Хякки Яко (СИ)

Глава 52

Сидя в в уютном кресле, в восточном крыле градоправителя, Эй всё никак не мог отделаться от мысли, что он зря вообще затеял всё это.

Нет, изначальная идея заключить союз с Конохой по-прежнему кажется ему более чем здравой, ведь как бы тяжело ни было это признавать, но Лист по праву может называть себя Сильнейшей Деревней Шиноби. Коноховцы превосходят прочие какурезато во всём: начиная от численности и качества обмундирования, заканчивая редкими стихийными преобразованиями и клановыми геномами. Всё это само по себе даёт непомерное преимущество, а богатые земли и союз с Водоворотом только укрепляют их, но даже это меркнет перед всего четырьмя… хех… людьми, что одним фактом своего существования перевешивают баланс сил на свою сторону.

Хаширама Сенджу, его брат — Тобирама Сенджу, Мадара Учиха и разумеется тот, кого Эй, да и весь мир, считал опаснейшим из всей четвёрки — Тэкеши Кагуя. Эти четыре шиноби доминировали на поле битвы, и в одиночку могли заменить собой целую армию. Ни у одной другой Скрытой Деревни не было в запасе подобных бойцов, а у Листа их насчитывалось аж четверо! Слава Ками, Учиха был убит в схватке, что-то не поделив со всем Листом и даже своим Кланом, что отказался поддержать взбунтовавшегося лидера. И тогда весь мир увидел в этом свой шанс и не преминул им воспользоваться.

Война была неизбежна. Это понимали все, но никто не осознавал что победа Конохи была так же неминуема. Нет, по началу казалось что сила была за ними. Растянутая по всему материку огромная армия Конохи оказалась в меньшинстве, не способная даже на контратаку, не говоря уж о полномасштабном наступлении. И пусть бойцы Листа держались стойко, их теснили, выбивали одного за другим, и после нескольких лет бесконечной бойни начало казаться что совсем скоро оборона Страны Огня рухнет, промнётся под натиском Трёх Великих Деревень и тогда… Что именно должно было произойти тогда мир так и не узнал.

Весть о полном уничтожение Ивагакуре но Сато была подобно грому среди ясного неба, а когда дошли подробности о том кто и как именно стёр с лица земли укреплённое всеми возможными и невозможными способами поселение, за одно мимоходом уничтожив обороняющую его армию, всем вдруг неожиданно стало ясно, что подобная участь ожидает и их самих, причём в самое ближайшее время, если что-то срочно не предпринять.

Последовавший за этим мир был достигнут скорее чудом и необъяснимым, сам Эй сказал бы что даже безумным, благородством и милостью Первого Хокаге.

Он был там в тот день, слышал всё что было сказано в той комнате и так до сих пор и не понял что же всё-таки двигало этим могущественным шиноби, но зато ясно запомнил другое.

Воспоминания минувших дней на мгновение вновь навалились на него всей своей неописуемой тяжестью, и он как в живую представил тех Троих. Просто стоя вместе, они создавали вокруг себя столь ужасающее давление, что сам Эй с ощутимым трудом смог тогда устоять на ногах, и сам Второй Райкаге был более чем уверен, что и у всех остальных присутствовавших возникли тогда проблемы схожего толка.

Именно тогда он осознал одну простую истину — воевать с Конохой до тех пор пока на её стороне сражаются три таких монстра — самоубийство, граничащее с предательством, ибо только тот кто искренне желает забвения и конца Облаку толкнёт Деревню в очередную войну с этим чудовищным противником. Ни у кого на всём материке не было ресурсов для уничтожения подобных монстров. Возможность же подавления Конохи путём объединения сил всех прочих Деревень… Это даже звучит абсурдно.

