И целого удара мало

Глава 27 Агент под прикрытием

Как мы и ожидали, Юто идет нам навстречу, не собираясь уходить в горы и становиться отшельником в обмен на использование некоей мифической Силы. Понимаю его — времена давно не те, что были раньше. Войны самураев давно прошли, а современные разумные духи предпочитают приспосабливаться к людям, нежели воевать с ними. Химари нехотя упомянула о том, что у охотников за духами появилось новейшее вооружение, как то, например, автоматы, снаряженные серебряными пулями или святой водой. Что стоит один, пусть и опытный, мечник против пулемета? Духи так же, как и смертные хотя жить, пусть для этого и придется жить с ними бок о бок.

— Мы также можем любить, чувствовать, плакать, смеяться, испытывать боль, гнев и прочие человеческие чувства, — рассказывает Химари, когда мы покидаем дом школьника. На прощание я выдал ему рацию для экстренной связи со мной и банковскую карту, на которой уже лежит определенная сумма. Что-то подсказывает мне, что парень не пустится во все тяжкие, а с умом распорядится свалившимися с неба деньгами, поэтому я с легкой душой ухожу, предупредив о вероятной скорой встрече.

Мы с кошкой тоже расстаемся. У нее тонна дел, которые требуют немедленного решения: проверить сферы, отпугивающие монстров и дополнить их энергией, смотаться до Томоё, чтобы разузнать насчет договора, и куча других. А я внезапно остаюсь посреди чужого города, предоставленный самому себе. На ум приходит шальная мысль наведаться в школу, где учится наш Юто, да проведать сексапильную медсестричку, но, подумав, решительно отметаю эту шкодную мысль. Нет, я уверен, что она будет только «за», но мне тоже стоит заняться делами. Какими — я пока не придумал, но уверен, что они сами найдут меня.

Бесцельно блуждая по улицам, заходя то в один магазинчик, то в другой, натыкаюсь взглядом на вывеску: «Общественные бани». Чувствую, что весь покрыт пылью и вообще, было бы неплохо смыть с себя усталость, пот и немного расслабиться. Кто бы мог подумать, что, зайдя в эти двери, стану участником удивительных событий, повлекших за собой едва ли не изменение всей страны этого мира… Но обо всем порядку.

Внутри достаточно шумно. Народу хватает: как мужчин, так и женщин с детьми. Все люди самого разного возраста и внешности, но никто не обращает внимания на посторонних. Вообще, обстановка очень уютная. Приветливая банщица выдает мне талон с номерком от шкафа, в котором я безбоязненно оставляю свои вещи. В конце концов, мой биокостюм сам разберется с грабителями, если таковые найдутся, хотя как именно он это сделает: вдарит током или превратится в подобие Венома, я даже не хочу думать. Главное, что он сам способен позаботиться о безопасности, а остальное меня не волнует. Да и налички у меня нет, все на счетах.

Горячие бассейны, многочисленные душевые, шезлонги, парные радуют глаз и тело. Как ни странно, но здесь четкое разделение по полам. Женщины — налево, мужчины — направо. Никаких тростниковых стенок с дырками для подглядывания. Самые обычные отдельные помещения с потолками. Бани занимают достаточно большую площадь, чтобы вместить немало народу. Если кто и намеревался передернуть на обнаженных девушек, то жестоко с этим обломался. А я просто полчаса нежусь в горячем источнике.

Вволю отдохнув, иду в полузаполненную комнату с душевыми. Мужиков хватает, но никто не бросает на меня косые или завистливые взгляды — все просто моются.

Вроде все идет своим чередом, как вдруг я чувствую легкий толчок слева, словно кто-то ненароком вытер об меня руку. Удивленно повернувшись, вижу перед собой нагловатую ухмылку какого-то подростка лет шестнадцати, почти уже полноценного юноши. В руках он держит тапочки, измазанные чем-то коричневым. Переведя взгляд на левую руку, удивленно восклицаю:

— Вот дерьмо!

