Хроники Сергея Краевского

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПЛОТЬ ДЕМОНА

Хрр… Хрр… Хрр…

Вновь волчья шкура.

Знакомая клетка в подземелье.

Хрр… Хрр… Хрр…

Неимоверная слабость, приступы лающего кашля и кровь во рту.

Хрр… Хрр… Хрр…

Тяжелое, словно у астматика, дыхание… Нечеткие контуры мира перед глазами. Да и для того, чтобы их открыть, нужны неимоверные усилия.

Хрр… Хрр… Хрр…

Но жить нужно! Особенно теперь, когда Великий и Могучий просчитался. Не лишил памяти, а значит и самосознания. Это последний шанс, и не попытаться использовать его — грех.

Хрр… Хрр… Хрр…

Ошибся или недооценил? Не принял во внимание способности ничтожного раба? А может, сделал нарочно, чтобы помучать по полной? Хотя какая теперь разница? Я ведь при смерти.

Хрр… Хрр… Хрр…

Но зацепка есть! Чувствую, где-то есть! Только б отыскать. Сейчас или никогда! Ну, давай же соображай!

Хрр… Хрр… Хрр…

Разгадка скрыта в прошлом. Собрать обрывки, склеить память воедино… Вернуться к истокам…

Из тумана забвения всплывают воспоминания детства…

Такое знакомое и родное лицо — мать склонилась над детской кроваткой, ее шершавые руки и теплые губы. Улыбка Джоконды и неповторимый грудной голос…

Порванные ботинки, потрепанное пальтишко, холодные ноги и сопливый нос…

Маленькая квартирка в старом доме, из каждого угла которой выглядывала нищета…

Болезнь, больница, операция и решение стать хирургом.

Вступительные экзамены, годы учебы в институте…

Васька, Павлик… Студенческие шалости…

Работа в небольшом районном городке. Неудачный брак, "любимая" теща, развод… "волчий билет"…

Возвращение домой. Смерть матери. Тягостные похороны…

Хрр… Хрр… Хрр…

"Да! Я родился человеком! В Солнечной системе, на планете Земля. Мое имя — Сергей, а фамилия — Краевский. Я один из шести миллиардов живших там людей. Пусть я появился на свет не в лучшее время и не в лучшем месте, но стыдиться мне нечего и совесть моя чиста. Сколько же времени прошло с того момента, как я покинул родную планету? Годы, десятилетия, столетия? Как же это меня угораздило?"

Хрр… Хрр… Хрр…

Рыбалка, лес, раненный незнакомец…

Оставленный им обруч.

Да, и корона демона тоже была! Вот и сейчас отзывается еле уловимой пульсацией в голове.

Полет на жемчужине, перерождение в барокамере, иная внешность и сущность.

Ирис и… Риза!

Риза!!!

Имя любимой согрело, нет, обожгло душу, вспыхнув ярким огнем, осветило путь в лабиринтах памяти. Боль невосполнимой потери заставила содрогнуться, но она же прояснила и разум, заставила почувствовать себя человеком.

Хрр… Хрр… Хрр…

Рабство на галере Фоджи, знакомство с принцем Ригвином, ван Хорст, Лориди.

Чертов эльф… Особая страница его злоключений… Но позже… позже.

До этого захват галеры, путешествие по Аландии, плен, вырванное сердце Альфреда Аландского, примерка демонической плоти, восстановление в правах Ригвина, знакомство с Дриолой…

Дриола!!!

Еще одна вспышка света и ураган эмоций. "Кем она была для меня и чего хотела? Великая богиня с занятной игрушкой в руках? О каких чувствах или отношениях может идти речь? Стоп! Не нужно себе лгать! От ее имени сладостной болью сжимается сердце. Любовь? Нет… не знаю… ох, не знаю…"

Хрр… Хрр… Хрр…

"Степные волки", Генсли, Федрик… Поход на Герфес. Герцогский титул.

Вновь Лориди, призрачная надежда спасти Ризу, новый полет на жемчужине и Демон-пси-трансформер Горун.

Клокочущая ярость в душе и сладкий вкус его крови.

Сумасшествие калейдоскопа жизней в мирах, созданных проклятущим L-Дохом и, наконец, шкура оборотня.

Проклятие ночи Двойного Полнолуния и Дрилла.

Девочка из снов, чьей смерти от руки Сергея так желал Горун.

Вновь знакомая клетка. Но все не так, как раньше. Зацепка где-то есть!

Выход… искать выход…

Хрр… Хрр… Хрр…

Где-то упущено важное звено. Но где? Где?!

Может, Дриола, Лориди? Нет.

Неудачные попытки самостоятельной трансмутации? Холодно! Они не удавались и в лучшие дни, когда я был полон сил. Сколько раз пытался сидя в своем дворце в Гере. Стоп! Гера!

Уже теплее.

Обруч пульсировал чуть сильнее.

"Не упустить ниточку! Я на верном пути. Нужно вернуться в Герфес, хотя бы мысленно. Туда, где меня любили и даже боготворили".

Хрр… Хрр… Хрр…

Отрешившись от окружающего мира, переходя тонкую грань реальности, Сергей явственно до малейших подробностей вспомнил свою комнату в герфесском дворце.

Вот он стоит и смотрит в глаза Лауры.

