И истинным леди есть, что скрывать...

ЛОНДОН.

Мортланд был вне себя настолько, что отдал приказ разыскать и немедля доставить к нему Бисби. А пока машинально занялся неотложными делами, поднакопившимися за время его вынужденного отсутствия в Лондоне. Но чтобы он не делал, какие бы проблемы не решал с людьми или за письменным столом, мысли его неизменно возвращались к утреннему разговору.

Герцог не мог понять, как он мог так сильно ошибаться в отношении любовницы. Иннин всегда ему казалась мягкой, простодушной до откровенной глупости, приятной в общении беспомощной красавицей. И вдруг такое невиданное упорство, такой отпор! Да ещё вмешательство Бисби с его явно ненужным покровительством глупой девчонке.

Пятичасовой чай работавшему в кабинете герцогу принес дворецкий.

- Кхм! - вежливо хмыкнул он за спиной, спрашивая, дозволено ли будет ему отвлечь хозяина от работы.

- Что, Смайлз?

- Милорд не ночевал дома!

Мортланд согласно кивнул головой - а иного он и не ожидал, судя по тому, каким плотоядным взглядом смотрел брат на юную азиатку.

- Весь день посетители,- продолжил слуга,- вся каминная полка завалена поздравлениями и приглашениями. Кто будет на них отвечать?

М-да, вот когда сказалось отсутствие тетушек! Секретарь герцога был в отъезде, так что приходилось всё делать самому.

- Конечно же, не милорд!- тяжело вздохнул он. - Несите их сюда!

Это был адски тоскливый труд. И когда Мортланд закончил отвечать, то за окном уже царила глубокая ночь, и нужно было ехать в клуб.

В 'Бруксе' Томаса не оказалось, хотя его ждали надеющиеся на встречу общие знакомые. Не оказалось Тейлора и в шикарном 'Ватье', который тот предпочитал всем остальным из-за изысканной французской кухни. Мортланд перекинулся несколькими словами со скучающим за столом Браммелем, и отбыл в... Вудвилл-лодж.

Молчаливая Флора приняла у него плащ и шляпу, и Мортланд невольно, с тоской посмотрел на лестницу, где его всегда встречала Инн, но, увы, там стояла только встревоженная Джина.

- Есть ли известия о беглянке, ваша светлость? - тихо спросила она.

- Да, - подробно рассказывать не хотелось,- она жива! Прикажи подать ужин!

А потом он долго сидел перед камином, накачиваясь тоской и бренди, до тех пор, пока окончательно не опьянел. Прохладные простыни кровати ещё хранили запах Инн. Глупая, упрямая девчонка!

Потом вновь наступило утро, и опять дела, и опять напрасные поиски бесследно исчезнувшего Бисби. Рано завалившись спать, Мортланд даже не поинтересовался, где брат.

И только на третьи сутки грянул гром!

Утром у постели нарисовался слуга с халатом.

- Ваша светлость!

Мортланд неторопливо осуществил утренний туалет и оделся.

- Маркиз будет за завтраком? - лениво поинтересовался он.

Слуга недоуменно на него посмотрел.

- А разве милорд в Лондоне?

Герцог, собственноручно завязывающий перед зеркалом шейный платок, так и застыл, забыв зафиксировать сложный узел.

- Когда он уехал?

Камердинер невольно опешил, недоуменно наморщив лоб.

- Три два назад, ваша светлость! Милорд запиской приказал своему камердинеру собрать вещи!

Мортланд едва устоял на ногах от таких известий.

- Ты хочешь сказать, что мой брат ни разу не появлялся за эти дни дома?

Слуга растерянно похлопал ресницами, пораженно глядя на изменившегося в лице хозяина.

- Да, ваша светлость!

Герцог машинально закончил туалет и пошел в столовую.

Итак, самое страшное все-таки свершилось - Томас вновь загулял, как и в ту злополучную осень. Причем очертя голову, и моментально забыл о своих намерениях наладить отношения с женой. Как извлечь Тома из объятий очередной одалиски? Где его вообще искать?

После порции жареного бекона, Мортланду удалось взять себя в руки.

- Это всё нервы,- пробормотал он, обращаясь к тарелке с рыбой,- откуда Лили узнать про китаянку? Всегда можно сказать, что Томаса задержали в Лондоне важные дела. Но найти его нужно как можно быстрее, пока никто не заподозрил, где он на самом деле!

Увы, его благим намерениями не суждено было осуществиться. Первый же утренний визитер просто пузырился от радости поведать ему пикантные истории, которые, оказывается, уже третий день обсуждались во всех лондонских гостиных.