Во время Первой Мировой Войны Шиноиби, единственное о чём они смогли договориться, так это о взаимном ненападении, что всё равно происходило почти ежедневно, и о совместной атаке по границам Страны Огня, что кое-как удалось воплотить в жизнь. Но то лишь шинигами знает сколько сил, времени, нервов и истинных чудес ушло на подобное. При таких раскладах ни о каком долгосрочном союзе и речи быть не могло. Собственно, Коноха в этом плане выгодно выделяется на общем фоне, ибо их договорённости с Водоворотом взаимно соблюдаются вот уже почти тридцать лет, но там в силу вступают близкое родство Сенджу с Красноволосыми Дьяволами, да и Кагуя им, с недавних пор, совсем не чужие.

Если же подытожить всё выше сказанное, то получается простой факт — воевать против Листа бесполезно, бессмысленно и смертельно опасно, по крайней мере до тех пор, пока хотя бы ещё один из названной им четвёрки не отправиться в брюхо Бога Смерти. Лишь в таком случае у прочих какурезато появиться реальная возможность победить. И сам Эй верил, что это время настанет, ибо нельзя быть Сильнейшим вечно. Время, ошибки и раны сделают своё дело, и те кто сейчас кажутся непобедимыми, те кого простые люди окрестили Богами и Демонами, падут. Так всегда было, надо только выждать момент, а до тех пор… Союз с Конохой позволит Облаку перераспределить свои силы, на куда более перспективные направления, тем самым усиливая экономику Деревни и расширяя зону её интересов, к тому же…

Взгляд Райкаге поневоле скрестился на высокой фигуре, что расслабленно сидела в одном из кресел, обрамлённая ореолом алых волос.

Если бы кто-либо спросил в этот момент Эяа, кто перед ним, он бы незамедлительно ответил — человек, точнее, шиноби. Но факты неумолимо утверждали обратное, прямо сейчас перед его взором был клон. Мыслящий, осознающий себя и полностью материальный, состоящий из плоти и крови, но всё-таки клон или нечто ему подобное, хотя едва ли. Кагуя всегда славились своим необычным подходом к использованию чакры, и во все времена умели работать с человеческим телом, не даром их считают лучшими ирьенинами на всём материке. Но это… уже было за гранью.

Внезапно клон встрепенулся и спокойно, почти механически, проговорил:

— Они здесь.

Стоявший до этого недвижимым изваянием, Второй Хокаге коротко кивнул и жестом отдал приказ одному из своих людей, Эй зеркально повторил его действия.

— Их отрядом займутся, — меж тем обратился Сенджу к клону, — Ты возьмёшь на себя Братьев?

Сухо прозвучала не то просьба, не то вопрос.

Кагуя в ответ же лишь широко оскалился:

— Я так и думал. В таком случае постарайся ограничиться тайдзюцу и парой стихий. Чем меньше людей сможет связать факт нашего появления в этих краях с последующим устранением двух шиноби Скрытого Облака — тем лучше. А твои техники уж слишком… приметны.

— Не поздновато ли ты задумался о секретности? Или и в правду рассчитываешь что эти двое умолчали о цели своего похода? — пробасил в ответ Красноволосый.

— Наблюдателями в Облаке займётся Райкаге, — Эйу только и оставалось что слегка кивнуть, — Наша же задача обеспечить устранение группировки Серебряного и Золотого Братьев, для того что бы…

— Кресло Главы Деревни под твоим новым приятелем перестало так сильно качаться. Знаю. Хотя до сих пор в толк не возьму, почему он сам не прикончил тех двоих? — взгляд ярко-зелёных глаз пригвоздил Главу Облака к месту. Впрочем он с честью выдержал это испытание и спокойно ответил:

— В стране Молнии достаточно недовольных, считающих что мы могли выиграть прошедшую Войну, а потому ратующих за её скорейшее возобновление. Гинкаку и Кинкаку лишь исполнители, прославленные, известные и могущественные, но при всех этих достоинствах, они не более чем орудия в чужих руках. Убить их я вполне бы смог, но этим поступком лишь развязал бы руки недовольным, в то время как если их убьют шиноби Конохи при попытке нападения на Второго Хокаге… Это покажет заговорщикам, что даже лучшие из них не способны ничего противопоставить Листу…

— А так же ещё больше настроит их против нас, при этом ты останешься как бы и не причём, — ядовито продолжил Повелитель Костей, — В то же время твои противники лишаться двух сильных шиноби и целого отряда с исполнителями пожиже. Удобно, вот только…

— Тэкеши-сан, — вклинился в беседу Сенджу, — Кажется вам пора на бой?

