Хякки Яко (СИ)

Глава 74

Тадао в бессильной ярости сжимал пергамент с еженедельным отчётом. Желтоватые листы бумаги переминались в труху в железной хватке джонина, пока аккуратно выведенные строчки иероглифов бессильно оползали в низ, смешиваясь и растекаясь.

Как будто этого было мало, в голове всё ещё гремел грохот захлопнувшейся двери, что оставил после себя его сын, покинув рабочий кабинет родителя после очередного скандала.

Отбросив бесполезный ворох мишуры прямо в широко распахнутый зев камина, чьё начавшее было угасать пламя с радостью набросилось на новое подношение, Глава Клана Сарутоби тяжело откинулся на спинку кресла, сам не замечая, как непослушные руки уже тянулись в нижний ящик стола, где ждали своего часа крепкий табак и любимая трубка.

Поколебавшись всего одно мгновение, Тадао сделал свой выбор. И пусть Иоко терпеть не могла когда от него несло куревом, но видят Боги, сейчас ему было жизненно необходимо отвлечься.

Набив трубку и одним прикосновением раскурив терпкий табак, прямиком с плантаций Страны Чая, Тадао Сарутоби вновь откинулся чуть назад, и с тяжёлой тоской на душе вновь попытался осознать, сам он прыгнул в эту зловонную яму с нечистотами, или чья-то сердобольная рука помогла ему в этом начинании.

Клан Сарутоби издревле был союзником Сенджу. Их альянс насчитывал почти три столетия дружбы и взаимной поддержки, что в конечном итоге и помогло им достигнуть нынешних высот. Гораздо позже к этому образованию прибились Шимура, но особой роли они не играли. Этот Клан лишь недавно получил право в принципе считать себя таковым, а в то далёкое время это и вовсе были лишь пара семей, никакого веса под собой не имевших.

Быть Вторыми после Великого Клана — не многие могли похвастаться такой судьбой. Тадао не тешил себя иллюзиями, без покровительства Сенджу его семья имела немного шансов выжить и не затеряться в анналах летописей и древних сказаний. Те же Учихи с радостью бы поглотили их Клан, разграбив и присвоив себе их знания и реликвии, потому Сарутоби всегда крепко держались за своих благодетелей, и когда Хаширама Сенджу заявил о намерении основать Деревню Шиноби, его отец — Атсуши Сарутоби, поддержал начинания молодого Главы Клана.

Верил ли он в успех своего сюзерена или же просто не решился тому возразить, указав на очевидные сложности и малую возможность реализации намеченного тем пути, этого Тадао не знал. Отец и в лучшие свои годы не любил по чём зря открывать рот, а уж хаять Клан, которому их семья была обязана всем, пусть даже в стенах родного дома, этого он и в страшном сне себе позволить не мог. Но вот о ком старый Атсуши любил поговорить, так это об Учихах. Красноглазых Дьяволов его родитель ненавидел. Истово. Слишком много крови и боли связывало их, но даже все потери мира не сподвигли его высказаться против перемирия и союза с ненавистными Великим Кланом, ибо вновь то была воля их сюзерена. Однако, когда в намечающиеся переговоры прибился третий Клан, его предок всё же не выдержал.

На далёком собрании, десятилетия назад, Атсуши Сарутоби выступил против присоединения Кагуя к их намечающемуся альянсу, и по началу это решение даже нашло одобрение у Старейшин обоих Кланов, но Судьба, в ответ на всех и потуги, лишь лукаво улыбнулась и всё переиначила.

Союз Учих, Сенджу и Кагуя состоялся. Более того, Три Великих Клана создали Коноху, куда вступили и сами Сарутоби. И именно тогда, как частенько бормотал Атсуши, особенно на старости лет, когда раны, годы и старческий маразм окончательно его сломили, и проявилось подлое нутро Демонов Проклятого Перевала.

Его отец был искренне уверен, в том что Кагуя как-то прознали о том, что Сарутоби выступили против Союза, и затаив обиду, далее постоянно принижали их Клан, не давая тому занять заслуженное место в новообразованной Конохагакуре. Он винил Повелителей Костей во всём, начиная от плохого урожая, и заканчивая многочисленными потерями в рядах их Клана в Первой Мировой Войне Шиноби. Атсуши из-раза в раз доказывал Первому Хокаге, что Кагуя не переставая строят козни против его семьи, на что последний справедливо отмахивался. При этом самим Кагуя, или уж тем более их Главе, старик и слова плохого боялся молвить. Причин тому было много, начиная от личной силы Аловолосого Демона и могущества его Клана, заканчивая близкой дружбой с Хаширамой-сама. Отец Тадао бредил тем, как из-за нечаянного оскорбления или брошенной вскользь фразы, их Клан лишится поддержки Сенджу, что предпочтут дружбу Кагуя, их службе.

