Хранители могил

24

За три часа Эмити научила Ребекку основным премудростям изготовления коктейлей. Во всяком случае, та начала понимать смысл рецептов, собранных в пыльной шкатулке, которая хранилась под стойкой. Теперь Эмити решила устроить ей нечто вроде экзамена. Умение составлять коктейли требовало не только знания того, какие марки виски, джина, ликеров смешиваются или не смешиваются между собой. Были и еще некоторые «маленькие хитрости», способные выручить барменшу в трудной ситуации.

— Что такое «особый домашний рецепт»? — спросила Эмити.

— Надежная замена любому фирменному рецепту, который я забыла, — отчеканила Ребекка.

— Поясни на примере, — потребовала Эмити.

— Допустим, я вместо текилы шарахнула ликер «Кюрасао», да еще с избытком. Я придумываю этой смеси название позабористее. Можно что-нибудь такое латиноамериканское — это часто проходит на ура. Если посетителю понравилось и он попросил повторить — можно смело добавлять рецепт в шкатулку.

— А если посетитель скажет, что в коктейле должен ощущаться вкус текилы, но текилой в сделанном тобой пойле и не пахнет?

— Нужно извиниться, сказать, что перепутала заказ, и… постараться найти нужный рецепт. Но ты же сама говорила: такое бывает крайне редко.

— Нужно быть готовой к любым неожиданностям. Скажи, а если ты смешала напитки, которые не смешиваются по определению?

— Все зависит от степени трезвости посетителя. Если он пока еще в состоянии различать, что он пьет, нужно выплеснуть содержимое в раковину и записать это себе в убыток. Но если посетитель сам требует, чтобы ему подали откровенную бурду, не надо с ним спорить. Посетитель всегда прав, даже если у него дурной вкус.

— Умница. Все бы так быстро схватывали, — похвалила Ребекку Эмити. — Ой, у меня же заказ!

Она быстро достала из кулера бутылку джина, налила двойную порцию и разбавила тоником. В это время к стойке, немного покачиваясь, подошел заказчик.

— Спасибо, милая.

Он вывалил на стойку наличные и взял бокал. Ребекка подождала, пока он отойдет подальше, и сказала:

— Мне еще учиться и учиться. У тебя это получается играючи.

Эмити пробила чек, положила в карман не взятую мужчиной сдачу и пожала плечами:

— Я давно этим занимаюсь. Считай, что со старших классов. В Клейсвилле не так-то много работы, и еще меньше такой, которая нравится. Эта работа — моя жизнь.

— Неужели у тебя нет других интересов? — удивилась Ребекка.

— Есть. Но немного.

Судя по тону, Эмити была вовсе не такой простодушной, какой хотела казаться.

— А можно спросить, что это за интересы?

Эмити обняла ее и засмеялась:

— Семья, друзья. Нормальные интересы обычной женщины. Сама знаешь.

— Представь себе, не знаю, — сказала Ребекка, пытаясь превратить в шутку то, что шуткой для нее не являлось. — Клетки не по мне. Не имела и не мечтаю.

— Люди меняются, Бекс, — негромко возразила Эмити.

Она вытянулась и подвинула бутылку виски, стоявшую слишком близко к краю верхней полки.

— Что-то за собой я этого не замечала, — сказала Ребекка, выбрасывая в раковину остатки льда из пустых бокалов. — Но если у тебя все по-другому, могу лишь пожелать тебе удачи, кем бы он ни был. Ведь, как я поняла, у тебя есть вполне конкретный «он»?

Эмити обернулась к ней.

— Слушай, подруга, сегодня я тебя развлекаю и поднимаю тебе настроение. Так что давай оставим эту тему.

— Конечно.

Ребекке вдруг стало не по себе. Ее подозрения насчет того, что «он» — не кто иной, как Байрон, только усилились. Она запихнула руки в карманы джинсов.

— По-моему, я уже сама не знаю, что несу. Голова отключается.

— Извини.

— За что? Слишком уж длинный был день. И слишком… насыщенный событиями.

— И мои усилия по подъему твоего настроения не помогли?

Эмити оглядела зал, желая убедиться, что никому пока не требуется новая порция выпивки.

— Но насчет работы здесь — я вполне серьезно. Лишняя пара рук мне не помешает, если вздумаешь у нас задержаться. У меня есть несколько помощниц, но с тобой мне проще. Я бы тогда взяла на себя управление баром, пока Трой не объявится… если, конечно, он вернется. Ну а если даже и вернется, вдвоем всегда работать легче.

