Холодная ярость

Эпилог

На другое утро выяснилось, что Артем в школе страшно простудился – там окна не заклеены и дует из всех щелей. Пришлось срочно взять больничный по уходу за ребенком, и всю неделю Марина просидела дома.

Она давала лекарства, микстуру, делала компресс на ночь и строго следила за тем, чтобы Артем побольше пил: специально сбегала на рынок и купила клюкву, из которой сварила морс, как велела докторша из детской поликлиники.

Но мысли ее были далеко. Даже ночью, когда сын просыпался от температуры и плакал, Марина утешала его, ложилась к нему в постель, но думала о другом.

И, словно почувствовав это, однажды вечером в гости пришли Вербин с Лукоморовым. Поскольку грянули ранние морозы, оба были одеты в дубленки и пыжиковые шапки – униформу мужчин среднего класса в провинциальных городах.

Выглядели они хорошо – красивы и веселы.

Они принесли букет цветов для Марины и маленький круглый торт «Сказка» – для Артема.

– «Детям – мороженое, бабе – цветы», – процитировал Вербин. – Но поскольку дети простужены, то вместо мороженого – тортик.

А Лукоморов торжественно достал из полиэтиленового пакета банку с домашней заготовкой – помидоры и перец.

– По новому рецепту, – важно пояснил он. – Сами еще не пробовали.

Прокуратура выдала ордера на арест всех участников преступной группы. Не взяли под стражу только Маргариту Васильевну – по старости и болезненности.

Сбежать она все равно не сможет, а сажать ее в камеру – себе же больше хлопот.

Вадима задержали вечером того же дня, что и Сергея Сергеевича.

Когда Лукоморов тактично вышел на лестничную площадку покурить, Вербин негромко произнес, наклонясь в сторону Марины:

– Кстати, я хотел тебе сказать. Если тебе это почему-либо важно… В общем, этот твой Вадим сам не занимался сексом с детьми. Он только снимал на камеру, а потом отвозил кассеты в Москву на продажу и для тиражирования.

– То есть был организатором? – уточнила Марина и сжалась всем телом от гадливости.

– Ну, – пожал плечами Владимир, которому самому было неловко от этого разговора, – я тебе сказал. Все-таки он отец твоего ребенка, и я думал, что для тебя важно. Организатор или нет и как у них там были поделены роли – это потом суд окончательно установит. Но детей твой Вадим лично не трогал – это я хотел тебе сказать. Это делал только Сергей Сергеевич, но он, кажется, действительно больной человек.

– То есть его не посадят? – вскинула на майора глаза Марина.

Вербин засмеялся и налил себе еще чаю из электрического самовара, уютно стоящего у Марины на кухне в уголке.

– Посадят, конечно, – успокоил он. – Всех посадят, дело ясное. Ты когда на службу собираешься?

– На той неделе уже, – сказала Марина. – А что, нужно торопиться?

– Нужно, – кивнул Владимир. – Нужно поправляться, идти в школу и на службу. Там много работы. И тебя уже ждет следующее дело. А поскольку с первым ты справилась неплохо, второе будет посложнее. – Он улыбнулся и добавил:

– Но ты обязательно справишься. Я уверен.