Холостяк

Глава 12

Шарлотта вошла в продуктовый магазин ровно в семь утра, когда Херб Купер его только-только открыл.

— Вы уже в третий раз за неделю приходите так рано. Новый режим? — поинтересовался он.

Шарлотта улыбнулась:

— Можно и так сказать.

Всю неделю, что прошла после отъезда Романа, она, как могла, избегала встреч с людьми, изобретая для этого всевозможные способы. Например, она приходила в магазин в такую рань, потому что в это время никто другой еще не делал покупки и она могла прийти и уйти, не вступая в разговоры ни с кем, кроме Херба или его жены Розанны.

— Вообще-то свежий хлеб еще даже не распаковали, но пока вы ходите по магазину, я вам приготовлю батон, он будет ждать вас возле кассы.

— Спасибо, Херб.

— Да не за что, это моя работа. Вы у нас в городе всех женщин осчастливили, и мы, мужчины, решили постараться, чтобы вам тоже было хорошо.

Шарлотта рассмеялась:

— От свежего хлеба я бы не отказалась, но, думаю, вы переоцениваете мои заслуги.

— Нет, мэм. Вы делаете наших женщин счастливыми, это точно. Кто их бесит, так это вор. Те, у кого украли белье, не могут быстро получить замену, а кто помоложе, те мечтают, чтобы их разбудил ночью тот парень, Чандлер.

Шарлотта возвела взгляд к небу. Вот и избежала разговоров!

— Это все сказки, я вам скажу, — продолжал Херб. — У такого человека, как Роман Чандлер, есть дела поважнее, чем трусы воровать. Но попробуйте сказать об этом нашим женщинам! — Он покачал головой. — По крайней мере, когда он уехал, у нас стало спокойно. Вор-то понимает, что у него теперь нет алиби, вот он и затаился.

Зазвонил телефон, и Херб снял трубку.

— Магазин, чем могу быть полезен?

Воспользовавшись случаем, Шарлотта сбежала — скрылась в проходе между стеллажами и вздохнула с облегчением. За те семь дней, что Романа не было, она прониклась своего рода уважением к матери, которая ухитрялась оставаться в стороне от жизни маленького городка. Как оказалось, это нелегко.

Если не считать тех, с кем Шарлотта при встрече только обменивалась ничего не значащими вежливыми фразами, всем было что-нибудь от нее нужно. Бет желала знать, что случилось, почему Роман так внезапно уехал. Матери нужно было узнать, когда она придет домой на обед. Рик хотел, чтобы она обновила список клиентов и поделилась с ним любыми соображениями, какие у нее есть на этот счет, а клиенты хотели получить белье, которое они заказали.

Пользуясь тем, что магазином заправляет Бет, Шарлотта смогла проводить все время за плетением кружев. Она понимала, что это еще один способ сбежать от мира, но по крайней мере она работала для клиентов и могла удовлетворить хотя бы их, даже если все остальные, кому от нее было что-то нужно, были недовольны.

Единственным человеком, который ничего у нее не просил, был тот, кого она оттолкнула. Она упрекала себя за то, что сама попалась в ловушку Романа, но не меньше винила и его, за то, что он, пусть ненамеренно, завлек ее. Шарлотта знала, что он не хотел причинять ей боль, но ведь причинил, факт оставался фактом.

Она не стерла его сообщение в автоответчике. Не то чтобы ей нравилось мучить саму себя, прослушивая его снова и снова, но в причины, по которым она просто не записала новое сообщение поверх его обольстительного голоса, ей вдаваться не хотелось.

Через полчаса она была уже в своей квартире и распаковывала покупки. Прибравшись в комнате, она собиралась заняться работой. Всю последнюю неделю она пряталась от внешнего мира. Шарлотта справедливо рассудила, что человеку, чье сердце разбито, нужно время на восстановление. Но в отличие от матери она не собиралась растягивать этот период на всю жизнь.

Она посмотрела в окно, светило солнце. Пришло время вернуться к нормальной жизни. И начать это возвращение она собиралась с сегодняшнего бейсбольного матча.

Игра закончилась. Команда «Рокетс» продолжала серию победных матчей. Шарлотта хотя и показалась на публике, по-прежнему старалась не встречаться с родителями. Она была много к чему готова, но только не к общению с отцом. Слишком уж он напоминал ей обо всем, что причиняло ей боль и в прошлом, и в настоящем. Шарлотта не сомневалась, что вскоре он тоже уедет, это лишь вопрос времени. Но сейчас ей самой нужно было исчезнуть до того, как Рассел успеет ее перехватить. Как он мог бы сделать в магазине или на улице перед ее домом, но она успешно скрывалась.