Он так и умер, вечером, в своём любимом кресле, бесконечно уверенный что его давняя ошибка поставила крест на всех амбициях Сарутоби, не переставая винить себя за это.

Считал ли Тадао, что в словах Отца было хотя бы зерно истины… нет. Их Клан привык быть Первыми после Бога, веками жил с мыслью, что лучше и выше них лишь кто-то один. Создание же Конохи поставило крест на этих иллюзиях. Лист, как огонёк свечи, привлекал к себе все окрестные Кланы, среди которых было немало тех, кто не только не уступал, но и значительно превосходил тех же Сарутоби по силе, богатству, численности или знаниям, а порой и во всём сразу. Не привыкший к конкуренции, его Клан просто упустил тот момент, когда все зоны интересов и все значимые должности были поделены и розданы. Сенджу забрали себе почти всё управление, деля чиновничье кресла лишь с некоторыми Кагуя, да парой выходцев из Учих. Сами Повелители Костей смогли урвать себе многое: охрана границ, Госпиталь Конохи, производство печатей и орудий из чакро-стали, и это не полный список. Этот жуткий Клан с самого основания Листа вплёлся в него столь сильно, что теперь их невозможно было разделить при всём желании. Даже Учихи нашли себе место, заняв нишу охраны и правопорядка! А они всё это упустили, по-прежнему считая, что покровительство Великого Клана обеспечит Сарутоби всем что необходимо. И справедливости ради, стоит отметить, что так и было. Сенджу сполна снабжали их всем чем нужно, но постепенно, смотря как всё новые и новые Кланы, что лишь недавно пополнили ряды Листа, набирают всё больше сил и влияния, до них начал доходить простой факт — никто не подымет их выше чем они уже есть, кроме них самих. Сенджу целиком и полностью устраивал подконтрольный и зависящий от них сильный Клан, и менять что либо им было просто не с руки, а других союзников у них и не было.

Все дальнейшие попытки хоть как-то выправить положение, проводившиеся при его отце, Тадао мог бы охарактеризовать лишь как суетное метание.

Сарутоби отчаянно пытались укрепиться хоть где-то: политика, финансы, собственные предприятия и мануфактуры, торговля, ремесло, они перепробовали всё и неизменно проваливались. Вместо того чтобы сконцентрироваться на чём-то одном, Клан отчаянно стремился охватить необъятное и закономерно не преуспел. Одни ниши были надёжно заняты, в других у его Клана не было никаких перспектив, третьи требовали внушительных вложений, коих они обеспечить не могли. Упустив время и былые возможности, Сарутоби остались не удел. Именно это Тадао и решился изменить, едва взойдя на пост Главы Клана.

Учтя ошибки Отца, он начал продавливать интересы Сарутоби в том, в чём они были хороши — миссии и заказы шиноби. За прошедшие годы именно это направление позволяло их Клану сводить концы с концами, и давало хоть какую-то независимость от тех же Сенджу.

Наметив себе цель, он начал её реализовывать, неспешно, планомерно, но неумолимо. Поначалу дело ограничивалось лишь простой муштрой. Тадао не понаслышке знал, как пренебрежительно шиноби могут относиться к собственным нанимателям, и не поленился вбить в головы своих подчинённых, что пререкания с ними, если это не способствует благополучному завершению заказа — недопустимы. После, пользуясь благосклонностью Сенджу, он обеспечил своему Клану бесконечный поток самых доходных миссий, при этом не стесняясь переманивать заказчиков к себе, в то числе и в обход общей кассы.

Одновременно с этим велась работа и на другом фронте. Его люди намеренно мелькали везде где только могли — при дворе Дайме, в поместьях видных аристократов и богатых торговцев, даже в храмах и монастырях. Тадао платил огромные деньги, чтобы Страна Огня всегда пестрела слухами о том, что именно шиноби Клана Сарутоби славятся своей педантичностью, исполнительностью, а главное неизменной результативностью, при выполнении миссий, вместе с тем активно играя на желании аристократов и богачей приобщиться ко Двору, ведь если сам Дайме и его окружение пользуется их услугами, то и прочие просто обязаны… если конечно желают походить на государя, тем самым заслужив его благосклонность.

Вскоре, как сам Тадао и надеялся, слухи стали явью. Все власть имущие, а следовательно и обеспеченные, заказчики неизменно требовали в описании к миссии, чтобы его исполнители были из Клана Сарутоби. Поток заказов возрос, а вместе с ним росла и пополнялась их казна.

