Хулиганы города Китежа. ч.2 Дебильный демон

Глава тринадцатая. Где Коля вспоминает колыбельную

- Па-ап! А ты не говорил, что так можешь... Обращаться. - Опасливо глядя на папу с некоторой обидой в голосе попенял Коля.

Сидели они на большой длинной скамье, что была сооружена под большим раскидистым дубом, на опушке. Хоть и весеннее солнышко, но почему-то уже весьма хорошо припекало. В тени сидеть было приятно.

Чуть поодаль, метрах в тридцати от них, чернела своими дубовыми брёвнами изба Лешего. И также, как и в самом начале, на её коньке разлёгся Баюн Лешего. Васька Змиевский сидел напротив того — но на ветке дерева. Видно не отошёл ещё от шока встречи с лисой. Боялся на землю спуститься.

Тётеньку Адель видно не было. Видать с дочкой сидит, внутри избы.

И да... изрядно им досталось. Тётеньке Адель — пуля браконьера на вылет. Долго она свою анима-форму держала, восстанавливалась. А Алиса, дочка тёти Адель и Николаса Ратенфенгеров, говорят, что из-за всей этой заварухи, чуть навсегда лисой не осталась. Так что у всех присутствующих настроение было подавленное. Хоть и кончилось всё относительно хорошо.

- Научишься ещё. - Отмахнулся отец, но тут же грозно присовокупил: - И не вздумай сам! Даже если от кого-то узнаешь как! Вона... Алиску обращать пришлось. Сама не смогла.

- Шок у неё. - Мрачно буркнул Николас упёршись взглядом в землю. Супруга его отправила подальше, вот он и пребывал на скамейке вместе со Змиевыми. - Потому и не смогла. Она даже в нормальном состоянии пока с трудом может. Потому и сопровождаем везде.

- Понял? - Нахмурив брови спросил отец. - Не сможешь обратно обернуться — навечно птеродактилем останешься! Потому ни-ни!

- Как будто могу... - Мрачно буркнул Коля.

- Даже если сможешь. Не пытайся! - Добавил своим мягким голосом Ратенфенгер. - Тяжёлое это дело. Даже если ты не просто, а тотемный оборотень.

- А это что значит? - Тут же прицепился Коля, нарвавшись на очередную загадку.

- Это, сына, значит что тебе весь род помогает. Его тотем, в виде коллективного духа. Или, как доктор Карл Густав Юнг говорил — актуализированный архетип коллективного бессознательного.

- Как ты загнул! - Покачал головой Николас.

- Это так по исследованиям НИИЧАВО. У них вычитал. Кто-то из тотемных перевёртышей наисследовал.

- Надо бы прочитать. А то... за последние пятьдесят лет отстал от жизни. То войны, то ещё что-то приключится...

- Заходи к нам. Я тебе дам книжки. В институте издавали. Для наших. У меня дома хорошая библиотека.

- И фантастика есть! - Не преминул похвастаться Коля. Очень уж он любил фантастику.

- Спасибо. Зайду. - Слегка улыбнулся Николас на последний пассаж.

- А где эти... Волковы? - спросил Коля.

- Волки? - не понял Ратенфенгер.

- Волковы.

- А! Семья. Волки-оборотни... Они своего сынка дообращают... наверное. Он так рванул от тебя, что из башмаков выскочил. Так на четырёх костях сюда и прискакал. - Николас усмехнулся вспоминая. - Скоро появятся. Должны свидетельские показания дать. Тут скоро за этим... прибудут.

Ратенфенгер кивнул на связанного браконьера, подвешенного на ветвь дуба и болтающегося как куль. Рот ему дедушка Леший залепил чтобы не орал, так что тому только и оставалось, что мычать.

Надо думать что браконьер до сих пор пребывал в шоке.

Да и не удивительно.

Для начала он видит как им подстреленная лиса превращается в человека, а после, когда он рванул к своим «жигулям», спрятанным в придорожных зарослях, ему на голову валится... ДРАКОН! Настоящий, здоровенный, пыхающий огнём из ноздрей. Хватает, могучими лапами, и несёт над лесом, куда-то в самую его глушь. Тут и повредиться рассудком недолго.

Но, как говорят, в Китеже и на этот случай есть умельцы. Уникальные. Так что если что — вправят ему мозги. Правда тот дед, что правит, хоть и надёжно, но... сурово. Магией и увесистой киянкой в лоб. Только кого другого, а вот этого — было не жалко. Пущай диду ему приложит своей кияночкой. Раз так несколько да покрепче! Мож совести и ума добавит.

