Хулиганы города Китежа. ч.2 Дебильный демон

Глава двадцатая. Где собравшаяся за стаканом кагора компания вспоминает светлые для них времена и думает как уничтожить Зло на земле.

Всегда бывало так: сначала церковные службы закончились, а потом собрались старые друзья-священники за столом, за бутылочкой церковного кагора, поболтать «за жизнь».

А жизнь ныне была... как на сковороде! Причём поставленной на огонь и плотно прикрытой крышкой: одной стороны давит, с другой - припекает.

Нахождение в сатанинском городе, да в соседстве со всеми этими мерзкими порождениями ада, было невыносимо. Но и что-то предпринять, для изгнания нежити из города — «не моги»!

Власть их бесовскими силами пользуется, невзирая на то, что безвозвратно губит свои бессмертные души.

А то, что люди в городе отвернулись от бога, эту власть не волнует ни капельки! Только и остались в приходе старушки, несколько стариков да пара убогих, что даже пару слов связать не могут, но хоть крестятся правильно.

Уходит, уходит православная вера с земли русской! Гонимая властями, придавленная их сатанинской наукой, да ещё, с недавних лет, их нечестивые корабли бороздят небо, что выше птиц, выше облаков. Космосом ими называемый.

В школах ныне Закон Божий не преподают, но зато активно науськивают малых чад на Веру. Что, мол, она есть тьма и невежество! Но ведь это не правда! Мы есть Свет! Мы есть Добро! Именно наша вера хранит традиции, доносит и держит идеалы Добра, христианского смирения и человеколюбия!

Но не нужно это ныне богомерзкой, большевистской власти!

Отец Серафим ещё хорошо помнил, как в детстве голодал вместе со всей семьёй, люто голодал. И всё потому, что новая власть отвергла Святую Церковь, отказалась её кормить. А Церкви, что были брошены святыми отцами, доведёнными голодом и нуждой до отчаяния, просто взрывала, сносила, уничтожала.

Даже немцы, что пришли сюда, на эту землю, с огнём и мечом искоренить грех большевизма, отнеслись к Вере с пониманием и заботой — возрождали, восстанавливали Церкви, ставили на довольствие святых отцов, помогали нести свет христовой веры в народ.

А сейчас всё не так! С каждым годом всё хуже. Если кто из молодых и заходит в Церковь то только из любопытства. Среди прихожан детей почти что и нет.

Да ещё эти... сатанинские отродья — ведьмы, ведьмаки и прочие колдунишки... Мыслимо ли! У них даже в горсовете свои есть! И в Партии — тоже есть! И в КГБ тоже!

И все давят, давят, давят бедную церковь! И это не моги и то... делать как требует долг христианина вообще запрещено строжайше! Хоть и известно давно, что магия и Сила Веры — противоположности. Мало кому из колдунишек удаётся Силе Веры противостоять. Таких как проклятый Дудочник — на весь город с пяток разве что наберётся. Но и то...

Грустно всё это! И давит безнадегой. Как будто там, за горизонтом, уже изготовились к забегу Всадники Апокалипсиса.

Но слава Богу, что появился таки в городе хоть кто-то хорошо знающий всю подноготную сатанинских порождений! Отец Симеон, прямо сыпал откровениями о том, что есть и как можно бороться с ними! Его, два новых друга - Серафим и Софроний, - слушали как откровение свыше. Пили знание, как измученный жаждой путник воду в жаркой пустыне.

Да и кагор тому способствовал.

Нехитрая снедь, наваленная щедро на стол, медленно таяла, запиваемая вином, и Словом откровения.

И вот под вино и неспешную беседу, Отец Серафим, рассказал об отроке, который забрёл в церковь восьмого апреля сего года. Он всё ещё находящийся под впечатлением от него и его невинности. Ведь он не просто так сказал, а проговорился, что является сыном служителей Сатаны! И из его слов было ясно, что он чего-то умеет. Что Сила ему дадена. Но не от Сатаны, так как в Церкви его не мутило и не корёжило. Жаль не вовремя принесла Нечистая Сила Дудочника. А то бы... Вдруг удалось бы обратить душу отрока к Христу?! Хоть какая-то душа была бы спасена. И Сила Веры ему ой как помогла бы! Чтобы очистить город от Скверны!

