Homefront. Голос свободы

15.01.2025

23:15

Лос-Анджелес

День прошел прекрасно.

Сальмуса устроился за компьютером у себя дома в Ван-Найсе. Он отволок труп жены в спальню и бросил там. Завтра ему уже не будет никакого дела до этой квартиры. Даже если полиция и найдет ее, на него они выйти не смогут. К тому же им будет не до убийства какой-то там кореянки, продававшей пончики в магазине.

Сальмуса вспомнил их совместную жизнь. Он не мог не признать: Кианна была неплохой женой. Не ее вина в том, что она стала американкой. Это все ее семья. Они купились на лживую американскую пропаганду, их растлила сладкая жизнь. Но роль прикрытия Кианна отработала на отлично. Сальмуса пожелал ей счастья в следующей жизни.

Тем не менее, сожаления он не испытывал. Что должно быть сделано, то должно быть сделано. Он давным-давно примирился с мыслью о том, что может возникнуть оправданная и просчитанная необходимость убивать. Если ради Великой Корейской Республики или Блистательного Товарища надо убить, то он убьет, таков его долг. Он жизнь положит за Ким Чен Ына, он принесет тысячи жизней в жертву Товарищу.

Ему никогда не забыть клятвы, которую он принес своему другу. Им обоим тогда было по восемь лет. Они жили в летней резиденции Ким Чен Ира недалеко от Пхеньяна. Сальмуса приехал на несколько месяцев к Чен Ыну. Тот вычитал где-то, что итальянские мафиози клянутся друг другу в верности на крови. Во время тайного ритуала дон, или как его там, прокалывает пальцы себе и новичку. Так они становятся одной крови. Обряд проходит при всей шайке, и таким образом новичок клянется в верности и преданности «семье».

Ким Чен Ына всегда восхищали рассказы об итальянской мафии. Он восторгался идеей семьи и фигурой отца во главе семьи, фигурой так называемого «дона». Под ним ходили старшие, младшие и рядовые громилы. Были у дона и советники, но окончательное слово всегда оставалось за ним.

Друг Сальмусы перенес всю эту систему на корейскую почву. Его отец, Ким Чен Ир, конечно же, дон. Все остальные, вся страна – семья. Все должны принести клятву верности и действовать по приказанию диктатора.

Уединившись на берегу ручья у летнего дома, Ким Чен Ын и Ли Дэ Хен порезали пальцы и на крови поклялись стать друзьями навеки. Хотя тогда они и не знали, что Чен Ын однажды станет преемником своего отца, Дэ Хен поклялся в вечной преданности, а Чен Ын, в свою очередь, пообещал Дэ Хену высокое место в своей организации.

Сальмуса глянул на часы. Настало время второй фазы операции.

Он набрал адрес защищенного сайта и вошел в чат. Все оперативники, кроме одного, были на месте. Пропал человек из Майами.

Сальмуса спросил, знает ли кто-нибудь, где его искать.

Резидент из Атланты сообщил, что операция в Майами прошла с осложнениями. Оттуда поступили известия от выживших в катастрофе. Один из пассажиров «Метромувера» заметил оставленный чемоданчик и попытался помешать оперативнику выйти из вагона без груза. Очевидно, произошла стычка. Бомба взорвалась, когда агент Сальмусы был еще в вагоне. Человек, которому удалось выжить, сообщил: подозреваемый – азиат.

Что ж, подумал Сальмуса, это совершенно не важно. Они все знали, на какой риск идут.

«Воздадим почести нашему павшему товарищу, – напечатал он. – Я лично прослежу, чтобы Блистательный Товарищ узнал о нем и наградил посмертно».

Ну и хватит об этом.

«Это наш последний выход на связь, вторая фаза начнется через несколько минут. Всем удостовериться, что змея готова и укусит вовремя».

«Змеей» назывался вирус-троянец, за распространение которого отвечал каждый из оперативников. На предварительную работу потребовалось два долгих года, но корейцам удалось вскрыть американские сети и коммуникационные системы, включая военное министерство и федеральные правительственные агентства. Пятьдесят процентов программ и «железа» для компьютеров в последние десять лет производились Кореей или государствами-членами ВКР. Предварительно в компонентах криптопроцессоров готовились бреши для взлома, а потом эти компоненты поставлялись в США, в том числе и для правительственных компьютеров. Криптопроцессор – это элемент системы безопасности, защищающий процесс создания криптографических ключей, а также защищающий процедуру идентификации компонентов компьютера. Поскольку все железо производилось третьей стороной, которая, кстати сказать, в большинстве своем контролировалась корейцами, установка тайного доступа для «троянцев» не представляла большого труда. Конечно, не каждый компьютер федерального правительства удалось взломать, однако количество оказалось вполне достаточным.