— Выброси, пожалуйста, мою, — попросила Шарлотта, протягивая Бет пустую банку из-под колы. — Не забудь, для банок есть специальный мусорный контейнер. — Она спрыгнула с последнего ряда мест для болельщиков. — Увидимся завтра на работе.

— Трусиха! — крикнула ей вслед Бет.

Но Шарлотта уходила не оглядываясь. Однако реплика подруги ее задела, отчасти потому, что то же самое ей сказал Роман, но в основном потому, что это была правда. Шарлотта понимала, что рано или поздно ей все-таки придется встретиться лицом к лицу со всем, чего она избегала, включая родителей. Но пока она была к этому не готова.

На полпути к городу Шарлотта решила срезать дорогу и пройти через микрорайон Салливан. Когда она шла через двор Джорджа и Роуз Карлтон, из-за живой изгороди донесся какой-то треск. Шарлотта удивилась: Карлтоны были еще на бейсболе, как и большинство горожан. Она остановилась.

— Кто здесь?

За кустами прятался какой-то тощий и длинный мужчина в зеленых штанах, куртке и бейсбольной кепке. Услышав ее голос, он присел, но Шарлотта успела увидеть его лицо.

— Самсон? — Она не просто удивилась, она была потрясена. — А ну-ка выходи сейчас же! — Она подошла ближе и схватила его за край куртки. — Что это ты тут делаешь?

Он выпрямился в полный рост.

— Это не твой дом.

— И не твой. Что происходит? — Она посмотрела на его руку в перчатке. Самсон комкал в руке нечто похожее на ее кружевные трусы. Трусы из ее магазина, мысленно уточнила Шарлотта. Она ожидала чего угодно, только не этого. — Дай сюда!

Она протянула руку.

Самсон что-то пробурчал.

— Это тебя не касается.

— Если бы ты просто переодевался в женское белье, это бы действительно меня не касалось. Но раз ты воруешь, я не могу это так оставить. И я собираюсь выяснить, почему ты это делаешь. Но сначала зайди в дом и положи эти трусы на место.

— Нет! — Самсон скрестил руки, как насупившийся ребенок.

— Карлтоны могут вернуться в любую минуту, так что иди клади это на место, а потом мы поговорим.

Шарлотта покосилась на входную дверь, которая, как она предполагала, была не заперта.

Этот город все еще жил в тех временах, когда все друг другу доверяли. Даже сейчас, когда произошла серия краж, горожане не восприняли угрозу всерьез настолько, чтобы начать запирать дома. Что касается Джорджа и Роуз, то они, по-видимому, решили, что у них есть сторож — Мик, хотя как эта старая, страдающая артритом охотничья собака могла помешать непрошеному гостю, невозможно было представить.

— Кстати, о собаках. Где Мик? — спросила она настороженно.

— Ест стейк.

Шарлотта резко выдохнула. На лицо Самсона набежала тень.

— А почему ты спрашиваешь? Уж не думаешь ли ты, что я с ним что-нибудь сделал?

Шарлотта отрицательно покачала головой. Она так не думала, и не только потому, что ни в одном из других ограблений никто не пострадал. В глубине души она доверяла этому ворчливому старику и думала, что даже этот странный поворот событий должен иметь какое-то объяснение, которое она сможет понять. Во всяком случае, она на это надеялась.

Но прежде чем она успела найти объяснение его мотивам, пес, о котором шла речь, выскочил из дома через новую собачью дверцу, принялся скакать вокруг Сэма и лаять. Шарлотта вздохнула.

— Нет ли у тебя в карманах еще одного стейка?

Сэм покачал головой.

— Не думал, что он мне понадобится. Если бы ты меня не задержала, я бы давно отсюда ушел.

Шарлотта вздохнула. Потом наклонилась и подняла тяжелую собаку на руки. Хотя Мик не пользовался дурной репутацией (скорее, такая репутация была у Сэма), все же она не хотела, чтобы пес набросился на Сэма, когда тот войдет в дом.

Мик оказался не только тяжелым, но и мокрым — он распустил слюни и обслюнявил ее руку.

