Ходок по Дороге. Книга вторая.

Глава 2

Легат Ситников пожаловал к нам в палату после обеда без всякого предупреждения, когда я, плотно отобедав в «русской кухне» борщом и жареной картошкой с грибами, приготовился было вздремнуть часок после обеда, а Катя, договорившись с Иволгиным, отправилась релаксировать в ванную с медицинским гелем. Очень уж ей нравилась эта процедура, и я ее понимал — какая девушка откажется от визита в салон красоты? Гель мало того что бодрил, так еще и омолаживал кожу почище всяких масок с притираниями.

— Добрый день господин центурион. Не помешаю? — поинтересовался особист, когда я открыл дверь в ответ на сигнал вызова.

— Что вы, господин легат, — натянул я на физиономию приветливую улыбку, выругавшись про себя. — Конечно, нет. Проходите. Чай, кофе?

— Не надо ничего, — отмахнулся Ситников. — Давай просто посидим, поговорим немного без чинов. По-дружески, так сказать. Катя здесь?

— Нет, на процедурах, — ответил я. «А то ты, млять, не знаешь где она», — пробежала в голове короткая мысль. «Такие как вы, просто так поболтать не ходят. По-дружески, ага-ага. Кончились наши беззаботные денечки…».

— Ну и как тебе у нас в Империи? — поинтересовался особист, проходя в палату и садясь на предложенный ему стул. Одет он был в белый халат с бейджиком для гостей госпиталя на шее, однако под халатом виднелся мундир, поэтому совсем уж неофициальным этот визит считать было нельзя.

— Неплохо тут у вас, — нейтрально ответил я. — Спасибо. Выручили, приютили, подлечили, накормили, даже денег немного подкинули. Я у вас в долгу. Теперь будете службу требовать?

— Будем, — серьезно кивнул легат. — Обязательно будем! Но пока с этим погоди. А насчет твоего «долга»… Сведения из Трансгена, которые ты нам доставил, очень важны. И за разгромленную колонну мы тебе благодарны. Так что будем считать, мы квиты, это не ты нам задолжал, а мы тебе должок вернули. Но у нас война идет, так что сам понимаешь — каждый делает для победы что может. Поэтому придется тебе еще послужить, Иван Сергеевич, коли уж ты принес присягу. Но пока отдыхай, — улыбнулся Ситников, оглядевшись вокруг. — Палата у тебя хорошая, сам бы в такой полежал. До сих пор руку долечить никак не могу, — вздохнул особист. — Ноет постоянно зараза… Но некогда — Василий Игнатьевич назначил меня куратором проекта. Сказал: раз уж вы на меня под Котлярово сами вышли, мне ваш проект и курировать.

— Василий Игнатьевич?

— Проконсул Бородин, глава особого отдела Империи.

— Ясно, — ответил я, хотя сильно яснее мне ничего не стало. — А что с Котлярово кстати? Взяли его «джоны» или нет? И как там мой Снежкин, случайно не слышали?

— Котлярово взяли, — мрачно ответил Ситников. — Но после тяжелых трехдневных боев. Там такая мясорубка была… Никифоров погиб, а вот твой Снежкин — живой и здоровый, дальше воюет! Молодец танкист, мы его к герою Империи представили. Но самое главное, Альянс для взятия Котлярово ввел в бой почти все свои резервы, благодаря чему армии Федорова удалось наскрести сил, нанести фланговый удар и самой взять «джонов» в котел. Они его позавчера прорвали, но выйти удалось немногим, техника противником потеряна почти вся, одними пленными к нам попало тысяч пятнадцать. Сейчас на северо-западном фронте затишье, а Котлярово снова наше. В том числе благодаря тебе, Иван Сергеевич, наше! Если бы не ваш со Снежкиным разгром передовой колонны, мы бы укрепить фронт и перебросить резервы не успели. Да и наступление Федорова Альянсу нашлось бы, чем парировать. Ты знай, Империя добро помнит.