Со стороны избы показалась стройная фигура супруги Ратенфенгера. Одета та была в оранжевое платье, что вместе с ярко рыжей гривой длинных волос весьма так неплохо сочеталось. Обернулась до конца она недавно. И теперь выглядела хоть и до сих пор бледно, но как обычный человек.

Вслед за ней из-за избы показались и Волковы в полном составе. Младшего, сильно помятого и заплаканного периодически подгонял своим посохом папаня Вольдемар. Не так, чтобы сильно, но по физиономии Вовы было видно, что неприятно. Потому, что унизительно.

- Уложила спать. - Сообщила Адель присаживаясь на скамейку рядом с Николасом. - Сон поможет.

Тот кивнул и приобнял супругу.

Но тут подкатили Волковы и пришлось снова вставать.

Начались стандартные, и уже изрядно поднадоевшие Коле статусные «танцы» с взаимными представлениями и расшаркиваниями.

Старший Волков как услышал что перед ними ни кто иные как «те самые Ратенфенгеры», аж присел от благоговения. И кинулся заискивать, рассыпаясь в комплиментах.

«Ну ты помнишь! - Ехидно перекинул «тихой речью» папа, имея в виду картинку переданную давеча Баюном Лешего. И дальше как диагноз: - Двуличные они! И лицемеры. Им не люди важны, а связи».

- Буду держаться от них подальше. - Насупившись буркнул глухо Коля, чтобы никто кроме папика не услышал. И правда: он испытывал после всего происшедшего изрядную неприязнь к Волковым. Ко всем троим.

- Вот! Легки на помине. - Неопределённо вставил папа смотря куда-то поверх верхушек деревьев. - Летят.

Браконьер, медленно вращающийся вокруг оси, образованной верёвкой, на которой он был подвешен к дереву, тоже стал свидетелем прибытия. Его как раз развернуло в нужную сторону.

Первыми, чуть не задевая верхушки деревьев лихо вывернули ведьмы и ведьмаки на мётлах. Без каких-либо комплексов заложили по виражу. Каждый свой - что-то из разряда высшего пилотажа - и попадали на поляну. Длительная практика полётов способствует повышению мастерства до предельных величин. Ведь в конце-концов полёт становится чем-то привычным и фортели в воздухе уже воспринимаются не как что-то сверх-супер, а банальщина и прагматика.

Вот и один из прибывающих, перевернулся в воздухе, нырнул чуть ли не вертикально вниз к земле, и уже на последних метрах, выровнялся и мягко приземлился возле скамейки развернувшись по пути на 180 градусов относительно первоначального курса. Проделано было как-то буднично. Как само-собой разумеющееся.

Следом за пилотами мётел над лесом показался ПАЗик.

В отличие от одиночных ведьмаков этот «летательный аппарат» садился солидно. Как вертолёт. Повисел в воздухе, повернулся, подвинулся чуть вбок и аккуратно сел возле стенки избы лесника. Как будто там всегда и стоял. Как эдакий мелкий рейсовичок, на конечной остановке.

Если люди на мётлах были не знакомы Коле, то как раз те, что посыпались из ПАЗика — более чем.

И первой, кого он увидел, была мама Иры Зверевой. Вслед за нею вышел Саблезубый и лукавый товарищ, которого мама Иры называла начальником. Тот самый, что на выездной комиссии в школе до конца прятался под отводом глаз.

Похоже браконьеру сия феерия прибытия важных персон добавила шизы. А подошедшие ведьмаки с мётлами в руках и с выражением лиц не предвещающими ничего хорошего — ещё и паники. Тот задёргался в своих путах и замычал. В глазах его был всепоглощающий страх. И да: первый приземлившийся возле пленника, обозревал его с таким выражением лица, как будто прикидывал «в каких таких вивисекторских опытах можно использовать вот эту зверушку?».

Мгновенно появился как из ниоткуда сам Леший и на некоторое время на поляне воцарился хаос. Кто-то кому-то представлялся, кто-то докладывал. А Волковы ещё и хвастались.

Надо отметить хвастались весьма искусно. Уличить их во лжи было бы сложно, так как говорили то, что действительно было, но с такими недоговорками, что создавали впечатление их чуть ли не ключевого участия в поимке браконьера.