Знакомые ощущения двойственности. Риза и в тоже время Дриола, здесь они фантастическим образом слились воедино: знакомая родинка на правой щеке, близкие сердцу черты лица, немного вздернутые от удивленного взгляда брови, тайна поволоки взора немного восточных глаз из-под густых, длинных ресниц.

Кажется, они немного вздрогнули. Да нет! Это лишь мотылек, влетевший в открытое окно, мелькнул в поле зрения.

Стараясь не утратить полноты контакта, Сергей осторожненько скользнул взглядом по комнате. Все точно так же, как он оставил уходя. Мебель, ковры, оружие. Блестит чистотой, не сдвинуто и на сантиметр…

Легко просочился сквозь закрытую дверь, убедился, что для астрального отражения сущности преград нет.

Привидением побродив по дворцу, увидел, что в нем никто не живет. Немногочисленные незнакомые слуги скорее походили на служителей музея. Бросились в глаза изменившиеся по-крой одежд и форма обуви.

"Сколько же времени минуло с тех пор, как я покинул Герфес? Как теперь выглядит город, дворец, набережная?"

Он хотел спуститься к морю, туда, где проводил долгие часы в размышлениях и печали. Но что-то неотвратимо влекло в иную сторону, на дворцовую площадь, где слышался тысячеголосый рокот.

Выйдя из дворца, удивленно замер. Сад и хозяйственные постройки исчезли, уступив место огромной площади и величественному храму. У входа стоял массивный в три человеческих роста бронзовый памятник — рыцарь, возле ног которого покорно замерли два свирепых хищника. Знакомое лицо, одежда, герцогская звезда, Волчий амулет и шпага…

"Господи, Боже мой! Да ведь это же я! — вновь изумился Сергей, — меня-то здесь, похоже, канонизировали! Почитают, как Бога".

Со всех сторон к храму стекались толпы людей. Площадь заполнялась на глазах. Желая лучше рассмотреть происходящее, астральный двойник проследовал туда же. Невидимый и не ведающий преград, решил на время действия занять полагающееся место. Проник в бронзовое изваяние и смотрел его глазами.

Первосвященник в кожаной куртке и штанах, некогда с легкой руки Краевского вошедших в моду, с длинными волосами и крашеной бородой напоминал свихнувшегося рокера. Не хватало лишь черных очков да мотоцикла. Однако герфесцы воспринимали его как нельзя более серьезно. Никто и не думал смеяться. Внимали молитве. Благодарили за спасение и за указанную дорогу к свету и процветанию. Просили вернуться в грешный мир и защитить от новой напасти, стоявшей у ворот города.

Как ни странно, но люди верили, что их Бог не оставит в трудную минуту, явится на зов. Тысячи людей, опустившись на колени, молились Сергею Краевскому.

Если бы статуя могла, то открыла бы от изумления рот. Чего-чего, а такого наш герой никак не ожидал. Он думал, что его удивить уже невозможно. Однако ошибся…

Все было бы сплошным безумием, дикостью и несуразицей… Но…

Запульсировала корона демона, всасывая, как разряженный аккумулятор, выброшенный в пространство могучий поток пси-энергии…

Вспышка озарения…

Астральный двойник, создавая пространственно-временной коридор, летит к оригиналу. Прокладывает путь "живой воде". Сухая губка жадно ее поглощает.

Оглушенный оборотень все еще лежит в клетке. Но боли нет, дыхание ровное. Да и суть теперь иная. Корона ему послушна.

Жидкий огонь в венах и легкое головокружение. И вот, Сергей в своем истинном обличье стоит за пределами надоевшей тюрьмы.

Но душу по-прежнему раздирают противоречивые чувства: любовь и ненависть, всепрощение и страстная жажда мести.

Произошедшее казалось невероятным, но, тем не менее, реальным фактом. Пси-сущность подчинилась воле человека. Гадкий утенок наконец-то превратился в лебедя. Но пока еще толком не оперившегося.

В открытом бою с Горуном ему не устоять. Единственное преимущество — неожиданность. Демон не знает о новых возможностях Сергея и может недооценить. Это единственный шанс.

Самым правильным было бы сейчас вернуться в клетку, накинуть волчью шкуру и дожидаться подходящего момента. Но заставить себя провести обратную трансмутацию Краевский не смог.

Это было выше его сил.

Скрипнула дверь. Кто-то осторожно спускался в подземелье. Сергей тихо шагнул к стене, в более темное место.

Мурлыкая себе под нос, подвыпивший стражник аккуратно переставлял ноги.

Металлические пластины на кожаных доспехах отражали тусклый свет масляных светильников, висевших на стенах. Копье служило ему посохом, а болтавшийся на поясе длинный, тонкий, напоминающий шпагу, меч, то и дело цепляясь за стену, грозил свалить с ног. Страж близоруко щурил глаза, стараясь побыстрее привыкнуть к полумраку. Видать, на дворе во всю светило солнце, а факела он не прихватил.

Спустившись, подошел к клетке, убедился — по-прежнему пуста и зашагал в обратном направлении.

Он так и ушел бы, но, к несчастью, в этот момент Сергей вздрогнул — на спину неожиданно свалился огромный мохнатый паук.

Стражник, успевший привыкнуть к темноте, движение уловил и сразу вскинул копье.