Еще важнее оказалось то, что военная инфраструктура за последние два года подверглась значительной компьютеризации. Уж на что-что, а на это денег не пожалели, ведь сами методы ведения войны стали в высшей степени автоматизированы. «Новая армия» состояла в основном из автоматических роботизированных комплексов, человек почти ничем не управлял, поэтому компьютерная модернизация была необходима.

Практически все компьютерное оборудование, купленное военными, так или иначе в конечном счете пришло от корейских поставщиков. И план этот претворялся в жизнь с 2016 года.

Каждый из агентов ответил: «Готов!» Итак, змеи свернулись кольцами в ожидании нового приказа к атаке.

Сальмуса поздравил оперативников с успешным завершением операции, пожелал им успехов и отключил связь. Затем он включил видеосвязь с Пхеньяном.

Как обычно, прошло несколько минут проверок службой безопасности личности звонившего. Наконец на экране появился Ким Чен Ын.

– Доброго дня тебе, Блистательный Товарищ, – приветствовал его Сальмуса.

– День и впрямь добрый, Сальмуса, – ответил диктатор. – Солнце сияет, сегодня не очень холодно.

– Я счастлив доложить, что все готово для проведения второй фазы.

– Очень хорошо. Я отдам приказ ответственным товарищам. Как настроения среди американцев?

– Они в панике. Похожи на муравьев, чей муравейник разорен. Как известно, все двенадцать подрывов прошли успешно. Один из наших агентов погиб.

И он сообщил Киму имя погибшего.

– Я запишу его имя в Книгу Чести. Семье сообщат, что он погиб на службе Родине.

– Последние семь часов экстренные службы двенадцати крупнейших городов работают на пределе возможности. Пока полиция, пожарные и «скорая» разгребают последствия нашей сегодняшней работы, самое время начинать вторую фазу. А затем и третью.

– Конспиративное укрытие готово?

– Да, мой Блистательный Товарищ. Это здесь, неподалеку. Отсюда я уезжаю, как только мы прекратим сеанс связи. Свой «хендэ» я приношу в жертву ВКР.

Ким рассмеялся:

– Получишь новый, уверяю тебя.

– Уверен, что «фольксваген» в бетонированном гараже не пострадает. Когда-то немцы делали неплохие машины.

– Ну тогда, друг мой, до свидания. Выходим на связь через три дня.

– Если только карта спутниковой связи в конспиративном укрытии сработает как надо. В любом случае не беспокойтесь. Так или иначе, а сообщение я передам.

– Очень хорошо, – Ким кивнул. – Спасибо, Сальмуса. Спасибо, Дэ Хен. Ты сослужил неоценимую службу мне и Корее.

Сальмусу охватила гордость:

– Моя служба еще не закончена, Чен Ын. Я буду выполнять возложенные на меня обязанности, пока буду нужен Родине. Благодарю за оказанное доверие, Блистательный Товарищ.

И тут Ким сделал то, чего Сальмуса вовсе не ожидал. Диктатор поднял указательный палец, тот, что порезал много лет назад, и улыбнулся. Сальмуса кивнул и поднял свой. Шрамы давным-давно исчезли, а вот память осталась навсегда.

Они еще раз попрощались и выключили связь.

Сальмуса взглянул на часы. 23:30. Пора начинать.

Командование воздушно-космической обороны Северной Америки, более известное как НОРАД, обеспечивало раннее предупреждение воздушной и космической атаки, неприкосновенность воздушной границы и оборону как Соединенных Штатов, так и Канады. Расположенный в глубине горы Шайен в Колорадо, объект оставался на службе даже после значительного сокращения американской армии. Командующий НОРАД также возглавлял Северное командование Вооруженных сил США, обеспечивающее защиту с воздуха, земли и моря материковой части Штатов, Аляски, Канады, Мексики, а также Мексиканского залива, Флоридского пролива, Багам, Пуэрто-Рико и американских Виргинских островов.

Хотя штат сотрудников был в значительной степени сокращен как в НОРАДе, так и в Северном командовании, минимально допустимый наряд из пятнадцати человек контролировал спутниковые коммуникации, перемещения в воздушном пространстве и системы раннего оповещения.