Затем мода и прихоть стали привычкой. Не прошло и десяти лет, как вся аристократия Страны Огня уже и не мыслила о том, чтобы найти иных исполнителей для своих дел, помимо Сарутоби. При этом у его Клана стало на порядок больше связей, друзей, союзников и должников за пределами Листа. Иные бы сочли это достаточным, но сам Тадао считал иначе.

Приобщение к аристократии и их грязным тайнам, открыло перед его Кланом много новых дверей, один факт того, что у кого-то помимо Тройки Основателей появилось реальной влияние на Дайме уже значил многое, однако все эти возможности не могли быть всецело реализованы, пока Сарутоби оставались Вассальным Кланом. Столь низменный статус в иерархии Деревни существенно ограничивал их возможности и свободу манёвра, хотя и это можно было обойти, но возвышение до Благородного Клана разом избавило бы их от всех каверз и проблем, однако, как и всегда, было одно существенное но, а именно — деньги.

Благородный Клан это не просто приставка к Родовому Имени, но целая плеяда прав и обязанностей, одной из которых являлся ежегодный налог, за право этим статусом обладать. Сумма была более чем существенная, при этом для Сарутоби, во многом благодаря обширному притоку капитала, вполне подъёмная, вот только заполучи они этот титул, и назад дороги уже не было бы. Нет ничего унизительнее для Клана, чем опуститься обратно в ряды Вассалов, это не просто всеобщий позор, но почти громогласное признание в собственной несостоятельности! Клан что постигла бы такая участь пал бы в глазах окружающих столь низко, что дела с ними стали бы иметь разве что отбросы и преступники, и то если повезёт! В этом то была вся ирония — с одной стороны заветный титул возвышал владельца на невиданные прежде вершины, с другой — взнесённым мечом неизменно маячил перед глазами, блеском лезвия предвещая что будет с тем, кто рискнёт оступиться. Он долго колебался. Положение семьи во многом ограничивало амбиции и желания Тадао. Заполучи он заветный титул, то смог бы развернуться ещё больше, дав новый виток возвышению своего рода, но с другой стороны… даже с одной рукой можно сражаться, благо есть чем сжимать кунай, но вот без рук… Пойди что не так, отвернись от них Богиня Удачи хоть на миг, и всё чего он добился пошло бы прахом! Сама мысль о подобном исходе пробирала его до мозга костей. В те годы он стоял на перепутье, каждая дорога которого решала судьбу его Клана, и свой выбор Тадао сделал.

Миг когда Тобирама-сан, занявши в те годы место Второго Хокаге, вручил ему свиток с официальным признанием Сарутоби Благородным Кланом, стал самым счастливым в его жизни! Это было подтверждение, наглядное, неоспоримое! О том чего он достиг за годы своего правления, о том что его род рано списали со счетов!

В тот день гуляли все! На лицах его родичей нельзя было встретить и тень печали, каждый праздновал начало новой вехи в истории Клана. Люди пировали, играли песни, запускались фейерверки. Будущее казалось прекрасным, полным новых возможностей и побед. Лишь он сохранял показную невозмутимость, положенную высокому посту. И только под утро, оказавшись в стенах родного дома, в этом самом кабинете, Тадао позволил одинокой слезе упасть на отполированный до блеска пол, а глупой улыбке разрезать доставшееся ему по наследству вечно хмурое, угловатое лицо.

В дальнейшие годы он сполна реализовал возможности, даруемые новым титулом. Сарутоби практически монополизировали заказы со стороны знати и высокопоставленных чиновников, пусть и не сумев забрать под своё крыло торговые гильдии. Здесь пришлось подвинуться, признавая права тех же Нара, что куда глубже погрузили свои когти в дела торгашей, но несмотря на это, главная цель была достигнута. Его Клан прочно занял свою нишу, и теперь Тадао желал большего.

За десятилетия благосостояние Сарутоби значительно выросло, но возросли и расходы. Работа с аристократией требовала соответствующего отношения. Так шиноби его Клана всегда должны были быть одеты в лучшую экипировку, ходить с лучшим оружием и полной сумкой расходников и свитков. К тому же не стоит забывать, что ежегодный налог сжирал львиную часть казны, так что им ещё было куда расти. Ох, с какой же завистью он размышлял о привилегиях Кланов Основателей, чьи умы никогда не тревожили проблемы подобного толка… ну да не будем о грустном. Сарутоби требовался дополнительный и главное стабильный источник дохода, и к его освоению Тадао подошёл со всей тщательностью. Был проведён анализ и полная разведка интересующих его областей, спрогнозированы возможные риски и потери, в том числе и репутационные, он лично часами вчитывался в сухие строчки отчётов, выискивая ту золотую жилу, что будет кормить его род веками. Дело осложнялось, как уже было сказано ранее, большими расходами и жёсткой конкуренцией, но постепенно план начал вырисовываться.

