Хранитель

Часть 10

— Что же, избранные тобой отлично справились, — прошептала Судьба, просмотрев жизненный путь героев.

Они прожили яркую, запоминающуюся жизнь, родили трех детей, закончили службу генералами сил особого назначения, и у них все было хорошо. Умерли Алекс и Гермиона в один день, держась за руки и в окружении семьи. Второй Магической не случилось, как и Третьей мировой. Мир был стабилен и сверкал яркой зеленой звездочкой в своей ветви, стабилизируя окрестные миры. Казалось бы, вот и конец истории, но души бессмертны и, уйдя вдвоем, они не могли расстаться.

Даже Боги не всегда властны…

***

Резкий звук вырвал меня из сна. Боевая тревога. Мгновения — форма, сапоги, пистолет — и на батарею. В осеннем небе появились бомбардировщики врага. Страшного врага, желающего истоптать своими сапожищами нашу родину. «Так убей же хоть одного…»* Сейчас и начнем.— Батарея, огонь!Началась работа зенитных батарей. Ежедневный труд, ежедневное напряжение — сбить побольше гадов, ведь за спиной город. Тот самый город, который меня родил, учил, в котором прошла мимолетная влюбленность, и в котором сейчас жила мама. А на город налетали стервятники, желающие убить и растоптать. Не дам! Что-то во мне потянулось вверх, и работа зениток стала более четкой, сразу несколько стервятников упали на землю, удобряя собой ленинградские болота. Как всегда, после налета меня оставили силы, и я просто сел на холодную землю, бездумно смоля папиросу. Пошел дождь, значит, налетов пока больше не будет, можно было съездить в Город. Зайдя в штаб, я решил немного прогуляться, когда увидел ее. Стоило взглянуть в ее глаза, и мир исчез для меня. Как будто мы знакомы тысячу лет. Я понял, что вот ее я искал всю свою жизнь. Подойдя к девушке, все также неотрывно смотрящей мне в глаза, я прошептал:

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — донеслось из губ девушки.

Свиста снаряда они уже не услышали. Два изломанных тела, держащихся за руки, лежали у полуразрушенной стены, на которой выделялась надпись «эта сторона улицы наиболее опасна».

Даже Боги не всегда властны…

***

— Так неправильно! Нечестно!

В наблюдательно-координационном центре плакала девушка. Ее молча обнимал парень, осуждающе глядя на Макошь, которой и самой было не по себе. Перед глазами ее проносились картины событий, вроде бы объединяющих этих двоих, но каждый раз сразу после признания они гибли. Гибли по-разному, но… как рок. Возможно, этим душам место среди волшебства? Может быть, если бы дать им шанс, то вся история могла измениться? Ну… пусть будет вне самой тяжелой линии, вдруг все получится? И богиня Судьбы решила пойти по этому пути. Вот и мир, мигающий желтым огоньком. Он потерял одного из ключевых персонажей — Северуса Снейпа, забитого Тобиасом до смерти. И, хотя Тобиас этого тоже не пережил, но факт оказался фактом. Детям было десять, оставался год до активной линии. «Вот и поправим».

Может быть, по ошибке, второпях, а может, и по совсем другой причине, но десятилетние дети помнили «основную линию». Хоть они и не помнили о своей любви, но против истинной любви Боги бессильны.

***

Сознание возвращалось медленно. Голова кружилась, не хватало воздуха. В голове пролетали отрывочные данные, будто бы из прошлой жизни — крестики на небе, стреляющая пушка, злые люди, добрые люди, королева, много детей и… что-то, чего он не помнил, но что-то было очень важно. Глаза медленно привыкали к полумраку, и нечто ворочалось в голове.

Тут он что-то сделал. Мальчик понимал, что делает что-то своим волшебством, но не мог понять, что именно. В голове несколько прояснилось, и ребенок решил встать. Почему-то он чувствовал двойственность, как будто и был ребенком, и не был им.