— В этом я не сомневаюсь, — сел я на кровать напротив Ситникова. — Спасибо, что рассказали, чем на фронте дело кончилось. Но давайте о другом: раз уж вокруг нас с Катей возник целый проект, расскажите о нем. Внимательно слушаю. Вы же не просто так сюда пришли, хотя и говорите обратное, правильно?

— Погоди, не торопись, — улыбнулся легат. — Лучше скажи откровенно, как тебе Катя? Не в амурном смысле, мне ваших сердечных дел знать не надо, — тут же поправился особист, заметив, как я нахмурился. — Как напарник она тебя устраивает? Все же вы из разных миров, люди с разным воспитанием и опытом. А ситуации у вас на Дороге бывают всякие, скажем прямо — у вас там своя война. Видишь ли: нам Айвер из разбитого танка передал блок памяти и главный процессор, их в экстренном случае несложно достать. Мы отсмотрели записи, — лихо вы дрались. И ссорились перед боем тоже здорово, причем декурион Матвеева явно нарушила субординацию, влезла не ко времени. Что еще хуже — она давила на командира, а это вообще недопустимо. Тут какое дело… Катя — по сути, молодая девчонка, военного училища не оканчивала, многого не понимает, все-то у нее черно-белое. Может быть, нам с ней поговорить, заняться ее воспитанием, так сказать? Объяснить кое-что, мозги вправить, повлиять в нужную сторону? Без твоей санкции я этого делать не буду, это твой человек. Но я мог бы помочь, — закончил Ситников.

На секунду я задумался было, не дать ли мне Катке отвод. Раз уж Ситников сам об этом завел речь, может быть и в самом деле, попробовать вывести медичку из игры? Скажу, что поладить с ней не в состоянии и отправлюсь по Дороге один, пусть патриотка живет дальше. Даже если она на меня смертельно обидится — переживу как-нибудь. Но потом прикусил язык — нет, не надо. Во-первых, Ситников особист, а, стало быть, человек специфический. Не надо с ним откровенничать, это в любой момент может обернуться против меня и Кати. Даже если сейчас кажется, что он ко мне хорошо относится и что мы с ним на одной стороне, все равно лучше поостеречься. Во-вторых, Катю им менять все равно некем, и никуда ее из проекта не уберут. А значит, и лезть в наши с ней дела никому не надо.

— Декурион Матвеева меня полностью устраивает. Она отличный товарищ. Кроме того, у нас с ней глубоко личные отношения, вы это знаете. А что касается наших ссор, то это рабочие моменты. Прошу в наши дела не вмешиваться, — отчеканил я.

— Как скажешь, — покачал головой легат. — Но ладно, разбирайтесь между собой сами, работу спросим с обоих. Тогда давай о сути дела. Пленных мы допросили, ваши капсулы в техническом отделе ученые разобрали и снова собрали. Техника сама по себе не слишком сложная. Но есть в капсуле одна деталь, причем центральная…, — задумался легат, подняв взгляд к потолку. — Даже не знаю, как и сказать. Некий черный ящик у нее внутри спрятан. А в нем какая-то ерунда — несмешивающиеся жидкости, бессмысленные на первый взгляд микросхемы, преобразователи хрен пойми чего хрен пойми во что… В общем, не должно оно работать, смысла в этой мешанине как бы и нет, ученые лишь руками разводят. А оно работает! Причем так, что сам «черный ящик» в ходе работы меняет свои массогабаритные характеристики. Далее, — почесал затылок особист. — Не знаю, как это объяснить, но в момент работы с предметами внутри капсулы происходит странная штука. Они как бы и есть, а как бы их и нет.

— Одновременно есть и нет? Как это понимать?

— А вот так, — хмыкнул особист. — Как в квантовой механике. Электрон, он и волна и одновременно частица. Корпускулярно-волновой дуализм, слышал о таком? Только для макрообъекта, а не для квантов. Может я и ошибаюсь, я не ученый, но вырисовывается примерно такая картина.

