Храм для бога

Глава 15 Вести, которые потрясли весь север...

С того времени, как в Выселках появился новый барон, прошло уже более двух калед или отрезов круга, как говорят северяне, и жизнь Илтиера опять изменилась. Новые порядки очень понравились новому старосте Выселок, и не только ему, но и практически всем жителям Центральной долины. Жизнь стала налаживаться, и люди почувствовали себя гораздо увереннее. Но опять началась война, и некоторые из жителей деревни стали связывать ее начало с действиями милорда, в том числе они все вспоминали про случай с тремя баронетами. Илтиер, уже близко знакомый с Васинаром и его дочками, вспомнил про свою дочь Маринэ, и его сразу же возмутило такое поведение своих односельчан-сплетников. Неужели надо было отдать таких милых красавиц на потеху избалованным благородным, чтобы потом навсегда сломать им жизнь и дать испытать еще дополнительную чащу горя мужчине, и так уж не избалованного жизнью? Илтиер дал своим односельчанам-сплетникам такую резкую отповедь, что они потом боялись даже близко подходить к нему. Но когда после исхода из Центральной долины, люди увидели строящийся Верестинор и северных охотников, принявших их очень и очень тепло, то они поняли, что не все так страшно, как они вначале полагали. Изнур не погиб, он развивался, и его сила от этих не простых испытаний только росла. Люди сразу же включились в жизнь на новом месте. Верестинор рос, строились все новые и новые дома, и рабочих рук даже не хватало. Все время в город прибывали северные охотники из множества родов, вливаясь в новую и необычную для них, можно сказать, семью.

И война была уже не так страшна, хотя многие матери переживали за своих сыновей, оставшихся защищать Центральную долину. Были и погибшие. Все вместе, сообща оплакивали их, и старались поддержать семьи, в которые пришло горе. Страшно было в самом начале войны, когда пришлось оставить свои дома и родную землю. А потом пришли победы, и Изнур вернул потерянные ненадолго деревни и хутора. И, как все уже знали, не все, так как врагом были сожжены замок и новый, только что построенный и недостроенный Караман. Но война еще не кончилась. Она продолжалась, и уже никто не сомневался, что свою свободу все-таки удастся отстоять.

Верестинор все строился и строился. Илтиер все силы отдавал размещению односельчан в более или менее терпимых условиях, и это у него получалось. Пока они жили в больших деревянных бараках. Кое-кто уже перебрался и в свой дом. Но таких счастливчиков пока было мало. Но люди не жаловались и верили в то, что скоро все наладится. Лишь бы скорее закончилась эта нежданная проклятая война!

И вот кто-то из односельчан услышал про то, как жители Северного хутора вместе со своим старостой Илендеем собрались поставить новую деревню в верстах двадцати от Верестинора, недалеко от крепости, сооружаемой Саландаем, так целая толпа прибежала к нему с требованием и для них подыскать подходящее место. Жаль, что его племянницы Лиллены нет на месте. Она все время с милордом, и на этот раз вместе с ним отправилась на юг на войну. Если бы они были здесь, то Илтиер просто подошел бы к ней, и точно, милорд бы принял его. А так, на месте милорда остался рыцарь Норан. Но к нему удалось подойти только на следующем заходе светила после пира, устроенного в честь прибытия войск племени волкодавов.

- Илтиер, как Вам пир, понравился? Вожди племени, кажется, остались довольны.

- Понравилось. Спасибо, Норан, что пригласили.

- Ну что же, Вы, Илтиер, это для меня было большой честью пригласить всех изнурцев на пир. И так терпим одни лишения. А тут хоть одна маленькая радость. Как вы все устроились, как живут люди из деревни? Пока война не закончится, вряд ли удастся вернуться в Выселки. Слышали, как Сулим захватил там много пленных и богатую добычу? И милорд с войсками уже в Изнурке.

- Слышал. Лишь бы и милорду повезло, как Сулиму. Норан, у меня небольшая просьба. Люди говорят, что Илендей со своими хуторянами должен отправиться на восток для строительства новой деревни. Нельзя ли и нам, жителям Выселок, тоже осесть где-нибудь в Северной долине?