Как-то незаметно прошли года. Его сын и наследник пошёл в Академию, а после, по его протекции, сумел попасть в ученики ко Второму Хокаге. Хирузен был умным, не обделённым силой и смекалкой юношей, его отрадой и будущей сменой, потому его дружеские отношение с Тобирамой-сама, не могли не радовать Тадао, ведь союзники нужны всем, и знать что в случае чего у твоего Наследника будет надёжная опора — дорого стоит.

Вскоре сын с отличием закончил Академию, на год раньше чем положено, и начал осваивать стезю шиноби, вновь и вновь радуя своего старика успехами на этом поприще. К тому же, сам Тадао сумел наконец сломить сопротивление одной торговой гильдии, и выкупить у них по вдвое сниженной цене несколько плантаций хлопка, льна и даже щёлка. Именно в этом он видел будущие своего Клана — одежда и экипировка для шиноби, что сейчас производиться на заказ лишь парой мелких семей, и простые наряды для обычных людей, что те же пользователи чакры с радостью купят. Кроме того, со своими связями при Дворе, Сарутоби с легкостью смогли бы стать новыми законодателями моды, а привилегии Благородного Клана давали значительные преимущества на ниве торговли, освобождая от многих налогов и пошлин. Он спал и видел как Сарутоби вновь станут на ступеньку выше, в очередной раз доказав всему миру, что с ними необходимо считаться!

Заполучив сырьё для мануфактур, он уже начал искать специалистов по шитью, намереваясь как можно быстрее запустить оборот в дело, ведь каждый день простоя обходился в тысячи Рьё, но вмешалась Война. Тумана напал на Страну Горячих Источников, а Песок намеревался ударить непосредственно по Стране Огня. В такой ситуации все личные проекты пришлось заморозить на неопределённый срок, чем он вынужденно и занялся.

После были долгие месяцы военной жизни. Он, как и большая часть прочих Глав Кланов, присутствовал при Тобираме-сама, неизменно следуя за Главным Штабом, а в решающем сражении лично вёл свой отряд в бой. Итог был закономерен — Песок пал, но то что произошло дальше…

Поначалу он не поверил. Никто не поверил. Сама мысль о том, что Коноха потеряла разом и Первого и Второго Хокаге была абсурдна. Этого просто не могло быть! Но шло время, нашлись тела… то что от них осталось, отыскались очевидцы… Им пришлось поверить. Через силу, ломая себя, они объявили о гибели Хаширамы и Тобирамы Сенджу, вернувшись домой с победой и телами павших.

Похороны прошли на следующий день. Останки были кремированы и помещены в родовые склепы, мемориальный столб украсили новые имена и этим же вечером, на внеочередном Совете Кланов, было вскрыто завещание покойного Второго Хокаге, которое изменило всё.

Когда Тадао услышал имя своего сына в списке претендентов на пост Главы Деревни, то поначалу опешил. Он разумеется знал, что Тобирама-сама с теплотой отзывался о его Наследнике, но даже не догадывался о его намерении передать тому свой пост! Ясность сознания вернулась к нему быстро, в тот же миг он заявил что поддерживает притязания сына, который в тот момент пребывал на восточном фронте. Посыпались сомнения, насмешки, но Тадао их уже не слушал, его разум млел от новых перспектив и возможностей, но отчаянно сопоставлял факты и ресурсы, понимая что второго такого шанса Судьба им никогда не предоставит.

На следующий день он предстал перед Старейшинами Сенджу. Молодая вдова, что официально правила Кланом не покидала свои покои, убитая горем, а юный Наследник не отходил от матери, опасаясь что от тоски та может навредить себе. Такой расклад был ему на руку. Каждого из Старейшин он знал не один год, а потому точки соприкосновений были быстро найдены, и все они пришли к разумному компромиссу — Сенджу обязались поддержать притязания его сына, а он дал клятву что не даст ему забыть, кому именно он обязан высокой должностью.

Следом он устроил встречу с Главой Клана Нара, прекрасно зная кто именно верховодит в прославленном трио — Ино-Шика-Чо, однако здесь его постигла неудача — Главный Стратег Конохи сам нацелился на заветный пост, о чём непрозрачно намекнул ему в ходе непродолжительной беседы. Понимая что здесь ловить нечего, Тадао распрощался с Нара, подгоняемый осознанием того, что это была только первая ласточка.

