Бедолаги, пережившие Лас-Вегас, тоскливо брели на север по пятнадцатой автостраде. Их нещадно палило солнце.
После безжалостной бомбардировки из разрушенного города во все стороны прыснули беженцы. Уокер хотя бы имел какой-то экстренный план. Он рассказал Келси, что его отряд Национальной гвардии перебазировался в Юту, в укрепрайон в Брайс Каньон. Учитывая, что идти им было некуда, они решили тоже податься туда. Человек сто, прибившихся к ним во время налета, дождались рассвета у городской черты, а потом отправились в путь. Уже через пару часов люди начали ломаться. Чуть ли не половина, не вынеся жары, повернула назад. Сочли, что лучше спрятаться в руинах Лас-Вегаса, вдруг на окраине еще остались целые дома.
Уокер даже не пытался взять командование на себя. Когда его спрашивали, мол, куда он дальше, он отвечал, что в Юту, не уточняя зачем. При этом держал в голове, что у них с Келси хватит припасов на пару дней. У большинства же нет ничего, люди оказались не готовы к экстренной ситуации. И все-таки они с Уилкокс не выдержали, поделились тремя драгоценными бутылями с водой. На такую ораву, да в пустыне – капля в море.
К закату первого дня группа человек из тридцати сумела одолеть пятнадцать миль. Бен с Келси настаивали на том, чтобы идти дальше, остальные хотели отдыхать. В конце концов Уокер не выдержал.
– Простите, но так дальше нельзя. У меня есть печальный опыт выживания в пустыне. Здесь каждый сам за себя. Или вы готовы, или нет. Кто готов, у кого есть свои припасы, может к нам присоединиться. Но с этого момента мы идем сами по себе.
Какой-то мужик набросился на них.
– У вас есть вода, еда. А нам каково? И что, вот так бросите нас?
– Возвращайтесь в Лас-Вегас. Там собираются выжившие, на окраине есть шанс найти воду и еду, других людей.
Вмешалась Келси.
– Поймите, если наш запас разделить на всех, через десять минут мы съедим все до крошки и выпьем все до глотка. Мы с Беном выбрали направление и цель. У некоторых есть вода и еда. Если хотите, отправляйтесь с нами. Мы с Беном пойдем в своем темпе, отстающих ждать не будем. Не мы жестоки, пустыня жестока. У нас просто нет выбора.
Тот же мужик с ухмылкой ткнул пальцем в автомат Уокера.
– С такой пушкой легко говорить. Если мы полезем к вашим рюкзакам, будешь стрелять?
– Нет, мы не хотим… – ответила было Келси.
– Да. Буду стрелять на поражение, – перебил ее Уокер. Его слова изумили даже Келси. – В пустыне нет места благотворительности. Вас слишком много. Мы с Келси отправляемся дальше. Кто хочет идти за нами на самообеспечении – ваше право. Остальным лучше вернуться в Лас-Вегас. Надеюсь, удача будет на вашей стороне. Пошли, Келси.
Взявшись за руки, они тронулись по шоссе. Восемь спутников с рюкзаками бросились вдогонку. Оставшиеся человек двадцать злобно смотрели им вслед.
Тот, что спорил с Уокером, стал подбивать народ догнать их с Келси и проучить, однако, не получил поддержки. В конце концов, люди побрели в сторону развалин, где некогда красовался Лас-Вегас.
Никто, кроме Келси, не видел, что в глазах Уокера стояли слезы.
Расставшись с основной массой, десять человек быстро наладили контакт. Спутниками Бена с Келси оказались молодая чета японцев, Макото и Рэйко, два афроамериканца в годах, Прескотт и Вашингтон, оба бывшие военные, пожилой дядька, некий Джим, мать-одиночка Карла Дженсен с подростками-близняшками, Уиллом и Кристиной. Ночевали беженцы под открытым небом, сбившись в кучу под куском брезента из запасов Прескотта. На утро каждый внес в общий котел что-нибудь из еды. В основном – фрукты из лас-вегасской столовки.