- Почему же, можно. Выбирайте любой подходящий участок и стройтесь. Только у меня имеется немного другое предложение, Илтиер. Милорду, когда он был у Голубого озера, вождь Ухтияр предложил построить новый город на берегу Великой Куты и назвать его Новыми Выселками. Просто до него руки не доходили. Но раз люди желают осесть где-то, то почему бы им не построить для себя уже новый город? Со стороны родов, живущих по берегам Великой Куты, будет оказана всесторонняя помощь. Сейчас, после разгрома вражеских войск, у нас много пленных. Вот пусть и отрабатывают себе прощение. И инструментом обеспечим, и едой, и всем необходимым. Ты, как староста Выселок, будешь главой и нового города. Будешь в ответе за все. На всякий случай, и войск у тебя будет достаточно. Ну, как? Места там богатые, даже не сомневайся. И земля хорошая, и рыбы много, и главное, как говорят охотники с тех мест, недалеко много железа и горючих камней. И даже где-то у гор есть золото.

И пришлось Илтиеру сразу же согласиться на это предложение Норана. Почему бы им, жителям Выселок, не основать новый город? И недалеко от Веретинора, даже сорока верст не будет. Так до Выселок еще дальше. И как только люди узнали про это, так сразу же к нему прибежали жители практически всех деревень и хуторов из Центральной долины, даже несколько человек из Северного хутора.

Старосты селений сразу же все взяли в свои руки. Аверке из Карамана, Сверке из Озерного, Селей из Речного и Ильпук из Каменного выступили от имени своих односельчан и настояли, чтобы жители этих деревень и хуторов тоже отправились на строительство нового города. Получилось, что чуть ли не вся прежняя Центральная долина готова отправиться еще дальше на север. Конечно, многие оставались и в Верестиноре, но около половины жителей долины были готовы осесть в более богатых и безопасных местах.

Потом состоялись торжественные проводы войск племени волкодавов на юг, на войну. И только ближе к темени удалось собраться и обсудить все с жителями деревень и хуторов. Здесь уже Норан согласился, даже настоял, чтобы на север на время отправился сам рудознатец Сивер с женой Минессой. Было видно, что милорда и его помощников сильно привлекали железо и горючие камни. Илтиер был полностью согласен с ними. Что же, хватит покупать все у торговцев. Пора и самим производить нужные вещи. Тем более, все необходимое для этого под боком.

Многих жителей деревень и хуторов не хватало. Кто-то был в войсках у милорда или Сулима, часть уже сложили, как Васнар и многие молодые дружинники, свои головы на поле брани. А еще много людей восстанавливали крепости у Речных ворот. И кто-то, как Илемень, лежал раненым.

Подготовка к отправке на строительство Новых Выселок шла полным ходом. Небольшая группа уже успела и тронуться в путь. Готовились необходимые вещи, собирался военный отряд для сопровождения пленных. Сначала отправлялись только мужчины и немного женщин для подготовки временного лагеря. А потом уже должны были прибыть и семьи.

Перед самой отправкой на север пришли свежие новости с юга. Оказывается, войску милорда после штурма, даже в полной темени удалось захватить Арен. Это было и удивительно, и радостно. Всеобщее ликование царило в Верестиноре. Многие воины, оставленные в городе, стали проситься на юг. Но рыцарь Норан отказал им всем и призвал их еще сильнее налечь на учебу и воинские тренировки. А еще устроил небольшой праздник с торжественным шествием воинов по Храмовой площади и праздничным пиром сразу в нескольких местах, в том числе и в Доме Малого Совета, куда опять были приглашены и Илтиер со своей женой Аниссой.

Жители Выселок, Карамана и других хуторов уже были почти полностью готовы к отправке на новое место жительства. На их глазах поднимался новый Изнур, и жизнь становилась совсем другой, совершенно не похожей на прежнюю.