Действительно, мой локоть вымазан в той же вонючей субстанции, что и тапки пацана. Недоуменно смотрю в его наглую рожу, с которой так и не сходит откровенная хулиганская улыбка. Дескать: — «Ну и что ты мне сделаешь, дядя, на глазах всех остальных?»

— Бдыщ!

Пацан улетает в стену вместе с тапочками, а я слегка раздраженно иду обратно в душ. Бил несильно, с таким расчетом, чтобы тот повалялся немного в отключке. Потом подумает, стоит ли лишний раз тревожить незнакомцев. Хм, странный какой-то пацан. Чего ему было нужно? Приколоться?

Не успеваю включить воду, как чувствую, что сзади ко мне приближается некто со зловещей аурой.

— Эй ты! — звучит хриплый надтреснутый пропитый голос.

Так и есть, судя по всему, нарисовался защитник обиженной и угнетенной молодежи. Передо мной стоит довольно накачанный, покрытый пугающими татуировками с волками и черепами, тип, нагло скалящийся мне в лицо, сверкая гнилыми редкими зубами. Голый, естественно, как и все вокруг.

— Ты че моего сынулю обидел, мудак⁈ — орет он, явно стараясь на публику. Зря. Местные не особо приветствуют скандалы. Вот и сейчас те, кто помылся, торопливо шуруют к выходу, а остальные демонстративно отворачиваются, хотя пару любопытных взглядов я все-таки приметил.

— Гони бабло, а то правозащитников вызову! — продолжает напирать качок. — Давай двести баксов или пишу заяву! Че, не веришь⁈

Ого, да я, похоже, напоролся на местных жуликов! Это же самый простой развод: подослать мелкого, чтобы выдать себя за его родственника и содрать легкие деньги! Как правило, доверчивые граждане предпочитают не связываться со службами защиты, и дают требуемую сумму. Хотя, этот пропойца явно перегибает палку: двести баксов — огромная сумма даже для этих бань. Должно быть, заметили меня раньше и вели до этого места.

— Ты точно его отец? — спрашиваю, кося подозрительным взглядом на лежащего без чувств паренька. — Что-то он на тебя совсем не похож! Скорее, на твоего соседа.

— Да, точно мой! — ревет «папаша», даже не понимая, что его троллят. — Ты давай раскошеливайся, паря. И не надейся сбежать! Тут есть свое отделение правослужбы!

Кстати, верно. Заметил на входе кабинку с надписью: «Защита граждан», номер телефона экстренной связи и фигуру «защитника» внутри. Так здесь называют местную милицию. Но почему этот идиот так уверенно тычет мне заявлением? Значит, охранник в доле?

Без лишних слов хватаю «папашу» за шею, слегка приподнимая над полом. Увидев это, на выход бегут последние зеваки. Не ожидавший такого, качок хрипит и дергается, как червяк на крючке, пытаясь освободиться. Напрасно. Пусть наши весовые категории зрительно разнятся не в мою пользу, но мне это нисколько не мешает. Осознавший это «отец» шипит, пуская слюни:

— П-пусти! Пусти, че ты внатуре! Не буду заяв-влять! Пусти…

— Так ты точно его отец? — киваю в сторону тела.

— Д-да… Ай-уй! Н-нет…Нет-нет! Это мы так… по приколу! Ну пусти, че ты! Мы сразу уйдем! Все, внатуре говорю! Слово «быка»!

— Нет уж, бычок, — отвечаю ему, подхватывая пацаненка свободной рукой и шагая в раздевалку. Внутри уже никого нет, но стоит мне зайти внутрь, как с другой стороны в комнату тут же врывается местный «правозащитник».

— Кто, как, почему? — с ходу трещит он, не затыкаясь. — Ты кто, ваще, такой⁈ Как ты…?

