Хозяйка Мозеби
Оглавление
Лора ЛейХозяйка Мозеби
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Интерлюдия
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Глава 56
Глава 57
Глава 58
Глава 59
Глава 60
Глава 61
Глава 62
Глава 63
Глава 64
Глава 65
Глава 66
Эпилог
Конец
Глава 1
«Мой дом – моя крепость», «Не выноси сор из избы» – две пословицы звучат по разному, поскольку родились в разных социально-временных условиях, но смысл их, по сути, равнозначен: происходящее в доме и семье есть дело исключительно внутреннее, и постороннее вмешательство недопустимо.
Меняются эпохи, страны, народы, политические и экономические категории, а вопросы внутрисемейных отношений все также остаются табу для внешнего мира. Те, кто слаб и угнетен, зачастую не имеет возможности защитить свое человеческое достоинство и даже жизнь, становясь жертвой сильных и властных родственников.
Курица не птица, баба не человек, и вообще… Есть ли у неё душа? Терпение, молчание, смирение – основной удел дочери, сестры, жены, даже матери.
Так что картина, которую мог бы увидеть сторонний наблюдатель в один из дней в особняке виконта Флетчера, была скорее нормой, чем исключением…
***
- Как же ты мне надоела! Не-на-ви-жуууу! – хрипел пьяный молодой мужчина, склоняясь к лежащей на полу и не подающей признаков жизни худой женщине в разорванном окровавленном платье, с взлохмаченными волосами и босыми ногами, выглядывающими из-под задранной до бедер юбки. Раздраженного виконта не волновало, что говорил он, по сути, сам собой, да и не требовался ему ответ, если уж быть точным. Не за тем он пришел и не того добивался…
– Но сегодня я избавлюсь от тебя! В доме только мы и слуги, которые будут молчать! Никто не узнает, куда ты делась! Ха-ха-ха, скажу – сбежала с любовником, и пусть в это не поверят, но против слова аристократа даже стражи не пойдут. А я, наконец-то, буду свободен, и все, ты слышишь, моль облезлая, все твое станет моим! И никакой законник не остановит англосакского дворянина в праве забрать наследство какого-то вшивого данского купчишки, отписавшего его дочери! Вставай, сука, вставай, я сказал!
Хозяин дома на Флит-стрит, пошатываясь, наклонился, схватил обеими руками женщину за ворот платья и рывком, едва не упав сам, поднял на ноги. Та застонала, попыталась открыть заплывшие от побоев глаза и пошевелить разбитыми губами. Тщетно! Ее голова упала на грудь, а мужчина расхохотался – грубо и громко.
- Не-е-е-т, больше ни слова! Я все решил! А нечего было доводить меня до крайности, сама виновата! Ушла бы в монастырь, как предлагала матушка, и осталась бы, глядишь, жива…А теперь – все, дорогая женушка, пришло время нам расстаться, пять лет – уже срок, что я тебя терпел рядом! Пшла, дрянь, переставляй ноги, карета уже подана!
Женщина на миг открыла глаза, полные боли и мольбы, что-то промычала и даже попыталась сопротивляться, неловко отталкивая тащившего ее по коридору к лестнице мужа, на что тот ответил сильным ударом кулака по ее лицу и бранью.
- Заткнись, я сказал! Хватит, я терпел тебя долго, но ты посмела написать послу Дански, что я, виконт Флетчер, любимец короля и женщин, издеваюсь над тобой! И меня, аристократа в седьмом поколении, вызвали во дворец и отчитали как мальчишку! Ты меня опозорила перед государем и столичной публикой! Этого я тебе не прощу.
Несчастная сползла на пол и затихла, а мучитель, пнув ее пару раз ногой в живот, схватил жертву за волосы и снова потащил к мраморной лестнице. Никто не остановил издевательство: слуги, согнанные виконтом в кухню, только прислушивались к происходящему и не решались выйти, чтобы самим не попасть под горячую руку озверевшего в конец господина.
-Бедная госпожа Нинель, убьет он ее, как пить дать – всхлипнула пожилая кухарка Гленна.
Остальные тяжело вздохнули и перекрестились. А что делать? Давно было понятно, что иностранка не пришлась ко двору, и если бы не ее деньги, щедро растрачиваемые семьей Флетчер, прожила бы она столько-то лет – одна, в чужой стране, не любимая и не желанная ни мужу, ни свекрови? И неизвестно, отсутствие детей в таком браке, хорошо это или плохо?
И только молоденькая горничная виконтессы, Айрис, избитая и запертая в подвале самим господином с обещанием разобраться с ней позже, искренне плакала от страха за свою госпожу и молила бога защитить добрую женщину.
***
Никто из присутствующих в особняке – ни запертые слуги, ни находящийся в раже насильник, ни измученная жертва – не догадывались, что у жестокой сцены есть свидетель…
Некая бестелесная сущность, невидимая глазу, смотрела на избиение, слушала бормотание пьяного и разговоры испуганных слуг, возвращалась к месту трагедии и наблюдала, как мужчина все ближе подтаскивает жертву к лестнице, явно намереваясь либо сбросить ту сверху, либо спустить по каменным ступеням, добив тем самым еле живую женщину уже наверняка.
«Господи, что делать? И что меня сюда занесло в такой момент, а? Я же кто? Дух, призрак, привидение? Себя-то ощущаю, да только сил физических нет! А он вон, здоровяк, даром, что аристократишка паршивый! Как же я ненавижу таких сволочей! Издеваться над слабыми, но прогибаться под сильных! Бывший, прах его побери, такой же мразью был, разве что не бил так, ему угроз да психологического давления было достаточно…
Хотя, было, ударил пару раз, даже в старости кулаками махал…У-У-У-У, дуры мы бабы, дуры, терпим, а зачем? Как же, вдруг от моей любви да заботы исправится, он же хороший, красивый, только недооцененный да недопонятый! Ага, а еще я сама виновата, что он не любит – недостаточно умна, красива, умела, секси, опять же. Тьфу! Что же делать?» – мысли невидимки скакали, бесплотные пальцы сжимались в кулаки, а в там, где должно быть сердце пекло от ярости.
Сущность вилась вокруг упрямо двигавшегося к цели урода и никак не могла его остановить, пока ее не пронзило воспоминание из прошлого…Чьего? «Привидение» с Патриком Свейзи, точно! Он там силой мысли избил предателя. Так, надо сосредоточиться и …».
Дух (или душа) женщины (вероятнее всего, да?) обогнала молодчика и принялась махать невидимыми со стороны кулаками, пытаясь нанести по нему удар, вложив в действие всю злость, какую чувствовала. Сначала ничего не получалось, но в какой-то момент мучитель отпустил жертву и начал водить перед своим лицом рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. Сущность приободрилась и усилила давление.
Виконт Флетчер что-то явно почувствовал, поскольку лицо его изменило выражение с предвкушающей усмешки на оторопь, а потом и откровенный испуг.
-Отстань, отстань, я сказал! Что ты такое, отцепись! – бормотал аристократ, отмахиваясь от сыпавшихся на него с разных сторон прямо из воздуха несильных, но частых ударов, постепенно становящихся все более ощутимыми и точными.
Хозяин дома уже забыл про валявшуюся у самой лестницы ненавистную жену, потому что с каждым толчком невидимого противника мозги прочищались от хмеля, и происходящее начинало пугать не на шутку. Мужчина крутился, желая найти обидчика, но тот оставался невидимым, что ужасало и напрягало.
-Кто ты и чего тебе надо? – внезапно заорал виконт. – Покажись, нечисть!
Тут из ниоткуда перед виконтом возникло нечто, напоминающее женское лицо с горящими красным глазами, раззявленным в немом крике ртом и шевелящимися без ветра волосами… Видение протянуло к ошарашенному Алексу руки с растопыренными пальцами с длинными острыми черными когтями, и тот, протрезвевший вмиг, ужаснулся настолько, что забыв, где стоит, сделал назад шаг, другой, третий…
Полупрозрачное нечто подплыло к нему еще ближе и вдруг дохнуло холодом прямо в лицо, произнеся: «БУ!!!». Тут-то сэр Флетчер и не выдержал: завизжал, словно резанный, отшатнулся, не устоял на ослабевших ногах, перевалился спиной через балюстраду…
Глухой звук падения оборвал крик мужчины, а расплывающееся кровавое пятно под головой и неестественная поза замершего на мраморном полу тела говорила об одном – человек был мертв.
«Финита ля комедия» – хмыкнул полтергейст и метнулся назад, к лежащей у стены без движения несчастной леди. А там, как в упомянутом американском фильме, над телом висел сияющий белым образ улыбающейся молодой симпатичной светловолосой женщины в богатом одеянии века так 18 европейской истории.
-Наконец-то я свободна! – тихо сказала девушка, да, точно, именно девушка лет 25. – Спасибо тебе, незнакомка! И прощай!
Образ девушки начал таять, а невидимая защитница почувствовала усталость и опустошение… «Странно как-то все» – мелькнула в ее несуществующем сознании мысль, после чего оно погрузилось во тьму.
Глава 2
Немногочисленные слуги, выждав некоторое время, крадучись вышли из кухни. Зрелище лежавшего сломанной куклой на полу хозяина потрясло и испугало, но быстро опомнившийся мажордом Питер начал раздавать указания, что отвлекло остальных от жуткой картины.
- Гленна, найди леди Нинель и Айрис! Тони, беги к стражникам, сообщи о смерти господина! И помните все – мы ничего не видели и не слышали, понятно? Хозяин запретил выходить, ясно? Молчите о случившемся, я сам буду говорить со стражей! А ты особенно, Берта, не надейся, что мадам Флетчер помилует тебя только потому, что ты ей служишь столько лет! За смерть единственного сына она не простит нас и в лучшем случае просто выгонит без денег, а в худшем…– Питер обвел взглядом притихших коллег.
Те смотрели затравленно, но молчали.
- Стражам говорите, если что, мол, хозяин с хозяйкой повздорили, как обычно, но что произошло, вы не знаете, понятно? Дела господские нас не касаются! Лучше подготовьтесь искать работу, соберите вещи, вряд ли мадам останется здесь жить без денег леди Нинель, если та … Все, займитесь делом!
Женщины бросились наверх, мальчишка – за ворота, а мажордом подошел к телу и долго смотрел на труп хозяина. На лице пожилого слуги легкое сожаление сменилось презрением, после чего он тоже поднялся на господский этаж.
Гленна и Берта стояли над лежавшей у стены в беспамятстве госпожой и плакали, глядя на ее разбитое лицо, рваное платье и босые ноги.
- Чего застыли, клуши? – прикрикнул на них старший слуга. – Отнести ее надо бы подальше отсюда, вроде как она и не лежала здесь. Берта, помоги, а ты, Гленна, быстро протри пол, где кровь видна. Только смотри, не сильно мочи, не заметили бы стражники…
Женщины подняли избитую и осторожно отнесли к комнате в конце коридора, где уложили также на пол у самой двери.
- Питер, жива леди- то? – прошептала Берта. – Живого ж места нет!
- Да вроде дышит еще – выдохнул, распрямляясь, дворецкий. – Так, все, пойдем отсюда, не нужно, чтобы нас здесь застали. Гленна, Айрис нашли?
- Да, в подвале она, избитая, как и госпожа, Кевин должен привести.
- Пусть она... Айрис, не ори! – одернул Питер появившуюся в коридоре молоденькую девчонку, готовую рвануть к хозяйке. – Страже скажешь, что тебя хозяин запер, ты ничего не видела, и только мы тебя выпустили. Ты испугалась за леди и бросилась к доктору Барнсу. Действуй!
Айрис шмыгнула носом и выполнила приказ, а взрослые слуги спустились вниз – ждать стражей. День предстоял непростой, а будущее не вселяло надежды на спокойное существование. Однако никто из слуг не жалел хозяина, уж больно устали они от его грубости, требовательности и жадности: жалование было маленьким, выдавалось редко, в отличие от тычков и брани. Может, и прав Питер, поискать другой дом?
И никто не видел, как на виконтессу Флетчер прямо из воздуха опустилась белесая туманная субстанция, напоминающая женскую фигуру, и в мгновение ока впиталась в ее тело…
* * *
Прибывшая вскорости столичная стража и коронер констатировали смерть виконта Флетчера от падения вследствие опьянения и испуга неизвестной природы.
- Что могло его так напугать, что он сверзился со второго этажа? Даже пьяным этот засранец всегда оставался невредимым и наглым. А тут вон, штаны обмочил Хотя не факт, что от испуга, но моя интуиция...– размышлял вслух констебль Йорк, отойдя в сторону и наблюдая за тем, как коронер осматривает тело, наговаривая помощнику результаты первичного осмотра. – Интересно, что скажут слуги? Хотя, вряд ли что- то полезное.
Так и оказалось: слуги ничего не видели и не слышали, пока не обнаружили мертвого господина в холле и полумертвую госпожу–наверху.
- Господин Йорк, дела хозяев – не наше дело, простите. Господин был зол с утра, потом велел всем собраться в кухне и не высовываться, пока не позовет. Был шум какой- то, потом все стихло, мы подождали и вышли, а тут – он… Горничную госпожи нашли в подвале, она стучала в дверь. Потом и госпожу нашли,лекаря вызвали, вас вот…
- Могла ли леди столкнуть виконта, как думаешь? – серьезно спросил мажордома констебль. – Вы её где нашли? Не у лестницы?
- Нет, она у двери своей комнаты лежала, я уж думал, кончилась, горемычная. Вы ж ее видели, места живого нет! Куда ей столкнуть такую тушу? Хозяин в гневе силен как бык, уж поверьте! А леди- то за последнее время здорово похудела, ела как птичка, из дома только в церковь и выходила, все в комнате сидела да молилась…Простите меня, негоже обсуждать хозяев, я пойду, надо готовиться к похоронам.
Дворецкий поклонился и отошел, а констебль решил больше не спрашивать. Коронер четко сказал – несчастный случай, виконт был сильно пьян, не удержался на ногах. Печально, но что поделаешь? Отчет он напишет, а там пусть решает судья.