— Конечно, — сказала Ребекка заставив себя улыбнуться. — Можешь внести меня в свой список. Несколько дней я здесь точно пробуду. Надо решить, что к чему… сама понимаешь.

«Дом Мэйлин. Ее вещи. Как я буду все это упаковывать?» На Ребекку вновь навалился груз ответственности, которые она не хотела на себя брать. Вещи Мэйлин хороши в ее доме. А если она продолжит кочевать с места на место, любая лишняя вещь станет обузой. Что тогда делать с домом? Ребекка вспомнила слова Сисси. Сейчас они воспринимались почти как пощечина. «Я им не родня. Это правильно. Ни Сисси, ни ее дочерям я не родня. Но я — родня Мэйлин. Родство бывает не только по крови». Мэйлин без конца твердила ей эти слова, и Ребекка радовалась, что они крепко застряли у нее в сознании.

— Бекс, ты где?

Ребекка прервала поток своих мыслей и заставила себя вернуться в реальность бара.

— Прости, Эмити. Устала я что-то. Навалилось под конец дня… Пора идти домой.

— Конечно, — согласилась Эмити. — Давай я кому-нибудь позвоню, чтобы тебя проводили. А может, кто-нибудь из здешних ребят согласится?

— Не лишай их общения с бокалом. Я же дошла сюда сама. Дойду и обратно.

— Во-первых, когда ты сюда пришла, было еще светло. А во-вторых, ты же знаешь, что Мэйлин умерла не своей смертью. Ее убили, — понизив голос до шепота, добавила Эмити. — Нужно быть осторожной, Бекс. И тебе, и всем нам.

— Давай не будет об этом, — отмахнулась Ребекка, чувствуя, как слова Эмити возвращают ей прежнее состояние непонятной тревоги.

— Если делать вид, что ничего нет, это что-то никуда не исчезнет, — стояла на своем Эмити. — Опасность сохраняется.

— Для меня?

Эмити замялась, но секундная пауза была достаточно красноречивой.

— Не только для тебя. Но у других нет личного горя, и они не возвращаются домой в одиночку.

У Ребекки по спине побежали мурашки. Она вытащила из внутреннего пространства стойки свою куртку и вышла за ограждение. Эмити внимательно следила за каждым ее движением.

— Мне хотелось спросить тебя кое о чем. Хотелось узнать, что ты… мне казалось, уж тебя-то я более или менее знаю, но сейчас… Я просто выжата, как лимон. Сегодня и вправду был длинный, тяжелый день. Чего бы ты от меня ни скрывала, наверное, ты это делаешь с благими намерениями или… я уже по уши торчу в паранойе. Я даже понять этого сейчас не смогу.

— Будь осторожна. Это все, что я тебе советую, — тихо сказала Эмити.

— Постараюсь.

Ребекка надела куртку и вышла из бара, не простившись с Эмити.

От «Галлахера» до дома было не так уж и далеко, но идти одной, когда по городу разгуливает неизвестное дикое животное или убийца… Ребекка напомнила себе, что это — не первая в ее жизни глупость и, можно надеяться, не последняя. В прошлом она совершала поступки и поглупее. Иногда, засидевшись в баре, она позволяла себе и больший идиотизм, чем возвращение домой по темным улицам.

Естественно, если бы Мэйлин просто умерла, Ребекке все равно было бы сегодня тяжело, но не так. В отличие от улиц Сан-Диего, улицы Клейсвилла не страдали от изобилия света. Фонари стояли на приличном расстоянии друг от друга, а между желтыми кругами почти все покрывали темные тени. Каждая проезжающая машина заставляла Ребекку замирать. От лая собак и других, вполне нормальных для города звуков у нее по коже пробегали мурашки. Поэтому она облегченно вздохнула, увидев Троя, сидящего на ступенях антикварного магазинчика.

Магазинчик находился на другой стороне улицы и не слишком попадал в круг желтого света, но Троя даже в сумерках было невозможно спутать ни с кем. Только он обладал крепкой мускулатурой взрослого мужчины и носил длинные, как у подростка, волосы. Иногда его кудри ниспадали на плечи, но чаще он забирал волосы в косичку и перетягивал ее широкой красной резинкой. Наряд Троя не изменился. Таким Ребекка обычно и видела его за стойкой: черные джинсы и черная рубашка с пристяжным воротником, которую он вместо куртки надевал на облегающую футболку. Эмити почему-то говорила, что Трой выглядит как «приманка для кугуара». Насчет кугуара неизвестно, но стареющие дамы просто пожирали его глазами; особенно когда Трой с Эмити приходили потанцевать. К своей напарнице и подруге Трой относился заботливо и покровительственно, словно старший брат, и не слишком одобрял ее работу в баре. Почему же они расстались? Ребекка слишком устала, чтобы ломать голову над вопросом, не имевшим к ней никакого отношения.