У нас умерло еще трое тяжелораненых, и кажется, слава Великому богу, это были последние из тех, что были ранены во время штурма и не смогли выкарабкаться из объятий смерти. И так уже число захороненных на новом воинском погосте недалеко от городских стен приближалось к четырем сотням человек. Тут были около сотни изнурских воинов вместе с лежащими рядом пятью десятками восставших и тремя десятками невинно пострадавших городских жителей, лежащие каждый в своих отдельных могилах. Общий сход военноначальников и вождей вместе с шаманами решил, что жители города, взявшие в руки оружие и погибшие во имя нашей победы, тоже достойны быть причисленными к изнурским воинам. Чуть поодаль находились и две отдельные братские могилы каринурских и аренских воинов, как и последние пристанища некоторых из них, похороненных уже своими родственниками из местных жителей, но уже отдельно, но тоже на общем воинском погосте. Мы все посчитали, что негоже унижать достоинство погибших воинов, пусть и врагов, и также нельзя запрещать родственникам отдать своим родным последнюю дань уважения

А еще моими воинами в темнице было найдено пять трупов. Установили, что это были простые крестьяне, жители баронства из коренных изнурцев, за свое недовольство существующими в рыцарских имениях порядками посаженные в баронскую тюрьму и просто заморенные голодом. Вот их всех и решили похоронить вместе с графом Инваром и Риналдо на нашем военном погосте с соблюдением всех воинских почестей.

В сопровождении воинов, мы, в том числе и я, понесли гробы к заранее вырытым могилам. Народу было очень много, и не только наши воины, но и жители Изнура, и даже городских жителей из пришлых веренцев, которых, наверное, было больше всех. Видя, что их, за некоторым исключением, особо никто не трогает и не тревожит, горожане осмелели и вышли на улицы. И на этот раз они пришли на церемонию не для того, конечно, чтобы отдать почести погибшим, а просто посмотреть поближе на нового барона и его людей. Как мне рассказывали, слух о новом, притом, настоящем бароне, могущественном маге и даже жреце Всевышнего, уже успело разлететься по всему городу, так как прихожане храма, присутствовавшие при чуде, уже давно сидели у себя дома, и, наверное, делились со всем увиденным со своими близкими и знакомыми. А храм после их ухода, тем не менее, был уже заполнен новыми людьми, захотевшими увидеть все своими глазами. Вот радость то святому отцу Микаэлю, с чудным храмом и многочисленными прихожанами, вновь поверившими в своего бога. Правда, нужные люди тайком, на всякий случай, уже присматривали и за жрецом. Неохота терять такого, как мне сообщили, доброго и пусть убежденного, но уже поверившего в меня человека, и проследить, не маскируется ли он просто под надежного товарища, тоже надо.

Провести нужную на похоронах церковную службу поручили ему же. Отец Микаэль честно потрудился на славу, и люди действительно расчувствовались, даже пришлые веренцы. Настоящий мастер своего дела и духовный отец своих чад. Что же, я только рад. А потом предоставили слово мне. Ведь теперь я, кроме как владетель этих земель, еще и хороший знакомый двоих из них, и самый главный командир троих воинов.

- Люди Изнура! Сейчас мы хороним еще других жертв этой войны. Вот мои воины, принявшие славную смерть на поле битвы. Не мы развязали войну, а барон Ассалим Салимбарский, захвативший Выселки, сжегший еще одну деревню и мой личный замок, и нашедший свой бесславный конец на наших землях. Жаль, что барон Велир Аренский помогал ему. В его темнице мы нашли тела пятерых совершенно безвинных людей, убитых им и его воинами. А еще там находились граф Инвар Макенский из Таласской империи и трое его воинов. Скрывать не буду, эти люди очень помогли нам, вовремя сообщив о нападении барона Ассалима на Центральную долину, и тем самым они спасли тысячи жизней изнурцев. Честь и хвала им. За это барон Бальд Веренский и его воины их жестоко пытали, и, в конце концов, убили графа Инвара и воина Риналдо. Слава Всевышнему, еще двоим все-таки удалось выжить. Мои лекари делают все возможное, чтобы помочь им. Я преклоняюсь перед мужеством графа Инвара и воина Риналдо. Сообщаю, что если даже мы не поймаем их убийц, мною принято решение добиваться у графа Арчинара ин Веренского выдачи Бальда Веренского и тех людей, которые принимали участие в пытках. Это злодейство должно быть наказано.

Люди молча слушали мои слова. Не знаю, что чувствовали жители прежнего Арена, но мои воины выразили свое возмущение ударами щитов. Это было одновременно и злостью на врагов, и восхищение подвигом, и предупреждением тем, кто осмелится выступить против них. Несколько сот воинов грохотали щитами, и меня преисполняла гордость за них. И думаю, многих явных и тайных недругов от этого бросало в дрожь.