Глава 3
Виконта Алекса Флетчера, 27 лет, красавца, ловеласа и мота, похоронили под безутешные рыдания его матери и притворные сожаления части столичного бомонда. Вдова виконта, малоизвестная в обществе данка Нинель Лунд, на похоронах отсутствовала по причине тяжелой болезни, но слухи утверждали, что леди пострадала от рук мужа и, возможно, причастна к его смерти. По крайней мере, на этом настаивала мать виконта, Беатрис Флетчер, презирающая невестку, а теперь и ненавидящая – люто и открыто.
Однако, коронер определил смерть как несчастный случай, без вмешательства посторонних, и судья принял точку зрения уважаемого спеца как основную версию. И сколько бы ни рыдала и ни требовала мать покойного, от дальнейшего расследования стражи отказались.
Теперь все ждали выздоровления вдовы и решения наследственных дел. Пусть хорохорился виконт, все знали, что у него за душой, до женитьбы на иноземке пять лет назад, не было ни гроша, как бы маменька Флетчер не пыталась это скрыть.
Приданое же белёсой нескладной толстушки Нинель позволило молодому человеку расплатиться с долгами и жить на широкую ногу, а матушке – не отказывать себе в новых нарядах и драгоценностях. При этом саму молодую виконтессу в обществе видели только несколько раз в первый год брака, а потом – как не было.
На все вопросы кумушек о самочувствии невестки миледи Флетчер неизменно отвечала, что та в порядке, но предпочитает уединение, рукоделие и заботу о муже дома, молитвы и посты.
- Такая скромная и покладистая девушка, мне повезло с невесткой. Она всецело поддерживает все начинания супруга и мои, довольствуясь нашим счастьем. Общество ее утомляет, поэтому она проводит все время в особняке и загородном доме. Надеюсь вскоре нянчить внука! – умильно заканчивала речи старшая леди Флетчер.
Однако, детей в браке не было, виконтессу вспоминали все реже, тем временем у виконта снова появились долги. Он продал пару рысаков, некоторые картины, и пристрастился к карточной игре, где чаще проигрывал…
Пока в свете не пронеслась новость, что виконта отчитал король Георг за пренебрежение к жене- иностранке, о чем государю доложил посол Дански, после чего произошло трагическое происшествие в особняке Флетчеров, стоившее жизни молодому господину. Странное это все, не правда ли?
* * *
Больше месяца понадобилось семье покойного виконта для того, чтобы вновь стать объектом внимания высшего света. И на сей раз героями сплетен стали дамы Флетчер – старая и молодая.
Кредиторы покойного, выдержав приличествующую случаю паузу, начали осаждать семейный особняк с требованиями оплатить долги, вынудив раздосадованную этим обстоятельством мать Алекса спешно покинуть столицу под предлогом поправки здоровья в Брэйтоне.
Слугам некоторое время удавалось сдерживать визиты разного рода посетителей, оправдываясь плохим самочувствием вдовы, однако к середине второго месяца после смерти виконта терпению кредиторов пришел конец, и, объединив усилия, они обратились в королевский суд.
На заседание суда молодая вдова прибыла в компании посла Дански и поверенного, поразив присутствующих бледностью, стройностью и удивительным хладнокровием. Не отрицая претензий кредиторов покойного мужа, она четко и по делу разобрала все представленные расписки, опротестовала проценты, определила очередность и альтернативные способы выплат.
Поведение виконтессы было столь вопиющим и решительным, что у участников заседания не возникло даже мысли спорить с леди. Судья, впервые столкнувшийся с таким случаем, был вынужден принять предложенные варианты и призвать кредиторов к порядку.
На оплату долгов пошли деньги от продажи части фамильных драгоценностей, не увезенных отдыхающей матерью покойного, библиотеки и оставшихся лошадей с коллекцией оружия, а также самого особняка с мебелью и убранством и загородного дома.
На оставшиеся от продажи имущества деньги леди Нинель Флетчер купила и обставила свекрови домик в богатом квартале столицы, наняла несколько слуг и недорогой выезд, открыла в королевском банке скромный счет на ее имя, после чего рассчитала тех из прислуги, кто пожелал покинуть семью.
Завершив все дела за пару недель, вдова отправилась на родину, даже не попрощавшись с разгневанной ее самоуправством свекровью, вернувшейся и не заставшей негодяйку в фамильном поместье.
Крики и проклятья, сыпавшиеся в адрес бывшей невестки, изрыгаемые потерявшей всякое самообладание старой виконтессой у закрытой ограды особняка, долго веселили свет столицы.
Её милость Беатрис Флетчер требовала вернуть невестку и дом, обивала пороги королевской канцелярии и знати, жалуясь на несправедливость, пыталась набиться в приживалки и содержанки к новому виконту – дальнему родственнику покойного мужа, пока взбешенный настойчивостью секретарь короля не объяснил даме, что ее поведение перешло все границы приличий и государь крайне недоволен.
- Если Вы не хотите закончить свои дни в Бедламе или монастыре по причине потери рассудка, уходите, миледи, и не докучайте больше никому. Вам повезло, что Ваша невестка решила все проблемы, оставленные Вашим покойным сыном, не посрамив имени Флетчер, пока Вы прохлаждались в Брэйтоне! – завершил свою гневную отповедь уважаемый царедворец и попросил охрану проводить напуганную им даму из дворца.
Той оставалось только последовать совету королевского слуги и принять свершившийся факт: она никому не нужна…
«Бедный, бедный мой Алекс! Как мы ошиблись в этой мерзавке! И почему ты не забрал ее с собой? За что Бог покарал меня такой судьбой?» – причитала старая леди Флетчер по пути к новому дому…
Глава 4
В то время, пока неугомонная леди Беатрис обивала пороги в надежде на лучшую долю, Нинель Лунд, вдова виконта Флетчера, подплывала на корабле к берегам исторической родины – королевству Данска и его столице Кёпенхэйгену. Вместе с ней сумрачную Англосаксию покинула ее горничная Айрис, не пожелавшая оставить хозяйку, к которой прикипела всей душой.
- Госпожа, а какая она, Ваша родина, и что нас там ждет? – стоя на ветру на палубе небольшой торговой шнявы (судна, похожее на бриг), спросила девушка.
- Не знаю, милая, не знаю… Я давно не была там, вернее… – не договорила Нинель. – Будем посмотреть, как говориться. Не бойся, поверенный обещал, что отец оставил мне наследство, правда, сколько от него осталось, он так и не сказал, но надеюсь, на первое время хватит, и мы сможем устроиться, а там посмотрим. Холодно, пойдем внутрь, – предложила молодая женщина, и дамы покинули палубу.
* * *
За те два месяца, что Нина Андреевна Розанова провела в этом мире и в этом теле, она уже много чего перенесла и передумала. И все приключения носили характер испытаний, иначе не скажешь.
Когда Нина Андреевна (точнее, ее блуждавшая душа) сомлела рядом с телом избитой виконтессы после падения сволочи- мужа предшественницы, она погрузилась в беспамятство, потом–в боль от ушибов и переломов, потом – в шок от переселения и адаптацию к новой реальности. Не успела чуть прийти в себя, пришлось заниматься делами покойного «супруга».
Спасибо Айрис, Питеру и поверенному отца Нинель, а также господину Эриксену, послу Дански, проявившему чуткость и внимание к молодой соотечественнице.
С их помощью Нина выяснила, сколько и кому был должен покойный, разобралась с законами страны, выступила в суде (перед этим долго репетировала речь, поведение, играя роль аристократки – уверенной и надменной), продала дом и остальное, и быстро покинула столицу недружелюбной к ней Англосаксии с одним саквояжем, небольшой суммой денег и горсткой личных драгоценностей, чудом сохраненных верной Айрис.
Корабль приближался к новому месту жительства, а попаданка Розанова подводила промежуточные итоги второй жизни.
«Ну, что, дорогая, за какие- то неведомые заслуги тебе предоставили шанс еще пожить. Как там, в книжках про нас, попаданок, пишут – мир спасти или прогресс наладить? И что же я, библиотекарь со стажем и законченная домохозяйка, могу тут наворотить? – лежа на неудобной лавке в некоем подобии каюты, размышляла Нина Андреевна.
«Конечно, жизненный опыт не пропьешь и в карты не проиграешь, да толку- то? Из хорошего – молода, вроде здорова, мордашка симпатичная, где- то деньжата ждут, язык и грамота отсыпаны, память тела…Ну, тут проблемы есть, зато Айрис при мне. Боялась, что девчонка за демона меня примет, а она осталась. Смелая, видать. Или уж совсем плохо ей там было, что предпочла странную тетку родине».
Нина вздохнула и продолжила диалог с собой.
«Из плохого – мир другой, однозначно, как это – альтернативный или параллельный, но, по- нашему, европейский. Англосаксия – Англия, Данска – Дания, Свея – Швеция, Свейское море – Балтика, Альмания – Германия, Посполития, Гиштания, Москвения, Першия.
По одежде, строениям да обиходу – век, примерно, 18: ни пара, ни электричества, но колонии и новые земли открыты, войн вроде нет или локальные, как у нас. Женщины не в почете, кирхен, кюхен, киндер, классика. Придется учиться, но это я люблю, с остальным буду разбираться по мере поступления. Где наша не пропадала? Главное – я жива, свободна и все в моих руках!»
Нина улыбнулась и задремала. И снилась ей ее прошлая жизнь, так внезапно закончившаяся в перевернутой экскурсионной маршрутке по пути с Байкала…
* * *
Нина Андреевна Корзун приехала в Москву из Куйбышева поступать в Историко- архивный институт в 1975 году. Полная надежд, она подошла к красивому зданию в центре столицы и ужаснулась: очередь абитуриентов начиналась на улице и уходила вглубь помещения.
Нина постояла в шоке, послушала разговоры и поняла: ей не поступить, поскольку аттестат ее, хоть и был без троек, но на проходной балл не тянул, а сдать три экзамена из 4х на "пятерки" она вряд ли сможет – тут Нина была объективна.
Расстроенная девушка была готова расплакаться, когда услышала разговор в очереди, что есть в Москве приличный библиотечный техникум, при нем – общежитие, а окончившие его часто продолжают учебу в МГИАИ, если хорошо подготовятся.
Это решило все: Нина действительно спокойно поступила в техникум у метро Щелковская, закончила его с «отличием» и – не пошла в институт, потому что вышла замуж.
«Вот тут- то вы, голубушка, и сделали неправильный выбор, – констатировала Нина про себя. – А дальше последствия этого выбора и определили твои шаги не туда и от себя». Нина Андреевна давно смирилась с таким определением, благо, было время осознать и проанализировать, что пошло в ее жизни не так.
Во время учебы в техникуме она, по протекции директора, устроилась на работу в Историческую библиотеку, Историчку, где и умудрилась влюбиться в студента- архивиста Кирилла Розанова.
Похожий на Александра Абдулова парень привлек ее внимание опрятностью, серьезностью и усердием: он каждый день проводил в читальном зале, работая с книгами по истории России, делая многочисленные пометки, что- то конспектируя. И все это с таким одухотворенным видом, что романтичная книжница Ниночка пропала.
Однажды она подкараулила понравившегося студента, представилась, попросила помочь с рефератом…Слово за слово, молодые люди стали встречаться, Кирилл познакомил Нину с бабушкой, с которой жил в подмосковном Реутове, как- то она осталась ночевать…
Короче, вскоре Нина, с разрешения Евдокии Егоровны, переехала к любимому и начала ухаживать за Розановыми со всей силой влюбленной души. Нина училась, работала, вела хозяйство, готовила- стирала- убирала, научилась стучать на машинке и брала на печать дипломы у знакомых Кирилла, добавляя к стипендиям и пенсии бабушки ощутимую копеечку.
Бабка Кирилла ее терпела, скорее, не гнала и не третировала открыто, поэтому Нина не оставляла попыток завоевать старухино расположение.
Все было ничего, пока Кирюша не завалил зимнюю сессию на втором курсе. Парень злился, ругал какого- то Ерошкина, не оценившего его знания. Нина любимого оправдывала и жалела, не задавая уточняющих вопросов. Кирилл суетился, вроде пытался пересдавать, истерил, снова суетился, потом взял «академку» и ожидаемо загремел в армию.
Нина осталась с бабой Дуней (так девушка называла ее только про себя), которую и похоронила через полтора года после ухода Кирилла в армию. Во время отпуска, предоставленного Розанову на похороны родственницы, Нина забеременела.
Кирилл вернулся, и они поженились, Нина окончила техникум, родился сын Игорь. И вскоре муж начал меняться: в институте не восстановился, устроился на работу на завод, благо, в армии был то ли электриком, то ли радистом, время предпочитал проводить с друзьями и пивком, а потом и с водкой. В доме он не делал ничего, на сына внимания не обращал, Нину все больше игнорировал…
Молодая женщина долго объясняла себе, что ему трудно, что он такой ранимый и прочее, пока однажды он не поднял на неё руку за непоглаженную рубашку. После просил прощения, стал заниматься с сыном, и какое- то время все было неплохо. А потом опять и снова... Главное же, что Кирилл навязывал, прямо- таки вбивал в мозг супруге чувство вины за все свои проблемы.
Нина, будучи мягкой и покладистой по натуре, стремящейся всех понять, обогреть и, вообще, любящей и прощающей, терпела такое отношение, пока сама не поверила в то, что она – источник всех бед мужа, а сын – его ошибка и наказание. Абьюз полный, как позже такую ситуацию назовут психологи.
Нина пару раз попыталась воспротивиться диктату мужа, защитить сына, которому «прилетало» от пьяного отца, но страх перед его громким голосом, угрозами и кулаками задушил протест на корню.
Подруг у Нины не было: времени не хватало, в дом приглашать опасалась, да и говорить с другими о своих проблемах не любила. Дом, работа, магазины – дни сливались в месяцы, годы, десятилетия. Кирилл пил все чаще, говорил все больше, заставляя Нину сжиматься на диване и слушать его пьяные откровения о несправедливости к нему мира, неблагодарности начальства, еще каких- то бредовых теориях, где муж – непонятый и неоцененный гений, а она – тупая корова без фантазии и таланта…
Сын вырос, слава богу, не в отца. Попытки защитить себя и мать привели к конфликту, вплоть до драки, и полному отчуждению с родителем. Игорь поступил на работу в метрополитен, пошел в армию и уехал после дембеля в Сибирь, на нефтеразработки, где и остался жить после женитьбы. С матерью виделся раз в три- пять лет и то – тайком от отца.