Кто-то из прилетевших оказался хорошо знакомым для папы и его тут же отвлекли на какие-то дела и расспросы. Николас Ратенфенгер, вместе с другими ведьмами и ведьмаками, занялся браконьером — снять с ветки, препроводить к ПАЗику для дальнейшей транспортировки в тюрьму.

Коля же оказался внезапно никому не нужным.

Но ненадолго.

Всё ещё бледная от недавней крупной потери крови Адель повернулась к Коле, прищурилась и взяла того за подбородок.

- Николя! Ты знаешь, что у тебя на левой щеке ожог?

- А-а?! - Удивился Коля и только сейчас вспомнил, что во время последнего выстрела браконьера как раз эту щеку что-то обожгло.

- Забыл! - честно признался он.

- Как и всякий герой! - чуть насмешливо прокомментировала Адель, но тут же нахмурилась. - У тебя на щеке большая царапина и много... маленькие ожоги от частички пороха.

Коля отметил что тётя Адель чуток неправильно расставила падежи в своей речи. Да и голос у неё дрогнул — стал ломаным и нервным.

- Ну дык он мне прям над ухом пальнул. Думал оглохну.

Адель приложила руку к его щеке и щеку тут же защипало.

Зачем-то обернулась назад на спорящего с кем-то Колиного отца.

- Папе об этом не говори. Что на щеке у тебя было. - Чуть понизив голос сказала Адель. - Впрочем, вообще никому. Пусть это будет наш маленький секрет!

- А почему? - простодушно выпалил Коля.

- Тебя чуть не убили. Ты заслонил меня. Царапина — от пули. Главное - я этого не забуду. Не забуду что ты для меня и для нас сделал. А всем остальным — знать не нужно.

- ?!!

- Спокойней спать будут. - Загадочно добавила Адель и хитро улыбнулась.

Сказав это, Адель тут же чуть не нарушила уговор сохранить всё в тайне. И возмутили её слова Вовчика.

Тот как раз хвастался какой он оборотень и какой он Волк, и как мужественно он вёл себя «во время инцидента».

Гордо выпрямилась, даже носик свой задрала, и решительно влезла в славословия оборвав их. И наверное от волнения и возмущения у неё резко обострились акцент и некоторое заикание.

- Волкофф сильноискаж'ает то, что было на самом д'еле. - смотря на ведьмаков слушавших подростка, чуть заикаясь, выговорила она. - Нье договаривает!

Вова сильно обиделся и попытался оправдаться. Но начал оправдания неудачно.

- Я! Волк!... - начал он гордо.

Но Адель не дала ему продолжить. Вспылила.

- Нет. Не волк ты. Не волк... а шавка! - Презрительно припечатала Адель лишь искоса и презрительно глянув на Вову. И после, чуть успокоившись:

- Месье Николас Змиев, - Шикарный взмах в сторону Коли и всё также смотря куда-то мимо Вовчика, — Не испугался как ты. И защитил нас. А ты... Ты сбежал поджав хвост!

Ни от кого не укрылось, что слово «ты» Адель выговаривала с особым презрением.

- Вот такова правда! - Закруглила она перед ошарашенными её экспрессией ведьмаками, развернулась и снова подошла к Коле.

Краем глаза Коля отметил, что всё микропроисшествие, с неудачным хвастовством Вовы Волкова и словами Адель Ратенфенгер, прошло мимо папиного внимания. Тот всё продолжал что-то жарко объяснять сразу двум новоприбывшим колдунам.

- Оу! Белая Лиса Последних Времён! - Обрадованно воскликнула Адель. - Какая неожиданная встреча!

- Рыжулька! - всплеснула руками Людмила Зверева. - Какими судьбами! Ой! Это не тебя ли подстрелили? По докладам...

- Ты не поверишь! Меня!

Людмила недоверчиво посмотрела на, как видно, давнюю подругу.

- Браконьер меня подстрелил когда была в анима-форме. За лису принял.

- А... - начала было Зверева.

- Не волнуйся. Просто пришлось долго в полуформе ходить. Пока регенерация до конца не сработала.

- Ух как тебя! - Покачала головой Людмила имея в виду, что подруга имеет до сих пор изрядно болезненный вид. - С Алисой, всё в порядке?

- Сильно испугалась. - нахмурилась Адель. - Сейчас спит. Так что для тебя и твоей своры следователей - из свидетелей тот трусливый пёс... Слышала?

Адель неопределённо кивнула в пространство имея в виду Волкова.

- Слышала. И рада, что с девочкой твоей всё хорошо. А не то бы ты уже... Зная тебя.