Лорд Грегори Саутгемптон никогда не отличался умом, но приходился Тейлорам родственником со стороны матери, и на этом основании был на довольно короткой ноге с обитателями герцогского особняка. Можно только представить, насколько обрадовался Мортланд, когда слуга доложил о визите занудного толстяка. Маленький, с карикатурно раздутым животом, тот являл собой яркий пример типичного светского бездельника, который появился на свет, как будто только для того, чтобы разносить многочисленные сплетни.

- Наш Томас, наш герой,- заливался тот соловьем, не скрывая, однако, злорадства, - остался таким же повесой, как и был. Представляете, увлекся танцовщицей-китаянкой настолько, что бросил Клерон и торчит в трущобах, чтобы не расставаться с новым увлечением. Клерон в ярости, мечет молнии и громы и клянется, что никогда не простит ему измены!

- Какие страсти! - как можно равнодушнее пробормотал Мортланд, делая вид, что его больше интересует состояние собственных ногтей, чем сплетни родственничка. - Они сто раз уже ругались и мирились! Какая-то китаянка..., очередная клевета! Мой брат уехал в Мортланд-холл, к жене!

- А вот и нет,- заверещал обиженный такими сомнениями Саутгемптон, - вчера его видели в районе Вест-индийского дока, на какой-то сомнительной вечеринке, где выступала эта восточная дива. Он громко ей аплодировал, курил кальян в разудалой компании и был исключительно пьян!

- Сплетни,- деланно равнодушно отмахнулся герцог, втайне клокоча от гнева, - чего только не придумают люди! Том уехал к жене!

Грегори презрительно фыркнул.

- Если уж он и бросил Клерон, то явно не из-за жены. Все знают, насколько он презирает и ненавидит навязанную сговором отцов супругу. С чего бы ему к ней так спешить? Впрочем, леди Кларенс уже написала письмо вашей матери, сообщая об очередных выходках Томаса. Если её светлость подтвердит, что маркиз дома, то всем клеветникам поневоле придется прикусить язык.

- Так и будет!- спокойно подтвердил Мортланд.

Саутгемптон морочил ему голову ещё с полчаса, рассказывая о людях и событиях, до которых герцогу не было никакого дела. Но если бы надоедливый гость мог заглянуть в душу собеседника, то немедля исчез бы из кабинета хозяина.

Письмо! О такой возможности Мортланд не подумал. Вряд ли, мать ознакомит с его содержанием Лили, но может проговориться теткам, а уж те разнесут сплетню по всей округе! И это ещё полбеды - тетки могли и промолчать, но где гарантия, что какая-нибудь из многочисленных кузин Лили не строчит вот в эту самую минуту письмо невестке? Если та, вообще, не держит его в руках. Мортланд был готов убить братца!

- Где Бисби? - в гневе кричал он на посыльного. - Ты его ищешь уже третьи сутки, не растворился же он!

Слуга виновато втянул голову в плечи.

- В его конторе сказали, что он уехал в Дувр - встречать какие-то прорвавшиеся сквозь блокаду корабли, и его не будет ещё дней десять!

Мортланд раздраженно сломал перо, которым писал очередное письмо. Это могло быть и правдой, и ложью. Но как теперь угадать - преднамеренно ли подсунул Бисби брату эту ушлую косоглазую девку или Томас - настолько полный болван, что готов клюнуть на любую приманку, лишь бы у неё под юбкой что-то имелось? Герцог больше склонялся ко второй версии. Брат был самым настоящим придурком, если пренебрег хрупким и зыбким миром со своей женой ради сомнительных удовольствий в объятиях очередной шлюхи, даже с таким экзотичным происхождением. И это после всего, что он сделал для усмирения Лили!

Но где теперь искать брата?

Мортон тяжело вздохнул и вызвал слуг.

- Начинайте поиски, - приказал он,- шаг за шагом обойдите весь район доков в поисках или милорда, или его китайской потаскухи. Когда найдете, сообщите - разбираться с ним буду сам!

Тейлора, надо сказать, нашли довольно быстро - в какой-то сомнительной забегаловке он развлекался в компании китаянки и её не менее экзотичных товарок. Брат был пьян, зарос вавилонской бородой, и насквозь пропах приторным запахом гашиша. Лорд оказал нешуточное сопротивление людям брата, и только после того, как прибыл сам Мортланд и собственноручно отхлестал его по щекам, обозвав всеми известными ругательствами, Том смирился и дал себя увести.

Шесть суток понадобилось, чтобы вывести гуляку из состояния тяжелейшего опьянения и придать ему человеческий вид. Томас приходил в себя тяжело, страдал и мучился головными болями и страшным до озноба и судорог похмельем.