А Нина, смирившись, тихо влачила скромное существование, находя отраду в романах, которые читала на работе (библиотеки все больше пустовали) и бесконечном вязании на продажу: денег им хватало только на еду и быт, никаких отпусков, санаториев или дорогих вещей в жизни Нины Розановой не было…
Позже женщина тысячу раз задавалась вопросом: что мешало ей все бросить и уйти от мужа? Любовь или страх перед неизвестностью? Наверное, второе…Любовь со временем истаяла как снег после зимы, оставив в душе грязь оскорблений и черноту опустошения…
Но все когда- нибудь заканчивается, так и семейная жизнь Розановых подошла к финишу: Кирилл заболел и спустя год с небольшим умер. Нина Андреевна ухаживала за лежачим супругом, тратила все деньги на лекарства и хорошее питание и ждала…Ругала себя, просила у бога прощения, но …ничего не могла с собой поделать – хотела, чтобы муж умер уже.
Когда же это случилось, сильно испугалась, плакала, жалела его, чуть ли не каждый день ездила на могилу, впала в депрессию. А после 40 дней как проснулась!
«Господи, прости, но я рада, что осталась одна! – в тишине квартиры бормотала Нина. – Я свободна, Господи! Я никому теперь не должна прислуживать, некого выслушивать, некого бояться!»
И Нина начала ЖИТЬ: избавилась ото всех вещей покойного, сделала ремонт, взяла из приюта собаку, записалась в бассейн, много гуляла, освоила велосипед. Пенсии и зарплаты уборщицы в соседнем универмаге ей хватало с лихвой, благо, дешевые вещи она умудрялась покупать такие, что знакомые удивлялись и фасону, и цвету, и качеству. Нина чувствовала себя молодой, полной сил и желаний.
Сын приехал с внуками, одарил гаджетами, и Нина пошла на компьютерные курсы в центр занятости, после чего окунулась в мировую паутину с головой. Книги и фильмы, видеокурсы и блоги – все это занимало ее ум и время.
Нина ездила на экскурсии от пенсионного фонда, посещала бесплатные лекции и концерты для ветеранов, даже в соцсетях отметилась. Вот и на Байкал она полетела, желая хоть перед смертью посетить это место силы, если уж за границу так и не смогла попасть.
Славное море поразило Розанову мощью стихии, простором и какой- то запредельной красотой. Пожилой женщине казалось – будь у неё крылья, она бы полетела!
Известная фраза «Увидеть Париж и умереть» для неё трансформировалась в «Увидеть Байкал и умереть», что, собственно, и произошло: на обратной дороге маршрутка перевернулась из- за пробитого колеса, пассажиры и водитель пострадали в разной степени, а погибла только она, Розанова Нина Андреевна, пенсионерка из Реутова "за шестьдесят".
* * *
То, что она умерла, Нина поняла сразу, как только увидела свое бездыханное тело сверху, отстраненно наблюдая за разбором места аварии и спасением попутчиков, потом куда- то полетела, не ощущая тела и не боясь.
Сколько Нина пребывала в таком непонятном состоянии, она не ведала. Перед ней мелькали картинки прошлого, незнакомые места, совершенно неопознаваемые виды, чьи- то лица, она слышала чужую речь…
Многое видела Нина, пока ее не потянуло на чей- то тоскливый зов и мольбу об освобождении, и не увидела она сцену избиения пьяным бугаем худой измученной женщины в антураже дворянского особняка.
Так Нина оказалась в новом мире и новом теле.
Глава 5
Сотрясение мозга, трещины в ребрах и отбитые внутренности – с таким наследством от «любящего» супруга встретилась Розанова после вселения в тело Нинель Лунд. Неделю Айрис сидела у постели хозяйки неотлучно, молясь за ее здоровье и выполняя предписания доктора Барнса.
- Я доложу судье о состоянии виконтессы, – решительно заявил после осмотра пострадавшей мужчина средних лет, импозантный и спокойный. – Констебль спрашивал, могла ли госпожа столкнуть супруга… В таком состоянии – нет, определенно! Она сама одной ногой в могиле… Это абсурд!
Доктор навешал пациентку через день, хвалил сиделку и выписывал дорогие лекарства, которые, к его чести, помогали. Виконтесса очнулась и пошла на поправку, Айрис и Питер рассказали новости снаружи, и Нинель, кряхтя и потея, начала пониматься и решать проблемы.
Айрис удивлялась изменениям в характере госпожи, но радовалась такому преображению.
- Миледи, я Вам расскажу все, что знаю. Я у Вас только год прослужила, но успела привязаться. Вы хорошая, только слишком тихая. А муж Ваш, мир его праху, зверь в человеческом обличье, и пусть Питер меня ругает за такие слова! И матушка его тоже – та еще стерва, прости господи! Как Вы вообще умом не тронулись от такой- то жизни?
Нина слушала девушку и гадала, говорить о себе правду или нет. Интуиция подсказывала, что горничная простая и добрая, не предаст, но Нина сдерживалась. Айрис действительно поведала, что знала о Нинель Лунд, ни разу не усомнившись, что ее хозяйка – другой человек, и приняв на веру заявление об амнезии, тем более, что доктор Барнс этому совсем не удивился.
- Миледи, то, что Вы живы – уже чудо, а память вернется. Хотя, по- моему, кое- что Вам лучше и не вспоминать, спокойнее будете. Поправляйтесь и езжайте к родным. Здесь Вам жизни не будет, – посоветовал доктор. И Нина ему поверила.
* * *
Корабль зашел в порт Кёпенхэйгена после полудня на пятый день плавания. И Нина, и Айрис порядком измучились от качки, скудного рациона и отсутствия возможности помыться.
Нина (очумевшая и замотанная проблемами) не могла понять сначала, какое время года на дворе: вроде тепло, но каждый день моросил дождь, ветер вообще не останавливался, раздражая женщину до крайности.
Оказалось, начало лета! Но шерстяное платье с тремя юбками, накидка типа пелерины и шляпка вовсе не были лишними.
Нина с трудом приняла иномирную форму одежды – эти шнуровки на спине, отсутствие привычных трусов и лифчика, многослойность и туфли на одну ногу с чулками до колена на подвязках претили привыкшей к брюкам и кроссовкам женщине.
«Вот и поверишь книжным героиням, начинавшим свое прогрессорство с нижнего белья» – ворчала Нина Андреевна про себя, пока Айрис упаковывала ее в более- менее свежий наряд перед выходом на сушу.
По словам поверенного Отто Лунда, по прибытии в Данску Нинель следовало посетить контору местного стряпчего Расмуссена и ознакомиться с завещанием отца, скоропостижно скончавшегося зимой этого года.
Купец, сделавший состояние на торговле с заморскими колониями и русскими землями, потерял корабли в последней кампании из- за пиратов в западных и южных океанических водах вместе с дорогим грузом специй и шелка, поругался с подельниками и от расстройства напился и замерз в порту.
Все дела были переданы управляющему, двоюродному племяннику Лунда, ему же отошли дом в столице и причальный склад. Нинель должна была получить некоторую сумму денег в Курант- банке и поместье на острове Фалькстар, купленное отцом незадолго до смерти по особому разрешению короля.
- Вас встретят в порту, я сообщил голубиной почтой коллеге на родине, – провожая Нинель, поведал поверенный. – На многое не рассчитывайте, фру, Ваши родные, – замялся он – не очень рады Вашему возвращению и будут, думаю, пытаться выкупить у Вас деревню. Но! – сделал ударение юрист. – Вы имеете право обратиться в суд, если на Вас будут давить из- за неправомерности наследования по женской линии.
- Понимаете, в Данске недавно принят закон, что вдовам позволено самим распоряжаться имуществом, оставленным умершими родными, если срок со дня их смерти не превышает 14 месяцев. Вы совершеннолетняя, дворянка по мужу, пусть и иностранцу, можете попросить назначить Вам государственного опекуна. Это необязательно, но в Вашем случае оградит от притязаний и родни, и возможных женихов лет на 5, уж на три года траура – точно, – уверенно закончил поверенный.
- Господин Хольм, а опекун будет контролировать каждый мой шаг? Позволит ли мне такое наблюдение делать что- то самостоятельно? – с тревогой спросила Нина. – А если он и сам пожелает отстранить меня от моих же дел и будет вмешиваться в повседневную жизнь?
- Госпожа, не волнуйтесь, у таких служащих полно других обязанностей, им не до каждой вдовы! – рассмеялся Энце Хольм. – В королевстве мало государственных служащих, они загружены, да и ленивы безмерно, поверьте.
- Данские дворяне не любят работать, а только они и имеют право, по воле короля, занимать государственные должности, увы. Так что не волнуйтесь, поспрашивайте коллегу, кто из нынешних опекунов наиболее лоялен к подопечным..
- Вы – молодая красивая женщина, сумеете расположить любого, при желании, уж простите за откровенность. Уверен, у Вас все получится. И не задерживайтесь в Кёпенхэйгене, получите документы и отправляйтесь на остров. Там Вас труднее достать, местная община благодарна Вашему покойному отцу – он избавил людей от жестокого прежнего управляющего. Вас примут хорошо.
Нина поблагодарила стряпчего, и теперь ей не терпелось воплотить его совет в жизнь.
Глава 6
Порт столицы Дански был большим, шумным и грязным. Айрис сжималась от страха, а Нина высматривала обещанного сопровождающего. Благодаря росту Нинель она видела толпу немного сверху.
Да, датчанка была высокой и для своего времени, да и для 21 века тоже. Нина, когда поняла, что земля с высоты нынешнего роста явно дальше, чем она привыкла, очень расстроилась.
«Каланча, прости господи! Женщина должна быть статуэткой, а не Эйфелевой башней. Но выбирать не приходится» – признала Нина, определив себя как даму не менее 175 см в высоту. После прежних 155 – ощутимый скачок вверх. Айрис ей доставала до плеча, что веселило и напрягало.
В целом, Нинель обладала пропорциональными формами и приятной, даже красивой, внешностью, но Розановой было непривычно видеть и ощущать себя худой и высокой.
Кстати, как выяснилось, предшественница за время замужества потеряла килограммов двадцать, а то и больше: Айрис перед отъездом разбирала старые платья хозяйки, чтобы определить их нужность и возможность реабилитации. Так Нина утонула в тяжелых богатых нарядах!
Но качество ткани было отменным, поэтому большую часть их Айрис отнесла знакомой портнихе, выручив приятную для бюджета сумму, часть перешила под новые габариты хозяйки и пару – на себя, чем была очень довольна.
- Фру Лунд, леди Флетчер! – услышала Нина из толпы. – Я жду Вас! Меня послал герр Расмуссен.
Нина увидела молодого светловолосого парнишку в длиннополом камзоле, размахивающего над головой шляпой с широкими полями и круглой тульей.
- Айрис, пойдем, за нами пришли, – скомандовала она служанке, крепко держащейся за ее локоть (в нарушение всех правил, даже библиотекарю из Реутова это было известно!). Относительно багажа распорядился капитан.
- Фру Лунд, оставьте саквояж здесь! Закончите дела, возвращайтесь. После разгрузки я сам провожу Вас в приличную гостиницу, если не решите посетить родной дом.
Нина с благодарностью приняла предложение капитана и теперь бодро шагала за посыльным, волоча за собой Айрис. Служанка не понимала ни слова, оттого нервничала еще больше. Нина же обнаружила, что понимает данский, как и ранее, английский этой эпохи.
«Надо же, переселенские «плюшки»! И читать могу, вон, вывеска –Колониальные товары. Что ж, это радует! – констатировала попаданка. – Ну- с, родина- мать, чем ты меня порадуешь?»
* * *
Портовая улица Нюйхэвен с плотной застройкой 3- 4х- этажными разноцветными домами вдоль канала и берега моря вывела их к деловому кварталу столицы, где под ногами уже порадовала булыжная мостовая. Радовала в том смысле, что грязи стало значительно меньше и толкотни – тоже. Посыльный, представившийся Тобиасом, долго извинялся, что дамам приходиться идти пешком.
- Простите, фру Лунд, я не смог найти коляску, уж очень сегодня много кораблей причалило! Но мы уже почти пришли, вот за тем мостом контора мэтра Расмуссена, – тараторил паренек, угодливо склоняя перед Ниной голову.
- Ничего страшного, юноша, ведите. Это даже хорошо, пройтись после долгого плавания – великодушно ответила Нина, а Айрис только таращилась по сторонам, но руку хозяйки не выпускала.
Мэтр оказался мужчиной лет 45- ти, с внешностью скорее воина, чем клерка: высокий, с проседью в некогда каштановых волосах, в коричневом удлиненном камзоле и коротких, заправленных в чулки, бриджах, в туфлях с пряжками и прямой как палка.
Он встретил прибывших в своем кабинете на втором этаже одного из вытянутых вверх каменных домов на берегу канала. Доброжелательная улыбка скрасила серьезность его некрасивого лица, а проявленное к гостьям галантность и внимание (поклон, чай, булочки) немного расслабили напряженную атмосферу первого впечатления.
- Здравствуйте, фру Лунд, или Вы предпочитаете – виконтесса Флетчер? – с легкой иронией спросил стряпчий. – Прошу, перекусите, а я пока введу Вас в курс дела.
- Фру Лунд, уважаемый мэтр, на родине я – данка. И спасибо за угощение, с удовольствием подкреплюсь. Моя служанка Айрис не понимает данский, поэтому говорите без опаски. И пусть она тоже поест здесь, если Вас не смущает такое.
Нина следила за выражением лица стряпчего, но не заметила ни спеси, ни негодования относительно своей просьбы. Это располагало, и Нина приготовилась есть и слушать.
Пауль Расмуссен тоже присматривался к дочери покойного клиента, которую видел последний раз более шести лет назад. От прежней пышки и скромницы мало что осталось: перед ним сидела худая, строгая молодая дама со следами усталости на осунувшемся лице, в платье явно не новом, но из хорошей ткани, без украшений и апломба, присущего аристократии. Отношение к служанке удивило мэтра, но он привык сдерживать не относящиеся к делу эмоции.
«Не принесло замужество счастья твоей дочери, Отто, ты явно ошибся. Но держится она с достоинством, повзрослела, видно. Надеюсь, в ней есть стержень и твоя хватка, иначе выжить одинокой молодой женщине будет трудно, немного ей от прежних богатств отца перепало. Жаль, что ты был так недальновиден во всем, что не касалось бизнеса» – посетовал про себя стряпчий и начал излагать детали завещания.