Келси давно жила в Лас-Вегасе, а потому знала всех. С Прескоттом и Вашингтоном Уокер пересекался, а о Джиме слышал, когда вел дела с шерифом Маком. Джим служил медбратом в той больнице, что осталась в строю после ЭМИ. Хорошо, что в группе есть хоть какой-то медик. На вопрос, почему он не стал учиться на врача, Джим ответил, мол, экономический кризис вызвал в медицине невиданное падение нравов. Доктора не только за взятки выписывали рецепты наркоманам, но и брали откаты у страховых компаний. Уокер не удивился: еще в 2018 году он вел журналистское расследование по здравоохранению для сайта гражданских активистов.
Поскольку днем стояла испепеляющая жара, шли по ночам. Когда солнце выползало на небо, прятались под брезентом, натянутым на две большие ветки мескита, и спали там.
На вторую ночь бывшие солдаты затеяли с Уокером разговор.
– Нас утюжили F-35 и В-2, – сказал Вашингтон. – Наши самолеты. Наши ВВС.
– И я того же мнения, – согласился Уокер. – Другие самолеты так бы не смогли.
– Зуб даю, корейцы отправили их с базы ВВС «Уайтмен» в Миссури, – сказал Прескотт. – Наверняка ее захватили.
– Мужики, вы когда служили?
– В Ираке, с 2004 по 2007 год. Кажется, сто лет назад, – ответил Вашингтон.
– Тогда-то и начались все беды нашей страны, – сказал Прескотт. – После 9/11 мир сошел с ума. С тех пор становится только хуже.
– Мне тогда было десять лет, – поведал Уокер. – Я был в школе, вдруг учитель заплакал. Никогда не забуду. Каждому поколению достается своя трагедия. Бабушка рассказывала, что у нее в памяти навсегда отпечаталось убийство президента Кеннеди. Мама говорила, никогда не забудет, как застрелили Джона Леннона. Почему мы запоминаем насилие? Аламо, Перл-Харбор, бомбардировку Хиросимы, убийство Мартина Лютера Кинга, братьев Кеннеди…
– Да ладно, мы и хорошее помним, – вмешалась Келси.
– Например? Если не считать большие праздники, Рождество там, Пасху, День благодарения, какие же радостные события народ помнит так, чтобы сказать, где они в то время были и что делали?
Келси задумалась. Через минуту признала:
– Туше.
Дальше шли молча.
Отдохнув четыре дня в безлюдном поселении Литтл Филд, Аризона, «бродяги», как в шутку окрестил их Уокер, сели на велосипеды и поехали по пятнадцатой автостраде в Сент-Джордж, Юта.
Литтл Филд – город-призрак. Едва попав туда, Келси заявила, мол, наверное, в каждом доме лежат трупы. Оказалось, все жители до единого убрались отсюда, прихватив вещи. Бродяги разделились на группы по два-три человека и принялись обыскивать жилища на предмет еды и всяческих полезных вещей. Точкой сбора назначили мотель «Шесть». Макото с Рэйко наткнулись на веломагазин. Как ни противно было Уокеру нарушать закон о неприкосновенности чужой собственности, пришлось подчиниться обстоятельствам, поскольку остальные покупатели не спешили выстраиваться у дверей в очередь. Люди подобрали себе велосипеды и отогнали в мотель, куда, кстати, тоже вломились без спроса. Продуктовые магазины кто-то выгреб подчистую, но Прескотт с Вашингтоном выбили дверь в бар, спрятавшийся в переулке за зданием суда.
Как ни странно, там нашлась вода в бутылках, газировка и спиртное. И соленые орешки в пакетиках, ставшие основой рациона на ближайшие дни. На вторую ночь в Литтл Филд «бродяги» устроили себе праздник и напились в хлам. На следующий день каждый извел по бутылке воды, чтобы губкой оттереть грязь, пот… и кровь.
Велосипеды резво катили по шоссе. Уже в Юте, не доезжая до Сент-Джорджа, их нагнал караван из корейских «Хамви» и танка «Абрамс» – все с американскими флагами, испоганенными корейским гербом. «Бродяги», остановившись, проводили их взглядами. Корейские солдаты смотрели на них без всякого выражения. Они не заметили М-4 Уокера, благоразумно спрятанную в рюкзак, притороченный к велику, иначе вышло бы нехорошо.