Чутьё его не подвело. Встреча с Главой Клана Хьюга привела всё к тем же результатам. Напыщенный старик ещё посмел упрекать его, за «самонадеянную глупость», и чуть ли не прямым текстом ОБЯЗАЛ отказаться от своих амбиций, в угоду ему. Зазнавшийся глупец, впрочем Тадао хотя бы понял, что Хисако скорее перережет себе горло, чем согласится уступить кому-либо пост Главы Деревни, а это означало что и его соперникам ничего не светит.

Визит к Учихам ничего не дал. Старый лис-Макото лишь нервы ему трепал, от чего, очевидно, получал несказанное удовольствие, но он терпел, понимая что в конечном итоге Главе Клана придётся сделать выбор, и этот выбор должен быть в пользу Клана Сарутоби!

Три часа переговоров ни к чему ни привели. Макото так и не дал ему однозначного ответа, и потому Тадао вынужден был покинуть Квартал Учих ни с чем, но надежды он не терял. Очевидно было, что красноглазые в борьбе за Шляпу Хокаге учувствовать не в состоянии. Так из конкурентов у них остались только Хьюга, да Нара с прихлебателями, расклад не лучший, но ведь ещё оставался тот, кто так и не высказал своего мнения.

На поддержку Кагуя он надеялся небезосновательно. Сам Клан всегда держался вне политики, предпочитая брать своё силой и уповая прежде всего на свои производственные мощности. Во многом Титул Хокаге Повелителям Костей был не особо то и нужен, они сами были, своего рода, Деревней внутри Деревни, со своими законами, укладом и даже границами. К тому же Кагуя были дружны с Сенджу, что однозначно выступили в его поддержку, да и его сын числился именно в восточном фронте. И по рассказам самого Хирузена, что неизменно слал письма домой, подробно повествуя о своих похождениях, Аловолосый Демон его заметил, хоть и предпочитал держать весь отряд молодых джонинов подальше от основной зоны боевых действий, в чём сам Тадао его истово поддерживал. Не только как отец боящийся потерять сына и Наследника, но и как командир, что не понаслышке знал о том, как легко ломаются с виду сильные и несгибаемые детишки. Главное что Кагуя приметил Хирузена, а уж за успешность последнего он не беспокоился, благо отрок всегда и во всём показывал себя с лучшей стороны, а значит и у Главы Клана Кагуя должно было возникнуть о нём вполне определённое впечатление.

Когда спустя дни, сын Аловолосого взял слово на очередном собрании, всё естество Сарутоби замерло. Он ждал решения, словно хищник в засаде, уже заприметивший добычу и собравшийся с силами для одного точного, смертельного прыжка. Он жаждал услышать заветные слова, и когда те были оглашены — оторопел.

Весь Зал Собраний замер в мёртвой тишине. Никто не мог поверить в сказанное. Проходили секунды, за ними минуты, но никто по-прежнему не проронил ни слова. Они так и разошлись — в абсолютном безмолвии. И только дома Тадао позволили себе разразиться длинной матерной тирадой, в которой поминал всех: Богов, Демонов Ямы, Злых Духов, Биджу, любого кто хотя бы гипотетически мог стоять за столь унизительно-болезненной насмешкой Судьбы! Из всех… из всех людей в этом Мире, именно Тэкеши Кагуя изъявил своё желание занять пост Третьего Хокаге! Это был конец. Крыть было решительно нечем! Вся мощь Клана Основателя, все его многочисленные вассалы и союзники, против него одного. Тадао не сомневался — никто не решиться поддержать притязания его сына в ущерб воле Повелителя Демонов Проклятого Перевала. Даже Сенджу наверняка уже думали как бы поскорее откреститься от них, в угоду Повелителям Костей. Злая шутка — его отец по итогу оказался прав — их Клан бросят в угоду большей выгоды, вот только вины Сарутоби в этом нет. Ничьей нет, если задуматься, но от этого было не легче.

Отчаяние в тот момент почти захлестнуло его с головой, но Тадао быстро задавил низменный порыв — это ещё не было поражением! Он всё ещё мог победить! И даже знал как! Способ был рискованный, отчаянный, но иных вариантов просто не находилось.

Утром того Собрания он был как на иголках. Радость от возвращения сына, живого, невредимого, хоть и с парой седых прядей в тёмных волосах, померкла когда отрок вник в суть происходящего и на отрез отказался в этом участвовать. Такого удара Тадао не ожидал. От кого угодно — да, но не от любимого и бесконечно верного Клану сына. Разговор и попытки понять упёршегося мальчишку ничего не дали. Тот лишь твердил, что не достоин такой чести, и что из Кагуя выйдет Хокаге на порядок лучше чем он сам. Вот только всё это Тадао и так знал! И дело было совсем не в этом! Вот только донести эту простую истину до сына никак не выходило. Каких угроз, уговоров и даже прямых приказов, как Главы Клана, ему стоило просто затащить упрямого мальчишку на то собрание, знают только Небеса, но дело было сделано. И когда Главы всех Благородных Кланов заняли свои кресла, выборы начались.