— Я его держу, быстро иди в дом и клади эти трусы на место, пока у меня от тяжести не возникла грыжа.

Самсон бросил на нее недовольный взгляд, но потом, к счастью, повернулся и затопал по лестнице в дом. Шарлотта поняла, что благодаря перчаткам он не оставляет отпечатков пальцев. Она покачала головой и немного изменила положение. Передние лапы Мика касались ее плеч, его теплое лохматое тело привалилось к ней.

— Потанцуем? — спросила она.

В ответ пес лизнул ее щеку.

— Ох, братец. Ну по крайней мере ты умеешь целовать даму.

Она обогнула живую изгородь, а потом вдруг спохватилась, представив, как она выглядит — как сумасшедшая. Она присела, стараясь, чтобы ее не было видно за деревом. Если кто-нибудь когда-нибудь, не приведи Господи, спросит ее об этой истории, придется срочно притвориться любительницей собак и в подтверждение купить себе пса. Только ради прикрытия.

К счастью, Самсон вернулся раньше, чем вернулись Карлтоны, и ей не пришлось объяснять, почему она держит на руках их стопудового пса. Она опустила Мика на землю, и тот радостно убежал в дом, тут же забыв о ее существовании.

— Типичный мужчина, — пробормотала Шарлотта.

Ни слова ни говоря, она схватила Самсона за руку и потащила через двор на улицу. Только когда они оказались за пределами микрорайона, Шарлотта остановилась и потребовала:

— Ну, рассказывай, и чтобы я не слышала этой чуши — «не твое дело». Зачем ты воруешь женские трусы? Трусы, которые шью я?

— Что, у мужчины не может быть личной жизни?

— Знаешь что, лучше объясняй, если не хочешь, чтобы я пошла прямиком к Рику Чандлеру.

Они шли дальше, по направлению к городу, но Самсон упрямо молчал. Шарлотта резко остановилась и дернула его за рукав.

— Самсон, если ты вынудишь меня обратиться в полицию, ничего хорошего из этого не выйдет. Рик обязан будет предъявить обвинение, по всей вероятности, тебя на какое-то время посадят в тюрьму или назначат психиатрическую экспертизу, и тогда…

— Я делал это для тебя.

Шарлотта ожидала чего угодно, только не такого ответа.

— Не понимаю…

— Ты мне всегда нравилась. — Он опустил голову и ковырнул землю носком потертой кроссовки. — Ты была такой дружелюбной девчонкой… Все остальные от меня убегали, а ты махала рукой и говорила «привет». Прямо как твоя мать. Потом ты уехала и снова вернулась, и ничего не изменилось. У тебя находилось время для такого странного типа, как я.

— Так, значит, ты воровал эти трусы потому…

— Я хотел, чтобы дела в твоем магазине шли хорошо и ты бы осталась в городе.

Его слова странным образом тронули Шарлотту. Самсон заботился о ней, хотя и своим собственным, довольно странным способом.

— Почему ты решил, что эти кражи помогут моему бизнесу?

— Ну, сначала я подумал, что они просто привлекут к тебе внимание.

— А я думала, что внимание привлекла реклама в газете.

— Привлекла, да не очень. Вообще-то я собирался украсть только один раз. А наутро я узнал, что в тот же вечер в город вернулся младший Чандлер. Я помню, как он воровал трусики у девчонок. — Самсон постучал себя по лбу. — Вот тут все сфотографировано.

— Ты хочешь сказать, что у тебя фотографическая память? — уточнила Шарлотта.

— Я хочу сказать, я ничего не забываю. А когда я понял, что ту историю помнят все, и когда увидел очередь перед твоим магазином, я понял, что сделал то, что надо. Ну и, раз в городе Чандлер, у меня есть хорошее прикрытие.

«Просто уму непостижимо, как работает его голова», — думала Шарлотта.

— А тебя не беспокоило, что в твоем… преступлении обвинят Романа?

Самсон отмахнулся:

— Неужто офицер Рик арестует родного брата безо всяких улик? А раз Роман не виноват, то и улик никаких не найдут.

Самсон помахал в воздухе руками и усмехнулся, явно довольный собой.

Но Шарлотта не разделяла его радости.

— Зря ты так себя подставил! Пусть ты никому не причинил вреда и намерения у тебя были добрые, все равно не стоило делать ничего противозаконного. Тем более ради меня.