Кагуя на мгновение прикрыл глаза, словно бы всерьёз раздумывая, а стоит ли ему вообще куда-бы то ни было идти, но спустя всего лишь секунду распахнул очи и задорно ответил:

— И правда, засиделся я здесь с вами. Пора и честь знать, тем более что там становиться всё веселее.

С этими словами фигура клона вдруг осунулась и начала заваливаться на бок, смотря на мир мёртвыми стеклянными глазами, но до поверхности укрытого мягкими коврами пола так не долетела. За место тела туда упала лишь горстка праха, да пару комков зловонной черно-бурой слизи.

И всё-таки это что угодно, но не обычный клон.

Перенести себя же в едва воссозданное тело оказалось просто. За прошедшие два года я вообще довольно много экспериментировал с возможностями даруемыми мне, как окрестил её Хидеки — Первородной Ян. И добился в этом немалых успехов, по крайней мере в определённых областях.

Начать наверное стоит с того, что контроль собственного организма вышел на запредельный уровень. Трансформация, изменение, перестройка — всё это я мог и раньше, но не так быстро, не так эффективно и не так… просто. С собственным телом я мог творить что хотел и когда хотел, ограничений, по сути, не было и данный факт открывал передо мной множество возможностей в числе которых был и трюк, на который я поймал этих двух недорослей.

Всего-то и стоило что создать пару клонов, сменить им внешность и повесить на каждого фуин, фонящий чакрой того, чей облик клон отыгрывал. Ну а то что произошло дальше назвать как-то иначе чем театром одного актёра едва ли возможно.

Разговаривать, и что намного важнее, отвечать самому себе оказалось не так уж просто, но с этой задачей я справился на удивление изящно, при том что никогда не был хорошим лицедеем. Хотя, тут наверное стоит сделать скидку на неискушённость моих зрителей, что клюнули на подготовленное специально для них представление почти сразу же, даже минуты не соизволили понаблюдать за открывшимся им действом с соседней крыши, на которой до этого засели.

И вот теперь я стою перед ними во всей своей красе, а они лишь удивлённо пялятся на меня в ответ. Всё же нынешняя молодёжь куда-как робче своих предшественников, да и глупее, хотя оно и понятно, всё же, при всей своей жестокости, Клановые Воины проводили крайне эффективный естественный отбор, при котором мог выжить либо умный, либо смекалистый, ну или на худой конец тот, у кого интуиция и чутьё вполне могли заменить мозги. Так или иначе, совсем уж идиоты довольно быстро шли на корм червям, а теперь… теперь настали другие времена, что куют совсем других людей. Печальное зрелище.

— Ну так что? — прекрасно осознавая сколь сильно выбешивает ухмылка, что прямо сейчас расползлась по всему моему лицу, я всё равно постарался проговорить эту фразу как можно более иронично и насмешливо — Неужто на этом закончим? Славные войны Скрытого Облака на большее не способны? Какая жалость, впрочем, это уже намного больше, чем вы показали на прошедшей Войне. Есть чем гордиться!

— Ублюдок! Да ты хоть знаешь с кем… кххаааа! — начавшийся было гневный монолог я оборвал ударом ногой в живот, что откинул седого идиота прочь, пробил его тельцем ближайшую стену и отправил в быстрый, но непродолжительный полёт до окраины городка, хотя не могу не отметить, что держался он достойно. Всё же выдержать мой прямой удар, да ещё и под Четвёртыми Вратами, не каждому под силу.

— Брат!!! Мра… — второго впрочем постигла та же участь. Ведь как не прискорбно это признавать, я сам напросился на эту миссию, и раз уж Тобирама настойчиво выделил что ему кровь из носу необходимо остаться инкогнито, то придётся мне выполнить даже столь абсурдную и, по моему мнению, абсолютно излишнюю предосторожность. А сделать это где-то за пределами городка, чьё название я так и не потрудился узнать, будет не в пример легче чем на его Главной Площади.