В часовом поясе горных штатов наступила половина первого ночи. Старший дежурный аналитик капитан Джеффри Петерсон наблюдал за корейским спутником К-101. С того момента, как спутник занял орбиту над территорией США несколькими часами раньше, Петерсон передал соответствующие донесения в Пентагон и своему непосредственному начальству. Похоже, всем было наплевать. Спутник прошел над территорией США бессчетное количество раз с тех пор, как корейцы запустили его в 2023. Всем было известно, что его цель – закрыть брешь в разваливающейся сети спутников, обеспечивающих систему глобального позиционирования. И К-101 выполнял свои обязанности. За последние полгода мировая GPS-картография совершила качественный скачок. Что ж, кое в чем корейцы оказали миру огромную услугу.

Тем не менее, сегодня спутник не мог не вызвать у капитана Петерсона обеспокоенности: он не перемещался уже три часа. Он замер на геостационарной орбите в трехстах милях над городком Ливан в штате Канзас, неподалеку от пересечения трасс «АА» и «К-191». Над местом, считавшимся географическим центром материковой части США. В штатном режиме работы спутник находился в движении.

Сержант Мелисса Дэвис отвернулась от своих мониторов, на них все равно не было ничего интересного, и спросила босса:

– Джефф, ты все мандражируешь по поводу этого спутника?

Петерсон нервно шлепнул ладонью по столу и хлебнул полуостывшего кофе:

– Не понимаю я, чего он там завис. Может, у них что-то поломалось?

Дэвис поднялась, встала за спиной у Петерсона и посмотрела через его плечо:

– И как давно, ты говоришь, он там торчит?

– Да уже четвертый час пошел.

– Ты связался с Пентагоном? И с командующим?

– Ну, вообще-то я доложил заместителю командующего. Он сказал не обращать внимания.

– А из Пентагона ответа нет?

– Там сейчас за полночь. До утра – только охрана и дежурные.

Внезапно все мониторы в центре погасли. Тринадцать аналитиков одновременно удивленно вскрикнули.

– Что это такое? – изумился Петерсон. Он принялся крутить настройки. – Мы отрезаны от сети! Кто-нибудь в сети? – спросил он коллег, поднимаясь из кресла.

Нет, отрезаны оказались все.

Он поднял трубку прямой связи и вызвал Министерство обороны.

В безмолвных коридорах Пентагона среди служащих ночной смены царила такая же паника. Все компьютеры в здании внезапно выключились. После секундного замешательства офицеры бросились на поиски причин неполадок.

То же самое произошло и в Белом Доме. Когда правительственная связь приказала долго жить, персонал перешел на интерком и телефонную связь внутри здания. Главу администрации президента разбудили и проинформировали. Он лично примчался в президентские покои Белого дома и разбудил главу государства.

В здании Эдгара Гувера у ФБР приключились хоть и меньшие по масштабу, но все-таки весьма значительные проблемы с компьютерами. Они потеряли доступ к базам данных по всему миру, а также связь с гражданскими подразделениями охраны порядка.

АНБ, где все держалось на компьютерах, было полностью парализовано. Сотрудники не сразу осознали серьезность последствий случившегося, поэтому один из охранников саркастически заметил, подняв трубку телефона:

– Я набираю номер, чтоб позвонить шефу. Какая ретро-фишка!

Обширнейшая компьютеризированная сеть ЦРУ оказалась отрезана от сохранившихся станций в Европе, Азии и на Ближнем Востоке.

Телефоны звенели по всему Вашингтону. Разбудили всех, в том числе кабинет президента, самых влиятельных конгрессменов. Правительство было лишено возможности связываться напрямую с командованием армии, военно-морского флота, авиации, морской пехоты, береговой охраны, национальной гвардии. Государственные службы были вынуждены обмениваться информацией только по телефону.

Отсутствие связи, а значит, невозможность получения и исполнения приказов – это еще полбеды. Из строя вышли межконтинентальные ракеты.

Вырубились многие сети, связанные с Федеральным управлением гражданской авиации США. Диспетчерские вышки по всей стране вдруг разом потеряли весь коммерческий воздушный транспорт – самолеты, бывшие в это время в воздухе. Пилоты переговаривались друг с другом и диспетчерами, но наземные радары сдохли. Короче говоря, самолеты летели вне сети. Сначала проблему не сочли такой уж страшной. Ночных рейсов не слишком много. Пилоты обучены управлять судами вручную и сажать самолеты без помощи диспетчеров. Все думали, что это какая-то неполадка, которую, без сомнения, скоро устранят.

Когда на Лос-Анджелес опустилась полночь, стало ясно, что американские военные и правительственные компьютерные сети пали жертвой неизвестно чьей, но серьезной и разрушительной кибератаки.

Может, и к лучшему, что простой народ не знал, что произошло. Нападению подверглись исключительно правительственные компьютеры. Непосвященные остались в полном неведении, что страна за несколько минут лишилась защиты. Настало время военного переворота.