Хроника Битвы при Дагоне

XIV

Тем временем, Лин Пяо вызвал Эрстеда, чтобы поручить ему особое задание. Эрстед не только спас недавно Оревинского, когда тот попал в окружение, но и в целом добился успехов и славы в той битве. Хотя у Топпарола нашлось несколько претензий к нему, Эрстед в самом деле был человеком, достойным того, чтобы возложить на него ответственное дело. Он получил приказ и повёл свой флот в бой.

В полдень того же дня имперский флот вступил наконец в прямое сражение с флотом Союза. Ни одна из сторон не использовала никаких особых тактик. Имперцы приняли выпуклое построение, корабли Союза — вогнутое, а затем началась ожесточённая артиллерийская перестрелка с бесчисленными линиями огня, пересекающими черноту космоса.

Может, это было чем-то сродни наивности новорожденного, не боящегося тигров, так как не знает, что их нужно бояться, но главнокомандующий Герберт проявил в этой битве недюжинную храбрость, не выказывая ни капли страха. Даже когда вражеский огонь приближался к флагману, он сохранял свою позицию на передовой и не отступал в тыл. Такими действиями он поднял боевой дух своих войск, и на какое-то время преимущество имперцев стало подавляющим.

Но затем флот Андрасси начал интенсивную бомбардировку правого фланга противника, остановив его наступление. Пострадав под шквальным огнём и едва не допустив прорыва, имперский флот смог быстро перестроиться и восстановить свои ряды, удерживая оборону.

«В тот момент имперцам стоило бы проигнорировать потери и продолжить наступление», — к такому мнению придёт Андрасси, размышляя в будущем об этой битве. Если бы имперцы проигнорировали потери на правом фланге и продолжили атаковать, то могли бы разбить уступающий в численности центр флота Союза. Вдобавок, если бы противник решил зайти им в тыл, то имел все шансы окружить флот Союза, пытающийся в тот момент сделать то же самое. И, если бы это произошло, победа была бы ему гарантирована.

Однако имперский флот не сделал ни того, ни другого. Они побоялись, что флот Андрасси может быть лишь первой волной крупномасштабного окружения, и если они продвинутся дальше, то попадут в ловушку, выбратсья из которой им будет крайне непросто. В тот момент Герберт больше не следовал лишь собственной воле, а прислушался к мнению советников. Высокомерие того момента, когда непобедимый имперский флот только отправился в путь, улетучилось, и богиня победы, похоже, перестала благоволить им.

И всё же, даже перестав поддерживать имперцев, богиня победы не сразу перешла на сторону Союза.