- Люди Изнура! Я не хочу напрасных жертв. Но справедливость требует, чтобы те земли, отнятые у баронства полсотни кругов светила назад, были возвращены назад. И теперь мы все, живущие на этих землях, просто должны объединиться и строить новую жизнь, более лучшую, чем раньше.

После похорон люди расходились молча. Не знаю, что думали они. Но мне просто хотелось, чтобы все, бывшие там, прониклись, как говорится, моментом, и объединились вокруг даже не меня, а просто идеи, что все они теперь жители одного государства, и должны жить дружно просто в целях самосохранения. Пусть эти люди раньше жили порознь, но теперь они вместе, и должны строить общее будущее. И жители Центральной долины, остатки прежних изнурцев, и сейчас самые-самые настоящие чистые подданные баронства, и северные охотники, родственные им, и коренные изнурцы, побывавшие в чужом подданстве, и опять же самые настоящие родственники всем, и даже пришлые веренцы. Не знаю, получилось ли это у меня, но хоть эту попытку я сделал. Не скрою, еще мне хотелось отдать дань уважения своим прежним вынужденным спутникам по путешествию в северных степях, и, оказалось, даже в моих мыслях, друзьям. Не знаю, чем руководствовался в своих действиях граф Инвар, но он поступил как самый настоящий друг, пожертвовав даже своей жизнью ради крошечного и беззащитного, как, наверное, думали все на тот момент, баронства Изнур. И еще это было посланием тем людям, которые, как я понял, стояли за спиной графа. Не зря же еще другой граф послал ко мне своих тайных агентов, пусть и с неприемлемыми для меня предложениями.

Но не думавшая и останавливать свой бег прекрасная жизнь и тут приготовила немало сюрпризов, очень даже приятных и удивительных, как для меня, так и жителей Изнура. Мы с Ратимиром и с моим окружением еще и не успели дойти до замка, как прискакали взмыленные и донельзя взволнованные гонцы, один более зрелый, а другой совсем юный северянин, наверное, гордый до невозможности возложенным на него поручением.

- Великий вождь! Тут гости пожаловали из королевства Борус. Вождь Тугуш сказал, что в отряде из полусотни всадников сама принцесса Амель. Наш отряд встретил их на юге в паре переходов от города. Они едут сюда на встречу с Вами. Один десяток остался сопровождать их. А нас послали известить Вас об этом. Еще вождь сказал, что, как сообщила ему принцесса, на юге осталось войско барона Тавра, идущего на север.

Ничего себе! Это что же, очередные неприятности для меня, или все-таки бонусы? Думаю, что, скорее всего, принцесса Амель и барон Тавр решили прийти мне на помощь. Еще тогда, в пути на север, эта с виду хрупкая и красивая девушка показалась мне волевой и решительной. Хоть я и не особо общался с ней тогда, но зато с бароном Тавром мы успели найти достаточно близкий общий язык, хоть и никто из них тогда, думаю, не сумел раскрыть мой инкогнито. Капитан Сатихван еще тот прожженный пират, умеющий держать язык за зубами. Зато Ратимир сразу изменился в лице. Это он все время крутился вокруг принцессы, завлекая ее своими прекрасными легендами и баснями. Не зря же Ее Высочество назвали моего телохранителя своим рыцарем. Да, не знаток я людей, не знаток. Как же проглядел, что, кажись, Ратимир то, уже зрелый воин, успел влюбиться в принцессу Амель? По крайней мере, что-то такое промелькнуло на его лице при удивительных известиях с юга.

- Великий вождь! На юге в двух переходах отсюда все деревни уже покорились Вам. Некоторые имения пустые. А еще пара из них сожжены восставшими крестьянами и рабами, а семьи рыцарей убиты. Нам удалось спасти некоторых женщин и детей из этих имений. Много беженцев из веренских крестьян, уходящих на восток. Часть из них, поверив вождю Тугушу, повернули назад, но многие не послушались. Но вождь сказал, что никого не надо трогать. Если хотят, пусть уходят. Еще была небольшая стычка с каким-то непонятным отрядом. Похоже, это были просто разбойники. Шаман Ситьрух сумел бросить в них огонь, правда, не попал, но эти люди разбежались, и вождь Тугуш не стал их преследовать. Отряд пошел дальше на юг, на встречу с войском барона Тавра. Вождь сказал, что принцесса уже заверила его, что им ничего не угрожает.