Мельком оглядываю его. Молодой типчик субтильного телосложения в расстегнутой форме и наспех накинутой кобуре с дубинкой. Огнестрел таким как этот вряд ли полагается, но средство самообороны наверняка жизненно необходимо. Тем не менее, иду в атаку:

— Должность! Имя! Звание! Служебные обязанности! Быстро! Отвечать по форме! — рявкаю, надвигаясь на опешившего «сотрудника безопасности». — Расслабился без проверки⁈ Р-р-разгильдяй! Позор службы! Молча-ать! — ору, заметив, как тот пытается что-то ответить, и тут же кричу снова, нависая над ним. — Отвечать! По уставу!!!

— М-м-младш-ший сержант С-сагами, — заикаясь, произносит тот, отступая. — А в-вы к-кто? По к-какому…?

— Молча-а-ать! — делая свирепое лицо, ору я. — Проверка! Государственная безопасность! Высшая служба! Что тут у нас⁈ Бандитизм во всей красе в бане⁈ Совсем охуели⁈ Всех выебу! Куда смотрел⁈ А ну, заправься, сержант!!!

Что только не делает армейская учебка с людьми. Услышав четкий ответ, военные команды и ясный приказ, сержант Сагами тут же бледнеет и быстро застегивается, приводя форму в порядок. Цокнув каблуками, он застывает передо мной соляной статуей.

— Фур-ражку поправь, обалдуй! — кричу ему, вспоминая, что руки заняты. Пока тот поспешно крутит головной убор, бросаю на пол перед ним обеих бандитов: старшего и младшего. — Оформляй этих: разбой, вымогательство, грабеж… М-м-м, попытка изнасилования…

— Не было же ничего! — воет «несчастный отец», обращая взгляд на взбледнувшего «полицая». — Сагами, помоги, ты же обещал прикрыть, если чо…

Вот оно! Именно этого я и добивался!

— О чем ты? Ниче я не обещал, какая защита? — мямлит тот, делая знаки вымогателю, думая, что мне они не видны. Наивный.

Хватаю костюм, одеваясь в мгновение ока и нависаю над обоими:

— Что это тут у нас? Сговор⁈ Провокация⁈ Да ты в доле с ними, негодяй?!! — кричу, не давая ему оправдаться. Впрочем, по лицу «правозащитника» все прекрасно видно — он потеет так, словно оказался в форме в парной, и даже не может внятно связать пару слов.

— Вызывай наряд, ублюдок! Живо! — рявкаю на него. Рука парня автоматически дергается к поясу, на котором висит рация, типа «уоки-токи». Недорогой заменитель связи, компактный и качественный, только малого радиуса действия. Значит, отделение службы совсем недалеко. Это радует. Не придется далеко тащить этих раздолбаев.

Вот только мне совсем не нравится то, как быстро сержант приходит в себя. Когда он давит тангенту связи, его лицо приобретает здоровый оттенок, а голос почти не дрожит.

— Младший сержант вызывает «гнездо», ответьте, — говорит он. — Младший сержант Сагами вызывает «гнездо»!

— Чш-ш-ш-ш… Что там у тебя Сагами? — звучит усталый голос неизвестного лица. Сразу представляется эдакий детектив предпенсионного возраста, которому осталось две недели до почетной отставки. — В банях заложили бомбу или тебе совсем скучно?

— Срочно требуется поддержка! — перебивает шутника сержант. — Код красный! Повторяю — код красный! Ситуация — внештатник! Повторяю, ситуация — внештатник!

Голос его собеседника, услышав код, сначала напрягается, но, когда сержант произносит название ситуации, невольно успокаивается. Хитрецы! А ведь они заранее продумали вероятные пути событий и даже успели особенные сигналы подготовить! Не сомневаюсь, что подъедет подготовленная группа из числа все тех же «предпринимателей»! Блять, продажные копы! Ненавижу! Хуже шакалов. Нельзя так просто оставлять это грязное дело!