На подобных собраниях место распорядителя по традиции отводилось наблюдателю Дайме. Он был достаточно весомой, но в тоже время наименее из всех заинтересованной фигурой, так что такая кандидатура более-менее устраивала каждого.

В их случае речь держал Нобуюки Саито — худой, невысокий старик, с морщинистым лицом и длинной седеющей бородой:

— Для меня большая честь объявить о начале выборов Третьего Хокаге, — прошуршал разодетый чиновник, — Да, обстоятельства побудившие нас собраться здесь прискорбны. Память об ушедших будет вечно жить в наших сердцах, но мёртвым воздастся вечный покой, живым же необходимо идти дальше, неся в себе горечь утраты и встречая радость нового дня.

Взяв в руки украшенный свиток, старик раскрыл его и за несколько секунд пробежавшись по содержимому, всё тем же высокопарным тоном произнёс:

— Насколько я могу видеть. Несколько человек изволили снять свои кандидатуры. Это так?

Тут с места одновременно встали и Хьюга, что показательно сидели рядом с группировкой Кагуя, вместе с Учихами и Сенджу, а также… Нара!

Первым заговорил Хисако:

— Всё так. Клан Хьюга пришёл к выводу, что во имя благополучия и процветания Конохи, разумнее будет поддержать одного из прочих кандидатов. Такова наша Воля и Слово.

— Я вас услышал, — прохрипел распорядитель, — Что скажет многоуважаемый Глава Нара?

— Причины побудившие нас отказаться от выдвижения своих кандидатов схожие, — как обычно лениво тяня буквы, проговорил Мэдока, меж тем быстро обежав взором присутствующих, — Клан Нара считает, что среди кандидатов есть более достойные.

— Да будет так. Однако, выходит, что у нас осталось всего два претендента. Эмм… и как я могу судить, оба они были представлены в завещании покойного Второго Хокаге… Если конечно никто более не желает снять свою кандидатуру? — на этих слова старик показательно огляделся. Кагуя даже не дрогнул, алой горой восседая на своём месте. Тадао же спешно пришлось одёргивать начавшего было подниматься сына, адресовав тому грозный взгляд. Подействовало. Вопрос — на долго ли.

— Хорошо, — выждав ещё несколько секунд, Нобуюки вернулся к пергаменту, — В таком случае, правом данным мне его Величеством Мэзуио Хидэёси, да славится сие имя во веки веков, я прошу кандидатов предстать перед Советом, да бы он мог вынести свой вердикт. Право первого слова я предлагаю уступить достопочтимому Главе Клана Кагуя, уважая волю покойного Тобирамы-доно, что выдели его как своего Второго Наследника, и отдавая память старшинству сего мужа. Тэкеши-сама — извольте.

Глубоко поклонившись распорядитель умолк, уступая право говорить претенденту. Тот не заставил себя ждать. Встав со своего места, Тэкеши Кагуя неспеша осмотрел каждого из тех, кто сегодня явился в Зал Собраний, не отдавая никому явного предпочтения, после чего спокойно начал говорить:

— Представляться мне нужды нет. Вы все и так знаете кто я такой и чего стою. Большинство слышало о моих похождениях, иные лицезрели лично. Потому скажу одно — будь у меня возможность, я бы прямо сейчас был дома, в объятиях жён, коих не видел почти пол года, или играя с детьми, что так быстро выросли в вдали от меня, но я здесь и тому есть причина. Тучи сгущаются, над Конохой нависла опасность, и я обязан уберечь её и всех вас от неминуемого рока. И я надену эту проклятую шапку, ведь иначе это сделать не удасться.

Не проронив больше ни слова, Повелитель Костей рухнул в своё кресло, в то время как уже не молодой распорядитель, вновь про себя посетовал на сумасбродных шиноби, что даже банальных правил приличия разучить не удосуживаются, но в слух произнёс иное:

— Краткие, но сильные слова. Достойные немногословного, но могущественного и мудрого человека. Совет услышал вас, достопочтимый Тэкеши-сама. Теперь же дадим слово второму кандидату.

Взгляд старика упал на юного Наследника Сарутоби. Тадао прекрасно видел, что его сын стал белее мела, но всё же мальчик сумел совладать с собой и встал, коротко поклонившись присутствующим.