- Том,- Мортланд сам чуть не плакал от любви и жалости к беспутному братцу,- что ты делаешь с собой? Ради чего себя губишь?

Но тот лишь стонал и виноватым взглядом нашкодившей собаки смотрел на брата. Сердце герцога поневоле таяло, и от гнева и раздражения не оставалось и следа.

- Лили,- тихо напомнил он Тому в один из вечеров, когда брат, наконец-то, смог выползти к ужину и дрожащими руками едва удерживал вилку и нож,- ты ещё не забыл о ней?

Тейлор зябко передернул плечами - ему трудно было говорить на эту тему, но избегнуть разговора не было возможности.

- Я виноват перед ней,- едва слышно покаялся он,- но... откуда порядочным женщинам знать о шлюхах, с которыми развлекаются их мужья? Скажу, что не мог выбраться из Лондона из-за неотложных дел.

Мортланд поморщился, с сожалением глядя на осунувшегося брата.

- Мне очень жаль, но Клерон распустила язык, крича направо и налево, что не простит тебе очередной измены, и что она оскорблена твоим пренебрежением.

Том хмыкнул, жадно глотая воду из высокого стакана.

- Да, пусть кричит, мне-то что за дело! Пусть хоть изойдёт на крик! Клерон мне уже порядком приелась. Я и сам подумывал прекратить этот затянувшийся роман.

- Дело не в том, что она устроила скандал, а в том, что её слишком многие слышат,- заметил с тяжелым вздохом Мортланд,- в свете твои новые похождения - самая популярная тема! Есть, конечно, надежда, что слухи не дошли до твоей жены, но она крохотна.

Том слегка застонал, сжав руками виски, и с упреком посмотрел на брата.

- Почему ты не предотвратил эти разговоры? Неужели ничего нельзя было придумать?

Герцог лишь беспомощно развел руками.

- А что я мог сделать? Сказать, что ты в Мортланд-холле? Так я и поступил, но тебя многие видели в обществе этой трижды проклятой китаянки. Чем она тебя так приворожила?

Томас смущенно отвел глаза.

- Ну,- неопределенно протянул он,- она такая необычная!

Мортланд с иронией посмотрел на брата, комкая салфетку, и тем самым заканчивая ужин.

- Надеюсь, все эти чудеса стоят того, что устроит нам твоя дражайшая супруга, когда мы прибудем в Мортланд-холл.

Выехать в дорогу удалось только через два дня, и герцог прекрасно осознавал, что время работает не на них, и уже смирился с мыслью, что предстоит грандиозный скандал с истериками, битьем посуды, упреками и проклятиями. Пока легкомысленный Том, который был твердо уверен, что быстро усмирит супругу, клевал носом рядом, Мортланд сочинил сотни оправданий, проработал десятки вариантов аргументов, настроившись на жёсткую и бескомпромиссную войну с упрямой невесткой.

Но когда они, наконец-то, пересекли занесенные снегом ворота Мортланд-холла, то выяснилось, что все его приготовления потеряли всякий смысл, потому что Лили покинула особняк, увезя с собой в неизвестном направлении также сына и няньку.

- Как это могло случиться? - бушевал Мортланд, испепеляя взглядом понуро сидящих в гостиной старых дам,- неужели вы все вместе не смогли удержать одну своенравную девчонку? Приказали бы не запрягать для неё лошадей!

- Мы ни о чем подобном не подозревали? - всхлипнула герцогиня, виновато глядя на сыновей. - Она ничего нам не говорила о своих намерениях. А когда мы посещали благотворительный бал в приходе, организованный милейшим викарием для сбора пожертвований в пользу бедных, вдруг мгновенно собралась и сбежала, вдобавок прихватив нашего очаровательного крошку. Прислуга до последнего ни о чем не подозревала, думая, что она отъехала вслед за нами. Лили даже горничную оставила на месте, только приказав ей упаковывать вещи, мол, она за ней позже пришлет!

- А нянька? Что она сказал ей?

- Мы ничего не знаем! - заголосили удрученные тетки. - Ничего! Лили такая взбалмошная, такая скрытная! Она невыносима!

Томас с тихим стоном упал в кресло, закрыв лицо руками.

- Моя жена получала накануне какие-нибудь письма? - сдавленно спросил он.

- Да, от своих кузин Сорридж, - озадаченно ответила герцогиня,- но что могло быть в этих письмах? Неужели очередные гадкие сплетни? Мне тоже писали всякие мерзости о тебе, мой мальчик, но я не поверила ни одному слову! Да и Лили не выразила ни возмущения, ни негодования, она прочитала письмо и сказала, что этой зимой в моде русские соболя. И всё!