Седого и Позолоченного я нашёл близ начала горного пика, что выходил к городу. Эти двое как раз пытались выбраться из глубокого сугроба, когда я позволил им узнать о своём появлении.

Ох, если бы взглядом можно было убивать, я умер бы тысячекратно причём ещё до того как они нашли бы мою фигуру среди бушующего бурана.

— Ну так что? — вновь постаравшись натянуть на лицо одну из самых паскудных улыбок из тех, что только есть в моей обширной коллекции, поинтересовался я, — Чем ещё порадуете?

— Тварь! Я тебе кишки выпущу! Доспех Молнии! — проорал седой, а я против воли скривился. Вот она жертва ускоренного обучения. Ещё лет пятнадцать назад никому бы и в голову не пришло выкрикивать название используемой Техники, а сейчас это почти норма. Всё же целое поколение так училось, упрощая себе концентрацию при помощи комбинации слов и тянущихся за ними мыслеобразов. Собачья привычка, тут же выдающая, что её обладателя, как последнюю псину, натаскивали и дрессировали выполнять конкретные техники, не шибко задумываясь о чём либо другом, и ведь таких и в Конохе уже пруд пруди, особенно среди безклановых. Вот уж действительно дети своей эпохи.

В то время как я предавался унынию, размышляя о том, как быстро скатилось норма качества по прошествии всего одной Войны, Позолоченный повторил вопль брата и тоже покрылся бело-голубым покров из молнии.

Типичная техника Облака. Я сам с ними хоть и не сражался, но Сэдэо, державший тот участок фронта, весьма подробно рассказывал мне о техниках и стилях боя Кумовцев.

В целом, Покров Молнии можно по праву считать сильнейшим среди всех, просто потому что общее увеличении физических характеристик, даруемые им, сильно превосходят любые другие разновидности.

Доспех же представляет собой более развитую версию Покрова. Превосходя своего предшественника по всем пунктам. Ускорение, повышению ловкости, реакции и физической силы, а также даруемая им защита весьма велики, хотя и требуют на своё поддержание изрядного количества чакры, но с этим у двух молокососов особых проблем нет, и мистической энергии в них двоих всего на порядок-другой меньше чем во мне, что, смею заметить, почти невозможный для прочих шиноби показатель.

В этот раз разговаривать со мной не стали. Едва техника укрыла тела Братьев, как они тут же ринулись в мою сторону, и я с удивлением признал что не поспеваю за ними, из-за чего пропустил первую серию атак.

Чем ещё хороша молния, так это своим высоким проникающим воздействием. Даже если заблокировал атаку, пляшущие по поверхности руки голубоватые разряды всё равно попытаться забраться врагу под кожу, прожигая и разрывая всё на своём пути. Так и в этот раз, эндоскелет пусть и сумел погасить кинетическое воздействие, но не смог полностью уберечь тело от последовавшего за ним удара током, совсем слабенького, всё же чакра текущая во мне на порядок совершеннее, да и большее её на тот же порядок, но бой тут же стал куда интереснее.

Усилием воли я открыл Пятые Врата, при этом увеличив напитку тела чакрой. Теперь я мог успевать реагировать на все их выпады и удары. И с каждой секундой боя я понимал, что пусть тайдзюцу этих двоих оставляет желать лучшего, но вот слаженность работы просто поражает. Я словно бы дрался с одним человеком, но сразу в двух телах… забавное чувство.

Схватка меж тем всё продолжала набирать обороты. Удары моих противников сносили целые просеки, орошая землю дождём из молний, пока я довольствовался лишь тем что парировал да отводил наиболее опасные из них. Всё же сплетни сплетнями, а лично оценить, элитных бойцов Скрытого облака мне хотелось самому. Правда пока что успехи на этом поприще у них были более чем скромныескромные.

В тайдзюцу Братья были крепкими середнячками и хоть какой-то азарт подогревала лишь их феноменальная слаженность действий, но я не отчаивался, ожидая чего-то большего, и как оказалось не зря.