Что ж, это хорошо, что юг практически наш. Если всем отрядам будет сопутствовать успех, то скоро все баронство тоже будет нашим.

Ну а у меня очередные рояли в кустах. Если это действительно так, то у Изнура появился союзник, пусть и не очень сильное, но самое настоящее древнее королевство, с корнями еще более дальними, чем у баронства. Или хотя бы одно соседнее союзное баронство и прекрасная принцесса, не знаю, отчего, но заинтересовавшаяся нами, в которую, кажется, влюблен один мой храбрый воин.

Все мысли Ратимира были только о ней, о той единственной, прекрасной и желанной, но такой далекой и недоступной. Еще бы, он, простой дворянин, хоть и теперь ближайший помощник милорда, и она, самая настоящая принцесса из древнего королевского рода. Легче будет воды Вересты в Северной долине повернуть на север, чем им быть вместе. Угораздило же ему влюбиться не в кого-нибудь, а именно в нее. На драккаре капитана Сатихвана, а потом и на наемной галере Ратимир даже не подозревал о ее существовании. Та короткая поездка из Аланура до границ Боруса поменяла все. После того, как они расстались, Ратимир понял, что успел влюбиться в эту девушку, совсем не надменную и даже общительную, уважительно относившуюся ко всем своим спутникам, но, тем менее, не перестававшей быть тем, кем она являлась на самом деле.

И вот теперь она здесь, в Изнуре. Узнает ли принцесса Амель бедного воина, сама назвавшая его своим рыцарем?

В отличие от него, Ратимира, милорд был собран и спокоен. Когда отряд принцессы подъехал к мосту через Изнур, он, решивший просто лично встретить ее там, без особой пышности и церемоний, когда все вожди настаивали на торжественной встрече именно в замке, вышел ей навстречу. И всем ничего другого не осталось, как последовать за ним.

Что ж, милорд сказал:

- Я пока не знаю всех этих церемоний. И никто из других правителей, кроме графа Арчинара, наверное, и не подозревает о моем существовании. Вот когда крепко встанем на ноги, тогда и подумаем об этих церемониях. А принцессу Амель я знаю лично. Мы с нею прошли путь из Таланы до самого севера. Так что, встречу ее просто как друга, у ворот своего дома. Если же она пожелает другого, то, тогда, так и быть, устроим торжественный прием в замке. Хотя, прием в замке и так состоится, но позже, после того, как принцесса и ее спутники отдохнут с дороги и приведут себя в порядок. Так что, уважаемый Чагатан, как глава Южного дола и хозяин этого города, дайте необходимые распоряжения. Я надеюсь, что у нас все пройдет как надо.

Видя, что навстречу им выходит сам Коста, принцесса, узнав его, остановила свой отряд и тоже спешилась. Какая же она красивая и милая!

- Ваше Высочество, здравствуйте! Добро пожаловать в Изнур! Я, честно говоря, не ожидал, что Вы прибудете к нам в гости. Так что, простите меня, рыцаря Косту, за такой скромный прием.

- Здравствуйте, Коста. Вы тогда так умело скрыли, что едете в свои владения, что я даже не сразу поверила капитану Сатихвану. А теперь вижу, что Вы тут так развернулись и по-настоящему хозяйничаете, что мне не терпелось оказаться у Вас в гостях.

- Мы тут люди простые, дорогая Амель, поэтому просто говорю Вам, что будьте как дома. Вот, позвольте представить Вам рыцаря Ратимира, моего первого помощника. Это Верховный вождь племени горных птиц Юман. Это вождь Чагатан, глава Южного дола и теперь наш самый главный и радушный хозяин. Это отец Микаэль, жрец нашего храма Всевышнего Алгура.

Пока шло долгое представление Костой принцессе вождей, последовавших за своим бароном, Ратимир украдкой стал рассматривать саму гостью. Она почти не изменилась, и выглядела такой же привлекательной, как и ранее, только немного усталой, что ли, с дороги. В ее свите он успел заметить красавицу Неру и еще одного парня, уже воина, присоединившихся тогда, в Южном Анжае, к отряду капитана Сатихвана.

- Здравствуйте, Ратимир, мой рыцарь. Вы еще не забыли меня, Вашу принцессу?