Сергей, оставив на своем месте фантом, сместился в сторону. Пока враз протрезвевший солдат ловко пронзал мираж копьем, подошел сбоку и, стараясь соразмерить силу удара, оглушил его. Убивать страсть как не хотелось. Внимательно рассмотрев одежду, сотворил себе подобную, использовав для трансформации часть металлической клетки. Возможно, ее близость на какое-то время введет в заблуждение Великого и Могучего.

Прихватив копье, двинулся к лестнице. Возле стены по-прежнему "жил" фантом. Не удивляясь открывшимся возможностям, втянул остатки энергии в пси-сущность.

Одна из ступеней предательски дрогнула. Резкая боль в голеностопе немного остудила появившееся было шапкозакидательское настроение.

"Предупреждение весьма кстати. Я по-прежнему уязвим, и хорохориться нечего!"

Пришлось остановиться и залечить растяжение связок.

Подойдя к двери и отворив ее, Сергей обнаружил длинный коридор с небольшими окошками, сквозь них пробивался тусклый свет. По обе стороны виднелось еще несколько боковых дверей, а в самом конце — еще одна винтовая лестница.

"Видать, путь обходной. Клетку по нему в подземелье не запихнуть", — подумал он.

Винтовая лестница заканчивалась небольшой каменной площадкой, упиравшейся в глухую стену.

Не желая тратить время на поиски тайного механизма, просочился сквозь стену и принял прежний вид.

На этот раз он очутился уже в коридоре замка. Вокруг — ухоженность, чистота и порядок. Подойдя к приоткрытой двери, Сергей ощутил, что сейчас встретится с хозяином дома и по совместительству тюремщиком.

"Кто это будет? Неужели сам Горун? Хотя, вряд ли. Его присутствия не ощущалось".

Эмоциональный фон был знакомым и приятным. Можно даже сказать, домашним. Почему-то вдруг показалось, что здесь живут близкие и любимые жена и сын.

"Какая чушь! Этого не может быть! Новая ловушка Горуна? Ни в коем случае не расслабляться. Быть готовым к любым пакостям".

Комната оказалась рабочим кабинетом.

"Слишком похож на мой, в герфесском дворце, — устав удивляться, констатировал Сергей. — Пусть поскромнее, но стиль тот же. Мебель, ковры, оружие, не хватает лишь прекрасной Лауры. А может, в этом мире она существует не только на холсте? Не хватало только столкнуться здесь с самим собой".

Из темного угла метнулась тень.

"Почти как я на стражника", — подумал наш герой, вскидывая копье.

Нападавший с разгона напоролся на него грудью. Тяжело охнув, со смертельным стоном опустился на пол, прошептав предсмертное:

— Райза, прости! — Забылся вечным сном.

Его слова и внезапная смерть ледяными тисками сжали душу. Показалось, что сейчас он убил самого себя.

Склонившись над трупом, с ужасом убедился в своей правоте — перед ним лежал Сергей Краевский — такой, каким некогда пришел на Ирис.

"Твою мать! Так вот кого Горун поставил меня сторожить! Да он, блин, параноик! Осталось встретить здесь еще для полного счастья Ризу. Нет пределов его безумию".

Как бы там ни было, но двойник мертв. Кровь, вытекавшая из пронзенной груди, не исчезала, а собиралась на ковре в лужицу. Темное пятно на глазах расползалось.

Принявшему человеческое обличье Краевскому так не хотелось убивать. Но смерть по-прежнему шла рядом, собирая страшную дань. Очередная жертва принесена.

"А ведь он без оружия! Да и времени, чтобы меня рассмотреть, было достаточно! Не заметить нашего поразительного сходства двойник не мог. Тогда почему бросился на копье? Чистое самоубийство. Зачем? Зачем? Ради чего принесена эта страшная жертва? Видимо, он знал нечто, чего не знаю я?"

Краевский, склонившись над мертвым, снял с его мизинца перстень с бриллиантом. Повертел перед глазами: "Зачем он мне?"

Но ответ дать не успел.

В возникшем сгустке тумана начала материализовываться знакомая фигура Горуна.

"А вот и сам сценарист и режиссер! — подумал Сергей. — Как раз вовремя! Добро пожаловать!"

И до конца не осознавая, что творит, совершил чудо.

Как в далеких снах L-Доха, затрачивая массу энергии и неимоверно напрягая пси-сущность, провел недоступную даже самым могущественным демонам трансформацию. Изменил не себя, не окружающую материю, а коснулся святая-святых Мироздания — замедлил ход времени.

Все замерло. Существовал лишь он — дитя иного мира и времяисчисления.

Нащупав зависшую в пространстве, застывшую во времени сущность Горуна, разорвал связь с мощным источником энергии, поддерживающим ее целостность, нарушил привычную конфигурацию и степень стабильности атомов, поместил в жесткую решетку бриллианта.

Заключив в кристалл, закольцевал во времени, отключил от реального мира. Создал идеальную тюрьму, ключ от которой доступен лишь ему. Хотя он и сам не знал, сможет ли восстановить противника в прежнем виде.

Завершив работу, надел перстень на мизинец. Отпустил время на волю.

"Пусть враг мой всегда будет рядом. Так спокойнее… Тоже мне, Великий и Могучий".

Сергей даже не подумал, что исполнил проклятие безумной Дриллы.

Исчез грозный и непобедимый Бог Горун. В одно мгновенье и незаметно, словно раздавленный мимоходом назойливый комар.

А жизнь шла своим чередом…

Преодолевая тяжесть отката, наш герой замер, прикрыв ладонью глаза.

Как ни странно, ни радости, ни удовлетворения он не испытывал. Лишь полное опустошение.

Вновь склонился над убитым двойником.

"Мы победили нашего общего врага. Пусть хоть это станет для тебя утешением, мой бедный друг", — словно извиняясь, прошептал он.

Но даже поверженный, Горун продолжал мстить.

Потерявший бдительность Сергей не заметил, как бесшумно вошла Райза.

— Пророчество сбылось — оборотень его убил! — беззвучно прошептали ее уста. — Отомстить и умереть!

Закусив до крови губу, чтобы не упасть в обморок, Райза сняла со стены волшебный кинжал. Подкравшись сзади, изо всех сил вонзила клинок ненавистному оборотню в спину.

— Умри, проклятый!

Адская боль разорвала сущность Краевского. Но все же оглянуться хватило сил — Риза: Ее перекошенное злобой лицо, горящие ненавистью глаза. — Непонимание, изумление, испуг, безумие…

"И все-таки Горун меня доконал! Неужели конец?" — подумал Сергей.

Он еще успел несколько раз трансмутировать, но от проклятого кинжала не удалось избавиться.

Вместе с кровью его покидала жизнь.

Собрав остаток сил и приняв истинный облик, Краевский, почти теряя сознание, переместился туда, где его не ждали. Туда, куда возвращаться было запрещено…

Полумрак узкого бесконечного тоннеля. Ни движения воздуха, ни запахов, ни звуков.

По бокам с одной и с другой стороны — стена сплошной темноты, лишь где-то вдали сияет пятно света. Наверное, там выход. Свет настолько силен, что слепит. Заставляя отвести взгляд и брести вслепую. Странен не только тоннель, но и сам Серж. Его шаги не слышны, дыхание и биение сердца тоже. Да и само движение скорее осознается, чем ощущается.

Не существует в привычном понимании ни рук, ни ног, ни тела, но обстоятельство это почему-то не удивляет. Так и должно быть. Он представляет собой непонятно как и почему удерживающий определенную форму сгусток. Цель одна — шагать к свету в конце тоннеля.

Назад оглянуться невозможно, поскольку пройденного пути уже не существует так же, как и расстояния.

Но двигаться вперед становилось все легче, словно тяжесть, копившаяся долгие годы жизни, постепенно исчезает. Правда вместе с ней уменьшается и плотность тени.

Понемногу становится светлее. Сияющее пятно растет. Конец пути близок. Вскоре он обретет желанный покой.

Вдруг впереди появился еще один сгусток, преобразовавшись в молодую обнаженную женщину со знакомыми чертами лица. Хотя глаза и губы смазаны, но беззвучные слова вполне понятны.

— Я первой приветствую тебя, мой убийца, в мире теней. Даже Трехглавый ко мне отнесся лучше. Помнишь растерзанную тобой Велинду? Наконец я дождалась тебя! Многие, многие тоже ждут не дождутся! Пришел мой черед рвать твою плоть, проклятый демон!

Велинда набросилась на него, вырвала зубами часть тени и с довольным хохотом исчезла.

Рана сразу же затянулась, но плотность сгустка существенно уменьшилась.

Следующим был призрачный Альфред Аландский, держащий в левой руке раздавленное сердце.

— Ты помнишь, как вырвал его из моей груди, а потом, насмехаясь, топтал трупы близких. Как я ждал новой встречи! На-стал час расплаты! Он накинулся на тень Сергея, пытаясь попасть в то место, где должно находиться сердце.

Но ожидавший нападения призрачный Краевский смог уклониться.

С воплем разочарования и проклятий герцог исчез.

"Вновь ему не повезло, — подумал Сергей. — Враги и здесь не хотят оставлять меня в покое. Если так будет продолжаться, то до цели мне не дойти".

В подтверждение правильности этой мысли из темноты, словно из рога изобилия, посыпались призраки убитых им некогда людей. Кого-то он помнил, а кого-то нет. Все они, как пираньи, уловив запах крови, спешили на страшное пиршество. Нападали по очереди, один раз и только спереди. Если удавалось уклониться, тень за спиной принимала в себя великое Ничто. Условия битвы были явно не равны. Плотность таяла. Еще чуть-чуть и он окончательно растворится в полумраке, не дойдет до светлого пятна.

Наконец появилось пятно гораздо больше и плотнее других.

"Этот станет для меня последним", — подумала уже едва заметная тень Сергея.

Облако приобрело очертание незнакомца встреченного в лесу на далекой Земле.

Перун. За что хоть он мне хочет отомстить? За кражу короны, шпаги, жемчужины? Но ведь это и воровством назвать-то нельзя. Скорее судьба, рок!

Перун приблизился вплотную. Исполинская сумрачная плоть, намного больше всех прочих.

"И в мире теней он не такой, как все. Даже здесь от него исходит величие и сила. Нет, мстить не станет. Выше этого".

Словно услышав беззвучный голос, Перун, преградив путь, протянул ладонью вперед правую руку.

— Сергей, немедленно остановись. Будет невыносимо тяжело, но ты обязан это сделать.

Сама мысль о том, что нужно замедлить движение, показалась зыбкой тени вершиной святотатства.

— Да ведь это немыслимо! — воскликнула она.

— Приказываю тебе. Нет, прошу, остановись.

И вновь как там, в лесу, Краевский попал под гипноз его голоса, свершив небывалое — вначале замедлил ход, а затем и во-все остановился.

Стены продолжали движение, размазав световое пятно. Коридор исчез, осталось замкнутое тьмой пространство.

Перун рассматривал то, что осталось от сумрачной плоти Сергея.

— Похоже, я опоздал! Что-либо сделать тяжело, — печально вздохнул он. — Многим ты уже успел насолить! Я и не смел надеяться, что дойдешь так далеко. Но уходить еще рано! Нужно вернуться, исполнить предназначение до конца. Принять мою энергию ты не сможешь, слишком слаб. Потеряешь индивидуальность. Не знаю, как помочь.

Чернота стен дрогнула, покрылась рябью. Сквозь них проникла еще одна тень.

— Мама! — изумился Краевский.

— Великий Перун, разреши поговорить с сыном.

Тот, соглашаясь, кивнул головой.

— Сереженька, сыночек. Так рано здесь! Не ждала. Нужно вернуться. Там остались твои детки, а мои внучата. Кто их убережет? Кто поддержит? Ты должен, обязан! Спасибо, не забыл меня, навестил могилку. Когда тебя убивали на том кладбище, я помочь не могла. Сейчас могу!

Произнеся эти слова, прикоснулась губами ко лбу сына, отдавая львиную долю своей плотности, и растворилась во тьме.

Не успел он осознать произошедшего, как появился новый гость. На этот раз — Риза. Его Риза!

И все-таки, она уже здесь. Сергей потянулся к ней, хотел прижать к себе, прошептать ласковые слова, но с ужасом обнаружил, что утратил способность двигаться и говорить.

Риза, поклонившись Перуну, подошла к нему.

— Седжи! Любимый, все же я тебя нашла. Ты снова только мой. Знай, хоть судьба была к нам жестока, но я ни о чем не жалею и никого не виню. Придет время, и мы будем вместе. Но сейчас прошу, заклинаю, вернись обратно. Спаси нашего сына!

"Но ведь это невозможно. Дети… Хорошо, допустим маловероятное, что у Дриолы от меня мог быть ребенок. Но у Дриолы! Не Ризы. Или она не умерла той фатальной ночью? Как же спросить? Узнать?"

Но Риза уже льнула своими губами к его губам, отдавая как и на Ирисе, всю себя, без остатка.

Тень Сергея явно окрепла.

— Вот теперь настала моя очередь, наследник, — вновь заговорил Перун. — Так прими же часть моей силы. Она поможет вернуться и до конца исполнить свой долг. Я не могу приоткрыть тебе страницу Книги Судеб, иначе навсегда останешься здесь. Но помни, ты должен вернуть долги тем, кто тебе не раз помог. Принять то, что велит судьба. Понять и простить тех, кто любит тебя, но не может понять и простить.

Из руки Перуна в грудь Краевского ударил поток энергии.

— А теперь ступай обратно. Не вздумай останавливаться как бы тяжело ни было, потому что вновь пойти уже не сможешь. В тело войдешь через безымянный палец левой руки. Иди, а я не дам напасть сзади.

Сергей, собравшись с силами, повернулся и сделал первый шаг. Возник знакомый тоннель, но свет остался позади. Идти нужно в темноту.

Каждый последующий шаг давался с большим трудом. Утраченная было тяжесть вновь опустилась на плечи, прижимая к земле.

Но, помня слова матери, Ризы и Перуна, он упрямо шел, карабкался, полз. И когда, казалось, окончательно лишился сил, уперся в бревенчатую стену, протиснулся сквозь щель между бревен и очутился в избе. Тяжесть осталась позади.

Царил полумрак. Пахло травами и плесенью. Сквознячком гулял свежий лесной воздух. В углу выводил незамысловатую трель сверчок.

На деревянных нарах лежало тело Сергея Краевского.

Туго замотанная грудь и проклятый кинжал у ног.

Тень с удивлением рассматривала некогда принадлежащую ей плоть, испытывая острый прилив жалости и непреодолимую тягу. Но подойти вплотную не могла. Мешал холодовой барьер, не пускало силовое поле.

"…Лишь через безымянный палец левой руки", — вспомнилось напутствие Перуна.

Действительно, поле истекало отсюда. Сжавшись до размера луча, тень проскользнула меж его лепестками и заняла полагающееся место.

По телу Сергея прошла судорога. Первый, похожий на хриплый стон, вдох. А потом еще. Тяжело застучало сердце в груди, на мертвенно бледных щеках проступил едва заметный румянец. Дыхание становилось ровней и спокойней. Он перестал вздрагивать, стонать и, наконец, спокойно заснул…

Сон его охранял старый сверчок, по-прежнему певший свою песню в углу хижины.

По бревенчатым стенам забарабанил дождь…

Тучи подкрались исподволь, незаметно. Надвигаясь сплошной пеленой из-за гор, завладели небом. Первые капли упали словно бы нехотя. Не долетев до земли, запутались в густой кроне деревьев. Но за ними уже мчались другие, образуя сплошную водную стену. Все усиливающийся дождь вскоре превратился в ливень.

Вслед за ним явился его верный друг ветер. Вначале он гулял по верхушкам деревьев, лишь шумом напоминая о своем присутствии внизу, возле земли. Но порывы становились все сильнее.

Лес взволнованно зашумел. Слившись с гулом дождя в единый рокот, грозил бедой лесным жителям, спешившим укрыться кто где.

Поляну и лесное озеро тоже терзало безумство стихии. Вода не успевала впитываться в землю. Лужи, слившись в мутные ручьи, устремились в озеро. Его поверхность кипела и бурлила, а ветер поднимал крутые волны.

Туман, рожденный испарением теплой воды, безликим чудищем расползался по лесу.

Потоки воды обрушились на ветхую лачугу. Старушка, не ждавшая подобного испытания, задрожала, пригнулась к земле, стараясь выдержать удар судьбы, устоять. Крыша из веток и травы пала первой. Сквозь нее вначале просочились отдельные капельки, превратившиеся вскоре в полновесные струйки, которые, орошая спящего в углу Краевского, напоминали, что пора бы уже и проснуться.

Несмотря на это, Сергей спал еще минут пятнадцать. Однако настойчивость холодного душа была вознаграждена — он открыл глаза.

Оторопело оглядываясь по сторонам, пытался вспомнить, где он и что с ним произошло, отличить реальные события от мистики снов.

Желание сесть на нарах, пресекла резкая боль в спине. Она же помогла вспомнить последние события: бегство из клетки, богослужение в Герфесе, трагическую гибель двойника, победу над Горуном и, как завершение злоключений, роковой удар кинжала в спину. Как ни удивительно, но его нанесла Риза.

"Хотя, какая там Риза? Моя любимая давно мертва. Я видел ее в мире теней. А это? Двойник… Такой же, как и тот, которого я случайно убил", — размышлял Сергей.

Завершающие аккорды дьявольской симфонии Горуна. "Кстати, как он, мой враг. По-прежнему ли там, куда я его упрятал?"

Перстень сиял на мизинце правой руки. Прозондировав бриллиант, облегченно вздохнул — узник в темнице. Теперь пора разобраться с раной.

Сняв повязки, убрал пучок трав, потрогал рукой. Обнаружил на спине плохо зарубцевавшуюся кожу. Прощупал ее, немного придавил, ощутил на пальцах кровь.

"По всем канонам — смертельна. И все-таки я снова выжил!

Кого благодарить? Мать, Ризу, Перуна из мира теней или реальную знахарку? Чья хижина? Вараги? Нет. Я помню ее прекрасно".

Сергей осторожно встал и, пошатываясь, тихонько пошел. Силы возвращались с каждой минутой. Могучая сущность пси-трансформера, выстояв в критический момент, быстро восстанавливалась.

Подойдя к столу, среди прочего хлама нашел глиняную тарелку. Там в мутной дождевой воде лежал кусок сыра. Вынув его, начал жевать. Знакомый вкус. Ну конечно же! Таким кормила Дрилла в те дни, когда он носил волчью шкуру.

"Так вот где я! На берегу лесного озера. Значит, она спасла от смерти. А ведь предупреждала, чтобы не возвращался! Хотя тогда знала меня волком, не человеком. Может быть, в этом — разгадка? Но все равно, отблагодарить я сейчас могу по-царски. Если нужно, то и расколдую, как Аленушку".

Дриллу он нашел быстро. Ведьма стояла под ивой на берегу озера. Ветер и дождь клонили дерево к бурлящей воде, а вместе с ним сгибалась и старуха. Она казалась еще страшнее, чем в тот день, когда гнала прочь. Кошмарное существо, ничем не напоминающее красавицу Дриолу.

По сбитым в клочья седым волосам сбегали струи воды, щеки и глаза запали еще больше. Огонь безумия уже не горел, а пылал.

"Внешность — ничто, суть — все", — вспомнились некогда произнесенные Дриолой слова.

Зондируя ее сущность, Сергей ужаснулся — безумие, отчаянье, боль, ненависть свились в единый клубок, словно змеи. Человеческого в ней почти не осталось. Трехглавый уже протягивал когтистые лапы.

В руке ведьмы сверкнул знакомый кинжал, острие было направлено в сердце.

И вновь пришлось тормозить время…

Преодолевать тяжесть отката.

Вначале она не поняла, что произошло. Осмысление пришло чуть позже.

— Отойди… Все-таки выжил, волк… Победил. Горуна больше нет. Но мне помочь ты не в силах. Моя душа расколота и мертва. Отдай кинжал и уходи…

— Дрилла!.. Дриола… — запнулся Сергей, неуверенно продолжил, — ты не знаешь, на что я способен… Любое, любое твое желание…

— Я уже пожелала… — перебила старуха, — отдай кинжал и уходи.

Не зная, что ответить, Сергей молча смотрел на нее.

Ветер по-прежнему трепал мокрые седые космы. Дождь хлестал по старческому лицу, срывая с напоминающего мумию тела остатки лохмотьев. Заметив его взгляд, Дрилла прикрылась рукой, отвела глаза в сторону.

— Не отдашь… Тогда уйду я. Судьба нас развела в ночь Двойного Полнолуния. Если появишься еще раз — прокляну!

Сказав, медленно побрела в сторону лачуги, преодолевая ветер и дождь.

"Как ни жаль, сделать я ничего не могу, — подумал Краевский. — А кому нужны тогда мои возможности. Впрочем, как и я сам?"

Ответ пришел сразу. Сергей почувствовал зов Герфеса. Пришло время возвращать долги.

Трансмутировав, сущность пси-трансформера устремилась к Гере.

А на лесную поляну сквозь поредевшие тучи пробился первый робкий луч. Преломляясь в каплях дождя, зажег на небе разноцветную корону радуги, возвещая весь мир о том, что ненастье закончилось…

Сияющий в зените Оризис безжалостно сжигал Герфес.

Небывалый случай — в Эльфийской долине целый месяц не было дождя. Исчезли ручьи, почти пересохли Слезы Эльфийки, завяли гигантские белые ландыши, опустили листья вечнозеленые субтропические растения. Благоухающий пряно-сладостными ароматами влажный воздух сменился колючим суховеем. Ему не смогли противостоять даже столбы Перуна. Раскаленные, они, казалось, сами теперь излучали жар и огонь.

Все живое тянулось к тем немногим местам, где еще сохранилась влага. Птицы, сбившись в стаи, улетали кто на юг — за Мильское море, а кто на север — в далекие Торинию, Лотширию и Дактонию.

Казалось, в столь тяжелые дни люди должны объединиться, помочь друг другу выжить… Но, видать, не так устроен человек. Для кого — несчастье, а для кого — удобный стратегический момент.

Больше недели войска Кора Вилла IV осаждали Геру. Спустя столетие, правнук надеялся взять реванш. Осуществить мечту прадеда — завладеть Герфесом.

Запасы воды в городе на исходе, да и на помощь в ближайшие дни защитникам рассчитывать не приходилось.

Пусть не удалось войти в бухту, захватить Нижнюю и Верхнюю Геру сходу. Не беда! День, два — и город падет. Главное, что колодцы под контролем.

Гера умирала от жажды. Воды катастрофически не хватало, каналы пересыхали. За кувшин воды платили золотом.

Разогретые днем камни не успевали остыть за ночь. Даже море не могло защитить от горячего воздуха и ничего, кроме соли, не дарило. Те, кто пытался пить морскую воду, сначала впадали в оцепенение, затем начинались судороги, рвота и Трехглавый увозил их в мир теней на своей огненной колеснице.

И все же, город жил и боролся.

Наместник Императора лорд Вил Гавилд прекрасно понимал, что их ждет в ближайшем будущем. Немногочисленный гарнизон и жители долго не продержатся. Более того, вряд ли выдержат первый бой.

Да и купцы уже пытались сговориться с Кора Виллом, спасая свои шкуры, открыть ворота. Пришлось парочку повесить на площади.

В тайной канцелярии, основанной еще мифическим Реем Лориди, круглые сутки шло дознание. Известно, что после захода Оризиса начнется штурм. Так что придется натягивать не успевшие остыть доспехи и умирать на стенах города.

Небывало кровавый закат породил страх, упавший на Геру, паутиной окутавший ее улицы, дома, проникший в души защитников.

Желая отвлечь людей, поддержать их дух, наместник велел провести молебен в честь покровителя города — Серджи Краевского.

На площади у храма собрались толпы народу. Пришедших было так много, что пришлось срочно выставлять дополнительную охрану.

Люди, надеясь на чудо, горячо молились. Но верили в божественное провидение далеко не все. А зря! Пси-сущность Сергея по проторенной астральным двойником дорожке уже явилась и заняла место в статуе, активно усваивая небывалый поток пси-энергии.

"Добро, хоть в Геру не опоздал", — думал Краевский. — Сколько же людей в меня верят и нуждаются в помощи. Но сделать это нужно по-умному. Начнется паника, затопчут друг друга".

Поглядывая на бестолково вещавшего рокера-первосвященника, Сергей в уме перебирал варианты. Наконец решился.

"Придется использовать этого балбеса. Другого выхода не вижу".

Установив телепатический контакт, завладел его разумом. Священник, неожиданно поперхнувшись, замолчал, чем привлек всеобщее внимание. Площадь мгновенно замерла. Кто-то из солдат выронил щит. От звука падения вздрогнули тысячи. Но вот жрец продолжил речь. Голос его разительно изменился — стал сильным и властным, он вызывал суеверный трепет в душах людей.

— Дети мои! — гремел он, — наши молитвы услышаны. На помощь спешит Возлюбленный Бог. Не бойтесь, зла он не причинит. Расступитесь, дайте дорогу. И развел руки, указывая, какой ширины путь нужно освободить. Пораженная толпа дрогнула, по ней прокатился ропот. Стражники подняли щиты.

Лорд Вил Гавилд недоуменно наблюдал за происходящим.

"Идиот, — думал он. — Совсем от страха рехнулся. Надо бы присмотреть повнимательней, как бы с дуру не натворил бед".

— Вели солдатам расчистить дорогу, — шепнул он телохранителю.

В этот миг, возвещая тревогу, на стенах города запели рожки.

Ну а дальше… дальше случилось и вовсе невероятное и немыслимое. Раздался страшный скрежет, и статуя повернула голову.

"Ну все, похоже, и я свихнулся", — решил Вил и почему-то сразу успокоился.

То, что это не галлюцинация, подтвердил тысячеголосый вой.

"Неужто бредни жрецов оказались правдой? Ну кто бы мог подумать? И что же станет делать наш Возлюбленный?"

А статуя тем временем, слегка размяв затекшие от векового стояния суставы, со страшным грохотом двинулась в сопровождении оживших хищников к главным воротам. Бронзовые ноги высекали из камней мостовой искры.

"Похоже, он действительно собирается нам помочь! Как нельзя более кстати".

— Когда статуя подойдет, отпирайте ворота, — приказал он воеводе. — Сразу за ней — ударный отряд! Или завершишь разгром, или закроешь брешь.

Сам же поспешил на башню ратуши, откуда все происходящее было видно, как на ладони.

Хлынувшие в открытые ворота та-мильцы, воочию увидев демона, о котором знали из столетних легенд, смешали свои ряды. Передние в ужасе бросились обратно, тогда как задние, ничего не понимая, продолжали двигаться вперед.

Возникла паника, пролилась первая кровь. По шевелящемуся и вопящему месиву, шагал бронзовый великан. Бездушный и неумолимый. За ним с жутким воем следовала толпа безумствующих фанатиков с горящими глазами и обагренными мечами.

Резня приняла ужасающие размеры, когда вырвавшиеся из города серебряные ягуары смешали и опрокинули главные силы та-милов. По воле пославшего их демона нашли и принесли в зубах окровавленые тела Кора Вилла IV и его воеводы.

Охота за та-мильцами продолжалась всю ночь. И лишь рассвет немного остудил горячие головы.

Исполин же, вернувшись на прежнее место, усадил у ног своих верных стражей, и поднял тонкий остроконечный меч вверх. Из него в небо, навстречу взошедшему Оризису, ударил яркий луч.

Словно по волшебству небеса затянулись дымкой, которая вскоре вылилась в синие с желтизной тучи.

На Герфес надвигалась гроза.

Подул свежий ветер. Засверкали молнии, пошел очищающий дождь. Он щедро дарил животворящую влагу. Смывал кровь, слезы и печаль…

Все от мала до велика вышли на улицы: подставляли тела и лица прохладным струям, тянулись к ним руками, жадно пили дождевую воду.

Кричали и смеялись, танцевали и обнимались, будто вовсе и не было тысяч смертей и кровавого пиршества. Раскаты грома, сегодня никого не пугали, а огонь небесный принимала на себя золотая статуя Великого и Могучего Сергея Краевского. Да и серебряные ягуары у его ног смотрелись всего лишь шаловливыми котятами…

ЭПИЛОГ

Сергей сидел в небольшой харчевне на берегу Мильского моря.

Наш герой облюбовал местечко на каменной террасе, у самой кромки воды. Небольшие волны, набегая одна за другой, тихо плескались у ног.

Казалось, что они нежно гладят прибрежную полосу, боясь пусть даже небольшим буруном нарушить идиллию покоя. Бездонное звездное небо и зависший на горизонте у самой воды полумесяц Таи дополняли величие ночи.

Шум ликования в Герфесе понемногу стих. В наступившей тишине стали робко подавать голоса цикады.

До рассвета оставался еще час или два.

На столе стояла полупустая тарелка луковой похлебки, блюдо с недоеденной, густо пересыпанной красным перцем бараниной и почти пустой кувшин белого ирисского.

Краевский сидел и думал о том, что жизненный круг вновь замкнулся в Гере. За прошедшее здесь столетие он обрел божественные способности, но счастье так и осталось за горизонтом. Так же, как и немногие верные друзья.

Теперь он — Возлюбленный, Великий и Могучий. Повергнув дракона, понемногу становится им сам. Устроил кровавую бойню вместо того, чтобы найти более приемлемый выход. Явил миру "свое божество", сотворил лик из чистого золота и серебряных ягуаров. Поставил у входа в посвященный ему храм. Ну, чем не паранойя и не мания величия? Что же будет дальше?

Сергей сделал глоток вина, поморщился от резкой боли в спине. Рубаха, пропитавшись кровью, постоянно к ней липла. Да и рана болела все сильнее. Он несколько раз пытался ее залечить, но все без толку. Как ни странно, пси-сущность не помогла.

Так и сидел, облокотившись на сложенную из грубых камней стену и любовался ночным морем.

Глядя со стороны, казалось, это уставший воин отдыхает после боя. Лишь присмотревшись повнимательней, можно было найти, что он разительно схож с драгоценной статуей у храма.

Но только кто станет искать Бога в Нижней Гере в харчевне, да еще с тарелкой луковой похлебки? Ну, конечно же, никто!

А Бог, вот он, сидит здесь, рядом, погрузившись в невеселые мысли. Он думал, что нужно вернуться в мир, где провел долгие месяцы или годы пленником. Где скрыты тайны Горуна. Разгадав их, возможно, удастся ответить на главный вопрос — в чем смысл его бытия.

Сергей глотнул вина, вновь поморщился от усилившейся боли. Немного поерзав на грубо сколоченной скамье, устроился поудобней и незаметно для себя задремал.

А море по-прежнему баюкало тихим шелестом волн и нежно ласкало прибрежную полосу…