Холодная тьма

Глава 10

Утро, если можно назвать холодную непроглядную тьму этим словом, началось с громкого крика. Я сел, потирая глаза и пытаясь понять, что происходит. Где-то на границе света и тьмы кто-то активно двигался, и лишь спустя пару секунд я понял, что это дерутся Арис и Дима. Огонек свечи затрепетал на ветру и погас. Я вытащил запасную свечу из нагрудного кармана и щелкнул зажигалкой. Что, собственно, происходит? В этот момент мимо меня пролетело тело Арис и с глухим звуком упало на камни.

– Прекратите! – крикнул я, понимая всю тщетность попыток успокоить эту парочку. Дмитрий повернулся ко мне, и я увидел его исцарапанное до крови лицо. Неплохо Арис отметилась… Но из-за чего они сцепились?

– Успокойтесь! Что происходит? – я все еще пытался играть в миротворца, одновременно отмечая, что Дмитрий двигается ко мне, и намерения у него, судя по лицу, совсем не добрые.

Я поступил так, как мне подсказала интуиция: задул свечу и ударил ногой туда, откуда раздавались шаги и недовольное сопение. Послышался громкий ухающий звук, а потом крик. Я снова разжег свечу и увидел такую картину: Дима лежал на животе, а на нем, зажав в болевом приеме его руку, сидела Арис.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – поинтересовался я, поднимая свечу выше. – Что вы не поделили?

– Этот… – Арис выругалась – сожрал все сухари!

– Я есть хотел! – прорычал Дмитрий, с трудом приподнимая свое лицо над полом.

– Кажется, действие грибов закончилось, – со вздохом констатировал я. – Арис, где веревка?

– Не знаю! – И она сильнее заломила руку, заставив Дмитрия застонать от боли. – Я проснулась, услышав хруст. Гляжу, а он наши последние запасы доедает, – и она снова выругалась.

– Спокойно, – произнес я, обходя их по кругу и пытаясь отыскать веревку. Интересно, а как Дмитрий смог освободить руки? Я вроде хорошо его связал… Веревка обнаружилась у стены, порванная на части. Первой мыслью была: «Как же я объясню дядюшке Дису потерю артефакта?» А второй: «Как же он смог порвать Лассо удачи?» Я поднял обрывок веревки. Концы были не перетерты (это первое, что пришло мне в голову, когда я попытался представить, как Дмитрию удалось освободиться) и не порваны, а … перегрызены! Я озадаченно покрутил головой. Не думал, что это в принципе возможно.

Я присел на корточки, собирая обрывки веревки и вдруг увидел торчащую из-под камня маленькую ручку. В полном недоумении я приподнял камень, откатывая его в сторону и увидел… Пушка, точнее, то, что от него осталось. Я поставив свечу на камень и осторожно поднял маленькое тельце. Удар был такой силы, что размозжил зверьку голову, превратив ее в месиво из костей, крови и мозгов. Осколки ребер торчали из разбитой груди, а вот ноги и маленькие, почти человеческие ручки практически не пострадали.

– Как же так… – шептал я, держа Пушка на руках. – Ты ведь такой шустрый… Почему не убежал?

Я не замечал, что по щекам текут слезы, продолжая держать в руках невесомое тельце.

– Кто же убил тебя? И зачем?

Я положил зверька на камни и обернулся:

– Это ты убил его? – я смотрел на Дмитрия, сожалея, что не вижу его лица.

– Кого? – донеслось в ответ.

– Того, кто помог тебе избавиться от веревки!

–Я никого не убивал!

Честно говоря, я ему не поверил. В первую минуту мне хотелось схватить Дмитрия за ворот куртки, поднять с пола, встряхнуть и врезать изо всех сил. На мгновение я даже забыл, что этих самых сил у меня практически не осталось. Но чтобы проучить этого гада уверен, они бы нашлись. Руки в прямом смысле слова чесались, но я превозмог себя. Что это изменит? Даже если я изобью Дмитрия, Пушка это не вернет. К тому же силы беречь надо. Я должен выйти из этих проклятых штолен, а там видно будет. Уверен, мы с ним еще встретимся, да и закон бумеранга никто не отменял. Стерев ребром ладони слезы, я осторожно, стараясь не причинить боль тому, кто ее уже не чувствовал, завалил моего маленького спасителя камнями и, собрав остатки Лассо, вернулся назад. Связал между собой обрывки веревки, а потом получившимся куском обмотал Димону руки, стараясь не прикасаться, потому что мне было противно. Повернулся к Арис, холодно бросив:

– Раз есть больше нечего, то идем дальше. Выход из штолен где-то рядом.