Неожиданный вопрос застал Ратимира врасплох, и он, увидев ее, тут же покраснел, совсем как молодой и очень нерешительный парень, наконец осмелившийся подойти к той, которая была так мила ему.

- Здравствуйте, Ваше Высочество. Я всегда помнил о Вас, и очень рад встрече с Вами. Извините меня, Ваше Высочество, но я не думал, что когда-нибудь смогу встретить Вас еще раз!

- Даже так! Ратимир, зовите меня просто Амель. Как тогда, помните. Что же, Коста, ведите нас в свои владения.

Все завертелось, закружилось, как любил повторять Коста, в бешеном вихре. Действительно, так и было. В Изнуре народ, едва узнав о приезде принцессы Амель, даже без особого на то уведомления, тут же высыпал на улицы, и площадь около замка была заполнена почти полностью. Люди, ранее почти никогда не видевшие в городе даже собственного графа, теперь удивлялись ее приезду, притом, сразу же после захвата Арена войсками нового барона. Принцесса южного королевства, запросто шедшая в окружении их милорда и других вождей, по улицам уже Изнура, борусские воины, тоже никогда бы ранее не осмелившиеся появится здесь - это было так ново и необычно. Хоть и эту милую девушку со всех сторон окружала охрана, как и ее собственные воины, так и многочисленные северные охотники, уже не так страшные, как ранее, но все видели, что это была действительно королевская особа, с небольшой короной на голове, явно золотой, хоть и немного скромной. Вот их барон, одетый как простой воин, совсем не выделялся рядом с ней, по сравнению с некоторыми воинами в ее свите.

Но вот принцесса остановилась и подняла руку, похоже, требуя к себе внимания.

- Люди Изнура! Я так рада, что здесь, у вас в гостях, чувствую себя как дома. Спасибо вам, что вы вышли встречать меня. Весь Борус поддерживает вас, люди Изнура, и желает вам только радости и добра. Я всем сердцем хочу помочь вам и вашему милорду Косте, моему другу. Спасибо вам, люди Изнура, за такую теплую встречу.

Ратимир видел, что горожане были сражены этой речью. Трудно было сказать, как на самом деле, но, наверное, принцесса Амель все же сразу сумела привлечь к себе внимание и даже вызвать у многих жителей Изнура симпатии к своей особе.

Потом гости уединились в отведенных им покоях. В замке пока хозяйничали северные охотники и немногочисленные местные жители, тщательно проверенные и контролируемые. Лиллена и Сильпикка, представленные милордом принцессе, тут же стали помогать ей. Не было пока тут надежных слуг и служанок. Милорд уже обратился в Верестинор с просьбой прислать оттуда людей для обслуживания замка. Да и сама принцесса, почувствовав, и видимо, как-то узнав, что эти милые девушки, не простые помощницы Косты, тут же прониклась к ним неподдельным уважением. Да и как не узнать, когда все северные охотники, включая уже самого Верховного вождя Юмана, так уважительно относились к ним.

Перед торжественным приемом состоялась встреча милорда с принцессой, где разговор шел уже о более серьезных вещах, куда был приглашен и Ратимир. Со стороны изнурцев присутствовали Верховный вождь Юман, вожди Чагатан и Акпарас, и еще несколько вождей. Принцесса же позвала нескольких человек из своей свиты, оказавшимися рыцарями Сезаром Селенским, мужчиной гораздо старше Ратимира, явно ее доверенным лицом, и Михайлиса Талассарского, также писца Олегуса Пущина, уже чуть моложе.

- Дорогая Амель, я благодарен Вам, что решились навестить Изнур. Конечно, это было для меня полной неожиданностью. Я, честно говоря, не ожидал помощи ни от кого. Если барон Тавр действительно решил помочь нам со своим войском, то я только приветствую это. Но пока оказать такую же помощь ему или всему Борусу, Изнур не в силах. Может быть, позже. Но со своей стороны могу заверить, что я остаюсь всегда Вашим другом, готовым прийти на помощь в трудное время.

- Коста, мы с бароном Тавром на Вашей стороне. Правда, я не знаю, что скажет отец на все это. Мы действуем помимо его воли.

- Его Величество Николаис Второй просил меня передать Вам, уважаемый барон Коста, что он полностью поддерживает Изнур и готов помочь всем, чем может, кроме предоставления военной силы и оружия. Что касается барона Тавра, то он действует как бы по собственной воле, не ставя в известность об этом своего суверена. Как и Вы, Ваше Высочество. Его Величество, в случае чего, сделает такое официальное заявление.