— Получается, Ходок в капсуле во время эксперимента одновременно и есть, и нет? Как кот Шредингера, который одновременно и жив и мертв? Он находится и на Дороге и в нашем мире сразу?

— Получается так, — кивнул Ситников. — Однако, это все теория, а мы люди военные, нас интересуют конкретные выводы. А они неутешительные. Сделать новые капсулы для новых Ходоков мы пока не можем, понять сущность Дороги и использовать ее по своему желанию тоже. Киннеров мы к этому вопросу обязательно привлечем, но это еще когда будет. Там свои сложности, не буду тебе забивать ими голову… В общем, пока мы не сильно продвинулись.

— Придется нам и дальше вдвоем с Катей работать, — вздохнул я. — Ничего нового.

— Нет уж. Просто так мы вас не бросим, — тут же возразил Ситников. — Дело перспективнейшее вырисовывается! Нам надо, чтобы вы дошли до конца Дороги и попросили Хранителей о победе Империи. Это же надо и Айверу, и тут нам есть о чем договариваться с магами. Но это, так сказать, глобальная цель. А есть еще и прикладные: очень уж тент-ал наш танк понравился! Вы провели отличную презентацию возможностей русской боевой техники, мои поздравления. В обмен нам пригодятся их магические артефакты.

— Разве они работают в других мирах?

— Смотря какие, — улыбнулся особист. — Большинство — нет. У нас на Земле не существует магического апейрона и мы пока даже не разобрались, что это вообще за зверь такой. Но кое-что, вроде артефактов одноразового действия, может быть вполне пригодно. Да взять хотя бы порталы — для перемещений спецназа или преодоления систем ПВО и ПРО, это отличная штука. Есть мнение, что с вашими «эльфами» можно наладить военно-техническое сотрудничество, а это уже огромный плюс.

— Они меня когда-то предостерегали от таких союзов, — возразил я. — Дескать, Хранители на это плохо смотрят. Не нравится им, когда калитки между мирами превращаются в ворота. Более того, Айвер считает, что тент-ал за это и покарали — слишком уж часто они играли с Дорогой.

— Может и так, — упрямо наклонил голову легат. — Но, во-первых, это пока лишь перспективное направление, в настоящий момент у нас с твоими «эльфами» есть лишь рабочий канал для связи. А кроме того ни им, ни нам терять нечего, ситуация и так отчаянная. Будем решать проблемы по мере их поступления. У тент-ал сейчас сложности с магией, они говорят, что на порталы к вам и в Империю последнюю ману истратили. Какое-то великое древо у них там еще листвой не обросло, понимаешь ли, ждать надо. Кроме того, есть и другие идеи как вас использовать, но пока в стадии разработки.

— Это все здорово, — вклинился я монолог легата. — А танк новый нам для поездки по Дороге дадите? Хотелось бы «Рысь», но с увеличенной энергетической батареей. Тогда мы бы сразу до финиша доехали.

— Танк? — прищурился Ситников. — Один танк ты уже потерял. Ты знаешь, сколько такой танк стоит? Киннеровские машины все наперечет, их Его Величество чуть ли не поштучно после завода по фронтам распределяет.

— Значит, не дадите?

— Ушлый ты парень, Иван Сергеевич. Скромнее надо быть.

— А я не для себя прошу, а для дела! — не сдавался я.