В один из моментов Седой вдруг резко сломал рисунок боя, попытавшись поймать меня на ошибке, но сам же поплатился за это, отправившись в непродолжительный полёт до ближайшей сосны, которую неблагодарно и абсолютно незаслуженно снёс своей тушей, да прямо там и распластался. Тут я было подумал что перестарался, но вдруг, когда я в очередной раз свёл на нет попытку Позолоченного прорвать мою защиту, сзади послышался выкрик:

— Сияющие Стрелы Бога Грома!

Тут моё чувство опасности изволило лениво перевернуться с бока на бок, а спустя краткий миг тело обзавелось десятком новых отверстий.

Сказать что я ожидал подобного значит соврать. Хотя в данной ситуации меня куда больше поразил не тот факт, что мою броню пробили словно лист бумаги, но скорее то, что подобное моим подсознательным уже прочно воспринимается как нечто неприятное, но при этом даже близко не смертельное. Нет, понятное дело что я и сам это знал, но всё же удивительно как быстро исчезают, казалось бы, въевшиеся в саму твою суть рефлексы, стоит лишь чуть увериться в факте собственного условного бессмертия. Однако, не могу не признать, кого другого такая техника могла бы и прикончить. И как назло процесс её создания я проморгал, в очередной раз вбивая Позолоченного по грудь в землю. Ну да ничего страшного.

Я адресовал двум настороженно взиравшим на меня шиноби очередную ухмылку, пока плоть и кровь вокруг меня бурлила и плавилась. Захотят жить — сыграют на бис!

Гинкаку бросил вопросительный взгляд на своего брата, ведь ситуация, что не говори, складывалась отнюдь не в их пользу.

Изначально план был прост и понятен, обычное миссия, а титул и громкое имя жертвы давно перестало иметь для них значение. Сколько таких «непобедимых» и «могущественных» они перебили на Войне? А сколько ещё смогли бы? Найди в себе Райкаге хоть каплю гордости! Но… эта тварь… этот… Кагуя. Он не был похож на человека.

Весь прошедший бой, что рваными ранами запечатлелся на земле и яростью пожара отразился в небе, для него был словно бы игрой. Он видел это в его глазах! Скука, толика интереса, немного любопытства и… абсолютная уверенность в своих силах. Это бесило, заставляло стачивать зубы друг о друга, но… Они не могли пробиться сквозь его оборону. Любые удары он либо сводил на нет, либо просто уклонялся от них. Все техники видел, казалось, задолго до их применения и просто отводил в сторону! И даже когда брат нарочно подставился, дабы выпасть из поля зрения этого ублюдка и всё же сумел застать его врасплох… ничего не изменилось.

Техника Сияющих Стрел Бога Грома — их с братом творение. Квинтэссенция силы молнии, что разгоняет снаряды быстрее звука, света и даже самой мысли! Если бы иглы из чакра-стали, что они использовали в процессе, не испарялись столь быстро, то равной этой технике не было бы на свете, но… долгое время сотворения, малая дистанция атаки и огромные затраты чакры сильно ограничивали возможность её применения. Но их было Двое! И алгоритм, что позволял бы им идеально выверить момент для атаки, давно был подобран. Вот и в этот раз всё прошло как по маслу! Техника была активирована, а значит уклониться от неё не представлялось возможным, но… он и не уклонялся. Десяток дыр в теле, каждая размером с кулак, а этой твари хоть бы что! Он даже от боли не вскрикнул!

Гинкаку отчаянно пытался понять в чём же тут подвох. Иллюзия? Марионетка? Клоны? Нет. Слишком реально, для всего из вышеназванного. Но тогда что⁈

Тут Гинкаку увидел как Кинкаку быстро сложил за спиной несколько жестов. В ответ на что согласно кивнул. Это был их козырь на случай если битва с Райкаге пойдёт не так как должно, но выхода похоже нет.