Я еще договаривал последние слова, когда почувствовал знакомый запах: совсем близко что-то горело.

Я обернулся: так и есть, свеча упала на промасленную бумагу, лежавшую сверху на рюкзаке, и та вспыхнула.

– Бежим! – заорал я, мгновенно вспомнив все, что читал о задымлении в штольнях.

– Не паникуй, – с ухмылкой ответил Дмитрий. – Лучше затушите пожар, пока он небольшой. Делов-то…

Я чуть не взвыл. Что ж этот самовлюбленный придурок ничему не учится! Может, все-таки следовало его проучить еще тогда, когда он потерял карту? Хотя нет, тогда он еще не бесил меня так сильно. А сейчас мне уже все равно. Пусть сдохнет здесь, в штольнях, от своей глупости, жадности и высокомерия. И моя совесть будет чиста, я и так с ним долго возился.

– Тогда оставайся и туши, – отрезал я, – Арис, за мной!

Небольшой объем пещеры заполнялся дымом, белым и густым, как молоко. Надеясь, что в воздухе нет паров метана, я схватил девушку за руку и бросился в туннель.

– Эй, вы! Меня забыли! – донеслось нам вслед, но я не стал останавливаться. Как выяснилось, желание жить сильнее умных рассуждений и даже боли в ноге. Дмитрий догнал нас уже через пару минут. Спотыкаясь о камни и хватаясь руками за стены, чтобы не упасть, мы бежали куда-то в темноту. Впрочем, назвать наше передвижение бегом, на мой взгляд, можно было очень условно. Мы двигались слишком медленно, и, чтобы ускорить ребят, я задыхаясь, прохрипел:

– Помните фотки в туннеле? Те ребята погибли от волока. Задохнулись. И те, кто их пошли спасать – тоже. Так что давайте, шевелите ногами.

– Свет! – закричала Арис. – Там впереди свет!

Действительно, впереди что-то белело. Я обернулся. Дым неумолимо приближался, наползая, как туман. И тут Дмитрий споткнулся и упал. Он лежал на спине и стонал, подтянув к себе согнутую в колене ногу. Я вспомнил раздавленного камнем Пушка, мысленно выругался и прохрипев: «Арис, помоги», стал поднимать Димона. С трудом нам удалось это сделать:

– Ты должен меня спасти… – прохрипел он, цепляясь за меня. – Ты дяде обещал.

– Мало ли кому я что обещал, – огрызнулся я, оглядываясь на туман. – Шевели ногами, пока мы все здесь не умерли. Обидно будет скончаться в нескольких десятках метров от выхода.

Димон повис на мне всем своим весом. Я покачнулся, понимая, что с таким грузом до выхода точно не дойду, но тут неожиданно мне на помощь пришла Арис. Девушка подхватила своего бывшего кавалера, подставив плечо, бормоча сквозь зубы:

– Ты прав, Макс, мы его потом убьём.

Честно говоря, ничего подобного я не предлагал, и Арис, скорее всего, просто озвучила вслух свои собственные мысли. Но, как бы там ни было, ее помощь пришлась как нельзя более кстати. Придерживая оказавшегося очень тяжелым Димона, мы поволокли его к выходу. Может, правда отлупить его, когда выберемся? Нет, не получится. Сил практически не осталось.

У выхода нас ждал очередной сюрприз: прочная от пола до потолка решетка. Я усадил Дмитрия и рухнул на землю рядом с ним.

– Если бы ты, придурок, не выкинул все мои вещи, мы могли бы спастись. У меня там был телефон…

– Ты бы им решетки перепилил? – поинтересовался этот умник, откинувшись назад и пытаясь отдышаться.

– Есть способ проще. Позвонил бы отцу. Я его номер наизусть помню…

Можно, конечно, позвонить на единый номер вызова экстренных оперативных служб, или проще сто двенадцать. Но, честно говоря, если выбирать между ним и номером отца, я выберу второе. Сколько сюда будут добираться экстренные службы – не знаю. А отец наверняка уже ищет меня. Значит, он где-то рядом.

– Возьми мой, – неожиданно сказала Арис, выуживая из кармана телефон и протягивая его мне. Интересно, а почему она сама кому-нибудь не позвонит? Ладно, не до этого мне сейчас. Потом, если вспомню, спрошу у нее об этом.