Отцы Софроний и, особенно, Симеон заинтересовались.

Симеон, нахмурившись, даже отложил дольку дефицитного сервелата. Пришлось рассказывать со всеми подробностями. О том, как пришёл отрок в церковь, как стоял под образами никак не выказывая неприятия или неудобства. Как его староста пыталась обратить на Путь Истинный, рассказывая о Христе. Как сам отец Серафим подключился к обращению отрока в Веру. И как в конце концов всё испортил Дудочник, явившись в самое неподходящее время — тогда, когда, казалось бы, вот-вот и отрок решится, Обратится, Уверует!

С досадой вспоминал, как наблюдал за удалением Дудочника с его «добычей» - мальцом, который мог бы стать... но теперь уже никогда не станет Святым. Ведь не обратили же! И ведь душа... душа у этого отрока была чистая!

Серафим оглядел своих братьев во Христе. Симеон застыл хмурый, о чём-то напряжённо размышляя и рассеянно оглаживая свою всегда аккуратно остриженную бородку. Софроний же аж перегнулся через стол слушая. И в глазах его застыла почти отчаянная, но надежда. «Почти»... вот в том и беда, что «почти»! Даже Софроний понимал это и лицо у него попеременно отражало внутреннюю борьбу отчаяния и надежды: «А вдруг!». Ведь были же случаи! Были! Когда кто-то из колдунов обращался в Веру и начинал творить чудеса. Но, к сожалению, слишком уж мало их было за все эти столетия, прошедшие с Крещения Руси. Мало! Всего-то... два. И всё равно! Ведь творили! И пусть силу свою пускали в ход редко, но со Славой! И вот сейчас... сейчас был случай. И, похоже, упущен!

А если!...

Симеон, очнулся таки от своих дум, хлопнул по столу своей холёной ладонью, и изрёк:

- Доброе дело замышлено! Может и придёт чадо в лоно Матери Церкви. Но, други, всё ныне очень плохо... Особенно с колдунами, что на службе у бесовской власти! Даже если такое чадо уверует и захочет обратиться, не всё так просто... Есть, есть ещё отроки из колдунского роду, что почти уверовали... есть! И есть, потому, надежда. Есть в нашем приходе такой. И благо великое, что он остался без родителей и вовремя попал в церковь. У нас его пытались много раз отобрать, но не вышло! Не допустили мы того, чтобы сие чадо снова попало в руки служителей Нечистого! Ныне он в семье, кто их нечестивому роду никак не принадлежит и являются те люди благочестивыми православными верующими. И то... всё равно колдунишки яростно борются за душу его. Всеми доступными средствами. Но как бы то ни было, крепок он в Вере... уже! Но видно, что рвут его душу на части - одна к богу стремится, а другую, колдуны к себе тянут.

Симеон чуть помолчал, видно, собираясь с мыслями. И молвил.

- В младенчестве с этим несчастным обошлись несправедливо, и поэтому Благий Бог помог ему Сам, вмешавшись в его жизнь без усилий с его стороны. Однако молитесь за него, потому что колдуны со всеми бесовскими полчищами ведут против него войну. Раз они воздвигают такую брань против меня — когда он приезжает ко мне и просит помощи, — то насколько большую брань они ведут против него самого! Когда священники читают над ним заклинательные молитвы, вены на руках у несчастного лопаются и течёт кровь. Бесы страшно мучают несчастного юношу, а ведь раньше, когда он водил с ними дружбу, они не делали ему ничего плохого, а только помогали ему и выполняли все его пожелания. Молитесь. Однако и самому ему сейчас надо быть очень внимательным, потому что в Евангелии написано, что нечистый дух, выйдя из человека, «Идет и поймёт с собою семь иных духов лютейших себе и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом».

Софрония прошибло. Аж прослезился. Но мысли его занесло, почему-то.