Покойный отец Нинель был удачливым дельцом: его корабли бороздили моря и океаны, лавки успешно торговали всевозможными привозными диковинками. Даже будучи родом из соседней Альмании, купец водил знакомство со многими семьями королевства Данска, что и позволило ему прикупить приличных размеров владение на острове Фалькстар для дочери, и это делало теперь уже вдову Флетчер завидной партией снова.
Однако именно стремление купца выдать дочь замуж за аристократа и нанесло удар по его состоянию, а зависть ближнего круга – к потерям в нескольких последних кампаниях. Это Нина Андреевна поняла из осторожных оговорок мэтра при обсуждении текста завещания.
Выходило, что Отто Лунд, не имея наследника мужского пола, приблизил к себе двоюродного племянника Ганса Мансельма. Племянником молодого помощника назвать можно было с большой натяжкой (сын то ли сводной сестры матери, то ли приемный сын тетушки деда, черт разберет), но Отто всецело ему доверял: учил вести дела, ввел в мир купцов и моряков, но отказал в руке дочери, которую видел будущей дворянкой.
На исполнение мечты негоциант Лунд потратил значительные средства и купил- таки дочери мужа в лице англосакского виконта- нищего Алекса Флетчера. Нинель была домашней девочкой, воспитанной в патриархальных традициях, любимой, балованной в меру, послушной и наивной. В мужа влюбилась, отцу не противилась и уехала в чужую страну, полная надежд на счастье.
В последние годы у герра Лунда через раз случались потери товара, но он все равно сумел накопить некоторую сумму, чтобы его дочь не испытывала трудностей даже после его кончины. О том, как живет кровиночка на чужбине, купец имел смутное представление: писала дочь редко, не жаловалась, но в гости не приглашала, зять же просил только денег.
- Фру Лунд, отец завещал Вам имение на острове, документы вот здесь, еще вклад в королевском Курант- банке в размере пяти тысяч риксдалеров. Дом и дело отошло Гансу, как и долги, образовавшиеся из- за последней неудачи Отто, чем парень остался крайне недоволен. В связи с этим позвольте дать Вам дружеский совет – закончил речь мэтр.
- Говорите без стеснения, уважаемый мэтр. Я буду только благодарна, – ровным голосом ответила Нина Андреевна. – Поверенный Хольм намекал на опекунство и на возможные проблемы с родней.
- Ну что ж, тогда слушайте. Действительно, вариант опекунства со стороны королевских служителей сейчас весьма кстати, тем более, что у меня есть кандидат на эту позицию – его сиятельство граф Эрик Ольсен. Он был знаком с Вашим отцом и весьма ценил его услуги по добыванию редкостей. Граф уже в преклонных летах, что не мешает ему исполнять служебные обязанности при дворе, хотя и в меньшей, чем раньше, степени.
Не сомневаюсь, он согласится оказать Вам покровительство, тем более, что с его стороны это будет не слишком хлопотно – всего лишь формальное общение и, конечно, некоторые знаки внимания с Вашей стороны. Все в рамках приличий, разумеется: подарок к именинам, Пасхе, визит вежливости раз в год с отчетом о делах в поместье, понимаете? – Нина активно закивала.
– Встречу я организую в течение недели, Вас устроит? Далее. Думаю, Вам следует сразу после свидания с графом отправиться на Фалькстар и оставаться там как можно дольше. Вы же в трауре? Вот этим и воспользуйтесь. Ваш родственник, уверен, захочет встретиться, постарается очаровать бедную вдову, войти в доверие и получить доступ к Вашим счетам и сердцу, уж простите. И если в Ваши планы такой расклад не входит, тем более уезжайте: Гансу сейчас не до осады острова, поверьте.
- Я бы вообще не хотела попасться ему на глаза. И не в том дело, что я боюсь его притязаний…
Понимаете, недавно я тяжело переболела, в результате многое из моей памяти ушло, и это мешает мне нормально реагировать на прошлое. Я не помню никого из родни, я даже себя частично не могу вспомнить. Доктор в Лэндоне советовал вести спокойный размеренный образ жизни, избегать волнений и потрясений, а также физического напряжения в течение не менее года. Память должна вернуться, уверял он.
Так что, было бы лучше мне вообще не встречаться с этим Гансом, да и с остальными старыми знакомыми, о которых я, увы, не помню. Вы поможете мне в этом? Спасибо. Еще у меня есть несколько вопросов.
Глава 7
Беседа со стряпчим была продолжительной, информативной и полезной. Нина Андреевна выяснила, что владение, доставшееся ей в наследство, занимает примерно одну десятую острова, где- то на востоке, включает в себя поля, леса и три деревни с населением около ста человек полукрепостных крестьян, обязанных ей арендной платой за наделы, натуральным оброком (продуктами к столу, типа) и работой на ее землях – барщиной, короче.
Поместье сие было куплено отцом по счастливой случайности: немногие из дворян хотели платить большие деньги за кусок суши, некогда принадлежавшем королевской семье. К тому же, доход был невелик, крестьяне бедны и непочтительны, имение требовало вложений и труда.
Соседями были родственники графа Ольсена, что и поспособствовало приобретению земель отцом Нинель. Есть даже что- то вроде монастыря для десятка насельников- католиков (нонсенс в протестантской стране) и военный порт. Столицей острова является городок Нюкьёбинг.
- В город несколько раз в сезон из столицы отправляется корабль, привозит ткани, соль, сахар и прочее, в чем нуждается население, а вывозит продукты и изделия местных ремесленников, если таковые имеются. Волнений на острове не зафиксировано, болезней – тоже.
Господский дом давно не использовался, поэтому определенно нуждается в ремонте, но насколько все запущено, сказать не могу: Ваш батюшка покупал «кота в мешке», все со слов графа. Отто собирался посетить Фалькстар, но не успел, к сожалению.
Мэтр Пауль вздохнул и, помолчав, продолжил:
– Так вот, думаю, Вам надо закупиться здесь необходимыми для жизни мелочами: утварью, тканями, свечами и прочим, с мебелью, надеюсь, крестьяне помогут, дерева там достаточно. Подумайте над этим. Скоро в Нюкьёбинг пойдет судно, на нем Вы и сможете добраться до места, с капитаном я переговорю, – стряпчий сделал паузу и добавил:
– Главное, вот что: Вам нужна охрана, хоть небольшая, и это беспокоит меня сильнее всего. Денег, что оставил Отто, надолго не хватит. И если продукты и прочее на острове дешевле или вообще Вам даром достанутся, то охране надо платить. Это не менее 3 крон в месяц на человека, учитывая уединенность поместья и его незащищенность от кого бы то ни было.
* * *
В этот момент Нина Андреевна почувствовала страх: до неё стало доходить, что будущее в этом прошлом полно не только неудобств, но и опасностей! Она должна жить на острове, в окружении незнакомцев, без привычных благ цивилизации и еще как- то зарабатывать, поскольку имеющихся средств у нее немного! А деньги потекут, как вода сквозь пальцы – это Нина осознала быстро во время разговора, да и короткого пребывания в Лэндоне хватило.
«Господи боже, что делать? Может, ну его, этот остров, остаться здесь, найти работу…Ага, работу, аристократке? Да я спалюсь на раз- два! Замуж выйти? Не- е- е- т, это только на крайний случай! Ладно, другие- то попаданки справлялись, значит, и я смогу! Спросить не у кого, правда ли в книжках написана про их успехи, но я здесь, и это не сказка… Это жизнь! А в жизни всегда есть место подвигу!» – решила Нина, отвлекшись от беседы.
- Уважаемый мэтр, а где берут охрану? И остальное, утварь там… Мне бы помощника на пару дней. У Вас экономка есть? И еще: нам с Айрис где- то надо остановиться до отплытия. Сейчас наши вещи на корабле, капитан предложил оставить на хранение, но ночевать хотелось бы в нормальных условиях. Не подскажете? – Нина с мольбой смотрела на мужчину, пытаясь выглядеть слабой и милой. Эдакая инженю должна была получиться (с ее- то нынешним ростом, ага!).
- Дорогая фролен Лунд, естественно я помогу, это даже не вопрос! Тобиас сопроводит Вашу служанку на корабль, вдвоем они заберут вещи и принесут в небольшую гостиницу здесь неподалеку. Ее хозяин–мой давний приятель, герр Миллер, там чисто и спокойно, кухарит его жена, превосходная еда, есть мыльня, думаю, там будет удобно. Об остальном поговорим завтра, Вам надо отдохнуть и подумать, я правильно понимаю? Что касается охраны… Есть несколько вариантов, я переговорю кое с кем, завтра доложу.
Так и поступили: слуги отправились в порт, Нинель с мэтром – в гостиницу. С новостями следовало переспать, определенно.
Глава 8
За неделю, предшествующую отплытию, Нина, вернее, Нинель, к чему попаданка привыкала, вымоталась так, что вечерами падала в кровать в номере гостиницы «Морская гладь» замертво и спала без сновидений. На сомнения, жалость к себе и страх перед будущим сил не оставалось. И это было прекрасно!
В компании Тобиаса или фру Маргрет, сестры хозяина гостиницы и экономки мэтра Расмуссена по совместительству, Нина и Айрис с утра до вечера мотались по рынкам, лавкам, мастерским, закупая необходимые в дорогу и для обустройства на острове вещи. Количество багажа росло как на дрожжах, деньги текли рекой, а Айрис всерьез опасалась, что госпожа свалится от напряжения и беготни прямо перед отъездом.
Но бог миловал! В соответствии с составленным Ниной списком, скорректированным фру Маргрет, были закуплены максимально дешевые, но качественные штуки полотна и материи на одежду, смены обувки (ботиночки- сапожки), вилки- ложки- поварешки и кухонная утварь в виде сковород- котелков- чайников (по минимуму), свечи, травяные сборы на все случаи жизни, нитки- иголки- крючки- спицы- ленты- пуговицы и прочее для рукоделия, мыльно- рыльные наборы (не айс, но сойдет), понемногу специи- чай- сахар- соль (наиболее дорогие покупки), бумага и чернила, несколько книг по хозяйству и огороду (специально для юных дев, типа учебников)…
Все Нина даже не запоминала, положившись на практичность Айрис и мудрость и опыт Маргрет. Последняя внимательно выбирала вещи, торговалась с лавочниками, по ходу давала Нинель советы в отношении продуктов, домашних дел и прочих особенностей ведения средневекового домохозяйства, что Нина старалась запомнить, а вечерами записывала в сшитую тетрадь, ставя с непривычки кляксы на сероватую бумагу.
- Милая Нинель, старайтесь с людьми быть приветливой, но строгой и серьезной. Крестьяне не должны чувствовать Вашу слабость или неуверенность. Вы – хозяйка, и в Вашей воле их казнить или миловать. Да- да, не смотрите так! Разве в Англосаксии иные правила? Просто там Вы были чужой, уж простите, а тут Ваш дом и Вы в полном праве. Следите за собой, не кричите, будьте справедливы, но спрашивайте строго. Тогда Вас будут уважать и подчиняться. Мне боязно за Вас, Вы так молоды! Если бы не дети, поехала бы с Вами хоть на год.
Нина Андреевна поблагодарила, в душе перекрестясь – не надо мне такого надзора, даже по благому порыву. Если Айрис попаданка воспринимала как дочь (с оговорками, понятное дело), то жить рядом с такой компаньонкой, как въедливая Маргрет – увольте! Нина молчала только потому, что без знаний и опыта экономки собраться и закупиться в столь короткие сроки и так экономно и практично она бы не смогла.
Проблемы начались сразу после того, как Нинель получила деньги в банке. Это были бумажные ассигнации, которые пришлось менять в специальных конторах на серебро и медь, поскольку в большинстве лавок предпочитали расчет металлическим налом, да еще и в чудной пропорции: 1 далер - 6 марок - 96 скеллингов - 1152 пеннинга. Расхожими монетами были скиллинги номиналом 24, 8, 4 соответственно. А еще были серебряные кроны по 4 марки в пересчете! Это же жуть какая- то!
Спасибо, Айрис схватила суть расчетов быстрее хозяйки и, пусть говорить не могла, но сдачу считала ловко. Нина только головой кивала и по сторонам вертелась, пытаясь рассмотреть максимально хорошо представленные товары, интерьер, одежду, манеры, ремесла и технику, чтобы понять, на каком уровне развития находится этот мир.
Ходить пришлось по большей части пешком: на кареты и повозки в городе существовали ограничения из- за налогов на лошадей и узости улочек, вымощенных, к счастью, камнем. На дальние расстояния жители передвигались на лодках по многочисленным каналам в черте города, построенного на бесчисленных островах и островках, соединенных мостами.
В целом столица Дански Нине понравилась: чище, чем в Лэндоне, как- то компактнее и свежее. Наверное, из- за водных артерий, пронзающих Кёпенхэйген с севера на юг и с запада на восток.
Нина обратила внимание на высокие островерхие башни, коими увенчивались не только церковные, но и светские постройки из сероватого от влаги камня: шпили соборов и особняков (иногда) устремлялись в небо, а на их металлических покрытиях даже в пасмурную погоду играли блики света. Осмотреть тщательно достопримечательности столицы Нине не удалось, но то, что увидела, впечатляло и покоряло стройностью, аккуратностью и строгостью.
Из разложенного на прилавках Нина смогла уловить, что с металлом, деревом, камнем и глиной местные работают на редкость умело: крыши покрыты черепицей, кованые ограды, лопаты- косы- тяпки, оружие, посуда имеется и простая, и глазурованная, вроде фаянса, но без росписи, в дорогих «бутиках» продают фарфор типа китайского костяного; есть стеклянные изделия и цветные – в том числе, а в окнах вставлены, пусть не очень прозрачные, но стекла, витражи в храмах видела; ювелирка на любой вкус – массив и попроще, граненые камни попадались, бриллиантов не встретилось, но почему- то была уверена – они уже есть.
Ткани продавались льняные, шерстяные, даже хлопок, окраска оставляла желать лучшего, особенно на дешевых вариантах, но в целом неплохо. Косметику смотрела вскользь, приобрела десяток кусков мыла, выслушала мастер- класс, как сварить самой (займусь на досуге на месте).
