игрушкой. А потом беременность. Тут проскользнула в рассказе бабушка, которая правильно внучку воспитывала, и Лёлик хоть и была глупа и наивна, считала, что дети-цветы жизни. И вот, храня свой цветок, она собралась с умом и силами и сбежала. А так как ребёнок бандиту оказался нужен, он Лёлика уже полгода преследовал, пока она моталась по городам в поисках защиты.

Под долгий рассказ, Ильич скормил ей много чего, успел сгонять в аптеку и прикупил поливитаминов для беременных. Уговорив, что мы народ безвредный и являемся её дальними родственниками, и это было правдой, Лёлик фамилию Белкиных в родне вспомнила, а я как раз Гоша Белкин.

Одним словом, погрузились на две машины и поехали в другой регион. На выезде посетили детский магазин, потому что Ильич «видел», что все детское добро скоро пригодится. В магазине, над пелёнками и ползунками Лёлик расплакалась, расплакалась Луиза. Моя полезла обнимать меня, что не могло не радовать, а Лёлик успокоилась в объятиях Нила Ильича, который обещал ей остаток жизни в достатке и полной безопасности.

Ехали по трассе. Мы с Луизой на заднем сиденье развалились. Я сгрёб своего обожаемого волчонка в объятия и немого прикорнул, просыпаясь, чтобы съесть орешки, которые мне скармливала Лу. Сладкая моя Кроха. Ничего нежнее в жизни не чувствовал, как её внимание. Нам нужно время. Время сделает своё дело.

– Носом вдыхаешь, ртом выдыхаешь. Какой срок?

– Семь месяцев, – ответила Лёлик.

– А в неделях? – допытывался Нил Ильич.

– Не знаю, у врача не была. А больно рожать?

– Нормально, это физиологическая боль, а не патологическая. Родишь и забудешь, что больно было.

– А можно кесарево?

– Проклятый интернет, – рыкнул Лихо. – Не слушай никого, кроме меня. Я столько родов принял за свою жизнь, что честно скажу, если девочка настраивается на кесарево, она его получит, а вместе с ним проблемы. Всё должно быть естественно и хорошо.

– А ты врач?

– Да.

Дрёма вдруг проснулся.

– Нил Ильич, у нас…, – я замолчал. – Свернуть в лес надо.

– Что? Зачем в лес?! – испугалась Лёлик.

– Ему надо в лес, ты ничего не боишься. Помнишь?

– Да, помню, – ответила девчонка, ухватилась за круглый животик и притихла.

– Волот? – спросил я у старика.

– Да. Ты же хотел встретиться. Если что, бегите, – спокойно ответил Лихо, сигналя Баюну, который со Светланой ехал позади.

Они собирались в Лес, их дети уже уехали.

Хорошая компания, если честно. Одна Света Соколова десятка бойцов стоит, она стрелок и лихая девка, тренированная Финистом, а ещё ей дохрена лет.

– Это он! – закричала Лёлик, указывая на кортеж из трёх машин, что ехали навстречу, но резко завернули за нами.

Люди. Люди на разборках оборотней. Покойники, что с них взять.

– Луиза, – обратился Лихо к моему волчонку. – Со Светой присмотрите за Олей.

– Хорошо.

Свернули в лес, как мы любим, в глушь. Мы с Лихо спешно выбежали из машины. В этот раз прятать своё шикарное авто Лихо не стал. Не успевали. Раздевались на ходу.

– Ты сильнее своего отца, – спешно говорил мне Нил Ильич. – Намного сильнее, парень. А Волот двенадцать лет от своей юбки не отходит, значит, без сил сейчас.

– Света! – крикнул он вылетевшей из машины Сокловой. Блондинка убирала волосы и меняла свои шпильки на плоскую подошву. – На себя с Луизой возьмите людей. Свидетелей не оставляй.

– Хорошо, – она стала проверять пистолеты.

– Даня, ты со мной в паре.

– Волот? – спросил Баюн, расстёгивая ремень на джинсах.

– Он самый,– вздохнул Лихо, – не хотел я лезть к нему, но придётся. Хочется же Альфой стать, – он подмигнул мне.

Три машины с братками остановились на лесной дороге. Впереди шёл Лёлькин бандит с такой рожей, что бедная девочка в машине Ильича, приоткрыла дверь и блеванула. Я б тоже на её месте блевал от такой жизни.

Отвернулся от Оли и залюбовался нашими девчонками.

Это надо было видеть. Бритоголовые, видимо, хотели пообщаться с мужской частью нашей компании, но вышли вперёд две блондиночки, одна другой краше. Мужики расплылись в улыбках. Зря. Оборотницам улыбаться не стоит. Лу метнулась в сторону, обернулась белой волчицей, что повергло в ужас людей, а Света начала стрелять в упор. За пару мгновений выжили несколько человек. Одного загрызла волчица Лу, другие рванули в сторону трассы и наткнулись на идущих оборотней. Впереди шло оно, огромное и страшное. Седой до белизны Волот, с пастью в которой было по несколько рядов зубов.

Девчонки наши припустили обратно, нарвались на госпожу, прозвище которой Жар Птица. Это она пырнула огнём мою девочку. И хотя Луиза успела сбежать, потому что быстрая, Дрёма этого не простил.