- Ничего. Ещё отыграюсь. - Проводила злым взглядом группу ведьмаков, волочивших браконьера в сторону ПАЗика.

- Не стоит. - Предостерегающе сказала Зверева.

- Но потребовать максимального наказания я всё равно могу. Да и свидетели у меня хорошие. Кроме того Волкоффа...

- Кто? - Тут же заинтересовалась Людмила. И интерес у неё был уже чисто профессиональный.

Адель, снова приняв гордый и заносчивый вид, развернулась в сторону Коли. Тот, только что присел на лавочку, надеясь, что его больше никто не будет доставать. Но увидев внимание к своей персоне со стороны взрослых поднялся на ноги.

- Вот, Благородная Белая Лиса! Позволь представить месье Николя Змиева! Очень храбрый юноша!.. В отличие от прочих.

И снова недобрый взгляд в сторону семейки Волковых.

У Зверевой полезли глаза на лоб.

- Э-это твой свидетель?! - удивилась она.

- Да. Но... Позволь представить и тебя...

- Не стоит. Спасибо, но мы уже знакомы.

- Да-а?!

- Он учится с моей в одном классе. За одной партой сидят.

- Вот так поворот сюжета! А я думала удивить старую подругу. - Погрустнела Адель.

- Если и удивлять, то мне тебя, дорогая. Я как-нибудь расскажу тебе про этого сорванца. У него просто талант влипать в громкие истории.

Людмила строго, а Адель с изумлением, воззрились на Колю.

Тот сильно смутился, покраснел и виновато втянул голову в плечи.

- Но, смею утверждать, что сегодня Николя проявил себя как настоящий герой. - Поспешила с комплиментами Адель, видно подумав всякое плохое. - Не побоялся заслонить меня от браконьера, когда я была совсем без сил и раненая. Он спас меня!

Зверева, моргнула, видно просчитывая что-то в уме, бросила удивлённый взгляд на Адель. Потом подошла к Коле и, взяв того за правую руку, оголила наруч.

- К-ка-ак?!!! - в изумлении выпалила Адель.

- А вот так! - Нахмурившись неопределённо ответила Людмила.

- Но как же так?!!! - Адель подлетела к Николаю и потребовала. - Месье Николя! Вашу руку!

- Можешь не проверять. Я и так тебе скажу. Он их спалил. На себе. У них только из всего и осталось, что охранная функция. Все остальные конструкты — в хлам!

- Не могу поверить! Николя! Всё-таки вашу руку. - Потребовала Адель.

Коля нехотя протянул и левую.

- Но как? Когда?! Как вы лечили?!

- Когда лечил... Спалил. - Неопределённо ответил Коля умалчивая когда спалил. И виду при этом у него было как у мученика. Ведь если мама Иры уже узнала, значит не миновать ему смены этого «украшения» на пару новых. Целых.

Адель же воззрилась на Колю как на чудо. Но пребывала в этом состоянии обалдения не долго. Буквально несколько секунд.

- Слушай меня внимательно! - Вдруг серьёзно заговорила Адель, обращаясь к Зверевой. - Ты помнишь то дело.

Людмила поморщилась вспоминая что-то и осторожно кивнула.

- Вот. Ты меня знаешь. Поэтому... не меняй! До конца срока.

- Опять твоё хвалёное предвидение? - без тени сарказма, серьёзно спросила Зверева.

Адель просто кивнула.

Инспектор бросила изучающий взгляд на Колю, на Адель. Причём на Адель она смотрела гораздо дольше.

- Хорошо. Оставлю. Но после твоих слов у меня возникли очень нехорошие ассоциации. - Поделилась Зверева. - Так что не взыщи, но на опросе я тебя замучаю. Нужны детали. Все.

- Само собой! - оживилась Адель. И с видом исполненного долга кивнула Коле.

К этому времени от папы таки отстали. И он обратил внимание на то, кто прямо за его спиной стоит. Последовали бурные приветствия, расшаркивания.

- Именно Серж поймал негодяя! - немедленно доложила Адель Зверевой.

- Воспользовались своей формой? - вопросила инспекторша.

- А иначе бы не догнал. До границ заповедника. - Развёл руками папа.

- Спасибо! От лица службы.

- Всегда пожалуйста!

С этими словами Адель и Людмила двинулись в сторону избушки, куда уже по приглашению других служивых двигались Волковы.