Едва братья пришли к безмолвному соглашению, как аловолосая фигура напротив них вновь по уродски оскалилась и… словно бы взорвалась. На братьев ринулись сотни лап и пастей, что неизменно сменялись, разделялись и сливались, перетекая друг в друга. Это не было похоже ни на что другое, что им доводилось видеть раньше. Один взмах любой из конечностей порождал багровые полумесяцы, разрезающие вековые отроги. Каждый удар искривлённой культи создавал целое землетрясение, и так из раза в раз.

Отступая всё дальше в глубь горного перевала, Гинкаку вдруг подумал, что возможно в тех байках, что ходят по трактирам да подворотням есть толика правды. Если все Кагуя таковы, то людского в них нет и быть не может!

Они бежали, но тварь не отставала. Она будто-бы нарочно, то исчезала во вьюге, то появлялась совсем рядом, обрушивая на них очередной удар. Так продолжалось долго, очень долго, по крайней мере для самого Гинкаку прошла вечность, прежде чем он наконец не увидел свой шанс.

Проскочив сквозь очередную ложбину, он резко вильнул в бок, на ходу доставая свой козырь.

Это был широкий, блестящий меч, края которого венчали узоры облаков. Он был отвратно сбалансирован, туп и неудобен, но сила этого артефакта была ужасающа. Меч Семи Звёзд — одно из Пять Великих Сокровищ Мудреца Шести Путей. Клинок что способен отделить душу. Это был их шанс.

Поморщившись от боли, Гинкаку вдруг понял что всё его тело пестрит порезами и гематомами, некоторые из которых доходили до костей. В горячке боя он даже не заметил как получил эти раны, но теперь холодная хватка агонии навалилась на него с утроенной силой. Привычно загнав боль куда-то в глубь своего я, шиноби направился прямиком на тварь, что как и следовало ожидать, вновь легко настигла их.

Шквал молний сорвался с его рук, пока десяток клонов его брата ринулись на Кагую. Раздался взрыв, и столб молнии ударил до самого неба. Тварь только утробно заурчала сотней глоток, словно бы смеясь. Их атака вновь не оставила на чудовище и царапины. Всё зажило столь быстро, что казалось ран и не было никогда, но это не имело значения!

Сияющая золотистым светом лоза обвила тело монстра, и тут же ринулась прочь.

А он уже был рядом, клинок в его руке пел, вгрызаясь своим тупым лезвием в пустоту снежного бурана, но так казалось лишь на первый взгляд. На самом же деле рана нанесённая сейчас им, была ужасна и стоила тысячи иных кровавых отметин.

Он вновь стоял рядом с братом. Чувствовал его боль и то как холод проникает в его тело сквозь множество ран, уже покрывшихся алой ледяной коркой. Ничего, осталось совсем немного!

Разразился настоящий ураган. Молнии, что они изрыгали из себя, породили этот шторм, а сотни лавин, что спровоцировали атаки твари, уже вероятно перекроили ландшафт. Тяжкая была битва, но совсем скоро она подойдёт к концу:

— Ты уже проиграл! Хотя сам этого не понимаешь! — прохрипел Гинкаку гротескному силуэту, что медленно приближался к ним в круговерти бурана.

— Может скажешь последнее слово, на прощание⁈

— КаГуя! — прохрипел, провыл, проскулил и прорычал им в ответ нечеловеческий голос. И тут же слово, что отпечаталось на правой стороне Меча Семи Звёзд зажглось ярким светом, а Красная Тыква — глиняный сосуд в руках его брата, открылся, готовый принять в себя новую душу!

Всё было кончено, Гинкаку было захохотал от облегчения но… силуэт не пропал. Он стоял в метре от них, едва различимый за пеленой бурана. И Серебряный из братьев готов был поспорить — он улыбался.

— кАгУя! — вновь насмешливо вторил голос.

— КаГуя-ррр.

— Кааа-Гууу-Яяааа.

Ничего не происходило. Сосуд, что должен был заключить душу, чьё заветное слово отпечаталось на клинке, бездействовал, хотя само слово, вне всяких сомнений, было верным!