— Мне же представиться необходимо, — звонким, едва заметно подрагивающим голосом, начал юноша, — Моё имя Хирузен Сарутоби, Наследник Клана Сарутоби и ученик Второго Хокаге — Тобирамы-сама. Мой сенсей был Великим Человеком, иного я сказать не могу. Всё что я знаю и умею, его заслугу в куда большей степени чем моя. И осознание, что Учитель решил, что я достоин стать его Приемником на посту Главы Деревни, до самой смерти будет греть моё сердце, ибо не было ничего что бы Тобирама-сама любил больше чем Коноху, а значит он вправду верил, что я достойный Ученик!

Тадао позволил себе чуть улыбнуться. Пока всё шло более чем пристойно.

— Я с уважением отношусь к воле покойного Учителя, — меж тем куда более твёрдым и громким тоном продолжил Хирузен, — Именно поэтому я здесь. Я выдвинул свою кандидатуру, потому что не мог иначе.… Но…… Но несмотря на это……… Несмотря на это я признаю, что куда менее достоин сей высокой чести, чем мой оппонент!

На этом моменте по Залу прошёлся удивлённый ропот, сам Тадао до крови сжал кулаки, и лишь Кагуя улыбался, словно бы заранее зная что всё сложится так, а не иначе.

— Я не сравнюсь с Тэкеши-сама ни в силе, ни в мудрости! Он более других достоин возглавить Коноху! Я знаю, что под его началом Деревня будет процветать и с лёгким сердцем признаю своё поражение! Но знайте, что когда-нибудь я вновь предстану перед вами, и по праву займу пост Четвёртого Хокаге, оправдав высокие ожидания и надежды моего Сенсея! На этом у меня всё, — и вновь отвесив короткий поклон, юный Сарутоби вернулся на своём место, под тихий шёпот Глав Кланов и яростный взгляд собственного отца.

— Эээ~… Чтож, в таком случае, — вновь взял слово порядком опешивший распорядитель, — В таком случае, я думаю что в связи с добровольным уходом второго кандидата, мы можем сразу перейти к голосованию. И так — поднимите руки те, кто считает Тэкеши-сама достойным титула Третьего Хокаге!

Подняли руку все, лишь Тадао, да верный своему сюзерену Хэруо Хатаке, так и остались недвижимы.

Спустя пару секунд старик довольный скорым разрешением вопроса утвердил:

— Набрав большинство голосов, побеждает Тэкеши-сама. Поприветствуем же Третьего Хокаге Конохагакуре но Сато!

Зал уже было разразился аплодисментами, но тут голос подал тот, о ком Тадао уже напрочь позабыл:

— Прошу прощение у уважаемого Нобуюки Саито, и у вас — достопочтимые Главы Кланов. Однако я не могу не заметить, что помимо утверждения кандидатуры Третьего Хокаге, в целях Собрания значился и пункт об изменении действующего закона.

— Думаю этот вопрос может подождать до момента вступления Тэкеши-сама в должность, — недовольно пробубнил чиновник, на что Нара лишь смиренно кивнул, но вопреки жесту тут же возразил:

— Боюсь это не совсем так, ведь данный закон на прямую затрагивает обязанности Каге, а именно его принадлежность к какому-либо из Кланов, — на этот моменте от Кагуя разошлась ощутимая волна жажды крови, а недавняя улыбка в мгновение ока обратилась в кровожадный оскал, но Нара, казалось, не обратил на это никакого внимания, продолжив говорить, — К тому же выдвинут он был на рассмотрение именно Тэкеши-сама.

— Это так? — обратился к названному порядком озабоченный распорядитель, одновременно с этим спешно разматывая свиток в своих руках.

— Да, — словно бы давя рвущийся из горла рык, пробасил Кагуя.

— В таком случае… вы не будите против, если мы рассмотрим сей момент немедля?

— Я настаиваю. За тем я это и предложил, — давление чужой ярости заметно усилилось.

— Х-хорошо. В-в таком с-случае. На г-голосование, — заикаясь через слово, проблеял старик, — В-выносится предлож-ж-жение об-б отмене з-закона номер… т-тридцать семь, согласно к-которому Каге об-бязан отречься от своего К-клана и-и…

— Поддерживаю, — не став даже пытаться слушать до конца, проговорил Кагуя. Ему вновь вторили все присутствующие, и вновь лишь Сарутоби и его вассал промолчали… И лишь мгновением позже Тадао осознал, что вместе с ним остались немы и Нара, с Яманака и Акимичи! Но зачем? Почему он…

Глава Клана Сарутоби пытался понять какую игру затеял Повелитель Теней, но маска почти наплевательского спокойствия казалось намертво прилипла к его лицу. Меж тем жажда крови обрушилась на Зал подобно лавине. Кагуя был зол и не смущался демонстрировать окружающим свою ярость, но Тадао терпел, вновь до крови сжимая кулаки и скрипя зубами, он держался, а в месте с ним держалась и трио Благородных Кланов.