- Э-эх! Помню я... Помню!... Помню, как пришли германцы к нам, воевать большевиков...

Он на несколько секунд замолчал. Закрыл ладонью лицо и помотал головой.

- Ведь они и против колдунишек наших... Ищ-що как воевали!

Симеон мелко закивал на его слова и вставил своё:

- У них даже целое подразделение было, что гонялось за ведьмами и ведьмаками. Уничтожали их везде, где найдут.

- Точно! - молвил Софроний и сильно понизив голос, скороговоркой, как тайну, - У нас, В Псково-Печерском... как увидели что мы за Христа, так сразу же облагодетельствовали, помогли! Вернули святыни православные. Всё делали для Святой Матери-Церкви! Крёстные хода устраивали мы... Никак не мешали германцы... помогали! Я понимаю, что ныне, при этой власти бесовской, вспоминать-то это зазорно. Но ведь было! И святые отцы нашей церкви германцам помогали, дабы спасать души людские от греха атеизма и большевизма!...***

*** (Реальная история предательства Псковско-печерских священников во время Великой Отечественной войны. «Святые отцы» не за страх, а за совесть служили гитлеровцам:https://www.rusproject.org/node/1187 «Высокодуховное. Они приближали победу как могли».)***

- ...А колдунов, что им в руки попадали, - сжигали!

Последнее, Софроний сказал как-то неопределённо. С его слов было непонятно: то-ли германцы жгли, то-ли священники православные. Но, видно, Симеон-то знал, и повернувшись с отцу Серафиму молвил.

- Вот так и надо было. Но сейчас... Вот почему ты до сих пор считаешь, что эти сосуды бесовские, не подлежат очищению?

- Я...я не говорил!

- Но подразумевал! - снова, как обвинение, бросил Симеон. - Что грех это!

- Но ведь обратить-то можно! - с жаром возразил Серафим. - Как того отрока, что стоял, без корчей и боязней под образами! И точно — он из колдунов! Проговорился! Ведь его-то можно было! Святым бы стал! А это разве не богоугодное дело?!

- Да, можно обратить! И не одного так обращали! Пока душа чиста, пока не запачкана злыми помыслами и деяниями, отрока можно обращать. Его Сила сейчас чёрная, Сатанинская. Но он ею почти и не пользовался. Потому и не запачкал себя. Но если обратить его душу к Свету, Сила его преобразуется и становится Святой Силой. Той, что мы, с Божьей Помощью хоть как-то умеем пользоваться. Но в руках Обращённого, эта сила становится всесокрушающей! Так было. И так будет. Верьте!

Последнее сказано было с горящими глазами и тоном, не предполагающем ослушание.

- Но как же быть с теми, что уже запачкал... С теми отроками, что ныне скачут вокруг церкви и делают порой нам хулиганства? - спросил Софроний.

- С теми уже всё кончено. Их души уже в лапах Нечистого, и по земле уже ходят лишь сосуды пустые, ведомые волей бесовской, и наполненные силой адовой.

- Таки ещё обращали?! - поразился отец Серафим. - дай-ка уточню: речь не о тех двух святых, что в седую старину обращены были?

- Верно глаголешь! - важно ответствовал отец Симеон, оглаживая свою бороду. - Уже в наше время. Но мало их! Потому, вам говорю особо: можно, МОЖНО!... Можно закрыть дыру в Ад, чтобы не лезла та бесовская мерзость в наш мир. Раз и навсегда закрыть! А дальше всё только от нас, и нашей Святой Церкви зависеть будет! Только вам говорю, что можно. Но для этого вам переступить надобно. Через бесовские соблазны и обманы. А это... Это особо тяжело. Так как плоть наша греховна, как бы мы ни молились, ни постились, ни соблюдали всё...

Симеон размашисто перекрестился и закончил.

- А тебе Серафим, надо бы одуматься, и перестать думать о тех сосудах бесовских как о чадах. Сказано же было тебе, что нет в них души. Давно она в лапах Нечистого. А по земле лишь пустышки бродят, ведомые бесами...