– Почему у нас не проверили документы? – спросила Келси.
– Спешат куда-то, – объяснил Уокер. – Прикинь, у меня и документов нет.
– У меня тоже.
Остальные были в таком же положении.
– А что делают с теми, кто без документов? – поинтересовалась Рэйко.
– Вряд ли они думают, что переписали каждого американца, – ответил Джим. – Оформить успели разве что оккупированные города. У нас в стране полно мелких поселений. На всех корейцев не хватит.
Логичные доводы пришлись Уокеру по душе.
От Литтл Филд до Сент-Джорджа доехали за день. Там еще живут люди. Естественно, ни водоснабжения, ни электричества, но местные организовали фермерское хозяйство, а воду провели из близлежащего заповедника «Дикси». В «бродягах» тут же опознали пришельцев и приняли со всей душой. Как и в других городах, бездомные устраиваются жить в мотелях, но в тех домах, где есть пустые комнаты, с удовольствием привечают гостей на ночь-другую. Американское радушие.
Когда Бен с Келси обедали в столовке картофельным пюре и брокколи с бобами, к ним за стол подсел глава коммуны Сент-Джорджа.
– Меня зовут Терренс Маршал, я тут мэр. По мере сил, слежу за всем, что здесь происходит. Рады видеть вас в нашем городе.
– Спасибо, сэр. Я Бен Уокер, а это Келси Уилкокс. Как приятно поесть горячего. Мы неделю бродили по пустыне.
– Господи, вы откуда?
– Из Лас-Вегаса.
Мэр помрачнел.
– Уже в курсе?
– Мы едва оттуда ноги унесли, – добавила Уилкокс.
Мэр покачал головой.
– Ужас что натворили эти сволочи.
– Мы сегодня видели, как в вашем направлении двигались танк и несколько внедорожников.
Маршал кивнул.
– Проскочили через город и двинули дальше по пятнадцатой автостраде. Не знаю, куда они собрались. Честно говоря, мы уже таких навидались. Иной раз тормозят, раздают листовки. В ноябре заглянули ко мне в мэрию. Несколько часов допрашивали на предмет партизан.
Уокер навострил уши.
– И?
– Объяснил, что ничего не знаю. А они вот что сделали. – Он показал левую руку. От мизинца осталась красная культя со струпом на конце. – До сих пор не зажил.
– Бедняга, – сказала Уилкокс.
Уокер скрипнул зубами.
– Мерзавцы. Так что, есть у вас партизаны?
– У нас нет, есть на севере и северо-востоке. Корейцы заняли Солт-Лейк-Сити, будут воровать наше
сланцевое масло и всякие ископаемые. Говорят, Колорадо в этом плане еще хуже пришлось. У нас-то ничего полезного нет.
Уокер кивнул.
– За других не скажу, а мы с Келси через пару дней отправимся дальше. Если не возражаете, мы попользуемся вашим гостеприимством.
– Оставайтесь сколько хотите. Вам и так пришлось тяжко. У меня в доме есть свободная комната. Можете пожить у нас.
– Благодарю.
После обеда, выйдя на улицу, Уокер заметил плакат на фонарном столбе. Разглядев его ближе, отшатнулся.
– Что такое? – спросила Уилкокс.
– Гораций Данцигер. Его убили.
С разинутым ртом Келси обошла его, чтобы самой взглянуть на злополучный листок. Известный телеведущий и блоггер, привязанный к стулу, болтался в петле. Под фотографией стояла подпись: «ГОРАЦИЙ ДАНЦИГЕР КАЗНЕН ЗА СЛОВА: „СРАЖАЙСЯ С ГАДАМИ У СЕБЯ В РАЙОНЕ. ХВАТАЙ ЛЮБОЕ ОРУЖИЕ, УБИВАЙ ПЕРВЫХ ВСТРЕЧНЫХ КОРЕЙЦЕВ. ВСТУПАЙ В РЯДЫ ПАРТИЗАН, ЗАДАЙ ИМ ЖАРУ. УДАЧИ ТЕБЕ“».