- Действительно, 'всё'!- задумчиво протянул старший сын и глянул на младшего брата. - И что будем делать, кавалер ордена Чертополоха?

Томас, очевидно, уже оправился от полученного удара. Мало того, пораженный Мортланд вынужден был признать, что происшедшее благотворно сказалось на его сумасбродном братце. Ушла муть из глаз, и выражение лица стало заинтересованным и энергичным.

- Вот что,- веско заявил Томас, бодро подскакивая с места,- я сам займусь этой историей! В конце концов, она меня касается больше всех.

- Своевременное осознание, - Мортланд тяжело вздохнул.

- А вы,- ткнул Тейлор пальцем в опешивших от такой разительной перемены старых дам,- направите все усилия на то, чтобы скрыть исчезновение Лили. Никаких писем, никаких разговоров! Если вдруг появятся гости, то говорите, что она больна. Эдвин, оставайся на месте, чтобы я знал, куда писать в случае надобности. Может, ты получишь известие от неё быстрее, чем я!

Герцогине не понравилась такая прыть младшего отпрыска.

- Зачем тебе куда-то ехать? - недовольно спросила она. - Нужно написать письмо в Кавендиш-холл, и лорд сам привезет к нам беглянку. Мы все вместе её пожурим, и Джордж поможет нам вразумить разбушевавшуюся девчонку.

Герцог, нервно расхаживающий по гостиной, внимательно посмотрел на мать. Ах, если бы ему её уверенность! Он боялся совсем другого!

- С чего вы взяли, что Лили отправилась к отцу?

- А куда же ещё? - хором удивились тетки.

Мортланд удрученно переглянулся с братом, но Томаса мало интересовали выводы тётушек. Он рвался на поиски улизнувшей супруги.

А потом были тяжелые дни ожидания, когда весь дом погрузился в унылую печаль - тетки говорили вполголоса, герцогиня практически не выходила из своих комнат, и, собираясь за общей трапезой, семейство Тейлоров напоминало толпу только что вернувшихся с похорон родственников - настолько тихи были голоса, настолько мрачны лица.

Лили же была невменяемой от злости, когда покидала родовое гнездо Мортландов. Перед глазами плясали строчки из письма кузины: '... прости, дорогая, но говорят это китаянка! Грязная нищая китайская танцовщица - о них в обществе ходят такие ужасающие слухи! Тейлор же настолько ей увлекся, что сбежал из дому на задворки Ист-энда, и как герцог не водит всех за нос, доказывая, что брат уехал домой к супруге, мы-то все знаем, что это не так! Его видели в таком скандальном положении, что мне, право слово, неудобно тебе об этом писать. Не сочти, что я сплетница или, того хуже, пытаюсь разрушить ваш брак, но мой долг раскрыть тебе глаза на правду! Мне жаль, очень жаль, но о похождениях твоего супруга гудит весь высший свет, все тебя жалеют...'

Последняя фраза была той самой каплей, которая, как говорится, переполнила чашу терпения молодой женщины. Все её жалеют?! Да как бы ни так - брошенная ради какой-то китаянки жена вызывает в обществе презрение, издевки и оскорбления, и она теперь никогда не сможет появиться в лондонских гостиных, чтобы ей не смеялись вслед. А раз так, то Лили больше не считала нужным придерживаться соглашения с Мортландом относительно Томаса. Хотя, видит Бог, она старалась!

Всё это время она опасалась мести Мортланда. Он не пугал её, но чётко дал понять, что будет молчать о происхождении Алекса, если она смирится со всеми проделками Томаса. И что ей было делать? Ехать в Лондон, и начать поиски того, кто так внезапно и бесследно исчез, или терпеть издевательства и свинское поведение блудливого супруга? Лили выбрала третье!

Она уехала из Мортланд-холла не потому, что хотела скрыться от мужа - не так уж Лили была глупа, чтобы не понимать, что её моментально найдут. Но она должна была что-то сделать, как-то выразить своё возмущение подобным распутством, и одновременно не повредить сыну.

- Мы ничего не имеем права требовать для себя, когда в нашу жизнь приходят дети! И если мой удел - распутный муж, то бороться с судьбой надо как-то по-другому!

И она направилась в Сеттенфорд - поместье при конном заводе, отошедшее им с Томом по свадебному контракту после того, как родился Алекс. Выбор был вполне логичен - во-первых, оно располагалось неподалеку от отцовского поместья, а во-вторых, Лили здесь бывала и раньше, и хорошо знала управляющего и экономку.