Ни разу не увидела зонтов, дамских шляп и сумочек (кошельки не в счет), вязаных изделий или валяных, плетеной мебели, уличного освещения. Пиво разное или вино привозное, как и растительное масло из южных стран, спиртовых горячительных не попалось, хотя в памяти всплывала серебристая бутылка водки «Данска».
«Не каменный век, но есть куда двигаться. Подумаю позже, чем смогу потрясти этот мир, как другие коллеги- попаданки. Зря, что ли, столько всего прочитала и перепробовала за последние десять лет свободы от уз брака! Вот устроюсь, освоюсь на месте и ка- а- ак начну вытворять» – вела сама с собой беседы Нина Андреевна, пока ходила вслед за Маргрет по торговым рядам.
Глава 9
С охраной вопрос решился только накануне отъезда, но положительно, по мнению мэтра. Нине осталось довериться стряпчему и уповать на свое везение. С ней отправлялись четверо мужчин, один –семейный, все – бывшие воины, имеющие боевой опыт в местных микро- войнушках: локальные конфликты между государствами до глобальных войн не доходили, но по мелочи товарищи «перестреливались».
Выходя в отставку, бравые воины либо шли в охрану к знати, либо переквалифицировались в ремесленников, но не все – удачно. В маленькой Данске всем мест не хватало, поэтому за работу держались и старались по чести. Таких «мушкетеров» мэтр Расмуссен и привел к Нинель однажды утром.
- Фролен Лунд, знакомьтесь, бывший капитан королевских гренадеров герр Петерсен Ивер, его брат Йорген и два их соратника – Йенсен Янис и Йенсен Матиас. Нет, они однофамильцы! – улыбнулся Пауль. – Ребята согласны поехать с Вами, плату примут по 2 марки на каждого в месяц, если Вы позволите взять с собой семью Петерсенов. У Ивера жена и двое детей. Парни давно вместе, команда, расставаться не хотелось бы. Что думаете?
Нина смотрела на четверку воистину гренадеров: под 2 метра, косая сажень в плечах, всем за тридцать, красотой не блещут, но впечатление приятное ото всех. Серьезные и спокойные – то, что надо.
- Семья только у Вас, Ивер? – спросила она самого старшего мужчину.
- Да, госпожа, ребята пока холостые. И времени не было, да и денег на свадьбу не успели заработать, служили, воевали... Мне просто немного в наследство от отца осталось, а вот дом забрал дядька. Так мы подумали, что у Вас, может, найдется место для всех, глядишь, и парням судьба улыбнется. – Мужчины переглянулись и закивали. – Мы и по дому не безрукие: Матиас с деревом работает, мы с братом немного в кузне понимаем, Янис раньше рыбалил.
Нина рискнула, ударили по рукам и, довольные друг другом, расстались. Осталось нанести визит графу, и можно пускаться в плавание.
* * *
С пустыми руками на встречу с нужным человеком Нина Андреевна идти не решилась, потратилась на презент – бело- голубую тонкостенную фарфоровую вазу из Сины, как охарактеризовал диковину лавочник из знакомых отца.
Китай иномирный? Возможно: походило изделие на аналогичные вещицы династии Мин и русскую Гжель из той жизни. Подарок стоил немало, но Нина Андреевна, скрепя сердце, купила: патронаж ей был нужен больше денег, которые попаданка намеревалась заработать во что бы то ни стало.
Граф Эрик Ольсен оказался очень пожилым, однако, бодрым смешливым стариканом (ровесник, подумала Нина), принявшим их с мэтром приветливо, но недолго. Вазу принял благосклонно, отнекиваясь для приличия, выдал королевский ордер, подтверждающий полномочия графа по отношению к овдовевшей виконтессе Флетчер, обещал к следующей зиме прибыть с инспекцией в гости и пожелал счастливой дороги.
Успокоенная Нина выдохнула и попросила Пауля отвести ее на могилу отца Нинель. Кладбище Ассистенс, расположенное за крепостной стеной, только заполнялось после прокатившейся десятилетие назад чумы, поэтому захоронение нашли быстро.
Нина постояла у могилы отца предшественницы, почему- то искренне растрогалась, поплакала и возложила купленные у ворот погоста цветы.
Пауль смотрел недоуменно, но ничего не сказал. Поминать по местным правилам на могиле запрещалось, поэтому заказали панихиду в церкви при кладбище. Теперь можно отправляться.
* * *
Небольшой флейт Нина со товарищи фактически заполнила скарбом и людьми, хорошо, из Кёпенхэйгена путь занимал сутки – при попутном ветре. Капитан «Чайки» вез на остров железо в слитках, соль, еще что- то под заказ местных торговцев, поэтому был рад дополнительному заработку.
Нина, Айрис и жена Петерсена- старшего с двумя мальчишками- погодками устроились в задней части палубы на мешках и сундуках, а мужчины отошли к капитану, заведя с ним разговор о ситуации на острове. Капитан охотно делился информацией с внимательными слушателями.
- Фалькстар раньше принадлежал короне, да не сдюжили господа… Ой, лишнее говорю! Короче, пару лет назад владения королевской семьи выставили на продажу, разделив на несколько частей. Слышал, большую территорию выкупило семейство Ольсен, земли на западе и юге приобрели местные, самый восток достался кому- то из столичных. Да, Стуббьёкинг только у государевой казны остался, флот там королевский стоит, нас туда не пускают. Народу живет мало, особенно на востоке, но там пролив небольшой, и до Мёйна рукой подать. Нюкьёбинг разрастается, туда из Франсии и Альмании часто корабли заходят. Жить можно, не сомневайтесь, главное, руки приложить. А уж рыбы в море хватит! Вам- то куда надо?
Нина слушала капитана и мотала на ус. Не все у неё в голове «срасталось». Ладно, на месте разберётся.
Прибыв в порт в ночи, остались на корабле до утра, а с рассветом мужчины ушли искать подводы для путешествия через весь, по сути, остров к новому дому. Нина, Айрис и жена Ивера Ида вместе с сыновьями Нильсом и Мадсом по мелочи перетаскивали поклажу на причал, складывая в кучи, экономя наперед время погрузки.
Нина работала наравне со всеми, не обращая внимания на удивленные взгляды попутчиков. Она оделась максимально просто: холщовая юбка, корсет (вроде короткого пиджачка с рукавчиками до локтя) и блуза из небеленного полотна. На голову, по местным правилам, натянула нелепый чепец, убрав волосы под него. Возражения Айрис отвергла решительно:
- Милая, не хочу привлекать к себе большого внимания. Бедная вдова мало кому интересна, согласись? Да и удобнее так, не находишь? Тереться в телеге в шелках? Смешно!
Ида больше молчала, новую хозяйку сторонилась, но работала споро. Нине женщина лет 30 понравилась: миловидная сероглазая стройная рыжеватая шатенка, спокойная, дети и муж одеты чисто и опрятно, остальные мужчины с ней уважительны, значит, заслуживает того.
Вещей у наемников было немного, но собранные тюки свидетельствовали об основательности владельцев: оружие в ножнах, инструмент – в коробах, остальное имущество – в плотных мешках. Отторжения охранники не вызывали, и Нина очень надеялась, что проблем в будущем с ними у неё не будет.
- Фру Флетчер, нашли три повозки, дорога, говорят, дальняя, – доложил вернувшийся Ивер. – Я вот думаю, надо бы еще пару лошадей купить, нашел у одного трактирщика недорого. Нам они не помешают. Вы доверите купить? Просит хозяин по 10 крон, но постараюсь сбить до 15 за пару. Они и в повозке хороши, и под седлом неплохи, вроде смески Фредериксборгской и привозных голштинских.
Нина не чувствовала подвоха, да и сама могла бы догадаться, что иметь в поместье собственных лошадок не роскошь, а суровая необходимость – маршруток тут не предусмотрено!
- Берите, Ивер, деньги сейчас дам. Заодно и упряжь сторгуйте, – ответила госпожа неизвестного хозяйства. « А и правда, как называется приобретение- то?» – мелькнула мысль.
- И еще, Ивер, нас проводят до места? Тут кто- то знает, куда, собственно, нам надо?
Мужчины переглянулись, усмехнулись и ответили:
- Да знают, капитан уже проболтался. Надо в ратушу наведаться, Вас там обо всем просветят. Мы думали, лошадей найдем и тогда отвезем. Или лучше верхом?
Нина Андреевна про себя крякнула: вот ведь шляпа! Документы- то у неё на руках, да, но отметиться у властей надо, что новая хозяйка прибыла. Не было печали!
Глава 10
- А ножками нэ? – Нина на лошадь ни разу в жизни не садилась! Да и видела коняг живьем в парке (детей катали) да в телевизоре...
Ивер как- то неуверенно повел головой, вроде: «Странно это, быть беде!». Нина Андреевна поняла, что своими словами пошатнула в глазах воина образ аристократки, но чего уж теперь…
- Понимаете, герр Петерсен, я после болезни многое забыла, в том числе, и некоторые прежние навыки… И вообще, верховой езде мне и учиться- то особо не довелось, поэтому…
Нина чувствовала, что чем больше говорит, тем больше теряет очки.
- Как бы то ни было, я бы лучше прошлась, город заодно посмотрим и лошадей, что Вы выбрали, может, еще чего в дорогу. – Нина вскинула подбородок, как бы подтверждая уверенность в собственном решении и предложила, – Пойдем вдвоём или кого возьмете, остальные пусть грузятся, вернемся – сразу и отправимся.
Мужчина согласно кивнул, взмахом руки подозвал брата, и троица вновь прибывших отправилась в ратушу. Айрис хотела тоже, но Нина строго приказала служанке следить с Идой за погрузкой и ждать ее на месте.
* * *
Местная столица не поражала воображение, но оказалась довольно приятной, уютной, компактной. На главной площади, помимо ратуши, располагались магазины, лавки, ресторан, две гостиницы, несколько трактиров или пабов и – почтовое отделение!
Главный собор города, церковь (остатки францисканского монастыря) аббатства (Клостеркиркен), располагалась на возвышении ближе к берегу моря, поэтому увидеть Нина смогла только ее острый шпиль. Впрочем, сейчас вопросы религии ее волновали в последнюю очередь.
Здание ратуши, двухэтажное, кирпичное, выделялось на фоне остальных многоэтажных (до четырех) фахверховых основательностью и цветом: «ящичные» домики радовали разноцветьем, а ратуша выделялась однотонной тусклой краснотой и серым шпилем. Ошибиться с её поиском было невозможно.
Нина Андреевна старалась не очень пялиться по сторонам, но все же заметила, что мощеные улицы имеют дождевые стоки, крыши домов – сплошь черепичные, окна – стеклёные, пусть и непанорамные, нищих не видно, только в порту кучки оборванцев крутились на погрузке.
У Розановой в мозгу во время ходьбы и наблюдений за жизнью города крутилось определение «бюргеры» как синоним сытости, основательности и порядка. Откуда такое, она не знала, вот крутится и все.
Местные дамы, попадавшиеся навстречу, были одеты примерно также, как и иномирянка, поэтому вскоре Нина перестала напрягаться и к ратуше минут через двадцать подошла спокойной и собранной.
На первом этаже здания администрации было пустынно, очень прохладно и как- то некомфортно, что ли. Высокие потолки, темные стены, дубовые темные же двери в кабинеты, откуда изредка выходили серьезные мужчины всех возрастов и комплекций, быстро куда- то уходили по коридору или ныряли в другие помещения и не обращали никакого внимания на стоящих посередине присутственного места просителей.
Показная суета «офисного планктона» и его небрежение сначала рассмешили Розанову, а потом разозлили.
- Герр Петерсен, это нормально, вообще? Мы тут как три тополя на Плющ…, как столбы стоим, а они нас не видят, что ли? – тихо спросила Нина охранника. – Вы хоть что- то понимаете в порядках таких заведений? Куда пойти, куда податься, кого найти…
Нина не договорила, потому что братья заржали, взорвав тишину внутреннего пространства. Попаданка недоуменно воззрилась на мужчин.
- Простите, хозяйка, Ваши слова, они …– младший Петерсен вздохнул и продолжил. – У нас, вояк, есть окончание, звучит немного …пошловато. Откуда Вы такое знаете? – парень улыбнулся. – Видать, и у аристократов в ходу острые фразочки!
Нина смутилась, ощутила, как щеки загорелись и, чтобы скрыть промах, топнула ногой.
- Йорген, Вы..! Ну, я же не вчера родилась и отнюдь не с голубой кровью в жилах! В детстве купеческая дочь по улицам бегала. Короче, где тут может быть нужный нам работник, есть предположения? Так можно до ночи ждать, когда кто- то из местных деловых людей обратит на нас свой взор! А, на ловца и зверь бежит! Эй, милейший! – Нина решительно шагнула к вышедшему из соседней комнаты клерку с кипой бумаг в руках и не успевшему взять низкий старт прочь от троицы.
Молодой человек, гораздо ниже нынешней Нины, в мятом камзоле, кюлотах, нечищеных туфлях, с взлохмаченными волосами, выбившимися из завязанного на затылке хвостика, являл собой образ замученного тяжелой неволей раба пера и чернил.
Он поднял на оказавшуюся перед ним высокую крестьянку усталый взор и спросил, надменно растягивая слова:
- Ты что хотела, женщина? Разве не знаешь, сегодня приема нет, уходи и не беспокой господ чиновников.
- Простите, уважаемый, – вступил в диалог Ивер. – Мы только прибыли на Фалькстар, не знаем местных порядков, но нам надо…
Юноша бледный небрежным жестом дал понять, что просителям следует удалиться, и двинулся было прочь, однако Нина не дала ему это сделать, крепко схватив служку за плечо.
- Где кабинет мэра или кто тут у вас? Говори, уважаемый, куда мне следует представить бумаги на владение землями и подтвердить свои права? Мне еще ехать до восточной границы острова, а я тут с тобой пытаюсь договориться! Отвечай, когда тебя старшие спрашивают!
Что нашло на неё в этот момент, Нина Андреевна и сама не знала, но убежденность в правильности своих действий повелевала добавить в голос властности и требовать послушания от мелкого винтика административного механизма. Не ожидавший такого напора от непрезентабельно одетой дылды молодой человек оторопел и машинально показал на дверь в конце коридора.