— Это моя благодарность, — пробормотал Самсон, снова превращаясь в ворчуна, каким его все привыкли видеть.

Шарлотта внимательно посмотрела на него.

— Но Романа вот уже неделю, как нет в городе, может, объяснишь, с какой стати ты затеял сегодняшнюю кражу?

Самсон помотал головой из стороны в сторону и демонстративно вздохнул, словно хотел сказать, что она бестолковая и он это знает.

— Из-за меня у парня были неприятности, должен же я его вытащить?

Самсон не переставал удивлять Шарлотту. Какие еще сюрпризы в нем скрываются?

— То есть сегодня ты рисковал ради Романа?

— Ты что, вообще меня не слушала? — В голосе Самсона послышалось раздражение. — Я делал это для тебя! Потому что ты мне улыбалась, когда никто не улыбался, и потому что ты не бросала мне милостыню, а давала разные мелкие поручения и платила за них деньги. Как ты думаешь, откуда я знал, кто покупал эти чертовы трусы? Да потому что я сам относил их на почту по твоему поручению. Ну и миссис Чандлер тоже была ко мне добра.

— Райна?

Самсон кивнул и снова уставился себе под ноги.

— Красивая леди. Напоминает мне одну… ладно, не важно. Но мне показалось, что вы обе любите Романа. Что вообще за имя такое?

— Оно ничуть не более странное, чем твое. Не отвлекайся.

— Вы, женщины, ужасно нетерпеливые. — Он вздохнул. — Неужели не ясно? Если Романа нет в городе, а трусы снова украли, значит, с него снимут подозрение.

Шарлотта заморгала.

— Это очень похвально с твоей стороны. Наверное.

Она не знала, как относиться к этому рассказу. Хотя теперь все, что произошло, казалось более осмысленным. Она поняла, откуда вор знал, в какие дома залезать, — Самсон часто отправлял ее посылки, к тому же он много шатался по городу и кое-что слышал, не будучи замеченным.

— Только обещай, что с этим покончено, что воровства больше не будет.

— Конечно, не будет. Очень трудно стало этим заниматься, когда повсюду шатаются любители совать нос в чужие дела вроде тебя. А теперь, если допрос третьей степени закончен, мне надо домой, у меня есть дела.

Шарлотта не стала спрашивать какие. Как Сэм сам сказал, его жизнь ее не касается.

— Я закончила. Но я хочу, чтобы ты знал… — Она замялась. Как поблагодарить мужчину за то, что он ради ее пользы воровал без ее ведома женское белье? — Я ценю твое желание помочь.

Прозвучало хорошо. Она кивнула.

— Тогда можешь в ответ сделать мне одно одолжение? Его слова напомнили ей слова Фреда Эймса.

— Я не буду шить трусы специально для тебя.

Шарлотта имела в виду, что не будет шить трусы для его подружки, если у него таковая есть, в чем она сомневалась. Прозвучало немного по-другому, но она решила не исправлять фразу.

— Понятное дело, нет. Я же не гомик. К тому же у меня есть еще шесть пар, с которыми я не знаю, что делать.

Шарлотта втянула воздух и процедила сквозь зубы:

— Сожги их.

— Все-таки я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала. Уж не подумывает ли он о вымогательстве? Шарлотта думала, что он попросит ее обещать, что она будет молчать о его сегодняшней выходке и о предыдущих случаях, когда он забирался в дома и воровал трусы.

— Я не буду сообщать о тебе в полицию, — сказала она. Хотя она не представляла, как поступить: не могла же она оставить Рика с нераскрытым преступлением, но и что ему сказать, понятия не имела.

Самсон отмахнулся, словно этот вопрос его абсолютно не волновал. Но Шарлотта знала, что это не так.

— Ты же знаешь, на меня никто особо внимания не обращает, разве что бросаются бежать в другую сторону или просто не замечают. К примеру, я могу сидеть рядом с кем-то и слушать разговоры про их сексуальную жизнь — они думают, что я такой тупой, что все равно не пойму, о чем они толкуют.

Шарлотта протянула было руку, желая проявить сочувствие, но Самсон нахмурился и отпрянул.

— Но я и много чего другого слышу. Один раз я слышал, как разговаривают твои отец и мать. Они переживают.

Шарлотта застыла в напряжении.

— На этот раз уже я должна сказать, что это не твое дело.