Это закончилось внезапно. В один момент Кагуя просто прекратил давить, с усмешкой обратившись к белому как полотно распорядителю:

— Думаю, до тех пор пока мы не разберёмся с этой маленькой дилеммой, моё официальное назначение на пост придётся под задержать. С этим будут проблемы?

— Н-н-нет… нет! Ни к-каких п-проблем! Никаких! — почти прокричал испуганный до полусмерти старик.

— Хорошо. Тогда идите, на сегодня вы свободны. Как вопрос разрешиться — вам дадут знать.

Чиновник сбежал едва Повелитель Костей закончил говорить, да так быстро что не каждый генин поспел бы. А сам Глава Клана Кагуя с усмешкой и явной угрозой во взгляде, обратился к присутствующим:

— Полагаю нам всем стоит объяснится друг перед другом. Кто хочет начать?

С того собрания пошёл второй месяц, а вопрос так и не был улажен. Кресло Хокаге пустовало, а напряжение в Конохе неумолимо росло.

Тадао тем же вечером смог объясниться с Нара. Тот сам пришёл к нему и всё рассказал.

Оказалось, что когда он сам думал о том, как бы победить в неравном бою, главный Стратег Листа размышлял о том, как бы ему не проиграть. И как ни странно, пришёл к аналогичному выводу — Мэдока тоже решил воспользовался старым законом, что не позволял Кагуя занять желаемый пост не оставив свой Клан, чего тот, конечно же, сделать не мог, и застопорил весь избирательный процесс. Теперь, согласно плану Нара, оставалось лишь ждать. Кагуя придёт к ним сам и захочет выкупить так нужные ему голоса, предоставляя своевольным Кланам возможность получить ощутимые откупные. При этом мести Нара не опасался — союз Трёх, хотя теперь уже Четырёх Благородных Кланов не то от чего можно просто отмахнутся… Да, Тадао поддержал заговорщиков. Другого ему не оставалось. Выходка сына, отсутствие союзников и каких-либо перспектив… Не проиграть при таком раскладе казалось хорошим вариантом. Беспроигрышным, ведь в конечном итоге все получили бы то, чего хотели — в меньшей степени и при больших трудностях, но факт остаётся фактом. Так почему, во имя всех Богов, он уже которую неделю смотрит за крахом всего, что создавал на протяжении долгих лет!

Заказы, на деньги с которых жил его Клан, перестали поступать! Тот мусор что им перепадал не стоил даже бумаги на которой был написан! Никакие жалобы, никакие угрозы не помогали, а обратиться напрямую к Каге, для выяснения ситуации, было невозможно по причине его отсутствия! При этом Тадао просто не мог понять в чём кроется корень их бед, а пока он отчаянно пытался выяснить это, казна Клана таяла на глазах. До этого казавшиеся надёжными накопления испарялись, подобно снегу в жаркий летний день, и причина крылась, как вскоре выяснил Сарутоби, не только в неведомой напасти. Кагуя взвинтили цены на свои товары! Причём под удар попали исключительно Нара, Яманака, Акимичи и Сарутоби! Это не было совпадением!

Вскоре стало хуже. На границах каждого шиноби из противящихся Кланов останавливали для допросов и бесконечных проверок, покинуть Деревню стало почти невозможно, и вместе с этим все с кем имели дела ныне опальные Кланы не могли попасть внутрь. По их предприятиям наносились удар за ударом — срывались поставки, переманивались клиенты, из ниоткуда возникали десятки конкурентов щедро спонсируемые всё теми же Кагуя! Тадао прекрасно осознавал, что их просто травили как диких зверей, но ни угрозы, ни жалобы не помогли. Их бедственное положение видел каждый, но все оставались немы. И Глава Клана Сарутоби просто не знал что теперь делать. Их бунт оказался подавлен, но совсем не так как они ожидали. Используй Кагуя силу, как они и привыкли, расклад был бы другой! К этому каждый из четвёрки был вполне готов. Резонанс в обществе поднялся бы знатный и прочие Кланы не оставили бы подобное без ответа, понимая что могут оказаться следующими, но так…

Тадао уныло докуривал уже третью трубку, всматриваясь в начавшее понемногу светлеть предрассветное небо. В то время как в его голове уже вырисовывались слова, что он скажет одному рогатому ублюдку при их скорой встрече, и нет… там не будет и слова правды, но зато эта горькая ложь поможет его Клану уцелеть. Он и так поставил на кон слишком многое, а повышать ставки и дальше, в надежде переупрямить это древнее чудище, постепенно всё сильнее опустошая столь тяжким трудом нажитые накопления… нет. Благополучие Клана превыше всего. В том числе его амбиций.