- Господин мэр сейчас занят, – проблеял вьюнош, но Нина, в несколько стремительных шагов преодолевшая расстояние до указанного ошеломленным клерком кабинета, уже открывала заветную дверь.
Петерсены рванули за госпожой, а бедный служка потерянно вздохнул. Ой, что теперь будет?!
Глава 11
А ничего страшного и не случилось. Вроде…
Решительно вошедшая в кабинет Нина Андреевна обнаружила сидящего за впечатляющим размерами столом, заполненном стопками бумаг, книгами, чернильным прибором и подставкой с перьями, мужчину лет 35, может – чуть больше, в бордовой мантии, дополненной массивной цепью с бляшкой.
Широкие плечи, редкая проседь в убранных в хвост темных волосах и такой же бородке- эспаньолке, высокий лоб, длинные пальцы, держащие лист бумаги, и темные (черные?) глаза. Все это Нина охватила взглядом за секунду, когда хозяин кабинета оторвался от чтения чего- то важного и уставился на посетительницу в простонародном платье спокойно и внимательно.
- Имею ли я честь видеть перед собой мэра этого славного города? – не здороваясь, взяла быка за рога Нина Андреевна. – Кивните хотя бы, уважаемый.
Мужчина отложил бумаги, сложил руки на груди и…кивнул. Молча.
- Прелестно, просто прелестно! – Нина подошла к столу, достала из висевшей на локте небольшой холщовой сумки, которую ей успела собрать Айрис, все свои верительные грамоты и положила их на стол перед мэром.
– Прошу Вас, господин мэр, засвидетельствовать мои права на землю в восточной оконечности острова и, по возможности, ввести в курс дела относительно имеющихся задолженностей по налогам, проблем с населением или что там еще…А также хотелось бы увидеть карту, дабы представлять расположение принадлежащих мне земель на территории острова – я не местная…К сожалению или к счастью? – Нина дернула плечиком и продолжила.
– Вы сможете это сделать максимально быстро? Хотелось бы уже сегодня добраться до владений, а я во вверенном Вам заведении уже потеряла уйму времени. Дорога же, как слышала, неблизкая. Вы ведь не откажите даме в столь незначительной просьбе? – и Нина кокетливо похлопала глазками. Как это могло выглядеть со стороны, женщина не думала.
Мужчина, похожий на зрелого Шона Коннери, как осознала вдруг попаданка, не изменившись в лице, взял представленные Ниной бумаги, внимательно ознакомился с текстом купчей, «паспортом» (грамотой, в которой перечислялись ее личные данные и титулы), выданным графом Ольсеном королевским ордером, сложил их, после чего вернул посетительнице. Все – молча.
Нина тоже не открывала рот, постепенно проникаясь собственной наглостью и самообладанием городского главы, отчего ей становилось все более некомфортно, вернее, пользуясь сленгом 21 века – стрёмно.
«Ой, мамочки, что же я наделала- то? Сейчас ка- а- ак пошлет в даль светлую – темницу местную за неуважение ответственного лица при исполнении…У- у- у, Розанова, ты идиотка, даром, что старая. Не знавши броду, полезла в воду! И главное, сама не пойму, что на меня нашло…Я ж овца обычно, а тут – тигра!» – пронесласьмысляв голове попаданки, и она уже хотела начать привычно извиняться…
В этот момент местный сэр Шон встал, обошел стол, приблизился к Нине и, взяв ее за руку, склонился и легко поцеловал кончики пальцев девушки. Занавес!
* * *
Нине Андреевне Розановой НИКОГДА не целовали руки! Нинель Лунд воспоминаний на этот счет не оставила, хотя ей, скорее всего, такое испытывать приходилось. А может – нет, судя по поведению ее супружника.
Да не суть, в самом- то деле! Здесь и сейчас краснела, смущенная таким пассажем, Нина, а виновник ее растерянности наблюдал со смешинкой в глазах за притихшей гостьей и явно ждал, что она станет делать.
«Да он издевается! – поняла попаданка и разозлилась. – Врешь, не возьмешь!» Злость вернула здравомыслие, Нина томно опустила глазки в пол, потом резко подняла и уставилась на мужчину, благо, рост позволял: мэр был выше, но смотреть ему в лицо можно было, не задирая голову.
- Господин мэр, Вы всем посетителям руки целуете после ознакомления с их бумагами? Это такой способ показать, что все в порядке с документами? – ровным тоном, но с намеком на издевку, проговорила Нина. – Занятный обычай, в Англосаксии такого нет! А мне, после того, как Вы покажете карту острова и налоговые книги, тоже нужно будет Вам руки целовать или хватит простого «Благодарю покорно»?
Местная реплика Шона Коннери вздернула бровь, пожевала губами, явно сдерживаясь, а потом, откинув голову, громко расхохоталась.
Нина смотрела на веселящегося мужчину и ей стало грустно: ну вот кто ее под ж..у мешалкой толкает, а? Нашла время умничать и выпендриваться! Аристократка, блин, а манеры как у субретки (бойкой, находчивой служанки). Ей хотелось плакать от досады.
Отсмеявшись, мэр оправил на себе мантию, провел рукой по волосам и, кашлянув в кулак, заговорилтаки- и- и- мголосом, что Нина Андреевна расстроилась окончательно: ей не жить, если она не устоит перед этим завораживающим, хрипловатым,суровымтембром!
- Ваша милость, простите за то, что Ваше пребывание на вверенной мне территории омрачилось небрежностью моих подчиненных и моей собственной неучтивостью. Позвольте представиться, как положено. Кристиан Нильсен, барон Брагау, мэр Нюкьёбинга, малоопытный руководитель, бывший капитан королевского флота, вдовец. К Вашим услугам.
Мужчина серьезно перечислил все свои титулы/статусы, поклонился, прижав правую руку к груди, и выжидательно уставился на Нину.
Иномирянка прониклась торжеством момента, сосредоточилась и ответила в тон мэру:
- Виконтесса Нинель Флетчер, в девичестве Лунд, вдова, хозяйка 12000 акров земель на востоке Фалькстара. Без точного знания местности и умения управлять поместьем. Прошу любить и жаловать. – Нина сделала книксен и твердо посмотрела в глаза носителю власти.
Ну, вот и познакомились! Теперь можно заняться делами?
Глава 12
Нина Андреевна, сидя в открытой повозке а- ля телега на куче скарба, вспоминала встречу и беседу с мэром Фалькстара (фактически) и пыталась осознать, в какую ситуацию она попала…
Иномирянка так глубоко погрузилась в процесс обработки информации и собственных переживаний, что не обращала внимание ни на разговоры попутчиков, ни на окружающие пейзажи, ни на продолжительность поездки…
* * *
После взаимного представления мэр предложил новоявленной землевладелице присесть на незамеченный ею ранее небольшой диванчик в углу кабинета и сам разместился на его другом конце. Их разделял примерно метр, что было, по мнению Нины вполне прилично. Или нет?
Перед диванчиком стоял низкий овальный столик типа журнального с инкрустированной столешницей, на котором мэр Нильсен разложил карту острова и начал знакомить приезжую с особенностями местности.
Карта была довольно большой, размера примерно с два листа А3, скорее всего, рисованная, черно- белая, с непонятными попаданке обозначениями рельефа местности, но дающая, по крайней мере, представление о форме острова и расположении ее земель на нем.
Фалькстар, один из шести больших островов Дански, располагался в юго- восточной части и имел на себе самую южную точку королевства – Гёйдсер. Остров напоминал по форме неправильный треугольник или, если включить воображение, контур сидящей кошки, где хвост как раз и представлял собой крайнюю оконечность страны.
Территории нового владения виконтессы площадью 12000 акров, что Нина с трудом перевела в привычные квадратные километры и гектары – 48 и 4800 с «копейками» соответственно – находились на востоке и включали в себя сельско- хозяйственные угодья (в частичной перспективе), лесной массив по краю побережья, три деревни, одна из которых, рыбацкая Хесне, оказалась соседствующей с имением мэра – Курцелие.
- Я купил поместье после отставки, не ожидал, что в соседках окажется столь интересная дама,– с улыбкой, от которой у Нины замирало сердце, проговорил мэр. – Раньше остров целиком принадлежал короне, но содержать его оказалось довольно – замялся Нильсен – накладно, вот и принято было решение распродать земли желающим. Ваш отец сумел сделать выгодное приобретение, кстати, он единственный из нетитулованных покупателей, кому это удалось.
Мужчина с внешностью зрелого айдола окинул собеседницу внимательным взглядом, но той удалось сдержать смущение и рвущиеся изнутри ехидные замечания. Не дождавшись реакции, мэр продолжил:
- На Ваших землях проживает немногим более сотни крестьян. В настоящее время они управляются самостоятельно, насколько мне известно, люди ждут приезда нового владельца, так что, думаю, проблем у Вас возникнуть не должно.
- Глава деревни Ойструп, Ларс Бор, серьезный мужчина в годах, достаточно грамотный, чтобы вести учет арендной платы и остальных бумаг по хозяйству тех поселений, что оказались включенными в Ваш надел. С ним Вы вскоре познакомитесь, думаю, он сам придет в Мозеби, как только слух о Вашем прибытии разойдется по острову, уверен.
Нина сделала удивленное лицо – Мозеби?
- Господский дом в этой части острова…Не совсем полноценная усадьба, скорее, охотничий домик или павильон для отдыха. Насколько мне известно, вполне пригоден для жилья круглый год, там и хозяйственные постройки имеются. К сожалению, больше сказать не могу, не был лично. По документам вроде все в порядке, бывший управляющий королевскими землями предоставил на аукцион такие данные. Конечно, дом давно нежилой, определенно потребуется уборка, возможно, ремонт…
Мэр пристально смотрел на Нину. «Что, думаешь, я сейчас начну истерить или плакать? Или изображу мультяшного няшку и начну клянчить помощь? Неа, не дождёшься!» – почему- то завелась Нина Андреевна и задала встречный вопрос:
- Уважаемый мэр, а что с налогами в казну? И какими полномочиями в части управления людьми и территориями я, как владелец, располагаю? Просветите, не сочтите за труд.
Глава островной администрации откинулся на спинку диванчика, окинул собеседницу еще одним внимательным взглядом. Розанова старалась «держать лицо» и спину – ну, вроде так дворянки должны себя вести?
- Ваша милость, Вы действительно не имеете представления об управлении хозяйством? – с некоторой долей ехидства спросил барон. – Впервые встречаю даму, которая задает подобные вопросы…
- А не распахивает в притворном ужасе глаза и не демонстрирует слабость и растерянность перед лицом неизвестности? – не удержалась Нина. – Герр Нильсен, у меня нет на это ни времени, ни желания, уж простите. Так что там с налогами?
* * *
Несмотря на сведения, выданные мэром, вопросов у новоявленной виконтессы было больше, чем понимания ситуации, что тревожило. Тем более, что продуктивная, в общем- то, беседа, была прервана клерком, влетевшем в кабинет мэра спустя минут сорок (по ощущениям) и поддержавшими его появление Ниниными охранниками, явно начавшими беспокоиться о своей хозяйке.
Застав беседующих в кабинете в достойных позах, клерк, по мнению Нины, немного расстроился (на что- то другое рассчитывал?), а вот Петерсены, увидев пару, чинно сидевшую с умными лицами на пионерском расстоянии, одобрительно хмыкнули и всем своим видом показали, что пора закругляться.
Нина встала первой, поблагодарила мэра за содержательную беседу и удалилась. Выходя из кабинета, попаданка чувствовала на себе взгляды, но не обернулась – вот еще!
Глава 13
Нина Андреевна, в сопровождении братьев- охранников, покинула здание ратуши, когда к ней обратился старший Петерсен.
- Госпожа, та конюшня, где я приглядел лошадей, недалеко. Может, зайдем? Время уже за полдень, надо бы определиться с повозками…
Розанова почувствовала неловкость: им же еще ехать, а она тут мечтам предается! Да и остальные в порту ждут, и не ели люди нормально, почитай, с вечера! Хозяйка, называется…
- Ивер, Йорген, простите! Я немного отвлеклась на будущие проблемы, мэр много всего наговорил о хозяйстве и вообще…Короче, идем за лошадьми! – решительно предложила Нина и зашагала за довольным Ивером, заставив себя переключиться на первоочередные задачи. Обмозговать беседу с красавцем Нильсеном она сможет позже.
* * *
Лошадей (с упряжью) они купили после ожесточенного торга между Ивером и владельцем трактира, в конюшне которого стояли кони, за 15 крон, хотя Нина отдала бы и требуемую толстым мужиком в замызганном фартуке сумму. Почему? Понравились ей лошадки!
Рыжие с белыми пятнами, умными глазами и мягкой гривой, они сразу покорили попаданку, а то, что в процессе спора трактирщик обронил «забью, если не продам, кормить дороже», окончательно определило ее выбор.
«Хочу! Не дам убить таких животных, гад!» – кипела внутри Нина, но сдерживалась, давая мужчинам решить вопрос самим, тем более, заметила, что покоробившая ее реплика хозяина разозлила Ивера, и он еще жестче заговорил о снижении цены.
Нина действительно никогда не ездила на лошади, ничего о них не знала, кроме названий, типа ахалтекинской или орловской, исключительно благодаря книгам да фильмам.
А если бы интересовалась иппологией, то, возможно, смогла бы описать представителей породы, стоявших перед ней, примерно так: быстрорастущая и долгоживущая сильная работоспособная лошадь, используется в упряжи и верховой езде, обладает спокойным интеллигентным нравом и пропорциональным телосложением, обычно рыжеватой или гнедой масти.
Наконец, торг подошел к логическому завершению – оформлению купчей и передаче денег. Парни взяли животных под уздцы, и трио отправилось к месту погрузки, по дороге прикупив в каретном ряду недалеко от пирса еще и повозку типа телеги (по мнению Нины) с высокими бортами
Заодно в одном из окраинных трактиров набрали еды для ожидающих их возвращения попутчиков: несколько небольших буханочек ржаного хлеба (вроде подового по форме), приличный кусь печеночного паштета, два десятка отварных яиц, тройку жареных уток с аппетитной корочкой, пакет круглых сладких пончиков (ребятишкам и Айрис), большой кувшин чего- то, похожего на компот и кувшин пива мужчинам.
Хозяйка заведения, довольная хорошим заказом, расщедрилась на миску маринованной красной (???) капусты и толстую пряную селёдку в качестве бонуса. Нина, пока наблюдала за сбором купленного, чуть слюной не захлебнулась!