Я включил гаджет и набрал номер:

– Папа…

– Миша! – раздалось на том конце. – Ты где?

– Мы у выхода из штолен. Но тут решетка. А еще дым.

– Помогите! – закричала сидевшая рядом Арис.

– Спокойно, без паники, – ответил отец, хотя по голосу я слышал, что он встревожен. – Миша, нужен ориентир.

– Понимаю. – Я как мог далеко просунул лицо между прутьями. – Солнце слева, почти в зените. Прямо – деревья. Тихо! – одернул я ребят, которые опять начали что-то выяснять. – Кто-нибудь что-нибудь слышит? – Они замерли, прислушиваясь.

– Вроде дорога рядом, – неуверенно произнесла Арис.

– Точно, – подтвердил Дима.

– Пап, вроде где-то рядом дорога, но нам ее не видно, – прокричал я в трубку.

–Понятно, – ответил отец. И тут в наш разговор вмешался еще один человек:

– Макс! Как там Дмитрий?

Честно говоря, я не удивился, услышав голос редактора. Если подумать, ничего странно в этом нет. У моего отца есть номер Владлена. Не помню, когда и по какой причине я ему его дал, но он у него точно есть. Наверняка, когда я не вышел на связь, отец поступил так, как сделал бы я сам: позвонил моему шефу. К тому же рассказывая о предстоящем забросе, я упомянул, что иду в штольни с его племянником.

– Жив ваш племянник, Владлен Измайлович! Рядом сидит. Скажи что-нибудь, – произнес я, обращаясь к Димону.

–Дядя! – Заорал этот придурок, причем так громко, что если спасатели рядом, они нас и без всяких ориентиров найдут, чисто по воплям этого ненормального.

– Мальчик мой! – со слезами в голосе произнес шеф. – Держись, мы скоро!

Я сполз на землю и замер, пытаясь отдышаться. Кажется, силы покинули меня. Арис подползла и тоже легла рядом, прижавшись лицом к прутьям решетки:

– Как думаешь, они найдут нас?

– Найдут. Понятно же, что они где-то рядом, раз отец потребовал ориентир. Надо просто подождать.

– Я вас ненавижу, – вдруг заявил Димон.

– А мы, наоборот, тебя любим, – съехидничал я, чувствуя, как проваливаюсь в вязкую темноту. С трудом шевеля губами произнес: – Ползи сюда, пришибленный. Тут есть чем дышать.

Что было потом, я плохо помню, наверное, потерял сознание. Прошел в себя уже в машине «скорой помощи». Первым я увидел отца, потом маму, заплаканную, но счастливую. Третьей была Ольга. Увидев, что я пришел в себя, она упала рядом с носилками на колени и разрыдалась. Все плачут, все счастливы – значит, я спасся. Это хорошо. Нет, замечательно! Но больше я в штольни ни ногой.

– Как остальные? – прошептал я, глядя на отца.

– С ними все в порядке, живы. Ты молодец, Миша. Та девушка, блондинка, что была с вами, сказала, что это ты их вывел, – отец нащупал мою руку и крепко сжал. – Мы ищем вас уже несколько дней. Алексей, руководитель одной из групп, поднял тревогу. Хорошо, что ты перед забросом и мне, и своему начальнику позвонил, предупредил о примерном времени возвращения. Но штольни занимают такую площадь… Если бы не твой звонок – не знаю, сколько бы мы вас еще искали. Владлен Измайлович уже и МЧС подключил, а толку не было никакого.

– Мы далеко забрели, – произнес я, с трудом поднял вторую руку и положил Оле на голову:

– Не реви, мышонок. Скоро я окончательно приду в себя, и тогда ты снова сможешь на меня обижаться.

– Я больше не буду, – прошептала Оля, шмыгая носом и заливая слезами мою грязную куртку.

– Мамочка…

Мама погладила меня по голове и уткнулась лицом в плечо отца. Не хочет, чтобы я видел ее слезы. Я сделал глубокий вздох и закрыл глаза. И тут в голове вспышкой возникла мысль: «Я ведь мог использовать бубенчик, но почему-то забыл о нем, хотя до задымления думал о нем постоянно…»

Если вы думаете, что на этом мои приключения закончились, то вы ошибаетесь. Ровно через месяц случилось такое, что никакой логикой и здравым смыслом объяснить было нельзя.