Подошел мэр.
– Что, не видели?
– Нет.
– Корейцы развесили этот плакат по всей стране. Надеются запугать людей. По мне, так просчитались. Наоборот, в людях окрепла готовность сражаться до конца. После этой листовки куча народу ушла в партизаны.
– Я бы тоже ушел, – сказал Уокер.
Уокер, Уилкокс, Прескотт, Вашингтон и Джим, отдохнув пару дней, отправились дальше. Остальные «бродяги» решили остаться в Сент-Джордже, где была хоть какая-то стабильность и безопасность. Прескотт с Вашингтоном не меньше Уокера хотели найти партизанскую ячейку рядом с Брайс Каньоном. Как они сказали, «в любой момент готовы вернуться в строй». События в Лас-Вегасе показали, что они в душе остаются солдатами.
Пять человек на велосипедах по пятнадцатой автостраде доехали через национальный парк «Сион» до города Сидар. Дорога заняла почти весь день. Туристическое снаряжение, прихваченное из Сент-Джорджа, помогло расположиться с комфортом. Было куда холоднее, чем в пустынях Невады и Аризоны. Здесь так же было много камней, и не было воды, просто они поднялись выше. К тому же вокруг лежал заповедник «Дикси», поглощающий тепло. Так что пришлось утепляться, особенно ночью.
Велики свернули на восток, на четырнадцатое шоссе, проложенное через густой лес. После ЭМИ прошел уже год, на дорогах осталось куда меньше брошенных машин, так что можно было спокойно проехать. Уокер решил, что им повезло с местностью. В окрестностях крупных городов наверняка дела обстоят куда как хуже. А красота-то какая! Уокер впервые попал в Юту и пришел в восторг.
Заночевав в лесу, «бродяги» свернули на север, на восемьдесят девятое шоссе, к национальному парку Брайс Каньон. Здесь, на каменистых пустошах, создавалось впечатление, что белые люди еще не захватили Америку, что электричества нет не потому, что его вырубил ЭМИ, а нет вообще, что с миром все в порядке. Идиллия рухнула, когда они проезжали заброшенную деревню Хатч. На окраине им попались «Хамви» и вооруженные солдаты. Прескотту не понравилось, что военные машины медленно ползут по дороге, будто ищут кого-то.
«Бродяги» тихонько съехали с шоссе и спрятались в лесу.
– Не вижу, корейцы это или кто, – шепнул Джим.
– Приблизятся, увидим, – ответил Уокер.
«Хамви» тащились со скоростью миль десять-пятнадцать в час. Солдаты, направив винтовки в сторону леса, регулярно сходили с дороги. Вскоре «бродяги» увидели, что перед ними совсем не корейцы. Глазам предстала сборная солянка армейского камуфляжа: армейский, форма национальной гвардии, форма морпехов. Полицейская форма. Гражданская одежда. Такое же разномастное оружие.
– Народ, это партизаны, – заявил Уокер. – Точно, это наши!
Он встал и помахал рукой, обозначая свое присутствие. Остальные «бродяги» тоже не стали таиться. Солдаты направили на них винтовки, но Уокер крикнул: «Эй, мы американцы!» Оружие опустилось. Отряды встретились посреди дороги. Люди обменялись рукопожатиями. Уокер и его команда представились.
Главным сказался высокий, статный блондин в форме морпеха.
– Я Ваймар. Вы куда собрались?
– Да, по ходу, вас ищем, – ответил Уокер. – Ходят слухи, что в Брайс Каньон действует партизанская ячейка. Не про вас случаем?
Ваймар улыбнулся.
– В том числе и про нас. Патрулируем территорию. Разведка доложила, что враг разместил в лесу системы слежения. Мы им нужны. Так что последние два дня ищем их аппаратуру и молимся, чтобы они не успели срисовать нашу базу.
Из «Хамви» раздался громкий кашель. Уокер, не сдержавшись, заглянул через плечо Ваймара.