— Если для дела надо будет, то дадим. И даже не «рысь», а «барс». А если дело того будет стоить, то и тяжелый «Святогор» из резерва Ставки получите. Но тут мы плавно переходим к следующей проблеме — вздохнул Ситников. — Танк на Дорогу мы перенести пока не можем. Нету таких порталов у тент-ал, слишком уж машина габаритная. Кроме того, ваша подготовка как танкистов оставляет желать лучшего. Еще один момент — двух человек для экипажа тяжелого танка маловато будет. Наших танкистов мы на Дорогу перенести не можем, поэтому придется учить вас и набирать других Ходоков. А где их взять? Разве что в вашем мире. Вот и считай — начал загибать пальцы особист. — Нужны новые Ходоки, это раз. Нужен очень мощный портал или особая транспортная капсула, способная перебросить на Дорогу танк, это два. Нужно дообучить как следует тебя и Катерину, это три. Все эти вопросы решаемые, но в перспективе. А по Дороге потихоньку надо идти уже сейчас, времени у нас немного. Поэтому еще пару дней отдохните и за дело.

— Ну что же, — вздохнул я. — Все понятно. На танк лучше не рассчитывать. Получим камуфляж, берцы, автомат и вперед. Дело знакомое.

— Зачем камуфляж и берцы? — удивился особист. — Если мы пока не можем протащить танк, то это не значит, что нам не по силам экипировать как следует двух ходоков. Получите киннеровскую спецброню, воде той, что используется спецназом. Дадим вам хорошие деструкторы с емкими батареями, средства наблюдения и связи, ну и прочее по списку. В таком снаряжении вам любой холод будет нипочем, киннеровская броня почти как скафандр, только очень легкий. Я же сказал — мы вас не бросим! Нам надо, чтобы вы дошли до конца и сделали дело, а не сложили голову из-за какого-нибудь пустяка, — с нажимом сказал легат. — Значит, вам предстоит тренировка и обучение, для ношения брони нужен навык. Ну и где-то еще через недельку готовьтесь к выходу на Дорогу. А мы с учеными пока займемся текущими делами. Проект одобрен Его Величеством, так что работы предстоит много. А сейчас — отдыхай. Кате привет от меня передавай.

Улыбнувшись напоследок, легат встал со стула и вышел из палаты, оставив меня в задумчивости сидеть на кровати. Похоже, впереди нас ожидали интересные времена.

И я не ошибся. Как и обещал Ситников, через два дня за нами пришли. Мы попрощались с доктором Иволгиным и, в компании неулыбчивого опциона из особого отдела, отправились в учебный лагерь. Снова была поездка на «метро», подъем на поверхность, затем неспешный полет в левитирующей платформе, закончившийся в долине недалеко от «стен» Диастра. А затем нас переодели в сборно-щитовой казарме рядом с танковым полигоном, выдав сразу три комплекта обмундирования: парадное, рабочее и повседневное. И я впервые надел на себя имперскую форму, с черно-синим флагом на плече комбинезона танкиста и знаками различия центуриона, встав в общий строй. В буквальном смысле встал — нас с Катей определили для прохождения курсов в сводную учебную танковую роту, и каждый день занятий начинался с общего построения.

Странное при этом было ощущение — раньше в армии я не служил. Более того, я сознательно и всеми силами ее избегал, причем успешно. Нечего мне там делать! Что за удовольствие умному человеку променять свою свободу на хождение строем и козыряние каждому хрену, у которого звездочки на погонах крупнее или в большем количестве, чем у меня? Я лучше дома за компьютером посижу и в игрушке юнитов погоняю, чем сам стану живым юнитом. И вообще — я интроверт и личность с богатым внутренним миром, чего мне делать в вооруженных силах? Там, таких как я, говорят, не любят. Правда, потом выяснилось, что на гражданке, если честно, свободы тоже не шибко много. А от того что у твоего начальника на работе нет погон, в отношениях мало что меняется. Все равно приходится делать «ку». А после того как я попал на Дорогу, я вообще о таких материях не задумывался. Но чего я сам от себя не ожидал, так это того, что мне в имперской армии понравится!

