Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь

Заключение

Родившаяся в недрах античного мира христианская религия с самого начала несла на себе печать упадка. Это было особенное порождение мистицизма: изверившиеся в возможностях реального переустройства общества, не видевшие ясной перспективы в будущем, широкие слои античного общества создали для себя иллюзию утешения в виде веры в пришествие божественного помазанника, мессии — Христа, который призван спасти людей, возродить их к новой жизни. По-своему, с точки зрения развития религиозного сознания, христианство было известным шагом вперед. На смену патриархальным верованиям и примитивным языческим обрядам пришла гораздо более утонченная форма религиозного сознания, делавшая упор не на внешней, обрядовой стороне, а на глубинной, духовной связи человека с богом; Важным было и то, что христианство на место опосредованной через общину связи человека с божеством поставило прямую личную связь человека с богом, таким образом, на свой лад, подчеркнув происходившую переориентацию общественного развития с общинно-патриархальных рельсов на новую, более высокую ступень. Наконец, рожденная массовым, стихийным движением народа, христианская религия вобрала в себя многие несомненные ценности, выработанные античным языческим обществом: некоторые, безусловно позитивные, нормы морали, отдельные элементы развитых философских систем, высокую литературную традицию. При этом, невзирая на всю индивидуализацию религиозного мышления и действия, христианство сохранило за собой испытанную веками общинную форму организации, что вполне соответствовало его первоначальному демократическому духу.

Однако довольно скоро, по мере того как в христианские общины все более и более вливались состоятельные слои населения, а под их воздействием преображались идеология и организация этих общин, Христианство стало менять свой лик. Подчинившая себе все движение, христианская церковь вытравила из религии Христа первоначальные демократически-революционные элементы, сколь бы мистифицированы они ни были с самого начала, и перенесла центр тяжести на проповедь смирения и долготерпения. Это открыло дорогу к примирению, а затем и к союзу христианской церкви с античным эксплуататорским государством. Позднее в Византии эта социально-политическая сущность христианской религии, практически ставшая инструментом государственной власти, выступила особенно ярко и последовательно. При всей относительной свободе религиозной жизни и внутрицерковной дисциплины византийское православие верой и правдой служило власти византийских императоров, обеспечивая своим духовным авторитетом единство обширной державы ромеев.

Если в раннесредневековой Византии христианство послужило прежде всего опорой императорской власти, то в Древней Руси на рубеже X и XI столетий оно было призвано способствовать сохранению власти киевской полянской общины, руководимой местной знатью, над остальными восточнославянскими племенами. В христианстве киевские правители усмотрели средство, с помощью которого они надеялись задержать начавшийся распад общевосточнославянского межплеменного объединения, созданного в результате завоевательной политики, проводимой Киевом. Политический консерватизм христианства здесь выражен со всей очевидностью. И только по прошествии нескольких веков, когда Русь приступила к строительству единого государства во главе с Москвой, христианство и церковь способствовали этому процессу, чтобы по завершении его стать оплотом самодержавия и крепостничества.

Изучение истории христианства на античном, византийском и древнерусском материалах позволяет ярко выявить ее общие и особенные черты. Во многом была своеобразной социальная и политическая роль христианства в античности, Византии и Киевской Руси. В античном мире христианство родилось сначала как религиозное движение протеста, стояло в оппозиции к государству, но затем под воздействием церкви существенно переродилось, пошло на сближение и встало на службу к этому государству. В Византии христианская религия с начала и до конца, была прежде всего орудием государственной, императорской власти. Наконец, в Киевской Руси христианство использовалось в качестве дополнительного инструмента, главным образом во внешнеполитической сфере, ради удержания за киевской общиной власти над объединением восточных славян. Вместе с тем во всех названных регионах и во все времена христианство культивировало в людях социальную пассивность, терпение, упование на лучшую жизнь в загробном мире, насаждая тем самым общественный индифферентизм, консерватизм и косность.

Содержащиеся в христианстве призывы к истинно человеческим отношениям, основанным на справедливости, равенстве, братстве, дружбе, любви и милосердии к ближнему, бескорыстной помощи, призывы, не подкрепленные установками на общественную активность, на борьбу за осуществление провозглашенных принципов, превращались в слащавые благие пожелания. Искусно спекулируя на них, церковь заманивала в свои «кущи» многие и многие поколения людей, в чем и состояло, по большому счету, то социальное зло, которое несло с собой утверждение христианства.