* * *
К оставленной груде вещей и остальным будущим домочадцам подъехали на телеге – идти виконтесса уже не могла.
- Миледи! – заорала Айрис и рванула навстречу. – Мы так переживали! Уже и корабль уплыл, и народ разошелся, а вас все нет и нет!
Ида тоже смотрела недобро, но молчала. Розанова почувствовала вину, слабо улыбнулась и погладила Айрис по голове.
- Ну, прости, так получилось. Зато мы купили вам поесть и вон, лошадок красивых! – сказала Нина и позвала мальчишек. – Нильс, Мадс, подойдите! Ида, можно угостить ребят или только после еды?
Жена Ивера округлила глаза от удивления – ее спрашивает хозяйка?
- Это пончики, сладкие, поэтому…
Ошарашенная мать семейства только кивнула, а радостные пацаны, схватив по кругляшу в каждую руку, тут же запихнули лакомство в рот. Айрис следила за ними с долей зависти, и Нина, рассмеявшись, вручила ей весь пакет:
- Попробуй и ты, девочка! Но, смотрите, не съешьте все, остальным тоже оставь, хорошо?
Служанка обрадовалась, немного покраснела, но один пончик все же съела, закрыв от удовольствия глаза.
Пока самые младшие поглощали выпечку, мужчины перекидали кладь на все повозки и были готовы выдвигаться.
- Ивер, а поесть? – протянула Нина.
- Госпожа, мы потерпим, надо выехать из города по- быстрее! По дороге поедим! Я поспрашивал, пока Вы с мэром беседовали, куда и сколько ехать, часа три, не меньше. До Мозеби примерно двадцать миль, с нашей скоростью только к вечеру будем. Так что время есть, нам не привыкать жевать на ходу. Садитесь! – распорядился старший охранник и запрыгнул на свободную от упряжи лошадь, давая знак возницам трогать.
Ну, раз так, поехали!
* * *
Нина рассеянно жевала бутерброд, организованный прямо на ходу Идой, смотрела по сторонам, но ничего не видела: она думала о том, что поведал мэр Нильсен. И о нем самом- с..
Пока картина вырисовывалась не очень оптимистичная. Несмотря на приличные территории, находящиеся отныне под ее рукой, использовать для агробизнеса можно было примерно половину.
Мало того, в настоящий момент и эта часть земель была освоена лишь частично, поскольку ранее, будучи королевским поместьем, Фалькстар рассматривался как охотничьи угодья, и сельское хозяйство здесь развивалось слабо.
Во владениях Нинель оказался лесной массив вдоль южной части принадлежащего ей куска побережья, а север и крайний восток, по словам мэра, был каменист и беден почвами, что затрудняло ведение пахотных работ. Оставалась средняя часть, где было, что поднять, но!
Это пресловутое «но»! Устраивающие периодически охоту аристократы не разрешали жившим окрест крестьянам распахивать большие участки земли, даже если это приносило какую- то денежку, и те довольствовались наделами в два- пять акров вокруг двух деревень – Ойструп и Варинге. Работать не давали, а вот арендную плату, продуктовый оброк и барщину на хозяйских землях год от года увеличивали. Кому такое понравится?
Крестьяне, не будь дураками, лямку обязательную тянули, но лишнего энтузиазма в отношении удовлетворения растущих аппетитов короны не проявляли, за что были и биты, и наказаны, да толку- то? Даже сборщики от казны, приезжающие по зиме за деньгами, выбить больше, чем предлагалось, не могли, а уморить селян вовсе власти не желали – и того, что есть, не будет. Так и жили.
Правда, в последний год вышел королевский указ о трехдневной барщине и ограничении возраста зависимых крестьян с 15 до 35 лет. Как поняла Нина, крепостного права тут не было, то есть, у простых смертных оставалась личная свобода и права, позволявшие даже выкупать надел у хозяина и заниматься некоторыми «отхожими промыслами», если возрастной ценз и доходы не выходили за рамки законов.
«Ну- ну, это их, конечно, сильно радует – размышляла Нина Андреевна. – Вот прям счастливы до усе…Интересно, а папенька Нинель об этом думал, когда ввязывался в авантюру? Или у него были мысли, как выкрутиться? Жаль, что виконтессу о том не известил… Да уж, попала ты, Ниночка, как кур в ощип…Приедешь, а там сотня недовольных ждёт новую хозяйку…»
Да делать- то все равно нечего, кроме как смотреть, анализировать, налаживать отношения и стараться выжить, ведь так? Она ж из будущего, пусть и не этой реальности, пусть и не агроном ни разу, зато знает понемногу, но о многом! Люди – они и в Африке люди, бог даст, не сожрут!
Настраивая себя на позитив, иномирянка машинально доела бутерброд, приняла следом от молчаливой Иды утиную ножку и тоже зажевала, не обращая внимание на окружающих.
Главные проблемы для неё сейчас – наладить контакт с подданными, обустроиться в усадьбе и оплатить налоговый сбор. По словам мэра, монарх, получив деньги за проданные земли, сделал широкий жест в сторону новых владельцев и на год оставил размер прежних выплат неизменным. Что же касается будущего…
Возможны, как говорится, варианты: вроде, разрабатывается некий указ о земельном налоге в отношении бывших королевских владений на Фалькстаре, перешедших в другие руки.
Комиссии по оценке, готовившей аукцион, дано задание определить размер будущих поступлений в казну с учетом качества земель и их использования по факту эксплуатации за год.
Мэр считал, что, так как собственниками стали все те же аристократы (Нинель в эту категорию попадала, несмотря на то, что фактически покупал землю ее купец- отец), сильно напрягать их поборами корона не станет, но…Король хозяин своего слова: захочет –даст, захочет – заберет назад.
Исходя из этого Нина решила: в этом году налог она выплатит, скорее всего, а вот через год?
«Что делать? Вечный вопрос русской интеллигенции падает на головы соотечественников вне зависимости от места обитания. Карма такая, что ли? И здесь надо деньги зарабатывать! И не вязанием, определенно…» – подумала попаданка.
Мысли продолжали крутиться в голове, медленная езда укачивала, уложившаяся в желудке еда немного притупила тревогу, и Нина задремала сидя... В полусне хозяйственные проблемы рассеялись, и перед внутренним взором всплыло красивое волевое лицо барона Брагау.
«Хорош, что сказать! И надо же такому случиться? Еще и сосед… Так, Нинка, ты это о чем, старая, задумалась? У виконтессы траур, а ты чуть не облизываешься на мужика? Цыц, гормоны! Не время, товарищ Розанова, война за урожай, тьфу, за благосостояние и выживание предстоит! Отставить неуставные разговорчики, даже про себя! Спи лучше, еще ехать и ехать, силы копи!»
Глава 14
Мозеби маленький караван достиг, когда светившее им в спины солнце опускалось к линии горизонта, но до темноты было еще далеко. Дремавшая Нина пропустила момент обнаружения строения впереди, поэтому вид стоявшего буквально посреди поля особняка под странной серой толстой крышей (солома или водоросли?), в два этажа с мансардой и огромным раскидистым деревом рядом ошеломил попаданку.
- Ничего себе…– прошептала Розанова, оглядывая непривычный пейзаж: ни тебе заборчика, ни ограды какой, окна и парадная дверь забиты досками, ветер гуляет вокруг…
- Госпожа, это наш новый дом? – тихо спросила Айрис. – А люди здесь есть?
- Да, милая, теперь это наш дом, а люди…Придут позже или завтра…Наверное, – ответила Нина и пошла к дому, куда уже спешили охранники.
Мальчишки Петерсен, соскочившие с повозок, помчались осматриваться, а Ида внимательно оглядывала дом и окрестности.
- Госпожа! – впервые подала голос Ида. – Скоро ночь, где нам следует расположиться?
«А ты говорящая, оказывается» – подумала Нина.
- Думаю, мужчины смогут открыть двери и окна, пойдем внутрь, посмотрим, что там…Сегодня как- нибудь переночуем в доме, потом видно будет, Ида.
- Все вместе? – удивленно произнесла жена Петерсена.
- Тебя что смущает, милая? Что я буду спать где- то рядом или что тебе придется делить помещение со мной? Не бойся, я не страдаю лунатизмом и не склонна приставать к мужчинам, а уж к детям и подавно. Думаю, комнат на всех хватит, судя по размерам здания. Грязь можно хоть слегка прибрать, продукты у нас есть, если кухня рабочая, надеюсь, ты не откажешься приготовить горячее что- нибудь? – Нина прищурилась, глядя на растерявшуюся от ее слов спутницу.
«Ну да, служанкой- то я ее не приняла».
- Госпожа, простите, я не то имела в виду…То есть, я думала…
Нина махнула рукой в сторону распахнутой мужчинами двери.
- Ида, не бери в голову и запомни сразу одну вещь: я – госпожа, но я и человек, женщина. И я в непростой ситуации, мне не до политесов, поэтому буду благодарна за помощь в налаживании жизни здесь. Так что пойдем, оценим масштаб бедствия. Айрис! – окликнула виконтесса служанку, вместе с малышней бегающей вокруг здания.
- Иду, иду! – закричала девчонка, подбегая к порогу дома. – Ой, Вашмилость, так странно все тут, но красиво, а дом- то какой необычный! Там сзади прудик есть, прям к окнам подходит, а еще парк или сад, не поняла, и еще что- то длинное стоит, и…
- Айрис, угомонись! – оборвала болтушку Нина. – Сначала дом осмотрим, кухню, определим спальные места, работы много предстоит, побереги дыхание.
Девчонка примолкла, опустив глаза, и Нина, вздохнув, переступила порог особняка.
- Мир этому дому, – прошептала по привычке и зашагала в полутьму помещения, где слышались приглушенные голоса мужчин и перестук молотка или топора по дереву – охранники открывали окна, изнутри сбивая доски.
* * *
Беглый осмотр первого этажа дал впечатление о запустении, пустоте и размерах дома. Пыль присутствовала всюду, но откровенной грязи не было, как и мебели: на три комнаты нашелся огромный стол с несколькими разного фасона стульями в большом зале (танцевальном, подумалось Нине), где стены светлого шёлка или чего- то похожего увеличивали пространство и подчеркивали его незаполненность.
Ёще один стол, письменный, и покоцанное кресло обнаружилось во втором зале, разделенном аркой на две части, которые можно условно назвать кабинетом и библиотекой, поскольку вдоль стен стояли несколько массивных темных деревянных шкафов, два небольших дивана с запыленной обивкой в комплект к креслу и единственный бронзовый канделябр в углу.
Гардины на окнах отсутствовали, но о них напоминали карнизы под потолком.
Окон, к счастью, имелось достаточно, причем, со всех сторон, застеклённых небольшими, квадратной формы, прозрачным стеклами, и защищенных снаружи коваными решетками. Парадокс – битых не было!
Холл перед парадной дверью уходил наверх лестницей в два пролета, расположенной у стены танцзала, но Нина туда не пошла, отложив осмотр на утро. Важнее было найти кухню!
Искомая обнаружилось на цокольном этаже, вход в который прятался за лестницей, и поразила попаданку размерами (с половину первого этажа), грязью, наличием (странно прям) кое- какой утвари типа котлов, кастрюль, противней, мисок и прочего, полок для посуды, ларей и шкафов, рабочих столов посередине.
Был тут и большой камин с размещенной внутри плитой на три варочных поверхности (говоря современным языком), встроенным котлом для подогрева воды, духовым шкафом – для выпечки хлеба, как определила оборудование Ида.
Арка камина уходила вверх трубой и, как почему- то подумалось Розановой, должна была где- то на втором этаже служить системой отопления. Ну, наверное…
Окон и тут было несколько! Часть помещения кухни отведена под постирочную (?): за стеной в каменном полу имелся слив, несколько каменных корыт, печь с установленными котлами, а еще натянутыми веревками, чудом сохранившимися под потолком. Было как- то непривычно смотреть на все это, и Нина решила и этот момент отложить на потом – успеется!
- Ну что, дамы, скоро спать, а мы не ели! Ида, ты уж точно лучше нас знаешь, что здесь и как, поэтому командуй, не стесняйся! И помни, что я уже говорила, я с вами – соратник, если не семья, то домочадцы. При чужих – госпожа со всеми вытекающими. Просто прими это и давай работать!
* * *
Надо отдать должное жене Петерсена- старшего: больше вытянутое лицо она не делала, и три женщины, засучив рукава, приступили к уборке. Ида и Нина возились в кухне, Айрис взяла на себя первый этаж, откуда умудрялась следить за разгрузкой скарба с наемных повозок: возницы торопились избавиться от поклажи и уехать обратно в город.
- Ты особо не рвись, милая, протри пыль, чтобы уж совсем в грязь не ложиться. Завтра разберемся со всем, – приказала Нина.
Мужчины, заглянувшие в кухню и увидевшие хозяйку, на пару с Идой отмывавшую плиту и прочее, сумели удержаться от комментариев, получили улыбку виконтессы и задание – найти дрова для растопки, набрать в бочку, стоявшую на полу у черной лестницы рядом с кухней (видимо, в мансарду) из колодца во дворе воды и сделать швабру- лентяйку из подручных средств.
Ужинали почти в полночь горячей пшенной кашей с копченым мясом, закупленным еще в столице, отваром из листьев чего- то, похожего на чай, за столом в зале, а потом завалились спать в прибранном Агнес кабинете- библиотеке прям на полу, устланном свежескошенной во дворе травой.
И все – молча, сил не было ни на разговор, ни на помывку. Хотя последнего Нине хотелось больше всего!
Глава 15
Утро началось слишком рано, по мнению попаданки, чьё уставшее тело не желало покидать, пусть и не такое уж мягкое, ложе. Но – труба зовет, дела сами не сделаются, тем более, что на спальном месте оставались только Нина и мальчишки Петерсен. Не комильфо!
Сделав в одиночестве несколько упражнений и взбодрив себя этим, виконтесса спустилась в кухню, где уже хозяйничала Ида, а на столе были видны остатки трапезы ранних пташек из числа служащих.
- Доброе утро, Ваша милость! – поприветствовала Нину кухарка. – Я приготовила кашу, остался хлеб и паштет. Вы поднимайтесь, я принесу.