Мы с Катей учились в одном строю с офицерами-танкистами от декуриона до центуриона включительно, отправленными на краткосрочные курсы переобучения на киннеровскую технику. Кстати, медичка была там не единственной девушкой, в нашей сводной учебной роте таких было еще семеро. Почти все — фронтовики, ранее воевавшие на массовых русских танках, созданных без инопланетных технологий. Многие после госпиталей, народ опытный, серьезный и старательный. И находиться рядом с этими людьми, делая с ними общее дело, было приятно. Так же, как и управлять тяжелыми боевыми машинами. Тут не было места для глупой муштры, пустых придирок командиров и инструкторов, каких-то неприятных казарменных порядков, неуважения или чего-то в этом роде. Народ знал, зачем он здесь и учился старательно. Все понимали — с тем, чему они научаться им снова идти в бой.

Инструктора нас дрючили беспощадно, в день мы наезжали до полусотни километров на танкодроме. Стрельбы, взаимодействие в бою, преодоление препятствий, учебные бои. Работа за командира танка, за бортстрелка, за мехвода… Ценилось умение быстро оценить обстановку и принять верное решение, а на курсах нам раз за разом кроме основной учебной задачи подбрасывали интересные сюрпризы. Например, что надо делать командиру танка, если к нему выходит сдаваться в плен группа «джонов» с поднятыми руками? Как оказалось, кроме расстрела на месте есть еще несколько приемлемых вариантов в зависимости от обстановки и вводной. Но если зазевавшийся командир даст игравшим роль пленных статистам подойти поближе к машине, то один из них обязательно метнет муляж гранаты в люк и это будет «неуд». Мы с Катькой и приданным нашему учебному «барсу» мехводом — декурионом Потаповым, на этом чуть не погорели… На наше счастье, я заметил что побросавшие оружие «пленные» как-то слишком борзо приближаются к танку, захлопнул люк и начал орать по внешней связи, с трудом подбирая английские слова, что если кто-то сделает еще один шаг, всех положу нахрен. «Пленные» остановились, а я связался с поддерживающей нас пехотой, сдав им «джонов». В итоге инструктор, пусть и нехотя, все же поставил нам «удовлетворительно». В том числе и за то, что мы чересчур оторвались от взвода поддержки.

Единственное, что нас отличало от других курсантов, так это то, что нас с Катей не пичкали теоретической частью и ремонтными работами, вбивая лишь навыки управления и боя. Вместо этого у нас с медичкой были особые занятия — освоение спецброни, которое нам преподавали отдельно. И с ней тоже были свои проблемы. Не то чтобы носить киннеровские доспехи было слишком сложно, но навык для этого требовался. Словно катание на велосипеде, — нужна практика и еще раз практика. Эффективности спецназа от нас, конечно, не ждали, но все же следовало учить матчасть, хотя бы на минимальном уровне, чтобы не перепутать поилку со встроенной аптечкой, а управление кондиционером с кислородной маской. Также требовалось точно регулировать подстройку под себя силового каркаса и уметь управлять маскировочным блоком. Скажете это элементарно? Ничего подобного — броню для людей делали киннеры, и логика у них была своя, инопланетная. Сделано все удобно и по уму, но интуитивно понятный интерфейс — это не к ним.

Выматывались мы здорово, и физически и умственно, ночью я засыпал, едва касаясь затылком подушки. Ни о каком сексе и речь не шла, тем более что мы жили в разных блоках казармы, — я в мужском, а Катя — в женском. Кормили, правда, курсантов здорово, горячей пищей по усиленным нормам, но все равно, за двенадцать дней мы устали настолько, что когда пришел приказ заканчивать учебу и готовиться к выходу на Дорогу я чувствовал себя так, словно мне дали долгожданный отпуск. После учебки выход казался романтической прогулкой под луной.

Перед выходом мы опять попали в подземный госпиталь, в свою же палату, где нам дали одни сутки на то чтобы выспаться и прийти в себя. А на следующий день Ситников проводил нас в комнату, где уже стояли две смонтированные капсулы, вывезенные имперцами из Трокман Байолоджи.