— Верно. Но уж если ты тратишь время на чужого старика… думается мне, тебе надо сделать то же самое для своих родных.

Он повернулся и побрел через улицу в сторону городской окраины, где стояла его лачуга.

— Сэм! — окликнула Шарлотта.

Сэм уходил не оглядываясь.

— Помни, что у тебя есть друзья, — сказала она громко.

Он как шел, так и продолжал идти, ничем не показывая, что услышал ее слова, но она знала, что услышал.

Шарлотта осталась одна наедине со своими мыслями, все еще в растерянности от встречи с Самсоном. Она и раньше знала, что ей придется встретиться с Расселом, но вовсе не ждала этой встречи с нетерпением. Однако сейчас ее мысли больше занимал Самсон. Что же сказать Рику?

В ее мозгу вихрем пронеслись разные определения, среди них были и такие: «препятствие осуществлению правосудия», «соучастие в преступлении». Но она не могла сдать Самсона в руки полиции. Его преступления были безобидными, к тому же кражи закончились. Когда он сказал, что не будет больше воровать, она ему поверила. Нужно придумать какое-то объяснение для полиции, которое позволит им закрыть дело, но при этом не выдать Самсона.

Шарлотта в задумчивости закусила губу. Солнце село, и стало темно. Холод пробирал до костей, и она быстро пошла домой, по дороге продолжая раздумывать, что же делать.

Вот если бы Роман был тут, он бы что-нибудь посоветовал. Мысль о Романе явилась неожиданно. Роман — журналист, он защитник правды. Однако, будь он здесь, она бы доверила ему свою тайну, зная, что он не причинит вреда Самсону. Ее сердце забилось быстрее.

Как может быть, что она готова доверить ему такую тайну, но при этом не поверила словам, которые сказал ей он? «Я тебя люблю. Это слова, которые я никогда еще никому не говорил, ни одной женщине. Я не хочу тебя терять». И тогда в его глазах появилось страдальческое выражение, словно он открыл правду, в то время как он мог бы отмолчаться или солгать, чтобы держать ее в неведении, чтобы уж наверняка добиться от нее брака и детей — того, что он обещал семье.

В витрину светило утреннее солнце. Шарлотта пробежала глазами список дел на сегодня. Отмечая галочкой пункт номер 6, она сказала Бет:

— Не забудь на следующей неделе выставить блюдо с шоколадными яйцами. Но держи их возле кассы, нам же не надо, чтобы товар испачкали шоколадом. — Она погрызла кончик ручки. — Как ты думаешь, может, на пасхальную неделю взять напрокат в Харрингтоне костюм пасхального кролика?

Шарлотта взглянула на Бет. Та смотрела застывшим взглядом в окно и была глуха ко всему, включая блестящие идеи Шарлотты.

— О! Я придумала кое-что получше! Мы разденем тебя и пошлем разгуливать голышом по Первой авеню и повесим тебе на спину плакат «Заходите в магазин Шарлотты». Нравится тебе такая идея?

— Гм.

Шарлотта усмехнулась и с силой хлопнула блокнотом по столу. Звук получился настолько громкий, что вывел Бет из забытья. Она вздрогнула.

— Зачем ты это сделала?

— Просто так. Кстати, ты можешь начать разгуливать по улице около полудня. В это время больше всего машин.

Бет густо покраснела.

— Кажется, я отвлеклась.

Шарлотта засмеялась:

— Похоже на то. Может, поделишься, что тебя отвлекло? Бет далеко не небрежным жестом показала за окно, на улице какой-то незнакомый мужчина с каштановыми волосами разговаривал с Норманом.

— Кто это?

— Плотник. Что-то вроде мастера на все руки. Он переехал к нам из Олбани. Между прочим, вступил и в пожарную команду. — Бет вздохнула и с отсутствующим видом взяла шоколадное яйцо, завернутое в фольгу. — Классный мужчина, правда?

На взгляд Шарлотты, он и в подметки не годился некоему темноволосому журналисту, но для Бет она усмотрела в нем потенциальную возможность.

— Ну да, он сексапильный, — согласилась она. Потом подумала, что Бет только недавно пережила тяжелое эмоциональное потрясение. — Но тебе не кажется, что еще слишком скоро после… в общем, ты поняла…

— Я не тороплюсь вступать в новые отношения, но посмотреть-то можно?

Шарлотта снова засмеялась:

— Смотри, по-моему, это хороший признак.