- Здравствуй, Ида! Я заспалась…Айрис уже где- то носится?
- Да, пошла на двор с ребятами, любопытная…Фру Нинель, Айрисс не знает нашего языка, да?
Нина присела за стол, и Ида, хмыкнув, подала ей миску с кашей, блюдо с хлебом и кусочком паштета (явно для неё сберегла). Поблагодарив повариху, Нина приступила к еде, параллельно отвечая на вопрос занятой уборкой помещения жене охранника: та протирала шкафы для посуды.
- Айрис из Альбиона, со мной год, девочка расторопная, шьет хорошо и прочее, но неграмотная. Хочу попросить ваших мальчиков помочь ей выучить язык. Ты не против?
- Да отчего бы мне противиться? Она ж не намного старше моих и такая же бедовая, у них быстрее дело сладится, чем Вы ее специально учить будете. В забаве навыки незаметнее приходят.
Ида краем глаза наблюдала за хозяйкой и удивлялась: сидит на кухне, за простым столом, и будто это для неё привычное дело. Вообще, странная эта виконтесса!
Ида согласилась с мужем в услужение пойти без радости, от отчаяния, еще и ехать на остров пришлось…Думала, тяжко придется – угождать аристократке, не с характером Иды такая работа, мать ей всегда о том твердила. Всю дорогу женщина присматривалась к виконтессе, искала изъяны и готовилась к капризам, вышло же иначе…
Новая госпожа отличалась как внешностью (ну чисто каланча, но на лицо красивая), так и нравом: спокойная, доброжелательная, терпеливая. Муж о ней хорошо отзывался, остальные тоже были довольны.
Ида было подумала, что хозяйка, даром, что вдова, вертлявая будет, начнет мужиков за нос водить. Но пока ни разу ничего подобного не заметила, женским же нутром чуяла, что не будет такого и впредь. И к сыновьям слуг относилась ровно, без недовольства шумом или баловством.
А вчера и вовсе поразила насмерть: мыла все наравне с ними и ни разу не вспылила или нос бы поморщила… И довольно ловко, кстати, убиралась. Видела Ида ту «лентяйку», что муж с утра смастерил по ее заказу: палка округлая, к ней снизу поперек другая приставлена.
Вроде – чего? А Айрис смекнула на нижнюю палку тряпку накинуть и вот – наклоняться не надо, чтоб полы- то мыть, можно и пыль сверху смахнуть. Придумала же!
- Фру Нинель, я вот о чем...Продуктов у нас маловато. Муж сказал, что на заднем дворе есть местечко для огорода, несколько яблонь да груш. Не уверена, успеет что вырасти, но зелень должна. У меня и семена припасены.
Нина отхлебнула чай и поделилась мыслями:
- Если хочешь огород завести, буду только рада. Мне и самой это в голову приходило, правда, я мало что умею. Так что, если ты готова там возиться – вперед, зелень свежая – это хорошо! Об остальных продуктах нам вряд ли придется переживать. Мэр Нильсен сказал, что местные уже предупреждены о моем приезде, значит, не сегодня- завтра явятся посмотреть на заморское чудо- юдо в моем лице.
Нина улыбнулась.
– Любопытство не порок, как известно. Надеюсь, сообразят привезти еды, может, живность какую в счет оброка, ну и помощь в уборке особняка, думаю, тоже предоставят, опять же – в счет барщины...
В этот момент в кухню влетели растрепанные мальчишки и Айрис.
- Мама! Госпожа! – одновременно закричали и тут же смутились от своей несдержанности. Ида аж покраснела от стыда за отпрысков и потянулась шлепнуть ближнего по заднице, но Нина помотала головой, мол, не стоит.
- Что случилось? Айрис, говори!
- Госпожа, там люди приехали! Вас спрашивают! Мужик, три девчонки и двое парней. И в телеге… – не договорила Айрисс, как ее перебили:
- Мешки, клетки с птицей, корзины с овощами – не утерпели мелкие Петерсены. – Мы папе и дядьям сказали, они в конюшне…
Нина посмотрела на остолбеневшую кухарку: что я говорила? Встала, оправила наряд (вчерашний, ну так кто ж их приглашал ни свет, ни заря?), проверила чепец на голове, выдохнула и пошла навстречу с подданными. Страшно, аж жуть, а что делать? Кому нынче легко?
* * *
Перед главным входом стояла телега, на вроде купленной вчера в городе: на одну крепенькую лошадку, с бортами, заполненную всякой всячиной.
Рядом, тараща глаза и перешептываясь, толкались три молоденькие девчонки лет по 15, два пытавшихся выглядеть взрослыми пацана чуть постарше или такого же возраста и невысокий, плотного сложения мужик в темных широченныхштанах, подвязанных под коленями, чтобы образовался пышный напуск (под ними–гетры), полосатом жилете и светлой вышитой рубахе. Голову его венчал шерстяной вязаный колпак красного цвета, с кисточкой на конце, на ногах – деревянные сабо: как помнила Нинель, треску или тилстоппет, в Англии называемые глокк. Круглое лицо с пышными усами нельзя было назвать изможденным, а глаза из- под белесых бровей–наивными.
«Староста Ларс Бор» – определила Розанова гостя и не ошиблась.
- Фру, я Ларс Бор, глава общины Ойструп, приехал к твоей госпоже. Могу я увидеть ее милость виконтессу Флетчер? – пробасил достаточно уважительно староста. – Мы, – он кивнул в сторону молодежи, – привезли продукты на первое время, куда сгрузить? Мои дочери и сыновья готовы помочь в наведении порядка в доме. Здесь давно никто не жил, виконтессе, должно быть, неловко оказаться в таком месте…
Дети главы смотрели на Нину, Айрис и подошедших со стороны двора охранников с нескрываемым интересом, но шеи тянули за стоящую компанию, видимо, ожидая появление аристократки.
«Какой облом! – хмыкнула про себя Нина. – Слона- то я и не приметил».
В возникшей паузе она успела рассмотреть селян: девчонки в клетчатых юбках и передниках, завязывающихся на спине, корсетах с коротенькими рукавами, расшитых тесьмой, блузках и чепцах.
Парни повторяли облик отца, только, как и у сестер, на ногах у них были плетенки на толстой плетеной же подошве (традиционная обувь (sivsko) изготавливалась из травянистого растения ситник, которое часто встречается в заболоченных местах Дании).
Не желая растягивать удовольствие, Нина сбросила «бомбу»:
- Приветствую Вас, уважаемый герр Бор, и Ваших милых детей в своем доме! Я – Нинель Лунд, виконтесса Флетчер! Благодарю за столь скорый визит и подарки на новоселье! Ваша помощь весьма своевременна.
Лица прибывших натурально вытянулись, а одна из девочек даже открыла рот. У Нины, с трудом сдерживающей смех, в голове зазвучала фраза говорящего ворона из какого- то старого фильма- сказки: «Кларрра! Ты сейчас откррроешь клюв от удивления, каааррр!»
Ревизор, немая сцена, ха- ха… Первым, сглотнув, пришел в себя, понятное дело, староста. Откашлявшись, он быстро оглядел отпрысков, шикнул сердито, те прониклись и изобразили книксен и поклон, опустив головы.
- Ваша милость…Нижайше прошу простить…Не ожид…– начал и сконфузился мужик.
Нина решила не усугублять:
- Ах, герр Бор, не переживайте! Дело житейское! Мы с дороги, сами понимаете, какие уж тут наряды и церемонии… Прошу в дом, поговорим спокойно. Айрис, проследи за разгрузкой! Мадс, попроси маму приготовить чай! Ивер, найдите с женой место для подарков и подумайте, как мы можем использовать дополнительные рабочие руки! Герр Ларс, прошу!
Нина широким жестом указала на парадное и начала движение в дом. За ней, кивнув охране, протопал староста. Остальные начали знакомиться самостоятельно и суетиться вокруг телеги.
Глава 16
Разговор со старостой (можно же считать герра Бора таковым?) был… Ну, скажем, довольно занимательным. Почему? Да потому, что напоминал Нине танцы: шаг вперед и две – назад. То есть, партнеры прощупывали друг друга, и у попаданки складывалось впечатление, что из неё делают дуру.
Мужик жаловался на всё: на природу, погоду, бедность соплеменников, притеснения властей и прочая, прочая, прочая… И в то же время старательно навязывал новой хозяйке мысль о максимальном невмешательстве в дела общины.
- Вашмилость, я уж который год слежу за деревнями, и всё, что требуется, делаю, не щадя живота. Да…Управляющий- то редко здесь бывал, наскоком явится, заберет положенное, да и был таков! А уж когда господа на охоту или на отдых приезжали, так мы все, что требовали, даже в ущерб себе, завсегда выполняли! Так и дальше будет, не сомневайтесь! У меня всё записано – кто, когда, чего и сколько. Вот, тетрадку специально веду, – староста показал замызганный гроссбух с только ему понятными заметками.
– Продукты Вам буду привозить лично, Вы скажите только – раз в неделю или чаще. Здесь недалеко, свежее- то оно лучше…Дом, – он огляделся с явной жалостью, – стоит пустой давно…Перед продажей прежние…– мужчина замялся, – вывезли многое…Но за домом мы присматривали! У нас тут тихо, разбоя нет, не волнуйтесь! Завтра я еще пришлю помощниц, если чего захотите сделать по дому или там, саду – только скажите…
Нина поняла посыл: не желает староста, чтобы она свой нос совала в упорядоченную жизнь местных. Это было ожидаемо, но не соответствовало ее собственным задумкам. Если уж владеть, то и хозяйствовать, а не зависеть от других, тем более, подданных. «Ниночка, быстро же ты почувствовала себя госпожой!» – усмехнулась про себя Розанова.
А что такого? Какой нормальной хозяйке понравится, что в ее квартире кто- то определяет, куда лучше диван поставить или какого цвета шторы повесить, или еще чего сделать? Нет, от добрых советов и помощи она не откажется, но управлять собой не позволит. Хватит, в прошлом наелась!
Нина выслушала мужика внимательно, потом заговорила сама.
- Уважаемый герр Ларс, я благодарю Вас за заботу о землях, имуществе и людях, что теперь оказались, волею судьбы, под моей рукой. Я здесь человек новый, поэтому хотела бы знать обо все больше, Вы мне поможете? Негоже хозяйке оставаться в стороне от нужд и чаяний тех, чьим трудом обеспечивается её жизнь и благополучие.
- Поэтому, прошу Вас, – она выделила голосом именно «просьбу», – составьте для меня свод данных о землях, их размерах, расположении, как и подо что используются или наоборот. Что сажаете, видах на урожай, какими орудиями труда обрабатываете пашни и огороды. Они ведь есть? Дальше. Кто где живет, сколько и какого возраста ваши соседи, что умеют в ремеслах, сколько держат живности и какой, в каком состоянии дома. Может, есть пожелания относительно улучшения хозяйства, подумайте, посоветуйтесь со старшими и сообщите мне, пожалуйста. Будем вместе решать вопросы, хорошо?
Герр Ларс, по мере перечисляемого виконтессой, менялся в лице: рот открывался, глаза приобретали форму блюдец, и в них явственно проглядывалось недоумение вкупе с паникой. Нина отнесла последнюю на счет объема задания, которое староста пытался запомнить и осознать.
- Э- э- э- э, госпожа викотесса, а зачем Вам столько всего знать нужно? – не удержался от реплики мужик. – Ваше дело- то – жить без забот да отчеты принимать, – тут староста заметил, что новая хозяйка смотрит на него совсем неласково, и голос его снизился до шепота.
- Герр Ларс, я сама буду решать, что мне нужно знать о моих владениях, а что – нет, хорошо? – Нина добавила в голос металла. – Если Вам не по нраву моя просьба или Вы не уверены, что сможете ее выполнить, или у Вас слишком много других дел, нестрашно, я займусь всем сама или найду того, кто исполнить моё поручение без вопросов.
Старосту прошиб пот – капельки выступили на лбу Нининого собеседника, стекая из- под колпака, а ворот рубахи потемнел от влаги.
- Нет, нет, нет, Ваша милость, я не то хотел сказать! – затараторил Бор, поспешно стягивая колпак и утираясь им. – Выполню, не сомневайтесь! Конечно, Вы должны все знать, как же иначе! Только вот не в один день я смогу…э- э- э…предоставить Вам эти…сведения…Да и не всё я запомнил сразу. – Ларс снова затих, а потом резко поднял голову и предложил. – А можете Вы повторить при сыне? Лейс смышленый, и память у него хорошая, я кликну?
Нина повелительно кивнула. Вскоре в кабинете разговор шел уже «на троих»: присоединившийся к беседе Лейс Бор внимательно слушал пожелания госпожи, изредка что- то записывал в гроссбухе отца чем- то, напоминающем карандаш (с собой принес?), а Нина, заинтересовавшись писалом, сделала заметку на память – приобрести такой же, ну, или выяснить через мальчишек, что это такое и вообще.
В голове крутилось, что были в Средневековье карандаши свинцовые и серебряные, у художников, в основном… А вот графитовые? Тоже где- то в 18 веке появились, в Германии, кажется. Неважно! Пишет вон и хорошо, додумались здесь до такого, все лучше, чем чернила таскать…
С приходом сына герр Бор немного воспрял, приободрился, кивал осмысленно. Пацан же вникал быстрее отца, даже задавал толковые вопросы относительно состава семей, навыков крестьян, описания окрестностей, даже спросил, в каком виде эти самые данные ей представить(!), отчего Нина посмотрела на него уважительно и предложила для начала сделать срез по двум- трем семьям и прийти к ней с докладом через пару дней.
- Я подумаю, как лучше все оформить, Лейс. Надо разобрать багаж, у меня сейчас под рукой нет ни пера, ни бумаги. Но потом я придумаю…Герр Бор, буду ждать Вас с Лейсом на третий день, заодно и свеженького чего привезете, молоко есть у кого? Творог?
Староста, заметив внимание, уделяемое госпожой сыну, внутренне обрадовался: глядишь, войдет Лейс в доверие к виконтессе, а там и до управляющего, бог даст… Не, пока рано! Надо с этим делом разобраться, ишь, дотошная какая оказалась, даром что чернавкой встретила…Не ледя томная, купеческая кровь видна! А может, оно и к лучшему? Пусть сама за всем следит, с него спрос будет меньше!
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги