Глава 4

Сейчас я испытывал чувство победы и превосходства. Оно было сравнимо с тем, когда едешь один в пустом автобусе, будто твой личный водитель доставляет твоё уставшее тело до дома. Или, сидя в пустом кинотеатре — как если бы кино показывали только ради тебя.

Меня со всех сторон окружала еда, которая, к тому же, никогда не испортится. Я это успел выяснить, когда «разморозил» себе десяток готовых курочек гриль в прок. Еда, прошедшая хорошую термическую обработку, с приличным количеством специй долго не портится и в реальном мире, а в остановленном времени — вообще никогда. Стоит отметить, что сохранялось тепло от духовки и полный спектр запахов. Готовая курица застряла во времени, что не могло не радовать. Ненавистный Чикен Рибз вдруг превратился в мою крепость, где я мог не бояться за свою жизнь. Назвал бы это место домом, да язык не повернётся сказать подобную глупость.

Всё было замечательно, пока не начались первые серьёзные проблемы: острая нехватка воды, необходимость в сменной одежде и по-хорошему надо срочно найти удобное место для сна. Довольно быстро понял, что вода из крана более не течёт, сколько за трубы не держись. Судя по всему, я возвращал в норму отдельные сегменты водопровода: когда они становились как прежде — напор воды в трубах быстро терял свою силу и оставался в ловушке остановленного времени вокруг «стоячей воды».

Я лишь сумел собрать в кастрюлю замерзший в воздухе поток жидкости в открытом кране: пришлось пожертвовать частью воды у слива, чтобы просунуть под остальной поток кастрюлю (в остановленном времени даже жидкость имела свою твёрдость и ощутимое сопротивление), а потом стоять как голодный коршун около раковины в ожидании, когда, наконец, оживёт живительная влага. Бутылок с водой или напитками оказалось не так много, как хотелось: тридцать маленьких банок холодного чая, десять бутылок противной на вкус минералки с газом, пятьдесят коробочек с соком по триста тридцать миллилитров, восемь недопитых стаканов кофе у сотрудников в подсобке и грязная вода в ведре для мытья пола.

Была ещё вода в рабочем туалете... Но знаете, что? Мне кажется, я всякой дряни наглотался на две жизни вперёд! Довольно крайностей.

Я почему-то надеялся, что воды и пищи хватит надолго, однако с моим ненасытным аппетитом, сравнимым с жертвами блокады Ленинграда, продукты уходили влёт. По моим подсчётам, с таким активным потреблением калорий, я смог полностью поправить здоровье только через пару дней. Отъедался курицей, пил вдоволь. Самым логичным решением станет временно затянуть поясок потуже и взять себя в руки.

Со сном у меня отдельный сорт мазохизма: спал на импровизированной кровати из соединённых вместе столиков, на которые накидал одежду сотрудников кафе. Какая им разница теперь? Голыми стоять или одетыми? В отличие от меня, эти ребята холод не чувствовали.

Был один примечательный момент, когда я снимал униформу с молодой официантки: я оставил её только в обуви и нижнем белье. Раздевая молодую девушку, чётко ощущал приятный запах женского тела. Так-то последние годы был нейтрален к сексу: есть — хорошо! Нету — да и похуй! А тут попал в странную ситуацию, пережил бурю разных эмоций и чего-то даже заскучал по близости с противоположным полом.

Я рассматривал тело официантки около часа, испытывал уйму противоречивых эмоций: с одной стороны, мне страсть как хотелось её трахнуть и плевать было на возможные последствия. Лишь частичка морали и здравого рассудка внутри меня постоянно предостерегала от аморального шага. Всего одна мысль останавливала от, по сути, изнасилования. Я начал задаваться логичным вопросом: что будет, если время возобновит свой ход? Уж хер с ним, что нажрал в кафешке тысяч на шестьдесят, плевать на изгаженный пол в торговом центре и кладовке...

С этими косяками, в крайнем случае, расплачусь. Разумеется, получу выговор от этой овцы Алины и её тупорылого дяди. В крайнем случае, уволят и будут правы. Другое дело, если бы я начал жрать людей или кого-то насиловать. Тут уже всё — точка невозврата. Если не в психушку, то в колонию строгого режима точно загремлю. Я ведь даже следы за собой почистить не смогу, так как наследил по всему торговому центру своими «продуктами жизнедеятельности». Любой, пускай самый херовый, следователь — в лёгкую сложит два плюс два и выйдет на меня.

Нет, рисковать я не стану! И так тяжело, а потом ещё последствия разгребать!

Прошло ещё два дня. Приблизительно... считать время в голове и ставить черточки-пометки о каждом прошедшем часе довольно сложно, когда ты один, нет будильника и средств контроля за временем. Вот проснулся я сегодня — сколько спал? Как посчитать? Я не знаю... Устал за «день», лёг спать — день прошёл. Подобие порядка я соблюдал, чтобы не сойти с ума.

Сегодня в перерывах между прокладыванием маршрута на территорию гипермаркета питался очень скромно. Девушку-официантку не тронул...

Ну, почти не тронул...

Каюсь, грешен: либидо взяло надо мной верх, я полностью обнажил её тело, чтобы в любой момент иметь возможность всласть подрочить. Так я смог на время отвлечься от дурных мыслей и снять нарастающее нервное напряжение. У меня и досуга как такового не было... продвижение вглубь торгового центра, да низменные инстинкты... жалкое зрелище, я понимаю.

Путь к супермаркету занял больше времени, чем я планировал — около недели. И это только до главного входа! Вдалеке за стеклом виднелись на полках заветные припасы.

Так близко и так далеко...

За время, проведённое в торговом центре, начал ловить себя на мысли, что слишком часто стал разговаривать сам с собой. Никогда не замечал за собой дурной привычки зависеть от общения с другими. В былые времена студенчества мог спокойно куковать на съёмной квартире неделями в полном одиночестве. Полагаю, разница была в том, что я всегда мог выйти из квартиры и заговорить с людьми, а сейчас...

Звук собственного голоса успокаивал, напоминал о прежней жизни и, честно признаться, унимал страх. Ужас того, что я остался до конца своих дней в остановленном мире. Страх посещал меня каждый раз перед сном, отчего я подвергался панической атаке. Несколько раз срывался на крик, дважды истерил, как ребёнок, чем не горжусь. Голова идёт кругом от осознания простой мысли: я оказался в ловушке, из которой нет выхода. Нельзя проснуться как от кошмара в холодном поту, никак не повлиять на сложившуюся ситуацию. Одним словом — заложник остановленного времени.

Я давно перестал думать о банальном выживании, больше задумывался о дальнейшей цели в жизни.

Что теперь со мной будет?

Подобный вопрос без ответа прогонялся в моей голове день за днём. Перспектив вернуть «всё, как было» не предвиделось. У меня даже худо-бедно теории не имелось о происходящем.

Это всё... как один из фантастических сюжетов в фильмах или книгах...

С ними я был знаком лишь поверхностно. Ни одна из увиденных ситуаций, описанных фантастами, не приходила на ум. Что вообще мне надо делать? Просто существовать? Перебегать от одного места в другое до самой старости, пока ресурсы не кончатся? Ладно старость, как насчёт ранений или болезней? Что мне делать, если воспалится аппендицит? Мне ведь его не удаляли. Каким образом себя ведут хронические болезни суставов в остановленном времени? Грыжа позвоночника? Головная боль?

На последний вопрос я имею подобие ответа: боли в черепной коробке исчезают также быстро, как и появляются. Надолго не задерживаются, по какой-то неведомой причине.

Это ладно...

Другой вопрос — что будет, если я не постарею в остановленном мире? Придётся блуждать по миру, пока не иссякнут все припасы на планете? Не проще ли тогда закончить свои мучения прямо сейчас? Вроде недавно, без шуток рассматривал вариант — прыгнуть с моста...

Я сидел за свободным столиком Чикен Рибз, усадив обнажённую официантку себе на колени. Для вдохновения, так сказать. Её тёплые объятия помогали расслабиться. В руках я поигрывал ножиком для масла с закруглённым концом. Вертел его перед собой, периодически прикладывая лезвие к собственному запястью. Не будь я таким ссыклом — давно бы вскрыл себе вену.

Мне почему-то казалось, что как только доберусь до торгового зала, то моментально стану счастливее. Мне уже удалось привести в себя в божеский вид при помощи упаковок с влажными салфетками (правда, детскими, потому что торговый ряд с ними был ближе всего, но не суть важно), раздобыл чистую удобную спортивную форму, разжился настоящим одеялом с подушками, навсегда забыв про кучу одежды сотрудников кафе.

На парней и особо страшных сотрудниц я заморочился и надел вещи обратно. Со временем, стало как-то неприятно, когда рядом со мной стоят стрёмные полуголые бабищи и прыщавые додики, пока я занимаюсь повседневными делами. Не могли персонал выбрать посимпатичнее?

И вот, казалось бы, у меня теперь есть абсолютно всё, о чём я недавно мечтал, но депрессивные мысли так и прут одна за другой. Даже мои разговоры с самим собой эволюционировали в нечто ненормальное: отыскал бэйджик моей официантки, выяснил, что её зовут Нина. Я теперь частенько «с ней» общался. В своём воспалённом больном сознании представлял, как она отвечает. Даже голос ей придумал, чем-то похожий на Иркин. Скупая у меня фантазия, я знаю.

— Что мы сегодня будем делать, Ниночка? — риторически спросил я. — Хочешь новое платье тебе добуду? Или украшения? Или... во! У меня появилась гениальная идея — давай на свиданку сгоняем? Только ты и... — я забылся и случайно ткнул себе под ноготь кончиком ножа до крови. — Блять! Ой! Прости! Я обещал не выражаться при тебе! — быстро исправился я. — Хочешь, заглажу вину? В копилку ругательств сегодня не опустится монетка, если ты понимаешь, о чём я! У меня идея получше!

Я отложил нож в сторону, игриво глядя на Нину. Усадил её на столик, раздвинул ножки и принялся неистово водить языком по её бёдрам и промежности. Через какое-то время мне вдруг пришло в голову, что я медленно, но верно еду кукухой...

Что я вообще делаю? А главный вопрос — нахуя? Сколько времени я страдаю хернёй?

Чёрточки на панорамном окне кафешки, оставленные чёрным маркером, подсказывали, что сегодня исполнился тридцать пятый день моего пребывания в торговом центре. По крайней мере, мне так казалось. Часы в остановленном мире намертво встали на восемь сорок один. Электроника не работала, хотя освещение от ламп продолжало светить.

Я не успел рассказать, совсем забылся — мне довелось провести занятный опыт! Я сумел «оживить» одну из горящих лампочек (которая на ощупь оказалась очень горячей!), выкрутил её при помощи толстой кухонной прихватки, а потом отнёс под эскалатор, где было очень темно. Результат превзошёл все мои ожидания: лампа генерировала свет даже без электричества, стабильно освещая всё вокруг. Если прикрепить такую штуковину на палку, то получится бесконечный безопасный факел.

Конечно, это ломало напрочь все существующие законы физики, но с другой стороны... А что НЕ ЛОМАЛО?! До сих пор ничего не знаю о феномене остановки времени, однако, кое в чём был уверен: происходящее вокруг — нихуя не нормально!

— Слушай, Нин... Давай отложим моё извинение на потом? Дело не в тебе, а во мне. У меня появилось срочное дело... Ну, чего ты сразу обижаешься? Да не противна ты мне! Так, не истери, овца тупая!

Когда сгоряча влепил девушке звонкую пощёчину — немного пришёл в себя, вспомнил, что Нина не разговаривает и я сейчас поссорился сам с собой. Спорить с собственной шизой и бить за это невинную девушку... До чего я докатился? Сам себе стал противен...

— Прости, Нинуль! Я не хотел... просто... просто так больше продолжаться не может! Мне нужно заняться чем-то важным! Жить без цели слишком трудно и невыносимо!

Девушка смотрела сквозь меня усталым взглядом, пока я придумывал все ответы за неё голосом Ирки. Это уже стало частью моих привычек, похлеще алкоголизма. Из-за стресса подсел, ничего не могу с собой поделать.

— Нельзя быть таким быдлом без перспективы на будущее! Я видел, у меня в гипермаркете осталась неисследованная секция с книгами. Чем угодно клянусь — там должна быть хоть какая-то информация о моей, то есть, нашей проблеме... Что говоришь? Дневник завести? Хм... А что — идея! Спасибо, солнышко!

Я быстро поцеловал Нину и радостно отправился в сторону гипермаркета на первом этаже. Пускай, я и сам себе выдумал цель, но ведь придумал! На душе сразу стало легче. Идея с дневником сильно мне понравилась: если я однажды умру, то кто-нибудь сможет найти записи и продолжить мои исследования. Или... хотя бы прочесть мою печальную историю... В любом случае, след в истории оставлю.

Загрузка...