Через десять минут тягостного молчания под моим свирепым взглядом, открывается дверь, впуская в комнату двоих в форме: пожилого усатого мужчину с нашивками старшего офицера и бойца в закрытом шлеме с оружием наизготовку.

— Старший лейтенант Арика, — немедленно представляется усатый, демонстрируя мне корочку. Действительно, костюм тут же подсказывает, что все настоящее и таковой офицер действительно служит в этом городе. — Что тут происходит? Кто вы такой?

— Высшая служба безопасности страны! Тайная проверка! — рявкаю я, стараясь произвести на того такое же впечатление, как на Сагами. Но усатый не лыком шит — он и ухом не ведет, только произносит:

— Покажите документики, господин э-э-э, не расслышал вашего имени?

— Я его не говорил, — отвечаю, протягивая тому свежесозданные услужливым ИНКом, корочки. Красивые черные, тисненые золотом и гербом с водяными знаками, и многочисленными печатями, которые мой суперкомпьютер стащил с базы данных их «неуязвимого» центра. Даже охрана президента бы не подкопалась, что говорить о вшивом пенсионере захолустья. — Бонд. Джеймс Бонд! Агент ноль ноль семь!

Глаза Арика лезут на лоб, когда я демонстрирую ему разворот удостоверения. Понимая, что перед ним оказывается в буквальном смысле слова небожитель с самого центра страны, представитель «той самой тайной» службы Президента, которой в отделениях службы защиты пугают новичков, агент с полномочиями стрелять на месте любого непокорного, он теряется, не в силах совладать с испугом и грядущими последствиями.

Но выучка и опыт все же берут свое. Собравшись, он угрюмо кивает и произносит, понимая, что в случае неповиновения может получить не просто отставку, но даже пулю в лоб:

— Так точно, офицер Бонд! Готов служить и защищать! Приказывайте!

Младший сержант Сагами с испугом смотрит сначала на него, а потом на меня, и, убедившись, что глаза и уши ему не врут, горестно вешает голову, понимая, что сколько веревочке не виться, а конец все равно один…

Кратко описав ситуацию, приказываю:

— Этих троих — запереть до выяснения!

— Троих? — вяло и нерешительно удивляется усатый. — Но это же наш сотрудник…

— Младший сержант Сагами действовал в сговоре с врагами народа! — рявкаю я. — Запереть с остальными до выяснения! Я еду с вами!

В небольшую малолитражный минивэн, вероятно, принадлежащий усатому, судя по его нежному с ним обращению, и приспособленным под нужды службы защиты, мы еле-еле вмещаемся. «Папашу с сыном» усаживают в багажник, переделанный под перевозку арестованных, усатый садится за руль, а конвоир с закованным в наручники Сагами, на заднее сиденье. Я, разумеется, сажусь на свободное рядом с водителем.

Обратный путь протекает в молчании, благо ехать до отделения недолго. Успеваю обдумать свое дальнейшее поведение. Ежу понятно, что я вмешиваюсь в давно устоявшийся порядок, который формировался десятилетиями. Продажные копы и местные бандиты наверняка уже не первый год мирно сосуществуют вместе, покрывая друг друга. Не удивлюсь, если местным полицаям предлагают скидки в публичных домах, а то и чего похлеще в обмен на укрывательство от уплаты налогов и проворачивая темные делишки за спиной «слепых» сотрудников защиты.

При очередном торможении на светофоре, коленкой случайно толкаю бардачок, крышка которого услужливо распахивается. Лейтенант тут же напрягается, и я ныряю в тайник его автомобиля. Но ничего особенного, если не считать полупустой фляжки, не нахожу.

— Коньяк? — приоткрывая и нюхая содержимое, спрашиваю я. Арика хмуро кивает. — На работе выпиваем⁈ Р-распустились сволочи! Драть вас надо!

Взвешивая в руке фляжку, задумываюсь. У меня созревает идея, как проникнуть в логово купленных копов, и вывести на чистую воду весь этот улей.