- Ну почему же Вы, Михайлис, не сказали мне об этом еще раньше?

- Извините, Ваше Высочество, но такова была воля короля.

- Что же, уважаемый Михайлис, пока нам военный силы особо и не требуется. И оружия у нас достаточно. Военные трофеи, так сказать. Но вот, если Его Величество окажет нам помощь разным инструментом и особенно предоставит людей, сведущих в разных ремеслах, то мы будем очень и очень благодарны. У нас обширные замыслы по строительству новых городов и деревень. Еще бы не помешало семян и разной живности. И мы будем очень рады торговцам из Боруса. Таким людям у нас будут предоставлены разные милости. И платить мы будем золотом, правда, уже нашей, изнурской чеканки. Готов ли Борус принять товары из Изнура? В начале это может быть рыба, разная дичь, лес? А потом, может быть, хлеб и другие товары?

- Я думаю, что все это возможно. Борус тоже готов предоставить торговцам из Изнура разные милости. А золото любой чеканки - это всегда золото.

- Коста, я отпишу всем своим хорошим знакомым, что требуется помощь, указанная именно Вами. Думаю, что они откликнутся. Я уверена, что Изнуру и Борусу нечего делить, и нужно только помогать друг другу, сколько требуется и сколько это возможно.

- Спасибо, дорогая Амель. Всегда можете надеяться на меня. Изнур всегда окажет всевозможную поддержку Борусу, если это будет в его силах.

После этой встречи все разошлись, чтобы заняться своими, и притом, уже горящими и неотложными, делами. Единственное, что сделала принцесса Амель, то попросила его, Ратимира, ненадолго задержаться.

- Ратимир, я тоже не ожидала встретить Вас здесь. Тут такие тревожные известия приходили с севера, что я очень переживала за Вас и Косту. Как вы тут держались, одному Всевышнему, наверное, только и известно.

- Да, Амель, я и сам сначала тоже сомневался, что все обойдется. Но как Вы видите, пока Всевышний нас миловал, и у нас тут все хорошо.

- Ратимир, а, правда, что Коста очень сильный маг? А эти девушки, Лиллена и Сильпикка? Я видела, что все к ним относятся так уважительно.

- Амель, не буду скрывать от Вас, что они все трое - белые маги.

- Белые маги? Это те, что с легенды? Даже Лиллена с Сильпиккой?

- Да, Амель. Они все очень сильные, и я уже видел милорда в деле.

- Ратимир, я так скучала за это время без Вас.

- Амель, простите меня, но я не могу сдержаться и хочу Вам признаться прямо сейчас. Пусть что будет, но знайте, что я очень сильно люблю Вас. Уже давно, с тех самых времен, как мы с Вами встретились в пути. А теперь ругайте меня, прогоняйте отсюда, но я не перестану Вас любить.

- Ратимир, ну как я могу прогнать Вас, если Вы тоже нравитесь мне.

- Правда, Амель?

- Ну, конечно, правда, Ратимир. Какой же Вы не сообразительный! Я тоже люблю Вас. Я так хотела видеть Вас, и не сдержалась, и как видите, сама примчалась на север.

- Милая Амель! - Ратимир уже больше не мог сдерживаться. Чувства к этой девушке, пусть и принцессе, были сильнее его разума. Его глаза встретились с глазами девушки, и в них тоже была любовь. Он обнял Амель и прижал к себе. И всё, две горячие губы нашли друг друга и слились в долгом поцелуе.

Удивительные новости дошли в Анж, и, наверное, уже разнеслись по всему баронству, и не только. Еще два захода светила назад весь Тракт без боя перешел в руки северных охотников, точнее, барона Косты ин Изнурского. Никто не знал, что с войсками Салимбара, Арена и отрядами из Тракта, Лабинора, и самого Анжая. Пропали и сами бароны Ассалим, Рикшан и Затулла вместе с сыновьями, и даже воевода Сиятул из Анжая. Наверняка все эти войска и отряды уже разгромлены и находятся в плену, как и их предводители. Вот это был удар! Весь Анж шумел и радовался победе изнурцев, несмотря на то, что вроде городок принадлежал совсем другому королевству.