— Трой! — окликнула Ребекка.

Тот поднял голову, однако на нее даже не взглянул. Может, не узнал?

— Трой! — снова позвала она. — Не узнаёшь? Это же я, Ребекка.

И вновь — никакой реакции. Облегчение, испытанное Ребеккой при встрече со знакомым человеком, вновь сменилось тревогой.

— Трой! Что с тобой?

Тогда он встал. Его движения были на редкость неуклюжими, словно он разучился ходить. Спотыкаясь, сделал несколько шагов, затем поднял голову и уставился на Ребекку.

— Трой, ты что, заболел? — Сейчас их разделяло расстояние вытянутой руки. — Эмити беспокоится. Говорила, что ты куда-то пропал и даже не позвонишь. Ты когда вернулся?

Трой поднял руку. Казалось, он хотел схватить Ребекку за воротник куртки. Но его рука так и замерла в воздухе. Он посмотрел на свою руку, затем на Ребекку, как-то странно наморщил лоб и выпучил глаза.

— Трой, хватит меня разыгрывать! Мне уже страшно от твоих шуток, — призналась Ребекка.

Она потянулась к его запястью, но Трой оттолкнул ее руку. Раньше чем Ребекка что-либо сообразила, он вдруг повернулся, сделал выпад вперед и другой рукой схватил ее за плечо.

— Хватит дурачиться! — крикнула она и только тогда сообразила, что все это — не шутка и не розыгрыш.

Ребекка уперлась ему в грудь и попыталась высвободить плечо. Пальцы Троя сжались еще сильнее. Он оскалил зубы, совсем как зверь. И по-прежнему молчал.

— Сейчас же отпусти меня! — потребовала Ребекка, отступая назад.

В школе ее учили основным приемам самообороны, но она их почти не помнила. Да и что дадут эти приемы, если противник в полтора раза тяжелее тебя, физически сильнее да еще, судя по всему, обкурился или обкололся какой-то дрянью?

Свободной рукой Ребекка полезла в карман за баллончиком. Страх за свою жизнь придал ей сил, но этих сил не хватало. На одном адреналине далеко не уедешь.

— Трой, какой гадостью ты себя травишь? Ты же потерял человеческий облик!

Он молча смотрел на Ребекку.

— Если не отпустишь мое плечо, угощу тебя вот этим.

Ребекка подняла баллончик, но пока не нажимала головку распылителя.

— Ре-бе-екка, — по слогам, с явным трудом произнес Трой.

— Узнал? — перебарывая нервную дрожь, спросила она.

— Наведи… порядок.

Трой отпустил ее плечо, но тут же сделал новый выпад, явно собираясь впиться ей в плечо зубами.

Под тяжестью его тела у Ребекки начали подгибаться колени. Она чувствовала, что падает назад. Баллончик выскочил из ее руки. Сама не помня как, Ребекка другой рукой уперлась Трою в горло и что было силы надавила на кадык. Кажется, что-то хрустнуло, или ей только показалось. Но в следующее мгновение Трой исчез.

Ребекка подняла баллончик и оглянулась по сторонам. Только что Трой нависал над ней, пытаясь укусить за плечо. И вдруг убежал, будто лишь притворялся неуклюжим.

Она снова оглядела улицу. Вокруг хватало теней и кустов, за которыми мог бы прятаться Трой, но почему-то Ребекка была уверена, что он действительно исчез.

Случившееся не поддавалось никакому объяснению. Дрожа от холода и страха, Ребекка побрела домой. Каждый час ее пребывания в Клейсвилле приносил все новые вопросы. Она не знала, где искать ответы и найдет ли их она. Но если и найдет, то явно не на полутемной улице, где на каждом шагу ее подстерегали новые неожиданности.

Ребекка с облегчением поднялась на крыльцо, вошла в дом и тщательно заперла за собой дверь. Разумнее всего было бы сейчас позвонить Эмити или Байрону. Но сил на разговоры уже не было. Всплеск адреналина сменился чудовищной усталостью. Спать. Сейчас — только спать. Где угодно, хоть на полу. Все звонки, все разговоры подождут до завтра.