– Знакомый звук, – сказал он. – Это случаем…
Распахнулась дверь внедорожника, и на землю шагнул…
– Уолли! – Бен бросился обнимать сержанта Коппла.
– Уокер, старый вояка! Тебя что, никак не убьют?
– Я вас всех переживу! Твоя наука пошла мне на пользу.
– Я как услышал про Лас-Вегас, испугался за тебя.
– Мы там были, представь. – Бен повернулся к спутникам. – Чудом выбрались. Считай, повезло нам. Разрешите представить. Помнишь Келси?
Коппл обнял Келси Уилкокс и слюняво поцеловал. Всех по очереди представили, все обменялись рукопожатием.
– Ваймар, – предложил Коппл, – отвезем ребят в Купол, познакомим с Нгуеном.
Блондин кивнул.
– Мы на великах. Погоди минутку, сбегаем за ними, – сказал Уокер.
«Бродяги» забрали велосипеды и присоединились к отряду.
Бен с Келси медленно крутили педали, а Коппл шел рядом.
– Купол – тот самый укрепрайон, который мы обсуждали тогда в Калифорнии. Мы угадали. Отличная партизанская база. Там заправляет вьетнамец. Ты в курсе, что нам помогают вьетнамцы?
Уокер покачал головой.
– Правда? Нет, не в курсе.
– Честное слово. Забавно, да? Стоило Вьетнаму присоединиться к корейскому альянсу, много их партизан поехало к нам. Они появились той осенью, рассеялись по стране, вступили в действующие ячейки или организовали новые. У нас живет Нгуен Ху Зиап. У него дядя – известный вьетконговский генерал, Во Нгуен Зиап, в свое время устроивший знатную трепку нашим ребятам.
– Серьезно?
– Нгуен туго знает тактику. – Уолли закашлялся, отхаркнув комок бурой мокроты.
– Господи, Уолли, кошмар какой.
– Рак у меня. Но живу пока.
Уокер кивнул на автомат QBZ-03 в руках у сержанта.
– Все таскаешь эту китайскую поделку?
– Ни разу еще меня не подводила.
– У тебя в ячейке сколько народу?
Коппл покачал головой.
– В данный момент всего двенадцать. Если вы присоединитесь, будет семнадцать. А было тридцать! На прошлой неделе как раз на этой дороге попали в заварушку с корейцами. Они знают, что мы окопались на местности, но Купол хорошо спрятан. Гады нас одолели, выбили больше половины наших бойцов, включая капитана Хеннингса. Мы вышли на связь с другой ячейкой, в Монтроузе, Колорадо. Думаем объединяться с ними.
На краю леса, где деревья переходят в голую, скалистую землю, отряд остановился, и два человека убрали кусок зарослей. Оказалось, ловко увязанные ветки скрывают ворота. Уокер никогда бы не подумал, что здесь можно пройти. «Хамви» с бойцами углубились в лес, не забыв поставить барьер на место. С милю они ехали по тропе, и показался Купол, «пузырь» из стали и бетона, врытый в землю и покрашенный в камуфляжные цвета. Все жилые помещения расположились под землей. Железная дверь, как в бомбоубежище, открылась, и на улицу вылез вьетнамский солдат, одетый в хозяйственную форму родной страны.
Нгуен Ху Зиапу было за тридцать, жилистый, подтянутый мужик с суровым, деловым выражением лица.
– Нгуен, я привел хорошего друга, Бена Уокера, – сказал Коппл и представил остальных новоприбывших. Нгуен пожал Уокеру руку.
– Сэр, спасибо вам за все, что вы сделали.
– Конечно пожалуйста, – без улыбки ответил вьетнамский солдат. – Вас пригодиться. Есть хотеть? Внутри еда.
Он пригласил всех пройти в железную дверь, но тут внимание людей привлек вой летящей ракеты. На крыше Купола раздался мощный взрыв, не причинивший сооружению вреда, но бросивший всех на землю. Тут же из леса, откуда они приехали, началась пулеметная стрельба.
– Дело дрянь! Нашли нас! – заорал Коппл.