Вот тут-то и граф Саркан Талариз понял, что какой урон он нанес своему ранее безукоризненному и заслуженному положению в Империи, поторопившись сообщить о не очень хорошем положении Изнура. Что подумает герцог Аркед ин Талар, узнав последние новости? Наверное, не обрадуется? С другой стороны, что значит дела на этом диком и глухом севере для Таласской империи? Абсолютно ничего. Тем не менее, граф написал покаянные письма. Но выводов и разных предположений делать уже остерегся, просто сухо изложив новости и сообщив про то, что творилось уже в самом Анжае.

Но это было еще не все. Под конец четвертого захода светила последней номы пришли еще более удивительные новости, теперь уже из Арена. Одновременно с захватом Тракта изнурскими войсками, состоявшими опять же из северных охотников, оказывается, был захвачен и сам Арен. В одних сообщениях говорилось только о захвате города, в других уже и баронского замка. И опять куда-то пропал барон Велир Аренский. И еще говорилось о гибели всего каринурского отряда, успевшего прибыть в Арен как раз перед самим штурмом.

Тут уже опять сильно обрадовались анжайцы и так же испугались сами саторцы, поселившиеся когда-то в захваченных землях. Самые шустрые и боязливые из них решились на продажу своего имущества, тем самым еще больше напугав своих земляков.

Но зато, согласно срочным сообщениям из Лабинора, поступившим практически одновременно с сведениями о захвате Арена, в этом баронстве нежданно-негаданно объявились пропавшие бароны Рикшан и Затулла вместе с своими сыновьями, и даже воевода Сиятул из Анжая, принесшие весть о гибели барона Ассалима вместе со своим сыном, и о пленении салимбарского войска где-то в Центральной долине. Их отряды, как и воины из Арена, примерно под две сотни воинов, так и немалое число салимбарских крестьян, намеченных бароном Ассалимом к поселению в Центральной долине вместо прежних жителей, все вместе захваченные в Выселках, тоже удерживались северянами. Еще более удивительным было то, как говорилось в сообщениях, что бароны Рикшан и Затулла, и даже воевода Сиятул из Анжая, уже успели встретиться с этим Костой, и о чем-то договорились. По крайней мере, как будто сразу по прибытии в Лабинор бароны и Сиятул, боясь чего-то, поспешили заявить, что войны Сатора с Изнуром не ожидается, так как об этом им сказал сам барон Коста ин Изнурский. Как быть в этом случае с уже захваченным Трактом, в этих новостях ничего не сообщалось.

Но самым неожиданным и неприятным для графа Саркана явилось известие о гибели графа Инвара и его людей, как будто замученных разъяренными каринурцами. Это требовало немедленного сбора более осмысленных и точных сведений. Для этого желательно было выехать в сам Арен. Но тут, спустя всего несколько склянок после поступления удивительных вестей, перед самой теменью власти Анжа объявили, что от барона Шиваза Анжайского поступили наказы о закрытии границ с Трактом, и почему-то, даже с Лабинором. Что, уже и Лабинор захвачен?

Это было уже слишком. Весь Анж теперь гадал, что же будет далее? По крайней мере, многие агенты графа Саркана приносили одни новости удивительнее другого о настроениях среди жителей городка. Некоторые саторцы решили продать свое имущество намного дешевле, чем обычно, и граф решил тут же воспользоваться этим, прикупив по случаю пару приглянувшихся домов. А что, деньги у него были, и еще хватало на многое.

И в Империю опять пошли письма, тоже покаянные. Ну кто же мог ожидать, что все повернется таким образом? И тут граф Саркан Талариз в первый раз по-настоящему пожалел бедного графа Инвара, так и не сумевшего добиться для своего графства хоть какой-нибудь самостоятельности от герцога Римолда ин Нижинского. Напрасны были все его усилия, и эти рискованные поездки, имевшие своей целью как раз и желание выслужиться и добиться от императора Таласской империи милости стать именно его вассалом. Не смог ему помочь в этом и сам Первый Министр Двора, пытающийся всеми силами ограничить самостоятельность владетелей, в том числе и герцога Северо-Западной провинции, и особенно владетеля Северной провинции герцога Адалбарга ин Вараны, даже пытающегося отделиться от Таласской империи. Не смог, или не хотел, просто используя графа Инвара в своих Целях?