Медленно поднявшись, он увидел женщину, лежащую на полу. «Мама», — понял он. Женщина была жива — грудь едва-едва вздымалась. Голова еще кружилась, поэтому он… «Северус»… он не бросился к ней, а, повернув голову, увидел мужчину, который был окончательно мертв. Без головы обычно не живут. Нахлынула память, и он упал, потеряв сознание.

Когда он снова очнулся, то был Северусом Снейпом, десяти лет от роду. Чем-то его задевала эта фамилия, вызывая отторжение, но мальчик справился с собой и медленно побрел к матери. Опустившись на колени, он провел рукой, выпуская свое волшебство каким-то очень привычным жестом. Он не успел испугаться, когда мама открыла глаза, неверяще смотря на него.

— Ты жив!

Я чувствую, что забыл что-то важное. В душе что-то отдается и звенит, как будто куда-то зовет. Я должен кого-то найти? Я найду тебя!

***

Она проснулась, открыла глаза, не узнавая комнату. Внезапно что-то случилось, и нахлынула память. Вот она гуляет с каким-то заморышем. Вот она смотрит на серое небо. Вот окна заклеивают крест-накрест. Вот к ней бежит ребенок со счастливой улыбкой. Картины мелькали перед глазами. Особенно ее впечатлили картины двух жизней какой-то Гермионы, девочка даже позавидовала той. Но тут вдруг второй вал памяти буквально снес ее в бессознательное состояние.

Когда девочка очнулась, она знала, что является Лили Эванс, матерью того самого замученного мальчишки, которого видела во сне. А еще там был какой-то Джеймс Поттер, подлец, по мнению той девочки, которая была ей? В любом случае, это надо было обдумать. Если ей суждено выйти замуж и родить ребенка, то оставлять его сиротой нельзя. Несмотря даже на то, что он справился. Но если бы Лили была на его месте, она бы умерла. Одевшись и выйдя в гостиную, девочка увидела свою сестру, которая демонстративно отвернулась от Лили. А Лили поняла, что это ее сестра, которую она обидела.

— Туни, прости меня, дуру! — упав на колени перед сестрой, прохныкала девочка.

Слезы текли по ее лицу, она обнимала ноги сестры, тщетно пытающейся поднять Лили. Девочка просто не понимала, как она могла обидеть это бесконечно близкое существо. И Петунья уселась рядом с Лили, так же расплакавшись. Обнявшихся и плачущих, их и нашли родители.

— А я тебе говорил, что они помирятся, — сказал старший Эванс, а его жена просто смотрела на детей, улыбаясь и явно готовясь заплакать.

— Ну все, все, прекратили слезоразлив! Пора завтракать.

Петунья не понимала, что произошло с сестрой. Где презрение во взгляде? Где проявившееся высокомерие? Во глазах сестры лишь любовь и обожание, заставляющее смягчиться.

Выйдя на кухню, Лили каким-то обычным жестом налила всем чаю. Только сделала она это, не прикасаясь к чашкам и чайнику, заставив семью замереть.

— Ой… Я больше не буду! — сразу же пообещала Лили, глядя на родителей жалобными глазами и прижимаясь спиной к стене, будто бы боялась наказания.

— Хм… Ладно, — сказал старший Эванс, — потом поговорим.

Зеленые глаза Лили наполнились слезами, и она сразу попала в объятия сестры, даже не понявшей, как оказалась возле сестры.

— Ну вот, уже и от меня защищают, — заулыбался мужчина.

После завтрака Лили утащила Петунью в комнату и принялась рассказывать страшную сказку. Она не могла это удержать в себе и хотела все исправить, а Петунья слушала… О том, что случится через год, что ждет ее в будущем, какой с-с-с… плохой девочкой она будет. Она рассказывала и плакала, не стирая слезы. Как ее заколдуют и она выйдет замуж, и как умрет. И как потом заколдуют Петунью… Под конец рассказа Петунья, почувствовавшая, что сестра говорит правду, расплакалась тоже.

— Но что делать?

— Нужно Северуса перевоспитать, чтобы он считал нас самыми близкими! Он в будущем будет очень сильным, и это наш общий шанс. Понимаешь?