Как ни странно, но конкретно Змиевым особых приглашений не выдавалось. Потому, они имели возможность ещё посидеть на лавочке, в тенёчке, наблюдая как загрузили в ПАЗик задержанного. Освободили от намотанной на него верёвки и заменили путы верёвочные на стальные наручники. При этом браконьер никак не желал стоять на ногах — постоянно валился. Его так и внесли внутрь — под руки, с застёгнутыми за спиной запястьями.

Папа, с интересом наблюдал за всей этой процедурой. Коля же с замиранием сердца переживал то, что... ПРОНЕСЛО! Но всё равно остался страх — а вдруг таки поменяют решение и заменят?! Ощущение беззащитности, когда те «железяки» были ещё в полной силе, его изрядно подкосило. Ведь только-только стал себя чувствовать в безопасности, как вот тебе!

Но когда успокоился, что-то забрезжило на краю сознания.

Какая-то мысль.

Да и вообще за день столько загадок было.

- Па-ап! А что за задание ты хотел мне дать? - неожиданно для отца задал Коля вопрос.

Тот вздрогнул от неожиданности. Видно крепко задумался. Но ответил прямо.

- Да как раз и хотел тебя настропалить на этого мелкого засранца. Чтобы ты его растряс на самовосхваления и запомнил побольше.

- Но он и так трепался аж не заткнуть!

- Вот потому и передумал. Потому что так и подумал, что сам растреплет.

- А это так важно?

- Представь себе. Ведь ты-то увидел?

- Что?

- Гниль-цу. - По слогам тихо выговорил папа.

- Так это и раньше видно было! - удивился Коля.

- Но не всем. Даже этим. - Папа кивнул на прибывших оперативников маячивших поодаль и изображавших оцепление. - Я хотел, чтобы ты на это умение обратил внимание.

- Неужели они не видят, что эти Волковы...

- Видят. Но не все. - Повторился папа. - Вот следователи... Вон те, что из автобуса вылезли — те видят. Тётя Люда, что мама Иры — видит. А сопровождающие, что отдельно прилетели, - не все. Но мы им поясним! После! - Сказал папа и недобро оскалился. - И пусть меня после назовут сплетником. Мы-то их гнилую сучность видим... Ясно. Потому, что Змиевы мы!

Последняя фраза была сказана гордо.

- А причём тут мы? Снова какое-то родовое умение?

- Да. Ты правильно подумал. Не даром говорят про нас «Мудры как змии». Мы всегда подмечали то, что от многих сокрыто. И ты тоже, когда увидел Волковых заметил в них... гнильцу. Хотя для обычного человека, сия семейка вела себя безупречно. И обычный человек... да и что греха таить, многие из наших, из ведьм и ведьмаков, тоже бы не заметили... так что помни об этом нашем. И используй его во благо. Не во зло. Дабы самим злом не стать. Ведь всё начинается с такой гнильцы... Как ты видел — сначала презрение к тем, кто как-бы ниже по положению в обществе, с меньшим достатком. Потом выпячивание богатства, стремление забраться как можно выше да ещё унизить окружающих, а также всё нарастающая алчность... А после... После таких только убивать! Потому, что такие становятся как бешеные собаки, что укусом своим заражают остальных.

- Пап! А это не про них колыбельная? Про волчка?

- Да. - Как-то нехотя сказал папа. Видно тема для него была неприятная. - Беда что именно такие на алчность падки. И нас ещё могут заразить. Потому и говорят, что если эти покусают, сам станешь волком и людей жрать будешь.

- И что? Неужели такие людей ели?

- Ели... К сожалению. Ради алчности своей. Тех, кто пытался их остановить, пытался защитить от их алчности других людей. Поднимали всю свою волчью стаю на это. Буквально ели. При царях вообще «большими людьми» стали и нас, - всех остальных ведьм и ведьмаков, - гнобить пытались. Потому что у них заводы-газеты-пароходы, а у нас волшебство, гордость и древнее имя. За что эти волчары и поплатились в семнадцатом. Многих вырезали. Да вот такие как эти и остались. Избегли, так как «не имели, не участвовали...». Но, видно не впрок пошла им наука. Беда... Снова гниль. И снова то же.

- Он тебя не кусал?! - вдруг обеспокоился папа. Коле стало откровенно страшно.

- Не... Не кусал! - Ответил он, но потом, уже когда ответил, вспомнил: что-то же было такое. Как некое ощущение, когда Вовчик толкнул его в спину. И наручи вдруг нагрелись.

img src=bajubajushkibaju.jpg