Он тут же подал знак Кинкаку. Надо было бежать, срочно! Пока… внезапно тело шиноби сковало судорогой, а живот скрутило от невыносимой боли, сродни которой он никогда не испытывал. Рухнув на заснеженный склон, Гинкаку услышал как рядом упало тело брата, но не смог даже поднять глаза. Боль полностью затопила его разум, казалось его раздирают изнутри!

Скорчившись в позе эмбриона, тот кого боялись и ненавидели, тот перед кем склонялись и почитали, позорно скулил, пока наконец не изверг содержимое своих кишок, не в силах больше терпеть боль и спазмы.

Едва сумев разлепить веки, Гинкаку оторопел, а после взвыл от ужаса и отвращения. Прямо в луже его крови и желчи извивались сотни тварей! Их крохотные лапки скреблись об снег, жвалы щёлкали воздух, а сами они пронзительно визжали, пока их белые мягкие тела скукоживались от холода. Только тогда он понял, что прямо внутри него, повсюду — в кишках, мышцах, глазах — слышится копошение и омерзительный визг. Они были внутри него… Они пожирали его!

— ААа! Ааа!!! ААа-ааа! — он бился, мотался, сдирал кожу и рвал собственную плоть в отчаянной надежде хоть как-то избавиться от них, и через раны на свет свои головы протягивали всё больше и больше омерзительных паразитов.

Он бы ещё долго мог так метаться. Ещё долго страдал бы, тщетно борясь за жизнь, если бы чья-то тяжёлая нога не пригвоздила его к месту.

Он снова был похож на человека. Лицо, волосы, тело… Но глаза, глаза… Через них на него смотрело нечто чуждое, нечто беспредельно жестокое, не знающее ни сострадания, ни милосердия, ни даже самого понятия человечности.

— Ты разве не знал, что обо мне говорят, — оскалившись сотнями игл-клыков, промурчало нечто, — У меня нет души, так что и красть не чего. А вот у них она есть? Как думаешь?

Палец Неведомого подхватил склизкого паразита, и почти ласково погладил его мягкое молочно-белое тельце, от чего тварь тут же стала увеличиваться в размерах, на ходу обрастая хитином, мускулами и когтями.

— Я вот думаю что есть. Хотя ты должен знать об этом куда как больше, всё же до сих пор они были, во многом, частью тебя. Хотя, стоило мне лишь немного подкормить их, и эти проказники тут же набросились на своего благодетеля. Неблагодарные твари, — рука, что до этого нежно гладила прижавшуюся к ней мерзость, сжала её, огласив округу громким хрустом и пронзительным визгом, что впрочем мгновенно оборвался ещё до того, как мёртвое тело упало ему на грудь. И тут же, словно учуяв что-то, мерзкие отродья, что до этого копошились внутри его тела, ринулись наружу.

Те что были больше проскальзывали сквозь открытые раны и горло, совсем крохотные, не больше червяка, прогрызали себе путь прямо сквозь поры, а третьи прорывались сквозь слёзные железы и нос. Они лезли из него нескончаемым потоком, все разные, отличные друг от друга, но одинаково безразличные, жестокие… голодные.

Едва выбравшись из тела, они набрасывались на труп своего сородича, с жадностью пожирая его. И за всем этим с интересом наблюдала куда более страшная тварь.

— Но такова уж их природа. Жестокая и обезличенная, но другой они не знают. У людей всё так же. Впрочем, едва ли тебе это интересно, — слова доносились до него приглушённо, а свет начал меркнуть, — Ведь сейчас тебя волнует скорый разговор совсем с другой стороной. Понимаю, все почему-то отчаянно стремятся к ней, в её утешительные объятия, что бы сладкий голос мерно пропел — Всё хорошо, теперь боль и страдания позади, здесь будет лишь покой и тишина. Жалкий приз для неудачников, проигравших свой бой. Но опять же, лучше он чем ничего, верно? Хах, иди уже, а я позабочусь чтобы твой исход стал лишь точкой отсчёта для тысяч новых начал.

И свет померк. Последнее что Гинкаку успел увидеть — снежную бурю, что всё быстрее закручивала снег в своих холодных объятиях, и тело брата, по верх которого распускались сотни пронзительно алых цветов, подобных которым они никогда не видел.