Бет кивнула:

— Но теперь я все буду делать — или не делать — с открытыми глазами.

Ее глаза блеснули, Шарлотта давно, да, пожалуй, никогда, не видела в глазах подруги такого блеска. Она подумала, что подруга усвоила урок. И женщина действительно может забыть мужчину и жить дальше. Однако у Шарлотты были сомнения, что все так легко, как Бет пытается представить. Но все же она улыбнулась, ее радовало, что подруга мыслит трезво, даже когда мечтательно пялится на какого-то красавчика.

— А имя у него есть?

— Томас Скалия. Экзотично звучит, правда?

В то время, когда Бет это говорила, мужчина, о котором шла речь, повернулся лицом к витрине и, казалось, встретился взглядом с Бет.

— Он подошел ко мне после прошлого бейсбольного матча. Когда ты бросила меня и сбежала.

На эту колкость Шарлотта не ответила. Она уже позвонила матери и оставила на ее автоответчике сообщение, что хочет встретиться с ней и с отцом. Весь день у нее сосало под ложечкой, потому что они не перезвонили, и она с волнением ждала их звонка.

Это может показаться удивительным, но слова Самсона на нее подействовали. Подействовало и отсутствие Романа. Хотя она по-прежнему не понимала, как примирить его подлинные желания и пресловутую жеребьевку, все же в душе она знала, что он не хотел, чтобы их отношения закончились.

Шарлотта поняла, что пришло время разобраться в отношениях с родителями и с собственным прошлым, иначе у нее нет будущего. Из задумчивости Шарлотту вывел визг Бет:

— Он идет сюда!

И действительно, дверь открылась, и в магазин вошел Томас Скалия. У него была уверенная походка, которая всегда ассоциировалась у Шарлотты с мужчинами, привыкшими командовать. Она тайком скрестила пальцы. Не хватало еще, чтобы Бет во второй раз угодила в одну и ту же ловушку: связалась с властным мужчиной, который захочет верховодить и попытается изменить Бет, прекрасную и внешне, и внутренне.

Колокольчик над дверью звякнул. Мужчина подошел к столу.

— Добрый день, дамы. — Он приветствовал их наклоном головы. — С Бет я уже знаком.

Он улыбнулся, при этом у него на щеках образовались ямочки. На Шарлотту это не произвело никакого впечатления, но Бет заерзала на стуле.

— А с вами я, кажется, не имел счастья быть знакомым. — Он бросил на Шарлотту всего лишь один быстрый взгляд.

— Шарлотта Бронсон.

Она протянула руку, и мужчина ее пожал.

— Томас Скалия. Можете называть меня Томом.

Он обращался к Шарлотте, но все это время не сводил восхищенного взгляда с раскрасневшегося лица Бет.

Шарлотта наблюдала за их безмолвным общением со смешанным чувством: ей было немного смешно, и одновременно она почувствовала тоску по Роману. Она даже сама не догадывалась, что может тосковать по нему так сильно. Сейчас все обидные слова, которые они наговорили друг другу во время последней встречи, казались незначительными и мелкими. Но в том, что судьбу Романа определила подброшенная монета, и в его отношении к браку не было ничего незначительного. После того как она примирится со своими призраками, у нее все равно не будет никаких гарантий, что Роман захочет жить в городе. Особенно теперь, когда он снова в пути.

— Чем могу быть полезна? — спросила Бет чуть севшим голосом.

Шарлотта вернулась к действительности. Томас наклонился к Бет:

— Ну, это очень многозначительный вопрос.

Бет стала водить пальцем по краю миски с шоколадками, стоявшей на прилавке. Дрожащей рукой она взяла одно шоколадное яйцо, завернутое в фольгу. Когда Бет нарочито игривым жестом развернула шоколадку и отправила ее в рот, Шарлотта просто глазам своим не поверила.

— Я восхищаюсь женщинами, которые могут есть что угодно и не думать о калориях и весе, — с усмешкой сказал Томас.

Бет выплюнула шоколадку и закрыла лицо руками.

Шарлотта с трудом сдержала смешок. По-видимому, в присутствии подходящего мужчины даже самая искушенная обольстительница начинает нервничать.

— Я просто уничтожена! — заскулила Бет, не отнимая рук от лица.

Тут уж Шарлотта не выдержала и захихикала. Томас прошептал что-то на ухо Бет — по-видимому, нечто глубоко личное.