— Да, Лилс. Но он грязный мальчишка…

— Ничего, отмоем! Ведь ты мне поможешь?

— Конечно, сестренка, — улыбнулась Петунья, забывая о своих размолвках с сестрой.

Кто ты? Где ты? Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило!

***

Похоронив «отца», Северус начал выяснять, что происходит с его матерью и зачем она жила с «отцом». Мать не помнила, но под давлением сына отважилась написать своему отцу. Северус действовал по принципу «пошлет, так пошлет». Ответа не последовало, из чего мальчик сделал вывод о том, что они не нужны. Ну, не нужны, значит, не нужны. Объяснив маме маггловские реалии, оказалось, что сын в них неожиданно хорошо ориентируется, Северус предложил сходить в банк, где оказался скромный счет на имя его мамы, позволяющий пережить первое время.

Внимательно изучая события и ситуацию вокруг, мальчик нашел значительные отличия от «канонного» мира, как он помнил это семикнижие. На этот раз судьба его забросила в будущий «Ужас Подземелий», что не могло радовать, но на повестке дня было несколько вопросов — палочка, Дамблдор и Темный Лорд. Началось ли противостояние? Кто из них двоих адекватен и к чему готовиться. И еще Лили — хотя бы посмотреть на ту, что украла сердце зельевара, стоило. Правда, вряд ли им по пути, все-таки класть всю жизнь на алтарь одной любви ему не хотелось.

Палочку ему купила мама, осторожно заметив, что вне школы колдовать нельзя, за что нарвалась на фирменный взгляд ужаса подземелий и, тяжело вздохнув, отправилась на работу. Мама работала в машинном бюро. Северус этот вопрос оставил на потом.

Однажды после завтрака он почувствовал, как что-то тянет его из дома. Что-то мощное и сильное. И так же, как и заклятию принуждения, этому чему-то совершенно невозможно было сопротивляться. Быстро одевшись и выскочив из дома, он побежал туда, куда его с необъяснимой силой тянуло, оказавшись на детской площадке. Вот в этот миг все и случилось. Встретив своими глазами лучистые зеленые глаза девочки Лили, он пропал.

Мир просто рухнул и перестал существовать. Оставались только эти зеленые глаза, смотрящие на него сначала удивленно, потом с узнаванием, а потом… Да, это была она, та, которую надо было найти и защитить от всего и от всех.

Сегодня Лили была очень нервной и какой-то дерганной, но на домашних не срывалась. Едва дотерпев до окончания трапезы, она потянула сестру гулять. Туда, куда ее звало нечто в ней. Дойдя до площадки, на которой они когда-то познакомились с Севом, девочка замерла. Что-то не давало успокоиться, будто маленький щенок жил в ней, нетерпеливо подпрыгивая. Оглянувшись, она увидела мальчика, который был ей хорошо знаком. Он шел ей навстречу, будто сомнамбула, не отрывая глаз, и когда их глаза встретились, все, что было вокруг, исчезло. Нетерпеливый щенок внутри нее сорвался с места и побежал навстречу мальчику, а она… Она медленно пошла вперед, не разрывая зрительный контакт. Они шли навстречу друг другу, вытянув руки чуть вперед, и когда их руки встретились, будто вспышка озарила все вокруг.

Дети стояли на площадке, замерев, держась за руки, и молча разговаривали. Удивленная Петунья, тем не менее, не рискнула прерывать этот разговор, с удивлением наблюдая за метаморфозами лиц этих двоих — грязного мальчишки и ее сестры. Она будто встретила кого-то бесконечно дорогого, потерянного много лет назад, и боялась даже шевельнуться, чтобы он не исчез, как дым.

А мальчишка Снейп смотрел на сестру с таким обожанием, что становилось просто завидно. Возникало ощущение, что время замерло.

— Я люблю тебя, — шепнули его губы.

— Я люблю тебя, — отвечала она.

Примечание к части

* К. Симонов Если дорог тебе твой дом, 1941 г.