Было понятно, что для этих двоих никого больше не существовало. Шарлотта подумала, что пора потихоньку удалиться. Она посмотрела на часы. Половина пятого.

— Знаешь что? Сегодня покупателей нет, может быть, закроем магазин пораньше и уйдем?

— Отлично, — сказал Томас Бет. — Я надеялся уговорить тебя пойти на обед. Шарлотта, вы можете к нам присоединиться, — вежливо добавил он, но Шарлотта почувствовала по его тону, что он вовсе не горит желанием ее видеть.

Она усмехнулась. Бет бросила на нее умоляющий взгляд. Но у Шарлотты не было ни малейшего желания быть третьей лишней при начале нового романа. Она решила предоставить Бет и Томасу преодолевать неловкий начальный период без ее участия. Шарлотта дотронулась до руки Бет, без слов подбодряя подругу. Она не сомневалась, что Бет без труда справится сама.

Шарлотта покачала головой и улыбнулась, изображая сожаление.

— У меня другие планы, — соврала она, — но все равно спасибо за приглашение. Но Бет свободна, она мне еще утром сказала.

Взгляд подруги метал в Шарлотту молнии, но ее это не сильно задело, у нее сейчас были более насущные заботы.

— Ты можешь идти, я сама закрою магазин.

— Слышать ничего не хочу! — заявила Бет. — Иди наверх, а я уйду и запру за собой.

Шарлотта прекрасно понимала, что подруга тянет время. По-видимому, Бет решила, что ей безопаснее находиться со своим Ромео в магазине, нежели где-то еще. Если бы Бет знала, какая эротическая сцена разыгралась однажды в примерочной этого магазина! Шарлотта знала.

При воспоминании о том случае у нее снова подкатил ком к горлу. Она сглотнула.

— Приятно было с вами познакомиться, Томас.

— Мне тоже.

Не прошло и минуты, как Шарлотта уже поднималась по лестнице в свою квартиру. Вставляя ключ в замочную скважину, она услышала голоса и звон посуды. Она поняла, что в квартире ее ждут родители. До нее донеслись аппетитные запахи жареного цыпленка и картофельного пюре, которые пробудили на удивление приятные воспоминания о детстве. У нее заурчало в животе — одновременно от голода и от волнения.

— Дорогой, она вернулась, — услышала Шарлотта голос матери.

В квартире Шарлотту ждал стол, накрытый на троих, свежие цветы и кувшин чая со льдом посреди стола. Родители встретили ее в маленькой гостиной. Последовали несколько неестественные приветствия. Шарлотта быстро сбежала в ванную помыть руки — ей нужно было плеснуть на лицо холодной воды, чтобы прибавить себе твердости и храбрости.

Возвращаясь в комнату, она услышала шепот — так шепчутся люди, знающе друг друга очень близко. У нее холодок пробежал по спине. Совсем не так она представляла свою семью. Но все же родители очень постарались, готовя эту встречу. По-видимому, ее звонок родители восприняли как пробный шар, чем он, собственно, и был. Теперь ей осталось всего-навсего найти способ примириться со своими призраками.

Обед проходил в молчании. Не потому, что Шарлотта хотела поставить родителей в неловкое положение, а потому, что не знала, что сказать. Спрашивать отца, как прошел его день… Запоздалый вопрос. Им спрашивать Шарлотту, нравится ли ей ее работа, было тоже поздновато. Шарлотта спросила себя, осталось ли что-то, для чего еще не поздно. А если не осталось, то и для них с Романом тоже все поздно, но с этой мыслью она не желала мириться.

С основным блюдом было покончено, Шарлотта посмотрела в свою кофейную чашку, бесцельно помешивая остатки кофе ложкой. Она пыталась набраться храбрости.

— Итак… — Она кашлянула. — Итак…

Энни посмотрела на дочь, и в ее взгляде было столько надежды и ожидания, что, казалось, она поперхнется. Мать жаждала примирения, а Шарлотте приходил в голову только один способ это сделать. Глядя на мать поверх только что испеченного яблочного пирога, она спросила:

— Почему вы не развелись?

Родители одновременно уронили вилки на стол. Но Шарлотта не собиралась извиняться за то, что задала вопрос, который вертелся у нее в голове много лет. Ей нужно было понять, как они дошли до этой точки. Время пришло.